Где же ты, моя мечта?

Глава X «Много шума из ничего»

Утром ее разбудила мама:

— Я ухожу к тете Лиде. Вчера мы раскроили ее дочке платье к выпускному, сегодня будем дошивать. Так что приеду вечером. Приготовить обед не успеваю. Свари себе суп из пакета, и еще есть упаковка вермишели. Зальешь кипятком.

— Там работы много? — спросила Лена, усаживаясь в кровати.

— Да, мы фасон подобрали сложный, и ткань красивая, но скользкая, все наметывать придется. Так что я поехала.

Девочка осталась одна. Впрочем, это даже неплохо, что мама ушла на весь день. Не хотелось отчего-то ничего объяснять и рассказывать ни про Антоне, ни про его книги. Еще подумает, что у нее свидание! И вообще — Антон — это что-то из другой жизни, и маме незачем про это говорить.

Лена посмотрела на часы — уже половина десятого. Ого! Оказывается, проспала! Она лихорадочно стала собираться. Что надеть — вопросов не возникло. То же, что вчера. А вот с прической помучалась. У нее были красивые волосы, густые, но совершенно прямые. Как палки. И тяжелые. Ни одна прическа не держалась. Приходилось или делать хвостик, или просто распускать по плечам. Сначала Лена попыталась все-таки что-то придумать, но потом махнула рукой и, стиснув зубы, перетянула их пушистой резинкой. Это — не свидание!

В десять она уже вышла из дома. Завтракать не стала — почему-то есть совсем не хотелось. Быстро дошла до метро, села в поезд и в половине одиннадцатого была на «Новослободской». Огляделась, Антона еще нет. Конечно, рано приехала. Стоять у всех на виду как-то неловко. Она еще никого никогда не дожидалась на улице, и теперь ей казалось, что каждый, кто проходит мимо, знает о ней все — что она ждет мальчика, с которым очень хочет поговорить и которому накануне много наврала.

Рядом были магазинчики, и ей пришло в голову, что можно дожидаться там и выглядеть как обычный покупатель! Тем более что до одиннадцати оставалось еще целых двадцать минут. Она зашла в ближайший, где продавали всякую косметику. В окно прекрасно был виден выход из метро. И Антон, который там уже стоял! Проглядела она его, что ли? Или он только что подошел?

Девочка хотела сразу выйти на улицу, но остановилась. Еще нет одиннадцати! Пусть подождет… И потом — надо улучить момент, чтобы он ее не увидел, вернуться в метро и уже оттуда подойти. А то подумает, примчалась ни свет ни заря. Гордость надо иметь, уважаемые леди!

Антон смотрел на часы и поеживался. Ну конечно, сегодня же прохладно. С ним заговорила какая-то тетка. О чем, Лена не слышала, но хорошо было видно: Антон выслушал ее, повернулся и показал рукой в сторону одной из улиц. Наверное, женщина спрашивала дорогу.

Лена прошла к метро, стараясь, чтобы Антон ее не заметил. Кажется, удалось. Она зашла вместе с потоком народа в вестибюль и остановилась у киоска с газетами. Полистала журнал, поглядывая на часы, и ровно без двух минут одиннадцать вышла на улицу.

— Здравствуй, — сказала она Антону заготовленную фразу. — Вот твои книги.

— Спасибо, — он взял пакет у нее из рук и неожиданно спросил: — Не торопишься?

— Нет, — ответила Лена прежде, чем успела подумать, стоит ли так говорить.

— Отлично, — повеселел он. — Знаешь, у меня проблема. Ну, не то чтобы проблема, а так…

— Что случилось? — Девочка забеспокоилась, хотя старалась не показать вида, что ее это волнует.

— Понимаешь, договорились с другом пойти в театр, но он позвонил утром и сказал, что не может. А его билет у меня.

Антон замолчал и посмотрел на Лену. Она еще не понимала, к чему весь разговор, и просто ждала продолжения. Тогда мальчик предложил:

— Хочешь, пойдем вместе.

