Герои млечного пути

Глава 24

Ди Рэйв стоял перед творением рук своих. А именно — перед грудой осколков породы и сталактитов, среди которых виднелись останки роботов-уборщиков.

— Дальше-то что? — зазвучал в наушниках голос Романа.

— Сейчас поглядим. — Киномагнат поднял камень и швырнул его так же, как до того метнул фляжку с армянским коньяком. Его надежда оправдалась. Ничего не произошло. Камень пролетел с десяток метров и упал целым и невредимым.

— Неизвестно, какие там еще ловушки. Осторожно, — предупредил Ермак.

— Ладно, — отмахнулся Симон и принялся ворошить то, что сбил своей беспорядочной стрельбой. Долго искать не пришлось. Сначала в его руках оказался крупный сталактит с каким-то рукотворным агрегатом внутри. Затем он обнаружил второй такой же.

— Чего это? — полюбопытствовал Ермак.

— Что за хитрая скотина замаскировала под сталактиты два промышленных лазера? — хмыкнул Ди Рэйв. — Технология как будто земная, но древняя, как не знаю что. — Он продолжал разбирать находку на части. — Маркировок производителя нет. Но это явно с Земли.

— Странно все это.

— Согласен. — Симон поднял разбитого робота-уборщика. — То же самое. Это точно сделано на Земле. Но без маркировок. Даже клейма на микрочипах нет. Черт, какой антиквариат.

— Кто-то присмотрел эту пещеру для неких нужд и решил обезопасить от нежелательных гостей, — предположил Роман.

— Вероятнее всего, — согласился киномагнат. — Но вот кто, зачем и как давно? Все это барахло, конечно, эффективно, но устарело лет пятьдесят назад. Тогда о Зети и слыхом не слыхивали. Короче, надо идти дальше.

— Но дальше путь неизведан. Надо снова пустить робота. Погоди… Что там такое… Что за!..

— Что там происходит у тебя? — встревожился Ди Рэйв.

Сзади послышались шаги. Ди Рэйв обернулся и увидел Ховарда и Карлоса, которые были облачены в такие же защитные комбинезоны, как у него.

— Мать честная! — закричал Ермак.

— Да что там такое?!

— Такая зверюга! Прет прямо на меня! У нее башка размером с наш флайер!

— Как она выглядит? — быстро спросил Ди Рэйв.

— Как щука, только с ногами! Нет, как крокодил! Только сплюснут не по горизонтали, а с боков! Огромный!!!

— Это пастазух! — закричал Симон. — Ничего не делай и не шуми! У него слабое зрение, он не должен тебя заметить!

— Это ни хрена не обнадеживает, знаешь? — вопил Роман.

— Бежим назад! — крикнул спутникам Ди Рэйв и сам бросился к выходу из пещеры. Ховард и Карлос последовали за ним.

Ермак смотрел на неумолимо приближавшееся чудовище. Сомнений не было. Оно направлялось именно к флайеру. Его способность челюстями раскроить летающую машину была очевидна. Темнота ночи не скрывала огромных зубов гигантского ящера. Роман завел двигатель флайера и стал взлетать. Зверь оказался проворнее, чем выглядел секунду назад, и резко прыгнул к летающей машине. Хищник попытался схватить флайер своими мощными челюстями, но Роману удалось увернуться, и пастазух только клацнул зубами. Однако от сильного рывка своего пилота машина врезалась в скалу и, рухнув на грунт, перевернулась.

Ящер издал победный скрипучий рев и приготовился растерзать едва не ускользнувший от него флайер.

Ермак принялся стрелять через разбитое окно из бластера, но выстрелы, казалось, не причиняли зверю никакого вреда, а только злили его еще больше.

Что-то рассекло воздух, устремившись от входа в пещеру вверх, навстречу редеющим струям дождя. В небе сверкнула осветительная ракета, разрубившая ярчайшим сиянием ночную мглу. Эффект, на который рассчитывал Ди Рэйв, удался. Пастазух действительно отвлекся на вспышку, но ненадолго. Из входа в пещеру заговорили сразу три лучемета, чьи выстрелы принялись кромсать толстую кожу ящера.

— Рома! Держись! — крикнул Симон, щедро поливая гигантское чудовище энергетическими лучами.

— Почему ты назвал Винсента «Рома»?! — спросил, перекрикивая шум смертельной схватки, паливший по зверю Ховард, который находился по правое плечо от киномагната.

