Генерал армии А. А. Епишев

В центре идейной жизни

Поездки, встречи с людьми позволяли как бы оживить скупые строки поступающих в ГлавПУ донесений, справок. За сухими цифрами и процентами в войсках виделись процессы реальной действительности, в том числе духовной жизни...

В ответах на своеобразную анкету, проведенную при подготовке книги, отмечается умение Алексея Алексеевича анализировать идеологические процессы, происходящие в армии и на флоте, направлять многогранную деятельность командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций по коммунистическому воспитанию воинов.

Генерал-лейтенант в отставке Ф. К. Ищенко рассказывает: «Однажды мы с Алексеем Алексеевичем прибыли в танковый полк. В этот день в полку проводились политические занятия. Узнав об этом, начальник ГлавПУ изъявил желание поприсутствовать в одной из групп на политзанятии. Занятие здесь проводил командир роты, вел беседу по изучаемой теме. Тут же присутствовал пропагандист полка. После занятия генерал армии Епишев собрал политработников полка, в том числе и начальника политотдела полковника Люсикова. Разбор занятия начался с заслушивания пропагандиста полка. Тот минут тридцать говорил о недостатках проведенного занятия. Отчетливо было видно, что он, пользуясь присутствием высокого начальства, хочет показать и свою теоретическую осведомленность. Алексей Алексеевич, видимо, тоже уловил такое намерение пропагандиста и, не дожидаясь, когда тот закончит разбор, поинтересовался: «А что вы увидели положительного на занятии? Как и кто готовил командира роты к проведению беседы по данной теме? Кто и когда проверял его готовность к занятию? Когда и кто проводил инструктаж с руководителями групп политзанятий?»

Пропагандист отвечал сбивчиво, излишне волновался.

После этого начальник ГлавПУ высказал свои советы по подготовке руководителей групп к занятиям, предварительному обсуждению с ними как содержания темы, так и методики ее изучения. Генерал армии потребовал, чтобы политработники части лично проводили политзанятия.

— В день политзанятий каждый из политработников соединения, которые сами не ведут политзанятия, обязан присутствовать в одной из групп, а не ограничиваться только периодическими проверками политзанятий, — подчеркнул он. В беседе с командованием дивизии прозвучал вывод: командир, политработник, начальник службы, который сам не проводит хотя бы по отдельным темам политзанятий, лично не присутствует на политзанятиях, не проводит политинформации, оторван от личного состава и ни о какой близости к людям не имеет права говорить, он далек от подчиненных, не знает их настроений и не влияет на формирование у них высоких морально-политических и боевых качеств.

И в группе политзанятий, в которой присутствовал Алексей Алексеевич, состоялась беседа с солдатами. Он поинтересовался их службой, бытом, культурным отдыхом, питанием и другими вопросами.

Урок, преподанный нам начальником ГлавПУ, стал предметом разговора на семинаре с начальниками политорганов, заместителями командиров по политчасти, на Военном совете с командирами соединений и частей».

Посещение начальником ГлавПУ политзанятий в подразделении, прямо скажем, случай довольно редкий. Ему просто не хватало времени, чтобы часто бывать в группах политзанятий. К тому же руководство идеологической работой в армии и на флоте включает много общих вопросов. Генерал-лейтенант Н. И. Смориго, в свое время заместитель начальника управления пропаганды и агитации ГлавПУ, вспоминает: «Алексей Алексеевич всегда, прежде чем одобрить, внимательно просматривал учебные планы марксистско-ленинской подготовки офицеров, политической учебы прапорщиков и мичманов, политических занятий с солдатами, матросами, сержантами, старшинами. Просматривал, вносил поправки, добиваясь усиления практической направленности занятий во всех формах политической учебы личного состава. Помнится, на сборах идеологических работников армии и флота в ноябре 1978 г. он подчеркивал: «Нужно настойчиво добиваться, чтобы политическая подготовка личного состава, партийное и комсомольское просвещение служили делу прочного овладения воинами революционной теорией как одной из главных предпосылок выполнения задач, поставленных перед Вооруженными Силами».

Как и в любом деле, в руководстве идеологической работой А. А. Епишева отличала высокая принципиальность, взвешенность принимаемых решений. В начале семидесятых годов, например, встает вопрос о коренном улучшении методики проведения политзанятий. Дело в том, что к тому времени заметно повысилась общеобразовательная подготовка молодежи, возрос ее культурный уровень. Речь шла о широком внедрении в практику политической учебы лекционно-семинарского метода. Кое-кто из руководящих политработников предлагал провести это важное мероприятие как можно быстрее, в директивном порядке. А. А. Епишев на совещании Бюро ГлавПУ предостерегал: «Спешить нам некуда, пусть на месте товарищи сами определят, созрели ли у них условия для перехода к новой методике политзанятий или нет». Жизнь подтвердила правильность такого подхода к сложному вопросу. Лекционно-семинарский метод, несмотря на большие усилия политорганов, утверждалсся в практике медленно. Более того. Прошло не так много времени, и стали очевидными его недостатки. Только в сочетании с методом рассказа-беседы он обеспечивал достаточный эффект, особенно в группах, где было много воинов, слабо владеющих русским языком. Да успех политической подготовки личного состава и не сводился к совершенствованию одной методики. Решающим оставалось обеспечение глубокого содержания каждого занятия, каждой лекции, семинара, беседы, дополнение их непрерывной политико-массовой работой в части, подразделении. А здесь все зависело от активности партийной и комсомольской организаций, от полного использования ими своего воспитательного потенциала.

На одном из совещаний в ГлавПУ рассматривался вопрос о повышении роли первичных партийных организаций в идеологической работе. После доклада, нескольких выступлений на трибуну поднялся Алексей Алексеевич. Он поддержал высказанные товарищами предложения, а затем подчеркнул: «Мы часто говорим о необходимости и важности выступлений коммунистов-руководителей в роте с лекциями и докладами на политические темы. Это правильно, и правильно прежде всего в том случае, когда такие мероприятия не ограничиваются формальными выступлениями. Как нередко бывает? Офицер пришел в роту, зачитал свой конспект и ушел. Вроде бы работал в роте, а какой след он оставил? Бывает, что ни выступившему, ни тем, кто его слушал, неясно.

Вот почему наряду с выступлениями руководителей в подразделениях на политические темы, — продолжал А. А. Епишев, — важно повышать активность самой первичной организации в идейном воспитании каждого коммуниста. Возьмите такой вопрос. Во многих подразделениях на итоговой проверке каждый четвертый коммунист показал неглубокие знания марксистско-ленинской теории. И если мы будем только констатировать подобные факты, то проблему с места не сдвинем».

