Желание

Глава шестая

Я не обращал внимания на пот, льющийся в глаза, пока разглядывал стену над собой, пытаясь решить, за какой выступ ухватиться. Я настроил стену в квартире на среднюю сложность, решил в этот раз не использовать инструменты и веревку. Я впервые лазал свободно, что было запрещено в моем старом спортзале. Это было слишком опасно. Я выбрал красный захват, торчащий из каменной стены, впился пальцами и переставил правую ногу на другой выступ.

Я был близок к вершине двадцатифутовой стены и потянулся к угловатому выступу над головой. Хотя я просил простую каменную стену, Виктор, как обычно, нанял эксперта и превзошел ожидания. Искусственная стена могла менять за минуты форму, зависело от уровня сложности, в бесконечных комбинациях, она тянулась во всю стену с одной стороны, могла менять и наклон, и соединяться со второй каменной стеной на другой стороне. Виктор купил страхующего робота для каждой стороны, чтобы я мог забираться на веревке. Горизонтальные прутья были под потолком, и я мог лазать и по ним, если хотел.

Я похлопал его по плечу и обнял в восторге, когда он показал мне мою новую квартиру. Он смутился и улыбнулся.

— Я покупаю только лучшее, — сказал он.

Голосок в голове зашептал предупреждение, когда я потянулся наверх в поисках лучшего пути по потолку. Я делал это дюжину раз, но не без щитков. Опасность вызывала адреналин и заставляла сосредотачиваться сильнее. Я выбрал лиловый захват и повис на нем на потолке. Мне нравилось, как все было видно, пока я карабкался. Не было других мыслей или сомнений, кроме тех, что касались выбора лучшего захвата для рук и ног. Мое дыхание участилось, мышцы напряглись. Я глубоко вдохнул и неспешно выдохнул. Я двигался, менял захваты над головой, не разрешая себе смотреть вниз.

Мышцы разогрелись, но не пылали. Пот капал с подбородка на мою голую грудь, казалось, время замедлилось. Я проснулся в ужасном состоянии утром из-за алкоголя, но и от понимания, что следующий ход будет с Дайю. Наш короткий разговор был таким странным.

Я покачал головой, не желая долго об этом думать. Я не мог терять концентрацию сейчас. Любая ошибка могла быть катастрофой. Я глубоко вдохнул, очищая разум, вытягивая шею, чтобы увидеть следующий захват, когда зазвенел телефон у двери. Я знал, что на экране у двери появилось лицо моего швейцара Сяо Хуаня, хотя я не оглядывался.

— Да? — выдавил я сквозь сжатые зубы.

— Мисс Цзинь хочет увидеть вас, мистер Чжоу.

Я выругался.

— Мистер Чжоу? — донесся голос Сяо Хуаня.

— Просто Джейсон.

— Да, Джейсон, — ответил он.

— Скажите мисс Цзинь подождать пару минут.

Сяо Хуань кашлянул.

— Она уже идет, — он звучал виновато. — Мисс Цзинь настояла, что у вас встреча, — и все знали, что мисс Цзинь была единственной дочерью хозяина корпорации Цзинь, владеющей половиной здания 101.

Я чуть не рассмеялся, но дыхания не хватило. Дверной звонок зазвенел в это время.

— Джейсон? Это Дайю. Мы встречались прошлым вечером.

— Конечно, — я кашлянул. — Заходи.

Входная дверь открылась по моей команде, и Дайю прошла и бесшумно закрыла за собой дверь. Я представил, как она смотрит на мою квартиру впервые. Здесь было много стекла, дерева и металла. Королевского размера кровать стояла с видом на стену из стекла, с видом на Тайпей. Кровать была низкой с изголовьем из титана. Виктор купил два изогнутых резных стула, между ними стоял квадратный чайный столик из титана. Круглый стеклянный стол с двумя красными стульями служил мне обеденным и письменным столом.

— Джейсон?

