Газетный роман

Глава пятнадцатая

— Добрый день, Уолт, — приветствовал Кэдман своим любимым «я-здесь-хозяин» тоном.

— Тай, как я рад, что ты так быстро откликнулся, — кивнул отец Тесс, провожая гостя к себе в офис. Тесс выбрала его кабинет в качестве нейтральной территории для очень важного разговора, и папа помог ей, не задавая лишних вопросов. Отец доверял ей, чем Тесс втайне очень гордилась.

Глаза Кэдмана сузились, когда он увидел Тесс, и тут же широко раскрылись от изумления, когда он увидел остальных. Он пришел последним. Впрочем, Кэдман всегда заставлял других ждать.

Тесс закусила губу, когда Кэдман заметил Майка, сидевшего в кожаном кресле директора с той же непринужденностью, с какой он правил мотоциклом. Волосы свободно лежали на плечах. Он нарочно сделал это, чтобы позлить Кэдмана. И, возможно, ее отца тоже.

Но особенно забавны были «Лысые и красивые». На них были вязанные вручную юбки, льняные рубашки и сшитые гватемальскими сиротами брюки. Длинные волосы и бородки придавали им хипповый вид. Они резко отличались от Кэдмана и отца Тесс. И от Натана Макартура.

«Это будет забавно», — решила Тесс, хотя внутри у нее все трепетало от волнения.

— Что, черт побери, здесь происходит? — спросил Кэдман, застыв на месте.

— Пожалуйста, садись, Тай. Моя дочь попросила меня организовать эту встречу, и, поскольку я вхожу в совет директоров «Стандарта», я согласился выступить в роли судьи.

— Почему ты не сказал мне, что здесь затеяно?

— Фактически я не владею всей информацией. Садись, сейчас нам все объяснят.

— Ну, ладно. — Кэдман сел и картинно взглянул на усеянные алмазами часы: — У меня назначена встреча, даю вам пятнадцать минут.

— Тогда не будем терять времени. — Отец Тесс послал Тесс ободряющую улыбку.

Тесс была счастлива — отец относился к ней как к коллеге, к профессионалу, и это помогло ей побороть нервное возбуждение. Тесс заговорила спокойным и уверенным голосом:

— Спасибо, что согласились прийти. Я знаю, что это собрание кажется вам странным, но, думаю, мы сможем помочь друг другу.

Кэдман скорчил гримасу. Не обращая на него внимания, Тесс продолжила:

— Каждому из вас принадлежит часть земли в долине реки Паскуали, земли, принадлежавшей ранее Юджину Баттерворту.

Кэдман дернулся, он переводил взгляд с Майка на Тесс, руки сжались в кулаки. Натан Макартур заговорил:

— Юджин Баттерворт был моим предком, я получил землю по наследству.

— Я знаю, — сказала Тесс. — Для того, чтобы вы сохранили ее для птиц.

Майк покраснел и заерзал на стуле.

— Это было восемьдесят лет назад и к тому же не было оформлено официально. Эта земля принадлежит мне.

— Принадлежала, пока ты не продал ее Кэдману, — перебил Майк.

— Что?! — подпрыгнул на стуле один из «Лысых и красивых». — Почему ты ничего не сказал? Ты не мог так просто продать эту землю, ты…

— Пожалуйста, успокойтесь, — сказала Тесс, бросив на Майка укоризненный взгляд. Он обещал не мешать ей, а сам только это и делает. Майк послал ответный — «извини-не-мог-удержаться» — взгляд. — Мистер Макартур, сколько, по-вашему, стоит ваш участок земли?

Она скрестила пальцы под столом, надеясь, что Майк достал достоверную информацию.

Мужчина заерзал, ища взглядом помощи у Кэдмана, потом уткнулся в лежащий на столе блокнот с эмблемой папиной компании. Такие блокноты лежали перед всеми.

— Сложно сказать, сколько стоит земля в таком месте, знаете ли…

Кэдман демонстративно закашлялся, Натан быстро взглянул на него и снова уткнулся в блокнот:

— Не знаю.

— Предположим, статус участка из заповедного превратился в пригодный для коммерческого строительства?

— Но это… — воскликнул очкарик из «Лысого и красивого». Конец фразы потонул в стоне.

Тесс взглянула на Майка — наверняка это он наступил на ногу очкарику, чтобы заставить его замолчать. Майк что-то написал в блокноте и протянул очкарику. На лице последнего появилось изумление.

— Не понимаю, куда вы клоните, юная леди, — вставил Кэдман. — Вы хотите купить землю?

— Кто знает, — улыбнулась Тесс. — Если статус участка поменяется, стоимость земли возрастет, не так ли, мистер Макартур?

— Полагаю, да.

— И сколько тогда она будет стоить?

— Я уже сказал, не знаю.

Тесс взглянула на Майка, теперь его очередь. Майк выдержал небольшую паузу.

— Может быть, восемьсот пятьдесят тысяч долларов?

Эту сумму ему сообщил один из источников. У Макартура отвисла челюсть.