На службу политического, воинского и нравственного воспитания личного состава все более активно ставился весь комплекс культурно-просветительных учреждений, средств массовой информации и пропаганды. В конце 70-х в жизнь армейских и флотских гарнизонов повсеместно начинает входить телевидение. Решалась сложнейшая по тому времени задача создания стройной системы телевизионных центров, способных принимать передачи Центрального телевидения через спутники связи. Сколько энергии, сил пришлось затратить многим работникам ГлавПУ, в том числе и Алексею Алексеевичу. Техническая сторона дела не раз обговаривалась с заместителем начальника Генерального штаба — начальником Связи Вооруженных Сил СССР маршалом связи А. И. Беловым. Затем началась организация телецентров в гарнизонах, прежде всего в группах войск. Остро встал вопрос и о кадрах. Начальник отдела технических средств пропаганды ГлавПУ генерал-майор В. И. Кондюрин рассказывает: «Помнится, надо было кому-то в отделе квалифицированно вести новое дело. По мнению кадровых работников, какая-либо возможность решить вопрос за счет своих внутренних резервов отсутствовала. Тогда, как всегда в случаях, когда требовалось прийти к окончательному решению, направились к Алексею Алексеевичу. В его кабинете продолжался своеобразный поиск. Адмирал А. И. Сорокин, который в то время непосредственно занимался созданием системы телецентров, называл конкретные варианты выхода из создавшегося положения. Начальник управления кадров генерал-лейтенант М. А. Шаповалов отклонял эти варианты. Спорили, говорили громко. Епишев слушал, слушал такую перепалку и спрашивает:

— О чем вы шумите? Что нужно?

Я не выдержал и вмешался в разговор:

— На первых порах очень нужны, собственно говоря, только две штатные единицы.

— Нужны? — переспросил Алексей Алексеевич. — Ну и берите, кто вам мешает. Неужели в управлении кадров еще не поняли, о чем идет речь?»

Идти к Епишеву, обратиться за помощью к нему... Эта формула негласно существовала в практике многих работников культпросветучреждений, руководителей органов военной печати. Во многих гарнизонах строились новые Дома офицеров, солдатские и матросские клубы, кинотеатры. И все же здесь не удалось добиться перелома в отношении командования ряда округов, групп войск, флотов к масштабному строительству учреждений культуры. В результате социальная сфера воинской жизни отставала от требований времени, хотя вопросы резко ставились на заседаниях коллегии Министерства обороны СССР, Бюро ГлавПУ. С трудом шло также совершенствование полиграфической базы военной печати, хотя в целом военная печать получила дальнейшее развитие. По представлению А. А. Епишева улучшается правовое положение редакции газеты «Красная звезда». Долгое время она содержалась как отдельная воинская часть Московского военного округа. С 1967 г. редакция получила права Центрального управления Министерства обороны СССР.

Алексею Алексеевичу был присущ сугубо деловой стиль руководства печатью. Он, не размениваясь на мелочи, видел обычно главное, что определяет лицо газеты, журнала, направлял творческие усилия коллективов редакций на глубокое проникновение в жизнь армии и флота, повышение действенности печатного слова.

Сошлемся на мнение генерал-лейтенанта в отставке Н. И. Макеева, работавшего главным редактором газеты «Красная звезда». Николай Иванович, отвечая на наши вопросы, пишет: «До прихода А. А. Епишева мне довелось испытать различный стиль руководства со стороны начальников Главного политического управления от мелочной опеки до указаний с чужого голоса. Бывало, весь номер газеты разрисовывался. Давалась оценка каждой статье, даже маленькой заметке, в то же время не оценивалась линия газеты. Однажды, помню, раздается телефонный звонок.

— Товарищ Макеев, у вас сегодня ошибка в газете!

— Интересно, в каком материале, что за ошибка?

— Да весь сегодняшний номер ошибочен!

— Такого еще не бывало в моей практике. И все-таки в чем ошибки, в каком материале?

Пауза. И затем:

— Слушай, Макеев, кто кому делает указания — я тебе или ты мне?

— Указание даете вы мне, но я хочу понять смысл ваших указаний.

В результате из всего «ошибочного» номера «критик» не смог назвать ни одного конкретного факта.

Что касается Алексея Алексеевича, то он лично следил за газетой, всегда поддерживал выступления принципиальные, острые.

Помнится, в июне 1982 г. мы получили письмо майора В. Семенюги. Суть его: некоторые коммунисты авиационной части забыли о моральных нормах, используют служебное положение в корыстных целях, солдаты из материалов части строят им личные гаражи, спирт, выделяемый для обслуживания боевых самолетов, уходит на потчевание «нужных» людей и тому подобное. После проверки фактов письмо газета опубликовала. Редакция обратилась к читателям с просьбой высказаться по поднятым автором письма вопросам. Отклики потом публиковались под рубрикой «Принципиальность коммуниста». Так как письмо было острым, по тем временам непривычным, ибо автор касался ряда «запретных» тем, мы не без волнения ожидали реакцию на него руководства ГлавПУ. Ждать пришлось недолго. Утром того же дня, когда вышел номер газеты с письмом майора В. Семенюги, в редакцию позвонил генерал-полковник М. Г. Соболев и сказал, что начальник Главного политического управления высоко оценивает публикацию. Принято решение привлечь внимание политорганов к письму, надо обсудить его в парторганизациях. Как мы узнали, А. А. Епишев поручил управлению организационно-партийной работы взять под свой контроль критическое выступление газеты, чтобы не было расправы над автором.

Требовательность Алексея Алексеевича сочеталась с заботой о кадрах «Красной звезды», о том, чтобы редакция пополнялась опытными работниками. Когда в 60-е годы из коллектива ушли многие журналисты-фронтовики, возникла необходимость укрепить редакцию молодыми, способными работниками. Для этого необходимо было повысить штатные категории, воинские звания по многим должностям, чтобы на них можно было пригласить опытных офицеров из войск и других органов печати. Епишев поддержал нашу просьбу.

