- Антон, тебе не кажется, что это … - с сомнением в голосе произносит Валя.
- Система зажигания! – перебивает Антон.
- Что?
- Стержни – это факелы. Поверху протянут пропитанный горючим составом шнур. Слуга поджигает конец, огонь бежит по шнуру и воспламеняет факелы. Все очень просто. Такая система зажигания свечей применялась еще в девятнадцатом веке в богатых домах. Люстры состояли из нескольких десятков - если не сотен – свечей. Пока каждую запалишь, утро наступит. Вот и придумали такую … фигню!
- Откуда ты такое знаешь?
- Читал «Войну и мир». Там есть несколько строк об этом.
Рюкзак летит на пол, сверху аккуратно укладывается автомат. Антон снимает все лишнее, что может помешать, достает из кармана спички. Медленно, не торопясь, поднимается по выемкам в камне. Валя снизу старается освещать путь, но получается только подсветка спины … ну и вообще того, что ниже. Антон поднимается почти в полной темноте. Изредка останавливаясь, освещает своим фонарем путь и продолжает движение. Наконец, веревка оказывается совсем рядом, на вытянутую руку. Поднимаясь вверх, Антон как-то не обращал внимания на высоту, темно вокруг. Сейчас, когда достиг цели, он взглянул вниз. Там, на дне пропасти, мелькает огонек фонаря, движутся тени. Раздается ослабленный расстоянием голос девушки:
- Антон, как ты там?
- Чудесно! Так бы и висел тут всю оставшуюся жизнь … - бурчит Антон. Кричит громко:
- Держуся … щас вот, спичку запалю …
Он только сейчас осознал, какого свалял дурака – зажечь спичку одной рукой невозможно! Стоя на одной ноге – вторая не помещается в ямку – на высоте четвертого этажа, вцепившись одной рукой в стену, другой можно только, извиняюсь, поковырять в носу. Но не спускаться же вниз, а потом дряпаться обратно с зажженной спичкой? Пришлось сначала достать коробок, очень аккуратно извлечь спичку, потом зажать грязную коробку зубами и чиркать спичкой, опасаясь подпалить кончик носа. От волнения Антон взмок, капли пота гадко ползут по голой макушке, затекают в глаза и начинают собираться увесистой лепешкой над верхней губой. Вот-вот сорвется и зальет коробок! Наконец, проклятая спичка вспыхнула с коротким, злым шипением. Оранжевый огонек на мгновение ослепляет. Антон выплюнул коробок, тряхнул головой. Брызги веером разлетелись во все стороны. Сухая бечевка вспыхнула мгновенно, словно только этого и ждала долгие годы и столетия. Шипящий огонек резво побежал вверх. Первый факел вспыхнул, второй, третий … Через несколько секунд колонна озарилась целой спиралью огней, а на вершине расцвел пламенный венок.
- Ура, получилось! – раздался радостный крик снизу, послышались хлопки в ладоши.
- Я очень старался, - шепотом отозвался Антон, прижавшись потным лбом к холодному камню.
Приспособления для зажигания факелов сохранились не везде. Зажечь свет удалось только на полудюжине колонн. Но и этого было достаточно, чтобы оценить масштаб подземелья. Громадный зал вытянулся ровным прямоугольником на несколько десятков метров. Посередине возвышается круглый постамент, вырезанный из огромного валуна. Во всяком случае, Антону не удалось найти места соединений отдельных глыб. На плоской, как стол, вершине расположилось странное изваяние – треугольник светлого цвета с выпуклыми сторонами. Археологи вначале даже приняли его за транспортное средство неземного происхождения. Первой такую мысль высказала Валя, указывая на непонятную форму и размеры. Изваяние действительно выглядело внушительно: высотой не менее двух метров, а длина каждой стороны немногим меньше десяти. Антон скептически хмыкнул, губы растянулись в ироничной улыбке – с чего бы инопланетянам прятать межпланетный драндулет так глубоко? Да еще водружать на постамент?
Подходит ближе. Фонарь медленно поднимается, белое пятно света ползет по отполированному боку постамента. Сквозь слой пыли в палец толщиной видны частички породы – серые, красные, черные. Постамент сделан из куска гранита, полировать его с такой тщательностью – тяжелейший труд. Луч света поднимается, белое пятно касается края изваяния. Видно, что материал, из которого оно изготовлено, совершенно белый, с вкраплениями кварца. Похоже на мрамор, но этот отливает тусклым перламутром. Толстый слой пыли мешает. Антон приближается на шаг, фонарь светит в упор … Внезапно выпуклая поверхность «мрамора» словно оживает! Из глубины камня медленно вырисовывается громадный глаз! Серо-голубое око смотрит прямо в душу – так показалось Антону! – требовательно и строго. Холодный взгляд словно изучает маленькое существо, что так храбро приблизилось и теперь застыло в полной растерянности. Антон замирает от неожиданности. Огромный глаз пугает и привлекает одновременно. Он будто гипнотизирует. Так смотрит удав на жертву и так глядит ствол пистолета в лицо приговоренному к смерти. Выпуклый шар расположен точно посередине идеально ровной сферы, белок расчерчен огненными прожилками, радужная оболочка наливается пронзительным синим цветом, черный зрачок … Зрачок удивительного глаза не круглый, как у людей, а вытянутый долькой лимона! За спиной тихо вскрикнула девушка. Антон вздрогнул, с трудом оторвал взгляд от странного изваяния. В теле чувствуется какая-то слабость, голова болит, сердце стучит неровно, то затихая, то начиная колотиться, будто пробежал три версты на одном дыхании. Палец нащупал кнопку включения, с силой надавил. Фонарь гаснет, а вместе с ним пропадает и то гнетущее состояние, что возникло после появления странного глаза в камне. Валя стоит на коленях, закрывая лицо ладонями. Антон опускается на корточки, забирает руки девушки в свои.
- Ты как?
- Не очень, - шепчет Валя, словно боится, что ее услышит кто-то еще. – Этот глаз … у меня сразу свет померк, я как будто ослепла. И голова такая тяжелая.
- Не придавай большого значения. Это все обман зрения. А глаз … голограмма! – уверенно произнес Антон. На самом деле он вовсе не был так уж убежден в собственной правоте, но надо же как-то рационально объяснить увиденное! Одни в огромной пещере, глубоко под землей. Если начать фантазировать …
- Интересно, кто мог создать такую голограмму? – прошептала девушка. – И для чего?
- Ну, история хранит много тайн, сама знаешь, - бодро начал Антон. – Изваяние наверняка предназначено для отправления религиозных обрядов. Древние жители этих мест … э-э … гараманты поклонялись, молились …
- Оригинальная версия … молчи уж, открыватель тайн, - слабо улыбнулась Валя.
- А что может быть еще?
- Не знаю. Конечно, это не инопланетный корабль. Но и на каменного идола, которому поклонялись дикари, тоже не похоже. Слишком искусная отделка. И еще этот глаз … Таких огромных голограмм даже в наше время делать не умеют.
Антон еще раз посветил фонарем в сторону постамента. Едва только пятно яркого света коснулось выпуклого бока изваяния, из глубины опять начал вырисовываться странный глаз. Свет гаснет, око пропадает.
- Факелов недостаточно. Нужен источник поярче, тогда изображение оживает, - покачал головой Антон.
Выяснилось, что таких голограмм не одна, а три. Глаз показывался с каждой стороны, стоило только посветить фонарем.
- Интересно, а если сверху луч направить, там глаз появится? И какой это будет глаз? – задумчиво произнес Антон.
- Хочешь проверить? – тихо спросила Валя.
- Нафиг-нафиг! – замахал руками Антон. – И так загадок хватает. Давай лучше зал осмотрим. Начнем слева.
По краям подземелья расположились залы поменьше. На равном расстоянии друг от друга в стенах темнеют прямоугольники. Это входы в довольно просторные помещения. В каждом есть длинный стол, лавки, большая часть комнат заставлена двухъярусными нарами. Вернее, остатками. Несмотря на постоянную температуру и низкую влажность, дерево все равно сгнило. Внутренняя часть досок осыпалась, деревянные панели покрыты огромными дырами. Сгнившие конструкции покрыты тем же мхом, что и стены в коридоре. Длинные космы свисают до пола, мох укрыл кучи гнилья, что остались от древесины, под ними почти не видно пола. Комнаты словно наполнены призраками, какими-то сумрачными миражами.
Когда Антон дотронулся деревянных остатков, нары рухнули с тихим шорохом, словно они сделаны из папиросной бумаги. Помещение заволокло пылью, запахло тленом и гниением.
Такие комнаты, рассчитанные на проживание нескольких десятков людей, оказались и с другой стороны. По приблизительным подсчетам, всего здесь могло быть около полутора тысяч человек. Когда Валя назвала эту цифру, Антон недоверчиво покачал головой:
- Слишком много для подземного монастыря.
- Почему ты решил, что здесь жили монахи?
- А кто еще полезет под землю? Не тюрьма же здесь была!
- Но и не монастырь. Идем со мной, - сказала девушка.
Ведет обратно, к выходу. Там, сбоку, участок стены очень плохо освещен. Факелы на стоящей рядом колонне зажечь не удалось и кусок стены размером с экран кинотеатра оказался в тени. Валя включила фонарь. Светло-желтое пятно вспыхнуло на древней кладке. Во многих местах штукатурка осыпалась, но все же можно разглядеть, что почти вся стена, от пола до уровня полутора – двух метров покрыта рисунками. Неизвестный художник писал там, докуда мог дотянуться.
- Итак, начнем осмотр … вот отсюда, - кивнула Валя на край стены. – Вот рисунки … так, поля, каналы, дома … Люди на работе, люди на отдыхе. Это что?
- Драка, - предположил Антон.
- Сражение! Художник не умел рисовать батальных сцен, поэтому изобразил несколько человек, замахивающихся друг на друга оружием. Вот всадники, вот … похоже на катапульты или большие самострелы. Здесь лечат раненых, тут хоронят …
- А тут пьянствуют?
- Празднуют победу, Антон! Древние художники не обладали такими возможностями, как нынешние. Картины схематичны, просты. Это как рисунки детей, в них отсутствуют детали, только содержание и эмоции, - назидательно сказала девушка.
- Ладно, молчу. Тогда комментируй подробнее эту … живопись, - попросил Антон.
- Так, дальше осыпалось … тут что-то непонятное. Надо бы сфотографировать, а потом обработать специальной программой. Жаль, слишком темно, снимки коммуникатором будут некачественные, - сожалеюще покачала головой Валя. – Ладно, после … Вот, изображение природного катаклизма – огонь с неба, - указала она на картинку, показывающую бегущих в панике людей, горящие дома, вокруг лежат мертвые люди и животные.
- Метеоритный дождь?
- Скорее всего. Вот люди спасаются в пещере. Тут опять стерто … и тут. Господи, как нарочно, самое важное!
- Почему?
- Потому что на следующей картинке среди людей появляются непонятные существа, видишь? – показала Валя на фигурки, изображающие невысоких людей в длинной, до пят, одежде.
- Здешний люд почти голый, в набедренных повязках, а эти в … халатах, - усмехнулся Антон. – Или в мантиях?
- Возможно. К сожалению, художник не стал рисовать этих существ в полный рост, - произнесла Валя, осматривая всю стену.
Антон присел на корточки, стал внимательно рассматривать полу стертый рисунок.
- Слушай, они на гномов похожи! Только наши … ну, те, что в сказках, плотные такие, бородатые и в штанах, с молотками, а эти худые, в рубахах до пола и руки сложены на груди.
Валя подошла, теплые ладони легли на плечи.
- Это знак независимости и превосходства, Антон.
Он прижался щекой к пальцам, потерся жесткой щетиной.
- И что?
- Ой, дикобраз! – засмеялась девушка. Потом уже серьезно сказала:
- Низкорослые – раса господ. Непонятно, откуда они взялись – картинки стерты, но вот смотри, - показала она.
На рисунке изображена группа людей в набедренных повязках. Стоят на коленях, головы опущены, руки вытянуты вдоль тела. Впереди с высоко поднятой головой стоит «гном». Руки сложены на груди. Лицо разглядеть невозможно, оно скрыто капюшоном.
- Интересно, чем завоевали такое уважение? Низкорослые шибздики в тогах … странно, мне всегда казалось, что раса господ должна быть выше и сильнее, - сказал Антон.
- Давай смотреть дальше, - предложила девушка.
Этот участок стены не был покрыт мхом, но штукатурка от времени повредилась и четкого рисунка нигде не сохранилось. Но понять можно многое. Антон и Валентина рассматривали долго, внимательно все рисунки и после непродолжительного спора пришли к выводу, что странные карлики были гипнотизерами. Или обладали способностью к гипнозу. Антон вначале не согласился, но и предложить другую правдоподобную теорию не мог.
- Смотри, Антон, на рисунках нет изображений чудес, нет схваток людей с чужаками. Нет вообще ничего, что указывало бы на соперничество или фокусы. Например, хождение по воздуху, - говорила девушка. – Они внезапно появляются и люди сразу подчиняются им. Существует гипноз, это факт. Есть люди, обладающие такими способностями. Почему не предположить, что было племя, в котором все обладали умением внушать? Таким не нужны бицепсы и трицепсы, не надо учиться искусству рукопашного боя, вообще ничего не надо. Нужно только подчинить себе людей, умеющих строить, выращивать хлеб, готовить еду и сражаться. Раса господ только потребляет и развлекается, все!
- Не бывает рас, состоящих из одних мужиков.
- Карлики могли быть … гермафродитами.
- Что!? – удивился Антон так, что потерял равновесие и сел прямо на пол.
- Ну, может я не права, но нигде нет изображения женщин карликов. Если предположить, что «гномы» неземные существа и произошли не от млекопитающих, а от пресмыкающихся, то моя гипотеза вполне правдоподобна.
- Опять инопланетяне? – взмахнул руками Антон. – Дорогая, скажи мне, на кой черт высокоразвитой цивилизации понадобились земные дикари? Я тоже внимательно рассмотрел картинки. На них видно, что карлики каким-то образом заставили людей рыть тоннели. Остатки этих тоннелей Сан Саныч называл подземными коммуникациями гарамантов … э-э … каналами, по которым вода с Атласских гор текла за сотни километров отсюда едва ли не на другой конец континента! Черт знает что!
Антон потер лицо ладонями, устало вздохнул.
