Газета Завтра 348 (31 2000)

Роман Багдасаров, Леонид Гурченко ЗАВЕТ — МОЛЧАНИЕ

Юрий Гаврилович Шмелёв начал заниматься живописью более 30 лет назад. Вместо того, чтобы двинуться обычным путём, — вступление в Союз художников, выставки, госзаказы, — он пытался отыскать наставника, под руководством которого можно выработать собственный метод. Обратился к Павлу Корину. "Э-э, какие ученики, мне, брат, вещички пора складывать", — ответил знаменитый мастер. Он действительно вскоре умер, но похвалил первые опыты Шмелёва и дал совет: "То, что ты ищешь, этого я не знаю. ЭТО интересует только тебя. Вот то, что ты сам найдёшь, слепишь из себя, это и будет твоё. И не жди ни от кого пощады".

После училища Шмелёв поступил в бригаду к лучшему тогда монументалисту-реставратору Л.М. Грачёву. Эта область была относительно свободной. Семь лет восстанавливали гробницу Тамерлана в Самарканде. Работал в кремлёвских соборах, Новгороде, Ярославле, Ростове-Великом… "Когда лазишь по лесам, щупаешь своими руками древности, — делится Ю. Шмелёв, — многое можно почерпнуть из традиции напрямую, без посредников. Ведь нигде не вычитаешь, чем сходна древнерусская иконопись с голландской академической станковой живописью. Несмотря на попытки развести эти направления в разные стороны, между ними есть соприкосновение, недоступное постороннему зрителю. Его можно заметить только через ремесленный навык. Когда обнаруживаешь такое, словно пелена спадает с глаз…"

Очарованность классической живописью Испании и Нидерландов соединилась с постоянными занятиями иконой и фреской. Шмелёв трудился во многих православных храмах (главный проект — роспись новосибирского собора, 1988 г.). В родном Барнауле он создал подлинный шедевр — иконостас в главной церкви города. При этом Шмелёв пишет пейзажи в технике старых мастеров, выполняет на заказ портреты, часть которых принадлежит сегодня весьма именитым владельцам. Но делом жизни стала религиозно-мистическая живопись. На вернисажах Шмелёва внимание зрителей прежде всего приковывает полотно "Остановитесь на путях ваших…" (1968-90 гг.) — неожиданная, в духе Рафаэля, трактовка Страшного Суда. "Красный всадник", "Поединок", "Схватка" аллегорически повествуют о судьбе России в истекшем веке.

В противоположность этим символическим произведениям, цикл "Просветители и деятели Древней Руси" состоит из портретов конкретных исторических лиц, исполненных в полный рост. Как известные, так и незнакомые: апостол Андрей Первозванный, князь Владимир, митрополит Иларион, печерский архимандрит Василий, воевода Добрыня Ядрейкович, Дмитрий Донской, Иван Фёдоров. За каждым — меняющийся во времени и пространстве русский пейзаж. Первого отделяют от последнего 16 веков. В этих лицах Шмелёв воплотил большую половину истории России. Чем продиктован его выбор? Мягкие, почти пастельные мазки. Продуманность антуража на грани археологической реконструкции. Но детали ставят специалистов в тупик: на груди Владимира Крестителя — цата с загадочной символикой, в руках Илариона — митрополичий посох со сфинксами, кольчуга под плащом пилигрима у Добрыни Ядрейковича, на поясе архимандрита Василия — языческие птицы… Шмелёв медленно расставляет портреты в ряд: "Я не мастер говорить. Смотрите лучше на картины, ими сказано всё".