В своей практике руководства идеологической работой А. А. Епишев утверждал принципы комплексного подхода к коммунистическому воспитанию советских воинов. В армии и на флоте получают широкую известность такие его работы, как «Могучее оружие партии. Некоторые вопросы партийно-политической работы в армии и на флоте» (1973 г.), «Идеологическая борьба по военным вопросам» (1974 г.), «Идеологическая работа в современных Вооруженных Силах» (1978 г.), «Идеям партии верны» (1981 г.), «Актуальные вопросы партийно-политической работы в армии и на флоте» (1984 г.). В них обобщается опыт организационно-партийной и идеологической работы в Вооруженных Силах применительно к новым условиям, с учетом происходящих в армии и на флоте изменений, возрастающей агрессивности империализма. Аргументированные суждения автора по целому ряду вопросов партийного строительства, обучения и воспитания воинов помогали командирам, политработникам, партийным и комсомольским активистам строить свою работу с личным составом на научной основе.

В 70-е годы все большую важность приобретало глубокое осмысление военными кадрами проблем войны и армии в условиях вероятного развязывания силами империализма ядерной войны. В штабах, политорганах, учреждениях, на кафедрах сталкиваются различные мнения о сущности возможной мировой войны, о содержании советской военной науки, призванной разрабатывать на прочной основе марксизма-ленинизма назревшие теоретические проблемы советского военного искусства. В Главном политическом управлении многое делалось для того, чтобы творческая дискуссия не замыкалась в рамках научных абстракций, а помогала глубоко исследовать назревшие военные теоретические проблемы. Строгую оценку получали попытки некоторых товарищей под видом связи с жизнью поставить под сомнение истинность отдельных положений марксистско-ленинского учения о войне и армии. Четкая позиция А. А. Епишева по дискуссионным вопросам способствовала творческому развитию теории.

Генерал-полковник Д. А. Волкогонов рассказывает: «В 1976 году готовилась научно-практическая конференция руководящих военных кадров, посвященная актуальным задачам развития советского военного искусства. Случилось так, что тезисы доклада, с которым на конференции предстояло выступать Министру обороны СССР Маршалу Советского Союза А. А. Гречко, поступили в ГлавПУ буквально накануне конференции. В отделах познакомились с ними и высказали ряд замечаний, направленных на уточнение некоторых формулировок, определений оценочного порядка. В тезисах, в частности, отождествлялись понятия «война» и «вооруженная борьба», нечетко анализировалось соотношение марксистско-ленинского учения о войне и армии и советской военной науки. Алексей Алексеевич сам познакомился с тезисами и согласился с высказанными в отделах замечаниями. Но ему было хорошо известно, что тезисы в таком виде уже размножены и разосланы членам коллегии Министерства обороны, а также многим другим военачальникам. Как быть? Алексей Алексеевич идет к докладчику и настоятельно просит внести в тезисы принципиальные поправки, изменения. Говорят, разговор был долгим. В конце концов А. А. Гречко согласился с мнением начальника ГлавПУ».

Принципиальная позиция характеризовала А. А. Епишева во всем, что касалось военно-исторической науки. Он принимал самое непосредственное участие в создании и становлении Института военной истории Министерства обороны СССР. Много раз встречался Алексей Алексеевич с научными работниками института, ориентируя их на комплексное исследование актуальных проблем развития армии и флота. В выступлении на партийном собрании коммунистов института в феврале 1977 г. начальник ГлавПУ подчеркивал: «Институт становится головным военно-теоретическим научно-исследовательским центром Вооруженных Сил. Неизмеримо расширяется круг его задач, фактически охватывающий основные проблемы советского военного строительства, исследование важнейших оперативно-стратегических, социально-политических и военно-исторических проблем».

К слову, уже когда А. А. Епишева не стало, в Институте военной истории проводилось совещание военных, историков, посвященное повышению качества военно-исторической работы в Советских Вооруженных Силах. Участники его обменивались мнениями о том, как повысить теоретический уровень исследований, как добиться, чтобы в военной истории полностью восторжествовали правдивость, объективность. Встал вопрос и о причинах застойных явлений, затронувших и военно-историческую науку. Генерал-лейтенант в отставке Н. Г. Павленко попытался связать эти причины с деятельностью отдельных руководителей, в том числе был назван и А. А. Епишев. Ряд присутствующих товарищей, возражая против такой трактовки вопроса, попросили выступающего привести хотя бы один-два конкретных факта в подтверждение своих слов. Как и следовало ожидать, весомых фактов товарищ Павленко не привел.

От А. А. Епишева, понятно, многое зависело, и то, чтобы военная история развивалась и писалась правдиво, объективно. Многое, но не все. Думается, он сам имел свое твердое мнение по ряду вопросов нашего прошлого, имел, высказывал его, но дело дальше не двигалось. Так было, скажем, в 1966 г. На заседании редакционной комиссии шеститомного издания «История Великой Отечественной войны» высказывались предложения о ее переиздании. Алексей Алексеевич в принципе поддержал предложение, но высказался за то, чтобы содержание томов предварительно было самым серьезным образом разобрано с позиций научного анализа, выяснения истины, правды. Как известно, переиздание труда задержалось.

А. А. Епишев был членом Главной редакционной комиссии двенадцатитомного труда «История второй мировой войны 1939 — 1945», а также заместителем председателя Главной редакционной комиссии восьмитомной Советской Военной Энциклопедии. Многие его предложения вносились в содержание этих изданий и получали одобрение. Так было с периодизацией Великой Отечественной войны, когда отдельные военные историки хотели отойти от устоявшейся периодизации. В центре полемики оказался вопрос о рамках коренного перелома в ходе Великой Отечественной и всей второй мировой войны. Алексей Алексеевич отстаивал утвердившуюся оценку. Большое теоретическое и методологическое значение имело обоснование актуальных военно-исторических проблем в названных трудах, как и четкое определение категорий теории военного искусства, военного строительства, обучения и воспитания. За активное участие в подготовке и издании многотомного труда «История второй мировой войны 1939 — 1945» А. А. Епишев вместе с другими военачальниками и учеными был удостоен Ленинской премии.

Конечно, двенадцатитомный труд создавался долго, не в полной мере был использован и архивный материал, и, естественно, он не во всем отвечает возросшим требованиям к исследованию истории второй мировой войны. В нем получили освещение события, процессы, характеризующие стратегический уровень войны. Что же касается действий оперативно-тактического порядка, то они раскрыты слабо, излишне много внимания в труде уделено отдельным операциям, всесторонне не проанализированы причины поражений, особенно в первый период войны.

В последнее время в пылу полемики о ликвидации «белых пятен» в истории минувшей войны отдельные историки, писатели склонны считать двенадцатитомный труд слабым в научном отношении, односторонним в исследовании прошлого. Такая точка зрения, думается, не соответствует истине. Названный труд может служить и ныне методологической основой для дальнейшего исследования причин возникновения второй мировой войны, ее характера, хода и исхода, для использования в интересах военно-патриотического воспитания.