— А куда? И когда?

— Сейчас, в Театр Армии.

— «Много шума из ничего»? — ахнула Лена.

— Ну да. Если ты не торопишься.

— Не тороплюсь, — девочка еще не верила. — Но друг точно не придет? А то он, может, передумает, а билет уже…

— Нет, это точно, — заторопился мальчик. — У него зуб разболелся, и он к врачу идет сейчас.

Лена пожалела неизвестного Антонова друга, и они пошли по длинной улице к зданию театра.

«Получилось!» — ликовал Антон. Что никакого друга в театр не звал — об этом он говорить, конечно же, не собирался.

Они шли и разговаривали. Оказалось, у них много общего помимо любимой книги. Оба любят море. Ну и что из того, что Лена ни разу на море не была. Вернее, была, но так давно, что подробностей не помнит. Ей запомнилось лишь, что оно огромное, соленое, и на нем волны. И еще — в воде было так хорошо, что родителям стоило большого труда вытащить ее оттуда.

За границей он, к большому ее удивлению, не был еще ни разу. А она-то думала, что дети новых русских оттуда не вылезают, как ее Танька! Но летом, как он и говорил вчера, мальчик рассчитывал поехать в Париж. Правда, в этом месте разговора сегодня он как-то осекся, и некоторое время молча шел рядом. Лена помнила, что и она сказала, будто тоже туда собирается, и забеспокоилась — ну как вскроется ее вранье прямо сейчас? И перевела разговор на мороженое — кто какое любит.

Потом заговорили о художниках — тут Антон был как рыба в воде. Он столько всего знал! Слушать его было интересно: мальчик не хвастался своими знаниями, просто говорил так, что она все понимала и представляла.

— Надо бы сходить в Третьяковку, — сказал он, и девочка кивнула — да, надо. Антон воодушевился и предложил пойти прямо завтра, сразу после школы. Если, конечно, она в понедельник открыта. Лена сначала обрадовалась, но тотчас сообразила, что ее будет ждать неугомонная Машка, и отказалась.

— У меня занятия после уроков, — уклончиво ответила она, и Антон не посмел расспрашивать дальше.

Незаметно они дошли до огромного здания театра.

Лена немного волновалась. Она так давно нигде не была! Да и прошлый раз не считается, она ведь ходила с классом, а это не совсем то. Ребята зашли в фойе, предъявив билеты на входе, сдали куртки в гардероб.

— Бинокль брать не будем? — спросила Лена. Когда она была здесь, они сидели внизу, в амфитеатре, но почти у самой стены. Оттуда сцена казалась очень маленькой, и все артисты — тоже.

— Нет, — покачал головой Антон. — Бинокль нам не надо. Мы близко сидим.

Близко — это не то слово. Оказалось, что их места в первом ряду в партере! Однако сначала они прошли по коридорам, купили программку. Одну на двоих. Лена неосмотрительно не захватила с собой деньги. Она же не знала, что пойдет в театр! Да это неважно: с программкой, без программки. Хорошо, что она сама здесь. Дальше все происходило как во сне. Спектакль был бесподобным. О любви — что она бывает разной. О любви-нежности, любви-страсти, любви, которая началась как шутка и неожиданно выросла в настоящую. И еще о том, что надо верить, если любишь. Что даже у самой сильной любви бывают минуты, когда она может погибнуть, если ей не помочь.

И главное — что все закончилось хорошо. Все счастливы. Вот бы и в жизни так всегда было!

Выходя из театра, Лена споткнулась о порожек, Антон успел подхватить девочку. И больше уже не отпускал ее руку. Это было так необычно, и так здорово — идти, взявшись за руки!

Они, как по уговору, ничего не говорили о спектакле. И вообще сначала ни о чем не говорили. Лена никак не могла собраться с мыслями. Потом просто шла и ощущала его теплую надежную руку. Ближе к метро она забеспокоилась — надо же что-то сказать на прощание, но тут он признался:

— Есть ужасно хочется. Может, перекусим?