Молчать и хранить тайну притяжения своих полотен — право художника. Он уже сделал то, за что мы должны быть ему благодарны, — создал их. Цикл был написан в 1980-85 гг., когда религиозное творчество попросту преследовалось, а произнеся слова "Святая Русь", положено было ухмыльнуться. С таким набором картин нечего было думать об официальном признании, Корин оказался прав. Это потом конформисты всех мастей потянутся к церковным маковкам, а историки вдруг загомонят о православии. При всём том никто из них до сих пор и близко не подошёл к ключам этнорелигиозного сознания русских. А если подошёл, то так и не решился повернуть хотя бы один …

Каждая из фигур на портретах Шмелёва — открытая дверь к истокам Русской Веры, без которой никогда не сложилась бы нация. Когда не было ещё возможности выставлять картины, люди, узнавая об их существовании через знакомых, устроили настоящее паломничество в мастерскую художника. Явленный на пороге III тысячелетия, цикл словно распечатывает молчаливый завет, заключённый Господом с основоположниками России.

НЕ ПРОСТО РЫБАК

Молчание картин Шмелёва идёт от их духовной наполненности, но есть другое молчание: от укоренившейся ненависти к христианскому Богу, от зависти к избранной Им земле и народу, живущему на ней. Исторические портреты художника являются своего рода фигурами умолчания. Даже если известны лица, их главное деяние замалчивается, либо отрицается.

Тональность всего цикла определяет первое полотно. Точкой отсчёта русского этноса по Шмелёву служит хождение в Скифию апостола Андрея Первозванного. С конца XVIII в. это событие пытаются вычеркнуть из истории. "Сказание Нестора о хождении апостола Андрея не что иное, как благочестивая сказка, которая в будущем будет повторяться теми, для кого история церкви — тайна за семью печатями", — заклинал грядущие поколения учёных А.Л. Шлёцер. Чтобы сохранить статус профессионала, историк должен игнорировать все сообщения источников на данную тему, сколько бы их ни было и какими бы убедительными они ни казались. Как только заходит речь о зарождении христианства на нашей земле, "забывают" и о неопровержимых находках археологии, и о живой культурной традиции. Но увеличивающееся с каждым годом число фактов свидетельствует: Церковь Христова была основана на земле России ещё в I столетии. Связать это с кем-либо другим, кроме Первозванного апостола, невозможно.

Апостол Андрей не только был первым учеником Христа. Он первым признал в Нём собственно "Христа", т.е. Мессию, посланного Небесным отцом. Настоящий Андрей разительно отличается от рыбака-простофили из Jesus Christ Superstar или песенки "Наутилуса". Мудрый и могущественный Апостол прибыл сюда в I веке, чтобы на России исполнилось пророчество о первых, которые станут последними, и о последних, которые станут первыми (Мф. 19:30). Минуют столетия, и совершится то, что было задумано св. Андреем и его вознесшимся учителем. Русь последней в Европе примет христианство, чтобы остаться единственной, сохранившей его чистоту.

СКИФСКАЯ МИССИЯ

Проповедь Андрея в Скифии — не тщеславная выдумка русских, а общее место в сочинениях гностиков и ранних историков Церкви. В начале нашей эры под Скифией понимался великий Квадрат, нижняя сторона которого проходила по течению Юж. Буга, побережью Чёрного и Азовского морей до Кавказа и бассейна р. Дон. Северный предел составляли т.н. Рипейские горы, которые благодаря недавнему открытию С.В. Жарниковой отождествлены с Северными Увалами. Таким образом, проповедь в Великой Скифии предполагала охват практически всей территории европейской России.

Андрей трижды посещал Скифию. Сосланный в Херсонес св. папа Климент (†103) насчитал там уже более 2000 христиан. Археологи обнаруживают на юге России всё новые храмы и предметы богослужения. Число обращённых росло, причём не только за счёт принявших ранее иудейскую веру и знакомых с Библией. Ведь христианство это не модернизованный иудаизм, а совершенно новое Откровение, давно ожидавшееся наследниками Ноя и Иафета. Своим первым апостолом, кроме России, Андрея почитают все славянские страны, Абхазия, Грузия, Германия, Дания и Шотландия. Как указывает Т.В. Анохина, жребий Андрея в уделе Иафета (северные страны) воспринимался религиозным сознанием как исполнение пророчества Ноя, о главенстве яфетидов в Новозаветной Церкви.