- Разве это похоже на правду? – спросил он невесело.
- С нашей точки зрения нет. Но мы слишком мало знаем о мироустройстве. Истина может казаться невероятной, - ответила Валя.
Она еще раз взглянула на картинки. Люди роют шахты, обустраивают обширные подземелья. Длинные вереницы согнутых фигурок с тачками, полными земли, тянутся из пещер на поверхность. А вот множество людей стоит перед загадочным треугольником с глазами. По наклону тел, по положению рук можно легко понять, что совершается религиозный ритуал. Карликов в толпе молящихся нет. Их вообще нет на других картинках, они словно покинули людей после того, как те начали строить обширные подземелья.
- Знаешь, Антон, у меня такое впечатление, что этот камень … ну, с глазами, некий аппарат, программирующий людей на выполнение определенных функций.
- Возможно. Глаз действительно оказывает воздействие, это сразу чувствуется, но проверять на собственном опыте я не стану, - покачал головой Антон. – И вообще, мы должны искать сокровища, не забыла?
- Если ты имеешь в виду золото и камешки, их здесь нет, - грустно улыбнулась девушка. – Зато есть информация об удивительном прошлом, которую надо расшифровать и сохранить для изучения.
- Увы, дорогая, мы посланы для другого. Кстати, если ты не заметила, факелы не будут гореть бесконечно.
Свет в подземелье заметно потускнел, дальние стены тонут во мраке, в углах растет непроглядная мгла.
- Антон, мы еще не были в той стороне, - показала Валя на противоположный конец пещеры.
До него больше полусотни метров. Антон с сомнением поднял взгляд. На вершинах колонн некоторые факелы погасли, другие уже не пылают ярко, а просто горят чадным пламенем. В подземелье еще достаточно светло, но огонь уже явно слабеет.
- Ладно, давай. Только скоренько! Надо уходить отсюда.
Быстрым шагом идут на другой конец подземелья. Под ногами почти сплошной ковер серого мха, приходится выбирать место, куда ставить ногу. Наступать на подозрительный мох не хочется. Противно.
От времени плиты перекосило. Когда-то они были уложены идеально ровно, стыки замазаны бетоном. Если провести ладонью по такому полу, то покажется, будто он цельный, из одного куска полированного камня. Просто удивительно, как древним строителям удавалось достичь такой точности укладки. Можно строить разные предположения, но наиболее правдоподобным, на мой взгляд, является то, что так называемых халтурщиков отдавали на съедение львам. Или крокодилам. Или варили живьем в кипящем масле, ведь древние властители были такими затейниками! Именно поэтому строителями становились не все подряд, как у нас, когда неграмотные жители южных республик строят жилье «двадцать первого века»! - а настоящие зодчие и мастера. Остальные мусор убирали.
Именно так думал Антон, шагая по неровным плитам подземелья. Потому и строили на века, что ценой ошибки была жизнь.
Стена медленно вырисовывается из темноты. Оштукатуренная поверхность пестрит надписями странными значками, множество рисунков покрывает поверхность. Валя торопливо наводит фонарь и тихонько вскрикивает – изображения четкие, краски яркие даже не смотря на толстый слой пыли. В центре мрачно темнеет квадратный провал. Сгнившие остатки громадных ворот лежат бесформенной кучей на полу. На чудом сохранившейся раме выбитыми зубами торчат бронзовые петли.
- Боже мой, Антон! – шепчет Валя. – Ты только посмотри! Здесь ответы на все вопросы …
Девушка всем телом подается вперед, глаза горят, голос прерывается от волнения. Громко скрипит песок под каблуком, ботинок с хрустом давит мелкие камешки, Валя делает первый шаг … В это мгновение пол вздрагивает, подземелье наполняет душераздирающий скрежет трущихся каменных плит, с потолка сыпется песок. И так уже догорающие факелы меркнут, слабеющее пламя дрожит, огненным дождем сыпятся раскаленные докрасна угольки. От нутряного гула земной толщи содрогается каждая клеточка, первобытный животный ужас сковывает движения, мозг буквально взрывается миллионами суматошных мыслей и чувств. Валентина падает на вздрагивающий пол, тотчас вскакивает и опять валится навзничь.
- Антон, что это! – раздается пронзительный вопль.
У Антона перехватило горло от волнения. Он сразу понял, что это землетрясение и если каменные подпорки на входе в пещеру рухнули, им конец. Впрочем, очень похоже, что это еще не случилось, иначе воздушная волна от обвала уже сбила бы с ног.
- Это знак свыше, дорогая, – стараясь говорить как можно спокойнее отвечает Антон. – Нам пора срочно уносить ноги!
Не дожидаясь ответа от растерянной женщины Антон просто хватает ее за руки и с силой тащит к выходу. Вначале девушка отстает, у нее слабеют ноги и кружится голова, но рассудок быстро возвращается и вот уже бежит едва ли не быстрее Антона. До выхода из подземелья вроде недалеко, каких-то полсотни метров, но когда земля уходит из-под ног, а потолок грозит рухнуть и раздавить вас до состояния мокрого места, эти метры превращаются в бесконечность. Словно в дурном кошмаре, когда бежишь от чудовища изо всех сил, а движения скованы, шаги тянутся, будто кадры замедленного воспроизведения. Нарастающую тьму чертят огненные стрелы падающих факелов, от скрежета сдвигающихся пластов породы закладывает уши и земля под ногами вздрагивает, будто это спина лежащего исполина, что вот-вот поднимется и тогда … Антон перепрыгивает через шевелящиеся плиты, страшась споткнуться. Вряд ли сможет подняться, острые грани камня раздробят череп и сломают ноги. И еще дурацкий рюкзак за плечами то и дело толкает в спину, норовит по затылку дать, горячий пот заливает глаза. Все мешает! Девушка бежит рядом, ловко перепрыгивая через препятствия. Платок слетел и темные волосы, что успели отрасти за время экспедиции, колышутся на ветру, словно сигнальный флаг. Лицо сосредоточено, глаза блестят, взгляд целеустремлен. Девушка не убегает, а бежит, словно хищник, догоняющий добычу. Антон невольно восхитился таким самообладанием. Дрожь земли прекращается так же внезапно, как и началась. Гул стихает, пол перестает дрожать, скрежет трущихся друг о друга камней переходит в треск и пропадает. Только струйки песка продолжают сыпаться сверху, растворяясь в воздухе пыльными облаками. Пол усеян кроваво-красными зрачками горящих углей, удушливая гарь затрудняет дыхание и ест глаза. Словно раззявленная беззубая пасть появляется выход. Поперечные балки угрожающе выгнулись, каменная кладка частично осыпалась, но в клубах пыли угадывается довольно широкая щель, через которую можно свободно пройти. У Антона отлегло от сердца. Его буквально мороз по коже продирал, едва только представлял, что переход в другую пещеру завален. Впрочем, они еще не на поверхности, так что радоваться не время. По наваленным в беспорядке валунам перебирались чуть ли не на четвереньках. В мешанине камней проще простого сломать или вывихнуть ногу. Антон ловко перелез первым, протянул руки Вале. Но девушка сама преодолела препятствие на удивление быстро.
- Ну ты молодец! – похвалил Антон.
- А ты думал меня на руках нести? – насмешливо спросила Валя.
В это мгновение свод не выдержал и с ужасным грохотом рухнул. От удара тяжелых плит вздрогнула земля, волна пыли нахлынула стремительным приливом и вскоре вокруг стало ничего не видно. Слабые лучи фонарей тонут в густой пыли, грязь забивается в легкие. Совсем рядом катятся тяжелые валуны, но о них можно только догадываться по содроганию земли. Каким-то шестым чувством Антон вдруг понял, что сейчас один из камней несется прямо на них.
- Бегом отсюда! – крикнул он и бросился прочь, увлекая за собой девушку. И тотчас за спиной тяжко грохнуло и гулкие удары стали приближаться. Только один раз Антон оглянулся на бегу. Луч фонаря высветил громадную глыбу черного – так ему почудилось! – гранита, которая катится прямо на них и приближается с каждым мгновением. Каменный шар похож на кусок метеорита, эдакую маленькую луну метра так три в поперечнике, поверхность изрыта язвами, будто кратерами, острые зубы сколов с хрустом врезаются в плиты пола, раскалывая их на куски. Антон «рванул» что называется – на полную мощь! Девушка буквально полетела над полом, увлекаемая столь могуче, что ветер в ушах засвистел. Она даже не успела раскрыть рта, чтобы спросить, что там такого страшного Антон увидел, как промелькнули стены длинного коридора, укрытые седыми лохмами мха и впереди показались ступени той самой лестницы, по которой они спускались в подземелье. Едва только ноги коснулись первой ступени, как за спиной душераздирающе заскрежетало и черная глыба с треском и грохотом развалилась на части, перегораживая коридор громадной кучей обломков. Шум и треск за спиной словно лишили Антона последних сил. Пробежал несколько метров вверх по лестнице, нога цепляется за ступеньку и он падает на колени, едва не разбивая себе лоб. Дрожащие руки держат плохо, Антон с трудом поворачивается, брякается задницей на грязный пол.
- Вот это ни хрена себе! – шепчет дрожащими губами.
Пот струями катится по лицу, крупные капли падают на ступени, словно горох из худого мешка, лицо и шея блестят, плечи и грудь потемнели, покрыты черными разводами влаги. Валя стоит рядом. Она тоже устала, грудь вздымается и опадает волной, дыхание прерывисто.
- Тошенька, я понимаю, что ты спасал меня от смерти, но все же так быстро бегать не надо, - попросила девушка. – Я ведь не лосиха.
- Ты бы видела, что за нами гналось, - ответил Антон. – Сразу стала бы … ланью с крыльями.
- Неужели чудище?
- Хуже. Каменюка размером с грузовик.
Пещера осталась за спиной. Антон шагнул под купол с необыкновенным чувством облегчения. Словно пирамида Хеопса с плеч свалилась. Пыльное, засыпанное мусором и песком помещение показалось чуть ли не домом родным. Свежий, будто вода горного ручья, воздух налил легкие жизнью. От пережитых волнений тело наполнилось слабостью, ноги дрожат. Хочется упасть на каменный пол и заснуть. Не останавливаясь ни на минуту, Антон бредет к выходу. Чувствует, что если присядет хоть на минутку отдохнуть, до утра точно не поднимется. Наверху ночь. Черное небо усыпано осколками льда, круглый таз луны покрыт темными пятнами вмятин. Неживой свет заливает пустыню неземным холодом. Ледяные клещи сжимают распаренное тело, заставляя дрожать и покрываться «гусиной кожей».
- Да что ж так холодно-то? Вроде не январь … - бормочет Антон. – Валя, в пустыне всегда такие перепады температур или наступил ледниковый период, пока мы по пещерам бегали?
- Всегда. В пустыне очень холодно по ночам, а мы разогрелись там, внизу, поэтому кажется, что на поверхности вот-вот снег выпадет.
- Ужас, ужас … - бормочет Антон, спешно направляясь к машине.
Кучка щепок и мусора, приготовленная заранее, злобно вспыхивает, облитая бензином. Вонючий дым почему-то стелется над землей, в горле першит и режет глаза. Антон накидывает на плечи девушки спальный мешок, кутается сам. Уже через минуту становится тепло. Антон некоторое время борется сразу с двумя желаниями – поесть и поспать. Вроде побеждает второе, но на всякий случай Антон решает спросить совета у Вали.
- А как ты думаешь … - обращается он к девушке и замолкает на полуслове – она уже спит. Спальный мешок сложился эдакой копной. Из отверстия в верхней части выглядывает лицо, глаза закрыты, слышится тихое сопение. Антон осторожно подхватывает Валю, словно спеленатого младенца и укладывает на заднее сиденье машины. Лечь впереди нельзя, мешает раздаточная коробка. Антон ложится прямо на землю, песок ненамного жестче «сидушки». Предварительно плещет на песок бензин, потом тщательно застегивает спальник до горла. В пустыне много всякой кусачей живности, скорпионы, например. Залезут еще … Несмотря на усталость, сон нехорош. Антон несколько раз просыпался, вставал. Ночную тишину изредка нарушает вой шакала, шуршат песком нервные тушканчики. Иногда раздается предсмертный писк и возня – песчаный удав охотится на крыс. Антон снова ложился, но сон не шел. Потом словно проваливался в забытье и тогда приходили странные сны, в которых он срывался в пропасть, захлебывался ледяной водой горного потока или вдруг оказывался на огромной пустой стройке, где каждый темный угол грозил опасностью. Наступил рассвет. Пустыня смолкла в ожидании нового дня. Сон окончательно исчез, Антон просто лежал с закрытыми глазами, злясь на себя за то, что уже спать нормально не может. Разнервничался, впечатлительный какой! Тихо, на грани слышимости зашуршал песок совсем рядом. Слабый запах пота и прокисших носков потревожил обоняние резким диссонансом с чистым воздухом пустыни. Антон тотчас открыл глаза, пальцы сжались на рукояти ножа. В ту же секунду нечто темное метнулось к лицу. В последний момент Антон уворачивается, пытается вскочить, но застегнутый спальник позволяет только изогнуться, будто червяку на крючке. Все же это дает возможность уйти от прямого удара в висок. Солдатский башмак бьет вскользь, толстый спальник смягчает удар и только отбрасывает. Тем временем Антон вытаскивает нож. Острое, как бритва, лезвие пропарывает ткань, несколько слоев утеплителя и, будто язык змеи, высовывается наружу. Неизвестный подбегает, нога в пыльном ботинке поднимается для удара каблуком в лицо. Все, что может сделать Антон, это немного отклониться. Одновременно изо всей силы выбрасывает руку с ножом вверх. Ткань разрывается, клинок поворачивается, лезвие пропарывает штанину и углубляется в человеческую плоть. Антон чувствует, как кончик ножа скребет по кости, буквально разваливая икроножные мышцы пополам. Дикий вопль взрывает тишину раннего утра, неизвестный падает навзничь, из страшной раны потоком хлыщет кровь. Не мешкая ни секунды, Антон сбрасывает спальный мешок и бросается вперед, намереваясь добить раненого.
- Не двигайся! – раздается резкий окрик и Антон замирает на месте.
