Жить Значит Умирать

общительными, однако, несомненно, они оба были теми, кто хотел заниматься

собственными делами. Клифф был очень, очень хорошим парнем, это уж точно. Он был

очень признателен за ту небольшую роль, которую я сыграл в том, чтобы помочь тем

фанатам их увидеть”.

В конце года Металлика записала несколько новых песен и начала представлять их

на концертных выступлениях. Способности Джеймса в написании песен заметно выросли

в результате уроков Клиффа, особенно это касалось гитарных гармоний. Слэгел отмечает

этот факт: “в музыкальном плане Клифф и Джеймс установили отличное

взаимопонимание в том, что касалось написания музыки. Клифф всегда был тем, кто

говорил: ‘Я не уверен в этой части’ или ‘я не думаю, что эта часть должна быть сыграна

именно так’. Ларс с Джеймсом были движущей силой, но Клифф тоже играл важную

роль. Слушаешь первые три пластинки и альбомы, выпущенные после, и чувствуешь

разницу. Именно заслуге Клиффу принадлежит то, чего они достигли в музыкальном

плане и в вопросе имиджа группы. Он очень горячо относился к тому, что считал

правильным, и выносил это на всеобщее обсуждение”.

Фред Коттон подтверждает эти слова: “Клифф расширил знания Джеймса в том,

что касалось мелодий и гармоний и всё в таком духе, в этом состояло его большое

влияние. Он вставлял риффы здесь и там, и хотя музыка в основном писалась Джеймсом,

остальные члены группы высоко ценили вклад Клиффа в музыку”.

Рон Куинтана вспоминает: “Металлика вернулись из турне в сентябре 1983 года,

привезя с собой «Raven» на три концерта. Затем, в канун Хэллоуин, они сыграли большой

известный концерт с Риком Бёрчем, который находился на сцене с кувалдой. У них почти

были готовы песни для следующего альбома”.

Одно из первых интервью, что Клифф дал на данном этапе карьеры, состоялось

после выступления в Нью-Йорке на «WCSV» примерно в то же время. В своей обычной

медленной, вдумчивой манере, он поделился воспоминаниями о своей карьере бас-

гитариста. “Прошло примерно восемь лет, плюс-минус год. Моими основными

вдохновителями являются Гизер Батлер, Гедди Ли, Стэнли Кларк, Ульрих Рот, Джимми

Хендрикс, Тони Айомми…нет, не Ингви…Ричи Блэкмор и Эд Кинг, старый гитарист из

«Lynyrd Skynyrd», он офигенно играет, этот чувак”.

О «Megaforce» он сообщил: “Это лучший лейбл во вселенной, и мы не ищем для

себя ничего лучше…По правде говоря, существует небольшой недостаток денег, но в этом

направлении есть некоторые подвижки. Они выполнили большинство своих

обязательств…Мы занимаемся тем, что хотим делать. Если люди считают, что мы

продаемся, пусть думают, что хотят. Мы не пытаемся быть крупной или модной группой,

понимаете, мы всего лишь делаем, что считаем нужным, и хотим, чтобы так

продолжалось и дальше”.

Когда его спросили о ближайшем будущем Металлика, он рассказал о том, что они

готовы к записи своей второй пластинки, на этот раз не в Соединённых Штатах, а в

Копенгагене, столице Дании. “Похоже, что мы собираемся ехать в Европу и попить

хорошего пива, поиграть с «Venom», поиграть с «The Rods». Просто поехать за границу,

надрать зад всем этим европейцам и записать второй альбом. Посмотрим…мы планируем

записать этого сукиного сына в марте, в студии «Sweet Silence» в Копенгагене, там где

«Rainbow» записали три последних альбома”.

88

TO LIVE IS TO DIE

Заявленные таким образом карьерные планы Металлика казались простыми и

даже несколько приземлёнными: записать альбом, провести турне, попить пива,

повторить. В реальности, имея преимущество взглянуть в прошлое, мы знаем, что 1984

стал годом прорыва группы на международную арену, годом, в котором был выпущен

альбом, полностью изменивший роль бас-гитары в хэви-метал. Группу ожидали более

чем серьёзные времена. Доходы от турне увеличивались, равно как и денежный ручеёк от

продажи “Kill ‘Em All”, количество проданных по всему миру копий которого

перешагнуло порог в 60,000, несмотря на первоначально лимитированный выпуск в

пятьсот копий, изданных «Megaforce» и постоянно испытывавшим финансовые

сложности, Металлика также становились полноценной гастрольной единицей.

В соответствии с этим движением к новому уровню профессионализма, Клифф

обзавёлся своим первым серьёзным роуди, Джоном Маршаллом, гитаристом, некоторое

время игравшим в группе «Metal Church» и человеком, который будет сопровождать

Клиффа до последних секунд его жизни.

“Я был гитарным техником Кирка и общим техником в «Exodus», вот так он

перетащил меня в лагерь Металлика” – говорит сегодня Джон. Он рассказывает о том, что

достаточно хорошо узнал Клиффа. “С мелодической стороны он являлся безусловным

вдохновителем остальной части группы, кроме того он был большой частью души

группы. Если один из других участников говорил: ‘Я не уверен, стоит нам это делать или

нет’, он обычно отвечал: ‘К чёрту! Мы не будем этого делать’. Джеймс неоднократно

заявлял, что Клифф вдохновил его на то, чтобы прикладывать больше усилий для

достижения того, к чему они стремились, а вместе с тем играть жёстче и быстрее.

Металлика всегда являлась группой Ларса и Джеймса, и решения по-прежнему

принимали ими, но Клифф при этом служил для них вдохновением”.

