Где же ты, моя мечта?

Глава IV Антон

Лена подошла к детской и вдруг краем глаза увидела, что из соседней комнаты кто-то вышел. Девочка прошла в комнату и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь поплотнее. Малышка обняла ее за шею и сонно бормотала:

— Ты мне сказку расскажи, ладно?

— Расскажу, обязательно расскажу, — пообещала Лена и тут увидела того, кто стоял в коридоре. Это был мальчишка ее лет. Невысокий — примерно такого же роста, как и она. Светловолосый. Он чуть наклонил голову и пристально, не опуская взгляд, воззрился на нее. Девочке стало тревожно. На нее еще никто так не смотрел. Она поспешно закрыла за собой дверь и понесла малышку к кровати, стараясь выкинуть из головы непонятное происшествие. Хотя что тут такого — это один из гостей. Наверное, чей-то сын, просто вышел в коридор. И вдруг увидел незнакомую девочку, да еще своего возраста, вот и уставился. К тому же неизвестно, что она здесь делает. Это Лене ясно, что она в няньках, а другим, может, и непонятно.

Ну и ладно. Не всем же отдыхать, кому-то и работать надо. Однако все равно Лена прекрасно понимала, что она здесь — не помощница, а прислуга. Няня. Но ей почему-то не хотелось, чтобы этот мальчик относился к ней как прислуге.

— Ну, это же не его ребенок, — одернула она себя. — И ко мне он никакого отношения не имеет.

Но вообще — какое он имеет право так на нее смотреть! Девочка переодела малышку в пижамку, правда, с большим трудом: та уже вяло шевелила руками и ногами, и уложила ее в кровать.

Сонная Машка потребовала:

— Мышу дай.

Девочка протянула ей любимую игрушку, уложила рядом и тоже укрыла одеялом.

— Сказку, — сонным голосом потребовала малышка, изо всех сил пытаясь держать глаза открытыми.

— Жила-была Мыша, — начала Лена.

— Давай, — одобрила Машка и закрыла глаза.

— Один раз пошла Мыша погулять. И нашла на дороге большую пуговицу. Она очень обрадовалась. У нее на сарафанчике как раз не хватало пуговицы, поэтому она его и не носила, — сочиняла Лена на ходу.

— Угу, — пробормотала Машка, не открывая глаз.

Девочка воодушевилась и продолжала:

— Она пришила пуговицу к сарафанчику, надела его и отправилась дальше. Шла, шла и нашла монетку. Положила ее в карман сарафанчика и обрадовалась: раньше ей негде было что-нибудь хранить. А теперь она могла взять с собой в дорогу все что угодно.

Лена приостановилась и прислушалась к дыханию малышки. Оно было ровным и размеренным.

«Спит», — подумала она, поднялась и осмотрелась. Комната просторная. На стене висит детский рисунок, видимо, только вчера нарисованный. Она подошла к нему и тихонько рассмеялась: совершенно узнаваемая на ней была изображена Мыша.

«У девочки талант», — отметила она и села на пол к столику. Теперь можно спокойно все попробовать. Особенно ей понравились корзиночки с сырным кремом. Внутри к тому же были орешки. Салатик тоже неплох. Она его доела и взяла еще пару корзиночек.

За дверью слышался ровный праздничный гул — звенели бокалы, кто-то смеялся, тихо играла музыка.

Осторожно в комнату вошла Наташа, посмотрела на Лену, потом на кровать — и удивилась:

— Спит. Как это тебе удалось?

— Не знаю, — девочка встала с пола и пожала плечами. — Маша сама захотела.

— Надо же, раньше с ней такого не бывало. Она поела?

— Да, — и Лена отчиталась по кормежке — чего и сколько малышка съела.

— Точно? — поразилась Наталья.

— Что — точно? — Тихонько переспросила девочка.

— Ну, она действительно столько съела? И не сопротивлялась?

Лена представила себе веселенькую картинку: она привязывает Машку к стулу, запихивает ей в рот корзиночки с салатом, а та крутит головой и пытается стукнуть ее ногой, изо всех сил вырываясь из веревок. Девочка хихикнула, потом сделала серьезное лицо и сказала шепотом:

— Ей очень корзиночки понравились.

— Ты просто чудо! Еще никому не удавалось ее ничем накормить.

