Жилец

Глава 24 ПОБЕГ

Среда, 25 ноября

Маллет не был суеверным человеком, но он всегда утверждал, что с того момента, как он услышал этот стук в дверь, у него возникла уверенность, что что-то пошло не так. Конечно, это ни в коей мере не оправдывало тот свирепый взгляд, который он устремил на человека, вошедшего сейчас в комнату — самого заурядного детектива в штатском.

— Что вы хотите? — рявкнул инспектор.

— Мне приказали доложить вам о прибытии, сэр, — последовал ответ.

— Приказали доложить о прибытии — кто?

— Заместитель комиссара, сэр.

Маллет посмотрел на него более внимательно:

— Не понимаю. Разве вы не несли дежурство на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз?

— Так точно, сэр.

— Ну и? Кто вас сменил?

— Никто, сэр. Просто мне приказали снять наблюдение и доложить вам.

— Что?! — выкрикнул Маллет, выпрыгивая из кресла.

— Как я понял, на этот счет поступило специальное распоряжение от министра внутренних дел, — сообщил детектив.

— «Я всегда обращался с ним достойно, когда шефствовал над ним в школе», — пробормотал Франт с кривой усмешкой, но Маллет не обратил на него никакого внимания.

Он с ревом бросился вон из комнаты и помчался по коридору, предоставив сержанту и озадаченному визитеру поспевать за ним по мере возможности.

Они нагнали его в вестибюле. Он остановился там, его огромные плечи вздымались, пока он переводил дух. Когда Франт приблизился, Маллет поймал его за руку и крепко ее стиснул.

— Я болван, Франт, — пробормотал он. — Что-то у меня нервы стали сдавать. Мы ведь говорили — завтра, не так ли? Что уж теперь спешить, только лишь из-за этого идиотизма. Просто… просто это чертовски досадно.

— Еще бы, еще бы, — сочувственно произнес Франт.

— Когда крыса попалась в вашу ловушку, очень досадно обнаружить, что какой-то дурак ее открыл, как только вы повернулись к ней спиной, — продолжил он, — пусть даже крыса и не знала, что она в ловушке. Но я не собираюсь рисковать, Франт. Ничего нельзя откладывать на завтра, мы сейчас же едем на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз.

Через несколько минут полицейская машина с тремя офицерами помчалась по Уайтхоллу. Ехали молча. Пошел дождь, и тротуары блестели от отражений уличных фонарей. Вот в такой же вечер, подумал Маллет, Баллантайн с еще одним человеком шел навстречу свой смерти в маленьком домике в тихом кенсингтонском квартале. Они миновали въездные ворота Дейлсфорд-Гарденз, и, вытягивая шею, он сумел разглядеть лишь сам дом, сейчас погруженный в темноту и необитаемый. Оставалось преодолеть еще каких-то несколько сот ярдов, и вот они уже оказались у Мэншнз. Странно было, что этой истории предстояло завершиться так близко от того места, где она началась.

Дома на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз имели мало общего с роскошными квартирами современного Лондона. Они не могли похвастаться ни лифтами, ни швейцарами в униформе, и ничьи любопытные глаза не следили за детективами, когда они входили. Маллет загрохотал по каменным ступенькам первым. Неприветливое парадное с гигиенично глазурованными стенами навело его на мысли о тюрьме. Отмечал ли когда-нибудь Фэншоу, спросил он себя, пока шел, это сходство? Тюрьма! Ну что ж, скоро Фэншоу возобновит знакомство с ней — на короткое время, а потом… Маллет почувствовал легкий приступ тошноты. Не первый раз в подобных случаях он испытывал чувство отвращения к самому себе из-за той обязанности, которую ему предстояло выполнить, — доставить человека к вешателю, чтобы искупить совершенно никчемную жизнь.

Его пальцы сомкнулись на дверной ручке квартиры мисс Фэншоу. Прикосновение к холодному металлу разом положило конец этому самокопанию. Пока было чем заняться, он мог предоставить другим решать, какова цель и полезность этих действий.

— Ну что же, приступим, — сказал он сам себе и громко постучал.

