Газетный роман

Глава вторая

Глаза у Майка сузились.

— Ты хочешь показать мне свою коллекцию произведений искусства?

— Нет, я хочу поговорить с тобой.

Торопливо, чтобы не передумать, Тесс достала ключи и направилась к входной двери. Она прошла к лифту и нажала кнопку.

Майк бесшумно подошел и встал рядом. Они молча поднялись на пятый этаж.

— Позволь повесить твою куртку?

— Я думал, что не нравлюсь тебе.

Тесс призвала на помощь все свое самообладание.

— По правде говоря, да.

— Тогда почему ты стараешься соблюдать правила приличия? Ты можешь орать на меня, я не обижусь. Можешь даже ударить меня, я ничего не скажу. — Глаза у него сверкнули, пульс Тесс участился.

— Я никогда ни на кого не ору. Твою куртку. — Она протянула руку.

Мягкая кожа куртки, сохранившая его тепло, напомнила ей о сумасшедшей поездке на мотоцикле, и девушка задрожала.

Она повернулась, чтобы пригласить Майка в гостиную, но он уже прошел без приглашения. Интересно, он когда-нибудь слышал о правилах приличия? Вздохнув, Тесс вошла в гостиную, которая одновременно была и столовой. Она сделала все, что было в ее силах, чтобы привести эту дыру в божеский вид: покрасила стены в веселый светло-желтый цвет, поставила мебель так, чтобы скрыть вмятины на стенах.

Правда, мебель была куплена на распродажах, но на ее собственные, а не папины, деньги.

И, по правде говоря, ей нравилась ее квартира. Можно было не опасаться пролить кофе на бесценный персидский ковер или поцарапать лакированный столик. Ее дом был похож на дом, а не на музей.

— Кофе? — спросила она.

— Кофе? На ночь глядя? Спасибо, я выпью пива. Если, конечно, у тебя есть пиво.

Тесс отрицательно покачала головой:

— Пиво кончилось, есть хорошее вино, шардоннэ.

Она допустила очередную ошибку — настоящие репортеры, если она правильно поняла его взгляд, пьют только пиво.

— Вино подойдет, — неожиданно ответил Майк.

Когда Тесс вернулась из кухни с двумя бокалами вина, Майк изучал ее книжные полки — бестселлеры в мягких обложках и биографии кинозвезд. Тесс захватила еще тарелку с сыром и крекерами, вспомнив урчание в животе Майка, когда они были в кинотеатре. Он взял горсть крекеров и отправил в рот.

— Садись, пожалуйста, — указала Тесс на диванчик, покрытый пестрым покрывалом. — Извини за беспорядок, я не ждала гостей.

Она смахнула кипу газет с журнального столика на пол, и, как назло, одна газета раскрылась прямо на полосе с его фотографией. «Звезда»! Тесс попыталась запихнуть газеты под диван, но Майк успел заметить.

— Тебе понравилась моя рецензия на «Мстителя»?

— Другой я от тебя и не ждала. Что меня поразило, так это твой тонкий и интеллигентный комментарий по поводу «Деревенской свадьбы».

Майк фыркнул:

— Спорим, ты пригласила меня, чтобы выведать мои идеи насчет «Парижа с вами»?

— «Париж с нами навсегда», — автоматически поправила Тесс.

Майк запустил пальцы в волосы:

— Тут не уверен. Хорошо бы сначала посмотреть на этот Париж — стоит ли оставлять его с собой навсегда, может, он нам еще не понравится.

Воображение Тесс сработало молниеносно: вот они с Майком сидят в парижском уличном кафе, потягивают вино, держатся за руки, смотрят друг другу в глаза…

Тесс осушила бокал одним глотком, вино придало ей мужества.

— Я пригласила тебя зайти, потому что мне надо поговорить с тобой кое о чем.

— Очень любопытно. — Майк сделал глоток и поставил бокал на столик. — Весь дрожу от нетерпения.

У Тесс перехватило дыхание, ее взгляд замер на его губах.

У него был самый сексуальный в мире рот. Уголки губ почти всегда приподняты в надменной улыбке, нижняя губа полная и чувственная, прямо под ней тонкий, белый шрам, исчезавший в темной щетине на подбородке.

— Я хочу, чтобы ты воспринимал меня всерьез, — хрипло выдавила Тесс.

— Таких, как ты, я всегда воспринимаю всерьез.

— Каких «таких»?

— Которых нужно опасаться.

Внезапно Майк протянул руку и коснулся ее волос, пропустил шелковистые прядки сквозь пальцы, погладил ее по щеке…

У Тесс перехватило дыхание, лицо вспыхнуло.

Майк наклонился к ней — медленно, очень медленно, казалось, он борется сам с собой.

— Мы неудачно начали, — прошептал он, гладя ей волосы.

— О, да!

— Нам нужно начать все сначала.

— Сначала?

— Да. — Его губы оказались в сантиметре от ее губ.