— Потому что!.. Стреляй! Не отвлекайся!!!

Вопреки ожиданиям, у хищника почему-то не сработал инстинкт самосохранения и он не стал отступать, испытывая нестерпимую боль от выстрелов Ди Рэйва и его спутников. Издавая оглушительные вопли, зверь бросился к пещере прямо на своих обидчиков.

— Черт!!! — разом крикнули все трое. Они едва успели отбежать от входа в глубь пещеры. Огромная голова ворвалась в их убежище, и, поскольку размеры ящера не позволяли ему проникнуть в пещеру полностью, зверь принялся орать от злости и клацать зубами, вертя головой внутри входа.

Ди Рэйв выстрелил ему прямо в ноздрю. Хищник издал такой вопль, что все вокруг едва не оглохли. Зверь выдернул голову и завертелся волчком, изрыгая свои звериные проклятия. В беспорядочных движениях пастазух наступил на лежащий флайер и смял его еще сильнее.

— Отойди, падла! — послышался крик находившегося внутри машины Романа.

— Он сейчас его раздавит! Стреляйте! — крикнул Симон и снова открыл огонь по хищнику. Рауль и Ховард присоединились к нему.

Осветительная ракета давно погасла, и вокруг разыгравшейся драмы снова воцарилась темная ночь, но все трое заметили мелькнувшую в небе гигантскую тень, и мощный луч ударил ящера в хребет, заставив его в последний раз издать ужасающий вопль и свалиться замертво.

Когда пастазух перестал кричать по причине своей смерти, то среди шелеста последних тяжелых капель дождя Симон и его спутники расслышали гул космического корабля. А затем увидели большой и темный силуэт, пролетевший над ними. Корабль резко сбавил скорость и практически завис над местом схватки с хищником. Экипаж выбирал подходящее место для посадки. Местность была сама по себе неровная и к тому же изобиловала скалистыми образованиями и редкими, но большими деревьями, однако корабль все-таки приземлился, хотя и с трудом.

— Это еще кто? — пробормотал Ховард, разглядывая золотистую надпись на борту звездолета. — «Альтаир». Написано по-русски.

Роман Ермак выбрался из покореженного флайера и взирал на тушу теперь уже не опасного пастазуха.

— Какая здоровенная скотина…

— Рома, ты знаешь, кто это? — Ди Рэйв кивнул на «Альтаир».

— Ты опять назвал Винсента Ромой? — нахмурился Карл. — Что все это значит?

— Да погоди ты, — отмахнулся Симон.

— Что значит — погоди?..

Со звездолета спустился трап.

— Какая здоровенная скотина! — повторил Ермак. Он был единственный, кто не обращал никакого внимания на «Альтаир».

Со стороны небольших нор, находившихся несколько южнее входа в главную пещеру, послышался громкий шорох.

— Инсекторексы! — воскликнул Карл.

Дэвиду предоставили просторный кабинет, где можно было не только работать, но и жить. Помещение находилось прямо в здании зетианской администрации. Блондин первым делом проверил апартаменты на предмет жучков и, разумеется, обнаружил их целых пятнадцать. Он только и сделал, что посмеялся. Аккуратно извлек их и тайком перенес на нижний этаж, где и установил их в служебном туалете.

Теперь он спокойно сидел за рабочим столом и наблюдал на мониторе своего компьютера за движениями угнанного Ловским российского звездолета. Установленный им внутри «Альтаира» датчик давал исчерпывающую информацию о местонахождении корабля. Теперь он знал, что после небольшой стоянки в глухом лесу южнее Новой Наски корабль резко направился дальше на юг и совершил очередную посадку у зоны, обозначенной на местных картах как Хелл-Плэйс, или просто Асхолия.

