Жених со знаком качества

Глава 12

Она вошла и спросила:

— Вы Роберт?

Я тут же представился по всем правилам этикета.

Она удовлетворенно кивнула:

— Тогда приступим.

— Прямо сейчас? — удивился я.

— Промедление смерти подобно, — заверила она.

— Хорошо. Что от меня требуется?

Она усмехнулась:

— Искренность и только искренность.

— Что ж, я готов.

Загадочно поманив меня пальцем, она вышла из квартиры.

Пришлось последовать за ней. У лифта она остановилась, встала на цыпочки и шепнула мне прямо в ухо:

— Нам лучше выйти на улицу.

Я пришел в недоумение:

— Почему?

— В квартире могут быть “жучки”, то есть, средства прослушивания.

— Вы так думаете?

— Ничего нельзя исключать. Пойдемте лучше в парк. Там есть скамейки.

Мы отправились в парк. Она сама выбрала скамейку, проверила кусты и, усевшись, сказала:

— А теперь приступим.

И тут же поведала мне историю своего развода с мужем. Я и глазом моргнуть не успел, как узнал про ее разлучницу подругу, про тягостные ночи, полные ревности и тоски, про мокрую от слез подушку и так далее и тому подобное. На какое-то время так растерялся, что утратил дар речи, а когда пришел в себя, спросил:

— Софья Адамовна, зачем мне все это знать?

— Абсолютно незачем, — ответила она.

— Тогда зачем вы мне это рассказываете?

— Чтобы подать пример искренности. Не каждый мужчина умеет откровенно рассказывать о себе. Особенно женщине. Тем более незнакомой. Мужчина любит прихвастнуть, а правду он даже от самого себя скрывает.

Я сразу вступил с ней в мысленную дискуссию, она же пристально на меня взглянула и приказала (совсем как моя мать):

— Вот что, Роберт, сейчас же расскажите мне все, что вас волнует. То, что касается любви, может тоже быть очень полезно.

И я сдуру (сам не знаю зачем) начал рассказывать ей про девчонку с коленками — до сих пор понять не могу, что на меня нашло.

— Нет-нет, — сказала она, — воспоминания юности вряд ли нам помогут. Хотя… Кстати, скажите, вы были счастливы в любви?

— Абсолютно счастлив не был, — заверил я. — Женщины никогда не проявляли ко мне интереса.

Она отшатнулась:

— Не может быть! Я вам не верю!

— Но это так.

— Странно, — задумалась она, — очень странно. Вы такой красивый, сильный мужчина, очень независимо держитесь… Женщинам нравятся такие. Такие, как вы, нарасхват. В чем же дело?

Я пожал плечами и признался:

— Сам всю жизнь над этим голову ломаю.

— А-аа, я догадалась, — едва ли не с радостью воскликнула она. — У вас есть друг, который еще красивей.

— Не сказал бы, что красивей, — обиженно не согласился я. — Мы в чем-то даже похожи, все так говорят. Знаете как это у молодых людей обычно бывает…

— Знаю-знаю, — кивнула она, — вы подражали ему, он вам, и сходство усиливалось: походка, жесты, голос, прическа-одежда, наконец. Но женщины отдавали предпочтение ему. Для вас это загадка.

Я был потрясен: все именно так и было. Не знаю как Заславский, но я-то уж точно ему подражал. Радовался, когда нас за братьев принимали, но девушки все равно отдавали предпочтение не мне. Пришлось отправляться в науку. Там Заславский слегка приотстал.

— Послушайте, — сказал я, — Софья Адамовна, с вами очень легко разговаривать. Вы все с полуслова понимаете.

— Это потому, что я писатель. Писатель хуже врача: ему ведома анатомия души. Но ближе к делу: раз уж мы пришли к друзьям, то может вы их перечислите? И друзей и приятелей, весь ваш круг.

Я развел руками:

— А тут и перечислять нечего: Заславский, его жена, Даня, Тамара. Дружен с Варварой, дочерью Заславского. Светлана была у меня, но…

— Бросила. Ой, простите, — спохватилась Мархалева, — я неловко выразилась.