Конечно, реакция многочисленных скифских племён была неодинаковой. Так, хотя кровичи-геты издревле чтили философа Замолксиса, возвестившего о Едином Боге, трое гетов-учеников Апостола, Енен, Нирин и Пин, стали мучениками. Местный князь велел привязать их к брёвнам, вмёрзшим в лёд. Под Севастополем св. Андрей вступил в магическую схватку со жрецами-каннибалами. В противовес их капищу, он устроил пещерную церковь близ мыса Фиолент, где возносилась бескровная жертва. Позднее там возник Балаклавский монастырь.

Большинство русских обителей, где почитался св. Андрей, были основаны в пунктах его остановок на Янтарном пути, позднее названном "из варяг в греки". Скифия была далеко не "пустыней", а вполне освоенной страной. Передвижение водных караванов по Янтарному пути было хорошо отлажено. Андрей возглавлял Скифскую апостольскую миссию, куда, кроме него, входили Пётр, Варфоломей и Матфей. Они плыли на стругах в сопровождении последователей и вооружённой охраны, которую выделяли симпатизирующие новой вере князья. Существует легенда, что Апостол привёз в Скифию некоторые святыни, ставшие центрами, вокруг которых кристаллизовывалась верная паства.

Из Причерноморья Андрей поднялся вверх по Днепру. У Шмелёва он изображён на холмах, окружающих Киев (скифский Самватас). Гора, куда он взошёл, называется "Вздыхальница". Св. Андрей установил крест и только что закончил молиться. Он получил уже некий ответ от Господа, но мы не знаем его, т.к.свиток, где обычно пишутся пророчества, демонстративно повёрнут от зрителя.

"Говорящей" реликвией является царский пояс Иисуса Христа и Его терновый венец, водружённый Апостолом на крест. Это не только предречение о строительстве в XI в. собора Киево-Печерской лавры (длина пояса, перешедшего впоследствии к варягу Шимону, проектировавшему Успенскую церковь, послужила для неё единицей измерения). Архитектор В.В. Клименко доказал, что пояс Спасителя стал ОБЩЕРУССКИМ модулем храмоздательства. Все храмы, построенные в традиции до XVIII века, несут на себе печать царского служения Христа. Киево-Печерский патерик не сообщает о том, как пояс попал к родителям Шимона. Картина Шмелёва слегка приоткрывает завесу над этим. Фактура полотна производит впечатление росписи цветным воском по мрамору. В такой технике исполнялись древнейшие иконы св. Андрея. Известно, что в каждом месте, где он подолгу останавливался, Апостол освящал престол для совершения Евхаристии. В Самватасе ученики Андрея собирались в лёсовых пещерах рядом с Аскольдовой могилой.

РУНА X

Завершив путешествие, св. Андрей вновь вернулся на Чёрное море и был казнён в Синопе. Известно, что апостолы сами выбирали орудие своей смерти. Андрей пожелал быть распятым на иксообразном кресте.

В знаке X зашифровано как посвятительное имя самого Апостола, так и духовный смысл его миссии. Греческое C стоит первым в слове CristoV (Христос), как вслед за Андреем стали звать Учителя остальные апостолы.

В диалоге "Тимей" Платон обращается к букве C, когда объясняет пропорциональный строй мироздания, эзотерическое сопряжение внутреннего и внешнего мира: "…рассекши весь образовавшийся состав [мира] по длине на две части, Бог сложил обе части крест-накрест наподобие буквы C и согнул каждую из них в круг, заставив концы сойтись в точке, противоположной точке их пересечения. После этого он принудил их единообразно… двигаться по кругу, причём сделал один из кругов внешним, а другой — внутренним… И вот душа, простёртая от центра до пределов неба и окутывающая небо по кругу извне, сама в себе вращаясь, вступила в божественное начало непреходящей и разумной жизни на все времена".