— Откуда вы…

— Заткнись, Нат, — крикнул Кэдман. — Не знаю, во что ты играешь, но ты проиграл, — предупредил он Майка.

Майк нагнулся вперед, Тесс была рада, что их с Кэдманом разделяет стол.

— А что ты сделаешь? Снова уволишь меня?

— Я на тебя в суд подам.

— Господа, прошу вас, — заговорил Уолт Эллиот, — никто никого не обвиняет. Позвольте Тесс продолжать.

Она повернулась к позорному потомку Баттерворта. Зря художник понадеялся на честность потомков и доверил им дело защиты природы.

— Вы хотите продать эту землю, мистер Макартур?

Макартур огляделся по сторонам, словно вор, застуканный на месте преступления.

— Легко говорить красивые слова о кучке птичьих гнезд в болоте. Эта земля — единственное, что у меня есть. Почему я должен платить за нее налоги? Только потому, что мой предок был чокнутым? Это несправедливо.

Тесс посмотрела на Майка, тот кивнул.

— Мистер Баттерворт оставил вам что-нибудь еще?

— Нет, только землю, все документы и картины достались «Лысому и красивому», а мне — болото.

— Значит, вы твердо решили продать землю?

— Да!

Она повернулась к президенту «Лысого и красивого»:

— Вы хотели бы купить эту землю, если бы у вас была такая возможность?

Кэдман фыркнул:

— Откуда у кучки растениедов такие деньги?

Тесс улыбнулась:

— Хороший вопрос. Папа?

Отец взглянул на бумаги, лежащие перед ним на столе. Внимание всех присутствующих обратилось на него. Было так тихо, что можно было слышать часы Кэдмана, столь же нетерпеливые, как и их владелец. Отец заговорил:

— У меня есть дневники Юджина Баттерворта, их несколько. Согласно завещанию Юджина Баттерворта и словам мистера Макартура, они принадлежат «Лысому и красивому».

Раздалось несколько восклицаний. Уолт Эллиот вызвал секретаршу и велел пригласить других гостей.

Дверь открылась, и вошла женщина средних лет в стильном сером костюме, в руках у нее был журнал в кожаном переплете.

Отец Тесс представил ее присутствующим:

— Это мисс Мюра Стайн, ей принадлежит частная галерея в Сиэтле. Она специализируется на искусстве Северо-запада и сразу прилетела в Паскуали, услышав о нашей находке.

— Этот дневник, как я понимаю, один из нескольких найденных дневников художника. Это очень ценная находка, — женщина не могла скрыть волнения. — Если университет не захочет приобрести их, то частные коллекционеры с радостью сделают это.

— Вы можете оценить их стоимость? — спросил Уолт Эллиот.

— Как вы понимаете, сложно назвать точную цифру, тем более что я видела только один дневник. — Она оглядела присутствующих. — Если все остальные такие же, как этот… Думаю, на аукционе они будут стоить минимум миллион долларов.

— Миллион баксов за пару старых тетрадок? — вытаращил глаза Макартур.

— Я могу посмотреть? — взволнованно спросил очкарик.

Мисс Стайн подошла к нему и раскрыла тетрадь, все пододвинулись ближе.

— Господи, вы только взгляните, орленок ловит рыбу.

— А какое у этого оперение! — воскликнул кто-то еще.

Очкарик посмотрел на Тесс:

— Мы можем их продать?

— Это зависит от решения членов организации. Но если вы продадите журналы, вы сможете купить землю, которую Баттерворт хотел сохранить для птиц.

Очкарик кивнул, размышляя.

— А мы можем их опубликовать?

— Хорошая идея, — согласилась Тесс. — А оригиналы продать.

— Прежде чем вы будете строить радужные планы, не забудьте, что земля принадлежит мне, — перебил Кэдман. — И она не продается.

— Но… — перебил Макартур.

— Ты подписал контракт, Нат.

— А если тебе не удастся изменить статус земли? Сколько она будет стоить тогда? — улыбнулся Майк, кладя перед ним лист бумаги.

Кэдман прочитал первую страницу статьи Майка и фыркнул:

— «Звезда» никогда не напечатает этого, ты уже уволен.

— Может, «Звезда» и не напечатает, — вставил Уолт Эллиот, — но «Стандарт» напечатает. Мэр никогда не пойдет на изменение статуса участка после того, как публика прочитает это. Сколько тогда будет стоить участок?

— Погоди, Уолт, ты не можешь быть заодно с этими травоедами! Как же мои отель и казино? Они принесут деньги, создадут рабочие места.

— Есть много свободной земли рядом со старым вокзалом. Я знаю владельца, мы можем навести справки.

— Но там нет реки.

Уолт Эллиот взял лист и прочитал.

— Здорово написано, — сказал, изображая удивление. — Боюсь, Тай, такая статья, как эта, может стать событием национального масштаба. Американцы неравнодушны к орлам. Неужели ты хочешь быть тем парнем, что разрушил их жилища?

— Я звонил в «60 минут», — вставил Майк, — они заинтересовались.