— Нет-нет, ничего. Все в прошлом, хотя еще утром я хотел отравиться.

Она пристально на меня посмотрела и спросила, скорее даже утвердительно сказала:

— Следовательно, вы не ловелас и ревность здесь не при чем.

Я помотал головой:

— Нет-нет, живу отшельником, месяцами не вижу людей, телефоны молчат, дверь паутиной зарастает. Скука и тоска.

— Конечно-конечно, Тамара мне говорила. Вы занимаетесь наукой?

— Да, — ответил я и, вспомнив конференцию, грустно добавил: — Но не очень успешно. Кстати, утром собрался ехать в деревню, хочу навалиться на работу.

— Нет, — сказала она, — это никуда не годится. Все не то. Так мы просидим здесь до утра и на сантиметр не продвинемся. Не могу я вытаскивать из вас информацию клещами.

— И что же делать? — растерялся я.

— Многодневные наши дискуссии легко заменит один пятиминутный разговор с Тамарой, — усмехнулась она, поднимаясь со скамейки и протягивая мне руку: — Приятно было познакомиться.

Я удивился:

— Вы уходите? Уже?

— Увы, поздновато мы с вами встретились, — виновато пожимая плечами, сказала она. — Не провожайте, я на машине, оставила неподалеку, за парком.

— Мы еще увидимся?

Она усмехнулась:

— И не раз. Завтра утром я к вам приду. Тогда и решим стоит ли ехать в деревню.

С недоумением я слушал как стучат-удаляются по асфальту ее каблучки. И это все? Странно…

Печальный, я отправился домой. Открыв дверь, услышал голос Лидии.

— Вовсе нет, мы не поругались, как ты могла такое подумать? Мы подрались, — кому-то бодро сообщала она. — Как — почему? Я была в стельку пьяна, даже не смогла ему сделать минет. Как — почему? Язык заплетался.

“Вован прав, типичный разговор проститутки, — с отвращением подумал я. — И с этой женщиной я переспал. Хуже, этой женщине я исповедовался… Знала бы моя мама!”

Я с тревогой прислушался.

— Да, сейчас снова трезва, как стеклышко, — хвастала кому-то Лидия, — пора бы опохмелиться, но разве здесь найдешь? Как — где? У профессора, знала бы ты, как он трахается. Да, я у профессора. Как — у какого? У того, который меня травил. Как — чем? Ядом. Настоящим ядом.

“Что она мелет?” — испугался я и бросился в спальню.

Лидия сидела на кровати и болтала по телефону. Выхватив у нее трубку, я закричал:

— Что вы делаете? О том, что я вас случайно отравил, уже знает весь город!

— Еще не весь, — ответила она и обиженно засопела.

И тут мои нервы не выдержали. Стыдно вспомнить, но я схватил эту несчастную девушку за руку и потащил ее вон из квартиры. Она упиралась и что-то кричала про сумочку, оставленную на кровати. Я был в ярости. Лидия покатилась по ступенькам, сумочка полетела ей вслед. Срам, конечно, но это было так. Она осквернила мою обитель, она втоптала в грязь…

Да что о том!

Тяжело дыша, я захлопнул дверь и отправился в кабинет. “В деревню! Срочно в деревню! Подальше от всей суеты! От мам, сестер, друзей и проституток!”

С этой мыслью я вошел в кабинет и обмер. Кристина лежала на полу в очень неестественной позе. Она была в моем банном халате. Длинные волосы (лишь теперь я заметил, что она блондинка) разметались по ковру, рука сжимала серую коробочку с таблетками.

— Кристина! — закричал я. — Кристина!

Она не шелохнулась. Я бросился к телефону:

— Скорая! Приезжайте скорей! Отравление! Чем? Понятия не имею! В лекарствах не разбираюсь! Что?!! Жива ли? Откуда я знаю! Сам хочу знать!