«Ничего, когда проголодается — ест как миленькая», — Лена вспомнила, как вчера на прогулке малышка вгрызлась в батон хлеба, и скромно пожала плечами.

— Да, может, ты еще что-то хочешь? — спохватилась Наташа. — Или пойдем туда, ко всем?

Лене вовсе не улыбалось сидеть вместе со взрослыми за накрытым столом. Тем более что она никого не знала. И к тому же там этот парень… Нет уж, лучше посидеть тут!

— Спасибо, но я здесь побуду. Вдруг девочка проснется? — схитрила она.

Наташа с уважением посмотрела на нее и согласилась:

— Хорошо. Сейчас я тебе принесу еще кое-что. И вышла.

Лена подумала: чем бы развлечься, однако ничего подходящего не было. Одни плюшевые игрушки. Наверное, где-то есть и книги, но они, скорее всего, для малышей. Интересно, сколько еще будет продолжаться застолье?

Наташа принесла на подносе большую бутылку «Пепси-колы», пирожные и фрукты. И протянула Лене конверт.

— Что это? — покраснев, догадалась девочка.

— Деньги. Ты сегодня очень меня выручила.

— Спасибо, — слегка запинаясь, отказалась она. — Но я не могу взять.

— Почему? — удивилась Наташа.

— Ну, вы и так меня накормили очень вкусно, и потом — у вас сегодня праздник… — А в голове вертелось: туфли нужны в самом деле позарез! И она честно сидела с девочкой. Лена еще не отдавала себе отчета, что отказывается из-за того парня в коридоре. Пока все было нормально — и он, и она сидели в гостях, вкусно ели, немного скучали. Но если она возьмет деньги, то разница между ними станет очевидной. И девочка решительно покачала головой.

Наташа внимательно посмотрела на нее, задумалась и, видимо, что-то сообразила.

— Хорошо, — легко согласилась она и снова вышла из комнаты. А когда вернулась, в руках у нее была большая красочная коробка. Паззлы!

— Это тебе, — протянула Наташа коробку девочке. — Мне давно подарили, но заниматься этим совершенно некогда. Ты собирать их любишь?

— Да, очень, — искренне призналась Лена. Она, правда, не собирала такие большие — на 1000 деталек. Это дорогое развлечение. Но небольшие, которые им в школе дарили на Новый год и окончание учебного года, складывала с удовольствием.

— Вот и отлично, — обрадовалась Наташа. — Тогда это тебе будет интересно. Посиди еще немного, ладно?

— Конечно, я все равно никуда не тороплюсь, — улыбнулась Лена.

— Она проспит часа два, — кивнула Наташа на малышку. — Так что отдохни пока.

И ушла к гостям. А девочка осталась одна, если, конечно, не считать Машки. Но та тихо посапывала в кроватке, и, похоже, ей снились счастливые сны.

…Антон сидел в комнате за накрытым столом, перед ним была тарелка с куском торта, но он его не видел. Перед глазами стояла девочка с малышкой на руках. Как мадонна, она печально посмотрела на него огромными темными глазами и медленно закрыла дверь. А он не мог еще, наверное, целую минуту сдвинуться с места. И сейчас напряженно думал — кто она? Почему осталась там, с маленькой девочкой? Хотя, конечно, с малышкой Николая кому-то надо сидеть. Значит, ее попросили, и она согласилась. Но с кем она пришла? Сам Антон явился сюда, когда уже почти все были за столом. Так что вычислить, кто она, невозможно. Оставалось надеяться на тот момент, когда гости начнут расходиться. Обычно все прощаются бурно, долго, приглашая друг друга к себе, и если поторчать в прихожей, то можно понять, кто, откуда и с кем пришел. Мальчик немного повеселел, надо было только дождаться конца праздника.

Можно, конечно, просто пойти в ту комнату, где сидит эта девочка, заговорить о чем-то и познакомиться. В общем-то почему нет? Но о чем заговорить? Вот так — «Здрасьте, это я»? Как-то неловко. И это при том, что Антон не был нерешительным или робким. Просто есть в этой незнакомке что-то такое…

Лена повертела в руках коробку с паззлами: вот это повезло! О них она и не мечтала. Подружка, конечно, могла бы подарить ей на день рождения мозаику, но Таня обычно приносила книги. Лена была рада. Она очень любила читать, а книги сейчас дорогие. Поэтому насчет паззлов даже не заикалась — надо же совесть иметь. Это все же просто игра, хотя и очень интересная.

