Жажда любви

Глава 33

18 апреля

Седьмой день шахматных матчей Вильерс – Бомонт

Роберта проснулась в одиночестве и долго смотрела на прикроватные занавески, вполне сознавая, что должна думать о серьезных проблемах. Таких, как свадьба с герцогом Вильерсом. Но думать ни о чем таком не хотелось. Хотелось мечтать о Деймоне. О его руках, ласкающих ее грудь, раздвигающих ноги, и… всем остальном.

Когда она проснулась во второй раз, оказалось, что сердце бьется чаще обычного, груди покалывает, а горничная в любой момент может раздвинуть занавеси.

Сейчас она испытывала некое дурацкое блаженство. И если бы могла писать стихи…

Удивительно, что поэзия не вызывает в ней привычного отвращения.

Она спустилась в комнату для завтраков и застала там отца, сидевшего рядом с Тедди.

– Миссис Гроуп отправилась навестить своих друзей по театру, – сообщил он при виде дочери. – А мистер Тедди показывает мне свою коллекцию камешков.

Роберта устроилась по другую сторону от Тедди, перед которым лежала горсть коричневых камешков. Из тех, что можно подобрать везде и всюду.

– Очень интересно, – кивнула она.

Он бросил на нее раздраженный взгляд и в этот момент стал удивительно похож на отца.

– Камешки вовсе не интересные! Важно, откуда они взялись.

Роберта уставилась на грязную гальку и позволила себе высказать предположение:

– Из Персии?

– Уэст-Смитфилд! – торжествующе объявил он.

– Да, я съем яичницу, благодарю вас, – сказала Роберта лакею. – И что же интересного в Уэст-Смитфилде?

– Именно там вышла на сушу русалка. И эти камешки тоже оттуда.

– Спасибо, – повторила Роберта, когда лакей положил ей на тарелку кусочек тоста. Сегодня ее разбирал совершенно необычный аппетит.

– Мы с мистером Тедди подумываем поехать и взглянуть на эту русалку, – сообщил отец. – Не хочешь ли присоединиться к нам, дорогая? Тедди утверждает, что на Смитфилд-Маркет живет настоящая русалка. Я никогда не видел русалок, хотя, конечно, читал у Гомера об их опасных свойствах.

– Она разговаривает стихами, клянется Раммер, – вмешался Тедди.

– Раммер клянется, что она разговаривает стихами, – поправила Роберта.

– Настоящая русалка!

Тедди широко распахнул глаза.

– Хоть бы папа поскорее проснулся. Вот он удивится!

В этот момент в комнату вошел Деймон. Роберта поперхнулась и покраснела. Деймон нагнулся и поцеловал сына в лоб.

– Почему ты не в детской?

– Няню тошнит, – объявил Тедди. – Говорит, что у нее желудок наизнанку выворачивается и… – вид у него был самый что ни на есть негодующий, – что во всем виноват я!

– Почему? – без особого удивления спросил отец, садясь слева от Роберты. И хотя он почти не смотрел на нее, все же прижался мускулистым бедром к ее юбкам. Роберта съела кусочек яичницы. Нет, это невозможно! Она не выживет. Умрет от сердцебиения. И лицо снова загорелось, как щепка в костре.

Но ей суждено было весь день находиться в подобном состоянии.

Они отправились посмотреть на русалку-поэтессу, и хотя, на взгляд постороннего, Деймон почти не уделял внимания Роберте, вероятно, опасаясь острых глаз маркиза, на самом же деле продолжал касаться ее. Она поднялась в карету после Тедди, и теплая ладонь сжала ее попку. Да и в экипаже она сидела рядом с Деймоном, и он каким-то образом ухитрялся ласкать ее спину.

На Смитфилд-Маркет было полно народа.

– Здесь в основном торгуют лошадьми, – жизнерадостно сообщил Деймон.

– В самом деле? – переспросил отец. – Значит, здесь тоже можно купить породистого коня? Я всегда думал, что для этого больше подходит «Таттерсолз».

– И вы, конечно, правы. Смитфилд совершенно неподходящее место. Здесь многие торгуют старыми клячами, выкрасив предварительно их шкуры. А владелец обычно клянется, что животному едва исполнился год.

Маркиз покачал головой и зашагал быстрее. Роберта открыла зонтик для защиты от солнца.

– Вы уже видите русалку? – спросил Тедди.

– Первым ее увидит маркиз, – пояснил Деймон. – Почему бы тебе не пойти с ним?

Тедди бросился догонять маркиза, и Деймон мгновенно повернул Роберту лицом к себе, схватил в объятия и стал целовать. Она удивленно охнула, когда его язык скользнул ей в рот и стал играть с ее языком. Он целовал ее долго, властно, словно их не окружали толпы фермеров, бредущих на аукцион.

– Но здесь люди! – в отчаянии напомнила Роберта, пытаясь вырваться.

– Да, и я выставляю тебя напоказ! – засмеялся он.

Она удивленно вскинула брови и огляделась. Никто не проявлял ни малейшего интереса к спятившим аристократам, целующимся при свете дня.

