Газета Завтра 353 (36 2000)

Александр Нагорный, Александр Анисин ЦЕЙТНОТ

“Курск”... Останкинская телебашня... Что дальше? Когда недалеко от Москвы произойдет взрыв атомной установки, Путину нечего будет сказать ни родственникам погибших, ни стране. Ему придется всё взять на себя.

Эпоха социальных катастроф, названных “демократическими реформами”, впадает в эпоху катастроф техногенных, как Волга в Каспийское море. Остается разве что удивляться запасу прочности, полученному в наследство от советских ученых, инженеров, рабочих и крестьян. Но он, этот запас, источен и истончен “реформаторами” почти запредельно.

Один из последних оставшихся ресурсов — доверие общества к власти. Только опираясь на него, действуя решительно и жестко, можно снова нарастить спасительные для России связи в экономической, политической, духовной жизни. Но и этот ресурс тает с каждым днем.

Кремль и президент находятся сегодня в жесточайшем цейтноте при абсолютно проигрышной позиции. Но шансы на спасение есть, есть и классические комбинации, ведущие к победе. Нужно только не перепутать последовательности ходов и не останавливаться на половине пути...

Первый ход оказался, что называется, вынужденным, но, тем не менее, единственно верным. Президент с честью вышел из ситуации, связанной с катастрофой "Курска". "Я ВОССТАНОВЛЮ МОЩЬ АРМИИ И ФЛОТА... Я БУДУ С МОИМ НАРОДОМ..." — эти слова, переданные по телеканалу РТР 23 августа, прозвучали как торжественная клятва перед страной. Скептический аналитик скажет, что это далеко не так, и в определенной степени будет прав. К тому же, катастрофа "Курска" была тут же "дополнена" разрушительным пожаром Останкинской телевизионной башни. На него Путин реагиро- вал более сдержанно, назвав логичным проявлением нынешнего кризисного состояния страны. Столь несопоставимые внешне реакции на сходные события свидетельствуют о том, что к своим словам нынешний хозяин Кремля относится вполне серьезно и понимает: вслед за обещаниями должны следовать дела. Просто "забыть" о них, подобно тому, как Ельцин "забыл" лечь на рельсы, ему нельзя. Это значило бы поставить крест на своем политическом будущем и — более того — отказаться от собственной роли в исторических судьбах России.

ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕГО ДЕЛА

Мы вовсе не преувеличиваем, когда применяем к путинским словам определение "торжественная клятва". Подобные высказывания могли бы рассматриваться как заурядные, исходи они в момент национальной трагедии от главы любой другой страны с сильными традициями публичной политики — например, Франции или США. Впрочем, даже в Америке начала 80-х годов именно такие простые и торжественные обещания сделали Рейгана кумиром средних американцев, которые к тому моменту истосковались по "силе и порядку" после военно-политических поражений Картера (Иран, Афганистан, сдача позиций в Азии и Латинской Америке) и непрерывного хаоса в экономике.

У нас же ничего подобного от руководителей государства нельзя было услышать со времен пресловутой горбачевской "гласности". За ельцинскую "девя- тилетку" жителям России по всем телевизионным каналам Березовского, Гусинского, Игнатенко, Попцова, через газеты Яковлева, Боровика и Бергера с Лошаком вдалбливали: вы — сами по себе, а государство — само по себе. Единственное, что объединяет вас и государство — это ваша личная свобода, которую государство обязано обеспечить. Всё остальное — тоталитаризм. Подобная идеология позволила безнаказанно расчленить Большую Россию — Советский Союз, вырастить десятки местных "суверенитетов" и до последнего держать в Кремле слабо владеющего собой и ситуацией Ельцина.

Важнейшей задачей правления "реформаторов" была заявлена "как можно более полная интеграция России в сообщество цивилизованных стран (или "мировое сообщество"). Именно ей были подчинены вся государственная политика.

Ради чего была затеяна "приватизация", которая отобрала у российско-советского общества, у страны и государства в целом, валютно-финансовые потоки, "раздербанила" главные объекты собственности, передав наиболее крупные и сладкие "экспортнопроизводящие" куски и всю внешнюю торговлю неведомым ранее "олигархам", которые через спешно созданные частные банки стали откачивать из национальной экономики по 20-30 млрд. долларов в год, обрекая машиностроение, высокие технологии, Вооруженные силы, науку, образование, пенсионеров и здравоохранение на падение в про- пасть? Ради того, чтобы Россию международное сообщество признало "своей".