Я смотрел с высоты, как Дайю медленно шла по квартире. Она была в узких темно-фиолетовых штанах и свитере бежевого цвета. Каблуки ее сапог до колен цокали по бетонному полу. Она выглядела стильно и уверенно. Сексуально. Я не мог больше висеть и схватился руками за ближайший прут и раскачал ноги, а потом повис на ногах, в коленях, давая рукам отдохнуть.

Мое движение привлекло взгляд Дайю, она посмотрела наверх и негромко охнула.

— Что ты там делаешь?

— Лазаю. Прости, я тебя не ждал.

— Но ты не используешь веревку, — она указала на страхующих роботов у стены.

— Впечатлена? — спросил я, голова была горячей, кровь прилила к ней.

— Тем, что ты не бережешь жизнь? — ответила она. — Нет.

— Ни капли?

Она скрестила руки на груди.

— Ни капельки.

— Ладно, — я улыбнулся. Ее лицо было бледным в свете дня.

— Спускайся, Джейсон. Прошу, — ее темные брови были сдвинуты. Она выглядела… злящейся на меня.

Отличное впечатление. Теперь она попалась. Она уже хотела подавить своей уверенностью глупого новичка.

Я уцепился руками, перебирался с прута на прут на потолке, пока не добрался до другой стороны. Отсюда я выбрал самый простой путь вниз, спрыгнул, когда оказался в пяти футах над полом. Робот подлетел и протянул мне полотенце. Его цифровое лицо точно смотрело на меня с недовольством. Я вытер лицо мягкой хлопковой тканью, а потом повернулся к Дайю.

— Эй, — сказал я. Робот протянул мне холодную бутылку воды и улетел. Я предложил воду Дайю, но она покачала головой. — Моккачино, — приказал я. — Со взбитыми сливками для мисс Цзинь.

Загудела кофе-машина, я выпил половину бутылки и скромно улыбнулся.

Ее руки все еще были скрещены, но ладонь закрывала рот, пряча улыбку или гримасу. Я не мог понять по выражению ее лица. Она не скромничала, разглядывая меня карими глазами. Я снова был перед ней без рубашки, как тем утром после ее похищения. Я смотрел на мебель в поисках брошенной футболки. Полотенца. Хоть чего-то.

Она опустила руку.

— Ты часто так делаешь? Лазаешь без страховки?

— Нет. Обычно никогда. Это был первый раз. Плохо соображаю после вчерашней вечеринки.

Я пошел по комнату к черной футболке (дизайнерской), висевшей на одном из стульев, она вскинула руку, шагнула ближе и указала на мою обнаженную грудь. Я покраснел, но она не смотрела на мое лицо.

— Настоящая?

Татуировка, которую я сделал в память о маме — одна лилия калла — на левой части груди, над сердцем. Это был ее любимый цветок. Она водила меня на фестиваль лилий каждую весну в Янминьшань, чтобы восхититься морем белых цветов, окруженных темно-зелеными листьями. Эта традиция и земли, полные цветов, были утеряны после землетрясения и извержений на горе.

Что-то, что не могло остаться.

Я сделал татуировку несколько месяцев назад, в редком пьяном угаре, когда я узнал, что мне придется подружиться с Дайю. Арун сопровождал меня к лучшему татуировщику в Тайпее в два часа ночи, он сам был достаточно план, чтобы не возражать из-за своего выбора. Он не спрашивал причину.

Я коснулся татуировки пальцами, она была в белом порошке от карабканья.

— Настоящая, — татуировка будет со мной всю жизнь. Сколько она продлится. — Это… любимый цветок моей мамы.

Она кивнула и посмотрела мне в глаза. Хорошо, что румянец уже прошел.

— Я не знаю никого с настоящей татуировкой, — сказала она. — Никто из моих друзей меняется так, чтобы это осталось навек.

— Я был пьян, — я пересек комнату и схватил футболку, натянул через голову, а потом провел руками по коротким волосам. Я заплатил за татуировку деньгами за похищение. Ее похищение. — Это первая и, наверное, последняя.