— Хорошо бы, — улыбнулась девочка и посмотрела на Антона. От ее взгляда у него даже дыхание перехватило — таким ласковым он был. А может, это просто ему кажется?

— Только где? — спросила она.

— А вон там, — кивнул он на яркую вывеску «Макдоналдса».

— У меня денег с собой нет совсем, — засмеялась Лена. — А там бесплатно пока не кормят.

— Ничего, я угощаю. Ты же не знала, что в театр пойдём. Получается, это я виноват. Но я не хочу, чтобы ты с голоду умерла, — убедительно сказал он, и Лена не смогла отказаться.

Ребята пошли в «Макдоналдс». Девочка никак не могла объяснить себе, что с ней происходит. Почему она согласилась? Если не собирается с ним больше встречаться, а это она уже вроде бы решила, то почему длится весь этот день? Ну, в театр — еще понятно. Кстати, надо будет деньги вернуть за билет. Получается, ей еще раз придется увидеться с ним? Ладно, потом разберемся.

Но вот почему она пошла обедать? Антон деловито прошагал к стойке, оглянулся на Лену:

— Милена, что ты хочешь есть?

— Мне все равно, — пожала она плечами. Не признаваться же, что здесь в первый раз! — Возьми то же, что и себе.

— Мороженое? Коктейль?

— Если ты будешь, то и мне возьми, — вывернулась девочка и пошла выбирать столик.

Ждать пришлось довольно долго. За это время Лена десять раз успела раскаяться во всем, что натворила вчера и сегодня, и десять же раз махнуть на все рукой — подумаешь, грехи! Ну, наврала, что родители работают в турагентстве. И все! Больше, если припомнить, она ничего не выдумала. Имя у нее правильное. Что в Париж поехать хочет — это никому не запрещается.

Но в глубине души она понимала: все ее оправдания — чушь. Ну да, прямой лжи почти что и не было, но она сделала все, чтобы он считал ее девчонкой своего круга. Кстати, он еще ни разу не сказал о том новоселье, на котором они встретились. А может, он все знает? Что она там работает и что вчера просто насочиняла? У девочки вспыхнули щеки, и сердце судорожно заколотилось. Ой, а если и правда так? Но тогда зачем он прикидывается, что верит ей? Или все же ни о чем не догадывается?

— Сидишь? — Антон подошел как-то незаметно и поставил на столик поднос. — Я тебе картошку по-деревенски взял. Ничего? Или ты фри больше любишь?

— Все нормально, — ответила Лена немного невпопад.

Антон посмотрел на нее и стал расставлять еду — что ей, а что — себе. Есть и правда хотелось ужасно, тем более что она утром не позавтракала.

Лена чувствовала себя напряженно, и от этого со стороны выглядела хмурой. Антон терялся в догадках — что могло случиться? А потом вдруг ему пришло в голову, что она, наверное, расспросила своих родителей об Антоне. И сегодня уже все про него знает. Что он никто, что мама его бросила. Хотя это не так! Она его не бросала! От этой мысли мальчик дернулся и чуть не пролил коктейль.

Лена, кажется, не заметила. Он встретился с ней глазами, девочка улыбнулась, и у него отлегло от сердца. Но гадать — знает она или нет, — у него не было сил. И он ринулся навстречу неизвестности.

— Кстати, я тогда на новоселье тебя только в коридоре видел, — неожиданно для Лены сказал Антон. — Тебя что, с девочкой посидеть попросили?

— Да, — честно ответила она и покраснела. Значит, он все знает?

— Но когда все расходились, тебя уже не было.

— Я раньше ушла, — пояснила девочка.

— Дела были?

— Четверть кончается, — неопределенно сказала Лена.

— Да уж. Жаль только, не пообедала по-человечески.

— Ничего, — улыбнулась девочка. — Мне Наташа целый поднос принесла всяких вкусностей. А потом еще фрукты — тоже гору. Правда, еще и Маша поела, но мне все равно много досталось. Она хорошая.