Тесс задрожала в ожидании поцелуя.

Но он не поцеловал ее.

Он так резко вскочил с дивана, что задел журнальный столик, бокал с вином опасно зашатался.

Через секунду Майк уже был у ее рабочего стола, костяшки пальцев, сжатых в кулаки, побелели.

— Если ты хочешь сказать что-нибудь еще, говори скорее, — грубо бросил он, — мне надо писать статью.

— Почему я тебе так не нравлюсь?

Тесс прикусила язык — она ненавидела себя за то, что произнесла это тоненьким, обиженным голоском.

По реакция Майка поразила ее: он смущенно потер лоб:

— С чего ты взяла, что не нравишься мне?

— Ты только что был готов меня поцеловать, а потом отскочил как ужаленный. Майк тяжело вздохнул:

— Ты в курсе, как трудно найти работу журналиста в нашем штате?

Тесс удивленно посмотрела на него.

— Да, наверное, нелегко.

— Нелегко? Ты чертовски права. И при этом ты без опыта, без творческих заслуг получила работу, когда сотни опытных журналистов продают подержанные автомобили и убирают мусор, чтобы прокормить семью.

— Я закончила школу журналистики, я…

— Школу! — он буквально выплюнул это слово. — Сидя в классе, нельзя научиться работе репортера, это можно сделать, только работая репортером. Ты понятия не имеешь, что значит для репортера новость.

Тесс пришла в ярость:

— Я не могу ничего поделать с тем фактом, что мой отец богат, но моя карьера — это только моя заслуга. И мне плевать на то, что думает обо мне придурок, который считает «Мстителя-3» произведением искусства!

Она могла бы рассказать ему о предложениях, от которых отказалась, чтобы работать в родном городе. Ей нужно было доказать всем, что она может стать первоклассным репортером сама, без чьей-либо помощи, и доказать это здесь, в Паскуали, в другом городе это не имело бы такого значения.

И больше всего Тесс хотелось доказать это Майку Гранделу — надменному женоненавистнику и талантливому репортеру.

— Это называется дискриминация, — сказала она. — Ты судишь обо мне, совсем не зная меня, и, — глаза у нее угрожающе сузились, — если ты такой первоклассный репортер, то, что ты делаешь в рубрике развлечений?

Майк вспыхнул:

— Это совсем другое, меня подвел источник. — Журналистика — дело серьезное, нет горячих новостей — до свидания.

Горячих новостей? Она ему еще покажет! Она добудет такую горячую новость, что Майк умрет от зависти. Тесс резко поставила бокал с вином на стол. Он хочет соревнования? Что ж, он его получит, на этот раз Тесс примет вызов.

— Давай заключим пари.

— Пари? — Губы Майка изогнулись в усмешке.

— Да. Спорим, что моя статья появится на первой полосе раньше твоей?

В глазах Майка вспыхнул азарт.

— Принцесса, я не из тех, кто проигрывает.

— Значит, решено? Первая полоса, только горячая новость. Кто первый, тот и победил!

— И каков приз?

— Приз?

Об этом Тесс не подумала.

— Не знаю.

Майк ослепительно улыбнулся:

— Предлагаю вот что: победитель готовит ужин.

— Победитель? Но это ведь несправедливо.

— Проигравший будет есть ужин.

Кажется, Тесс начала понимать.

— И что же будет на ужин?

— На ужин? Ворона!

— Ворона?!

— Пари есть пари, детка. Либо соглашайся, либо… — Майк направился к двери с таким видом, словно ему на все наплевать.

— Я согласна, — Тесс вскочила с дивана и побежала за ним. Майк уже натягивал куртку. — Я тебя не боюсь!

Он взялся за ручку двери и внезапно повернулся.

— А следовало бы, — сказал он и притянул ее к себе.

Тесс не успела даже понять, что происходит, губы Майка прижались к ее губам, руки обхватили за талию. Он целовал ее страстно, не скрывая желания.

Волна страсти нахлынула на Тесс, ей было невероятно хорошо в его объятьях.

Сердце бешено забилось в груди. Тесс застонала. Еще никто и никогда не целовал ее с такой бешеной страстью, с таким нескрываемым животным желанием. И никогда она не отвечала на поцелуй с такой готовностью. Где-то в уголке сознания мелькнула мысль, что все это может плохо кончиться, но Тесс было наплевать.

Очевидно, такая же мысль вспыхнула и в сознании Майка, внезапно его поцелуй из жаркого и настойчивого превратился в нежный и ласковый. Он словно успокаивал ее, давал возможность прийти в себя и, наконец, отпустил. Тесс смотрела на него широко распахнутыми глазами, не в силах произнести ни звука.

Майк тоже был ошеломлен.

— Боже мой, — выдохнула Тесс, прижимая руку к сердцу, — это только все усложнит.

Майк открыл двери и вышел в коридор.

— Рассчитывай на это.