Рассуждая об этом, Платон пользуется категорией "доля". Но в северных рунах "доля" также обозначается как C. Руна C соответствует персонифицированной божественной силе, которая может проявиться в человеке по воле Неба. Это "талант" из притчей Евангелия, а в высшем смысле — "мир", завещанный Своим ученикам Спасителем. Преемник епископской кафедры, учреждённой св. Андреем, готский первосвященник Ульфила (IV в.), желая сделать смысл Христова учения доступным для германских воинов, для передачи понятия "мир" использовал рунический архетип Gabe или Gifu ("дар"). Ульфила разъяснял, что мир Христов — не просто отсутствие войны. "Применяя особый термин, связанный с концепцией дара, Ульфила как бы подталкивает внимающего ему готского воина к мысли о том, что верующие в Христа — та же свита военного вождя, да и сам Христос: вождь, отец и брат, раздающий после сражения награды — каждому по его заслугам — сидя на троне в великолепной пиршественной зале", — пишет Ф. Кардини, историк европейского рыцарства.

Диалоги Платона и алфавитные акростихи Севера (типа "Рунической поэмы") оказываются звеньями единой цепи, кем-то сознательно сочленённой. Кто же заложил фундамент христианской цивилизации в Европе? Ответ лишь один: апостол Андрей. Его скифская миссия до сих пор остаётся великим Х: "для иудеев соблазн, а для эллинов безумие".

… В 1853 г. русская эскадра под командованием адмирала П.С. Нахимова полностью уничтожила под Синопом (местом распятия Апостола) враждебный турецкий флот. Излишне напоминать, что наши моряки шли под Андреевским стягом.

"МЫ ВЕРИМ ХРИСТУ, А НЕ ГРЕКАМ".

Св. Андрей не только сомкнул своим благовестием эллинскую и нордическую традиции, но связал между собой две церкви — Русскую и Греческую. Первого епископа в Византии, Стахия, также поставил Апостол. Именно поэтому русские уже при Ольге и Владимире приняли веру из Константинополя. Правда, славянские известия об Андрее восходят к более древней канонической традиции, чем собственно византийские. В 1580 г. православный самодержец Иоанн Грозный произнёс слова, показавшиеся бы кощунством нынешним ортодоксам-грекоманам: "Греки для нас не Евангелие; мы верим Христу, а не грекам… Мы получили веру при начале христианской церкви, когда Андрей, брат апостола Петра, приходил в эти страны, чтобы пройти в Рим. Таким образом мы на Москве приняли христианскую веру в то самое время, как вы в Италии (царь разговаривал с иезуитом), и содержим её ненарушимо". Здесь позиции Русской и Вселенской церквей сильно расходились. На Востоке не признавали за Россией права на апостольскую кафедру.

Свою филиппику против греков Грозный адресовал римо-католикам. Сомнений в древности папской кафедры государь не высказывал, только напомнил об одновременности её возникновения с русской. Непреодолённая магическая трудность отстаивания древности Русской Церкви состоит ещё в том, что она лишена основной части мощей св. Андрея. В 1208 г. они были перенесены крестоносцами в Амальфи (Италия), а череп Апостола при папе Пие II лёг в основание одной из 4-х колоссальных колонн собора Св. Петра в Риме. Если бы мощи Андрея находились в России, то наша церковь могла бы ответить так же, как в XI в. св. Георгий Святогорец патриарху Антиохийскому Феодосию, покусившемуся на независимость грузинской церкви. Святогорец доказал, что в Грузии проповедывал ап. Симон Кананит и указал на его мощи, почивавшие в абхазском Никопсисе. Поэтому наша церковь всегда заботилась о доставке на Русь хотя бы малой части мощей ап. Андрея.