— Кто — Маша? — Антон не сразу понял, о ком идет речь.

— Машка — классная! — засмеялась Лена. — Но я о Наташе.

— Иногда сразу человека не поймешь, — сухо ответил он.

И Лена не нашлась, что сказать. Вообще-то он прав. Но она уже неделю встречается с Наташей, и потом — хорошего человека видно сразу. За Наташу она ручается. Однако сказать это девочка не могла. Тогда придется рассказывать. А это не надо, ни к чему.

— Ты с родителями там был? — поинтересовалась Лена.

Антон понял — она ничего не знает! Вот и отлично.

— С отцом, — коротко ответил он и перевел разговор на компьютеры и компьютерные игры. Лена ничего не понимала, но слушала внимательно. Ей и правда было интересно — не столько то, что именно он рассказывал, как то, КАК он это говорил. И как смотрел при этом на нее. Они давно уже все съели, но сидели за столиком друг против друга и говорили, говорили… Девочка забыла обо всем на свете. Ей было так спокойно и хорошо! Неожиданно двое ребят остановились около их столика, и один громко спросил другого, сколько времени. Второй не менее громко ответил, что уже седьмой час, и Лена ахнула:

— Ой, мне пора!

— Поехали, — согласился Антон и встал. Они зашли в метро и спустились к поездам.

Тут Лена спохватилась — ей не хотелось, чтобы он знал, куда она едет. Она спросила:

— Тебе куда?

— На «Сокол», а тебе?

— Мне в другую сторону, — улыбнулась Лена. — Ну пока?

— Подожди, я тебя провожу.

— Нет, не надо. Я еще к подруге зайти обещала, так что…

— Ладно, — смирился он. — Телефон еще не сменили?

— Нет… пока, — Лена насилу вспомнила, что вчера наврала про телефон. — Обещают на следующей неделе. Да родителям что — у них же сотовые.

— А у тебя нет?

— Я их теряю все время, так что больше не покупают, — лихо выкрутилась девочка.

— Когда встретимся?

Лена хотела ответить: «Никогда», но сообразила, что надо будет заплатить за билет в театр.

— Давай в субботу, — предложила она. — Я позвоню в пятницу вечером. Часов в восемь, идет?

— Идет.

«Попросить бы, чтобы сообщила новый номер, как только дадут, — подумал Антон, — но не стоит нажимать. Хорошо еще, что обещала позвонить».

Они разошлись по разным сторонам платформы. Подъехал сначала ее поезд. Лена вошла в вагон, обернулась и кивнула Антону, который смотрел на нее через всю платформу. Их разделяли люди, расстояние и еще то, что, как им казалось, они знают друг о друге. Двери закрылись, и она уехала.

Антон постоял немного, а потом вошел в вагон подошедшего поезда.

Лена улыбалась. Надо же, как удачно сегодня все вышло! Ей, конечно, жаль несчастного друга Антона, но надо признаться, что он вовремя заболел. А то бы в театр не попасть, это точно. И потом — они так здорово посидели в «Макдоналдсе»! И дело даже не в том, что она неплохо пообедала, а в том, что так она никогда не сидела — вместе с мальчиком, за одним столом, и к тому же они оба забыли о времени. А это немало значит! Вероятно, ему тоже было с ней интересно!

Тут она вспомнила, что под конец встречи опять начала врать совершенно бессовестным образом, и ей стало не по себе. Сегодня уже и про то сказала, что у нее сотовые телефоны теряются, хотя она еще ни одного в руках ни разу не держала. Вот что получается, когда начинаешь врать. Вранье никак не хочет заканчиваться, и тянет очередную ложь за собой.

«Так больше нельзя», — расстроилась девочка. Ну, в самом деле, нельзя врать без конца. Когда-то все выяснится, и чем позже это случится, тем будет хуже. Больше вранья накопится.