Но она взглянула в его глаза и ощутила уже знакомый голод. И теперь почти не имело значения, пялятся ли на них посторонние. И вообще ничего не имело значения…

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

Проталкивавшийся сквозь толпу мужчина оглянулся и злобно крикнул:

– Что, не успели добраться до постели?

Деймон, конечно, засмеялся, но Роберта и глазом не моргнула.

– Мне хочется целовать тебя, – прошептала она.

В его взгляде полыхнул огонь. Но он покачал головой:

– Никаких поцелуев. Нужно вовремя остановиться. И на мне камзол французского покроя.

Роберта недоуменно нахмурилась, но проследила за направлением его взгляда… и вправду, его камзол был красиво вырезан спереди, так, чтобы показать двенадцать жемчужных пуговиц на жилете, перёд панталон… и кое-что еще.

Роберта уже открыла рот… но Тедди налетел на них крошечным ураганом.

– Пойдемте скорей! Что вы тут делаете?! – завопил он. – Там русалка в лодке!

– В лодке? – улыбнулась Роберта, позволяя ему увести себя. – Но мы на земле!

– Знаю, но у нее все равно есть лодка.

И Тедди не солгал. Лодка оказалась маленьким круглым домиком-суденышком, выкрашенным в выцветший от времени голубой цвет, и с затейливо выведенной надписью на борту: «Русалка-поэтесса».

У двери домика нетерпеливо переминалась небольшая очередь, за которой надзирал дюжий парень. Каждые несколько минут он впускал по одному человеку.

– А как они выходят? – полюбопытствовал Тедди.

– С черного хода, – пояснил его отец.

Роберта оглядела очередь, состоящую целиком из мужчин.

– Деймон, пойдите спросите того типа, достаточно ли скромно одета русалка и можно ли показать ее маленькому мальчику, – попросила она.

Деймон глянул на Тедди, взволнованно приплясывавшего на одной ножке.

– Вы, должно быть, шутите. Мы не сможем уйти, даже если на ней ничего нет, кроме рыбьей чешуи на больших пальцах ног.

– Еще как можем, – твердо объявила Роберта. И Деймон покорно направился к стражу русалки.

– Куда идет папа? – заволновался Тедди. – И куда отправился твой папа?!

Ее отец стоял перед палаткой с надписью «Гарри Ханкс, ученый медведь». Обернувшись, он поманил Роберту к себе.

– Подумать только, этот медведь может свистеть в свисток и танцевать джигу! – крикнул он.

Тедди немедленно очутился рядом с маркизом, поэтому Роберта последовала за ними в прохладу палатки. Здесь невыносимо воняло диким зверем, и она немедленно попятилась, наткнувшись спиной на Деймона.

Он обнял ее сзади.

– Мне это нравится, – прошептал он, сжимая ее чуть крепче.

– Забыл о своем новомодном камзоле? – напомнила она, отстраняясь.

– Есть кое-что, неподвластное джентльмену, – прошептал он. – Видела бы ты меня в молодости!

– Правда? И каким ты тогда был?

– Четырнадцать лет – интересный возраст.

– Именно тогда мисс Кендрик начала посылать тебе надушенные письма?

Деймон кивнул и откинул со лба прядь волос.

– Тогда я совершенно не владел своим телом.

– То есть…

Она многозначительно уставилась на перёд его панталон.

– Именно. Если бы в то время кто-нибудь упомянул о русалке, я бы сразу представил ее груди и весь следующий час ходил, расставив ноги. Может, позже мы с тобой сумеем поиграть в русалок?

Он похотливо ощерился.

Роберта улыбнулась, но все же уточнила:

– Как насчет именно этой русалки? Она прилично одета?

– О да, – заверил Деймон. – Тот человек клялся, что ее вытащили из воды двадцать два года назад и с тех пор она говорит стихами. Он немного оскорбился, услышав мой намек на то, что русалка может предстать перед детьми в непристойном виде, и заверил, что она дочь викария. Не то чтобы я в этом усомнился, но будь я тридцатилетней русалкой, постарался бы укутаться в те водоросли, что погуще. Кстати, Тедди здесь, с медведем?

– Да, дышит омерзительным смрадом, – кивнула Роберта.

Неожиданно до них донесся громкий голос маркиза:

– Хотите сказать, мистер Клей, что вы морите голодом медведя, если он плохо себя ведет?

– Всего-навсего лишаю его ужина, – запротестовал на видимый мистер Клей. – И он точно знает, сэр, когда набедокурил. Ну в точности как собака. Да мне редко приходится брать кнут…

– Вы бьете этого медведя кнутом?! – заревел маркиз.

Люди, стоявшие в очереди к домику русалки, повернули головы, а некоторые даже подошли ближе. Рука Роберты прокралась в ладонь Деймона, но почему-то обычные ощущения стыда и унижения, неизменно терзавшие ее, когда отец устраивал очередной спектакль, на этот раз не появлялись. Через секунду из палатки выскочил отец, в сопровождении тощего мужчины с голодным видом, вероятно, тем самым мистером Клеем.