Все, кто находился на борту корабля, были вовсе не глупыми людьми и, зная о слежке Дэвида, старались выдавать как можно меньше информации. Так, например, Дэймонд практически не слышал никаких разговоров. Курсанты обменивались либо малозначительными сухими репликами, либо обсуждали местную фауну, а весь остальной разговор вели посредством жестов, языку которых специально обучали в летных академиях, или путем переписки. Дэвид улыбался, восхищаясь сообразительностью подростков, и был, казалось, доволен благородным поступком Ловского, который защитил своих пленников от безжалостных головорезов Зоренсона. Однако на «Альтаире» находился весьма важный для блондина груз…

Дэймонд вдруг откинулся на спинку кресла. Сигнал с «Альтаира» перестал поступать. Корабль простоял чуть больше получаса, и сигнал полностью исчез. Либо курсанты сами нашли следящий прибор, либо им кто-то помог. Ведь он слышал, как на корабле появились новые люди, и они что-то пытались сказать, но их моментально оборвали курсанты. Был еще вариант, что с кораблем что-то случилось, но Дэймонд относил его в разряд маловероятных. На звездолете были гости. Но кто они и откуда взялись в такой глуши? Похоже, там кто-то попал в беду, и курсанты пришли на помощь.

— Ай да молодцы! — хмыкнул он. — Надеюсь, этот жучок вы не будете прятать в туалете, как сделал я?

Инсекторексы были королями мира насекомых планеты Зети. Именно поэтому энтомологи их так и назвали. Хотя более тщательное исследование данного вида показало, что это не совсем насекомые, а нечто среднее между инсектоидами и рептилиями. Жили инсекторексы в сложных и весьма многочисленных социумах, имевших строгую иерархическую структуру. Именно это свойство они сейчас и продемонстрировали. «Дозорные» инсекторексы заметили небывало крупную добычу в виде погибшего пастазуха. Лучшего и придумать было нельзя, так как они больше всего любили падаль. «Дозорные» системой определенных ультразвуковых импульсов оповестили свою находившуюся неподалеку колонию, и шестьсот тысяч черных существ, похожих на богомолов, ринулись на пиршество, соблюдая в строю строгую субординацию. Даже накинувшись на тушу, которая для трехдюймовых насекомых простиралась до самого горизонта, они соблюдали строгий порядок. Сначала ели «рабочие», каждый из которых, насытившись, отхватывал изрядный кусок и тащил его в убежище для кормежки личинок и оставшихся охранять колонию «воинов». Затем питались «трутни», они набирали еду для трех «королев» колонии. Завершали прием пищи «воины», которые все это время охраняли своих трапезничающих соплеменников.

Ди Рэйв и его компаньоны понимали, что, попадись они на пути голодных инсекторексов, их съели бы живьем за считаные секунды; ведь насекомым понадобилось около пятидесяти минут, чтобы оставить от огромной туши пастазуха тщательно обглоданный скелет.

— Ну и обжоры, — покачал головой Симон. Он находился в пилотской кабине «Альтаира», как и его спутники.

Маша Цветкова тщательно фиксировала все происходящее на камеру и следила за монитором.

— Она ботаник, что ли? — тихо спросил Ди Рэйв у стоявшего рядом Коли Батонова.

— Нет, — мотнул тот головой. — Она астробиолог. Она даже в кружок ходит. Мало ей занятий в академии.

— Понятно, — хмыкнул киномагнат и снова уставился на улицу. Темное воинство, сверкая панцирями в лучах прожекторов звездолета, удалялось в сторону своего убежища, покидая место трапезы.

— Вы, кстати, так и не представились, — заметил Федор Петров, обращаясь к Ди Рэйву. — Хотя ваше лицо мне кажется знакомым.

— Да, кстати! — подхватил Николай. — Я тоже вас где-то видел.

— Погодите. — Симон поднял руки. — Сначала пусть мои друзья найдут жучок, про который вы тут рассказывали. Конечно, у меня включен прибор, блокирующий любые исходящие сигналы в радиусе двухсот метров, но перестраховка не помешает.

— Нашел! — воскликнул Роман. — В подголовнике левого кресла!

У капитана КГБ имелся, разумеется, специальный сканер в телефоне, способный обнаружить около двухсот тысяч различных видов жучков и всевозможных подслушивающих устройств.

— Интересное устройство. Не сразу распознал.

Роман извлек из подголовника штурманского кресла крохотный предмет размером с булавочную головку. Жучок был просто прилеплен к электронной схеме, отвечавшей за подгонку кресла к анатомии сидящего в нем, и эта схема была соединена с общей информационной сетью звездолета — отсюда и воздействие на летные характеристики «Альтаира».

— Ну и что с этим делать? — Ди Рэйв взглянул на друга.

— Закачу его в ствол бластера, выйду на улицу и стрельну. Вот, в принципе, и все. Потом можешь отключить свой блокирующий скеллер, — ответил Ермак.

