Географ В. А. Кондаков

КАЗАНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Осенью юноша с Урала Вадим Кондаков переступил порог одного из старейших русских университетов.

В то время бурлила Казань. Недавно еще сонную, обывательскую, ее всколыхнули события 9 января 1905 года.

О начале нового учебного года было объявлено, но фактически занятия не начались. Их не было до конца 1905 года. Студенты проходили школу революционного образования. Вместе со всеми был и Вадим Кондаков.

«Марсельеза», «Вихри враждебные» раздавались в разных концах университета. Боевые песни призывали к решительной борьбе. До глубокой ночи вели горячие споры. Большевистские ораторы с успехом сражались с либералами и студентами-«академистами».

Администрация, стремясь отвлечь студентов, проводила лекции и беседы на темы, далекие от политики.

5 сентября 1905 года Кондаков находился вместе со всеми в актовом зале на заседании, начавшемся речью преподавателя М. Я. Капустина, «Образование и здоровье». Зал был полон, но никто не слушал: разговаривали, передавали друг другу листовки, читали прокламации Казанского комитета РСДРП.

Через несколько дней Кондаков участвовал в сходке.

Пользуясь объявленной правительством «университетской автономией», комитет РСДРП и студенчество завладели обширным вестибюлем в новом западном пристрое университета. Обычно помещение было набито до отказа. Первоначально преобладали студенческие тужурки и гимназические куртки, но мало-помалу стала появляться и «вольная публика». Кого только не было здесь! Заводские рабочие, ремесленники, гимназисты, представители свободных профессий, прислуга, уличные мальчишки и, наконец, шпики…

Об одном из таких митингов имеется запись Кондакова: «Все стояли на митинге плотно. У студентов в карманах булыжники. У председателя через плечо в кобуре револьвер. Балюстрада верхней площадки служила трибуной для оратора. С нее выступали от комитета РСДРП передовые студенты: А. С. Кулеша, Н. Н. Накоряков, П. Л. Драверт и другие.

Ректор университета профессор Н. М. Любимов просит предоставить ему слово. Аудитория разрешает, но не без выражения недоумения: по какому поводу, с какой целью?

Любимов очень спокойно, искренним голосом говорит:

— Господа… товарищи, я получил уведомление от губернатора и полицмейстера, им известно, что в университете происходит сходка с посторонними для университета людьми, готовится вооруженное выступление, баррикадируются входы и выходы. Губернатор и полицмейстер уведомляют, что полицейские и воинские части готовы не только к отражению всякого выступления, но и к предупреждению такового. Они требуют немедленного прекращения, роспуска сходки!

Университет будет через некоторое время оцеплен войсками. Все оставшиеся во дворе и в университете лица будут переписаны, а подозрительные неизвестные лица, не имеющие документов, будут арестованы…

Я прошу вас, дорогие, в предупреждение тяжелых столкновений и напрасных переживаний, разойтись, пока еще есть время.

— Я, — Любимов снял шляпу и обнажил седую голову, — товарищи, поседел в университете, отдал ему и молодежи всю жизнь. Прошу верить в искренность и доброжелательность моих слов. Я — в возрасте ваших отцов, молодые друзья, прошу верить мне и моему опыту. Я хочу только добра и благополучия вам. Прошу вас».

На трибуну вновь поднимается Кулеша. Он, обращаясь не то — к ректору, не то к молодежи, говорит:

— Вы, уважаемый ректор, в университете успели поседеть, а я — полысеть. У меня, как и у многих товарищей, есть свой немалый и очень убедительный опыт.

Он напомнил, что благодаря сплоченности студентов получено право на автономию, сказал, что митинг будет продолжаться^{4}.

Все это резко противостояло тому, что Кондаков видел и слышал в стенах гимназии. В эти дни Вадим пишет домой:

«Наибольшее уважение завоевали марксисты своими предельно четкими, простыми и убедительными речами».

Студенты, видя в Вадиме хорошего товарища, выбрали его старостой курса. Неоднократно он председательствовал на собраниях, где принималось решение о бойкоте некоторых профессоров. Он близко узнал студентов, которые занимались революционной деятельностью.

С глубоким уважением и личной симпатией Вадим относился к Андрею Степановичу Кулеше, студенту-старшекурснику, члену комитета РСДРП.

Большим авторитетом среди студентов пользовался П. Л. Драверт — студент, успевший проявить себя в научно-исследовательской работе, и вместе с тем активный революционер. Он водрузил на главном корпусе университета красный флаг.