Возглас не остановил бы его, но произнесено было по-русски! Антон искоса взглянул. За спиной стоят люди с оружием. Судя по тряпкам на головах, местные борцы за истинную веру или просто бандиты. Мелькнуло знакомое лицо – ба! атаман той самой уличной шайки, которая пыталась сначала остановить «олдсмобиль», а потом напала на стоянке в пустыне. Атаман оказался самым прытким и успел удрать. Жаль … Бандиты бросаются к раненому, мелькает резиновый жгут, с хрустом разрывается пакет с бинтом. Повязка накладывается прямо поверх штанины, грубо, но вполне профессионально. Чуть в сторонке Антон замечает мужчину, одетого в комбинезон военного покроя. Желтая ткань разрисована коричневыми разводами разной насыщенности, что делает одежду малозаметной на фоне песка. Лицо наполовину скрыто полями панамы, но не узнать вывернутые губы и крупный грушевидный нос Антон не мог.
- Федор … э-э … Трухин? Доктор медицинских наук и археолог-любитель! – фальшиво удивился Антон. – Вот не ожидал … Что у тебя общего с этими ублюдками, Феденька?
Трухин неторопливо сдвигает панаму на затылок. Раздается смачный звук плевка, темный комочек летит на землю.
- Бизнес, Антон батькович, бизнес … Я нанял этих людей, чтобы разыскать вас и решить один вопрос. Правда, в ходе переговоров неожиданно выяснилось, что кое у кого из них, - мотнул он головой в сторону бандитов, - есть и личный интерес к вам. Это несколько усложняет ваше положение, но зато облегчает мою работу.
Бандиты продолжают суетиться вокруг раненого. Один, тот самый «беглый» атаман, стоит не шевелясь, только черные глаза буквально прожигают насквозь ненавидящим взглядом. Автомат висит на поясе, ствол смотрит точно в грудь Антону.
- Ага, понятно. Ну и компашка у тебя, Федя. Ты ж вроде интеллигентный, воспитанный человек …
- Я тебе не Федя, а Федор Илларионович. Понял, крысенок? А лучше – господин Трухин. Шкурка твоя будет целее, - с угрозой произнес Федор.
- Надолго ли? – усмехнулся Антон.
- От тебя зависит, - хмуро буркнул Федор. – Где Валентина?
- С вечера была в машине.
Трухин подходит к «Хаммеру», помогает девушке выбраться из салона. На лице Вали нет ни кровинки, руки заметно дрожат, испуганные глаза перебегают с раненого на Антона, на остальных бандитов.
- Что тебе надо, Федор? Зачем ты привел этих … - кивнула в сторону оборванцев с оружием.
- Надо кое-что выяснить, а твой напарник слишком опасен. Увы, я всего лишь врач, а не костолом из спецназа, - пояснил Федор.
У Антона невольно поползли брови на лоб – это его, ветерана стройбата и бывшего учителя средней школы, считают спецназовским костоломом? М-дя-а … Наемники закончили перевязывать раненого. Он остается лежать на песке, глаза закатываются под лоб от боли, перламутровые белки неприятно сверкают на темном лице, выщербленные корявые зубы блестят обильной слюной. Бандиты возбужденно галдят, поминутно хватаются за ножи, нервно щелкают затворы автоматов.
- Тихо, вы! Я предупреждал вас, что этот человек опасен, - произнес на корявом арабском языке Федор. – Вы получите его позже.
Наемники угомонились, но теперь смотрели на Антона с нескрываемой опаской и злобой. « Ай да я, ай да сукин сын! – подумал он. – Жаль, недолго фраеру плясать».
- Валюша, побудь здесь, возле машины. Тебе ничего не грозит, - обратился Федор к девушке. – А ты, - повернулся он к Антону, - иди со мной. Есть разговор.
Антон пожимает плечами, отходит в сторону. В этом месте громадный камень заслоняет поднимающееся солнце, в густой тени чувствуется настоящий холод. Трухин останавливается неподалеку. Рядом, как привязанный, стоит недобитый атаман уличной шайки. Автомат снят с предохранителя, ствол смотрит в грудь пленнику.
- Ахмед, стань туда, - показал Федор бандиту место правее. Теперь, если Антон сделает попытку напасть на Федора и закрыться им от ствола, ничего не получиться. Бандит убьет его первым же выстрелом в упор. Антон криво усмехнулся, пожал плечами – ничё, придумаем другой фокус!
Трухин тяжело вздохнул, вытянутое лицо налилось дурной кровью, вывернутые губы приобрели синюшный оттенок. Скрипнули крепко сжатые кулаки.
- Теперь слушай, - произносит, стараясь оставаться спокойным. – Я давно люблю эту женщину. Ради нее оставил семью, подружился с Науменко, езжу в дурацкие экспедиции … Делаю вид, что мне интересно копаться в древних помойках и могилах. Все ради нее. Я не наивен и понимаю, что насильно мил не будешь. Она отнюдь не влюблена в меня, но относилась ко мне с симпатией. Валентина не подросток, смотрит на жизнь трезво. Она никогда не пользовалась успехом у мужчин, им подавай длинноногих, сисястых и глупых, чтоб можно было распушить хвост и чувствовать себя каждую минуту на высоте … Я, мол, такой умный! Самовлюбленные дураки очень болезненно воспринимают чужое превосходство, особенно женское. Потому и пыжатся, берут в кредит дорогие автомобили, одеваются у модных портняжек, делают омолаживающее инъекции … Ничтожества, по нелепой случайности захватившие доходное место! Я всего в этой жизни достиг сам. Детство прошло в деревне … три десятка домов, пьянь, рвань … разговорный язык – мат-перемат даже с малыми детьми! Свиньи в хлеву и то лучше … Единственный способ уйти от всего этого – уехать в город. Но кому нужен сельский подросток, внук деревенского попа? А я учиться хотел! Конечно, после сельской школы как попасть в институт? – с горечью покачал головой Федор. – С трудом устроился лаборантом. Пахал, как последний раб: сральники мыл, блевотину профессорскую убирал после пьянок, в магазин бегал, квартиру сторожил, когда «господин» на «юга» убывал со студенткой отличницей, а баба его в санаторий катила, «дымоход» прочищать с очередным альфонсом … Так вот и добился, что зачислили-таки на вечернее отделение. Семь лет посвятил учебе. Пришлось жениться на дочке профессорской – провались она, слониха! – детей настрогал. Все ради того, чтобы никогда не возвращаться в деревню родную, а остаться в городе. И карьера удалась, и денег хватает. Сам знаешь, как врачам носят. А я резать умею, – усмехнулся Федор, - как надо! Одного только не было, самого главного, без чего не жизнь, а функционирование белковых тел – ее! Увидел и остолбенел. Сразу понял, что без этой женщины мне жизни нет. Она не такая, как все, она одна! И плевать, что нет длинных ног, что глаза не голубые и одевается просто, без дешевого выпендрежа. Она – настоящая! Я могу с ней говорить часами о чем угодно и не надоедает нисколечко. И фальшь в людях видит сразу, и «полезных» знакомств не заводит. Не портит себя грязью разноцветной, косметикой этой … Я ж говорю, настоящая.
Видно, что Федор волнуется, слова звучат обрывисто, окончания пропадают, лицо то бледнеет, то краснеет, над верхней губой блестят капли пота. Антону жалко и одновременно противно выслушивать исповедь мужчины, которого любовь довела до края.
- Ладно, Федор, я все понял. Ты считаешь меня третьим лишним, - перебивает словоизлияния Трухина Антон. – Лучше скажи, как ты нас нашел.
- Коммуникатор. Каждый раз, когда ты включал его, «троян» сообщал о том, где вы находитесь, - угрюмо ответил Федор.
- Тьфу ты! А я думал – чего он каждый раз напрягается? Ну блин … - покачал головой Антон. – Ладно … Командуй своему ублюдку, пусть стреляет.
- Еще рано, - покачал головой Федор. – К тому же у парня неплохая фантазия, вряд ли он захочет убить просто. И вообще, он подождет, ему заплачено хорошо. Ты лучше вот что скажи – вы нашли что-нибудь интересное или нет? Валентина звонила Науменко, что-то говорила про настенные рисунки, фрески … разговор оборвался посередине. Что тебе известно?
- Так Наум заодно с тобой?
- Нет, мой милый «троянчик» переадресовывал сообщение мне. Итак?
- Спроси у нее, - мотнул головой Антон в сторону девушки.
Федор сожалеюще прищелкнул языком, развел руки.
- Не целесообразно. Неправильно понять может. А вот ты … - усмехнулся Федор, - ты ведь хочешь жить? Если твой рассказ покажется мне интересным, то я … ну, наверно отпущу тебя. Мараться твоей кровью, да еще на глазах Валюши … нет.
Антон криво усмехнулся:
- Как благородно! Щас прослезюсь от избытка чуйств … А эти? – кивнул он в сторону марроканцев.
- Твои проблемы, - отмахнулся Федор. – Я свое слово сдержу, а что с тобой будет потом, мне плевать. Зато появится шанс. Ведь ты сумел справиться со старшим братом этого парня и его бандой, - кивнул на Ахмета.
Марроканец ни слова не понимает по-русски. Он терпеливо ждет, когда беложопый с толстыми губами наговорится. Ждет, словно таксист с заранее проплаченным счетчиком. Когда деньги кончатся, он пристрелит бритоголового с обожженным лицом, а этого, что болтает языком, возьмет в заложники вместе с бабой. За белых хорошо платят их богатые родственники.
Антон быстро прикинул все «за» и «против». Расчетливый и жадный крестьянин, что сидит глубоко внутри «внука деревенского попа», не хочет упускать явную выгоду. Баба – дело наипервейшее и самое приятное, но! Как говорится, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Трухин понимает, что даже одна удачная находка может принести миллионы. Бояться марроканских бандитов не стоит. Пока они будут шарить по пещерам в надежде отыскать золото, ему достаточно просто взглянуть на фрески и все сразу станет ясно. Один звонок нужному человеку и через час-полтора вооруженные до зубов наемники будут здесь. А уже потом, имея на руках платиновую карточку Bank of Ameriсa, гораздо легче уговаривать выйти замуж простую аспирантку с рядовой внешностью. Марроканцы захотят убить его, это ясно, как день. Но пока не разберутся с подземельем, не тронут. Может появиться шанс!
- Ладно, Ромео из Чемодановки, договорились, - кивнул Антон. – Но тут не все так просто …
Дизель-генератор на базе четырехосного «мерседеса» приглушенно рычит мощным двигателем. Запах сгоревшей солярки плывет над истоптанным песком, собираясь прозрачными лужицами в каждой выемке. Распахнуты боковые створки, из железного тела дизель-генератора тянутся пучки толстых проводов. Словно щупальца неведомого чудовища, они ползут по песку и скрываются в черной пасти подземелья. Земля вокруг перепахана колесами, изрыта и загажена разнообразным мусором – пластиковыми бутылками из-под воды, блестящей упаковкой чипсов, печенья и булочек, пустыми коробками и остатками вакуумной упаковки для продуктов. Ветер растерянно перебирает инородную дрянь, сыпет песком и подбрасывает мусор в воздух. На хмурых камнях дико и странно выглядят кичливо-яркие банки из-под пива и кока-колы. Людей, которые принесли в пустыню эту мерзость, не видно. Только двое угрюмых марроканцев сидят на низких стульчиках, самодельный навес защищает от солнца. Сощуренные глаза глядят вдаль, на лицах стынет настороженность. Все остальные обитатели лагеря внизу, под землей. Прожектора расставлены на равном расстоянии друг от друга по всей длине коридора. Подземелье залито ярким светом, словно съемочный павильон. В разогретом воздухе плавают миллионы пылинок, блестят потные спины рабочих, раздается пулеметный грохот отбойных молотков и завывание перфораторов. Возле прожекторов заметны неподвижные фигуры в одинаковых черных комбинезонах с оружием. В подземелье полным ходом идет разбор завалов, оставшихся после землетрясения. Предварительный осмотр показал, что катастрофических разрушений не произошло, осыпалась старая штукатурка, декоративные плиты сорвались с мест, кое-где рухнули подпорки. Порода устояла, только микроскопические трещины появились в граните, но они серьезной угрозы не представляют. Купольное помещение тоже сохранилось. Рядом с ним прорубили новый проход, пошире, чтобы удобнее было работать в пещере. На расчищенной от мусора площадке за ходом работ наблюдает пожилой человек в шортах и рубашке с короткими рукавами цвета хаки, на ногах сандалии, голову украшает пробковый шлем типа «подарок из Африки». Слегка одутловатое лицо брезгливо кривится, подбритые усики шевелятся, будто сонные тараканы. Карие глаза по-восточному сужены по краям, заметны набрякшие мешки под нижними веками.
- Господин Тагиров, арка расчищена, можно пройти дальше! – раздается возглас.
Из сумрака появляется человек в комбинезоне и оранжевой строительной каске. Это Василий, прораб или распорядитель работ, Антон так и не понял. Обращаются к нему чаще по отчеству – Василич, хотя по возрасту не сильно ушел вперед хозяина; чуть больше пятидесяти. Ухоженный, как породистый хряк, обладатель пробкового шлема лениво поднимает взор. Пухлые губы неохотно разжимаются, раздается тихий голос смертельно усталого человека:
- Грязь сначала уберите.
Василич с готовностью трясет головой, опрометью кидается обратно. Слышен подчеркнуто громкий крик:
- А ну-ка, скоренько прибрали тута!
Антон сидит на плоском камне в стороне. На руках и ногах драгоценными ожерельями сверкают никелированные кандалы, вплотную стоит охранник, кобура расстегнута, пальцы сжимают рукоять пистолета. Рядом сидит, поджав ноги, марроканец. Автомат за спиной, круглые, как маслины, глаза немигающе следят за каждым движением пленника. Убить Антона марроканцу по имени Ахмет не позволили, но зато разрешили сторожить. Неподалеку расположился в складном кресле Трухин, рядышком сидит на низкой лавке Валентина. Лицо покрывает бледность, хорошо видны круги под глазами. Девушка неподвижным взглядом смотрит в темноту и только постоянные движения пальцами, словно перетирает что-то, выдают волнение. Федор хмур, недоволен, но все же чувствует себя уверенно. Сразу после разговора с Антоном он позвонил кому-то, потом переговорил с марроканцами. Они было недовольно загалдели, но как только в ладонях белого появились зеленые бумажки, сразу стихли и повеселели. Только Ахмет недовольно бурчал какое-то время, но потом и он успокоился. Ему тоже досталось немало зеленых бумажек и он решил, что с казнью бритоголового, который убил брата и едва не пришиб его самого прошлый раз, можно подождать.