— А больше таких приборов точно нет? — недоверчиво спросил Ховард.

— Точно. Я проверил.

— Ну, хорошо, — кивнул Симон. — Пошли вместе. Я подстрахую. Мало ли какой еще зверь появится.

— Можно с вами?! — оживилась Цветкова. — Я хочу осмотреть и снять останки хищника, напавшего на вас!

— Извращенка, — молвил Ховард на ухо своему компаньону Раулю Карлосу. Тот усмехнулся в ответ.

Маша услышала и нахмурилась.

— Я астробиолог, невежды!

— Ладно. Идем, — махнул рукой Ди Рэйв.

— Маш, я с тобой, — произнес Батонов, показав девушке бластер.

— Не доверяешь? — Симон подмигнул Николаю.

— Вы же знаете нашу историю. А на исходе последних суток как бы вы себя вели на нашем месте? — невозмутимо ответил курсант.

— Вероятно, так же, — кивнул Ди Рэйв. — Но почему тогда помогли нам?

— Мы так воспитаны.

Ермак нажал на курок своего бластера. Лазерный луч испепелил находившийся в стволе жучок и унесся в ночное зетианское небо, затянутое грозовыми тучами, сквозь которые пробивался тусклый свет трех лун.

— Вот и все! — торжественно произнес Роман. — Можешь выключать защиту от прослушки.

Симон достал из кармана скафандра небольшой серебристый прибор и отключил его.

Маша Цветкова, тоже облачившаяся в защитный скафандр, осторожно двинулась к белеющим в темноте костям огромного ящера. Батонов направился следом, держа оружие наготове.

— Пойдем за ними, — предложил Ди Рэйв и пошел за любознательными курсантами.

— Маша, ну дался тебе этот бурундук, — бормотал недовольный Батонов. — Чего мы к его скелету тащимся?

— Понимаешь, Коля, — поучительным тоном ответила девушка. — Этот пастазух вел себя нетипично. Все живые существа наделены инстинктом самосохранения. Даже растения. Это только в кино чудище нападает на людей, ничего не боясь, и тем остается запихать ему в пасть бомбу и рвануть его на куски, но и тогда кусочки из последних сил съедают еще какого-нибудь персонажа и уж тогда издыхают. В природе все иначе. Если намеченная хищником жертва дает такой отпор, что инстинкты хищника воспринимают угрозу, то зверь немедленно отступает. А этот продолжал атаку, несмотря на массированный обстрел из бластеров. Понимаешь? Когда мы прилетели, весь левый бок зверя был изодран разрядами. Ему и без нашего выстрела оставалось жить совсем недолго. Пару-тройку минут — и все. Но он был одержим и продолжал атаковать.

— Ну кушать ему хотелось. Что с того? — пожал плечами Николай. — В иерархии потребностей белковых существ пища стоит на первой ступени, а безопасность — на второй.

— Может быть, и так, но это редкий случай. Даже очень голодный зверь не пойдет на самоубийство. Я подозреваю, что в прошлом у этого зверя была травма головного мозга, которая нарушила защитный рефлекс. Теперь хочу проверить свою догадку и понять, насколько профессионально я диагностировала аномалию в поведении.

— Во школьники пошли, — хмыкнул Ховард. — Я понятия не имею о подобных премудростях, хотя живу на одной планете с такими зверюгами. А эти прилетели с Земли и все разложили по полочкам. Ну, молодцы.

— Они, наверно, тоже журнал «Вокруг света» читают, — улыбнулся Ди Рэйв. — Кстати, что там, в коридоре, охраняет ваш друг? Жуков его фамилия, кажется?

— Серега Жуков, — кивнул Батонов. — Мы же рассказали, что двое уродов угнали наш звездолет, взяв нас в заложники. Правда, потом они, видимо, что-то не поделили или у одного совесть проснулась, но тот, что заперт сейчас в каюте, возле которой караулит Жуков, увел корабль и освободил нас. В общем, вы знаете эту историю. Правда, учитывая непоследовательность его действий и некоторую аффективность поступков, мы решили несколько ограничить его свободу. Он, впрочем, и не сопротивлялся.

— Да? А где второй похититель?

