Жил-был я

Игорь

Вечер субботы не предвещал. В продуктовом магазине у дома, я взял «Бердычевского» пива, пачку сухариков и чипсов, после уполз в свою берлогу и улегся с ноутбуком на кровать. Смотрел сериалы, гонял игрушки, сидел в социальных сетях и предавался всяческому сибаритству. Чудесно отдыхал, в общем.

Пока на столе не тренькнул телефон. Я нехотя отодвинул ноутбук, стряхнул крошки чипсов с футболки, слез с кровати и взял мобильник. Звонил Игорь.

Об Игоре стоит немного рассказать. Жил он в нашем доме, в первом подъезде. Щуплый, в очках, всегда хорошо одетый, аккуратно подстриженный, манерный и приветливый парень. Работал Игорь дизайнером в крупной веб-студии. Видел я его редко. Игоря не особенно жаловали в нашем дворе. С ним мало кто общался, некоторые даже не здоровались. Случилось это после того, как жильцы узнали, что он гей. Каким образом его личная жизнь стала гласной — история умалчивает, но есть, что есть.

Мое отношение к нему было ровным. Нормальным. Люди есть разные, и, если человек такой, какой есть — что ж поделать, осуждать его не за что. Гомофобом я не был, но и популяризацию нетрадиционных отношений не воспринимал.

После некоторой паузы, я снял трубку.

— Алло?

— Привет, Сереж, — услышал я мягкий голос Игоря. — Слушай, такое дело, мне тут комп надо новый собрать. Нужна консультация. Может, выйдем по пивку, поговорим?

Я невольно покосился на ополовиненную литровую бутыль и почесал пузо.

— Ну, в принципе, можно, — протянул я.

— Супер, — обрадовался Игорь. — Тогда, минут через пятнадцать?

— Ага.

— Окей, давай.

— Давай…

С улиточной скоростью я оделся, и вышел из квартиры.

На улице уже вечерело, опускались сумерки. Это самое приятное время дня — жара отступила, воздух посвежел. На лавочках у подъездов, как положено, переговаривались бабушки, на детской площадке, под присмотром родителей, играли дети. Шумные компании молодежи сновали между домами.

Глухо лязгнула дверь, и я увидел выходящего из своего подъезда Игоря. Он вскинул руку и двинулся навстречу. Бабушки на лавочке притихли, зашушукались, провожая его недобрым взглядом. Меня они тоже удостоили внимания.

Игорь был в розовой футболке, зауженных джинсах и ярких кедах.

— Привет, — он протянул руку, мы обменялись рукопожатиями и двинули по тротуару к магазину.

От Игоря пахло сладковатым парфюмом, русые волосы аккуратно зачесаны на правую сторону. Под стандартный разговор «как дела, как сам» и осуждающие взгляды старушек, мы неторопливо шли к продуктовому.

Чувствовал ли я себя неловко? Возможно. Но было как-то пофиг.

В магазине взяли по бутылке пива — я прихватил все то же «Бердычевское», Игорь — цитрусовый «Хугарден». Затем мы сели на свободной лавочке во дворе, окруженной пышными розовыми кустами, усыпанными алыми розами. Нарочно не придумаешь…

Обсудили сборку для Игоря, приценились, кое-что я посоветовал заменить. А потом, слово за слово, мы как-то разговорились, сходили взяли еще пива. И так просидели в окружении роз около трех часов. Детские площадки опустели, бабульки ушли восвояси, люди проходили мимо все реже.

Решили перекурить и расходиться. Едва я подкурил, как из-за угла соседнего дома выплыла троица во главе с Валерой. Троица шумела, громко ругалась матом и ржала.

Валера был местный хулиган. Куда ж без них. Мне он не нравился. Из тех людей, которые при встрече отпускаю какую-то шуточку с душком или подколку, на которую либо не хочется отвечать, либо нет ответа. Работал он не пойми где, занимался не пойми чем, и зачастую пребывал в пьяном состоянии. Думаю, не стоит объяснять, что Валера считал себя альфа-самцом и хозяином двора.

Троица как-то неуверенно остановилась, и в свете фонарей я увидел, как Валера, в грязной майке и шортах, вытянул руку в нашу сторону. Он что-то негромко сказал своим приятелям, те заржали и неровным шагом двинулись к нам.

Я сижу курю, смотрю на три шатающихся тела, курсирующих прямиком на нас. Игорь рядом заметно напрягся.

— Опа-опа! — хрипло рявкнул Валера, разводя руки и обнажая буйную растительность под мышками. Он встал напротив и довольно ощерился. Лицо у него было круглое, нос мятый и бурый, как переспевшая слива, морщины исполосовали лоб, на синюшной губе висела чадящая сигарета. Даже в ржавом свете фонарей было видно, как сильно он загорел. На стройке перебивался, что-ли?

— Да это ж Игорек-пидарок! — довольно объявил Валера своим корешам. Те дружно загы-гыкали во всю глотку.

Я пускаю дым, смотрю на свиту нашего альфы. Ничем особым они не отличаются. Коротко стриженные, тоже в майках, запятнанных шортах и стертых шлепанцах.

Игорь взглянул на Валеру.

— Отвали, а? — беззлобно говорит он.

