Железная леди

Глава 14

Глядя на то, как плавится металлическая стружка в тигеле, у меня в голове пронеслось одно из немногих чётких воспоминаний моей прошлой жизни. Я совсем маленький, лет десять-двенадцать, на какой-то обшарпанной кухне развлекаюсь тем, что плавлю свинец. Причём в роли тигеля использую верхнюю часть от велосипедного звонка (у меня был велосипед⁈ Или только звонок?). Кладу туда пластинку свинца, ставлю на конфорку газовой плиты, поджигаю и с восторгом смотрю, как невзрачный свинец превращается в гладкую серебристую жидкость. Она такая блестящая! Так забавно переливается туда-сюда, когда двигаешь крышку звонка! Потом беру плоскогубцами этот импровизированный тигель, уношу к раковине и кидаю в кастрюлю, наполненную водой. Раскалённый металл забавно пшикает, вода немного нагревается — а я вынимаю звонок и снова бегу к газовой печи.

Но сейчас всё было гораздо интереснее! Металлическая стружка плавилась ещё красивее, чем свинец, ведь она была не одним куском, а перекрученными спиральками с зазубринами и шипами. Вот они-то первыми и превращались в жидкость от жара горна, начинали капать, стекаясь в лужицу. А следом и вся спиралька таяла, как сосулька от дыхания, превращаясь в жидкий металл. Только успевай угля подбрасывать для жара — увы, чего-то Лисицин не уважал современные горны с газовым нагревом и надувом кислорода, только уголь, только хардкор. Фен, что ли, из общаги принести и им дуть? Тут есть конструкция для ноги, которой можно накачивать воздух, но она такая неудобная! И у меня одна нога будет мускулистее другой! Я не хочу, что меня спрашивали, что же я такого ею делаю!

Так вот, пока я наблюдал за металлом, то с удивлением заметил, что я могу им управлять! Не холодным, а именно вот таким, жидким. Может, для холодного у меня сил ещё не хватает или умения, но факт — жидкий металл мне немного подчиняется. Я не могу делать из него разные фигурки или ещё что, но могу управлять смешиванием разных металлов в сплавах, чтоб сделать его с идеальными характеристиками. Не будет так, что в одном месте чего-то больше, а где-то его меньше. Нет, полное соединение в идеальный сплав! Правда, и магической силы уходило немало, но на что она ещё нужна-то?

И я игрался с этой способностью, экспериментируя. Делал так, что металлы были одним целым, но располагался в сплаве полосами. Или пытался сделать идеальный сплав, вплоть до самого мельчайшего уровня, который я чувствовал в жидком металле. Создавал конструкции одно металла в другом так, чтоб снаружи не было ничего видно. На последнем мне пришла в голову идея — а что, если сделать что-то типа кровеносной системы для магии в оружии или броне? Взять адамантий и распространить его тоненькими нитями по всему объёму, а в определённых местах эти нити слить и сделать выемки для энергетических камне. Чтоб энергия от них по адамантиевым нитям вливалась внутрь. Это же поможет создать броню, которая будет активным образом черпать силу из окружающего мира! Или нет? Надо будет попробовать, вдруг адамантиевые нити выдержат, а остальной металл нет. И у Лисицина спросить. Сомневаюсь, что мои идеи такие уж гениальные, чтоб их за последние полторы тысячи лет никто не придумал.

Появившийся на третий день моих опытов наставник подтвердил мои опасения.

— Ты правильно размышляешь, это было бы весьма неплохо. И делались попытки всё это воплотить — собиралась структура из адамантия, вокруг которой наращивалась металлы сплавов. Но разница слишком большая между адамантием и сплавом. Или эта система не выдавала максимум, который желался, или же просто выходила из строя — лопались мечи, трескалась и рассыпалась кусками броня.

Хм, понятно. Но попозже я всё равно попробую! Надо только адамантий в руки заполучить, хотя бы грамм сто. Интересно, если я по пять-десять грамм буду припрятывать из тех, что мне выделять буду на создание артефактов, то это слишком заметно будет или не очень? Купить не вариант, десять грамм адамантия стоят как месячная зарплата моих родителей.

Ответив на мой вопрос, наставник стал рассказывать, зачем сегодня пришел.

— Катерина, ты задумывалась, почему хороших и лучших Пробудителей обслуживают кузнецы, а не заводы? Ведь штамповочный пресс сделает броню или оружие не хуже, чем мы, а скорость массового производства просто поражает. Почему же мы всё ещё существуем?

— Ну. — я задумался, потерев пальцем губу, но потом одёрнул себя — палец был слегка в угольной пыли. — Наверное, потому что ручная работа дороже, и понты неистребимы!

— Ха-ха-ха! Я об этом не думал, задавая такой вопрос. — Лисицин усмехнулся. — Но в чём-то ты права. Но на самом деле всё несколько сложнее. Ты уже попробовала плотность магии в порталах, верно?

— Да, нас водили в учебный портал с ящерицами и змеями. Там, — я на секунду замолчал, подыскивая правильное выражение. — Там в тебя магическую энергию будто под напором заливают!

— А у нас, на Земле?