С каждым годом в боевом строю оставалось меньше участников Великой Отечественной войны. Их сменили молодые люди, которые знали о жестокой битве с фашизмом, о нашей Великой Победе только из учебников, художественных произведений, кино. В этих условиях повышалась роль воспитания молодежи на истории, на примере мужества и героизма старших поколений защитников социалистического Отечества. А. А. Епишев понимал, что эффективность такого воспитания всецело зависит от объективного, правдивого освещения героического прошлого. Он остро выступает против попыток отдельных историков и ветеранов войны отойти от истины, показать исторические события в выгодном для себя свете, а то и просто приписать чужую славу.

В середине 60-х годов в печати появляется ряд работ Маршала Советского Союза В. И. Чуйкова, в которых он выдвигает тезис о вроде бы существовавшей зимой 1945 г. возможности для взятия Берлина на два месяца раньше. Свои выводы В. И. Чуйков обосновывал в мемуарах «Конец третьего рейха», опубликованных в журнале «Октябрь», в рукописи одноименной книги, представленной в Военное издательство, а также в воспоминаниях «Капитуляция гитлеровской Германии», опубликованных в журнале «Новая и новейшая история». Вполне естественно, что тезис вызывал справедливое возражение со стороны ветеранов войны, историков, просто советских граждан. За тезис ухватилась и буржуазная пропаганда. Западногерманский журнал «Шпигель», ссылаясь на В. И. Чуйкова, утверждал, будто русские преднамеренно затягивали наступление на Берлин, в результате чего немцы понесли излишние потери. Главное политическое управление ставит вопрос о том, чтобы положить конец фальсификации вопроса, который всем известен. Центральный Комитет партии поручает А. А. Епишеву лично заняться этим делом.

17 января 1966 г. в Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота приглашаются Маршалы Советского Союза И. Х. Баграмян, М. В. Захаров, И. С. Конев, В. С. Москаленко, К. К. Рокоссовский, В. Д. Соколовский, В. И. Чуйков, главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, генерал армии П. Ф. Батицкий, генерал-полковники П. И. Ефимов, Н. В. Егоров, М. Х. Калашник, М. И. Повалий, К. Ф. Скоробогаткин, генерал-майоры С. Н. Козлов, Н. И. Макеев, Н. Г. Павленко, генерал-майор авиации А. И. Копытин, полковники А. Н. Грылев, В. С. Рябов, В. М. Макаров. В зале присутствовал также заместитель заведующего отделом административных органов ЦК КПСС Н. И. Савинкин.

Такая представительная встреча не только сыграла свою заметную роль в углублении знаний о минувшей войне, но и показала, с одной стороны, большую пользу открытой, прямой полемики в выяснении истины, а с другой — умение А. А. Епишева вести такую полемику. Оправданным, пожалуй, будет привести всего несколько выдержек из стенограммы, которая велась на встрече в кабинете начальника Главного политуправления.

Генерал армии А. А. Епишев: «Мы собрались сегодня для того, чтобы обсудить, прав или не прав товарищ Чуйков, утверждая, что войну против немецко-фашистских захватчиков можно было закончить в феврале 1945 г. Как будем обсуждать этот вопрос? Давайте сначала заслушаем доклад начальника Военно-научного управления генерал-полковника К. Ф. Скоробогаткина о стратегической обстановке, которая сложилась на берлинском направлении в феврале 1945 г. Потом предоставим слово Маршалу Советского Союза В. И. Чуйкову и послушаем других товарищей».

Присутствующие согласились с таким порядком беседы. После доклада генерал-полковника К. Ф. Скоробогаткина выступил Василий Иванович Чуйков.

Маршал Советского Союза В. И. Чуйков: «В феврале до Берлина оставалось 60 километров, но мы остановились. Когда мы начали Висло-Одерскую операцию, главные силы противника были в Арденнах. Гитлер часть сил перебрасывал из Берлина к Будапешту. Ставка утвердила наступление на Берлин, а командующие фронтами отказались от наступления. В начале февраля у нас было достаточно сил для того, чтобы взять Берлин».

Генерал армии А. А. Епишев: «Ваше мнение, товарищ Чуйков, о противнике — это ваше личное мнение. Вы заявляете, что на заключительном этапе войны у немцев, мол, никаких сил не было, они были разбиты. А с кем же тогда вели ожесточенные бои советские войска? Так нельзя подходить к оценке столь суровой войны с фашистской Германией. Это принижает заслуги Советских Вооруженных Сил».

Маршал Советского Союза И. С. Конев: «После успешной Висло-Одерской операции мы думали быстро дойти до Берлина. Когда форсировали Одер, планировали развитие операции на Берлин. Ставка нас поддержала и сообщила, что 1-й Белорусский фронт планирует то же. Это нас еще более обязывало к наступательным действиям. Но жизнь внесла коррективы. Как только наши войска перешли в наступление с плацдармов на Одере, мы сразу же почувствовали сильное сопротивление врага. Перед нами оказались немецкие дивизии, переброшенные с запада, с флангов, из резерва. У немцев возник новый фронт обороны с организованной системой огня, с соответствующими резервами. Попытки некоторых наших армий прорвать оборону противника не имели успеха. И 1-й Белорусский фронт, выйдя на Одер, приостановил наступление в связи с действиями померанской группировки противника.

Войска нашего фронта физически устали. У нас были значительные потери в людях, танках. Стрелковые дивии состояли из 3 — 4 тысяч человек. Мы имели всего лишь 50 — 60 процентов боеготовых танков. Тыл растянут на 500 километров. Подвоз ограничен. Боеприпасы остались на сандомирском плацдарме. Бензина на наступление не было. Голодный паек во всем. Если бы мы наступали, неизвестно, что было бы».

Маршал Советского Союза М. В. Захаров: «Могла бы быть Варшавская операция времен гражданской войны».

Маршал Советского Союза И. С. Конев: «Василий Иванович, бросьте вы полемику с Г. К. Жуковым. Зачем нам поднимать этот вопрос? Были у нас ошибки? Да, были. У меня? Были. У Ставки? Были. У вас, Василий Иванович? Были. Но разве в этом дело? Мы одержали победу в жестокой войне. Против советских войск немцы дрались до последнего. Берлин нам достался тоже с большими потерями. Мы воевали не с ветряными мельницами, а с сильным противником. И надо в полный голос говорить о беспримерном подвиге советских людей в Великой Отечественной войне.