«Ну и что, — вдруг начал нашептывать ей внутренний голос, тихий и вкрадчивый. — Все равно вы расстанетесь. Так хоть это время проведешь интересно. Как сегодня, например». Лена заколебалась, а хитрый внутренний голос продолжал уговаривать: «Кому будет плохо, если вы встретитесь еще несколько раз, поговорите об интересных вещах. А потом всегда можно сделать вид, что уехала куда-то. Ведь твоего телефона у него нет! А Таньке можно сказать, чтобы она тебя прикрыла. Танька хороший человек, не откажется».

Совесть у Лены не поддавалась на уговоры. И тогда внутренний голос пустил в ход последний аргумент: «Думаешь, ему будет весело, когда узнает, что ты ему врала? Так и в людях можно разочароваться. Во всех сразу. И получит человек травму психическую».

Вообще-то, интересно, откуда у внутреннего голоса такие мысли — по поводу психической травмы. Образованный у нас внутренний голос получается! Но он, как ни странно, Лену убедил.

И, подходя к дому, она уже решила, что так все и сделает — в следующую субботу вернет ему сто пятьдесят рублей за билет, погуляет с ним по Москве, может, в Третьяковку сходит. И потом — уедет. Конечно, не по-настоящему, а понарошку. Скажет, что ее отправили учиться за границу. Куда-нибудь в Лондон — это круто! Или в Швейцарию. А он ее сразу забудет.

Ей стало ужасно грустно. Ну почему все так получается нелепо и несправедливо! Потом она малодушно решила, что до субботы времени еще много, и может быть, что-нибудь случится, и ей не придется больше врать. И расставаться с Антоном тоже не придется. Мысль была странная и нелепая, но почему-то она успокоилась. Так и будет. А пока — впереди целая рабочая неделя. И к тому же реферат по биологии писать давно пора. Поэтому Лена решила больше обо всем этом не думать.

Мамы дома еще не было. Значит, платье дошивает. Вот и хорошо. Не хотелось ничего рассказывать, объяснять. К маминому возвращению Лена уже почти дописала реферат про обезьян. Кстати, надо бы в зоопарк сходить, посмотреть на них. Может, в воскресенье?..

…Антон приехал домой совершенно счастливый. Все получилось! Она пошла с ним в театр! Потом сидела в этой забегаловке и ела жареную картошку так, как будто это лучшая еда в мире! И вдруг что-то случилось: он смотрел на нее, говорил о компьютерах, а Милена слушала, как ни один человек на свете его не слушал. И они оба забыли о времени! Когда она узнала, что уже седьмой час, всерьез перепугалась. Наверное, у нее строгие родители и не позволяют надолго пропадать из дома. Жаль, что Милена не разрешила ее проводить. Вообще-то Антон рассчитывал, что сегодня узнает, где она живет, но в конце концов это не так и важно сейчас. Хорошо, что контакт налажен, и в субботу они вместе пойдут в Третьяковку.

Наверное, она дополнительно занимается где-то, поэтому не сможет выбраться никуда всю неделю. А ему будет очень не хватать ее. Удивительно, как Милена сразу заполнила его жизнь! Раньше только Машка так занимала его — целиком, без остатка. Кстати, как она там? Не забыла его еще?

Завтра зайдет Николай, и с ним можно передать книжку для Машки. А может, самому отвезти? Это идея. Тем более что Натальи днем не будет. И Машка, наверное, обрадуется.

Он не признавался самому себе, что здорово скучал по сестричке. Она забавная, шумная и веселая. Правда, капризничает иногда. Возможно, потому, что по маме скучает? Хотя вряд ли она ее помнит — ведь Машке было меньше года, когда мама уехала. Но мало ли, может, что-то отложилось у нее в голове?

Точно, он съездит к Машке на этой неделе. Только не в понедельник: в понедельник тренировка по айкидо. Она закончится поздно, и Наталья к этому времени уже придет домой. А вот во вторник можно поехать. Решено!