— А у нас самому в кружках носить приходится…

— Что-то вроде. Но некий магический потенциал всё равно есть, верно же? А значит, пусть наши металлы и не такие мощные, как адамантий или мифрил, но всё равно магические слегка. Так вот, кузнецы отличаются от фабричных станков тем, что мы можем усиливать концентрацию и проводимость земных металлов.

— То есть они могут заменить адамантий⁈

— Увы, нет. Даже со всеми нашими усилиями мы приблизились лишь к четверти его проводимости. Но даже так, сплав из подобной усиленной стали и адамантия даёт невероятные результаты, намного больше проводимость магической энергии, прочность, износостойкость и долговечность. Некоторые оружия и доспехи, созданные сотни лет назад выдающимися кузнецами, до сих пор вполне пригодны для использования, хоть все эти годы активно служили новым поколениям владельцев, а не лежали в сокровищницах.

— Так вы тоже так умеет⁈

— Да. И сегодня я научу этому тебя.

— Ээээ… — я замялся. — Простите, а не рано? Я не против, не думайте! Но я тут без году неделя, только вчера стружку сортировала, а теперь уже тысячелетние кузнечные секреты узнаю.

— Рановато. — согласно кивнул наставник. — Но тебе надо подготовиться к состязаниям. Мелочами пренебрежем, магический сопромат оставим на потом, а вот практические навыки за эти пару месяцев ты кое как сможешь отработать, чтоб хоть немного себя показать.

Лисицин стал загружать горн углём, разжег мановением руки, да так, что вся кузница мгновенно превратилась в парилку от жара. Хорошо иметь Благословение Огня! Вытащил из груды всякого хлама железный прут и положил его в горн, чтоб нагревался.

— У каждого кузнеца способы усиления земных металлов разные. — продолжил Лисицин, ожидая, пока прут накалится. — Кто-то создаёт специальные жидкости, в которых вымачивает сталь. Другие добавляют в сталь особым способом расколотые в пыль энергетические камни. Подробности я не знаю, сама понимаешь, такое каждый мастер держит в секрете, передавая только ученикам. Соображаешь, почему?

— Ага.

— Хорошо. Так вот, я всё это считаю слишком громоздким. Кузнец должен создавать что-либо с помощью своих инструментов и умения, а не готовить супы из монстров! Тем более, инструменты всегда под рукой, как и ты сам.

Прут накалился до желтого свечения, наставник взял торчащий из горна конец голой рукой, от чего я внутренне охнул, но он даже не поморщился. Положил светящееся от жара железо на наковальню, взял молот и посмотрел на меня.

— А теперь, ученица, внимательно прислушивайся к потокам магии вокруг меня. Ты должна почувствовать их, чтоб потом повторить.

Я кивнул, подошел поближе и закрыл глаза, превратившись буквально в большое ухо для магии.

— Надо чётко контролировать свою магию для этого способа. Формируешь из неё тонкую, но прочную нить, а потом сжимаешь её в тугую пружину. В момент удара молотом по металлу выпускаешь эту пружину через молот — инструмент для такого дела должен быть очень качественным, с добавлением адамантия, чтоб выдержал. И так бьёшь раз за разом, десятки, сотни, тысячи ударов, чтоб вбить магическую энергию в металл. Но нужно чувствовать грань, после которой сталь разрушится, чтоб её не пересекать.

Рядом раздавались звонкие и одновременно гулкие удары молота по пруту на наковальне, разлетались искры, попадающие мне то на руки (я засунул их в карманы), то даже в щёки. А я растопырил свою чувствительную сферу, пытаясь различить магию наставника. Через пару минут сообразил, что надо и металл прута слушать — это помогло, я видел происходящие в нём процессы даже чётче, чем от Лисицина.

Так я простоял с полчаса, пока пнут не остыл. Потом его снова накалили, и я снова стоял и прислушивался. И снова. И снова.

— Думаю, этого пока хватит для общего понимания. — наконец разогнулся Лисицин и смахнул пот с бровей. Протянул мне молот. — Теперь покажи, что ты поняла.

— Х-хорошо.

Взял молод, выдохнул, вспоминая весть процесс ковки, который я почувствовал за последние два часа. Постоял так, пока второй прут не накалился, потом надел огнеупорные перчатки, очки и вынул прут из горна. И стал шарахать по нему молотком, стараясь сделать всё так, как показывал наставник.

— Ну как? — выдохся я минут за пять, а молот стал весить тонну уже на второй минуте шараханья, но я старался держаться, чтоб не показаться слабым.

— Гхм. — Лисицин наклонился к наковальне так, чтоб чуть не носом её задевал, вслушиваясь в состояние железного прута. Разогнулся, пожевал губами. — Неплохо. Но тебе предстоит ещё много работы! Следующий месяц тебе будет чем заняться.

— А потом?

— А потом будем учить тебя создавать самые простые изделия вроде ножей, чтоб ты знала весь процесс создания изделий. Всё, на сегодня урок закончен.

— Ура!

— Но это не значит, что уже надо убегать из кузни. — остудил мою радость Лисицин.

— Я в смысле «Ура! Я могу теперь не отвлекаться и совершенствовать ковку!». — быстро поправился я.