— Красивая, — прошептала она. — Думаю, это мило, как ты близок с мамой. Она в Тайване?

Я прошел на кухню, кофе-машина как раз трижды пропищала. Моккачино ждал за стеклянной дверцей, на взбитых сливках была шоколадная стружка. Насыщенный аромат эспрессо и шоколада заполнил мой нос, когда я вытащил большую чашку.

— Нет. Она еще в Калифорнии. В Тайпее только я, — врать было просто. Но я это ненавидел.

Все это было ложью.

— Я редко вижу маму. Она живет в Гонконге, — сказала Дайю. — Она ненавидит моего отца.

— Плохо, — сказал я с кухни. — Ты скучаешь?

— Не сильно. Мы не очень близки.

Но только ее мама приняла звонок во время похищения Дайю, пока отец был недоступен. Близка ли она с отцом?

Я опустил моккачино на стол, закрывая свой МакФолд, тридцатидвухдюймовый ноутбук свернулся. Я все еще не привык к этому. От этого мой старый МакПлюс выглядел как нечто, выкопанное археологами. Я поднял ноутбук, что теперь был всего восемь дюймов в длину и полдюйма в толщину, и переставил на стойку.

— Садись.

Она в несколько решительных шагов добралась до стола, я невольно смотрел на длинные линии ее тела, плавные движения бедер. Она села на стул и подняла чашку в мою сторону, когда я присоединился.

— Счастливого Нового года, — сказала она и сделала глоток. — Вкусно.

Дайю с чашкой в руках разглядывала квартиру так же смело, как смотрела на мою голую грудь. Словно ей все это принадлежало. Властным взглядом, какой я никогда не видел у мэй, уверенность, которую я лишь изображал, но не ощущал. Мне было просто забыть, что Дайю была ю-девушкой, пока она была без костюма. Она источала уверенность так искренне, что это меня притягивало. Но если кто и был сочетанием всего, что воплощали ю, так это была дочь Цзинь.

Я не мог этого забыть.

— Хорошее место, — сказала она, глядя теперь на Тайпей внизу.

Город располагался в чаше, окруженной горами.

Это означало, что загрязнение здесь было особо сильным, застревало. Густой туман, висевший над городом, был там каждый день, пока тучи не пробивали его едким дождем. Я никогда не видел горы, а теперь за три недели в этой квартире узнал об их существовании только из андернета и увидел силуэт вдали.

— Вид — лучшая часть, — сказал я.

Она кивнула, а потом сделала глоток кофе и повернулась лицом ко мне.

— Да. Кроме коричневого тумана над городом, — она указала вдаль, а потом, словно прочитав мои мысли, сказала. — Там горы. Но я никогда раньше их не видела.

— Ах, — я сглотнул, боясь того, что могу случайно сказать. Я помнил наш разговор, когда я был ее похитителем. Но она этого не помнила. Груз этого был сильнее страха, что она вдруг вспомнит. Говорить с ней было неловко. — А в путешествиях…

Дайю издала печальный смешок.

— Отец много путешествует по делам. Но я никогда не была вне Тайпея, — она кивнула на мой костюм в стеклянном чехле в углу комнаты. — Он растит меня, чтобы я приняла его компанию. Я много времени провожу в корпорации, а не в поездках. Я в тайне надеюсь, что у него будет еще ребенок. И вся работа будет у этого ребенка.

Я был удивлен тому, как много она мне раскрыла, мы сидели мгновение в тишине, я постукивал пальцем по стеклянному столу.

— Так ты единственный ребенок? — спросил я, хоть и знал ответ.

Она кивнула.

— Наверное, вы близки?

Она печально улыбнулась. Это не затронуло ее глаза.

— Мой отец — сложный человек. Большую часть времени он относится ко мне, как к созданному продукту, в который нужно делать вложения.

Дайю смотрела в окно, пока я обдумывал ее слова. А потом я спросил:

— Дайю, зачем ты пришла?