Большое влияние на молодежь оказывал и молодой татарский поэт Габдулла Тукай^{5}. Его стихами увлекался Вадим.

Ближайшим другом Тукая был Хусаин Ямашев^{6}, возглавлявший тогда татарскую группу РСДРП. Они оба для Вадима Кондакова явились примером высоких стремлений. Он долгие годы бережно хранил строки, написанные Тукаем в память X. Ямашева:

16—17 октября 1905 года рабочие и студенты стали обезоруживать полицию. Начались сражения на улицах Казани. Полиция вторглась в помещение университета под предлогом, что там укрываются посторонние лица. Убитые и раненые на улице представляли страшное зрелище. Кровавая картина глубоко потрясла студентов. Вадим не находил себе места и ночью писал: «Гнев и жажду мести у всех вызвали эти дни…»

19 октября совет университета послал телеграмму министру Витте с просьбой немедленно назначить следствие и предать суду казанского губернатора Хомутова, как главное лицо, ответственное за нарушение университетской автономии и многочисленные аресты студентов.

10 декабря Казанский комитет РСДРП направляет в университет своего представителя. У собравшихся настроение боевое. Зачитывается телеграмма, что в Москве уже началось вооруженное восстание. Буря аплодисментов и пение «Марсельезы» было ответом на эту весть^{7}.

Декабрьское восстание потерпело поражение. Но первые уроки борьбы способствовали росту политического и гражданского сознания студенчества.

Для Кондакова годы учебы были годами большого труда. Он выбирает специальность — зоологию. Слушает лекции серьезных ученых по сравнительной анатомии и физиологии, по гистологии животных. Их читают приват-доцент кафедры зоологии Ипполит Петрович Зубасов, крупный ученый Эдуард Андреевич Мейер.

Вадим изготовляет пособия, рисует таблицы. Работает над атласом по нормальной цитологии и гистологии, изучает строение летательного аппарата у жуков, строение слухового аппарата прямокрылых, строение нервной и мышечной системы у пиявок. Занимается составлением таблиц о покровной окраске у чешуекрылых в связи с местом их обитания.

Много часов он отдал работе в кабинете ботаники, который создал профессор Андрей Яковлевич Гордягин^{8}. Кондакова сблизил с Гордягиным общий интерес к родным местам, к Уралу. Уроженец Перми, Гордягин, окончив Пермскую гимназию, написал в Казанском университете диссертацию «Растительность окрестностей Красноуфимска Пермской губернии». Впоследствии он продолжал географические исследования Среднего Урала и Западной Сибири.

Огромное влияние на В. А. Кондакова оказал профессор физики и физической географии Дмитрий Александрович Гольдгаммер. Лекции Гольдгаммера были логически последовательны, с хорошим подбором классических примеров и убедительной для всех слушателей демонстрацией опытов и препаратов.

Кондаков впоследствии писал: «Это было поразительно, у него хотелось учиться этой форме преподнесения материала на публичных лекциях для массовых аудиторий».

Много получил Вадим от профессора химии Александра Михайловича Фловицкого, благодаря которому он сумел проводить опыты по химии, став преподавателем и этого предмета в первые годы своей педагогической деятельности.

Ночами он сидел над лекциями, писал статьи. Его первая научная статья называлась «К 100-летию со дня рождения Дарвина». Готовил доклады в научном обществе, в их числе «Рисование как средство наглядного обучения на уроках естествознания и географии».

Все свои каникулы Кондаков работал в поле и в лесу: то по борьбе с короедом, то десятником на строительстве тракта от Осы до Перми, то на стройке дамбы и мола через реку Тулву. Необходимо было зарабатывать на жизнь.

Потребность заработка возросла после того, как он женился на студентке Фаине Апполинарьевне Земляницкой. Мать Вадима переехала к молодым в Казань.

Было трудно, но Вадим продолжал упорно учиться. Дипломную работу Кондаков писал на тему: «Протективные особенности в отряде чешуекрылых — как результат условий местообитания и питания». Он мечтал посвятить свою жизнь науке.

Кондаков окончил университет с дипломом I степени. Профессор Мейер представил его кандидатуру к оставлению в университете для научной деятельности, но попечитель Казанского учебного округа категорически отклонил это ходатайство, даже отказал в праве учительствовать в Казани и Казанском округе. Это было наказанием за участие в революционных событиях.

«Я оставил университет с большими практическими знаниями природно-географической среды, с достаточным научно-практическими и исследовательскими навыками, методико-педагогическими знаниями, уменьем, а главное с огромным интересом и любовью к педагогической деятельности», — писал он впоследствии.