Вы, Василий Иванович, воевали замечательно, а теперь устраиваете ненужные драчки. Давайте прекратим это».

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский: «У меня был крупный разговор со Сталиным, когда меня переводили с 1-го Белорусского фронта на 2-й Белорусский фронт. Я выразил свое неудовольствие в связи с новым моим назначением. Сталин спросил: «А что, Жуков менее вас грамотен?» — «Нет, — говорю, — он ваш первый заместитель». «Ну, то-то!» — сказал Сталин.

Сталин далее пояснил: «Создается три фронта, на которые возложена задача закончить войну. Эта тройка должна действовать вместе. Если Жуков задержится, вы ему поможете с севера. Ваше направление тоже очень важное». Но и я не помог Жукову. Ведя тяжелые бои, наш фронт слишком растянулся. Если бы мы в феврале 1945 г. повели наступление на Берлин, оно могло бы сорваться, и неизвестно еще, какие были бы последствия такого срыва».

Маршал Советского Союза В. Д. Соколовский: «Мы прошли до Нейсе без передышки 700 километров. Левый фланг фронта не продвинулся, его отвлекла Силезия. В этих условиях 1-й Украинский фронт идти за Нейсе не мог, а без нас не мог наступать и 1-й Белорусский фронт. Я поддерживаю Ивана Степановича, что спор о возможности взятия Берлина в феврале 1945 г. беспредметный».

Маршал Советского Союза К. С. Москаленко: «Вопрос о возможности взятия Берлина в феврале поднимался еще в 1945 г., после окончания войны, на конференции в Берлине, которой руководил Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Выступавший на конференции представитель Генерального штаба Енюков весьма тактично спросил, можно ли было взять Берлин в феврале. Г. К. Жуков дал отрицательный ответ».

Генерал армии А. А. Епишев: «Так как же, Василий Иванович, единодушие выступавших товарищей вас не поколебало?»

Маршал Советского Союза В. И. Чуйков: «Нет, почему же? Большое-большое спасибо товарищам за критику. Я сразу руки вверх не подниму, но добиваться выступления в печати со своим вопросом не буду».

Генерал армии А. А. Епишев: «Разговор состоялся полезный. Авторы мемуаров — это люди, пользующиеся у нашего народа большим доверием. И надо, чтобы такое доверие оправдывалось, а не подрывалось. Нужно свято оберегать все, что делалось партией, народом, Вооруженными Силами в Великой Отечественной войне, показывать все величие нашей Победы над фашистской Германией, на героических традициях народа и армии воспитывать молодежь, готовить ее к беззаветному служению Родине. Что касается положения товарища Чуйкова о возможности взятия Берлина в феврале 1945 года, то оно не научно, не отвечает действительности. Нельзя же строить свои рассуждения, как это делает Василий Иванович, на формуле «если бы». Выступавшие товарищи довольно убедительно показали несостоятельность его тезиса. У нас нет предмета для спора, и, как уже говорили здесь товарищи, мы его должны снять. Надеемся, что Василий Иванович внесет коррективы в свои мемуары. В них есть и другие серьезные неточности. Читая ваши мемуары, создается впечатление, что на фронте, кроме 8-й гвардейской армии, никто успешно не действовал. Вы в своих мемуарах огульно осуждаете начальников, которые прибывали к вам на КП, пишете, что они не умели командовать и были полны неприязни к тем командующим, которые хорошо проводили операции.

А как воспринимаются некоторые ваши оценки с позиции скромности? Некоторые товарищи в связи с этим говорят: Чуйков пишет, что он разбил Паулюса, а в плен его взяли другие. Люди справедливо удивляются, что товарищ Чуйков, имеющий и без того большие заслуги, стремится приписать себе то, чего не было, в угоду собственного «я» заслоняет боевые дела, свершенные другими военачальниками. Мы вас просим, Василий Иванович, при работе над новым изданием мемуаров подумать, как лучше привести все в соответствие. И редакции должны более внимательно относиться к подготовке мемуаров к изданию. Нужно, чтобы военно-мемуарная литература помогала воспитывать молодежь, чтобы она впечатляюще раскрывала выдающиеся победы Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне».

70-е годы стали временем поистине бурного развития военно-мемуарной литературы. Она пополняется сотнями новых книг. Мемуары активно входили в духовную жизнь народа, армии и флота, сказывались большое внимание, которое постоянно уделял выпуску мемуарной литературы Центральный Комитет партии, творческие усилия ветеранов войны, журналистов, публицистов, наконец, труд издателей.

А. А. Епишев многое сделал для того, чтобы военно-мемуарная литература как можно полнее отражала героическое прошлое, чтобы мощнее был ее героико-патриотический заряд. После совещания, о котором шла речь, усиливается кадрами мемуарная группа, которая работала в ГлавПУ. Ей поручалось оказывать помощь всем издательствам страны, журналам, газетам в подготовке материалов на военно-историческую тему. Тогда же в Военном издательстве начинает работать специальная редакция — редакция военно-мемуарной литературы.

Алексей Алексеевич внимательно следил за мемуарными изданиями. При рассмотрении планов работы Военного издательства он высказывал свои пожелания по тематике публикаций, подчеркивая ответственность их авторов перед читателями, не обходил он и такие, казалось бы, частные вопросы, как стиль изложения материала. Любопытная запись сохранилась в одном из блокнотов А. А. Епишева. В тот день, видимо, рассматривался план работы Военного издательства, и Алексей Алексеевич сделал наброски своих замечаний. В их числе значился и такой: «Строже подходить к этому интересному жанру, помогать авторам избавляться от опасной болезни — яканья. В издаваемых книгах все еще часто злоупотребляют местоимением первого лица в единственном числе».

Издание мемуарной литературы стало по-своему делом не из легких. Авторами книг в то время, как правило, выступали прославленные полководцы Великой Отечественной войны, крупные военачальники. Одни из них не во всем соглашались с требованиями издательств о том, чтобы личные воспоминания подкреплялись документами, архивными данными. Другие пытались «выбить» больший объем и тираж публикации. Некоторые товарищи нередко «выходили» прямо на начальника ГлавПУ, надеясь с его помощью решить спорный вопрос в свою пользу. Но Алексей Алексеевич в таких случаях обычно доверял руководителям издательства. Лучше всего об этом может рассказать генерал-лейтенант В. С. Рябов, возглавлявший отдел печати ГлавПУ, а затем — Управление Военного издательства Министерства обороны. Василий Сергеевич вспоминает: «В работе по подготовке мемуарной литературы мы находили поддержку Алексея Алексеевича. Даже к книге своего бывшего командующего Армией Маршала Советского Союза К. С. Москаленко он относился требовательно, по-партийному принципиально. Когда К. С. Москаленко стал добиваться переиздания своей книги в двух томах, Алексей Алексеевич не преминул ему заметить:

— Зачем часто переиздавать, она ведь недавно издана, а многие военачальники никак не могут опубликовать свои воспоминания первый раз.