Ревность византийских архиереев не была свойственна василевсам Нового Рима. Упомянув о миссии Андрея, Михаил VII Дука писал вел.кн. Всеволоду Ярославичу: "Священные писания и подлинные исторические книги убеждают меня, что наши государства имеют одно происхождение и общие корни и что одно и то же спасительное слово дошло до нас обоих и те же самые свидетели и предвозвестники божественной тайны принесли нам обоим слово Евангелия". Дочь Всеволода, княжна Янка специально ездила в Константинополь, чтобы собрать доступные сведения о проповеди Апостола. Вернувшись, она основала женскую обитель во имя св. Андрея и училище для девиц (это в самом начале XII в.!). С Михаилом Дукой был лично знаком и еп. Ефрем, долгое время живший в Греции. Ефрем построил в Переяславле (куда после Киева отправился Андрей) храм в честь Первозванного апостола. При нём владыка соорудил небывалое по тем временам БАННОЕ СТРОЕНИЕ.

ХРОНИКИ ЯНТАРНОГО ПУТИ

Согласно "Повести временных лет", в Риме Андрей рассказал об обычае новгородцев хлестать себя в бане прутьями: "и то творят не мовение себе, а мучение". Не отсюда ли обычай флагеллации (самобичевания), распространённый среди монахов-католиков? Кстати, в ряде средневековых монастырей Севера Европы бичевание производилось не на улице или в келье, а именно в бане.

Рассказ о новгородских банях входил в летопись и читался за богослужением в храме наряду с паремиями из Ветхого Завета. Притча Нестора имела, естественно, не только информационный, но и аллегорический смысл. Начиная с римских терм, служивших для христиан крещальнями, бани символизировали очищение души перед выходом в вечную жизнь. Таинство крещения называлось "баней пакибытия". Строительство переяславской "мовницы" рядом с храмом Апостола Андрея во многом объясняет тот священный трепет, который испытывают даже неверующие русские люди, впервые переступая порог бани. Все банные принадлежности, весь процесс омовения доныне входят в сложный ритуал, соблюдаемый частью русского этноса.

…Если, как считал Иван IV, Андрей действительно побывал на Москве, то наиболее вероятным местом его остановки был Чудов монастырь, где сложилась особая традиция его почитания и хранили самую большую часть мощей апостола — левую руку.

На всём протяжении благовестнического путешествия Андрея отложились предания об апостоле, которые включались в летопись поэтапно. Так, новгородские предания об Андрее попали лишь в "Степенную книгу" XVI в. Их подробно записал всероссийский митрополит Макарий, до Москвы служивший в Новгороде.

Если на киевском Подоле Андрей оставил крест, то в Грузино (под Новгородом) водрузил жезл. Крест на юге возвещал о грядущем крещении и основании священной иерархии, жезл на севере — о царском скипетродержании, начавшемся от Рюрика. В 1796 г. Грузино было пожаловано любимцу Павла I, графу Аракчееву. На холме, где был жезл, тот установил колоссальных размеров бронзовый X-образный крест. По воскресеньям литургия в местном храме совершалась при открытых дверях.

Старинные предания о пребывании Апостола, бытовавшие среди местных жителей, во 2-й пол. XIX в. собрал крестьянин А. Артынов. Исцелив сына князя Перея (из-за которого убивались все странники) и обратив весь его дом, Андрей взял с собой на корабль княжьего брата Мунга (в крещении Германа). Герман должен был нести проповедь язычникам на Валааме и стать его первым игуменом. Согласно "Сказанию кратку" о Валаамской обители XVI в., апостол предсказал возникновение на Ладоге двух великих обителей — Валаама и Коневца.

КАМНИ ВАЛААМА

После Новгорода (вернее, ещё СТАРОГО города, именуемого в летописях Славянском Великим и находившегося на другом месте) Андрей проследовал в жреческий центр тогдашнего язычества на о-в Валаам. Там впоследствии сложилась cамая богатая в России традиция почитания Апостола. Долгие века остров на Ладоге был хранителем русского предания об ап. Андрее, но его архивы несколько раз полностью сгорали из-за нападения шведов.