Но теперь можно будет и поиграть. Девочка посмотрела на коробку: замок, а перед ним небольшой водоем с фонтаном. Вокруг много зелени, и голубое, с облаками, небо. Лена сладко вздохнула в предвкушении того, как она начнет все это собирать, и посмотрела в окно. Там небо было почти таким же, как на крышке коробки. Девочка улыбнулась совпадению, отложила подарок и повернулась к столу, заставленному вкусной едой.

Первым делом открыла «Пепси», налила в стакан и приступила к дегустации пирожных — не каждый день так кормят! Они были маленькие, словно для куклы, раза в четыре меньше обычных, и очень разнообразные. Тут и «картошка», и эклер, и песочные, и бисквитные, и корзиночки. Съедались они моментально, просто таяли во рту. Лена остановилась, только прикончив половину.

После пирожных она потянулась к фруктам и выбрала крупный желтый банан. Жизнь была прекрасна! Девочка покачалась вправо и влево на вертящемся кресле. Красота! Вот только некстати вспомнился мальчик, которого она видела в коридоре. И вдруг Лена разозлилась. Какое право он имел так на нее смотреть! Теперь ей казалось, что взгляд был презрительным и высокомерным. Подумаешь — хозяин жизни! Наверное, из этих, для которых сто рублей — не деньги. А вот для нее это не так. И еще неизвестно — что хуже: считать каждый рубль или выкидывать их на ветер в казино.

Но если честно, то вечная нехватка денег утомительна. Вот бы выиграть в лотерею!

В кроватке мирно сопела Маша, за стеной двигали стулья, галдели и смеялись.

«Интересно, долго они еще будут развлекаться?» — Лена подумала о том, что ей надо к понедельнику написать реферат по истории. Досадно. Но в конце концов, подумаешь — реферат! Ну, посидит чуть подольше. Или сдаст на следующей неделе. И она взяла очередную грушу. На тарелке оставалось несколько плодов киви. На полчаса хватит, а потом…

— Привет, — услышала она и оглянулась. Машка, совершенно выспавшаяся, лежала в обнимку с Мышей и смотрела на Лену ясными глазами.

— Привет, — улыбнулась Милена. — Вставать будешь?

— Буду!

Малышка стала энергично выпутываться из одеяла. Девочка подошла к ней и помогла. Потом отвела ребенка в ванную умыться, отчаянно надеясь, что того мальчика в коридоре не окажется. Ей повезло. Его не было. Зато там оказалась Наташа.

— О, проснулась, лапуся! — обрадовалась она. — Есть будешь? Сейчас принесу тебе что-нибудь. Ты что хочешь?

И Машка, покосившись на свою «няньку», заявила:

— Мыша хочет казинку.

— Что? — изумилась Наташа. — Какую «казинку»?

— Наверное, корзиночку с салатом, — предположила Лена, и малышка утвердительно и очень энергично затрясла головой.

— Отлично, — улыбнулась Наташа. — Умойтесь, а я сейчас принесу.

И пошла на кухню. Лена повела малявку обратно в комнату, и на ходу удивилась: вчера Машка нормально выражала свои желания, не прибегая к помощи Мыши. А теперь — Мыша есть хочет, Мыша спать хочет… Странно это.

Она переодела девочку из пижамки в костюмчик, в котором та была днем. Затем они застелили — вдвоем! — кроватку покрывалом и уселись на ней рядышком. Машка держала Мышу на коленях и рассказывала, что в этом доме у Мыши большая комната, больше, чем раньше.

— Тебе здесь нравится? — осторожно спросила Лена. Все-таки непонятно, куда делась первая мама девочки. Но не спрашивать же у нее!

— Не знаю, — ответила та, и перевела разговор на Мышу — какая она замечательная. Лена поддакивала и делала вид, что удивляется разнообразным талантам игрушки, вернее, Машкиной подружки. А может, Машка представляет, что Мыша — это она сама? У них даже имена похожи: Маша — Мыша… Кто знает!