Нам он рекомендовал не отступать от принятых норм издания книг».

На столе начальника ГлавПУ обычно появлялись сигнальные экземпляры военных мемуаров, художественных произведений на военно-историческую тему. Алексей Алексеевич читал или просматривал их, нередко обращая внимание на то, как авторы учли замечания и советы, высказанные им рецензентами при подготовке книг к печати. Помнится первая публикация повести В. В. Карпова «Полководец» в журнале «Новый мир». Алексей Алексеевич следил за творческим ростом этого писателя. Добрым словом поддержал его произведение «Взять живым». Повесть «Полководец» Алексей Алексеевич прочитал в рукописи. Возражение вызвали страницы, на которых излишне драматизировались взаимоотношения генерала И. Е. Петрова с флотским командованием в дни обороны Одессы и Севастополя, ряд других моментов. Обо всем этом автору было сказано прямо.

В литературе на военно-историческую тему А. А. Епишев справедливо видел важное средство патриотического воспитания молодежи. Он выступал против некоторых материалов, которые пытались принизить роль героического в духовном развитии людей, противопоставить его трагическому. Точки зрения по этому вопросу разошлись даже с К. М. Симоновым, с которым Алексея Алексеевича в целом связывали добрые отношения. В своем выступлении на пленуме правления Московской писательской организации 28 апреля 1965 г. Алексей Алексеевич показал необходимость художественного освоения природы воинского подвига, героического пути нашей армии, ее интернациональной освободительной миссии в минувшей войне. Через несколько лет в беседе с К. Симоновым А. А. Епишев поддержал его начинание записывать рассказы рядовых участников великой битвы с фашизмом. В будущем будут важны все детали, имена, обстоятельства, мотивы тех или иных шагов.

В 70-е годы все большую популярность завоевывали произведения Валентина Пикуля. О творчестве писателя, однако, можно было услышать самые противоречивые отзывы. Что касается Алексея Алексеевича, то он придерживался одной точки зрения: книги Пикуля, посвященные героическому прошлому нашего Отечества, — хорошее подспорье в патриотическом воспитании молодежи. Помнится, как однажды летом 1978 г. он, узнав о приближающемся дне рождения писателя, позвонил секретарю Союза писателей СССР Ю. Верченко:

— Вы знаете, что Валентину Пикулю скоро исполняется пятьдесят лет? А как вы собираетесь отметить его? Мы считаем, что писатель вполне заслуживает награждения орденом. В армии и на флоте его произведения пользуются большим интересом, они несомненно служат делу воспитания воинов в духе гордости за свое Отечество, верности долгу перед ним. Думаю, что Пикуль заслуживает государственной награды. Если требуется, мы могли бы поддержать, где надо.

Трудно сказать, помог ли звонок начальника ГлавПУ или нет, но в свои пятьдесят лет Валентин Пикуль был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

В другой раз Алексею Алексеевичу не понравилась наметившаяся в некоторых изданиях линия критических замечаний по отношению к роману И. Стаднюка «Война». Вызывала возражения не сама по себе критика произведения, многое в ней звучало справедливо, а тон некоторых выступлений в печати. Явно далекой от деловой воспринималась статья в «Комсомольской правде» по поводу книги «Война» И. Стаднюка. В связи с появлением последней Алексей Алексеевич пригласил подполковлика Е. Н. Махова, начальника комсомольского отдела:

— Что они пишут в «Комсомолке»? Вы кандидат в члены Бюро ЦК ВЛКСМ, подскажите им, как можно так выступать по принципиальным вопросам! Все ведь у критика построено на слабо аргументированных выводах, оценках, а то и просто голословных утверждениях.

В своих многочисленных выступлениях перед деятелями культуры и искусства, литераторами А. А. Епишев обычно подчеркивал, что воины ждут от них произведений масштабных, правдивых, глубоко исследующих явления народной жизни, события минувшей войны. Он охотно откликался на просьбы писателей, композиторов, художников встретиться с ним, обсудить проблемы развития литературы и искусства. У него не раз бывали писатели К. М. Симонов, М. Н. Алексеев, В. В. Карпов, И. Ф. Стаднюк, композиторы Б. А. Александров, Т. Н. Хренников, артисты Л. А. Чурсина, Л. И. Касаткина, В. М. Зельдин и другие представители нашей культуры. Заметным событием культурной жизни становилось вручение литературных премий Министерства обороны. Обычно это делал А. А. Епишев, как видно, рассматривая этот акт как возможность новой встречи с писательским миром.

Выступая в апреле 1979 г. перед министрами культуры союзных республик и работниками Министерства культуры СССР, А. А. Епишев отмечал: «Художнику, обратившемуся к патриотической теме, нет нужды прибегать к надуманным ситуациям, к легендам, лишенным реальной основы. В нашей действительности, в истории борьбы за новое общество он может открыть и открывает поистине богатейшие свидетельства красоты и величия духа советского человека, его самоотверженных деяний».

Многие годы выступления А. А. Епишева звучали перед делегатами партийных конференций, перед командирами и политработниками, партийными активистами, перед воинами армии и флота, представителями интеллигенции, трудящимися города и села. Не раз он встречался со слушателями и преподавателями Высшей партийной школы при ЦК КПСС, Академии общественных наук, высших военно-учебных заведений. Он выступал с докладами, особенно по юбилейным датам, во многих районах столицы, в коллективах трудящихся. Первым было его выступление в мае 1962 г. перед руководящим и профессорско-преподавательским составом военных академий, а последним — в мае 1985 г. на торжественном собрании коллектива завода «Электрон» в честь 40-летия Великой Победы. Посвященные актуальным вопросам политики партии, советского военного строительства, деятельности политорганов, коммунистов армии и флота его речи, доклады становились фактом сильного политического звучания.