Я не хотел прогонять ее. Но вопрос в такой ситуации был логичным. И мне нужно было сделать эту встречу как можно нормальнее. Так я должен был спрашивать у любой девушки, появляющейся на пороге.

— Ты часто так делаешь? — продолжил я. — Приходишь к двери незнакомца?

— Нет, — вмешалась она. — Никогда. Я встретила тебя прошлой ночью… и подумала, что ты интересный. Почти знакомый, — она повернулась и улыбнулась мне, и я заставлял себя действовать естественно, мне вдруг показалось, что я сижу за стеклянным ножом обнаженный. — Мне всегда хотелось побывать в Калифорнии, — сказала она на английском с британским акцентом.

— Там много гор, — ответил я тоже на английском. — Может, ты сможешь поступить в университет в Калифорнии?

— Хотелось бы, — она вернулась к своему четкому китайскому, поглядывая на меня. — Я пойду в Тайваньский национальный университет. Не думаю, что отец позволил бы мне покинуть город. И даже здесь меня всегда преследуют три телохранителя.

Я вскинул брови, вспомнив крупного ю-парня, которого я ударил в нос на рынке.

— Они внизу, — сказала она, приняв выражение моего лица за удивление. — Я не дала им прийти. Они могут ждать там вечно, мне все равно.

Я рассмеялся, потому что она звучала как обычный мятежный подросток, хоть и была богаче.

— Я бы хотел побывать в корпорации Цзинь, — сказал я, стараясь звучать непринужденно. Я сжал пальцы в неплотный кулак. Если бы я был не здесь, я бы крутил нож, чтобы снизить нервное напряжение, но богатые ю-парни так не делали.

— Да? — она посмотрела на меня поверх чашки, я выдержал ее взгляд и улыбнулся.

— Что? Это так странно? Твой отец производит самый дорогой товар, который продают во всем мире. И костюмы просто невероятны.

Она опустила чашку и подошла к подставке с моим костюмом в углу комнаты.

— Неплох. Первый?

— Нет, — соврал я. — В Калифорнии был другой. Воздух здесь плох, но в Лос-Анджелесе еще хуже.

Дайю повернулась ко мне и кивнула.

— У отца много клиентов в Лос-Анджелесе. Там один из крупнейших наших рынков в США, а еще в Нью-Йорке, — она пошла по квартире, ведя ладонью по каменной стене. — Как насчет обмена? Я устрою тебе личный тур по корпорации, а ты, — она остановилась у страхующего робота и потянула за веревку, — научишь меня лазать.

— Что? — ответил я, не подумав. Этого я не ожидал.

— Все честно, — возразила она.

Я снова рассмеялся.

— Я не о том. Ты хочешь научиться лазать?

— Выглядит забавно, — Дайю подняла голову и смотрела на двадцатифутовую стену, потирая ладони. — Выглядит как вызов.

Я покачал головой.

— Ты меня удивляешь.

— Как я могу тебя удивлять, если ты меня даже не знаешь? — она снимала свитер, и я не знал, что заставляло меня паниковать больше: это или ее вопрос.

— Предрассудки, наверное.

— Это глупо, — ее голос были приглушен шерстью. Свитер поднялся выше, открывая ее живот, на ужасный миг я подумал, что дочь Цзинь окажется посреди моей комнаты в одном лифчике.

Я оказался рядом с ней за секунды, схватился за край ее свитера.

— Что ты делаешь? — спросила она через ткань.

Она напряглась, а я слишком поздно заметил край черной футболки под свитером. Я потянулся к ткани, ладонью задел ее обнаженный живот, и этого хватило, чтобы я начал представлять, как снимаю свитер, а не пытаюсь его опустить.

— Веду себя как джентльмен, — ровно ответил я, удивляясь, что мой голос не дрогнул, я поправил черную футболку, ее голова высвободилась из свитера, наши взгляды пересеклись. Она улыбнулась мне, словно читала мои мысли. Моя рука все еще лежала на ее талии, и я опустил руку. Боги. Я едва замечал других девушек с идеальными телами, но при виде Дайю, снимающей свитер, в горле пересохло. Меня тянуло к ней не от отчаяния. Меня пугало, что она мне нравилась.