В самый разгар беседы Наташа вкатила сервировочный столик, а следом за ней вошла пожилая женщина с очень добрым лицом.

— Баба Лиза! — всплеснула ручками Машка.

— Это вот наша Лена, — представила Наташа девочку. — А это наша выручательница Елизавета Львовна пришла. Так что можешь идти отдыхать.

Лена нерешительно встала и посмотрела на девочку.

— Завтра приходи! — велела та.

Все рассмеялись, и Лена направилась к выходу.

— Коробку не забудь! — спохватилась Наташа. — И спасибо тебе огромное. Я просто не представляю, как без тебя выкрутилась бы.

— Ты уж извини, Наташенька! — заговорила пришедшая женщина. Голос у нее был очень добрым. — Прямо беда — мои с утра неожиданно ушли по делам и на меня внучку оставили. Как только освободилась, сразу приехала.

— Ничего, — успокоила ее Наташа. — Нам Леночка помогла. И Машке она понравилась.

— И Мыше! — вставила малышка. Все опять рассмеялись, и Лена пошла домой.

В коридоре никого не было. Она быстро выскользнула на лестничную площадку. Прижимая к груди огромную коробку с паззлами, девочка тихонько, не спеша, спустилась по лестнице. За спиной осталась роскошная квартира, веселый праздник, симпатичная девчушка со своей няней и тот мальчик. Почему-то она вдруг о нем вспомнила, и ей снова стало неловко, как и в тот момент, когда она его увидела.

— Ну и ладно, — с досадой пробормотала Лена. — Подумаешь…

Но о чем надо подумать, она сама не знала.

Мама радостно ее встретила:

— Справилась?

— А то! — гордо сказала Лена. — Вот, смотри, паззл подарили! И еще накормили классно.

— Так у них все закончилось уже?

— Нет, пришла Елизавета Львовна. Это она обычно с девочкой сидит. И меня отпустили… Мам, я денег не взяла, — после некоторой паузы сказала Лена извиняющимся голосом.

— Ну и ладно, — улыбнулась мама. Она знала свою дочку. Если та что-то делала, значит, так было нужно.

— Они все-таки угощали, и вот — подарили…

— Все отлично, — обняла ее мама. — Не переживай. Кстати, тебе подружка звонила.

Милена обрадовалась и пошла ей перезванивать. Они не могли долго не общаться.

…Антон ждал до самого вечера. За окном стемнело, народ поутих, заскучал, потом все стали расходиться. У него дрогнуло сердце: сейчас. Сейчас она появится снова, и он узнает, с кем девочка пришла, а потом у Николая выяснит ее телефон. Или еще попросит пригласить. Он не представлял, что будет, если не сможет увидеть незнакомку еще раз. Это невозможно!

Гости уходили. Дамы целовались с хозяйкой дома, мужчины трясли руку Николаю, улыбались Антону. Наконец никого не осталось, и Наташа, тяжко вздохнув, стала собирать грязную посуду.

Антон ничего не понимал. Значит, она до сих пор с Машкой? Но Машка только что прошла с Елизаветой Львовной в ванную — будет укладываться спать. Он заглянул в Машину комнату — никого. Только смешная игрушка с длинными ногами лежит на кровати. Может, это девочка в нее превратилась? От этой мысли ему стало весело.

Интересно все-таки, куда она исчезла? Но главное — откуда она взялась на его голову! Он пошел и спросил у Николая:

— А здесь еще девочка была такая… И замялся — как спросить?

— Никого не было, — пожал плечами тот.

— А с Машкой кто сидел?

— Елизавета Львовна, — не раздумывая, ответил Николай и пошел помогать жене.

Антон посмотрел ему вслед — маме он так не помогал! Да и вообще они с матерью не очень ладили. Хотя первое время Николай был внимательным — Антону тогда исполнилось всего десять, и он очень гордился, что у него наконец появился отец. Надо сказать, что отчим у него неплохой — никогда не зашибал, не дрался, как у некоторых ребят из класса. Сразу как он появился, купил большой телевизор, видеомагнитофон и компьютер. Мама стала ярко одеваться и даже как будто помолодела. Правда, в позапрошлом году, когда Николай с ней как-то вечером ссорился, Антон узнал, что она сделала пластическую операцию… Они громко говорили, и мальчик тогда много чего услышал…

Потом родилась Машка. Отчим очень радовался, что у него теперь есть дочка. Даже вставал к ней по ночам. Хотя у него работа очень сложная, и на ней не отоспишься. Но Машка росла, а проблем становилось все больше. Мама часто уходила по вечерам, нарядная, возвращалась веселая и ласковая, а Николай вдруг стал резко с ней разговаривать. Говорил, что она должна быть дома, что у нее маленький ребенок. На это мама смеялась и отвечала, что она ему ничего не должна. В такие дни Антону хотелось убежать от них куда-нибудь подальше.