Ради чего был упразднен контроль государства за его собственной финансовой системой? Ради того, чтобы МВФ не отказывал России в кредитах, то есть считал ее своим "клиентом" — как Бразилию или Индонезию.

Ради чего население России было обречено на вымирание и деградацию? Ради "свободы рынка" и прочих "общечеловеческих" ценностей, позволяющих странам "золотого миллиарда" купаться в роскоши, обирая весь остальной мир.

Официальные политические формулы двух бесславно ушедших "царей", Горбачева и Ельцина,— заявляли об "отсутствии" врагов у России в современном мире, а потому дружно костерили Армию, утверждая, что главный враг страны — ее собственные Вооруженные силы, якобы обезвоживающие национальную экономику, вызывающие недоверие к нам в мире и обрекающие население на низкий уровень жизни.

Вне данного исторического контекста оценить значение этого заявления невозможно. Оно не только обозначило, что в российской политике на смену пассивной обороне и отступлению приходит, как минимум, оборона активная. Оно показало, что Путин намерен привлечь на свою сторону и задействовать весь потенциал общественной поддержки, что историю при нем будет творить уже не только и не столько "невидимая рука рынка", воплощенная в "олигархах" и транснациональных корпорациях, сколько труд и творчество народных масс. Эта "философия общего дела", если она воплотится в реальную политику Кремля, способна резко изменить не только внутриполитическую, но и международную ситуацию России.

“СТО ДНЕЙ” ПУТИНА

Как мы уже подчеркивали, не стоит из одного выступления сразу делать однозначные и далеко идущие выводы. Однако важно разобраться в главных смысловых узлах, сформулированных Путиным в емком двадцатиминутном телевизионном выступлении, которое вряд ли было "импровизацией", сделанной на потребу моменту и публике, как того хотели бы информационную власть предержащие. Обратим внимание на то, что ТВ-каналы фактически замолчали данное обращение. Канал Гусинского НТВ дал двухминутный сюжет в новостях с шевелящей губами головой Президента и собственным путаным комментарием. ОРТ Березовского в новостях также уделило событию не более пяти минут — правда, здесь прозвучал прямой путинский текст. А государственный канал РТР исхитрился дать материал, без предварительных объявлений прервав художественный фильм,— не говоря уже о повторе на следующий день, когда общество могло быть заранее оповещено о важном выступлении главы государства. Газеты тоже ограничились туманными комментариями, а "Известия" вообще вышли за всякие рамки, постаравшись совершить "убиение инициативы президента" при помощи косвенных публикаций.

Но вернемся к содержательной стороне дела. К этой произнесенной перед страной торжественной клятве Путин шел мучительно, и не только те десять дней, когда трагедия "Курска" разворачивалась в условиях наглого наката политико-информационно-олигархических "элит" на основы государства, на руководство Вооруженных сил и страны в целом, на социально-психологическую устойчивость общества и т.д. Говоря о наглости наката, мы также не преувеличиваем, ибо, например, в "аморальности поведения" Путина обвинял не кто-нибудь, а Б.Немцов, чьи моральные качества были известны задолго до оглашения "видеокомпромата" с группой обнаженных девиц.

До того было и сенсационное выступление с "Обращением к нации", где впервые была признана "демографическая катастрофа" России. До того было мужест- венное и неумолимое подавление сепаратизма в Чечне и в целом на Кавказе, невзирая на давление внешних сил и внутренней влиятельной агентуры. До того было прямое общение с людьми на улицах, когда матери молили "не предавать и не продавать Россию". До того был беспрецедентный вызов в Кремль лидеров оппозиционной прессы, которые донесли свой идеологический импульс руководству страны. До того было символическое заключение в Бутырки вице-президента Всемирного еврейского конгресса (ВЕК) В.Гусинского. До того было подавление "региональных баронов" посредством смелого броска к реформированию Совета Федерации, несмотря на "заговор губернаторов". Скажем прямо, не так уж и мало для первых ста дней президентства.

Но за те же сто путинских дней очертания "ельцинской системы" не только сохранились, но и были усилены за счет того, что бюджетообразующая схема как основа функционирования государства оказалась еще сильнее "либерализована" по моделям МВФ, резко уменьшающим доходы государства путем налоговой реформы, которая целенаправленно снизила налоговое бремя "богатых". В правительственных верхах продолжает царить "группировка Грефа-Чубайса" с установками на расчленение естественных монополий и на тотальное повышение цен основного "сырьевого ассортимента". Тем самым очередная порция "прибавочной стоимости" передана от государства и общества элитным группировкам, по-прежнему задающим тон в правительстве, руководящим госимуществом, влияющим на губернаторов и бандитские мафиозные кланы, которые совместно сосут кровь народа и государ- ства, предопределяя дальнейшее ослабление государственной машины.