Удивительно, какой силой в нашем мире обладают большие деньги. Уже через считанные часы в небе раздался нарастающий рокот моторов и вскоре появились вертолеты. Вначале приземлились две машины. Распахнулись люки и на песок начали выпрыгивать рослые люди в черной униформе, с оружием. Грудь каждого защищает бронежилет, кевларовые шлемы с прозрачными забралами из бронестекла укрывают головы и лица. Наемные солдаты разбежались в круг, вертолеты тотчас поднялись в небо. Только тогда приземлился третий, самый большой и красивый. Громадная машина белого цвета с яркой зеленой полосой вдоль корпуса мягко садится колесами на грунт. Распахивается дверь, автоматический трап свешивается с борта железным языком. По сверкающим никелем и серебром ступеням сначала спускается пара быкообразных бодигардов в традиционных черных очках. Буйволы в двубортных костюмах картинно сканируют местность на предмет … ну, наверно ищут особо опасных тушканчиков с ядовитыми зубами. Или бешеных верблюдов, они могут заплевать до смерти или так испортить воздух кишечными газами, что враз окочурится любимый хозяин. На этот раз обошлось и на сверкающие ступени царственно опустил стопы невысокий пожилой человек в шортах и рубашке с короткими рукавами цвета хаки, в пробковом шлеме. Антон понял, что это и есть тот самый неведомый ему миллиардер коллекционер, на которого работает Федор. На вопрос Антона – кто это? – получил краткий ответ: Исмаил Тагиров. Антон вначале пожал плечами, это имя ему ничего не говорило, но потом вспомнил, что Тагиров владелец по меньшей мере двух столичных рынков, миллиардер и близкий – еще бы! – друг градоначальника. Этот уголовник убийствами и шантажом сколотил состояние в начале девяностых, приумножил его, да так, что скупил на корню милицию и таможню, что не удивительно. И даже, по слухам, прибрал к рукам городской отдел ФСБ и обзавелся покровителями в Администрации президента.
Не человек, а непотопляемый авианосец какой-то!
- А где Сан Саныч? – поинтересовался Антон.
- Ушел на пенсию, - кратко ответил Федор.
Это означало, что Науменко отправлен в отставку. Или убит. Честно говоря, Антон ожидал, что сразу после рассказа о находках его если не пристрелит Федор, то отправит на тот свет Ахмет. На смуглой африканской роже было крупными буквами написано желание убить беложопого как можно скорее. Телефонный разговор с таинственным боссом – Исмаилом Тагировым – кардинально изменил планы. Марроканцам заплатили еще и посоветовали убраться прочь с места раскопок. Исключение сделали только для Ахмета – лучшего сторожа для Антона не сыскать. Лыткарина Исмаил приказал пока не трогать – все-таки Антон здорово помог розыскам пещеры гарамантов и даже в одиночку сумел отбиться от банды наркоторговцев. А может быть Тагиров, человек умный и немало повидавший на свете, просто решил не спешить с ликвидацией. Толкового парня можно использовать иначе, чем в роли корма для червей. Так это или нет, но живой и здоровый Антон Лыткарин, обвешанный цепями с головы до ног, сидит на каменном полу и безучастно наблюдает за тем, как расчищают проход в подземелье. Осталось совсем немного – укрепить потолок, сделать проход шире и тогда можно будет проникнуть в зал с колоннами.
Раздается дробный топот. Лошадиным скоком приближается прораб Василич.
- Сделали все, как вы велели, господин Тагиров, - радостно сообщает запыхавшийся Василич.
Важно, словно породистый верблюд, Исмаил поднимается с кресла, делает несколько неторопливых шагов вперед. Затем останавливается. Взгляд скользит по шеренге телохранителей, на мгновение задерживается на Трухине, бежит мимо девушки, останавливается на Антоне.
- Значит, расчистили проход … - задумчиво произносит Тагиров.
По его знаку двое быкообразных телохранителей поднимают Антона, будто манекен из папье-маше и подносят ближе. В последний момент Антон выпрямляет ноги, как ни в чем небывало становится в полный рост. Тагиров чуть заметно усмехается уголками раскосых глаз:
- Наслышан о ваших способностях, господин Лыткин … или Лыткарин? Ваш приятель рассказал, - кивнул Тагиров на Федора. – Думаю, будет разумно пропустить вас вперед. Тем более, что вы там уже побывали.
Антон сразу отметил оговорку с фамилией. Промелькнула тревожная мысль – откуда знает? Или случайная ошибка, не русский все-таки? Миллиардер иронично вежливо указывает на зияющий проход в зал с колоннами. Антон приподнял скованные руки, тряхнул цепью – не пора ли снять? Тагиров хмыкнул, отрицательно мотнул головой, отчего пробковый шлем слегка перекосился. Раздается щелчок пальцами, слышатся шлепающие шаги – Ахмет торопливо подходит. Автоматный ствол тычется в бок, Антон подчеркнуто неуклюже шагает, излишне громко звякая цепями. А что? Терять, кроме жизни, все равно нечего!
Рабочие установили несколько прожекторов под аркой. Белые раструбы света выдавили темноту, зал неплохо освещен. Часть колонн обрушилась, осыпались потолочные плиты, земля завалена обломками. Горы мусора отбрасывают резкие тени, отчего пол напоминает шахматную доску. Удивительно, но постамент в центре зала не пострадал, выпуклый треугольник только еще больше припорошило пылью. Луч мощного прожектора светит прямо в середину той стороны, что обращена ко входу. Глаз виден издалека. Антон только раз посмотрел и тут же отвернулся – знал, как опасно всматриваться в странное око. Опустив глаза, идет вперед, осторожно переставляя ноги на камнях. Острые грани присыпаны пылью, но от этого не стали безопаснее. Марроканец сопит за спиной, поминутно тычет стволом в поясницу. Это тыканье безмерно раздражает. Как будто без понукания он идти не может! Антон молчит, а марроканец невнятно бормочет под нос ругательства. Постамент приближается, завалы на полу встречаются все чаще и каждый шаг дается с еще большим трудом. Особенно тому, чьи ноги скованы кандалами. Марроканец обут в сандалии на босу ногу, пластик скользит по гладкому камню. Несколько раз Ахмет больно ударился пальцами на ноге и даже разбил колено о булыжник. А русскому хоть бы что! Это особенно злит. Чтобы хоть как-то уменьшить досаду и раздражение, Ахмет идет быстрее. Оружейный ремень спадает с плеча, автомат поворачивается стволом назад, приклад поднимается на уровень бритого затылка русского … Марроканец замахивается, взгляд поднимается и … Ахмет замирает на месте, словно каменеет. Идеально круглый глаз с вертикальным разрезом зрачка глядит прямо в душу, лишая возможности думать, решать, сопротивляться. Марроканец останавливается, не в силах сдвинуться с места, автомат застывает в замахе и только потертый оружейный ремень безразлично болтается перед стекленеющими глазами. В тишине тихо поскрипывают металлические крепления. Проходит несколько мгновений. Антон с интересом наблюдает за Ахметом. Марроканец похож на громадную замерзающую муху. Внезапно что-то меняется в вытаращенных глазах. Смуглое лицо страшно бледнеет, вокруг глаз появляются темные полосы, тело сотрясает крупная дрожь. Марроканец издает какое-то нутряное мычание, с уголка рта медленно тянется слюна. Руки опускаются, стеклянные глаза вращаются в орбитах, марроканец поворачивается всем телом к Антону.
- Эк тебя плющит, дружок … Однако, совсем зомби стал! – удивленно и с опаской бормочет Антон.
Услышав чужую русскую речь, Ахмет дернулся, автомат начал приподниматься. Ждать да гадать, что случится, Антон не стал. Драться в кандалах не очень удобно, но все-таки можно. Антон прыгает поближе к марроканцу и со всей силы бьет обеими руками по лицу. Щуплый Ахмет валится навзничь, затылок с хряском врезается в остатки потолочной плиты. Трещит череп, марроканец по-заячьи тонко вскрикивает и оглушительная автоматная очередь разрывает тишину. Зал наполняется грохотом, визгом пуль, с потолка сыпятся струи пыли и песка. Лучи прожекторов суматошно дергаются, затем слепящие лучи сосредотачиваются на неподвижном Антоне. На всякий случай он поднимает скованные руки вверх и встряхивает – а ну как перепуганные бодигарды палить начнут? Мелькают тени, слышен шум шагов, стучат осыпающиеся камни. Бригада охранников галопом приближается. Раздутые от бронежилетов и нешуточного напряга, охранники становятся широкой подковой. В свете прожекторов неспешным шагом появляется Исмаил, за ним ковыляет перепуганный Василич. Последними идут Федор и Валентина. Тагиров мгновение смотрит на убитого, переводит взгляд на Антона. Левая бровь вопросительно приподнимается. Антон пожимает плечами и кивает на постамент. Тагиров поднимает взгляд и в тоже мгновение отворачивается. Ему хватило доли секунды, чтобы понять, в чем дело. Антон невольно удивился такой быстроте соображения, вроде обычный барыга, а поди ты! Прораб тихонько охнул и упал на колени. Охранники, что как преданные псы проследили за взглядом хозяина, замерли статуями. Но с освещенной стороны было только двое, остальные ничего не почувствовали.
- Не смотреть на изваяние! – крикнул Тагиров. – Этих связать и отобрать оружие! – указал он на двух одеревеневших стражей.
Бодигарды кинулись исполнять приказание. Исмаил повернулся к Антону.
- Да, я не ошибся … И кандалы не кажутся лишними, - задумчиво сказал он. – Выведите его наверх, изваяние накрыть тряпьем, продолжать работу! – приказывает Тагиров.
День перевалил на вторую половину. Солнце сползло с зенита, уже налилось краснотой, но с прежним упорством продолжает поливать землю жаром. Стражники из числа марроканцев стоически переносят послеобеденное пекло под дряхлым навесом. Смуглые лица блестят от пота, края головных уборов черны от влаги. Белоснежная палатка миллиардера располагается в центре лагеря, неподалеку от входа в подземелье. Это скорее надувной дворец средних размеров, изготовленный из полимерных материалов с нулевой теплоемкостью, внутри работают мощные кондиционеры, компьютеры и другая бытовая электроника, предназначения которой Антон даже не знал. Он сидит на складном стульчике на входе, возле тамбура, рядом два охранника, могучие ладони бодигардов лежат на его плечах. При малейшем движении пальцы сжимаются, неодолимая сила давит в пол, хлипкий стульчик скрипит.
- Ребята, вы так меня вместе со стулом сломаете. Даю слово, что буду сидеть смирно, - пообещал Антон.
Тяжесть на плечах уменьшилась, но ладони все равно остались на местах. Распахивается легкая пластиковая дверь, в комнату входит Тагиров. На нем шелковый халат, лицо и открытая грудь блестит каплями воды после душа. Исмаил подходит к холодильнику приятного голубого цвета, открывает дверцу. Антон физически ощущает бодрящий холод, вытекающий из белого, как снег, нутра холодильника, хотя в комнате и без того свежо от работающих кондиционеров. Ледяная струя минеральной воды падает в стакан, закручивается небольшим водоворотом, пузырьки углекислого газа весело взрываются микроскопическими капельками. Тагиров отпивает глоток, возвращает стакан на стол.
- Итак, Антон Петрович, займемся вами, - произносит он, поворачиваясь к Антону.
Белый с золотым, в стиле Людовика четырнадцатого, диван чуть слышно скрипит под тяжестью усаживающегося миллиардера – натуральные пружины, не поролон какой-нибудь! – на спинку падают капли воды с мокрой головы. Тагиров несколько мгновений рассматривает Антона, словно видит впервые. Пухлые губы раздвигаются в усмешке, подбритые усики шевелятся.
- Любопытный вы человек, Антон Петрович. Внезапно появились в компании профессора Науменко, поведали удивительную историю с пропажей документов … Трухин до сих пор отказывается верить, что вы смогли в одиночку пройти по пустыне и выжить. Обычному человеку такое не под силу. Надо или родиться в пустыне или пройти специальную подготовку. А профессионально выполненные убийства аборигенов? А уничтожение базы наркоторговцев? Можно, конечно, допустить, что все это цепь случайностей, но слишком уж невероятно все выглядит, - качает головой Тагиров.
- Послушайте, я рассказал правду! Ну, я служил в армии, поэтому умею обращаться с оружием …
- Это в стройбате учат такому … «обращению с оружием»? – ухмыльнулся Тагиров. – Да не смешите мои тапочки, любезный!
Антон пытается развести руками, но цепи звенят и мешают движению. Ладони бодигардов на плечах твердеют.
- Я ничего не скрывал от Науменко, от Вали … э-э … Валентины Сергеевны. Ну, поменяли документы, да. Но профессор сам предложил мне это!
- Я знаю. Вы ловко подвели его к этой мысли, а потом убили.
- Это вам Федор сказал?
- Да. И у меня нет причин не верить ему. Знаете, Антон, мне по большому счету все равно, кто будет заниматься розыском антиквариата, лишь бы результат был. Но Сан Саныча и Федора я знаю давно, а вот вы – темная лошадка. Очень темная. Хотя вполне возможно, что ваша работа может оказаться гораздо лучше, - сказал Исмаил, оценивающе глядя на Антона.
- Трухин сочинил небылицу … вы знаете о его отношении к Вале?
- О вашем тоже. Я обладаю всей полнотой информации о … «коллективе», - иронично улыбнулся Тагиров.
Отпил еще глоток воды, с улыбкой взглянул на Антона.
- Ладно … Что там с постаментом и этим … треугольником с глазом?
- Не знаю. Мы нашли его с Валентиной совсем недавно, разобраться не успели. Глаз – это голограмма - не один, с каждой стороны такой. Если смотреть прямо в зрачок, то ощущаешь упадок сил, потерю желаний и вообще … лишаешься воли. Мне так показалось, когда смотрел … вовремя отвернулся. Валя говорила, что дополнительная информация на фресках, какие-то надписи на стенах, но с ними надо разбираться.
- Угу … интересно … - кивает Тагиров. – А не кажется ли вам, господин полковник, что эти объемные изображения оказывают гипнотическое воздействие на людей? – с хитрой улыбкой спросил Тагиров.