А затем и Николай начал задерживаться по вечерам. Мама дожидалась его прихода и кричала, что он со своей… как ее там! — дождется! Чего дождется — Антон тогда не понимал. Он вообще старался не слушать, о чем они кричат. Просыпалась Машка, хныкала, он успокаивал ее, как мог, чтобы родители не услышали и не стали ругаться еще больше.

Потом Антон узнал, что у отчима кто-то есть, и заочно возненавидел эту женщину, которая обижает его маму и отнимает у него отца, которого ему всегда не хватало.

А однажды мама не пришла домой. Николай забросил работу и неделю искал ее. У них поселилась Елизавета Львовна, которая раньше просто подменяла маму, когда той надо было куда-то идти, и еще — тоска. Страшная тоска…

Целую неделю Антону снились кошмары. Он рвался куда-то бежать, кого-то спасать, кто-то гнался за ним… Николай перестал бриться и не расставался с телефоном. Несколько раз даже ездил в морг — опознавать трупы, и, возвращаясь оттуда, напивался вдрызг. Антон жалел его, но больше всего он жалел маму. Ее так и не нашли.

Она нашлась сама. Через неделю позвонила по телефону и попросила отца подать документы на развод.

— Ты где?! — ахнул Николай.

— В Париже, — хладнокровно сообщила мама и потребовала передать трубку сыну.

— Ты хоть представляешь, что мы тут пережили? — рявкнул Николай, но трубку передал.

Мама говорила с Антоном очень ласково, но как-то… Очень издалека. Ну еще бы — Париж — он вон где! Она сказала, что Николай ее измучил, что у него другая женщина, поэтому она с ним больше жить не может. Сейчас она у друзей в Париже, а Антон пусть остается с Николаем. Пока она не может взять его к себе, это сложно, но потом…

Связь прервалась.

Антон не понимал — почему так случилось? За что мама его бросила?

Наконец решил, что во всем виновата та женщина, с которой встречался Николай. А через три дня появилась и она, Наташа. Если бы Антон встретился с ней где-то на улице, то решил бы, что она ничего: симпатичная, и улыбается приятно, и слушает внимательно. Но она та, из-за которой уехала мама.

Машка сразу пошла к ней на руки, лопотала о чем-то, и они, кажется, сразу понравились друг другу. Но Антона улыбками не купишь! И он не разговаривал с Наташей. Конечно, не отворачивался к стене, когда она просила о чем-то, молча кивал, делал, но на попытки завести беседу не реагировал никак. Отмалчивался. Николай этого не замечал — он с головой погрузился опять в работу, а Наташа, похоже, ему ничего не говорила.

Антон видел, что она не из ябед и нытиков, но это ведь из-за нее уехала мама. Такое нельзя простить. Поэтому он не мог спросить сейчас у Натальи, откуда взялась та девочка.

После того как документы на развод были подписаны, опекунство над Антоном и Машей оформил Николай. Почему-то мама не возражала. У нее там были какие-то дела, и она так ни разу не приехала. Почти что за два года…

Антон жил в одной квартире с Натальей целый год. Под конец даже Николай стал замечать неладное, пытался поговорить с мальчиком, убеждал, что Наташа очень хороший человек, и все прочее. Антон не спорил и не соглашался. В конце концов прошлой осенью отчим купил эту квартиру, новоселье в которой сегодня отмечали, а ту, старую, оформил на Антона. Пока в новой шел ремонт, он переехал вместе с Натальей и Машкой на квартиру к другу, благо тот был в длительной командировке.