В начале XIX в. на Валааме трудился археограф А.И. Сулакадзев, опубликовавший сказание о том, что св. Андрей "прошед Голяд, Косог, Роден, Скеф, Скиф и Словен смежных, лугами (степью) достиг Смоленска, и ополчений Скоф и Славянска Великаго и Ладогу оставя, в лодью сев, в бурное вращающееся озеро на Валаам пошел, крестя повсюду и поставлял по всем местам кресты каменные…" Академия поспешила навесить на Сулакадзева ярлык мистификатора. Для внецерковных авторов это и поныне удобный предлог, чтобы объявлять всё, связанное с пребыванием ап. Андрея на острове, выдумкой.

Но предание об Андрее существовало в монастыре и до приезда Сулакадзева, который лишь напечатал его, сославшись на пропавшую сейчас "Оповедь". Предание не вызывало сомнения ни у начальства, ни у братии монастыря, многие из которых были, кстати, людьми гораздо более образованными, чем советские критики А.И. Сулакадзева. К тому же далеко не все подделки Сулакадзева были созданы… им лично. Покойный Б.В. Макаров, занимавшийся начальной историей Валаама, обратил внимание на следующую "запись Сулакадзева" в валаамском Синодике: "По усердию моему внёс на остров Валаам… при игумене Дамаскине и казначее Ионафане образ Спасителя древнего писания". Запись значилась под 1812 г., Сулакадзев скончался в 1829 г., а Дамаскин и Ионафан вступили в указанные должности спустя 40 лет после его смерти! Эту "собственноручную" запись явно подделал не сам Сулакадзев. Кому-то важно было выставить его фальсификатором. Кто-то очень торопился и не имел ни желания, ни времени вдаваться в тонкости монастырской истории. Все советские археографы талдычат о подделках Сулакадзева. Но ему ли они принадлежат? И куда исчезли реальные рукописи, которыми несомненно обладал оклеветанный учёный?..

Апостол Андрей и его последователи первых веков оставили на Валааме ряд загадочных артефактов. Ещё в середине XIX в. там существовал холм, покрытый лесом с циклопическим дольменом в виде горизонтальной плиты-параллелограмма, установленного на двух глыбах. Постройка служила входом в пещеру, которая вполне могла служить церковью для первых христиан острова. П.П. Вяземский сопоставлял это сооружение с камнем Бальдера близ Фалкёпинга. Рукотворные ямины и желоба сочетаются на нём с двойными кругами, один из которых содержит равностронний, другой — андреевский косой крест, третий и четвёртый — точки, а пятый — овал из двух змей с четырьмя головами на концах.

На берегу Никоновой бухты, где Андрей установил каменный крест, позднее появилась остроглавая часовня. Здесь селились рыбаки, приплывавшие осенью с разных краёв озера ловить рыбу в помощь обители. Вверху стоял двухэтажный домик, где иноки заготовляли припасы впрок. В часовне Апостола молились перед ловлей и после её окончания, ведь, как известно, св. Андрей также занимался рыбным промыслом…

Гранитные кресты, разбросанные в различных частях Валаама, являются отличительной особенностью иноческого острова. Русский обычай ставить на возвышенностях поклонные кресты также идёт от св. Андрея. Память об этих крестах сохранялась народом вдоль всего маршрута Благовестия от гор Киевских до твердыни Валаама.

ЖЕРТВА СВЯТОГОРА

Хождение апостола Андрея пересекло с юга на север территорию, составившую в будущем ядро российской державы. Церковь издревле почитала его как основателя государственности. Потому в храме Св. Андрея на Заяцком о-ве Соловецкого архипелага (рядом с каменным лабиринтом 1 тыс. до н.э.) хранились золотые русские монеты с изображением Первоапостола.

