Герои млечного пути

Глава 3

Было позднее утро. Таксилет доставил Ловского из калининградского аэропорта к его белому многоэтажному дому на улице Шиллера. Город уже проснулся и окунулся в будни. Рональд поднялся на лифте на пятый этаж и вошел в свое жилище. К его удивлению, жена была дома.

Алиса стояла в коридоре и встретила его взглядом, полным обиды, укора и злости. Но даже такая она оставалась обворожительной. Поджала пухлые алые губы. На щеках появились ямки — знак радости или негодования. Она нахмурила брови, которые стали похожи на крылья парящей ласточки.

Рональда кольнуло в сердце. Неужели вся эта красота теперь не для него?

— Ты где был, Рон? — резко спросила Алиса. — Где ты шлялся всю ночь? Я даже не говорю про вчера.

— А в чем дело? — Ловский изобразил невинное удивление и протиснулся мимо нее.

— Как тебя понимать? — Тон стал еще резче.

Рональд вдруг понял, что она даже не подозревает о том, что ему известно о любовнике. Иначе не стала бы лезть с претензиями. Но если у нее есть другой, то почему она так кипятится из-за отсутствия мужа?

— Я был в космосе, — угрюмо бросил Рональд. — И очень устал.

— По работе? — Она немного смягчилась. — Но ты всегда предупреждал заранее. И до экзаменов еще далеко. Может, расскажешь?

— Непредвиденные обстоятельства. Так получилось, — устало ответил муж, садясь на серый велюровый диван.

Женщина направилась на кухню, равнодушно спросила:

— Завтракать будешь?

Он нерешительно посмотрел ей вслед и вдруг окликнул:

— Алиса, подойди, пожалуйся. Присядь рядом.

Она нехотя вернулась. Присела на край дивана, держа дистанцию.

— Я соскучился по тебе, — тихо сказал он и, придвинувшись, поцеловал в щеку. Затем стал обнимать. — Я очень по тебе соскучился. Я тебя хочу.

Алиса отстранилась. Но позаботилась улыбнуться:

— Рональд, я… Я всю ночь не спала. Нервничала. У меня голова болит. И я очень сердилась. — Она встала и пошла в кухню. — Идем завтракать.

— Прости, — буркнул Ловский и подумал: «Накувыркалась со своим…».

Он поднялся с дивана и направился к бару. Очень хотелось выпить. Вынул серебристую бутылку с американским виски. Помимо нее, внутри стояло еще три десятка различных напитков. Целая коллекция. Но Ловский все же заметил, что чего-то не хватает. Он медленно отошел от бара. В висках запульсировала боль.

— А где шампанское? — спросил он с непривычным ехидством. Он и сам не заметил, что скопировал своего нового приятеля Дэвида — человека, ощущавшего превосходство над окружающими.

— Что?

Либо не расслышала, либо сделала вид.

— Здесь не хватает бутылки шампанского! — крикнул он.

Жена вошла в комнату:

— А… Это… Вчера Лариса заходила. Мы с ней выпили. А что? — Алиса пожала плечами. Казалось странным, что муж обратил внимание на такую мелочь, как отсутствие одной бутылки шампанского. Но он почему-то заметил.

— Лариса, значит, приходила, — скептически покачал головой Рональд. — А по какому случаю пили?

— Она… брата вчера провожала…

Еще одна ехидная улыбка.

— У Ларочки разве есть брат?

— Да… Троюродный. Он на другой планете живет. Рон, я не понимаю, к чему эти расспросы? И почему такой тон?

— Троюродный. — Ловский вновь покачал головой. — Значит, вы в космопорте вчера были, раз уж провожали его?

— Д-да… — Она стала растерянно кусать губу. Видимо, поняла, что сказала лишнее.

Рональд подошел к столу, включил компьютер и вывел на экран график отлета пассажирских звездолетов из Калининграда. 27 апреля был всего один такой вылет. Звездолет следовал на планету Росс. При этом он делал промежуточную посадку на планете Атлантия.

Кажется, Олег Ганн рассказывал ему, что любовник Алисы — чиновник с планеты Атлантия. Значит, это он улетел. Она его провожала. Он был здесь. В этой квартире. Какая бесстыжая наглость! Они выпили бутылку шампанского. А потом? Было бурное прощание. Они занимались этим… Где? На диване? Или в спальне? Может быть, в кухне, на столе? Или в ванной, под струями воды?

Размышляя над этим, Рональд начал терять контроль. Его руки затряслись. Особенно правая, сжимавшая бутылку американского виски.