- Опять вы … слушайте, Исмаил, на кой черт вы нужны спецслужбе или кому там еще! Вам никогда не приходил в голову такой вопрос?
- Представьте, приходил. И не раз. Ответ – да, нужен. Мотив прост – деньги, любезный Антон Петрович, деньги! Мое состояние оценивается более чем в два миллиарда евро. Это немного по сравнению даже с нефтяными магнатами средней руки, но очень много, если сравнивать с доходами … ну, скажем, какого нибудь генерала Службы внешней разведки. Или ее директора. Мой бизнес не завязан на производство, я заработал свои деньги на простейших операциях типа приобрети – перепродай. Многие хотели бы заниматься таким делом, когда отлажены все связи. Я купил очень многих людей в нашей стране, которые ныне занимают высокие посты в государстве и они очень хотели бы избавиться от неприятной зависимости. Да и знаю о них немало … пикантного. Помните дела Гусинского, ЮКОСа? Там были задеты не только вопросы государственной безопасности, но личные! Потому и расправились так скоро.
Тагиров допил остатки воды, налил еще.
- Так что вероятность внедрения в мое окружение человечка, работающего на правительство, очень высока!
- Я к вам в охранники не напрашиваюсь, - устало ответил Антон.
- Но вы здесь, рядом со мной!
- И что? Ждете налета авиации, а потом ловкие ребята посыпятся с неба на парашютах?
- Нет. Мне известно о перемещениях всех летательных аппаратов в радиусе полутысячи километров … Хорошо, вернемся к нашим баранам. Какие предположения по поводу глаз?
- Вы говорили насчет гипноза … возможно, - пожал плечами Антон. – Современные колдуны, как и их средневековые коллеги, используют хрустальные шары во время сеансов магии. Считается, что при помощи шара можно увидеть будущее, заглянуть в иной мир … что-то еще. Кстати, хрустальные черепа из этой же оперы. Вранье все, конечно, но на людей с повышенной внушаемостью может действовать. Возможно, в данном случае неизвестному скульптору удалось добиться максимального эффекта внушаемости, но каким образом он так обработал камень представить не могу.
- Да, похоже на правду. Валентине удалось расшифровать некоторые надписи и она предполагает, что глаза действительно лишают человека воли. Если в этот момент опытный гипнотизер начнет работать, то сможет внушить все что угодно, причем навсегда! Человека можно заставить самозабвенно трудиться, воевать без страха за собственную жизнь или сделать его абсолютно преданным и управляемым … черт, как любопытно!
Тагиров вскочил с дивана, в волнении заходил по комнате. Край халата зацепился за угол столика, стакан с водой опрокинулся, но он даже посмотрел на звон стекла. Тагиров опять уселся на диван, весело глянул на Антона.
- Хорошо, оставим все, как есть, - с улыбкой произнес он. – Вы пока поживете, раскопки продолжатся, камешек интересный с глазами заберу домой, надо с ним как следует поработать опытным специалистам … хотя какие специалисты могут быть в таком деле? Тем не менее припрятать находку надобно.
На следующее утро проход рабочие расширили проход настолько, что удалось провести погрузчик. Странный камень осторожно сняли с постамента, погрузили на колесную платформу и подняли на поверхность. Грузовой вертолет проглатывает изваяние, двигатели ревут, над лагерем проносится небольшой ураган, вызванный бешено вращающимся несущим винтом. Пузатая машина неторопливо поднимается в воздух, тяжело переваливает бархан и карабкается к горной гряде. Люди на земле провожают взглядами вертолет, невольно завидуя в душе тем, кто управляет таким исполином. Механическое чудовище ползет по воздушной дороге ввысь, следом бежит по земле вытянутая в эллипс серая тень. По мере приближения вершины гряды темное пятно увеличивается, словно стремится соединиться с тем, что ее породило. Тень мчится по земле, вот-вот коснется серого брюха и спрячется в железных внутренностях машины … Ярко-голубое небо прочерчивает белая нить инверсной струи, маленькая черточка неуловимо быстро проносится над землей, резко взмывает вверх и ударяется прямо в навесной топливный бак. Огненно-рыжий бутон взрыва расцветает в боку вертолета, наполовину закрывая его от взоров потрясенных людей. Ослепительно сверкает разбитое вдребезги стекло пилотской кабины, могучий рев двигателя переходит в надсадный кашель, машина заваливается на бок. Видно, как из огромной дыры вываливаются горящие комочки – люди из команды сопровождения. Пылающие точки несутся к земле, а за ними, словно огненная скала, падает вертолет. Из пролома в борту высовывается кусок чего-то непонятного, искристо-белого, словно сахарная голова. Это треугольное изваяние сорвалось с креплений и, со скрежетом проламывая перегородки в грузовом отсеке, валится в дыру. Каменные грани с душераздирающим скрипом рвут алюминий обшивки, шпангоуты лопаются, будто перетянутые струны. Несколько человек попало под каменные жернова. Беззащитные тела давит страшная тяжесть, лопаются грудные клетки, головы расплющивает в кровавые блины. Толстые струи темно-красной крови заливают немигающие глаза, серые комки мозгового вещества ползут по узким щелям вертикальных зрачков, словно мутные слезы. Выражение каменных глаз неуловимо меняется, страшно и мерзко, будто змей сладострастно улыбнулся.
Полусожженные, но еще живые люди падают на раскаленные солнцем камни, останки катятся вниз, застревают в трещинах, клочья мяса остаются на острых гранях и кровь вскипает, едва только касается нагретой поверхности камней. Падает черная тень и огромная масса вертолета рушится сверху, сминая и стирая в порошок все – камни, останки людей, чахлые пучки здешней растительности и жилистую пустынную траву. Изуродованный корпус машины покрывается черной паутиной трещин, раздирающий скрежет на мгновение заглушает звук падения, огромный вертолет с грохотом разваливается на куски. Почти тотчас вспухает огненно-черный пузырь и гром взрыва сотрясает землю и горы. С ближайших скал срываются громадные валуны, с нарастающим гулом несутся вниз. Поток больших и маленьких камней устремляется к останкам вертолета, место катастрофы скрывает облако густой пыли. Будто раскаты грома несколько минут сотрясают землю, черно-серый язык пыли поднимается вертикально к небу, горная гряда отзывается мрачным гулом, словно великанский камертон, эхо уносится вдаль и возвращается странным тянущимся звуком, будто неподалеку лопнула басовая струна. Потрясенные неожиданной катастрофой люди стоят молча, боясь сказать хоть одно слово. Когда стихает грохот и перестала дрожать земля, раздались первые крики, в лагере возникла суета. В панике заметались фигурки людей, наемные марроканские работяги без звука бросаются наутек. Охрана и личные бодигарды сгрудились вокруг шефа. Тагиров стоит прямо, словно суслик на страже сусляьего городка, раскосые азиатские глаза превратились щелочки, в углу рта безмятежно дымит сигара с золотым ободком. Пробковый шлем сполз на затылок, гладкий лоб на глазах покрывается круглыми шишечками пота. Антон стоит неподалеку, рядом конвоир. Нагретый солнцем ствол поминутно тычется в бок. Автомат заметно дрожит.
- Говоришь, тебе все известно в радиусе полутысячи километров? – с ухмылкой спрашивает Антон.
В панической тишине голос звучит невыразимо нагло. Бодигарды поворачиваются на звук, в бесцветных глазах появляется удивление и злость. Тагиров раздраженно ощеривается, сигара виснет на губе, смешно оттягивая ее к низу. Ослепительно сверкает позолоченный ободок. Странный посвист вдруг раздается в тишине, песок вспухает фонтами пыли, на широкой груди одного из охранников появляются точки, тело дергается, будто сзади за нитки тянут и охранник падает на песок. Только после этого ушей достигает частые хлопки далеких выстрелов. Телохранители заученно бросаются к хозяину, закрывая его от пуль бронированными телами, в руках матово блестят бесполезные в такой ситуации пистолеты и короткоствольные автоматы. Двое личных бодигардов волокут Тагирова по песку, чтобы вывести из зоны обстрела, но неведомый противник заметил характерное построение охранников. Поняв, что за откормленными телами стражников прячется VIP-персона, противник открывает ураганный огонь именно по сбившимся в кучу телохранителям. Земля вокруг буквально вскипает от ударов пуль. Дорогие бронежилеты держат удар, но они закрывают только грудь. Почему-то считается, что если пули пробьют руки или ноги, это несущественно. Охранник, мол, жив останется. Ну и что? Толку-то от израненного, истекающего кровью человека? Если пули порвут крупные сосуды, раненый погибнет за полторы-две минуты. Кевларовые шлемы, последнее грандиозное изобретение америкосов в сфере безопасности, автоматная пуля и вовсе пробивает навылет, как фанеру. Пули стучат по бронежилетам, словно град по крыше автомобиля. Охранников просто сбивает с ног потоком раскаленной стали, открытые участки тела буквально разрываются на куски. За несколько секунд земля покрывается коричневыми пятнами, клочьями мяса и окровавленных остатков одежды. Охранники падают на песок, словно кегли, сбитые точным броском шара.
Тоненько пропело над ухом, за спиной сочно чавкнуло и мельчайшие капельки крови прыснули на голый затылок. Антон брезгливо дернулся и тут же упал ничком. Горячий песок обжигает кожу, от пыли становится щекотно в носу. На мгновение яркий свет солнца заслоняет тень, затем совсем рядом тяжело падает убитый охранник. Пулеметная очередь прошлась наискось, от головы до плеча, конвоира развернуло вокруг оси и он упал спиной вниз. Остатки разбитой головы шмякаются в песок в считанных сантиметрах от Антона. Он поворачивается и видит страшно изуродованное лицо, на котором пять окровавленных глаз, нижней челюсти нет совсем и удивительно длинный язык конвульсивно дрожит в потоке убегающей крови. Антон опускает глаза. Рифленая рукоять пистолета торчит из кобуры совсем рядом, можно указательным пальцем прикоснуться. Пули свистят и гудят над головой, словно низко над землей пролетает рой сбесившихся пчел-убийц. Не поднимая головы Антон ловким движением прячет пистолет за поясом, потом шарит по карманам убитого в надежде обнаружить ключ от кандалов. Это гадко и противно, потому что тело еще не остыло, агония продолжается, мышцы импульсивно сокращаются. Кажется, будто под кожей суматошно бегают маленькие существа, пытаясь выбраться наружу из умирающего организма. Пули ложатся гуще, несколько попадают в мертвого конвоира, зарываются в песок рядом с головой Антона. Оставаться здесь больше невозможно и он торопливо уползает с открытого места в укрытие – за продолговатый камень в трех шагах сзади. Оказавшись в относительной безопасности, Антон осматривается по сторонам. В лагере царит настоящая паника. Перепуганные марроканцы мечутся между палаток. Песок тут и там расцветает пыльными фонтанами, от имущества остались клочья, деревянные ящики разбиты в щепки, в брезенте зияют огромные дымящиеся дыры, полотняные домики чадно горят. Повсюду лежат убитые и раненные. Несколько уцелевших охранников ведут ответный огонь, но он не оказывает никакого воздействия на противника. Пули густо ложатся по всей территории лагеря, отчего поднимается густое облако пыли. Где-то вдалеке мелькнули знакомая косынка и белая рубашка Трухина, затем пропали возле входа в подземелье. Антон удовлетворенно кивнул – можно считать, что Валя на время в безопасности.
Огонь прекращается так же внезапно, как и начался. В наступившей тишине отчетливо слышны стоны раненых и далекие крики удирающих в пустыню марроканцев. Выбираться из укрытия Антон не спешит. Возможно, неведомый враг перестал стрелять, что бы просто убедиться, что в живых никого не осталось. По любой движущейся цели будет открыт снайперский огонь. Совсем рядом раздалось кряхтение, кто-то громко испортил воздух и выругался. Антон высунулся из-за камня. Метрах в пяти от него под кучей мертвых тел копошится Тагиров. Огонь был настолько плотен, что его телохранителей буквально смело вместе с ним. Но пробить насквозь тела, защищенные бронежилетами, пули не смогли. В результате Тагиров оказался цел и невредим, но завален трупами. Сейчас, когда выстрелы стихли, он пытается выбраться из-под завала. Бодигарды у невысокого Исмаила были как на подбор – рост метр девяносто и выше, косая сажень в плечах, головы словно пивные бочонки. Каждый весит, как годовалый бычок, да еще железо … Тагиров барахтается изо всех сил. Наконец, ему удается сбросить самого здоровенного мордоворота. Исмаил жадно хватает воздух раскрытым ртом, по лицу обильно льется пот вместе с чужой кровью, крашеные хной волосы сбились забавным хохолком на макушке – миллиардер и любитель старины по-ленински лишен растительности на голове. Как и многие плешивцы, он отрастил волосы на затылке, чтобы зачесывать их наперед. Как будто так никто не догадается, что он лысый!
- Лыткин, эй! – хрипло зовет Тагиров. – Если вытащишь меня отсюда, заплачу миллион.
Антон пожимает плечами, поднимает руки – никелированные цепи кандалов выразительно звенят.
- Так сними их … не умеешь, что ли? – раздраженно хрипит Тагиров.
- По твоему приказу надели, ты и снимай. Да побыстрее, те ребята, что стреляли, уже идут сюда, - ответил Антон.
Тагиров забарахтался с новой силой. Рыча и поскуливая от страха, кое-как вытащил одну ногу, затем вторую … Окровавленный, исцарапанный и помятый, миллиардер неумело ползет к убитому конвоиру Антона. Страх заставляет забыть о брезгливости, Исмаил роется в черной от крови одежде, не стесняется запускать пальцы в открытые раны. Наконец, ключи находятся – конвоир повесил их на шею. От верхней части туловища осталась бесформенная куча плоти – в уже убитого охранника угодила пулеметная очередь, на том месте, где должна быть шея и голова, подсыхает на солнце какое-то месиво из мяса и костей. Едва сдерживая тошноту, Тагиров тащит цепочку с ключами. Кожа обрывается легко, как тонкий целлофан, хуже с крупными сосудами и жилами, их приходится рвать пальцами. Скользко, противно, но надо! Весь в крови и грязи, словно подземный упырь, Тагиров подползает к Антону.
- Вытри руки о песок, - брезгливо предлагает Антон.
Тагиров со злостью сует пальцы в пыль, яростно елозит туда-сюда.