Семя новой веры, посеянное в Скифии Андреем, принесло плод не сразу. Судьба Скифии, услышавшей весть о воскресшем Сварожиче (эквиваленте Сына Божия в славянском пантеоне), напоминает беспредельную по своей любви и жестокости заповедь Христа: "кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её"; а также: "если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода".

Чтобы осознать, какой ценой было куплено спасение славян и рождение Русского царства, нужно вспомнить, что скифы Геродота и летописей это далеко не скифы-"азиаты" Блока… Под "Великой Скифией" на Руси понимали государство, созданное правнуком св. праотца Иафета Скифом, его сыновьями Словеном и Русом и, насколько это возможно было для чужестранцев, описанное Геродотом, Аристеем, Диодором Сицилийским и прочими античными авторами. Закат незыблемой твердыни, называвшейся ее обитателями Великой Арусью, римлянами — Арсой и Арсанией/Артанией — арабами, последовал именно за благовестническим путешествием ап. Андрея.

Удивительно, как земля, столетиями остававшаяся тайной за семью печатями для иноплеменников, отверзла ему двери! Видимо, св. Андрей знал, НА КАКОМ ЯЗЫКЕ говорить с народами Скифии, знал истоки их мировоззрения и сокровенные чаяния. Однако, хотя эскорт Апостола пересёк Скифию от первого Русского моря (Черного) до второго (Балтийского), христианство не сделалось тогда общенародным. "Но сие крещение из-за частых браней тогда в России не распространилось, как и древний римский учитель Тертуллиан свидетельствует, говоря: была в Сарматии вера христианская, но частыми войнами была притесняема … Находим же сообщение об этом и в книгах Сократа Схоластика [ок.380-440], историка церковного, который, когда пишет о соборе Антиохийском при Царе Ювиниане, упоминает епископа Россов в числе прочих епископов, подписавшихся на том соборе; а поскольку епископ был "Русский", то отсюда ясно, что были тогда на Руси христиане" (Густынская летопись).

Издревле являвшие пример остальному миру в твердом исповедании Вечного Завета, оставленного Ноем, славянороссы не приняли в большинстве своём Евангелия и были наказаны свыше: "По истечении малого времени пришел на землю Словенскую праведный гнев Божий, и вымерло бесчисленное число людей во всех градах и весях, так что некому стало погребать мертвых. Оставшиеся же люди по причине запустения бежали из городов в дальние страны к прежним родам своим, возвращаясь на старое местожительство. Великий же Словенск (северная столица Руси-Скифии, основанная Словеном в 3099 году от Сотворения Мира (2409-м до Р.Х.) и Руса опустели на долгие годы... И напали на них (славян) Угры Белые и полностью завоевали их, а грады срыли и предали Словенскую землю конечному разорению" (Хронограф 1679 года).

Несмотря на блестящие победы и завоевания отдельных скифо-славянских князей, восстановить государственную и территориальную целостность Скифии не удалось. Агония страны растянулась на cтолетия, но островки христианства уцелели. Возможно, они послужили тем коконом Феникса, из которого на историческую арену затем выступил новый народ русских.

О неудавшемся воцерковлении могущественнейшей страны античности — Великой Арсы, в форме притчи повествует былина о смерти Святогора. Совместный путь Святогора (олицетворения Ветхого Завета России) с Ильей Муромцем (Новым Заветом России) по горам Араратским (временная протяженность существования Скифии от расселения сынов Ноя после Потопа) оканчивается на горе Елеонской (символ Вознесения Господня и начала распространения собственно Апостольской Церкви). Гроб, стоявший на Елеонской горе, Илье "не поладился". Святогору же — наоборот — "в длину и в ширину как раз": "Как крышечка не поднимается, даже щёлочка не открывается... Тута братьица да распростилися, Святогор остался лежать да во сырой земле". Потомки Иафета сохранили ко времени пришествия Христа целостность громадной территории. Апостол Андрей освятил её своим Хождением и подготовил восстановление царства, но уже в небывалом доселе качестве.

Окончание следует