Чтобы парень не оказался без присмотра, Николай попросил пожить с ним свою тетушку. Та Антона любила, кормила его обедами, следила, чтобы он ходил в чистом, и сообщала Николаю о его успехах в школе. Но влиять на него она не могла. И тот не стал курить и пить только потому, что приятели в школе очень уж активно его угощали. А он не любил от кого-то зависеть. Ни от чьего-то кошелька, ни от мнения.

Мать звонила иногда. Но всегда это были короткие, быстрые разговоры — как дела, нужны ли деньги? Он всегда отвечал, что дела отличные, денег не надо, и ждал — пригласи! Позови! Пешком дойду!!!

Но мама торопливо чмокала в телефонную трубку и на этом беседа прекращалась. Тетушка Валентина как-то пожаловалась Николаю, что после таких звонков Антон ходит сам не свой. Николай нарушил свое правило — не вмешиваться, — позвонил бывшей жене и взорвался:

— Денег жаль на переговоры — пиши письма. Он ведь ждет звонка, ты же мать! Хочешь, я отправлю его к тебе на месяц? Не за твой счет, не бойся! Ты бы на него посмотрела, какой он после твоих трехминутных разговоров!

Но бывшая жена послала его куда подальше и сказала, что сейчас она ждет ребенка, и у нее нет возможности заниматься Антоном.

— Он на месте, учится в школе, зачем что-то придумывать? Вот потом…

И попросила пока ничего Антону про будущего братика или сестричку не говорить.

— Зачем тебе еще ребенок? — искренне удивился Николай. — Ты же кукушка!

И бросил трубку.

Антон ничего не знал об этом: Николай не стал рассказывать. И тете Вале запретил, хотя она была в курсе:

— У парня переходный возраст, а его мать родная бросила — с ума сойти!

Звал с собой на рыбалку, ездил с ним по Подмосковью, обещал, что обязательно летом поедут все в Париж.

— Только учись хорошо, ладно? — взял с него слово. Кстати, это Наташа Николая научила. Захочет поехать — будет стараться. А будет учиться — на глупости времени меньше останется.

Теперь Антон уже почти понимал, что маме не до него — она занята какими-то своими делами. Он просто хотел посмотреть ей в глаза. И даже ни о чем не спрашивать — просто посмотреть…

Антон жил, думая только об этом — закончить год хорошо и поехать в Париж. Подтянулся по всем предметам. Даже химия, в которой он никак не мог разобраться, стала ему не так противна. Оказывается, если старательно учить предмет, то он в конце концов будет понятнее. И выходит, не так уж и трудно — учиться хорошо. В общем, в жизни на ближайшие полгода все ясно и просто.

И вдруг…

Эта девочка, которая несла засыпающую Машку…

Машка никогда и ни к кому не шла на руки. И вообще — никого не подпускала к себе. А уж энергии у нее хватало, чтобы уложить сотню воспитателей! По этой причине она не посещала садик, хотя была возможность отдать ее в один, очень хороший. Но Маша ходила туда всего два дня. После этого и Машка, и воспитательница категорически отказались дальше встречаться. Пришлось опять просить Елизавету Львовну посидеть с Машкой. Елизавета Львовна была единственная из посторонних, кто переносил ее больше десяти минут. Ну, еще Наташа с ней справлялась, ничего не скажешь. Антон это признавал. Конечно, девочка любила отца и еще Антона. Он тоже любил сестричку, хотя она в какой-то момент отняла у него внимание мамы. Но потом их мама пропала совсем, а Антон остался. И Машка осталась. Она так смешно звала его: Тотоша. Сначала, когда только научилась говорить, произносила «Тоша», а потом, когда услышала стихотворение «Мойдодыр», в котором был крокодил с двумя детьми: Кокошей и Тотошей, стала называть его «Тотоша».

А тут какая-то незнакомая девочка, которую он раньше никогда не видел и даже не подозревал о ее существовании, несет его сестричку, и та обнимает ее за шею, что-то тихонько говорит. И девочка отвечает ей нежно и ласково. И этот взгляд…

Такие глаза он видел только на иконах.

Может, она не существует, а просто привиделась ему в коридоре? Странно, что Николай ничего о ней не знает. Как тогда ее найти? И надо ли искать? Она наверняка из благополучной семьи. Станет ли с ним разговаривать?

Но он не мог перестать о ней думать…