Ди Рэйв проснулся с жуткой головной болью и прочими радостями похмелья. Он не сразу понял, что находится в квартире Алекса Крюгера. Вспомнить что-либо Ди Рэйву не удавалось. Он медленно поднялся с софы, но сразу же снова прилег. Черный костюм, который он так и не снял, совсем измялся.

Алекс услышал возню и заглянул в комнату.

— Завтракать будешь? Хотя по времени уже обед…

— Издеваешься? В моем состоянии только есть, — простонал киномагнат. — Лучше расскажи, что вчера было.

— А ты не помнишь?

В ответ Симон мотнул головой и поморщился.

— Совсем ничего не помнишь? — с сомнением глянул на него Алекс.

Ди Рэйв кивнул и снова скривился.

— Даже не знаю, братец, плохо это для тебя или хорошо, что ты все забыл, — усмехнулся Крюгер.

— Не темни, — простонал Ди Рэйв и сел.

— Ты такое устроил в «Афродите»!

— В какой еще Афро… Черт! Неужели это не сон?!

— Смотря что ты имеешь в виду.

— Бар, стриптиз, охранники.

— Ага. Улица, фонарь, аптека, — передразнил его Алекс. — Хорошо, что сам вспомнил. У меня язык бы не повернулся все это пересказать.

— Великий Космос! Какой позор! — сокрушенно воскликнул Ди Рэйв.

— Несмываемый, — поддакнул друг.

— Дай воды, — вздохнул Симон, отмахнувшись от последнего слова. — Черт возьми. Я же публичная фигура. Если меня кто-то узнал… Блин…

Алекс принес ему большую кружку холодной воды. Киномагнат отпил немного и уставился на остатки. Он вспомнил зачем-то, что у воды и водки разная плотность, а потому тренированный человек умеет определить по колыханию жидкости, что налито в стакан — водка или нет. Допив воду, он с трудом поднялся и направился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Это заняло около получаса, после чего он вошел в столовую. Крюгер смотрел телевизор и поглощал какое-то блюдо собственного приготовления. Из их компании он был единственным кулинаром, за что друзья называли его хозяюшкой, а Крюгер сильно обижался и посылал всех по неопределенному адресу.

— Кушать будешь? — снова спросил он у Симона, прожевывая пищу.

— Нет, — отказался киномагнат, которому стало дурно от запаха еды. Это не означало, конечно, что Алекс плохо готовил. Просто таково было теперешнее состояние Ди Рэйва.

В прихожей послышался шум. Симон вопросительно взглянул на друга:

— Ты кого-то ждешь?

Тот не успел ответить. Ввалился запыхавшийся Роман Ермак. Не говоря ни слова, он подошел к Крюгеру, бесцеремонно взял у него тарелку, сел рядом на диван и стал есть. Вид у него был такой, будто он пешком поднялся на сорок третий этаж.

— Тебя со службы пораньше отпустили? — поинтересовался Крюгер. — Или выгнали совсем за вчерашнее? — добавил он, смеясь.

Роман посмотрел так, что стало ясно: ему не до шуток. Он грубо сунул Алексу пустую тарелку и обратился к Ди Рэйву:

— Собирайся.

— Куда? — нахмурился Симон, не любивший, когда разговор начинали издалека, чем, кстати, постоянно занимался Ермак, доводивший друзей до белого каления.

— Надо. — Роман был в своем репертуаре.

— Мне, например, сегодня никуда не надо, — пожал плечами Ди Рэйв.

— Я за тобой приехал. Идем.

— Да куда, черт возьми?!

— На Лубянку, — коротко ответил Ермак.

Киномагнат изумленно посмотрел на друзей.

— Я что, арестован? Из-за какой-то стриптизерши?

— Ты в этой Америке последние мозги пропил? Нет конечно! — воскликнул Роман. — Объясняю. Мой шеф, полковник Калашников, с утра мне сказал: «Некоторые молодые сотрудники нашего отдела, находясь не по службе в злачных заведениях, порочат честь и достоинство офицеров госбезопасности. У вас серьезные проблемы, капитан Ермак. Я знаю, что зачинщиком был ваш заокеанский друг, и очень хочу с ним познакомиться. Если вы не найдете веских доводов, чтобы убедить его навестить меня, то это не лучшим образом скажется на решении вашей проблемы, товарищ капитан. Если он не дешевый трус, пусть явится ко мне». Я передаю дословно, Симон.

— Поехали, — бросил Ди Рэйв, направляясь к выходу. Он сделался очень мрачен.