Дайю продолжала раздеваться. Она сняла коричневые сапоги. Ее ноги были в черных чулках, она приподнялась на носочках, разглядывая стену. Она оглянулась на меня через плечо и подмигнула.

— Я готова.

— Сейчас?

— А почему нет? — бодро ответила она.

— Лучшее начало нового года, — пошутил я. — Скажи роботу размер своей обуви.

Дайю поговорила с серебряным роботом, по форме похожим на яйцо, и он вытащил из брюха обувь.

— Подходят! — воскликнула она, подпрыгнув, проверяя ощущения. — Что теперь?

— Мы пристегнем тебя к веревке, и ты сможешь лазать. Я переставлю уровень на начинающий. Я смогу направлять тебя, — я протянул ремни. — Ноги нужно просунуть в эти дыры, — она положила ладонь на мое плечо, пока залезала туда. — Отлично. Теперь нужно закрепить ремни на твоей талии.

Она была намного тоньше меня. Я поправил ремешки, отмечая, что теперь я побаивался ее касаться, но мне приходилось, чтобы закрепить все правильно. Я провел ладонями по ее спине и вокруг талии, не поднимая взгляд, проверяя, правильно ли сидят ремни.

Настроив стену голосом, я схватил мешочек пудры и прикрепил к кольцу между ремешков.

— Посыпь этим руки, и ты готова. Робот будет тебя страховать.

Дайю посмотрела на робота с сенсорным экраном вместо лица.

— Может, лучше ты подержишь веревку?

— Робот сильнее, это безопасно. Я купил лучшего на рынке, — сказал я. — Ему можно довериться.

— Я доверяю тебе… — она сделала паузу. — Я больше доверяю человеку, держащему веревку.

Наши взгляды на миг встретились, и я кивнул.

— Ладно, — я затянул ремни на себе, вытащил из робота длинную толстую веревку и привязал к Дайю. Я потянул за веревку, проверяя прочность. — Скажи, когда будешь готова подниматься и спускаться. Я должен каждый раз подтверждать твои действия.

Я давно не прикреплял так другого человека, так что проверил карабин, узлы, прикрепил веревку к себе.

— Просто выбирай захваты, по которым лезть проще всего, — сказал я. — Отталкивайся ногами.

— Готова, — сказала она.

Я кивнул.

— Начинай. Я страхую.

Она начала забираться, довольно быстро, по каменной стене. Она была высокой и худой, но на руках были мышцы, что тоже удивило меня. Я потянул веревку, она забиралась все выше без колебаний.

— Ты занимаешься? — спросил я.

— У меня личный тренер, — ответила она, не оглядываясь.

— Хорошо получается, — она справлялась отлично для первого раза. — Когда будешь готова спускаться, скажи «принимай» и жди подтверждения. А потом вытяни ноги параллельно земли и замри, а я спущу тебя.

— Получилось! Я на вершине! — воскликнула она.

Робот рядом со мной издал звон колокола, а потом аплодисменты. Я удивленно посмотрел на него, а Дайю рассмеялась и сказала:

— Как мне продолжить? — она искала хваты на потолке.

— Не стоит, — сказал он. — Это слишком сложно для первого раза.

Она не слушала меня. Я ощутил, как ее вес тянет веревку, она потянулась и нащупала хват. Я работал с веревкой, мысленно ругаясь. Она была в безопасности, но падение все равно станет неприятным сюрпризом. Я был уверен, что смогу ее поймать, но если что-то пойдет не так, я не мог позволить дочери Цзинь пострадать или серьезно пораниться. Если такое произойдет, Цзинь меня посадит или пришлет своих охранников избить меня в лепешку. Если он поймет наш план, все мы умрем.

— Дайю, — процедил я с тревогой.