После короткой заминки им открыла высокая, хмурая женщина средних лет, с бледным лицом и твердо сжатыми губами. На ней был надет передник, который плохо сочетался с ее хорошо сшитым платьем и властными манерами.

Она встретила детективов с приподнятыми бровями и чуточку презрительным:

— Да?

— Я офицер полиции, — начал Маллет.

— Очень хорошо. Полагаю, вы хотите увидеться с моим братом.

— Он здесь?

— Конечно. — Она презрительно скривила губы, будто усмехнувшись предположению, что он мог сбежать. — Он у себя в комнате. Вот уже час, как ушел туда. Я покажу вам дорогу. Горничной сейчас нет, — добавила она. Последнее сообщение явно имело своей целью объяснить, почему она лично оказывает им эту услугу.

Три человека вошли в квартиру, и мисс Фэншоу, вышагивая с чопорным видом впереди них, пошла по узкому коридору. Вскоре она остановилась у двери, энергично постучала в нее, затем раскрыла настежь и позвала:

— Джон, к тебе полицейские! — и отправилась дальше, не переступив порог.

Маллет вошел в комнату первым, Франт следом за ним. Это была скромно обставленная спальня, с секретером в углу. На письменном столе лежал большой белый конверт. На кровати лежал Джон Фэншоу. Возле него стоял пустой стакан. Фэншоу был полностью одет, не считая ботинок, которые деликатно снял и оставил на полу. Он умер безболезненно и, если судить по его неомраченному челу, со спокойной совестью.

Франт сообщил известие мисс Фэншоу. Он нашел ее на кухне готовящей ужин. Она выслушала его без малейших признаков волнения.

— Джон всегда говорил, что скорее сделает это, чем снова сядет в тюрьму, — таков был ее единственный комментарий. — Он не говорил мне, что вы за ним придете, но я не удивлена.

— Могу ли я… мы что-нибудь для вас сделать? — запинаясь, проговорил опешивший сержант.

— Ничего, благодарю вас. — Потом пробормотала: — Есть все, что нужно, — и снова вернулась к своей стряпне.

Инспектор, распорядившись насчет перевозки тела, обратил внимание на бумаги в столе. Он установил, что письмо было адресовано ему, и характерным для него образом оставил его прочтение напоследок. Затем быстро рассортировал аккуратно подшитые документы, оценил их важность и разделил на две маленькие стопки — те, что представляли ценность с полицейской точки зрения и те, которыми можно было пренебречь. Среди первых были две банковские расчетные книжки, которые он изучил довольно тщательно и с немалым удивлением. Наконец, когда убедился, что не пропустил ничего представляющего интерес, взялся за письмо.

Письмо обрывалась так же резко, как и начиналось. Маллет сунул его себе в карман, позвал Франта, чтобы тот подежурил возле покойника, и вышел на улицу — дожидаться прибытия «скорой помощи». Он чувствовал крайнюю усталость и отчаянно нуждался в свежем воздухе.

Когда инспектор дошел до двери парадного, кто-то негромко окликнул его по имени. Он оглянулся и увидел Харпера, стоявшего на тротуаре, бледного и взъерошенного.

— Что вы хотите? — спросил он.

— Он… мертв, инспектор? — спросил в свою очередь молодой человек.

— Да. Откуда вы знаете?

— Я… я догадался. Я так и думал, что он это сделает, — пробормотал Харпер.

Маллет снова посмотрел на него. К этому времени дождь перестал, но шляпа и одежда молодого человека были мокрыми, как будто он какое-то время стоял под открытым небом.

— Как долго вы здесь находитесь? — спросил инспектор.

— Довольно долго, — последовал ответ. — Я ждал вас. Я увидел на улице полицейскую машину и не хотел входить. — Харпер говорил в странно мягкой, даже смиренной манере, без тени своего обычного самомнения.

— Откуда вы знали, что я буду здесь? Какое отношение вообще вы имеете к этой истории? — настаивал инспектор.

Харпер сделал глубокий вдох, прежде чем ответить.

— Я сказал ему, что вы едете, — проговорил он наконец.

— Что?!