— Где-то в Титограде. Такой холеный блондин по имени Дэвид. Пижон, — злобно пробормотал Коля. — Одно утешает, мы смылись от него вместе с его грузом Уж не знаю, чем он так важен, но он у нас.

— Блондин? Дэвид? — Симон остановился.

— Ну да. Мерзкий такой. Улыбался вечно.

Ди Рэйв судорожно начал что-то искать в карманах и достал наконец свой телефон. Нажал несколько кнопок. Включил запись разговора Дэймонда и Зоренсона, которую переслал ему Сайлер.

— Посмотри. Это он? — нетерпеливо проговорил киномагнат.

— Да. — Коля, взглянув на экран, медленно кивнул и, сделав шаг назад, поднял бластер. — Откуда вы его знаете?

— Тихо, парень, спокойно! — Симон развел руки. — Мы с вами, а не с ним.

— Откуда мне знать?

— Да ты внимательно посмотри! Ты сам говорил, что видел меня где-то! Я Симон Ди Рэйв! «Звездную сагу» смотрел? А «День искупления», «Город и звезды»? Это, — Симон махнул в сторону Романа, — капитан КГБ России Роман Ермак…

Карлос и Ховард переглянулись, вытаращив друг на друга глаза…

— А эти двое так, местные чуваки… — продолжал Ди Рэйв.

— Ну конечно! — воскликнул юноша. — А я все думал, где же я вас видел! — Он опустил оружие. — Я только не понял, кого вы в «Звездной саге» играли.

Симон нахмурился.

— Титры надо было читать внимательно, — недовольно ответил он.

— Да, но там шрифт такой мелкий…

— Ты зачем меня рассекретил? — прошипел на ухо своему другу Ермак.

— Да ладно, какой теперь смысл…

— Взгляните сюда! — позвала Цветкова, которая, не отвлекаясь ни на что, изучала череп гигантского ящера.

Все подошли к ней.

— Я же говорила, — вздохнула она. — Правда, это не травма черепа, а кое-что другое. Но суть одна…

Все взглянули, куда она указывала, и увидели имплантированную в теменную кость хищника небольшую пластину с микрочипом.

На севере обильный ливень еще продолжался, но ближе к экватору, в пустынных районах Новой Наски и южнее нее, дождя уже не было. Далеко на северо-западе, на линии горизонта, виднелись всполохи грозы, которые в темноте зетианской ночи хорошо различались за сотни километров. Именно оттуда мчались шесть фенфирийских штурмовиков, разбитых на три пары.

Этой ночью два десятка летательных аппаратов рыскали в небе планеты в поисках российского корабля «Альтаир».

Штурмовики часто меняли высоту и скорость. Постоянно маневрировали, помня печальную участь своих сбитых предшественников.

Пока шли поиски, Дэвид пребывал в своих апартаментах.

Вошел канцлер Зоренсон.

— Не помешаю? — спросил он.

— Это зависит от того, что вы тут будете делать, — ухмыльнулся блондин.

— Странный вы человек, Дэвид.

— Это почему? Потому что первым делом проверил любезно предоставленные вами покои на предмет прослушивания? — Он пристально посмотрел на Зоренсона.

Тот несколько опешил.

— Вы, любезный, совсем меня за идиота принимаете?

— Н-нет…

— А как тогда это понимать? Да вы присаживайтесь, господин канцлер. Будем мило беседовать. — В тоне гостя сквозила едва уловимая угроза.

Лейба послушно сел.

— Что у вас на уме, любезный? Я не вижу в ваших глазах огня энтузиазма. К вам прилетел профессионал, чтобы помочь вам в нелегком деле, но вы напичкали его комнату жучками. Это недоверие или нечто иное? Давайте поговорим откровенно, вы ведь ненавидите ваших руководителей, верно?

— Послушайте, Дэвид. Вы умный человек. И я не дурак. Надеюсь… Неужели вы полагаете, что между нами может состояться откровенный разговор в том контексте, который вы затронули? Ведь если я действительно их ненавижу, то меньше всего захочу это обсуждать с человеком, которого они прислали.

— Но вы косвенно дали мне понять, что это именно так. Иначе зачем следить за мной?

— Не хочу опростоволоситься, как это случилось после визита Ди Рэйва.

— Весьма скользкое объяснение, — засмеялся Дэвид. — Бросьте вы, Лейба. Я ведь наемник, и мой разум не замутнен сомнительной идеологией ваших глупых мудрецов.