Все, кому довелось слушать выступления А. А. Епишева, знают, что он не был одаренным оратором. Давал себя знать и голос, который из-за контузии военных лет нередко садился, особенно к концу длинных докладов. Однако всей своей логикой, актуальностью содержания, простотой изложения материала выступления Алексея Алексеевича воспринимались аудиторией обычно с большим интересом. По-особому завладевали слушателями выступления Алексея Алексеевича без заранее подготовленных материалов, экспромтом. В таких случаях вовсю раскрывалась его способность анализировать явления жизни и умение находить верное слово для выражения мысли. Те слухи, что он вроде предпочитал сухой, казенный язык, лишены веских оснований. Помнится одно из выступлений А. А. Епишева, к которому довелось вместе с другими товарищами впервые готовить материал. Выступать ему предстояло перед комсомольским активом Москвы в связи с приближением 30-летия Великой Победы. Материал подготовили быстро. Опытный, как мне казалось, работник отдела пропаганды сказал: «Это то, что надо». Вышло, однако, по-иному. Алексей Алексеевич познакомился с тезисами и с нотками недовольства в голосе заметил:

— С таким материалом вряд ли стоит идти к комсомольцам. Послушают и скажут: вот старики пришли, ничего живого, интересного о войне от них не услышали.

Пришлось потрудиться еще. Удалось подобрать малоизвестные документы, факты о подвигах юношей и девушек на войне, выводы проиллюстрировать выдержками из произведений писателей-фронтовиков, в том числе и стихами. Выступление Алексея Алексеевича в Колонном зале перед комсомольцами прозвучало интересно, и его текст вскоре был издан отдельной брошюрой в издательстве «Молодая гвардия».

Узы боевого братства

Есть еще одна сторона нашей армейской жизни, которая также связана с именем А. А. Епишева. Это — установление и развитие многогранных связей, контактов с братскими и дружественными армиями. Варшава, Берлин, Прага, София, Гавана, Аддис-Абеба, Ханой... Практически на всех континентах побывал Алексей Алексеевич, встречаясь с товарищами по классу, братьями по оружию порой в непростой обстановке, требующей воли, выдержки, такта.

В августе 1969 г. по приглашению руководства Чехословацкой народной армии А. А. Епишев прибыл в Прагу во главе делегации политработников Советской Армии. Атмосфера в стране еще была накалена. Реакция готовилась по-своему «отметить» первую годовщину пражских событий 1968 г. Эти события, как известно, привели к серьезным сдвигам в ЧНА, в том числе в политорганах. Чехословацкие товарищи многое переосмысливали, учились работать по-новому, устраняя последствия действий антисоциалистических сил. Кроме встреч с руководителями ЧНА наша делегация посетила ряд гарнизонов. А. А. Епишев побеседовал с десятками командиров, политработников. Генерал-лейтенанту В. С. Рябову, который был в числе делегации, запомнилась встреча Алексея Алексеевича с военнослужащими одной из частей ЧНА. В беседе участвовало много чехословацких коммунистов, речь зашла о приостановлении членства в партии — положении, которое тогда вводилось в Компартии Чехословакии для проверки деловых и политических качеств членов партии. Алексей Алексеевич, подчеркивая право чехословацких коммунистов решать свои внутренние задачи самостоятельно, тактично высказал свое мнение по этому поводу.

— Как понимать — приостановлено членство в партии? — рассуждал он, словно про себя. — Как считать такого человека, белым или красным? А может быть, розовым? Нам, товарищи, хорошо знакомо такое положение. Были у нас и «розовые», и «зеленые», но все они остались на обочине истории. Строили новое общество, защищали его от врага большевики-ленинцы, настоящие коммунисты.

Тактично, ненавязчиво, как это он мог делать, Епишев делился с боевыми товарищами богатым опытом борьбы советских коммунистов за интересы социализма, за четкость и ясность классовых позиций каждого партийца. Наши друзья, создавая армии нового типа, обычно интересовались принципами советского военного строительства, партийного руководства вооруженными силами.

Приходилось слышать о поездке делегации советских политработников во Вьетнам. Длительный перелет, тяжелые, непривычные для нас климатические условия, большая служебная нагрузка, уплотненная до предела программа, короткий сон при сонме гудящих и остро жалящих комаров переносились всеми нелегко. Однако Алексей Алексеевич, значительно старше других членов делегации по возрасту, и виду не показывал, что ему тяжело. Сам он нес львиную долю рабочей нагрузки. Его хватало на все: и на официальные встречи, и на протокольные мероприятия, и на беседы с солдатами, рабочими, крестьянами.

Вспоминая ту поездку, генерал-лейтенант в отставке В. И. Балакирев рассказывает: «В беседах с руководителями государства и вооруженных сил Алексей Алексеевич умело проводил линию на усиление партийного руководства военным строительством. Он в то же время поднимал вопрос о целесообразности перехода к единоначалию в управлении войсками. В переходе Вьетнамской народной армий к этому принципу был вклад и А. А. Епишева».

Есть все основания говорить, что Алексей Алексеевич стоял у истоков братских связей политорганов Советских Вооруженных Сил с политическими органами армий стран — участниц Варшавского Договора. На первых порах контакты между ними носили эпизодический характер. Обычно в год проходило 15 — 20 встреч работников политорганов братских армий всех степеней. В 80-е годы — сотни. Опытом обменивались и работники Главных политуправлений братских армий, политорганов, частей. Дружественные контакты приняли широкий размах. Стали исключительно разнообразными их формы. В ходе встреч рассматривались почти все вопросы партийно-политической работы. Взаимное обогащение опытом служило делу укрепления боевого содружества стран — участниц Варшавского Договора.

Алексей Алексеевич Епишев много сделал для того, чтобы ввести плановое начало в практику ежегодных контактов с друзьями. По его инициативе стали проводиться предварительные консультации, выяснялись вопросы и проблемы, интересующие различные звенья политорганов братских армий.

Представляется, что обо всем, что связано с упрочением боевого братства союзных армий за минувшие двадцать лет, о той роли, которую сыграл в этом деле А. А. Епишев, лучше всего может рассказать генерал-лейтенант в отставке А. М. Шевченко. Многие годы он возглавлял управление ГлавПУ, непосредственно занимался развитием контактов с братскими армиями. При нем фактически проходило становление сложившейся ныне системы отношений между политорганами братских армий. В ответах на вопросы нашей анкеты Александр Митрофанович отмечает: «Алексей Алексеевич проявлял глубокое понимание этой области работы. Мы получали от него постоянную помощь и поддержку, много ценных и полезных советов. Он лично участвовал во многих встречах с друзьями всех рангов, как бы ни был занят, всегда находил время побеседовать с коллегами, поделиться с ними своими мыслями, внимательно послушать их. Опыт и интуиция безошибочно подсказывали ему, на чем следует сосредоточить внимание».