- Все!? Или еще пожелания будут, господин Лыткин? – рычит он.
Антон молча протягивает скованные руки. Тагиров сжался в комок за камнем, прямые солнечные лучи жгут спину, высохшие волосы стоят дыбом. Поминутно выглядывает из-за камня, будто черепаха высовывает голову из панциря.
- Чего ждешь? Они приближаются! – нервно спрашивает Тагиров.
Антон не ответил. Спрятаться здесь негде, местность открытая. Путь в горы, где можно легко затеряться, перекрыт нападающими. Судя по всему, это наемники наркоторговцев. Разгром фабрики по производству гашиша не мог остаться незамеченным. Местные мафиози собрали силы и решили отомстить. Вертолеты, вооруженная охрана … бандиты решили, что фабрику уничтожила конкурирующая шайка наркодилеров и теперь обустраивается на новом месте. Никто же не поверит, что охрану и персонал фабрики уничтожил один человек, да и то, случайно! Антон хмыкнул и покрутил головой, вспоминая, как все произошло. Просто чудо какое-то. Он и сам бы не поверил, если кто нибудь другой рассказал о таком.
- Ну что, что ты крутишь башкой!? Тебе мало миллиона? Дам два, три … сколько нужно, я не обеднею, - скороговоркой бормочет Тагиров. – Соображай быстрее!
Антон вздохнул. Редкая цепочка вооруженных людей приближается. Бандиты идут не торопясь, стреляя в каждый подозрительный куст или предмет. Брать пленных они явно не намерены.
- Говоришь, три миллиона … чтобы столько заработать, мне сто жизней понадобиться. Слушай, Исмаил, ты ж крутой. Чё б тебе не позвонить своим корешам, лихие мальчики тут как тут через полчаса будут. Покоцают здешних бандюганов, тебя под белы ручки в самолет. Грудастая блондинка массажистка за полчаса снизит уровень адреналина в крови до нормы и восстановит гармонию с окружающим миром.
Тагиров зло глянул на Антона из-под крашеных бровей, длинная прядь каштановых волос шевельнулась, словно ухо спаниеля.
- Телефон потерял, - угрюмо сообщил он. – Да и не успеют так быстро.
- М-да … таким гусем лапчатым расхаживал тут … Ладно. Смотри, Исмаил, во-он там здоровенная куча железа дымится. Это остатки дизель-генератора. За ним вход в пещеры, там можно спрятаться.
- Пещеры западня, оттуда не выбраться!
- Не совсем. Бандиты побояться лезть в подземелье, в темноту. У них задача перебить всех и ограбить лагерь, пещеры не их забота. Это наемники наркоторговцев, они жизнью рисковать не станут. Но если не хочешь, может рвать когти в пустыню. Она большая и … очень сухая.
Тагиров посмотрел через плечо. Сколько хватает глаз, простирается безбрежное море песка. Волны барханов убегают за горизонт, жаркое марево дрожит в раскаленном воздухе, искривляя пространство, меняя небо и землю местами. Слабый, почти незаметный ветер удивительно быстро перемещает песок и трупы убитых марроканских рабочих уже наполовину занесло. Последнее обстоятельство, именно трупы – марроканцев расстреливали на выбор, как на полигоне – и убедили Тагирова.
- Хорошо, попробую, - согласился он.
- Э нет! Ты должен бежать изо всех сил, петляя, как бешеный заяц. Твоя жизнь, Исмаил, в твоих ногах, - произнес Антон.
Тагиров тяжело вздохнул. Наемники приближаются, до цепи не более ста метров. Автоматные очереди звучат все громче, иногда в воздухе повизгивают шальные пули.
- Ну! – поторопил Антон.
Тагиров взвизгнул, словно кочевник верхом на лошади и рванул так, что олимпийский чемпион в забеге на сто метров обзавидуется. Резвый миллиардер успел пробежать половину дистанции, когда его все-таки заметили. Раздались крики, затарахтели автоматы, песок расцвел фонтанами пыли. Бандиты стреляли не прицельно, от бедра и пули ложились широким веером. Антон только сейчас понял, какого свалял дурака – не то что бежать, головы не поднять из-за камня!
Ему помог случай. В лагере убили не всех, кто-то остался жив. Неожиданно из-за догорающего грузовика выскочил перепуганный марроканец, один из рабочих, что трудились на раскопках. В голубой бейсболке и оранжевой майке, он был отличной мишенью для стрелков. Марроканец изо всех сил бросился бежать прямо в пустыню вместо того, чтобы попытаться добраться до каменной гряды с правой стороны. Там хотя бы можно было укрыться от пуль. Тем временем Тагирову удалось добежать до дизель-генератора и уже под его прикрытием пробраться в пещеру. Работяге марроканцу повезло меньше. Вернее, совсем не повезло. Развеселившиеся наемники начали стрелять точнее, стараясь попасть совсем близко от сверкающих пяток. Работяга вынужден петлять, подскакивать и всячески уворачиватся от пуль. Фонтаны пыли заставляют его выделывать самые неожиданные пируэты. Он несколько раз споткнулся и упал, нос распух картофелиной, подбородок и грудь залиты кровью, в глазах ужас пополам с надеждой. Несчастный устал, каждый шаг дается с трудом, дыхание с хрипами вырывается из груди. В конце концов марроканец падает на колени и продолжает движение на четвереньках. Одному из наемников надоедает забава. Сухо гремит выстрел, в затылке марроканца возникает маленькая дырочка, лобную кость вырывает «с мясом» вместе с переносицей, мозги серой струей брызжут на песок. Человек утыкается лицом в горячий песок, кровь и пот с шипением испаряются под лучами полуденного солнца. Тело несколько раз дергается, не желая умирать так быстро, потом затихает …
Антон ничего этого не видит. Как только поток пуль переместился в сторону, он стремглав бросился к дизель-генератору. Внимание наемников было приковано к оранжевой футболке и они не сразу заметили еще одного убегающего человека. До входа в подземелье оставалось не более пяти метров, когда за спиной загрохотал барабанным боем пулемет. Трассирующие очереди врезались в дизель-генератор. От искореженного фургона полетели клочья металлической обшивки, литой блок цилиндров с треском лопнул, будто кокосовый орех под ударом кувалды. Тяжелые пули сорвали его с креплений и накренили к земле. Следующая очередь трассеров раздробила верхнюю часть, осколки сыпанули на песок, как раскаленные капли жидкого металла, в воздух взлетели обрывки разноцветных проводов. Массивное колесо маховика с грохотом провалилось сквозь днище, от удара содрогнулась земля. В изуродованном до неузнаваемости фургоне возникла громадная дыра. Третья очередь прошила кузов насквозь и канула в глубине пещеры метеоритным дождем. Только чудом ни одна из пуль не попала в Антона. До входа оставались считанные шаги, когда он позорно споткнулся о камень и с разбега растянулся на песке, предварительно пропахав носом метра полтора. Остаток пути проделал ползком. Раскаленный чуть ли не докрасна песок набился под одежду, исцарапал грудь и живот, обжег все, что только есть у мужчины спереди. Не чуя боли, не замечая, что под рубашкой и в штанах не меньше двадцати килограммов горячего песка, Антон быстро ползет к спасительной темноте пещеры. Если смотреть со стороны, он похож на бесхвостого крокодила, что изо всех сил гонится за убегающей жертвой. Колыхнулся воздух, с хрустом превратились в пыль несколько крупных валунов, сноп искр обрушился на землю. Еще одна порция пуль прошла выше головы и с недовольным визгом пропала в глубине пещеры. В следующее мгновение Антон перевалил через каменный барьер и свалился в прохладную темноту. Несколько секунд он сидел неподвижно, переводя дух после бешеного галопа. Вытряхнул песок, кое-как счистил грязь с лица. Нечего рассиживаться, наемники уже приближаются.
- Исмаил, ты здесь? – негромко спросил он.
- Все мы тут! – ответил сварливый голос.
Антон удивленно поднял брови.
- Мы?
Из-за камня выглянул Тагиров, следом вышел Трухин. Валя бросилась со всех ног к Антону, плача и смеясь на бегу. Последним из густой тени выглянул прораб Василич, будто суслик из норки. Стрельнул глазками и опять пропал.
Девушка старательно вытирает лицо Антона платком. Исцарапанную кожу и так жжет пот, сухой платок делает только хуже, но Антон терпит некоторое время, потом отводит руку:
- Спасибо, дорогая, ты мне очень помогла. Я чувствую себя значительно лучше, - говорит он, стараясь не кривить лицо.
- Надо уходить вглубь пещеры, - хмуро предлагает Федор. Ему очень не нравиться, что Валя оставила его. Девушка прижимается всем телом к Антону и старается не смотреть на Трухина. Федор то бледнеет, то краснеет, но поделать ничего не может – у Антона из-за пояса выглядывает рукоять пистолета. Чуть что – пристрелит не задумываясь. Во всяком случае, Трухин сделал бы это немедленно, будь оружие у него.
- После землетрясения стены непрочны, могут обрушиться, - нервно говорит Тагиров. – Лучше далеко не заходить.
- Ты ж исследования собрался здесь проводить! Не страшно было? – удивился Антон.
- По мере укрепления стен. Вон, прораба привез сюда! – огрызнулся Исмаил.
- Кстати … Василич, ты здесь? А ну, вылазь из темноты! – крикнул Антон.
- Тута я! – раздался дребезжащий тенорок и над валуном появилась круглая физиономия прораба.
- Как со стенами?
- Дык … где успели - подлатали. А дальше-то не знаю, - развел руки Василич. – Глядеть надобно …
- Да хрен ли там высматривать, - плюнул Антон, - бандиты уже на входе … Пошли отсюда, Бог не выдаст, свинья не съест!
Под землей прохладно, темно и тихо. Глаза быстро привыкли к густому сумраку. Дневной свет из прохода проникает довольно далеко. Прораб Василич идет первым, за ним все остальные. Миновали лестницу, по которой Антон и Валя спустились в подземелье первый раз. После того, как прорыли новый проход, она оказалась ненужной, но теперь может пригодиться. Антон уже хотел было предложить подняться в купольное помещение, чтобы оттуда как-то уйти подальше от лагеря, как за спиной мелькнули тени. Наемники вошли в подземелье. Тотчас раздались крики, длинная автоматная очередь взорвала тишину, пули с визгом заметались под сводами. Все бросились на пол. Антон присел за ступени. В руке появился пистолет, тихонько щелкнул предохранитель. Наемников хорошо видно на фоне дневного неба. Четверо бандитов стоят на входе, вглядываясь в темную глубину пещеры. Идти дальше желания у них нет. Антон спокойно прицеливается, оглушительно хлопают выстрелы. Двое наемников падают, остальные разбегаются. Сразу гремят ответные выстрелы, пещера наполняется шумом, визгом и пылью. Стрельба продолжается несколько секунд, затем стихает. От входа слышны крики, ругань. Пригибаясь как можно ниже, уцелевшие наемники утаскивают убитых или раненых товарищей.
- Все. Уходим, пока они не вернулись, - приказывает Антон.
Но не прошли они и нескольких шагов, как за спиной опять загремели автоматные очереди. Однако теперь они были неопасны – в этом месте проход искривлялся, каменный выступ полностью скрыл беглецов от пуль. Антон задумчиво посмотрел на пляшущие фонтанчики пыли, потом повернулся к остальным.
- Вот что, господа … идите-ка вы дальше, а я задержусь на минутку. Ребята никак не угомонятся, - кивнул он на вход в подземелье, откуда продолжают доноситься выстрелы.
- А ты? – встревожено спросила Валя.
- Я недолго, - с улыбкой ответил Антон.
Федор хмуро кивнул. В сумраке глаза тускло блеснули и Антон сразу понял, о чем подумал Трухин – чтоб тебя здесь и прибили! Тагиров подозрительно посмотрел, недовольно прищелкнул языком. «Миллиардер и рыночный мафиози опасается, что продам бандитам. Надо было больше миллионов предложить»! – мстительно подумал Антон. Один только прораб Василич, простой и незамысловатый, как силикатный кирпич, скороговоркой произнес:
- Идем-идем … он тута без нас управится. Как повар с картошкой!
Стрельба прекратилась. Стихли шаги ушедших, но почти сразу послышались новые звуки – приближаются наемники. Антон осторожно выглядывает из-за выступа. На светлом фоне входа хорошо видно, как вдоль стен крадутся вооруженные люди. Пять человек с автоматами идут, прижимаясь к камням. На мгновение замирают, потом самый последний – командир! – машет рукой, пальцы растопыриваются латинской буквой v типа – двое на месте, остальные вперед! Оружие готово к бою, пальцы на спусковых крючках, на потных мордах стынет выражение лихости и отваги … словом, как « в кине»! Антон некоторое время наблюдает, как красиво и бестолково перемещаются наемники. Просто удивительно, как легко поддаются люди внушению, подумал он. Кинематограф никогда не отражал реальную жизнь. Что постельные сцены, что танковые сражения – нигде нет правды. Есть только подделка под нее. Это красиво и многозначительно называется « видением режиссера». На самом деле он пытается в меру возможностей – в том числе и финансовых – показать «красивше», иначе зритель не пойдет и картина не принесет доходу! Раз, другой и придется улицы мести! Вот и стараются ленивые бездари – а таких 99% - изо всех сил делать красивое кино. Отсюда такое количество спецэффектов и компьютерной графики. Автомобили взрываются от пистолетного выстрела, словно бензовозы. Худосочный герой, у которого руки, как прутики, без размаха бьет кулаком и злодей отлетает метра на четыре. Да еще столько же кувыркается по асфальту. В эротических сценах герой полчаса снимает трусики с любимой женщины. Потом чулки по одному. Или наоборот, сначала чулки, затем трусики … А потом взрослый мужик остолбенело смотрит «туда», будто в первые видит. Блин, заснуть можно от такой «еротики»!
Хрестоматийный пример киношной тупости. В широко известном в нашей стране фильме «Чапаев» есть небольшой сюжет, в котором полководец с помощью картофелин растолковывает тонкости тактики и стратегии красным командирам, а именно – где и когда должен быть командир на белом коне. По-чапаевски – всегда впереди. Вчерашние хлеборобы и подметальщики улиц, надевшие военную форму, восприняли эту «истину» на ура. Вместо того, чтобы изучать военную науку, они по десять раз смотрели фильм и запоминали «откровения» … В начале Великой Отечественной войны армия лишилась почти всех командиров за первые два месяца боев. Даже маршалы в штыковые атаки ходили. Конечно, это был жест отчаяния, но кто раньше мешал учиться военному делу как следует?