Ловский сидел в скверике возле своего дома, на деревянной скамейке, выкрашенной в ярко-зеленый цвет. День был теплый, солнечный, но он трясся, как в лихорадке. Его и без того бледное лицо стало совсем белым. Он боязливо озирался по сторонам, вздрагивая от малейшего шума, даже от гомона детей, довольных теплым днем и окончанием занятий в школе. Среди зелени и цветов, яркого солнца и радостных детей Рональд выглядел потусторонним существом. Не от мира сего. Он взглянул на кучерявого рыжего восьмиклассника в темно-синем школьном костюме и красном галстуке поверх белой рубашки, который школьники носили с тех пор, как пришедшая к власти в России Державная Элита возродила в стране пионерскую организацию. Этот паренек нес в руках два ученических пада. Второй принадлежал однокласснице в аккуратном, пурпурного цвета, с белым воротником и манжетами школьном костюме для девочек, тоже с галстуком. Ловский с завистью глядел на эту пару, полную веры в счастливое будущее. Он завидовал их трогательной наивности и чистоте душ и помыслов, еще не тронутым фальшью, вычурностью и пошлостью взрослой жизни. Ими действительно можно было залюбоваться. Школьники заметили странного, нездорово выглядевшего мужчину на скамейке и подошли к нему.

— Извините, вам плохо? — спросила круглолицая девочка с умным взглядом и пепельными волосами.

— Может быть, мы можем чем-то помочь? — добавил ее рыжий спутник.

— Нет, ребята, все в порядке. У меня весенняя простуда, — покачал головой Ловский, пряча воспаленные от еле сдерживаемых слез глаза.

— Извините. — Школьники кивнули и двинулись своей дорогой.

Рональд проводил их взглядом и подумал, что если бы в год свадьбы его и Алисы, четырнадцать лет назад, они завели бы ребенка, то сейчас тот был бы таким же красивым, как эти двое. Но детей у них не было. До сего момента Ловский никогда не тяготел к детям. Может быть, именно поэтому Алиса стала искать замену своему мужу?

Дэвид появился, как всегда, внезапно, хотя Рональд его ждал.

— Что случилось, любезный? Мы же договорились: до начала наших действий видеться как можно реже. Но не успели расстаться, как вы звоните, и я слышу панику.

— Я убил ее, — тихо сказал несчастный муж.

Блондин вздохнул. Он все понял без лишних слов.

— Кто-нибудь знает об этом?

— Нет. — Рональд отрицательно замотал головой.

— Где она?

— Дома. В комнате. Там… кровь…

— Идем. Мне нужно взглянуть. — Дэвид поднялся со скамейки.

— Может, не надо? — Ловский задрожал.

— Надо. Идем. Возьмите себя в руки, — настойчиво произнес Дэвид.

Они поднялись на пятый этаж и вошли в злополучную квартиру. Из прихожей не было видно никаких следов разыгравшейся драмы. Рональд прошел по коридору и медленно повернул голову, глядя в дверной проем гостиной. Блондин стоял у входной двери, наблюдая за компаньоном.

Ловский на какое-то время замер, глядя внутрь, затем его затрясло, и он выкрикнул, схватившись руками за голову:

— Нет!

Он бросился к лежавшей на полу жене.

Дэвид медленно двинулся за ним, с любопытством следя за поведением несчастного мужа.

— Нет, нет, нет! — продолжал кричать Рональд, падая на колени и прижимая к себе мертвое тело жены.

Голова ее была залита кровью, соломенного цвета кудри слиплись и превратились в бурую кровавую массу. Рядом лежала ребристая бутылка с виски, которая тоже была перепачкана кровью. Очевидно, Рональд бил жену по голове, пока та не умерла.

— Что же я наделал! Что я наделал, боже! Лисеночек, прости меня! Прости! — Ловский был на грани безумия. Он рыдал, кричал, обнимая и целуя безжизненное тело супруги, как будто это могло вернуть ее к жизни и все исправить.

Дэвид расхаживал по комнате, презрительно глядя на Рональда. В его взоре сквозило столько отвращения, что казалось, он сейчас раздавит каблуком овдовевшего мужа, как выползшую из-под камня мокрицу. Но Ловский этого не видел. Он смотрел на Алису глазами, полными слез.

— Довольно! — резко оборвал его блондин.

Рональд медленно поднял взгляд.

— Неужели вы не понимаете?.. Неужели вас не трогает мое горе? — дрожащим голосом выговорил он.