— Как только вы объяснили мне, кто такой Колин Джеймс, я понял, что алиби Фэншоу развалилось. По сути дела, вы сами об этом рассказали довольно обстоятельно. При первой же возможности я позвонил ему. Я надеялся, что он сбежит, но…

— Вы надеялись помешать делу правосудия?

— Да. — Голос Харпера становился все более и более извиняющимся. Простите, инспектор, я хорошо понимаю, что это было очень неправильно с моей стороны, но я должен был это сделать.

— Что вы имеете в виду?

— Понимаете, он был лучшим другом моего отца.

— И помог его разорить, как мне рассказывали…

— Именно так. Хотя мой отец всегда настаивал, что на самом деле его вины тут нет. Я видел Фэншоу в тот день, когда его выпустили из тюрьмы. Он обещал помочь мне, если сможет. Потом, на следующее утро после дознания по делу Баллантайна, я получил от него вот это. — Он вытащил из своего кармана смятое письмо, которое отдал инспектору.

Письмо было написано почерком Фэншоу и отправлено из Дейлсфорд-Корт-Мэншнз, а содержание его было таково:

— К письму прилагались банкноты общей суммой в две тысячи фунтов, объяснил Харпер. — Я не знал — клянусь, не знал, — откуда взялись эти деньги. Я имею в виду, что никогда не связывал его со смертью Баллантайна каким-либо образом — до того, что произошло сегодня днем в такси.

— Нет? — Маллет вскинул брови.

— Нет. Я не знал, откуда я мог знать? Послушайте, инспектор, вы должны мне поверить. Вы и сами только что до этого додумались, — настаивал он с проблеском прежней заносчивости. — А деньги — для меня они значили буквально все на свете. Я не думал — я не позволял себе думать, — что это может иметь какое-то отношение к убийству. — Настойчивый голос молодого человека пресекся, а потом он добавил, почти шепотом: — Сначала.

— Сначала. А потом?

— А потом… Боже, это было ужасно! Я имею в виду неведение! И ни единой души, с которой можно было бы поделиться своими сомнениями! — Он передернулся и продолжил уже более спокойным тоном: — Ну что же, теперь все закончилось. Во всяком случае, мне не нужно дальше себя обманывать. И алчные кредиторы Баллантайна могут получить деньги. Я не потратил из них ни шиллинга.

— Одну минуту, — остановил его Маллет. — Вы прошли через трудные времена, и я совсем не уверен, что вы не заслуживаете всего того, что вам досталось, но у вас нет никаких причин делать положение вещей еще хуже, чем оно есть.

— Хуже? — Харпер невесело усмехнулся. — Мне это нравится!

— Я просматривал бумаги Фэншоу, — бесстрастно продолжил инспектор. — Он держал их в полном порядке, как того можно было ожидать. Я обнаружил, что 18-го числа этого месяца он выписал на себя чек на две тысячи фунтов, которые держал на счету в «Банк оф Ингленд» на имя Шоу. Это, пожалуй, выглядит как его подарок вам. Вне всякого сомнения, мы сумеем это доказать по номерам банкнотов.

— Конечно, сумеете, — нетерпеливо проговорил Харпер. — Но какой в этом смысл?

— Только тот, что эта расчетная книжка показывает: со счетом не производилось никаких операций в течение пяти лет. Все деньги, которые он украл у Баллантайна, поступили на отдельный счет.

— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду, молодой человек, что сейчас единственное, что стоит между нами, — это телефонный звонок, который вы сделали примерно час тому назад. Мне нет нужды говорить вам, что вы совершили уголовное преступление.

Нет, — хладнокровно возразил Харпер. — Вам нет нужды это делать. Но это преступление, которым я буду гордиться до самой моей смерти.

Из-за угла появились огни кареты «Скорой помощи». Пока они приближались, Маллет сохранял полную неподвижность, глядя перед собой.

— Что вы собираетесь со мной делать? — раздался голос рядом с ним.

Инспектор резко повернулся к Харперу.

— Думаю, я смогу составить рапорт, не упоминая вашего имени, — отрывисто проговорил он. — Спокойной вам ночи, молодой человек, и… удачи! — И Маллет ушел, чтобы отдать распоряжения санитарам.