Географ В. А. Кондаков

НОВЫЙ ЭТАП

Начинался 1923/24 учебный год. Много трудностей, недостатков. В губоно все кипит. По окончании жаркого рабочего дня Кондаков идет домой и думает все о том же: что еще можно сделать, чтобы помочь учительству? Дома встретила радостная жена:

— Вадим, тебе извещение. Приглашают работать в университет.

Вадим Александрович машинально берет и читает протянутое письмо. Не увидев оживления на его усталом лице, Фаина Апполинарьевна возмущается:

— Ты не рад? Это же прямая возможность заняться подготовкой преподавателей-краеведов. Не об этом ли ты мечтал? Не ты ли говорил: «Я прирожденный педагог, а не администратор?»

Он в раздумье перечитывал извещение. Да, он мечтал о педагогической работе в вузе, но именно сейчас… Все было неожиданно.

— Подожди, Фаина, так быстро нельзя решать. Работу в губоно бросить невозможно, а человека найти сейчас нелегко. Главное — это же вуз, особый мир науки. Надо самому много работать, готовиться, но где взять литературу? Очень важно продумать метод преподавания, а лекции надо начинать буквально на этих днях.

— Ты же сам убеждал, что рабфаки сделают свое дело, и педагоги помогут рабочим учиться. Так помогай, тебя же приглашают!

— Напрасно упрекаешь, — возразил Вадим Александрович, — я не испугался, но только вчера шел разговор о педфаке. Это крупнейший факультет университета. Там пятьдесят преподавателей, из них девятнадцать профессоров, а я педагог средней школы.

На следующий день Кондакова вызвали в райком ВКП(б). Разговор был коротким:

— Положение в университете вы знаете. Это боевой участок нашей работы. Мы вынуждены немедленно выделить товарищей, которым доверяем. Они помогут подготовить нужных стране людей; на вас надеемся. Пока, желаю успеха.

Через день он переступил порог университета как педагог. Отныне высшая школа навсегда приняла в свою семью Вадима Александровича Кондакова.

Начинать работать на педфаке пришлось в труднейших условиях. Преподаватели в большинстве были прекрасные специалисты, широкого кругозора, богатой эрудиции. Студенты охотно посещали их лекции и ценили возможность получить консультацию. Но именно среди этих педагогов были такие, кто пришедшему в университет пролетариату давал название «улицы, ворвавшейся в стены высшей школы». Эти профессора и педагоги принимали студентов из рабфака весьма сдержанно, частенько с иронией реагировали на их ответы. Пришедшие из деревни и с производства рабфаковцы часто не владели достаточным запасом знаний. Они сами ощущали свои недостатки. Но тяга к знаниям была огромна. Вот почему для них были дороги встречи, общение с такими преподавателями, как Кондаков, который щедро и доброжелательно делился своими разносторонними знаниями. Его часто можно было встретить в вечерние часы в студенческом общежитии, где он проводил беседы на различные темы из области естествознания, искусства, музыки, астрономии, атеизма, рассказывал о русских первооткрывателях и путешественниках.

Вадим Александрович вспоминал, как любили студенты профессора Александра Германовича Генкеля, который умел своим примером, своим энтузиазмом увлечь студентов, помогал им расти в культурном отношении.

С большим уважением относился Вадим Александрович к тридцатидвухлетнему ректору Семену Николаевичу Седых^{14}. Это был первый красный ректор Пермского государственного университета. Он не имел ученой степени, но за плечами у него была большая партийная работа. Линия на пролетаризацию вуза вызывала недовольство у некоторой части научных работников, и бывали случаи, когда они демонстративно это выражали.

Хладнокровие, выдержка и личная скромность помогали смело и верно вести порученное партийное дело таким, как Генкель, Седых, Кондаков. В тот год не было ни одного коммуниста среди профессоров. В студенческой партийной организации было всего три коммуниста. Молодые преподаватели горячо включились в дело оздоровления обстановки вуза. Среди них был и Кондаков.

Пролетаризацию вуза в то время подчеркивал и внешний вид студентов и некоторых преподавателей: косоворотка или гимнастерка, кепка, у иных сандалеты на деревянной подошве.

Кондаков не изменил обычного костюма, продолжал носить шляпу и не перешел на «ты» со студентами. О нем укрепилось мнение — интеллигент в лучшем смысле этого слова.