Отсюда и "электрический стул" имени Чубайса под предлогом монетизации экономики. Подобная двойственность — и это надо признать — характерна для Путина, который идет своим мучительным путем — порой отступая, а порой делая неожиданные кинжальные броски вперед, к новым рубежам и к новым ориентирам. Как очередное отступление-реверанс следует рассматривать и его недавнюю встречу с Ельциным. Но информационные и идеологические "олигархи", используя трагедию "Курска" для дискредитации нынешнего хозяина Кремля, конечно же, стремились к большему.

ОТВЕТ "ОЛИГАРХАМ"

Вот чего требовали "олигархи" от Путина. Во-первых, резкого снижения влияния военно-промышленного комплекса на принятие государственных решений. Во-вторых, возврата сырьевиков и "олигархов" к рычагам управления страной. В-третьих, сдачи Чечни и Кавказа посред- ством переговоров с Масхадовым и другими чеченскими террористами. В-четвертых, замены силовиков-государственников в правительстве на "либерал-реформаторов". В-пятых, резкого сокращения Вооруженных сил, и отказа от претензий на "сверхдержавный статус" РФ.

На эти ультимативные требования Путин ответил жестко и энергично. Он заявил фактически следующее: армия и флот будут восстановлены, а доля их финансирования будет расти; бездумной чистки в руководстве Вооруженных Сил не произойдет, и его шельмования не будет; главные источники и операторы развала национальной экономики и ВС ему хорошо известны, известны и места их дислокации в дворцах на Средиземноморском побережье Франции (Березовский) и Испании (Гусинский). Последнее было сказано специально для всей олигархической системы, чтобы подчеркнуть серьезность намерений.

Президент, кроме того, заявил, что Россия будет защищать свои национальные интересы, продолжая работать в сообществе наций, зачастую враждебных нашим целям, а для преодоления катастрофического положения нужно сплочение всего общества и всего народа, с которым и будет президент. Подчеркнем, не с демократической тусовкой в Москве, засевшей на телевидении и других СМИ, а с народом, который живет впроголодь при веерных отключениях электричества и в постоянном психологическом стрессе.

Разумеется, после таких формулировок ни о какой "чистке государственников" речь не идет, как и об уходе с Кавказа. Чрезвычайно важную роль в понимании выступления играет и лексическая форма, которую избрал Путин, выражая свои чувства в связи с аварией и гибелью моряков. Здесь не было ничего от бездушных формулировок, свойственных традиционной российской, да и советской бюрократии. Он говорил просто, по-суворовски, как будто выстреливая слова. "Выть хочется". ТАКОЕ НЕ ПРИДУМАНО пиарщиками. Такое должно идти от сердца. И в этом емком выражении заложено и личное мужество Путина как человека и государственного деятеля, какой бы ни была его дальнейшая политическая судьба.

В отличие от предыдущих правителей: Горбачева, который не пошел на прямую встречу с жертвами Чернобыля, и Ельцина, который не осмелился встретиться с родственниками павших у Дома Советов осенью 1993 года или жертв первой чеченской кампании,— Путин не только поехал на Северный Флот, но и шесть часов слушал родных и близких жертв катастрофы. А они говорили не столько о "своих имущественных претензиях" (как это представляют демСМИ), сколько сетовали на развал и разграбление Флота и всех Вооруженных сил. Именно отсюда — огромный трагизм и драматизм заявления Путина, признаки его движения к фундаментальному повороту в государственной политике, которого так боится "демэлита" и на который так злобно отреагировали все американские масс-медиа.

ПРЕОБРАЖЕНИЕ РОССИИ

Если этот внутренний сдвиг в Путине произойдет, а затем настанет черед исторического переломного момента для всей России, которая рванется из нынешней бездны вверх, то гибель 118 подводников будет означать начало преображения всей страны. Их героическая жертва даст народу избавление от кошмаров последних пятнадцати лет. И, как это было неоднократно в истории нашей страны, на памятнике будут начертаны слова благодарности и восхищения, подобно Минину и Пожарскому, а также другим героям русской истории.