Наемники, набранные из неграмотных выходцев с городских окраин и разорившихся крестьян, учились воевать по фильмам. Вместо того, чтобы думать, они тупо повторяли то, что когда-то увидели на экране. Антон понаблюдал еще некоторое время, потом взял камень и швырнул. Словно по команде наемники открывают шквальный огонь. Поток раскаленного железа врезался в стену, круша и размалывая в пыль камни. От грохота заложило уши, пещеру затрясло от мощных звуковых волн, с потолка посыпался песок. Антон прицеливается, несколько раз нажимает на спусковой крючок. Пистолетные выстрелы не слышны в непрерывном грохоте автоматных очередей, на вспышки выстрелов никто не обращает внимания. Пули находят цели – наемники один за другим падают на пол. Уже трое лежат в пыли, когда старший группы заметил-таки, откуда в них стреляют. Падает ничком, руки вытянуты вперед, потные кулаки сжимают пистолет. Начинается суматошная и бестолковая стрельба в темноту. Оставшийся в живых рядовой наемник суетливо меняет пустой магазин. Как назло, патрон перекосило, закопченный пороховой гарью затвор не поддается. Наемник визжит и дергается, как припадочный, но автомат упорно не желает поддаваться. «Чистить надо, недоумок»! – мысленно усмехнулся Антон. Два выстрела сливаются в один. Заклинивший автомат отлетает к стене, наемник сгибается, как складной ножи и падает на колени. Пули пробили брюшину в правой нижней части и застряли в печени. От такого ранения наступает сильнейший болевой шок, а после человек быстро умирает в мучениях. Наемник валится набок, прямо под выстрелы старшего группы. Пуля попадает прямо в затылок раненому. Нервы бандита не выдерживают, он роняет пистолет и с протяжным воплем бросается к выходу. Антон торопливо жмет на курок, гремит выстрел, пуля взрывает песок под ногами убегающего. Второго выстрела не последовало – обойма опустела, затворная рама так и осталась в крайнем заднем положении.
- Тьфу, ё… ! – выругался с досады Антон.
Выбрался из укрытия, зло посмотрел в след удирающему со всех ног бандиту. Бежать за ним глупо, не догонишь, на остальных нарвешься. Антон с сожалением вздохнул, развел руками. Можно уходить, сделал все, что мог, только вот оставаться без оружия пока рановато. Разряженный пистолет - бесполезная железяка и Антон пробирается к выходу. К сожалению, автоматы убитых наемников оказались пусты, в подсумках магазинов с патронами тоже не оказалось. «Все расстреляли вояки хреновы»! - сердито подумал Антон. Взгляд останавливается на брошенном пистолете. В обойме браунинга только половина боезапаса, но и на том спасибо. Антон бросает свой, трофейное оружие прячется за поясом.
- Что там было, Антон? – встречает вопросом Валя.
Девушка не на шутку взволнована и похоже, не только нападением бандитов. Трухин сидит на круглом камне, пальцы нервно теребят край рубашки. Кажется, было выяснение отношений и Федору пришлось нелегко.
- Ничего особенного. Плохие парни зашли в подземелье, потом передумали и убежали. Только один, - уточнил Антон.
Тагиров понимающе хмыкает, качает головой. На грязном лице появляется выражение – я так и знал! Василич смирно сидит на песке, руки сложены на коленях, как у школьника отличника, в глазах тоска и немой вопрос – и зачем я сюда приехал?
- Что дальше? – невесело спросил Тагиров. – Будем отсиживаться здесь?
- Не знаю, - честно признался Антон. – Думаю, бандиты не полезут в пещеру, им это никчему. Надеюсь, после разграбления остатков лагеря они уберутся отсюда туда, - махнул он рукой, - в ущелье, где была фабрика «дури». Ночью попробуем выбраться отсюда. Кстати, как насчет телефона? Неужели ни у кого нет трубки?
Тагиров отвернулся – он потерял навороченный псевдоверсаче наверху. Трухин только развел руками – его коммуникатор тоже пропал. Валя в суматохе вдребезги расколола свою «нокию», а у Василича и вовсе телефона не было.
- Зашибись! – кратко резюмировал Антон.
Прошло около двух часов, когда на входе в подземелье послышался шум. Раздались удары по камню, гулкое эхо метнулось по пещере и спряталось в закоулках. Шум у входа продолжался не больше минуты. Потом все затихло.
- Чё это они? – спросил Василич.
- Сбегай, посмотри, - буркнул Тагиров.
- Дык я это … - начал было развивать мысль Василич, но тут страшный грохот заглушил его голос. Подземелье содрогнулось, словно от тяжкого удара сверху, затряслись стены, песок и мелкие камни посыпались с потолка, страшно заскрипел пол. Девушка громко вскрикнула и прижалась к Антону, как будто он может защитить ее от обвала. Воздушная волна ураганом пронеслась по пещере, сметая каменную мелочь и пыль, оглушая людей и сбивая с ног. Грохот стих также быстро, как и появился, только в глубине подземелья отозвалось эхо и раздался далекий шум обвала – на другом конце пещеры рухнули потолочные плиты. Пропал свет, наступила полная темнота.
- У кого нибудь есть спички? – как можно спокойнее спрашивает Антон.
- У меня, - отзывается Василич.
В пыльной тьме загорается тусклый огонек, появляются бледные пятна лиц. Спичка быстро прогорает, тлеющий уголек летит вниз.
- Хреново-то как без свету … - вздыхает Василич.
- Сидите тут, я скоро буду, - говорит Антон. – Возможно, не все так плохо, как кажется.
Идти приходится наощупь. Под ноги то и дело лезут камни с острыми краями, воздух перенасыщен пылью, словно в угольной шахте. Жарко, пот льется по лицу, стекает по спине. Антон несколько раз чувствительно ударяется головой, так как идет вдоль стены. Последний раз шибанулся крепко, похоже, до крови рассек бровь. Впереди появляется бледное пятнышко света. Антон облегченно вздыхает, но радость быстро улетучивается – между завалом и потолком сохранилась узкая щель, в которую можно только просунуть руку. « По крайней мере, не задохнемся», - подумал Антон. Попробовал расширить отверстие, но быстро отказался от затеи – завал огромен. Вся верхняя часть прохода обрушилась, сверху навалило песка. Чудо, что осталось хоть такое маленькое отверстие. Провозившись несколько минут, оставил попытки сделать проход. Задумавшись, опустил голову на руки, закрыл глаза. Капли пота медленно скатываются по лбу, собираются плотными лужицами над бровями и торопливо устремляются ниже. Макушку овевает слабый поток теплого внешнего воздуха, немного охлаждая и подсушивая кожу. В голове странная пустота, никаких мыслей. Хочется лечь на мягкий, как пух песок и заснуть. Столько всего произошло за какие-то сутки, нервы на пределе … хочется спать. Здесь, на камнях, не очень удобно, но зато есть свежий воздух, вон как тянет … Последнее слово будто застряло в мозгу, Антон снова и снова повторяет эту комбинацию букв, означающую медленное, неторопливое перемещение материального тела за собой. Если перед собой, тогда толкать. Даже сказочное существо есть такое, тяни-толкай … «Боже, какой бред! Что я несу, чушь какую-то! – думает Антон. – Ну, тянет сквознячок. И что? А то, что если сквозит, есть другой выход, идиот»! Движение воздуха очень слабое, если отойти на несколько шагов, уже ничего не чувствуется. Широко известный способ определять направление ветра обслюнявленным пальцем здесь не подходит. Антон торопливо идет назад. Под ноги часто попадаются камни, их вроде даже больше стало. Сползлись, что ли? Из стены торчат каменные шишки, макушка все время задевает за жесткие края, пару раз въехал лбом так, что искры из глаз сыпанули … Все мелочи, недостойные внимания. По мере приближения поворота появляется пятно желтого света. В темноте оно выглядит особенно ярко. «Костер запалили? – подумал Антон. – Интересно, из чего»? Он обходит скол стены и видит, что вся его команда сидит на старых местах, на полу лежит строительная каска с фонарем на лобной части. Как у шахтера. Рядом суетится Василич, приспосабливает вторую.
- Где взял, Василич? – удивленно спрашивает Антон.
- Тама, - неопределенно взмахнул руками сметливый прораб. – В бригаде были такие, нашел вот пару.
- Хорошо. А спички еще остались?
- Конечно, вот … только курева нету.
- Благодарю, не балуюсь, - ответил Антон, забирая коробок.
Осторожно, как дорогую вещь, извлекает спичку. В тишине пещеры чирканье кажется хрустом зубов чудовища. Валя невольно вздрагивает. Желто-красное пламя вспыхивает, яркий язычок ползет вниз … ничего, огонь горит ровно, не отклоняясь ни на миллиметр.
- И что сей ритуал означает? – спрашивает Тагиров. – Проверяете, есть ли тяга? Так мы это сделали без вас.
- Есть предложение - собирайтесь и пошли к выходу, - сказал Антон.
- А я думаю, что лучше пройти вглубь пещеры, - возразил Федор. – Там может быть выход на поверхность.
- Возможно. Но искать его в полной темноте очень трудно. Фонари скоро погаснут. Едва ли управимся быстро.
- А что у входа? Нашел что нибудь? – с надеждой спросила девушка.
- Нет. Но есть одна странность – там воздух движется, а здесь нет. Надо проверить.
Причину сквозняка обнаружили сразу. Лучи фонарей высветили трещину в стене, как раз над лестницей. Узкая щель тянется на несколько метров и упирается в массивную стену купольного здания. Оно не выдержало взрыва и крыша обрушилась, накрыв щель. Стена тоже рухнула, но осталась довольно широкая дыра. Если подтянутся на руках, то окажешься прямо у входа в другую пещеру, полную скелетов и костей.
- Это вход на древнее кладбище. Я … э-э … бывал там, - окончил свой рассказ Антон.
Он только что выбрался из трещины и теперь озабоченно ощупывал безволосую голову – шишек и царапин явно прибавилось.
- И что нам делать на кладбище? Оттуда есть выход на поверхность? – недоверчиво спросил Тагиров.
- Надеюсь, что да. Прошлый раз мне удалось подняться.
Куда именно поднялся, Антон уточнять не стал.
- А как же землетрясение? Или твой выход не разрушился? – усмехнулся Трухин.
- Не знаю, - честно ответил Антон. – Но мне точно известно, что он был.
Тагиров недовольно пожевал губами, заученным движением пригладил прядь волос на лысине.
- Не люблю я кладбища … - пробурчал он.
Прораб Василич шумно вздохнул, но промолчал.
- Ну, решайте как хотите, а я попробую, - махнул рукой Антон. – Только вот что … Василич, канат нужен покрепче, метров пятнадцать.
- Дык вона они, кабеля-то! – показал он пальцем на толстые провода, что выползают из-под камней и ползут дальше в пещеру. – Бери какой хошь.
Возиться с креплением пришлось долго. Толстый кабель никак не желал обвязываться вокруг продолговатого камня, что торчал из стены, как средний палец в известном жесте. Упругая пластиковая кишка всякий раз изворачивалась и съезжала вниз.
- Отдай каску! – велел Тагиров.
Василич покорно снял пластмассовый горшок, протянут Исмаилу.
- Далеко твое строительное барахло лежит?
- Дык … тама, по проводам пойдете … - махнул рукой прораб вглубь пещеры.
Через несколько минут Тагиров вернулся. В руке черный пластиковый ремешок с нарезкой вдоль полотна, на конце пряжка-замок. Ни говоря ни слова, Тагиров накидывает ремень петлей, стягивает концы кабеля и фиксирует замком.
- Вот и все, - буркнул он.
Антон покачал головой.
- Вижу, Исмаил, ты не всегда был богатеньким буратиной.
- А ты думал! На первый миллион своими руками капусту стриг.
Кабель бесшумно падает в тьму. Снизу доносится хруст. Это конец кабеля достиг кучи костей. Антон спускается первым, за ним, закрыв глаза от страха, съезжает Валя, потом спускаются остальные. Тускнеющие лучи фонарей выхватывают из темноты кучи оскаленных черепов, горы костей и странного вида сгнившие ящики – древние гробы. Острые клыки подъемной платформы торчат из хлама, скелеты, целиком и по частям, висят на них, словно на вешалках.
- Это чово они туда забрались, а? – шепотом спросил прораб.
- Когда платформа вышла из строя, трупы сбрасывали сверху. Они цеплялись за элементы конструкции и оставались на них, - пояснил Антон.
- А может, хотели выбраться, да застряли, - мрачно пошутил Трухин.
- Господи, спаси и помилуй! – торопливо перекрестился Василич.
- Фонари гаснут, пошевеливайтесь, - буркнул Тагиров.
- Да, кстати … где-то здесь есть разбитые кувшины с вонючей дрянью. Если на большую кость намотать побольше тряпья и обмакнуть, хорошо горит. Надо сделать каждому по паре штук, - предложил Антон и первым полез на кучу высушенных трупов. Ему привычно, а остальные квадратными глазами смотрели, как он спокойно роется в костях, выбирая подлиннее и потолще. Федор вздохнул – надо, мол! – и тоже полез по трупам. За ним потянулся Тагиров. Василич робко вытащил с краю кучи пару косточек. За тряпьем надо лезть выше, тут нет. Потоптался в нерешительности, затем пошел по краю костяной горы. На полусгнившем боков брусе ограждения платформы каким-то чудом устоял гроб. Прямоугольный ящик покрыт толстым слоем пыли, с боков торчат металлические рукоятки для переноски. Украшенные завитками, они в густом сумраке похожи на клешни неведомого чудовища, что наверно притаился внутри. Прораб крадется мимо, стараясь не приближаться. Фонарь в каске почти погас, тусклый свет едва освещает вокруг. Небольшой череп попадается на пути. Василич опускает ногу, каблук продавливает хрупкую кость, звучит такой душераздирающий треск, что все оглядываются. Василич пугается больше всех. В панике подпрыгивает, машет руками, будто собирается взлететь, в тишине раздается сдавленный вопль:
- О-оа-ах ё…ть!!!
