Жига с Крысиным Королем

15

— Это было впечатляюще, — заметил архиепископ Брэдли своему собеседнику. — Мы проговорили не очень долго, и в конце концов юноша убедил меня прогуляться. Я не ожидал, что он сумеет тайком вывести меня из моего собственного монастыря, но у него получилось. Не сказать, что нас никто не хватился… скорее, наоборот.

— Еретики!

Пылали факелы вдоль стен, метались фигуры в рясах и капюшонах, топоча по каменным плитам добротными кожаными сапогами — таких, пожалуй, не найдешь и в королевской армии.

— Сюда! — сказал алхимик из прошлого и метнулся в боковой проход.

— Там тупик, — усмехнулся в усы Брэдли, однако последовал за ним. Эта погоня будила в нем воспоминания юности. Да еще интересная возможность проверить подготовку личного состава монастыря; только что он наблюдал, например, как пента отца Эммануила очень толково пыталась поймать их в клещи, зажав на лестнице, и, пожалуй, добилась бы успеха, не заставь Эдвард Элрик лестницу взвиться под потолок.

— Но этот чулан примыкает к внешней стене аббатства, — хмыкнул Эдвард. — Не боись, все продумано!

Чулан был прикрыт символической решеткой — даже засова нет, веревкой примотана к крюку. Загрохотали старыми кочергами, ухватами, вениками и прочим хозяйственным барахлом, продираясь к дальней стене.

— Путь к спасению мира лежит через чулан! — бодро заявил Эдвард. — И, пардон, задний проход!

Последнее Брэдли понял, и снова чуть было не ухмыльнулся — особенно, когда мальчишка, уже привычно для архиепископа хлопнув в ладоши, коснулся стены кончиками напряженно вытянутых пальцев. Тотчас стена «пустила волну», набухла, проросла и распустилась диковинным цветком двустворчатой, окованной железом двери с ручками в виде оскаленных драконьих морд. Эдвард потянул за кольцо в носу страшилища, и створки покорно отворились — прямо во влажную тишину изумленно затихшего внутреннего садика. Крики погони теперь звенели где-то в отдалении, факелы тоже метались далеко и почти неразличимо. Только грустная луна от нечего делать раскинула по земле неосязаемые серебряные колеса.

— Туда, — сказал Эдвард, и они, пригибаясь под прикрытием кустов, побежали к стене.

— Нас здесь ждут лошади, — шепотом сказал юноша, открывая еще одну дверь, на сей раз поменьше; горгулья над притолокой, а равно тот факт, что никакой двери по номенклатуре охраны здесь не значилось, яснее ясного сказали Брэдли об авторстве еще и этого маршрута.

— А вы не продумали, юноша, как я буду возвращаться и как объясню свое отсутствие? — усмехнулся Брэдли, покорно вскакивая на предложенную ему невзрачную кобылку. Посадка у архиепископа была кавалерийская.

— Раз уж вы достигли поста архиепископа, значит, достаточно умны, чтобы сами придумать, — пожал плечами Эдвард, довольно-таки неловко, хотя и удовлетворительно, залезая на соседнего малохольного жеребца.

— А вы наглец, сэр, — тон Брэдли был, скорее, довольным.

— Я знаю, мне говорили.

— И что потом? — поинтересовался отец Кимбли, отпив гранатового сока из высокого кубка. Адъютант архиепископа имел немало странностей — например, он обожал страх. А еще обожал приводить людей в смущение, совершенно открыто, в полном священническом облачении потягивая из сосуда, явно предназначенного для благородных напитков, нечто темно-красное. Большинство представителей высших кругов церкви считали его шутом гороховым, ни во что не ставящим религию и думающим исключительно о личной выгоде. Назначение его личным помощником архиепископа они рассматривали, как проявление непотизма: семья Кимбли имела разветвленные родственные связи и обширные владения.

Большинство заблуждалось.

Брэдли знал, что Кимбли — фанатик, истово верящий в идеалы церкви — но церкви не нынешней, подменившей веру слежкой, а проповеди пытками. Церкви изначальной. Мысленно он будто прибывал во временах смуты, захлестнувшей Аместрис сразу после катастрофы, когда люди шли на бой в религиозном экстазе и погибали с молитвой на губах; Кимбли верил в священное безумие, всеобщую бедность, пользу ранних смертей и необходимость уничтожения как можно большего числа людей, дабы приблизить их к Царству Божию. Он эпатировал, исключительно выражая презрение к нынешним закостенелым и мягкотелым иерархам — и это не мешало ему находить время для воплощения собственных идей.

Кимбли до сих пор не поймали, потому что он был крайне умен и действительно любил разнообразие: в убийствах помощник архиепископа не повторялся никогда.