Уже в начале 60-х годов чувствовалась необходимость установления прямых контактов между политорганами братских армий на уровне их Главных политических управлений. Высказывались на этот счет разные предложения, варианты. С приходом в ГлавПУ А. А. Епишева дело получило свое реальное развитие. Может быть, сказалось и то, что Алексею Алексеевичу была близка эта, по-своему тоже сфера международной деятельности. Во всяком случае он горячо поддержал вопрос о налаживании прямых связей между Главными политорганами армий стран — участниц Варшавского Договора. В беседе со своими заместителями он высказал конкретное предложение:

— А почему бы нам не пригласить начальников Главных политуправлений в Москву? Давайте посоветуемся, с кем надо, подумаем, как организовать такую встречу, какие вопросы на ней рассмотреть, если она состоится?

Забот, понятно, было много. Сначала в рабочем порядке посоветовались с начальниками Главных политуправлений братских армий о встрече, затем направили официальное приглашение. И вот в летний день 1962 г. в Москве, в Краснознаменном зале ЦДСА, собираются на свою встречу руководители Главных политорганов армий стран — участниц Варшавского Договора. Алексей Алексеевич выступил с докладом. С интересом были прослушаны сообщения гостей. Наряду с этой чисто деловой, протокольной частью большой след в сознании участников встречи оставило простое общение, знакомство, так нужное, так дорогое для людей, которые делают одно большое дело, служат высоким идеалам коллективной защиты завоеваний социализма.

Сегодня в Москве, на стене дома по улице Маршала Шапошникова, установлена мемориальная доска с барельефом А. А. Епишева и словами: «В этом здании с 1962 по 1985 год работал видный советский партийный и военный деятель Герой Советского Союза генерал армии Алексей Алексеевич Епишев». Память о А. А. Епишеве увековечена в Астрахани. Его именем названа одна из широких улиц бывшей окраины этого приволжского города. Ежегодно в боевой строй вливается большой отряд политработников — выпускников Высшего военно-политического училища инженерных войск и войск связи имени генерала армии А. А. Епишева. Они уносят с собой память о Герое Советского Союза генерале армии А. А. Епишеве — верном сыне партии и народа, видном политработнике наших Вооруженных Сил.

Из всех судей, которые способны объективно оценить дела и поступки человека, самый беспристрастный и справедливый судья — время. Оно отсеивает все незначительное, второстепенное, утверждая надолго большое, доброе. Быстротекущие годы по-настоящему высвечивают и облик генерала армии Алексея Алексеевича Епишева. Уже прошло несколько лет с того дня, когда его не стало, а все, чему он отдал свои силы, знания, энергию, живет, развивается. Совершенствуется сложившаяся при нем система политорганов армии и флота, партийно-политической работы, трудятся многие офицеры, генералы, получившие от него заряд принципиальности, неброской деловитости. И как часто не только среди сослуживцев А. А. Епишева, но и в среде тех, кто его близко не знал, можно о нем услышать: партийный был человек, партийный и мудрый. Делу партии, народа он отдал все свои силы и знания, доброе сердце.

Активист комсомольской ячейки «Транспортник» Алексей Епишев. 1926 г.

А. А. Епишев (первый ряд второй справа) на заводе имени Коминтерна. Харьков, 1939 г.

Справа налево: А. А. Епишев, К. С. Москаленко, К. В. Крайнюков. 1943 г.

А. А. Епишев. 1943 г.

На заседании Военного совета 38-й армии. Слева направо: В. М. Лихачев, А. А. Епишев, К. С. Москаленко, Ф. И. Олейник, В. Ф. Воробьев. 1944 г.

На фронтовых дорогах. 1944 г.

На командном пункте. 1944 г.

Командующий 4-м Украинским фронтом генерал армии А. И. Еременко вручает государственную награду генерал-майору А. А. Епишеву. 1945 г.

К. С. Москаленко и А. А. Епишев. Ратибор. 1945 г.

Секретарь ЦК КП(б)У А. А. Епишев. 1946 г.

А. А. Епишев (первый ряд третий слева) и Н. А. Михайлов (в центре) на XIII съезде ЛКСМУ. 1946 г.

Встреча с космонавтами. Слева направо: К. А. Вершинин, Г. С. Титов, А. А. Епишев, Ю. А. Гагарин, С. С. Бирюзов, Н. П. Каманин, В. Ф. Быковский, П. Р. Попович, М. Т. Чернышев

С отличниками боевой и политической подготовки. 1961 г.

А. А. Епишев поздравляет А. М. Василевского с 80-летием. 1975 г.

А. И. Микоян и А. А. Епишев

Вручение ордена Боевого Красного Знамени Прибалтийскому военному округу. 1974 г.

А. А. Епишев и С. Г. Горшков

Э. А. Шеварднадзе и А. А. Епишев. Закавказский военный округ. 70-е годы

Генерал армии А. А. Епишев вручает диплом и золотую медаль выпускнику Новосибирского высшего военно-политического училища лейтенанту В. Якунину

В Академии Генерального штаба

В учебном отряде. Кронштадт, 1975 г.

В первом ряду слева направо: В. М. Гришанов, А. А. Епишев, А. И. Грибков, В. П. Новиков. Кронштадт, 1975 г.

В рабочем кабинете

Среди делегатов Всесоюзного слета пионерских вожатых. 1976 г.

В первом ряду слева направо: Г. Гофман, Д. Ф. Устинов, Э. Хоннекер, А. А. Епишев, К. С. Москаленко. ГДР. 1977 г.

А. А. Епишев с начальниками Главных политических управлений братских армий. Слева направо: Ф. Карпати (ВНР), Г. Кеслер (ГДР), Г. Гомою (РНР), К. Косев (НРБ): 1979 г.

Участники совещания писателей России. Справа налево: Ю. В. Бондарев, А. А. Епишев, С. М. Михалков, Н. И. Камбулов, М. Ф. Борисов. 1977 г.

На охоте

На учениях «Запад-81». В первом ряду справа налево: Д. Ф. Устинов, С. Г. Горшков, А. А. Епишев

У Знамени Победы

Генеральный секретарь Центрального Комитета Болгарской коммунистической партии, Председатель Государственного совета Народной Республики Болгарии Т. Живков вручает государственную награду А. А. Епишеву. 1982 г.

Слева направо: генерал армии А. А. Епишев, генерал армии М. М. Зайцев, генерал-полковник А. Д. Лизичев. ГСВГ, 1983 г.