Как и прежде, очень не хватало времени. Ночь частенько уходила на подготовку к практическим занятиям, лекциям. Утром он читал в полутемной аудитории, где все окна были покрыты толстым слоем льда. Руки коченели от холода, трудно держать мел, чертить схемы, которыми сопровождалось объяснение. Студенты писали конспекты, боясь проронить слово. Пособий нет, запись — единственный источник подготовки для сдачи зачетов, экзаменов. Нередко тишина нарушалась мерным топотом, когда слушатели пытались согреть ноги. Бывало, придя в аудиторию, Кондаков не заставал студентов. Значит, экстренно нужна рабочая сила. Субботники объявлялись неожиданно в любой час суток.

Еще темно, только брезжит утро. Стук в окно:

— Вадим Александрович, ваша группа идет на выгрузку дров.

Он отправлялся вместе со всеми.

В эти годы Вадим Александрович полностью переходит на преподавание географии.

В хмурое осеннее утро группа студентов во главе с Кондаковым идет по песчаной дороге, по обе стороны которой растет поблекшая трава. У студентов самодельные сумки — в них соберут образцы минералов, растительности. Свернув с дороги, входят в море ромашек. Дальше — лесная опушка. Сумрачно, прохладно в лесу, под ногами влажный мох. Лесная чаща идет по крутому спуску в ложбине. На дне ее стоячая вода, покрытая зеленой ряской. Здесь болотные растения.

На следующий день студенты опять в аудитории. Вадим Александрович уже завладел их вниманием, и мысленно они снова в пути. На доске Кондаков выводит профиль пройденного маршрута, объясняет, почему сменяется растительность, почвы. Он не допускал превращения экскурсии в прогулку.

Вадим Александрович проводил экскурсии по городу, уделяя особое внимание людям, память которых чтит народ.

В один из зимних дней учителя-географы стояли с Кондаковым у дома № 2 по улице Пушкина и с большим интересом слушали.

— Вот в этом окне на стекле был прикреплен вырезанный из бумаги сапог. Здесь шил простую, но прочную обувь жителям пригородной слободы русский писатель Владимир Галактионович Короленко.

Пройдя несколько кварталов к железнодорожным мастерским, Кондаков вновь остановился у дверей проходной:

— Здесь тоже в суровую уральскую зиму, в маленькой будке табельщика, где замерзали чернила, работал Короленко, человек с большим сердцем…

В экскурсиях, проводимых Вадимом Александровичем, не были забыты Мельников-Печерский — преподаватель истории в мужской гимназии, автор романов «В лесах» и «На горах»; Герцен, Решетников, Чехов, Мамин-Сибиряк и многие другие, посетившие город или жившие в нем, а также декабристы, прошедшие через Сибирскую улицу на каторгу.

Каждая экскурсия имела не только образовательное, но и большое воспитательное значение.

Как страстный патриот города Кондаков не мирился с переводом Перми из губернского центра в окружной, с подчинением его Екатеринбургу. Он приводил немало доводов в пользу Перми как самостоятельно развивающегося торгово-промышленного центра с большими возможностями для дальнейшего роста. В числе других веских доказательств он отмечал выгодность экономгеографического положения Перми на перекрестке крупнейшей водной магистрали с путями, идущими с давних времен с запада на восток России.

Через газету «Звезда» в 1923 году Кондаков обращается с призывом об усилении краеведческой работы: «Нам нужно учиться самим и учить, готовить будущих строителей государства. Это обязывает нас изучать природные и производительные силы страны, но преимущественно той местности, в которой мы живем и работаем. Путь изучения местного края выдвинут революцией, как первооснова хозяйственно-экономического возрождения республики в целом». В этой статье, посвященной двухсотлетию Перми, автор указывает конкретные меры для развертывания краеведения в Перми. Он считает, что Пермь, Екатеринбург в изучении своего края значительно отстают от других городов, что нет ни одного вполне обработанного статистического обозрения, сборников, посвященных природным богатствам края. Нет описания художественных памятников пермской старины. Кондаков предлагает организовать краеведческую библиотеку с отделениями библиографическим и картографическим, подготовить краеведческие экспонаты для ВСХВ.

Во многих своих выступлениях и работах он дает сведения по истории изучения. Пермской губернии и области, рекомендует описание маршрутов по родному краю.

В 1929 году на расширенном заседании совета педфака университета В. А. Кондакова единогласно избирают доцентом кафедры физической географии.

В 1930 году его приглашают работать на кафедру физической географии в Свердловский педагогический институт, где он и работает до октября 1932 года.