Брэдли считал, что Кимбли может быть крайне опасен, если им не управлять в должной степени; под разумным контролем он, напротив, может быть весьма полезен. Архиепископ периодически молил Творца ниспослать ему озарение в тот момент, когда опасность, исходящая от Кимбли, превысит пользу. Правда, что он будет делать тогда, Брэдли еще не решил.

— Потом я встретился с остальными… представителями этого кружка. Возможно, вы будете рады узнать, что там, среди прочих, ваш старый знакомый — рыцарь Мустанг.

— Вот даже как, — на тонких губах Кимбли заиграла довольная улыбка. — Отец мой, позволено ли мне будет провести этого достойного человека к свету веры самостоятельно?.. Я так досадовал, когда думал, что костер Деттерби сделает это за меня и так радовался, когда он спасся!

— Это ваши дела, брат Кимбли, — Брэдли покачал головой. — Однако я не хотел бы, чтобы личные отношения вмешивались в ход дела, покуда оно не приведено к богоугодному завершению. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Само собой, отче, — Кимбли кивнул каким-то своим мыслям. — Прошу простить за неуместный вопрос. Я весь внимание.

Встреча проходила в тайной комнате купеческого дома, вблизи ремесленных кварталов Столицы. Дом принадлежал семье одного из немногих вассалов сэра Хьюза, однако вот уже три года пустовал: недостаточно давно, чтобы здесь поселились призраки, но достаточно, чтобы комнаты приобрели нежилой запах покинутого людьми помещения. Впрочем, этому маленькому чулану в дальнем углу дома толстые церковные свечи сообщали известный привкус роскоши, а тени, пляшущие по стенам во влажных подтеках, могли бы даже сообщить известное развлечение — захоти участники переговоров отвлечься.

— Сэр Мустанг, — Брэдли кивнул. — Рады, что вы живы и в добром здравии. Я всегда был против вашей казни. По крайней мере, вашей казни как еретика.

— А если бы казнили, как заговорщика, вы бы не сказали ни слова против?

— А разве вы не были заговорщиком?.. Я полагал — да и теперь полагаю — совершенно лишней огласку на тему, что тот или иной дворянин выучился алхимии. Дворянство — опора трона. Им не стоит задумываться о принципиальной познаваемости алхимии. Мне больше по душе политика, которая была в ходу в дни моей молодости: один-два чернокнижника в год, и то из простых, чтобы сохранить в народе должный градус благочестия, — говоря все это, Брэдли улыбался.

— Благодарю за откровенность, святой отец, — Мустанг тоже склонил голову, но позволил себе кривую усмешку. — Полагаю, вас вынудила сложная политическая обстановка?

— Вроде того, — Брэдли степенно склонил голову. — Только не то, о чем вы думаете. Да, епископ Деттерби крайне настаивал на вашем сожжении, слушать ничего не захотел. Однако, как я понял, пламя гнева Деттерби подогревалось прямым приказом из самых высоких сфер. Из близких к трону сфер.

Лиза Хоукай побледнела.

— Зачем Крысиному Королю самолично принимать участие в деле обыкновенного рыцаря?

— Королю — или его советнику, — Брэдли спрятал руки в широкие рукава сутаны. — Говорят, лорд Рэмси проявлял большой интерес к заговору. Деттерби в известном смысле пользуется его поддержкой.

— Зачем вы мне это рассказываете сейчас?

— Это своего рода аванс. В счет нашего будущего союза.

— Вот как? — Мустанг приподнял брови. Свеча, стоявшая на низком дощатом столе, вильнула хвостом огня, отбросив на всех присутствующих причудливые тени; Шрам показался особенно страшным со своим искалеченным лицом; сидевший в углу и молчавший Хьюз и вовсе пропал из виду. — Значит, вы уже решились на сотрудничество с нами?..

— Я пришел к выводу, что оно будет небесполезным, — склонил голову Брэдли. — Видите ли… у меня тоже есть свои цели.

— Итак, возвращаясь к нашему делу… Помимо меня они уже нашли сторонников в среде церкви. Один настоятель монастыря на севере… Вам он тоже небезызвестен.

— Ну, раз в это замешан Мустанг, кроме Шра… ах нет же, отца Филиппа, быть некому, — усмехнулся Кимбли. — Право, это даже скучно. Он так предсказуем в своих дружеских связях. Если бы вздумал привлекать врагов, было бы куда интереснее.

— Я ведь согласился вступить с ним в союз, — Брэдли улыбнулся в усы. — А через меня — и вы. Так что, считайте, интересное уже начинается.

— Ну-ну. И к какому же плану действий вы пришли?

— А вот тут интересное продолжается, брат мой. Слушайте внимательно, что потребуется от вас…