ЖИР

Леонид Исакович

Дигбизэ, Даниэле, индус, шина и еще вагон и три тележки моих любовей — это же все гормональная любовь, страсть, так, джяй поиграть и швырнуть. И несмотря на то, что я каждому мальчику посвятила по 3 стиха, призналась в любви, пыталась шпехнуть — это же не любовь! Я стелилась перед ними как ковер, жертвовала, совершала подвиги, но через пару недель не помнила как их зовут.

Эти пацаны — несерьезное.

И мне вдруг так грустно стало, неужели я никого не любила в этой жизни?

Но нет.

Я с 15 лет любила по-взрослому, по настоящему, совсем не гормонально, одного человека, своего учителя, доктора Гольдина. Ему 70, он еврей. Кстати, забыла представиться: «Привет! Я Мада! И я геронтофил и это — не шутка, и еще у меня жесткие стояки на евреев, это уже многие знают. И когда мама говорит мне: «Ты ходишь на свидания с 32-летними????? Они же старые для тебя!» Бедная мама, не знает, что моя категория — это 40+, и чем старше,тем лучше, и даже 33-летние для меня — дети в песочнице, и с ними скушна. И когда я ей приведу мужика, который ей в отцы годится и скажу: «Эта мой муж!», я хочу видеть эту реакцию и смеяться долго-долго.

Естественно, я не фантазировала о нем, тайно не страдала, не писала стихи, там с сексом связанного ниче не было. У нас была зрелая любовь же.

С первого дня нашего знакомства мы не расставались. У меня не было друзей, и кабинет русского языка был моим островком счастья. Из всех-всех русскоговорящих детей, у нас с Леонидом Исаковичем сложились особенно теплые отношения.

И он во мне видел то, чего другие не видели. Ну, знаете, за моей жировой прослойкой сложно было разглядеть что-то. Кстати, поэтому худейте, мужикам будет легче ваш глубокий внутренний мир разглядеть. А пока все вокруг тыкали в меня и говорили: «Ты, мразь, ниче из тебя не выйдет, даже любовницей крутика не возьмут», он мне всегда говорил: «Мадиночка! Ты такая тонкая! Ты обладаешь азиатским шармом и европейским бирдеме! Ты расцветешь! Все будут у твоих ног!» Я сидела и думала; «Тонкая??? Лолшто??»

Короче, как наши занятия проходили: мы читаем книгу и потом сто сочинений пишем по книге. Я же графоман, мне писать — как семки лузгать. С первого сочинения Леонид Исакович заорал: «Ты гениальна!!!!!» Я охуела, у меня в одном слове сто ошибок, он говорил: «Это неважно!! Какой слог!! Какой стиль!!» Вот видите, че с детьми наши школы делают? Уничтожают способных детей.

Короче, мы начали читать Толстого, и надо было писать. А я Толстого ненавижу!!! И, прикиньте, в срок не успеваю работу сдать! Не прет и все!!! И тогда, я просто села и написала сочинение, называется: «150 причин не читать Толстого», и там все честно: «Толстой — богатенький припиздок с кучей времени и женой-терпилой, тусовался, значит, по молодости, ебал всех и все, и щас сидит, бороду отрастил, жизни и нравственности нас учит. Исак это прочел, и рыдал, и орал: «Прекрасно!!!!! Я в восхищении».

Короче, он в меня верил очень сильно. Когда меня выгоняли со школы, он на собрании всех учителей встал и заорал: «Вы пожалеете об этом! Вы уничтожите талант!» И благодаря его 3-часовой речи, почему за 35% пропусков школы всех абсолютно выгоняют со школы (при мне так выгнали 6 детей), а Мадине с ее 40% пропусков должны сделать исключение.

Вот мы с ним общались вне школы, пиздели часами по телефону. Он любил ученикам названивать, их родителям, и все от этого бесились. Мама моя как нервничала: «Опять эта (этот) старая (старый) зануда!» Я выхватывала трубку, и мы болтали часами напролет. Разговоры типа: «Ластонька! Ты представляешь, какое несчастье со мной произошло! Я не могу найти пластинку Вагнера! Искал абсолютно везде! Что делать — не знаю!» И я такая: «Да вы что? Ужас!»

Или мы с ним обсуждали его любимого Пруста, или мы читали по телефону сонеты Петрарки, обсуждали их отношения с Лаурой. Короче, у нас было офигенное общение. Я могла слушать его бесконечно, как он разговаривает, какие он слова подбирает. И я не понимаю, почему он меня интересным собеседником считал, когда я двух слов не могу связать, все, на что я способна это: «Все бляди и идите нахуй».

Короче, вот. Супермега интеллигентный еврей, доктор наук и калбитское быдло Мада, но у нас случилась какая-то с ним духовная связь.

Я по нему очень скучаю. Он не отвечает мне на имэйлы, может быть, он в школе не работает, у него нет соцсетей.

Ребята, как мы оба рыдали, когда я уезжала. Сначала мы просто грустно попрощались, сказали друг другу какие-то грустные вещи. Я вышла из кабинета, потом зашла обратно и сквозь слезы промямлила: «Леонид Исакович, вы не представляете, как я буду по вас скучать!» И все, и мы оба в слезы...

Мы с ним с тех пор не виделись, но я о нем часто думаю. Думаю: «Вот, я бы хотела такого мужа, старую клячу, умного, занудного, которого бы я слушала, мы бы по выходным сидели дома и слушали «Страсти по Матвею» и болтали, и шпех ваще не при чем. Мы бы музицировали, читали, бухали валерьянкой и просто друг от друга удовольствие получали.

Вот такая, наверное, любовь должна быть, да?

Короче, че-то слышала про формирование вкуса у телок. Типа телки хотят мужика как отца. А че я, безотцовщина, мужской любви не было никогда и вот Исак! Первый мужик, который меня обожал и восхищался, и походу, из-за него я западаю только на дрыщей, высоких ученых зануд.