— Ну-ну. Надеюсь, так и есть!

Наставник отнёс свои инструменты в мастерскую, запер её и ушел. А я остался с прутами, горящим горном и с молотком в руке.

На ОВП я не пошел, слишком вымотанным был. Правая рука так вообще так болела, чтоб еле-еле шевелил ею. Завалился к себе в комнату, рухнул на пустую постель, чтоб на свою грязью не трусить, и с полчаса лежал, расслабившись и отдыхая. Ооооо, как приятно! Хочу целую вечность так лежать и всё!

Но не получилось. Когда я чуть-чуть отдохнул, меня стал одолевать голод — в столовую идти былолень, потому что я тогда голода и не чувствовал, а вот теперь придётся готовить.

Сполз с кровати, разделся, понюхал вещи. Нет, ещё можно носить, всё нормально. Уж в кузницу так точно! Пусть там я и переодеваюсь в рабочую одежду, но душа-то нет, приходится слегка остывать, чтоб пот высох, и только потом одеваться. Ладно, я ж ещё простолюдин, мне можно и потом повонять. А кто будет пенять, мол, «ты ж девочка, девочки пахнут только духами», так я и чеснока могу наесться. Пусть нюхают! Ха-ха-ха!

Только я вылез из душа, как пришли гости — с ОВП вернулись Вика и прибившаяся к нам за последнюю неделю монголка по имени Ягаанцэцэг, которую мы звали просто Ягой. Монголы вообще как-то разбились на группки, а не сидели, как раньше, всемером. Эта прибилась к нам, другие к другим, парочка даже прилипла к Благородным — у себя, в Монголии, они имели схожий статус, так что теперь типа «со своими».

— Привет! — они помахали мне и уселись на мою кровать. — Ты чего такая осунувшаяся?

— Весь день в кузне молотком махала. — я с укором посмотрел на них. Могли бы и сварганить мне ужин, раз полные сил, а не у меня на постели зависать! Но эти две засранки оказались слишком толстокожими, чтоб понять мой взгляд. — Устала — жуть!

— А я весь день сидела на месте и пыталась создать вихрь вокруг себя. Скоро задница квадратной станет! — Вика сделала такое грустное лицо, будто она тут самая несчастная.

— У тебья красивая заница! — улыбнулась Яга.

— Спасибо, Ягунька!

— А у меня, значит, некрасивая? — почему-то оскорбился я.

— У тебья тоже! Но Викину я вижью чаще!

— Боже, я даже не хочу знать, где! — закрыл лицо ладошкой в притворном стыде, но есть хотелось всё больше, и я передислоцировался на кухню.

— Мы вместе…

— Яга, молчи! Я убью тебя, если расскажешь! — Вика бросилась к монголке и закрыла ей рот.

Они точно больше времени друг с дружкой проводят, чем со мной. Даже какая-то ревность внутри появилась. Ну, не как к любимым, что изменяют, а типа «Как это — играетесь и без меня⁈».

Поставил на огонь кастрюльку с водой, достал три сосиски и яйца, отварю и съем. Пока они варились, я задумчиво смотрел в стену, думаю о сегодняшнем уроке в кузне.

— Фу, Катя! Что ты делаешь⁈ Высунь палец из носа! — из задумчивости меня выбил Викин возглас.

— Отстань. Знаешь, сколько всякого в кузнице? Угольная пыль, металлическая, древесная труха и опилки, сажа от горна. А я всем этим дышу через нос! Вон, смотри, какие чёрные сопли получаются!

— Беее! Выкинь и смой! Лучше промывай нос, а не ковыряйся там пальцем! Это отвратительно!

— А у нас говолят, что даже лосадь в носу не ковыряется! Потому что лосадь — животное умное! — Яга слегка усмехалась.

— Да у лошадей пальцев нет, одни копыта, а так бы они всеми ногами ковырялись! Ноздри-то у них ого-го! — возмутился я. — А, что вас слушать. Лучше сосиску съем.

— Кстати, вы слышали — со второго семестра можно будет уже по Кошмарам ходить? Прицепляться к студентам Универа и набираться опыта! А если будешь полезным, то и долю в добыче давать будут! — поделилась с нами Вика.

— Мне это всё равно не светит. — я пожал плечами, не отрываясь от сосисок. Ах, с кетчупам неплохо идут!

— А я бы сходила. — мечтательно посмотрела в потолок Яга.

— Девочки, если хотите, то я за вас словечко замолвлю — у меня есть один знакомый студент с третьего курса! Нас всех троих возьмут! — Вика прожигала нас горящими глазами.

— Посмотрим. — я пожал плечами. — До второго семестра дожить ещё надо. А это, как показывает практика, не так уж и легко!

А ведь на той вечеринке про такое говорили, тот же Виталик. Но теперь… эх! Пока не стану более-менее искусным кузнецом, меня в Кошмары не возьмут. А если и возьмут, то не в маленькие, а в рейдовые, где нужно будет на месте чинить поломанное. Но для этого надо работать, работать и работать.

Эх, вроде бы и волшебник, а ничем от слесаря какого не отличаюсь!