Я слышал ее дыхание, я рискнул посмотреть на нее сверху, держащейся за поручень.

— Еще немного, — сказала она.

Ее руки напряглись, она схватилась и подтянулась. Под таким углом притяжение работало против нее, я поражался ее силе. Я думал, что ю-девушки — неженки. Да, слабые и испорченные. Она была смелой и во время похищения, а теперь я знал, что она бесстрашна.

Я восхищался этим, но это только усложняло мое задание.

— Хорошо, — сказала она. — Принимай.

— Понял, — ответил я. — Готов.

Она отклонилась, вытянула ноги. Я ощутил ее вес и начал опускать ее к земле. Дайю отталкивалась от стены, все время смеясь. Ее ноги коснулись земли, глаза сияли, а щеки порозовели. Наши взгляды пересеклись, она радостно улыбнулась. Мое сердце на миг сжалось. Я отвел взгляд и шагнул вперед, занялся ремнями на ней. Робот протянул ей полотенце.

— Ты такая, какой я представлял Мэг Мерри, — сказал я, произнося имя героини на английском.

— Мэг Мерри? — спросила она.

— Из «Складки времени», — я выпрямился и улыбнулся ей. — Мэг была упрямой и своевольной. Ты смелее, но и она на многое способна. Она — одна из моих любимых персонажей книг.

— Ах, литературная отсылка? — спросила она.

Я пожал плечами и занялся своими ремнями.

— Я изучал мировую литературу. Не могу перестать думать о книгах, — первая фраза была ложью, но вторая была правдой. Книги были моим спасением. Они привязывали меня к бессердечному миру, в котором мы жили.

— И кем был бы ты? — спросила она, скрестив руки, забавляясь.

— Даже не знаю. Любым от Лю Бея до Эдмонда Дантеса или бедняги из «Сердца-обличителя». Пам-пам, — я постучал по металлическому телу робота. — Кошмар.

Робот отлетел, дважды недовольно пикнув.

— Тебя тянет к драматичным произведениям, — рассмеялась она. — Я читала По на уроках литературы, но Дантес?

— «Граф Монте-Кристо» Дюма, — сказал я. — Герой, Дантес, играет богатого графа и годами воплощает в жизнь план отмщения, — я слишком поздно понял, как иронично это звучало, как близко было к моей ситуации. Но мы не могли все время врать. Если я мог где-то быть искренним, то это насчет книг, которые читал и полюбил.

— Безумный убийца и тот, кто притворяется другим, чтобы отомстить. Даже не знаю, что о тебе думать, Джейсон, — она прижала ладонь к подбородку и прищурилась, глядя на меня, и я смотрел в ответ, пока она не рассмеялась. — Подъем был прекрасным, — сказала она, опустив ладонь на мое плечо и сжав, словно это было естественно. Она выбралась из ремней. На миг я запутался, кто кого здесь играл. — Спасибо. Ты хороший учитель.

Робот подлетел из-за моей спины и забрал ремни.

— Я еще не пытался никого учить, — сказал я. — Но у тебя хорошо получилось.

Ее лицо сияло от пота, она вытерлась полотенцем, не переставая улыбаться.

— Я буду чаще к тебе приходить.

Я раскрыл рот на миг, а потом тоже рассмеялся.

— Буду рад в любое время.

— Ловлю на слове, — сказала она и вытянула руки над головой, словно не могла сдержать энергию.

Я надеялся на это.

Это почти казалось простым.

Дайю обняла меня, вскоре собравшись уходить, и ее запах — цитрусовые и цветы — задержался на моей коже. Я еще полчаса бросал ножи в круглую мишень на ровной стене, сначала промахиваясь, как новичок. Рука дрожала, я не мог сосредоточиться. Я забирал ножи и снова бросал, затерялся в ритме, пока не начал снова и снова попадать в яблочко.

Вес ножа и холодная рукоять на коже были знакомыми успокаивающими ощущениями.

Это мне и требовалось.

Только это сейчас я понимал.