— Какое, к хаосу, горе?! Вы же сами убили ее! И еще зачем-то позвали меня! Зачем? Чтобы я полюбовался на вашу отвратительную истерику? — Дэвид выглядел воплощением цинизма. — У вас не горе, а панический страх наказания. Он просто сводит вас с ума! Но раз уж я здесь, я говорю вам — ДОВОЛЬНО! Возьмите себя в руки. Сегодня для вас началась новая эра. Прежний Рональд Генрихович Ловский уходит в прошлое, вслед за своей женой. И с последней вашей слезой, которая сейчас упадет, возродится новый Рональд Ловский. Мужественный и сильный. Не сокрушающийся по поводу содеянного, а гордый собой за смелость воздать по заслугам блуднице! Вы убили человека! Неужели после этого вы не испытываете могущества? Хватит нытья. Обратной дороги нет, так примите это как мужчина, ЛЮБЕЗНЫЙ Рональд!

Ловский затих. Его взгляд изменился. Он осмотрелся, словно оказался здесь, в своей квартире, впервые. Перевел глаза на жену. Затем на свои руки. Они были в крови. Рональд испачкал их, когда обнимал и гладил Алису. Ловский поморщился и стал вытирать их о подол ее юбки.

— Пойду умоюсь, — пробормотал он, поднимаясь с пола.

Это действительно был другой Рональд Ловский. Вид мертвой супруги больше не трогал его. Лицо ожесточилось. Из обычного тщедушного клерка Ловский вдруг превратился в сурового, хладнокровного убийцу. Блондин ловко пробудил в простом служащем темные стороны личности, которые дремлют в каждом, пока кто-то или что-то не подберет ключ к тайникам души и не выпустит их. Именно это и сделал Дэвид за считаные секунды. Этот загадочный блондин был мастером своего дела. Нужен особый талант или сверхъестественные способности, чтобы с такой легкостью подчинять людей своей воле.

— У нас есть месяц, — произнес Дэвид, подходя к двери ванной комнаты, где скрылся Рональд. — Месяц, в течение которого о произошедшем здесь никто не должен догадаться. Ее любовник, судя по всему, улетел на свою планету. Далее. У вашей жены есть родня? Кого может насторожить ее долгое отсутствие?

— Здесь только ее подруги. Еще у нее престарелая мать… Алиса была поздним ребенком… Но она уже лет семь как живет в Стальгороде, на Россе. Раза два наведывалась к нам на Землю. Трижды Алиса летала к ней, на Росс. — Ловский говорил монотонно, без эмоций, медленно умывая лицо и руки холодной водой.

— Работа?

— Она старший научный сотрудник в Институте физики черных дыр. Но с марта она в полугодовом отпуске для работы над докторской диссертацией. Так что там ее не хватятся.

— Какой кондиционер в вашей квартире? — Дэвид задал вдруг неуместный вопрос.

— «Таймыр-305». Установлен еще при строительстве дома. Здесь у всех такие.

— А каков диапазон температур?

— От минус двадцати до плюс двадцати пяти по Цельсию, — пожал плечами Рональд.

— Слушайте внимательно, любезный друг. Ее любовник не будет сюда звонить, потому что побоится нарваться на вас. И вряд ли ему нужно поддерживать с ней какой-то контакт, кроме полового.

Услышав это, Ловский вздрогнул и ссутулился.

— Ей будут звонить ее подруги, — продолжал блондин, — но тахионный телефон жены вы отключите. Тогда они будут звонить вам и спрашивать, где Алиса. Вы ответите, что ее мать в плохом состоянии, и Алтемноиса улетела на планету Росс, отключив телефон, чтобы ее никто не тревожил, ибо мать доживает последние дни. Если позвонит сама мать, вы скажете, что жена в продолжительной командировке. Тело вы перетащите в комнату с термостойкой дверью. Есть такая?

— Вторая ванная комната. — Рональд показал куда-то рукой.

— Отлично. Включите там кондиционер на самую низкую температуру, чтобы труп не завонял, и будете жить здесь как ни в чем не бывало.

— Что?! — Вдовец вытаращился на Дэвида.

— Вы не ослышались, любезный Рональд. Вам придется жить здесь почти месяц, иначе весь наш план коту под хвост. А дальше хоть трава не расти. Потом вы уже не вернетесь не то что сюда — вам едва ли захочется вновь оказаться на этой планете. Мы внесем существенные поправки в наш план.

— Какие? — недовольно спросил Ловский, которому не улыбалось жить целый месяц бок о бок с трупом собственной жены и сохранять невозмутимость при соседях и вообще на людях. — Что за поправки?

— Мы угоним чертов звездолет, — улыбнулся Дэвид.