Прораб хватается за рукоять, гроб наклоняется, слышен громкий треск. Витая металлическая рукоять вырывается « с мясом». Вся конструкция разваливается на части, словно только этого и ждала. Пятки прораба скользят на костях, как на роликах, Василич шмякается задом на каменный пол, сверху обрушивается содержимое гроба. Наступает тишина.
Антон, как самый опытный, управился с факелами быстрее всех. Нестерпимо воняющая тряпка вспыхивает чадным пламенем от первой же спички. Загорается второй факел, его берет девушка.
- Ты жив, Василич? – спрашивает Антон, подходя поближе.
- А-а … вот, твою мать! Понабросали тута гробов-то нендыртальцы чертовы … Нет, штоб хоронить по-людски, они в яму скидовали!
Прораб сидит на полу, весь в паутине и пыли, на лице видны только глаза, остальное скрыто под маской сухой грязи. Рядом валяются многочисленные останки – кости, расколотый череп, обрывки ткани неопределенного цвета. Но главное – золотые украшения! Фигурки животных, людей, просто затейливо скрученные кусочки драгоценного металла и кольца. Золота столько, что все кости усыпаны им.
- Богато выглядишь, прораб! – усмехнулся Антон.
Подходят остальные. Тагиров, не говоря ни слова, сразу падает на четвереньки и торопливо собирает золотые изделия. Трухин услужливо подсвечивает своим факелом. Ошарашенный прораб сидит неподвижно, только глазами лупает. Вид миллиардера, ползающего у ног простого работяги настолько нелеп и смешон, что Валя отворачивается и тихо смеется.
- Так вы говорите, что уже были здесь? – как ни в чем небывало спрашивает Тагиров. – Федор, а почему я об этом не знаю?
- Он не докладывал, - кивнул Трухин в сторону Антона.
- Надо же, Валюша … Оказывается, мы с тобой были в двух шагах от сокровищ! – усмехнулся Антон. – А ты – фрески, фрески …
- Золотые украшения тоже представляют собой художественную ценность, - пожала плечами девушка. – Но мне казалось, что вас, господин Тагиров, в первую очередь интересует культурное наследие древних.
- А кто сказал, что культурное наследие не может быть золотым? – усмехнулся с земли Тагиров.
- Теперь ты понимаешь, дорогая, почему глиняные черепки археологи находят тоннами, а ценные изделия, скажем, из золота – никогда? Такие вот ценители культурного наследия обгоняют.
- Ваша ирония совершенно неуместна в данном случае, господин Лыткарин. Я не собираюсь переплавлять это, - протянул полные золота руки Тагиров, - в дешевые кольца или висюльки для баб. Судя по всему, здесь еще много чего скрыто. Вас, молодые люди, именно за этим и посылали сюда!
Голос звучит жестко, подавляюще. Так разговаривает босс с нерадивыми подчиненными. Набив карманы золотом, Тагиров обрел уверенность. Теперь, ощущая тяжесть драгоценного металла, он снова стал Исмаилом Тагировым, «великим и ужасным»! Антон промолчал. Вообще-то, сей любитель старины прав. Его, Антона Лыткарина, действительно нанимали искать сокровища. Всякие там горшки, черепки и наскальные росписи так, побочный продукт.
- Что ж, будем считать, что контракт выполнен, - сказал Антон. – Идем дальше?
Погребальная камера почти не пострадала после землетрясения. Во всяком случае, видимых разрушений нет. Антон ведет группу далее, в глубину пещеры. Появляются знакомые сталагмиты. Каменные шипы высунулись из пола на высоту человеческого роста, неровный свет факелов порождает черные остроугольные тени, что перемещаются вместе с людьми. Вкрапления кварца отражают свет, горят колючими огоньками. В пещере тихо, но тишина тяжелая, давящая. Люди физически ощущают толщу камня и земли над головой. Кажется, будто из темноты за ними следят многочисленные невидимые существа, которых они побеспокоили своим присутствием.
- Долго еще? – нервно спросил Тагиров.
- Нет. Но это самый легкий участок пути.
Подземелье сузилось, образуя тупик. Показалась стена. Подойдя ближе, Антон увидел ту самую трещину, по которой он брел прошлый раз. Незаметно перевел дух. Он все-таки беспокоился, мало ли что наделало тут землетрясение.
- Трудно дышать! – прохрипел Василич.
Антон оглянулся. Лица блестят от пота, дыхание у людей тяжелое. Как ни странно, труднее всех пришлось Трухину. Он выше всех, крупнее, ему больше всего требуется кислорода. Федор стоит бледный, как стенка, дышит с хрипами, рука с факелом заметно дрожит.
- Гасите огонь. Хватит одного, - приказывает Антон.
Узкую нору, ведущую наверх, нашел быстро, по собственным следам.
- Я иду первым, ты, Валюша, за мной, - сказал Антон. - Здесь очень узкий проход, придется ползти вверх метров тридцать. Есть карманы, в которых можно отдохнуть, но они маленькие, все не поместятся.
Поднимает факел. В низком потолке чернеет щель. Все смотрят на нее, Тагиров недоверчиво качает головой:
- И это выход? Вы не ошибаетесь?
- Другого нет, можете сами убедиться, - отвечает Антон и передает факел Исмаилу.
Через несколько секунд он скрывается в проходе, за ним поднимается Валя, ее снизу подстраховывает Федор. Тагиров бросает бесполезный факел, карабкается наверх. Последним в дыре скрывается Василич. Антон чувствует себя гораздо увереннее, чем в прошлый раз. Правда, это имеет свои отрицательные стороны – в самом начале пути он так крепко приложился макушкой о камень, что даже засомневался – а правильно ли идет? Вроде прошлый раз тут каменюки не было? Подъем длится долго. Приходится останавливаться, поджидать остальных и просто отдыхать. Даже подняться по лестнице на пятый этаж – я имею в виду пожарную лестницу – для многих непосильная задача. А здесь надо карабкаться по тесной каменной кишке, обливаясь потом от жары и недостатка воздуха. Время от времени Антон оборачивается и спрашивает, как дела. Если в начале пути девушка отвечала бодро, то ближе к середине подъема энтузиазм угас, ответы стали тише. Когда за плечами … нет, под ногами осталось три четверти пути, в голосе Вали слышалось явное раздражение – чего пристал? Ясно же, что вниз не полезу.
Приближение выхода почувствовалось по обилию свежего воздуха. Антон опасался, что отверстие в земле могли заставить чем нибудь тяжелым и придется немало повозиться, пока выберешься, но оказалось, что в бывшее складское помещение никто даже не заходил. Когда Антон выбрался на поверхность, увидел, что все валяется в беспорядке, выбитая дверь висит на одной петле. Всюду пыль и нигде не видно следов человека. Даже оружейный ящик на месте. Автоматы лежат на своих местах, но патронов к ним нет. Помог выбраться остальным. Выглянул в коридор – никого. Вернувшись в комнату, обнаружил, что девушка чувствует себя хорошо, а вот с мужчинами несколько иначе. Трухин так устал, что вроде как совсем отключился – лицо стынет восковой маской, одежда насквозь промокла от пота, дыхание едва заметно. Тагиров озабоченно перебирает золото, ощупывает раздутые карманы. Он свеж, полон сил и энергии, адреналин так и брызжет из ушей, даже лысина порозовела. Прораб сидит на камне пригорюнившись, как сестрица Аленушка на картине известного художника. На кончике носа уныло набухает капля мутной влаги.
- Отдохнули? – осведомился Антон через пять минут.
- Вполне, - ответил за всех Тагиров. – Что будем делать дальше, господин полковник?
Голос звучит уверенно, спокойно. Выбравшись из подземелья с набитыми золотом карманами, Тагиров обрел равновесие и даже некоторую наглость.
- Благодарю за комплимент, но я всего лишь рядовой. Надо подняться наверх и оценить обстановку.
- Вы опять собираетесь всех поубивать? Тогда мы подождем здесь.
Антон вздохнул.
- Вряд ли у меня это получится. Другу хочу позвонить, а у вас ни у кого телефона нет. Ты, Исмаил, тоже хорош, миллиардер хренов!
Тагиров смерил Антона презрительным взглядом с головы до ног, величественно, как породистый верблюд, отвернулся.
- Валюша, прогуляйся со мной? – попросил Антон.
Федор засопел, губы надулись, брови сползлись над переносицей.
- В таком виде, - улыбнулась девушка.
- Грязные тряпки – это ерунда. Как говорится, породу не спрячешь!
Трухин надулся еще больше, глаза налились кровью. Антону показалось, что даже кончики ушей дернулись.
- Надо же … - хмыкнул он.
Коридор встретил тишиной, слабым запахом мертвечины и еще чего-то неуловимо знакомого.
- Что это так пахнет? – спросила Валя.
- Есть предположение … - усмехнулся Антон. – Узнаешь комнатуху?
Антон показывает на то помещение за железными дверями, где прошлый раз содержали девушку. Железная створка плотно закрыта, но замка нет. Антон осторожно приоткрывает и в коридор врывается острый запах готовой к употреблению марихуаны. Помещение заставлено до потолка бумажными мешками. На каждом затейливый вензель изготовителя и штамп с датой.
- Сколько «дури»! – покачал головой Антон. – И это наверняка не все.
Он оказался прав. Около сотни мешков были просто сложены в коридоре, на лестнице. Идти пришлось по узкой тропке, так стен не видно из-за плотно уложенных мешков с наркотиком.
- Господи, да когда ж они успели? – прошептала Валя.
- Так дурное дело не хитрое! Большую часть свезли с окрестных деревень. Здесь наверняка не все, остальное на той стороне, - предположил Антон.
Когда приблизились к двери, в многочисленные щели стало видно, что противоположной стороны долины снуют люди, нагруженные плотно набитыми бумажными мешками. Вдоль стен, под временными навесами выстроены штабеля в рост человека и толщиной в несколько метров.
- Это удачно мы попали, - прошептал Антон. – Сбор готовой продукции подходит к концу, скоро здесь будет большой караван. Черт, как надо позвонить!
- Кому? Антон, ты что, правда … этот … ну, Тагиров тебя полковником назвал, - тихо произнесла Валя.
Глаза у нее округлились, лицо слегка побледнело.
- Значит, ты не просто так попал к нам тогда, в Египте? И со мной … - прошептала совсем чуть слышно.
Глаза заблестели, ресницы дрогнули.
- Валюша, все не так! Это дурацкое совпадение, я … – торопливо заговорил Антон, но за дверью послышались шаги, чья-то тень упала на землю. Крупная мужская фигура заслонила просветы. Не говоря больше ни слова, Антон хватает Валю за руку и они вместе сбегают вниз. Дверь с неприятным скрипом распахивается, в коридор входит несколько человек. Слышны раздраженные голоса, мечутся тени. Активно жестикулируя мужчины спускаются по лестнице. На последней ступеньке останавливаются и спор разгорается с новой силой. Антон и Валя стоят за углом, буквально в двух шагах. Если кто-то вздумает спуститься ниже, их сразу обнаружат. Каменная стена приятно охлаждает спину, пальцы плотно обхватывают рукоять пистолета. Крики становятся громче, от спорщиков пахнет острой кислятиной из подмышек. Короткий возглас обрывает шум. Раздается недовольное ворчание, громкие плевки. Шаркающие шаги отдаляются, хлопает дверь. В коридоре наступает тишина, но Антон видит тень – один человек остался. Сбоку будто прут торчит, из-за плеча выглядывает треугольная тень – неизвестный вооружен, автомат висит за спиной стволом вниз. Неизвестный сердито бормочет под нос, слышно шуршание и щелчки. Похоже, его заставили пересчитывать мешки, сейчас он достает бумагу и ручку. Антон осторожно ставит пистолет на предохранитель, перехватывает рукоять. Чиркает спичка, по воздуху плывет горьковатый запах табака, раздаются шаги. Через секунду из-за угла показывается круглый, как ядро кремлевской Царь-пушки, живот, затем выплывает раскаленный кончик сигары. Антон делает быстрый шаг, массивная рукоять «браунинга» обрушивается на голову неизвестного. От удара проламывается череп, громко лязгают зубы, откушенный остаток сигары виснет на нижней губе. Антон молниеносно срывает оружие, мертвый бандит падает на пол. Сигара отваливается от губы, скатывается за расстегнутую рубашку на живот. Громко шипит влажная от обильного пота кожа, к запаху табака примешивается вонь от тлеющей плоти. Девушка тихонько ойкает, отступает на шаг. Тем временем Антон шарит по карманам. На пол летят бумажки, разноцветные ассигнации разного достоинства усеивают землю веселыми фантиками, пара кредиток сухо стучит по камням …
- Блин, ну почему такая невезуха? – сердито вопрошает Антон.
- А что ты ищешь?
- Телефон, дорогая, самый обыкновенный телефон! Тоже мне, мафиози сраный … простейшей трубкой не обзавелся. Тьфу!
Антон выпрямляется, внимательный взгляд пробегает по фигуре девушки.
- Надежда только на тебя, Валюша.
Дверь медленно распахивается. В темном проеме показывается молодая женщина. Темные волосы зачесаны назад и собраны в тугой узел. На лице ни капли косметики, на щеках играет настоящий румянец, глаза блестят. Защитная рубашка расстегнута до середины, едва не до сосков видна небольшая упругая грудь. Женщина упирает левую руку в бедро, пальцы правой скользят по гладкому камню стены. Скучающий взор медленно скользит по снующим людям, останавливается на молодом охраннике. Мальчик обвешан оружием с головы до ног – автомат, пистолет, два ножа, гранаты … Из нарукавного кармана выглядывает позолоченное чудо, Vertu Constellation – простой «самсюнг», выкрашенный местными умельцами «под фирму»! На носу юноши лихо сидят солнцезащитные очки «а ля Рэмбо», взгляд меланхоличен и тускл. Крутому бойцу невыразимо скучно следить за босоногими крестьянами, что таскают вонючие мешки под палящим солнцем. Разве это экшен для правильного пацана? Незнакомка сразу привлекает внимание. Явно не потная крестьянка, а умелая городская штучка. Вон как глазками стреляет! Не торопясь, как и полагается крутому, юный мачо приближается. Его совершенно не удивляет незнакомая женщина. Он новенький, а здесь, в укрепленном лагере наркомафии, может находится кто угодно – заложники, пленники или проститутки из города, приехавшие хорошо заработать.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги