Генерал де Голль. Штрихи к политическому портрету

1959–1961 годы

В ноябре 1959 года Шарль де Голль произнес: «Европа — от Атлантического океана до Уральского хребта — это та Европа, которая должна решать судьбы мира».

Очевидно, генерал имел в виду всех европейцев — и невозмутимых англичан, и бесшабашных русских, способных адекватно воспринимать и рационально разрешать возможные конфликты.

Важнейшим шагом на пути претворения своего тезиса в жизнь генерал считал установление дружеских связей с Советским Союзом и его темпераментным руководителем.

Вряд ли де Голль не понимал глобальных советских устремлений, ибо в работах классиков марксизма, издававшихся миллионными тиражами, было написано:

«Коммунизм выполняет историческую миссию избавления всех людей от социального неравенства, от всех форм угнетения и эксплуатации, от ужасов войны и утверждает на земле Мир, Труд, Свободу, Равенство, Братство и Счастье всех народов».

Наверняка де Голль не имел принципиальных возражений против «избавления всех людей от социального неравенства», однако, без сомнения, президент Пятой республики имел полную информацию относительно средств, которыми обладал Советский Союз для решения своих грандиозных замыслов.

В июне 1958 года де Голль ответил отказом на предложение Никиты Хрущева, тогдашнего Председателя Совета Министров СССР и Первого секретаря ЦК КПСС о встрече, где, по задумке советского лидера, следовало решить некоторые международные проблемы, связанные с послевоенным устройством Германии.

Отказ де Голля, несомненно, обидел Никиту Хрущева, который в советской печати подверг серьезной обструкции поведение генерала. На XXI съезде КПСС Франция наряду с США, ФРГ и Англией была названа в числе стран, «упорно отказывающихся от мирного урегулирования международных проблем, накапливающих ядерное оружие и провоцирующих военные конфликты». Само собой разумеется, миролюбивый Советский Союз «противостоял агрессивному курсу империалистических государств».

Однако генерал де Голль продемонстрировал хорошее знание советских пропагандистских ритуалов и не придал значения сентенциям советских партийных бонз, пригласив Никиту Хрущева посетить Францию с официальным визитом. Приглашение было принято, и уже двадцать третьего марта 1960 года Первый секретарь ЦК КПСС прибыл в Париж и пробыл там до третьего апреля.

В ходе визита де Голль и Хрущев подписали ряд важных документов, в числе которых и первое в истории Востока и Запада соглашение о совместных научных исследованиях в области использования ядерной энергии. Вероятно, не последнюю роль в этом сыграла атомная бомба, взорванная Францией в феврале того же года в алжирском Режане.

Еще с тех пор, как американцы взорвали бомбы «Толстяк» и «Малыш», де Голль уделял огромное внимание разработке атомного оружия, полагая, что оно должно составлять основу вооруженных сил страны. Позиция де Голя была поддержана Национальным собранием, однако вызвала резкий отпор многих опытных политических деятелей, среди которых был и Поль Рейно.

Тем не менее после взрыва в Режане де Голль заявил:

«Сегодня Франция стала сильней и могущественней!»

Кстати, когда в 1958 году отец американской атомной бомбы Роберт Оппенгеймер приехал в Париж для чтения лекций в Сорбонне, французское правительство наградило его орденом Почетного легиона.

В связи в тем, что «Советский Союз оказывал всемерное содействие алжирскому народу, поднявшемуся в 1954 году на вооруженную борьбу против французских колонизаторов», отношение Франции и СССР не всегда были идиллическими.

«История Коммунистической партии Советского Союза» сообщала советскому народу:

Советское правительство немедленно направило алжирской стороне теплые поздравления и не направило аналогичного французам. Эта бестактность не осталась незамеченной де Голлем, и тот отозвал из Москвы французского посла. Разумеется, советское Министерство иностранных дел (МИД), как и положено, ответило решительно и адекватно.

К счастью, усилиями тех же послов конфликт был быстро улажен.

В советской историографии с возмущением отмечалось:

Об этом инциденте было много написано в советской периодике и выпущена брошюра со звонким названием.

Надо сказать, что необходимость встречи в верхах диктовалась не только прекращением испытаний атомного и водородного оружия, но и стремлением Советского Союза не допустить полной интеграции ФРГ в Североатлантический союз. После соответствующих договоренностей руководители США, Великобритании, Франции и СССР решили встретиться в Париже.

Встрече предшествовала пресс-конференция МИД СССР, на которой Никита Хрущев, взобравшись на стул, долго и эмоционально объяснял журналистам пагубность американской политики, которая допускает шпионаж в отношении самого миролюбивого государства в мире, рассказав о сбитом над Уралом «Локхиде У-2».

Спустя четыре дня, пятнадцатого мая, началось долгожданное совещание в верхах.

В начале совещания генерал де Голль предоставил вступительное слово генералу Эйзенхауэру. Однако не успел американский президент произнести приветствие, как его перебил советский лидер:

— Мы здесь все равны, — нервно произнес он. — С какой стати первым выступает Эйзенхауэр?

— Согласно предварительно согласованному протоколу, Эйзенхауэр открывает конференцию, — удивленно ответил де Голль.

— Я тоже хочу открывать конференцию, — сказал Хрущев.

— Если вы считаете это необходимым, то — пожалуйста, — сказал де Голль, посмотрев на американского президента.

Тот равнодушно пожал плечами и отодвинул от себя микрофон.

Никита Хрущев достал из кармана бумажку и стал, повысив голос, зачитывать заявление Советского правительства о нарушении воздушного пространства американским самолетом-разведчиком.

— Здесь прекрасная акустика, — сказал де Голль своему переводчику. — Скажите господину Хрущеву, что нет никакой необходимости говорить очень громко.

Выслушав переводчика, Первый секретарь ЦК КПСС с гневом посмотрел на президента Франции и хотел было выразить протест, но, сдержавшись, продолжил, уже тише, чтение заявления.

— Меня облетывают! — возмущенно говорил Хрущев. — Меня облетывают!

— Меня тоже облетывают, — сказал де Голль.

— Нас облетывают по-разному, — произнес Хрущев, свирепо глядя на генерала де Голля. — Вас облетывают ваши американские союзники.

— Не только, — парировал французский президент. — Меня облетывают ваши спутники. Только вчера ваш спутник пролетел над территорией Франции восемнадцать раз. И, честно говоря, никто моего на то разрешения не спрашивал. И кто может дать мне гарантию, что на ваших спутниках не стоят фотоаппараты и они не фотографируют французские секретные объекты?

Хрущев ошарашенно посмотрел на де Голля.

— Бог все видит, — неожиданно сказал он. — Я чист перед вами.

— Мне очень хочется вам верить, — сказал де Голль. — Но если вы в состоянии фотографировать обратную сторону Луны, то не вижу причин, которые помешали бы вам фотографировать лицевую сторону Франции.

Хрущев не нашелся, что возразить, и уже значительно спокойней, без прежнего эмоционального накала и пафоса, дочитал свое заявление.

— На кой черт американцам понадобилось это дело? — в сердцах спросил он, закончив свое выступление.

— Черти есть везде, — ответил де Голль. — Американцы шпионят за вами, вы — за американцами. Это — обычная практика. Странно, что вас это так расстроило… Мне кажется, это не стоит вашего внимания, когда наши народы ждут от нас серьезных решений, от которых зависит будущее мира.

После этих слов де Голль закрыл заседание, назначив продолжение конференции на шестнадцатое мая.

Однако продолжения не было. Хрущев утром позвонил де Голлю и сказал, что будет участвовать в конференции только в том случае, если американцы принесут Советскому Союзу официальные извинения.

— Если вы не хотите участвовать в конференции, — раздраженно произнес де Голль, — вы можете найти любую причину. Но среди цивилизованных стран существует правило, по которому о таких решениях принято информировать письменно.

Совещание в верхах было сорвано.

Вслед за этим последовало охлаждение в отношениях между Францией и Советским Союзом.

В середине 1958 года де Голль попытался вернуть Францию на позиции ведущей мировой державы. На встречах с руководством НАТО он в категорической форме потребовал для Французской республики равные права с Соединенными Штатами и Великобританией, но получил категорический отказ. Это событие предопределило дальнейшее отношение генерала де Голля к НАТО.

Уже в 1958 году Франция вывела из-под командования НАТО военно-морские силы и запретила размещать на своей территории атомное оружие.

В феврале 1960 года на одном из военных полигонов Алжира была взорвана первая французская атомная бомба, создание которой до сих пор находится под покровом тайны. Известно только, что работу над ее созданием курировал Ф. Жолио-Кюри. Данные о вкладе пленных немецких ученых в разработку ядерных сил Франции до сего дня строго засекречены, кроме того факта, что в работе активно использовались материалы из лаборатории известного физика Гейзенберга.

Однако главной проблемой де Голля, принявшего на себя всю ответственность за судьбу новой Пятой республики, в течение нескольких лет оставался Алжир.

В сентябре 1958 года французским руководством на всех заморских территориях был проведен референдум об их будущем статусе. Жители большинства стран, входящих в состав Франции, изъявили желание оставаться членами «Сообщества». Исключение составила Гвинея, которая первого октября 1958 года обрела полную независимость.

Остальные государства стали равноправными членами «Сообщества»: отныне они пользовались внутренней автономией, оставаясь зависимыми в вопросах финансовой, внешней и оборонной политики.

Однако шел неизбежный процесс распада империи. Первого января 1960 года обрел независимость Камерун. За ним последовали Того и другие государства Экваториальной и Французской Западной Африки. Всего в 1960 году четырнадцать бывших французских колоний обрели независимость. Это Чад, ЦАР, Конго, Габон, Бенин, Нигер, Берег Слоновой Кости, Верхняя Вольта, Мадагаскар, Судан, Сенегал и Мавритания.

Алжир по-прежнему оставался территорией Франции, на которой с каждым днем ширилась борьба местного населения за предоставление независимости.

Положение в Северной Африке не могло не внести раскол в правящую элиту Французской республики. С одной стороны, квазипатриоты и колониалисты требовали увеличения ассигнований на борьбу против алжирских партизан и расширение военного присутствия, с другой — трезвые политики советовали де Голлю искать компромисс с повстанцами.

Шестнадцатого сентября 1959 года де Голль впервые публично поддержал последних, предложив аборигенам три пути самоопределения:

• отделение от Франции и образование собственного государства с собственным правительством и полный разрыв с Францией (по мнению генерала, этот путь вел к полному хаосу и исчезновению Алжира с политической карты мира);

• полное офранцуживание (всеобъемлющая интеграция и предоставление алжирцам тех же прав, что и этническим французам);

• правительство алжирцев, созданное самими алжирцами, опирающееся на помощь Франции и тесный союз с ней в области экономики, обороны и внешних сношений (самый желательный для де Голля путь).

Через день состоялся съезд ЮНР, который после многочасовых дебатов одобрил тезисы, содержащиеся в речи генерала.

Колониалисты, которых поддерживал вчерашний соратник генерала Ж. Сустель, немедленно объявили де Голля предателем французского народа.

Тем временем в Национальном собрании премьер-министр М. Дебре изложил программу правительства, которая касалась алжирской проблемы, вслед за чем некоторые видные члены ЮНР заявили о своем выходе из Союза в связи с несогласием с внешнеполитическим курсом правительства. Однако большинство голлистов поддержало решение де Голля решительно и бесповоротно развязать алжирский узел.

Обстановка вокруг Алжира накалялась. Колониалисты, ратующие за империю, требовали немедленной отставки генерала и безоговорочного признания Алжира французской колонией. Армейская верхушка считала, что Алжир должен быть любой ценой оставлен в составе Франции, и это обстоятельство вызывало наибольшие опасения генерала.

Двадцать четвертого января 1960 года в столице Алжира вспыхнул мятеж, поводом к которому послужил отзыв во Францию генерала Массю. Несколько недель бунтовщики удерживали с своих руках несколько районов Алжира.

Правительство потребовало прекратить мятеж. Это требование поддержали самые широкие слои общественности. После демонстраций протеста против действий колониалистов, в которых приняло участие около одиннадцати миллионов человек, мятежники сложили оружие.

Некоторые из них от открытых форм борьбы перешли к террору.

На Шарля де Голля — президента Франции, по некоторым данным, было совершено тридцать одно документально подтвержденное покушение, однако ни одно из них не достигло цели. Одни удавалось задушить в зародыше, другие имели логическое завершение, и только невероятные стечения обстоятельств позволяли де Голлю избежать гибели.

Одно из самых серьезных покушений на генерала состоялось в сентябре 1961 года. Впрочем, до сих пор нет веских доказательств того, что его организовала «Секретная вооруженная организация» (ОАС), созданная вчерашними соратниками де Голля — Бидо, Саланом, Сустелем. Есть мнение, что покушение было спланировано строго законспирированной организацией, членами которой были вчерашние соратники генерала, считавшие внешнеполитические события на рубеже пятидесятых-шестидесятых позорной капитуляцией.

Восьмого сентября президент вместе с супругой следовал в официальную загородную резиденцию.

В двух десятках километрах от столицы, около Пон-сюр-Сен, в привезенной заранее горке строительного песка террористы спрятали заряд, содержащий полсотни килограммов пластикового взрывчатого вещества и пятнадцать литров напалма. Теоретически этого количества вполне хватило бы, чтобы разорвать в клочья сотню президентов, однако по непонятным причинам вместо взрыва в момент следования кортежа де Голля произошел легкий хлопок, не причинивший никакого ущерба президенту и сопровождавшей его охране. Вслед за этим вспыхнул напалм.

Президент скомандовал шоферу продолжать движение, и машина прорвала стену огня на скорости более ста километров в час.

Некоторые историки полагают, что служба безопасности была заранее информирована о покушении и заменила заряд на стограммовый тротиловый эквивалент. Вероятно, это было сделано в угоду политическим интересам и выгоде, извлеченной генералом из неудавшегося покушения. Излишне говорить, что после сообщения в прессе об описанном инциденте рейтинг де Голля резко пошел вверх.

Существует также версия, что описанное покушение было полностью инспирировано государственными секретными службами.

В конце марта 1960 года Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев, развивая дружеские связи с Западом, посетил Францию с официальным визитом. Три дня советский лидер осматривал достопримечательности Парижа, выступал в законодательных органах с речами и, как водилось у советских руководителей, встречался с пролетариатом.

Затем Хрущев покинул французскую столицу, дабы познакомиться с провинцией, где его встречали не только друзья Советского Союза, но и люди, с отвращением относящиеся к коммунистическим идеям.

Между левыми и правыми возникали потасовки, в результате которых был убит один человек, а несколько получили ранения той или иной степени тяжести.

А на Елисейских полях, то есть там, где планировалась прогулка Хрущева и де Голля, был арестован бармен, под стойкой у которого обнаружили мощное взрывное устройство.

Этот случай не произвел впечатления на генерала, который посчитал данный эпизод случайностью и не предпринял никаких мер по усилению своих спецслужб.