— Это что, тест? — прищурился Зоренсон.

— Нет. Это откровенный разговор. Ваши руководители платят мне большие деньги — и все. Я не человек «Золотой элиты». Понимаете?

— Тем более. Какая может быть откровенность с наемником. Вы беспринципны. Ваш главный идеал — деньги. Вам заплатят, вы застенографируете наш откровенный разговор и распечатаете во всех бульварных газетенках.

— Как грубо, однако. — Дэвид улыбнулся, потерев пальцем висок. — Совсем негодяя из меня делаете.

— И тем не менее человек, лишенный каких-либо моральных устоев, готовый ради сиюминутной выгоды на любой аморальный поступок, мне крайне несимпатичен.

— Вот мы и пришли к общему знаменателю, любезный канцлер. Я вам несимпатичен, потому что я наемник «Золотой элиты», сама идеология которой далека от моральных общечеловеческих ценностей. Ведь я готов за личную выгоду на аморальный поступок, как вы сами выразились. А эти поступки обусловлены пожеланиями «Золотой элиты». Так?

Зоренсон замолчал, поняв, что попался на удочку хитрого Дэймонда.

— Ну, теперь-то можно быть и откровенным. Все тайное стало явным. Вы нетерпимы к своим хозяевам, и ваше презрение распространяется на меня. Хотя, смею заметить, совершенно напрасно. Вы ведь тоже, простите, не святой. Так давайте не будем кривляться ни друг перед другом, ни перед самими собой.

— Чего вы добиваетесь?

— Вы все поймете, когда я объясню. А объясню я, когда вы все-таки станете со мной более откровенны.

— То, что вы мне сейчас предлагаете, является чистой воды провокацией…

— И вы доложите об этом мудрецам? — улыбнулся Дэвид.

— Вы не оставляете мне выбора…

— Вы сами себя его лишаете. — Блондин пожал плечами, откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, негромко сказал: — Но зачем вы тогда зашли ко мне? Разве не затем, чтобы иметь выбор?

— Я считаю, что действия верхушки «Золотой элиты» приведут нас к катастрофе.

— Так. Уже лучше. Что именно вас не устраивает?

— Многое. Но последней каплей стала, на мой взгляд, идея с ядерным оружием, граничащая с безумной авантюрой. Вы подумали о последствиях?

— Конечно подумал. Именно последствия мной и просчитаны.

— Но вступить в противоборство с Россией!.. Чем это для нас кончится?!

— Для меня ничем. — Дэвид многозначительно улыбнулся. — А вот для «Золотой элиты» — полным разгромом. Остается вопрос, как вы из этого выкрутитесь?

— Что? Простите?.. — Канцлер совсем не ожидал такого ответа. — Как вас понимать?

— Так и понимайте. Мудрецы слишком самоуверенны. Наша акция на Зети, санкционированная ими, вернется к ним таким бумерангом, что они еще полвека головы не посмеют поднять. Если, конечно, их головы не снесут окончательно. Русские сейчас не те, что были полтора столетия назад. Они многому научились в борьбе за выживание.

— То есть вы играете против «Элиты»? Но за кого же тогда?

— Я играю за себя. Я есть носитель высшей ценности и смысла бытия.

— Не много ли вы на себя берете?

— Ровно столько, сколько смогу нести. А я, поверьте, способен на многое.

— И зачем вы мне все это рассказываете?

— Я буду честен. Я вас вербую. Сейчас вы даже на Зети одни. Ваш помощник плетет против вас интриги. Ваши союзники фенфирийцы используют вас, чтобы впоследствии подчинить себе планету, а нанятые пираты всего лишь зарабатывают деньги. Вы правильно говорили о беспринципных наемниках. Это именно они. Но я другое дело.

— Не понимаю. Какова ваша цель?

— Моя цель… — Дэвид посмотрел Зоренсону прямо в глаза. — Война. Мировая агония. Битва, полем боя которой станет галактика. Война, которая выведет новую породу людей. Сверхчеловеков. Господ Вселенной. Это будет существо не животных слабостей и малодушия. Это не будет нерешительное и сомневающееся создание, разрывающееся между страхом и алчностью. Это будет полубог! Мощный, благородный, честный и сильный. Без страха. Без комплексов. Без предрассудков и мутаций совести. Это будет создание, чьими добродетелями станут воля и разум, преданность и правда, духовность и чистота помыслов. Это будут строители и хранители Вселенной. Они возникнут не сразу, но путь этот мы проложим уже сегодня. И этот путь пройдет сквозь завтра Млечного Пути в будущее Вселенной.

