ЖИР

Сон

Папина жена сделала ремонт в своем поместье и позвала всех на новоселье. Где все башлики живут? Вот, мы поехали в эту жопу: я, Бабака, тети, дяди, братья.

Дом, как дом, огромный.

Подходим, и мне становится плохо. У входа два золотых льва. Я начинаю задыхаться.

Заходим, и все, я умираю просто. Красный бархат, бархат, бархат, везде бархат, золото, скульптуры из пенопласта, колонны из пенопласта, еще один лев. Три, блядь, льва за минуту! Нам раздают тапки и все, экскурсия начинается.

«Это — диван, он стоит три миллиона, это — стол, он стоит четыре миллиона, это — еще один лев, он стоит тыщ миллионов, а это — люстра аномальных размеров, если она упадет, все вокруг сдохнут».

Я молчу и молчу, и мне хуже и хуже.

Все вокруг такое выпуклое, блестящее, золотое, и непонятно, то ли это барокко, то ли это блядовник.

«Внимание! А это рояль!» Я падаю ваще. Гигантский белый рояль!!! Почему люди так любят гигантский белый рояль????

Но я терплю и подавляю.

«А это лестница за миллиард!» Там такая лестница! Я даже не знаю, как описать, у меня словарный запас бедный же, поэтому стояла какая-то хитровыебанная лестница!!!

Я уже начинаю задыхаться. Я когда подавляю смех, у меня начинают течь слезы. Я их вытираю, потому что она че-то начала базарить: «А это…» Замолчала, задумалась и на полном серьезе продолжает: «А это место на стене я решила оставить. Я хочу, чтобы нам с Валиханом написали наши портреты», все, я кончилась. Я начала отекать, я пошла пятнами, я задыхаюсь, у меня сопли потекли. И уже не от смеха, мне правда плохо стало. Все запаниковали. Че случилось? Отек Квинке. Роза быстро побежала, достала супрастин, я выпила. Ходила-ходила, и че-то начало срубать, я поднялась по этой лестнице и легла в комнате для гостей. И вырубилась.

И мне снится сон.

Утро. Валихан III и Роза VII проснулись, надели парики и напудрились. Спускаются вниз по лестнице. Паж Даурен в шапке с пером, в белых колготках и в шортах трубит в горн, раскрывает бумажку и орет: «Подавайте завтрак!» Слуги вытаскивают вчерашнее мясо и майонез. Завтрак. Вместо белого рояля клавесин, за клавесином Лукпан Жолдасов. В зал заходит художник и начинает писать портреты Валихана III и Розы XVII.

Пиздец ваще. Супрастин плюс Розин дом. Никогда не забуду.