Трагедия "Курска" оказалась катализатором практически всех процессов. Президент еще раз убедился, что не контролирует информационно-телевизионное поле даже на госканале через Лесина. Президент еще раз заглянул в пропасть техногенных катастроф, куда летит страна по начертанной ельцинским режимом траектории. Верховный Главнокомандующий еще раз увидел, что у России нет друзей и союзников во внешнем мире среди крупных держав, кроме своей Армии и своего Флота. Глава исполнительной власти осознал с необыкновенной силой ее паралич, связанный с финансовой паутиной прежнего курса и бюрократической неразберихой, внедренной олигархическими кланами.

И здесь надо сказать, что ведущая сила оппозиции, КПРФ сумела верно отреагировать на происходящий кризис. Вместо бессмысленных антигосударственных наскоков на президентскую вертикаль, как это демонстрировал Лужков, Немцов и вся "демэлита", КПРФ в трагических условиях поддержала вместе со всеми патриотическими силами и народом Армию и президентскую вертикаль.

Более того, руководство КПРФ сразу выдвинуло свою логичную и комплексную программу незамедлительных действий, состоящую из 5 пунктов, где на первый план выдвигается главнейший фундаментальный вопрос — о принципах формирования государственного бюджета для кардинального повышения доходов за счет нового подхода к госсобственности и налогообложению. В этих рамках было предложена концентрация властных полномочий на информационном и материальном поле, что должно дать отпор "сепаратистским тенденциям" и позволить последовательно отстаивать национальные интересы страны на внешней арене.

Воспользуется ли Путин этими предложениями или их частью — мы скоро увидим. Но время решений наступает с огромной и неумолимой скоростью.

Практически речь идет о пересмотре основы "ельцинизма" — индульгенции криминально-буржуазному "накоплению капитала и власти". Время непоследовательных и половинчатых действий, отказа от элементарной социально-политической логики в угоду "компромиссам момента", время фрагментарности подходов и мерцания отблесков политической воли,— это время стремительно уходит от Путина. Несомненно, образовалась новая для него ситуация — до сих пор "рок событий" работал на Путина и не требовал от него лично особых усилий. Но данная авария и раздутая вокруг нее до вселенских размеров пропагандистская кампания объективно сконцентрировали на президенте все ожидания страны. Как ни странно, но "дем-вой" произвел обратный эффект на российское общество, которое всерьез задумалось о "недофинансировании" важнейших систем безопасности страны.

Но сейчас Путин — в цейтноте. Его шаги и заявления без опоры на собственную организованную патриотическую партию, его попытки лавировать в политическом спектре, сохраняя за собой и демфрагменты,— вполне могут переродиться в административный фарс, а в перспективе привести к гораздо более серьезным последствиям и для него самого, и для всего государства в целом.

Поэтому одной из безотлагательных, жизненно важных задач для него и его ближайшего окружения должна стать быстрая и точная политическая, интеллектуальная работа по формированию идеологии и организации широких масс, партии гражданской демократии, без чего будет невозможно преображение России и ее рывок из пропасти к вершинам XXI века.

ВЫБОР НАСТОЯЩЕГО

"Трофейная" экономика, доставшаяся Ельцину от советской власти, начинает физически изнашиваться. Трудное положение в ряде базовых отраслей, в том числе и в энергетике. Стратегия обновления производственных мощностей инфраструктурных отраслей за счет привлечения иностранного или псевдоиностранного капитала приведет к резкому удорожанию продукции, следствием которого в российских условиях будет коллапс экономики, рост социального недовольства и традиционный для России организованный или неорганизованный бунт. Как раз к следующим выборам президента ситуация дойдет до взрывоопасной кондиции.

Конечно, Запад в принципе мог бы взять Россию на поруки и на содержание, прокормить, обуть, а отдельных лиц даже посадить в удобные лимузины. Но, во-первых, не для того затевались "демреформы", а во-вторых, тогда В.Путину придется отказаться от любой политической самостоятельности, а его правление войдет в историю как образчик марионеточного режима. Возможная ставка на "патриотизм" российской мелкой и мельчайшей буржуазии является провальной, поскольку резко обострит внутриполитическую борьбу и не решит насущных жизненных потребностей страны. Сознательно загонять Россию в февральско- октябрьские комбинации образца 1917 года сегодня совершенно незачем.

"Либеральная" альтернатива по Грефу-Чубайсу объективно готовит развал РФ на несколько "суверенных государств", которыми легче управлять из-за рубежа. Тогда пессимисты с полным основанием скажут о конце, а оптимисты — об остановке российской истории.