— Вы сумасшедший!

— Неужели? — Блондин расхохотался. — Желать блага своему племени — безумие?

— Вы желаете войны! Это преступление!

— Генерал Ганс фон Сект сказал однажды: «Война является высшим пределом человеческого подвига!» В данной ситуации война есть необходимость. В данной ситуации она будет фильтром и станет больше созидать, нежели разрушать. Последняя война человечества вошла как раз в такое русло, но она завершилась ничем. Ее были вынуждены остановить, поскольку она грозила покончить со всем человечеством. Ведь мы были скованы рамками одной планеты, на которой ютилась вся наша цивилизация. И все, чего достигла та война, — временное отступление с целью затаиться от тех, кто желает погрузить мир во тьму диктата избранных недочеловеков. Тех, кто преклоняется перед фальшивыми идеалами псевдодемократии, придуманной рабовладельцами. Но теперь пришла пора возобновить неоконченный спор. Отныне человек расселен по космосу, и тесных рамок больше нет.

— Вы вспомните, Дэвид, чем окончилась та война! Нашествием высокоразвитых инопланетян, которые едва не испепелили Землю, дабы остановить бессмысленное кровопролитие среди людей! Неужели вы не понимаете, что произойдет то же самое? Но в этот раз «Светлые силы» церемониться не будут! Они сами придут к нам с войной!

— Вот именно! — радостно воскликнул Дэвид. — Война является высшим пределом человеческого подвига! Это как раз то, что нам нужно!

— Но их невозможно одолеть! Их технический уровень превосходит наш на тысячелетия! Нам нечем будет воевать против них!

— Любезный канцлер. А что, если я скажу вам, что никаких «Светлых сил» не существует? Что это всего лишь величайшая мистификация в истории?

— Разумеется, мне останется лишь рассмеяться, — развел руками Зоренсон. — Вы же сами прекрасно понимаете всю абсурдность этого заявления.

— Почему вы так уверены в этом?

— Но ведь в свое время миллионы людей видели…

— Видели что? Сотни НЛО в небе Земли? Или искусно созданную голограмму, проецируемую со спутников? Или видели внезапный крах электронных систем и иного объяснения не могли найти? Так кто и что видел? Еще больше людей верило в Христа, но кто его видел? Вы вдумайтесь, никто не наблюдал самих пришельцев. Ни один корабль пришельцев так и не приземлился. Никакими радарами они так и не фиксировались. А миллионы людей поверили в то, что им преподнесли для веры. Люди так устроены. Когда-то люди настолько верили в то, что Земля плоская, что охотно жгли тех, кто говорил о ее шарообразности. Люди настолько верили в ведьм, что и сами видели, как те по ночам голышом летали на метлах. Миллионы людей видели на своих телеэкранах, как Нейл Армстронг ходил по Луне, и верили в это. Но вскоре кто-то сказал, что все это мистификация, снятая в голливудском павильоне, и миллионы поверили теперь уже в это. А что, если взять слабость человеческого легковерного разума за основу как принцип действия психологического оружия? Адольф Гитлер говорил: «Необходимо в борьбе активнее использовать ложь. И чем более она будет чудовищна и неправдоподобна, тем скорее в нее поверят люди. И когда мы одержим победу, с нас никто уже не спросит, где мы говорили правду, а где была ложь». А Йозеф Геббельс сказал куда проще: «Ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой». Нет. Ложь изобрели не эти двое. Ложь существовала всегда. Но именно они, как никто другой, разглядели в этом оружие такой разрушительной силы, что взятая на вооружение ложь в дальнейшем дважды перевернула мир.