— Оно еще и бздит че-то! — ревет Валера, упирает грязные кулаки в бока и надвигается ближе. — Не манди, голубец, — цедит он грозно и переводит взгляд на меня.

— Серега! — после некоторой паузы узнает он меня и подходит ближе, чуть склоняется. От него несет потом, давно нестиранной одеждой, спиртягой и говном. — Ты че это с ним шаришься? — натурально удивляется Валера. — Он же гомик.

Я делаю крепкую затяжку, выпускаю дым и перевожу взгляд на изрытое морщинами, заросшее жидкой щетиной круглое лицо. На фоне дорожного фонаря уши Валеры забавно топырятся на бритой башке. Заглядываю в налитые красной мутью зенки.

— Тебе какое дело? — говорю.

— Он же пидар, — шипит Валера, бросив презрительный взгляд на Игоря.

Внутри потихоньку закипает злость. Хмель медленно отступает, взгляд проясняется, мысли обостряются.

— А ты мудак, и что? — говорю я, глядя в остекленевшие глаза.

Валера как-то вдруг отшатнулся, выпрямился и с удивлением уставился на меня. Его дружков тоже заклинило от такой дерзости.

— Ты че, волчара!.. — находится один из них и делает шаг ко мне, но Валера командно разводит руки в стороны, давая стоп-команду.

Он шумно вздыхает, сплевывает бычок с мясистой губы и наклоняется совсем близко. Разит от него знатно.

— Серега, ты охерел? — интересуется он. — Ты берега попутал? Ты же нормальный, а водишься с этим гомосеком. Или вы уже долбитесь?

— Долбишься ты со своими дружками, — отвечаю ровно и встречаю полный угрозы нетрезвый взгляд. Брови на узкой переносице сдвигаются.

— Ясно, — печально выдыхает Валера, и в тот момент, когда я делаю последнюю затяжку, широко размахивается и по дуге целит мне в нос. Кулак проходит близко, но в цель не попадает. Он вышибает у меня изо рта сигарету, искры брызжут в сторону, сыплются мне на футболку.

Я срываюсь с места. Влетаю в потное тело Валеры, обхватываю его руками и валю на землю. Из Валериной груди вырывается судорожное «ох», когда он спиной встречает гравийную насыпь площадки. Не теряя времени, я отстраняюсь, и отправляю ему кулак в лицо. Валера не успевает среагировать и принимает его своим мятым носом. Раздается смачный «чавк». Не глядя, добавляю, вскакиваю и подкрепляю ударом ноги в брюхо. Позади два его дружка уже во всю мутузят Игоря. Одного хватаю сзади в замок за шею и рывком тащу на себя. Он пытается отбиваться, пару тычков попадает мне в голову. Игорь более-менее справляется с третьим, но из разбитой губы обильно кровит, розовая футболка вся в пятнах.

Но преимущество удержать не удалось. Оклемавшийся Валера цепляется в меня сзади, тащит на себя за ождежду, так что швы трещат, и я оказываюсь на земле. Удары сыплются градом. В скулу, в подбородок, спину, ноги. Шлепанцы у одного из хулиганов слетели, и он со звонким хлопком приложил меня голой ластой в бок. Дыхание перехватило, я с хрипом хватонул воздух. Попробовал встать, но получил крепкий удар в ухо и снова упал. В голове загудело. Еще удары, и еще.

Я снова попытался отбиться, но тщетно.

И кто знает, что с нами было бы, не разразись криком какая-то пенсионерка с балкона.

— А ну прекратили! Я щяс милицию вызову! А ну быстро!.. А ну!… Я в милицию звоню!

После еще парочки увесистых тычков, побоище прекратилось. Надо мной тяжело дышал Валера и его товарищ.

— Нахер, валим, — скомандовал вожак, и они зашаркали по гравию.

Я со стоном сел. Лицо саднило, горел бок и болела нога. Игорю тоже хорошо досталось. Он сидел, вытянув ноги и сплевывал кровавую слюну.

— Как сам? — спросил я, пытаясь встать. В колене вспыхнула боль, и я тут же перенёс вес на другую ногу.

— Нормально, — отозвался Игорь. Розовая футболка испещрена пятнами. — Сам цел?

— Вроде, — просипел я, выпрямляясь. Проковылял несколько шагов к Игорю, помог поднялся. Он отряхнулся, с кряхтением наклонился и подобрал разбитые очки, повертел в руках и швырнул в урну у лавочки. Под левым глазом у Игоря наливался синяк, подбородок сбит, рассечена губа.

Мы стояли так некоторое время, затем сели на лавочку.

Я сунул руку в карман, достал сигареты. Предложил Игорю. Хотя он и не курил, но одну взял.

Мы сидели, дымили и глядели на желтые прямоугольники окон вокруг. Тут и там на нас глазели жильцы. Кто-то даже снимал на телефон. Что за народ…

Так молча и докурили.

— Ну что, по домам? — предложил я. — А то я щяс уссусь. Пиво просится наружу.

— Ага, — отозвался Игорь и хмыкнул.

Мы поднялись, Игорь протянул мне руку, я ее пожал.

— Спасибо, Серег, — сказал он серьезно. Разумеется, не за сборку компьютера.

— Обращайся, — кивнул я, и заковылял к своему дому.

Что ж в целом, уикэнд начался активно.