Второй путь — спасение — предполагает огромную политическую волю Кремля, а значит — и Путина лично. Более того, история рельефно показывает, что в лучшем случае внешние условия подталкивают политиков на начало коренного реформирования. Однако ведущую роль играет внутренняя готовность таких лидеров к социально-политическому творчеству. Именно соразмерность Путина современным проблемам и является основной проблемой для него и для страны.

Развитие гражданского общества, повышение статуса и качества интеллектуального производства, оздоровление социального климата в стране требуют полной переориентации президента на нужды российского общества в целом, а не его "олигархических" частей. При таком повороте В.Путин еще сильнее обострит отношения с целым спектром политических сил: от "региональных баронов" до лиц из ближайшего своего окружения, связанных с "олигархами" и крупнейшим западным бизнесом. Отсюда неизбежным представляется введение мобилизационной модели экономики с элементами политического авторитаризма. Жесткое регулирование цен на "базовые" услуги со стороны государства вызовет "бунт" со стороны МВФ и псевдоинвесторов. Итогом конфликта неминуемо станет возвращение в госсобственность инфраструктурных монополий, а благодаря этому — значительное расширение доходной базы бюджета и развитие экономики в целом, что позволит направить существенные средства на прорывные направления развития экономики и общества.

Однако без формирования гражданского общества, имеющего социальные "лифты", будет невозможно набрать необходимые темпы развития России. Люди с некриминальным менталитетом, способные к творческому и напряженному труду, должны будут занять значимые позиции в социальной структуре общества, принять участие в ликвидации тромбов и паразитов. Без механизма обновления человеческого материала в государстве и обществе российское будущее видится в густом тумане.

Драматизм ситуации для Президента и страны заключен еще и в том, что мир стоит на пороге "новой экономики". Достаточно реальны перспективы проведения первых промышленных экспериментов по использованию управляемой термоядерной энергетики, что изменит топливный баланс и перевернет все современное ценообразование. Разработки новых подходов к аккумулированию и хранению электроэнергии приведут к изменению в системах жизнеобеспечения человека, включая транспорт и связь. Генетическая инженерия может предоставить возможность полного перевода на промышленные основы производства сельхозпродукции с увеличением на порядок производительности труда. Развитие материаловедения ведет к созданию новых материалов, которые вытеснят "традиционные" виды промышленного сырья.

Эти прорывы закрывают эпоху массового производства и массовой занятости. У нас на глазах начнет возникать новый технологический и социальный уклад с преобладанием ноосферной деятельности, который будет опираться на повышение роли образования, развитие идеального производства и потребления. Допотопные энергоносители России потеряют свою ценность, а социально-политическая организация страны будет отсталой и непривлекательной. Западным инвесторам останется только по мере необходимости сбрасывать сюда отработанные и, как правило, вредные технологии. В течение ближайшего десятилетия страна должна будет практически разоружиться по ряду перспективных позиций. Уже сегодня начинает подниматься вопрос об исторической целесообразности существования такого большого государства, откуда исходят для остального мира различные "угрозы" экологического, техногенного и социального плана.

Только такая политика, которая апеллирует к интересам населения и опирается на его понимание и поддержку, может дать Президенту опору для выхода из бесплодной игры на политическом паркете, в замкнутом пространстве кабинетных альянсов и дачных революций. Точкой роста может стать новая политическая активность, рожденная в результате аварии "Курска" и ведущая к обновлению власти снизу вверх.

Президент, если он готов к собственной исторической судьбе и спасению Родины, должен в кратчайшие сроки провести чистку силовых структур с полной консолидацией контроля над ними в своих руках; должен обеспечить собственную информационную политику и назначить в руководство ТВ-каналов государственно мыслящих людей; провести смену премьера на реально сильного администратора; начать антикоррупционную кампанию с показательными процессами против наиболее скомпрометировавших себя лиц. Только тогда придет время обращения к народу, и только тогда эти слова будут услышаны и приняты массами, что обозначит начало действительного разрыва с ельцинизмом. Это и обеспечит введение спасительной мобилизационной модели в целях стабилизации общества и проведения настоящих экономических реформ. Тогда можно будет начинать осмысленный разговор о формировании идеологических, политических, финансовых, экономических и гуманитарных предпосылок преображения страны.

Если Вам нужна итальянская мебель 4 , посетите сайт студии мебели и дизайна «Никкон»