– Больше я ни секунды не вынесу эту вонь! – объявил маркиз. – Ни секунды! Подумать только, как страдает несчастное животное, которое в обычных условиях жило бы на вершине высокого дерева, обоняло чистый воздух и любовалось голубым небом.

Присутствующие дружно задрали головы.

– Я стараюсь, как могу, – проблеял несчастный мистер Клей.

– Но этого недостаточно! – отрезал маркиз. – Я покупаю этого медведя!

Бедняга было всполошился, но маркиз вынул горсть гиней, и Гарри Ханкc обрел нового хозяина.

– Я пришлю за ним завтра, – пообещал маркиз, – и вам лучше быть на месте, мистер Клей, иначе я напущу на вас самого верховного судью!

При виде золота на лице мистера Клея расплылась блаженная улыбка.

– Теперь я могу вернуться домой, – пробормотал он. – Завтра я буду здесь, ваша милость, и Гарри тоже.

– Получишь еще столько же, если сможешь найти повозку и отвезти Гарри в мой загородный дом.

– Сколько медведей у нас дома? – прошептал Деймон на ухо Роберте.

– Ни одного.

– Неужели?

– Зато у нас есть пара оленей, ранее считавшихся ланями, но потом они отрастили огромные рога: ужасная тяжесть для их бедных голов. Кроме того, у нас имеется несколько гренландских уток…

– Гренландские утки? – фыркнул Деймон.

– Тише! Папа услышит. Они совершенно необычные, и нам кажется, что это скорее некие экзотические куры, потому что плавать они не умеют. Сначала папа пытался загнать их в озеро, но они не утонули только благодаря проворству конюха.

Тихо переговариваясь между собой, они добрались до лодки русалки. Маркиз и Тедди уже стояли у входа. Маркиз сунул стражу несколько монет.

– Это пират! – восторженно ахнул Тедди.

Деймону пришлось нагнуться пониже, чтобы не удариться о притолоку.

Русалка сидела в углу. Довольно хорошенькая, с длинными золотистыми волосами и приятным личиком. Ее не портил даже блестящий зеленый хвост, обернутый неводом с застрявшими в нем раковинами. В отличие от изображений сирен в книгах и журналах она была облачена в накрахмаленный белый корсаж, доходивший до самого хвоста. Собственно говоря, она действительно походила на дочь викария… если бы не атласный хвост, разумеется.

Тедди отважно промаршировал к ней:

– Можно спросить у вас кое о чем?

Русалка взглянула на мальчика и улыбнулась.

Маркиз принялся раскачиваться на каблуках: верный признак восхищения.

– Вы дружите с рыбой? – продолжал Тедди.

– Акулы? – ахнул Тедди. – А я думал, что это морские чудовища и едят все, что попадается им на пути!..

– Не видел, – согласился Тедди. – Хотя очень хотелось бы.

Он подступил еще ближе, зачарованно разглядывая морское создание.

– Сколько же ты прожила в этой лодке, о дочь моря? – осведомился маркиз с дурацкой улыбкой.

– Похоже, ваш отец потрясен способностями русалки к стихосложению, – пробормотал Деймон.

– Или другими ее качествами, – вздохнула Роберта.

Она и раньше наблюдала это экстатическое выражение лица. Особенно когда отец впервые увидел Селину на сцене ее бродячего театра. И когда они встретили в Бате миссис Гроуп, тоже занятую в спектакле тамошней труппы.

жалобно ответила русалка.

– Поразительно! – подивился Деймон.

– Ваше время вышло, – проворчал стражник, просунув голову в палатку. – Русалку ждут другие зрители.

Маркиз повернулся к русалке:

– Ну и ну! – прищелкнул языком Деймон. – Ваше последнее произведение оставляет желать лучшего, милорд.

Зато русалка расплылась в улыбке, показывая миленькие ямочки, и, кажется, даже слегка покраснела. Но вместо того чтобы ответить, как ни странно, взглянула на Роберту. Кивком показала на свой хвост. А потом – на Тедди. Роберта не сразу поняла, что она спрашивает, сильно ли расстроится мальчик, если выяснится, что у русалки действительно имеются ноги.

Роберта улыбнулась девушке.

– Здесь очень жарко, – сказала она Деймону. – Мне хочется поскорее оказаться дома. Тедди, нам пора прощаться с прелестной русалкой.

Тедди торжественно поклонился:

– Я счастлив знакомством с вами.

серьезно ответила русалка.

Тедди снова поклонился и взял за руку Роберту.

– Хотел бы я быть акулой, – мечтательно вздохнул он, выходя с черного хода. Всю дорогу он так неумолчно трещал, что даже не заметил отсутствия маркиза, о котором спросил только дома.

Роберта объяснила, что маркиз хотел договориться об от правке Гарри Ханкса.

– Как бы мне хотелось увидеть Гарри снова! – с тоской воскликнул Тедди.

– Увидишь, – пообещал Деймон, улыбаясь Роберте поверх головы мальчика. – Обязательно увидишь.