Они свою битву проиграли, но у них были достойные последователи. Двадцатый век превратился в эпоху триумфа мистификации и лжи. А в двадцать первом это вообще стало нормой. Теперь все это уже известно. По окончании последней войны человечества мировое движение хранителей истории принялось наводить порядок в фактах и фальсификациях, исторических событиях и их вольных трактовках. Однако преступления глобальных лжецов, начавших свое черное дело с давних времен, были настолько масштабны, что иные вещи до сих пор сидят в умах людей и люди в эти фальшивые ценности верят. Однако те, кто стоял в последней войне на стороне правды, были вынуждены применить излюбленное и аморальное оружие своих врагов. Русские придумали величайшую в истории человечества мистификацию. Я говорю о так называемом нашествии «Светлых сил». Представьте себе, что России понадобилось всего несколько орбитальных спутников, оснащенных новейшими системами голографического проецирования, чтобы наводнить небо Земли гигантскими летающими тарелками пришельцев из космоса. По-голливудски! С размахом! Зрелищно! На самом деле это были всего лишь трехмерные проекции в атмосфере. Очень искусные и реалистичные. Ну или крах электронных систем. Насколько сложно это устроить, когда на кону все и даже больше?

— Все это чепуха, Дэвид. Пришельцы передали землянам массу своих технологий. Надеюсь, вы не будете утверждать, что и гипердвигатель тоже мистификация?

— Вовсе нет. Гипердвигатель реален. Но только никто его людям не передавал. Его изобрели русские ученые в Уральских горах сто лет назад. А что касается других технологий, то кое-какие из них также были открыты благодаря разгадке свойств материи и гиперпространства. А масса мелких технологических решений, появившихся после так называемого визита «Светлых», суть всего лишь старые технологии, использовавшиеся только в военно-космической сфере и потому ранее секретные. Русские всего лишь единожды применили беспрецедентную ложь в своей борьбе, да так удачно, что позже в это поверили даже инопланетяне, которых люди встретили в начале освоения космоса. Россия под предлогом условий, выдвинутых всемогущими «Светлыми силами», диктует миру свои правила, и благодаря этому в мире царят порядок и гармония, но, как мы видим, весьма относительные. Изнутри весь этот молодой монолит космической цивилизации подтачивает гнилая зараза реваншистов и беспринципных лжецов. А все почему? Да потому, что сам по себе человек не преобразился. Его загнали в резервацию жесткого морального кодекса. Вообразите, что завтра все узнают, что весь межпланетный меморандум основан на мистификации? Представляете, что начнется? Воцарится хаос сродни апокалипсису! Люди как с цепи сорвутся!

— Мне страшно подумать об этом.

— Трусость не есть добродетель, любезный Зоренсон. Хаос тотальной войны необходим, чтобы очистить человечество. Русские не способны изменить человека. Они способны только уравновешивать в человечестве добро и зло. Русские слишком добродушны и всепрощающи. Чересчур человечны. Они ни за что не пойдут на то, чтобы отмыть человечество в море человеческой крови. Они не пройдутся по миру каленым железом. А я ради спасения больного готов на серьезную операцию. Поэтому мы должны забрать эстафету хранителей мира у России в свои руки. Эволюция разума продолжается!

— Почему вы так уверены, что «Светлые силы» — всего лишь мистификация?

— Это очевидно. И я давно занят данным исследованием, а ни одну мистификацию невозможно на сто процентов замаскировать под непреложную истину.

— Но вы опять-таки решаетесь на прямую конфронтацию с Россией.

— Вовсе нет. На первом этапе мы даже окажемся по одну сторону баррикад именно с русскими. Мы уничтожим их злейшего врага, «Золотую элиту», изнутри. Помешаем притязаниям фенфирийцев на мировое господство. Поможем избавиться от крупной банды пиратов. Мы сделаем за них грязную работу. А в грядущей войне именно их менталитет и образ жизни станут фундаментом новой ступени человеческого разума.

— А как насчет представителей других рас большого космоса?

— Вы должны понимать, что под межпланетным сотрудничеством кроется жесткая конкуренция. Земляне просто пока не встретили достойного соперника. Остальные известные нам расы более слабые и отсталые, нежели человек. Однако тайные интриги фенфирийцев ясно дают понять, что техническое развитие и полученная возможность догнать человечество станет сигналом к их попыткам стать новым космическим лидером. Мы с вами люди — а значит, должны бороться за благополучие своего вида. Когда в доме пожар, кого вы будете спасать в первую очередь? Соседа или свою семью? В этом смысле нам близка идеология вашего врага Рейнхарда Биста. Но вы в своей борьбе с ним зашли слишком далеко, а это означает, что на контакт с ним должен идти я. А у вас будет иная роль.

— Какая?

— Вы займете место на вершине иерархической пирамиды мудрецов.