— Послушай, Тай, — начал Нат Макартур, доставая платок и вытирая пот со лба, — может, мы пересмотрим сделку? Мой предок хотел, чтобы эта земля оставалась заповедником. А мне… мне еще жить в этом штате. Я не хочу, чтобы меня показали по телевизору в «60 минутах».

— Знаете, что интересно, — протянул отец, не обращая внимания на яростный взгляд Кэдмана, — я звонил в «Сегодня», они тоже заинтересовались. Хотя нет, воодушевились.

Повисла пауза. Наконец, Кэдман поставил на стол кожаный кейс, достал папку с документами и, взяв един лист с печатями, взглянул на Майка.

Потом порвал лист пополам и бросил на стол. Захлопнув кейс, Кэдман встал и вышел из кабинета. Уолт Эллиот поднял половинки и изучил их.

— Это?.. — выдохнула Тесс.

Отец кивнул:

— Договор о продаже.

Тесс улыбнулась отцу и членам «Лысого и красивого», которые внимательно изучали журнал. Они еще не знали, что целая кипа точно таких же тетрадей лежит у них в чулане. Тесс перевела взгляд на Майка, и сердце у нее бешено забилось. Она часто называла его неандертальцем, но этому неандертальцу не придется тащить ее силой в пещеру, ему достаточно только посмотреть на нее так, как сейчас.

Тесс сглотнула.

— Ты нас извинишь, папа? Нам надо закончить статью.

Едва они оказались в холле, Майк прижал ее к стене и страстно поцеловал. Тесс застонала, отвечая на поцелуй.

— Ты держалась потрясающе, — выдохнул Майк.

— Ты тоже. Мы ему показали!

Майк нагнулся к ней, но Тесс уперлась руками ему в грудь.

— Нам надо закончить статьи и вернуть тебе работу.

Майк улыбнулся, гладя ее по щеке:

— Я не хочу на старую работу.

— Но…

— Я получил работу в Калифорнии.

— В Калифорнии? — Ее надежды разбились, как стекло. — Но тебе там не понравится, все эти кинозвезды и пляжные вечеринки — это не для тебя.

— Пора двигаться вперед, — поцеловал ее Майк. — Ты найдешь кого-нибудь другого. Лучше меня.

— Я никогда не найду никого лучше тебя, — сказала Тесс, глотая комок, застрявший в горле.

Но Майк не слышал, он уже ушел. Ушел от нее.

Сборы не заняли много времени — за годы, прожитые в Паскуали, Майк не накопил вещей, он никогда не хотел быть привязанным к чему-то. Странно, что он не уехал отсюда раньше. Ни отец-алкоголик, ни репутация трудного подростка, а потом плохого парня не заставили его уехать. Понижение в должности тоже не заставило его бросить все.

Тесс права — он трус, он бежит. И не от Кэдмана, а от Тесс.

Он изо всех сил старался не выставить себя дураком, когда Тесс призналась ему в любви. Еще чуть-чуть — и он, стоя на коленях, просил бы ее руки. Просил бы стать его женой, его принцессой.

Они даже могли бы быть счастливы, но ненадолго. Однажды она бы поняла, какую ошибку совершила, и тогда в ее глазах потух бы огонек страсти и любви. Она стала бы поправлять его произношение и манеры за столом.

Ее любовь исчезла бы. Майк мог выдержать все, кроме этого.

Он любил ее, любил до боли, до слез. И знал, что эта боль пройдет не скоро.

Зазвонил телефон, Майк поднял трубку с неприятным предчувствием. На табло определился номер — Мэл.

— Я уже сказал, что не вернусь.

— Если ты не хочешь работать, зачем послал мне статью на первую полосу?

— Я не посылал.

— Ну да, — скептически протянула Мэл. — Вообще-то, для тебя она написана слишком аккуратно, к тому же пестрит красивыми словечками. И, Майк, ты что, научился пользоваться проверкой правописания? Но подписана она тобой. Чертовски хорошая статья. Я бы назвала ее «Орел». Я даю тебе прежнюю должность и сразу повышаю до редактора колонки новостей. Если, ты останешься.

Майк затаил дыхание:

— Зарплата?

— Плюс двадцать процентов.

— Тридцать.

— Двадцать пять.

— Одно «но»… Проклятье! — Майк набрал в грудь воздуха и сказал то, что думал, никогда не скажет: — Поставь двойную подпись под статьей.

— Что?

— Мы написали ее с Тесс Эллиот.

Повисла пауза.

— Эллиот и Грандел. Забавно!

Черт бы побрал эту женщину. Как Тесс могла так поступить? Он отдал ей статью, а она преподносит ему ее на серебряной тарелочке. Он вдруг вспомнил ту первую ночь в ее квартире, когда она предложила ему, опытному репортеру, это пари.

Майк покачал головой — Тесс всегда дразнила его, так или иначе.

Статья на серебряной тарелочке? Как бы не так! Эта статья — очередной вызов.

Он посмотрел на сложенные на кровати вещи, колени внезапно ослабели. Он чуть не уехал, чуть не бросил женщину, о которой мечтал всю жизнь.

Майк взглянул на часы и включил компьютер.