Как и многие другие, Маршалл может рассказать о Клиффе только хорошее. “Он

следовал собственным правилам и не обращал внимания на других. Он никому не лгал, и

если он думал, что ты делаешь что-то неправильно, он просто говорил тебе об этом. Не

было никакого чудачества или политкорректности, он просто говорил, что чувствовал,

что было так ново. Мне бы хотелось, чтобы многие люди были такими. Музыка струилась

внутри него словно поток. Он завладевал радио, когда я садился с ним в машину, и

выстукивал мелодии по окнам, дверям и по приборной доске”.

Джон говорит, что Клифф не был похож ни на одного человека из тех, что он

встречал ранее. “Многие люди думают похожим образом, и это довольно интересно, ведь

сегодня ты видишь людей, которые иначе одеваются или иначе себя ведут, или ведут себя

смешно, но ты ловишь себя на мысли, что они пытаются быть кем-то, а не самими собой,

но что до Клиффа, то для него это было природное чувство. Таким он и был. Он не

пытался показать себя бунтарём или кем-то ещё, он просто следовал тому, во что верил, и

одевался так, как ему, чёрт побери, нравилось одеваться. В классе моей дочери есть дети с

пурпурными ирокезами, это всё равно, что быть изгоем среди общей массы. Клифф таким

не был: он был другим, потому что он таким и был. Я ещё не встречал никого, кто бы

действительно выражал это отношение в истинном смысле, когда ты действительно

веришь, что все разные”.

К счастью, мы располагаем очевидцами вроде Джона Маршалла, благодаря

которым мы можем получить информацию из первых рук о том, каким на самом деле

был Клифф. В случае Джона, он получил представление о характере Клиффа в наиболее

интимном окружении, в котором характеры людей становятся абсолютно явными в

бесконечной скуке, когда час за часом не смолкают разговоры в туровом автобусе, а за

окном медленно тянутся километры, много выпивки и абсурдного внимания со стороны

фанатов и группи.

“Первый раз я путешествовал с Металлика где-то в конце 1983 года” – говорит

Джон. “Мы впервые отправились в Европу, когда они записывали “Ride The Lightning”, и

всё начинало набирать обороты. Команда дорожников и группа ехали в одной машине и

89

TO LIVE IS TO DIE

первое время мы останавливались в одних и тех же отелях, однако потом нас стали

несколько отделять друг от друга”.

Когда в начале 1984 года Металлика прибыла в Копенгаген, чтобы сыграть

несколько концертов с британскими блэк-металлистами «Venom» и начать запись своего

второго альбома, «Ride The Lightning», к своему удивлению они обнаружили, что их

ожидают толпы хардкор-фанатов. Полные энтузиазма от демозаписи 1982 года “No Life

‘Til Leather” и ещё больше от альбома “Kill ‘Em All”, вышедшего в следующем году,

британские и европейские метал-легионы находились в благоговении от совершенно

новой волны экстремального металла (впоследствии получившей название “thrash”),

которая, как сообщалось, существовала в Калифорнии.

Турне осуществлялось при содействии дистрибьютора Металлика в

Великобритании – «Music For Nations», при помощи короткометражки ‘Jump In The Fire’

и трёх других песен с “Kill ‘Em All” с демоническим конвертом, сообщавшим тем

легионам, что Металлика были блэк-металлической группой. Однако никакого вреда от

этого не было: тогда металл был металлом, неважно играл в вашей группе старый

знакомый красноволосый парень или нет.

“Мы выпустили “Jump In The Fire” и были готовы ехать в Европу” - вспоминает

Кирк Хэмметт. “Это было наше первое европейское турне, и когда мы добрались туда, мы

были приятно удивлены реакцией фанатов, оказалось, что оригинальная демозапись “No

Life 'Til Leather” активно распространялась по Европе…Голландии, Дании, Германии и так

далее…так было с демо, а потом вышел “Kill ‘Em All” на европейском лейбле и даже

превзошёл успех, достигнутый в Америке. Многие в Европе ждали нас, чтобы увидеть”.

По поводу “No Life ‘Til Leather” и его неожиданно широком распространении за

границей, Джеймс Хэтфилд усмехнулся: “Да, кассеты сотого поколения…едва можно

было расслышать, что происходило на плёнке, но они подсели на это”.

Турне Металлика в поддержку «Venom» - “The Seven Dates Of Hell” началось 3

февраля в “Volkshaus” в Цюрихе и продолжилось в Италии, Германии, Франции и

Голландии, завершившись в “Poperinge” в Бельгии. «Venom», находившиеся в то время на

пике своих коммерческих возможностей, сыграли зрелищное шоу с нашими героями,

соединив музыку Металлика со своей необычной музыкой. Это был хороший урок для

Металлика, который подтолкнул группу, и Джеймса, в частности, к бòльшим изыскам,

когда дело касалось участия зрителей.

Гитарист «Venom» Мантас или Джефф Данн, как его все знают, говорит о Клиффе

так: “Он был Капитан Спейсмен. Всегда расслабленный, если вы понимаете, о чём я…

Помню, что он носил джинсовую куртку и джинсы-клёш и был тихим парнем. Ларс

всегда был голосом группы и чаще всего говорил в основном он, Джеймс всегда был

умиротворённым, приятным парнем, который, казалось, был счастлив просто находиться

рядом. Клиффу нравилось находиться на сцене, и в этом у него не было ни намёка на

манерность”.

«Venom» сыграли немало шуток над Металлика, которые по-видимому

отшучивались от всего этого с юмором или страхом, вспоминает Джефф. “Мы

прикололись над ними на последнем шоу в “Poperinge” в Бельгии, на котором, думаю,

кто-то из дорожной команды посыпал тарелки Ларса тальком. А ещё мы бросались в них

фруктами, это было бурное веселье. Однако в ответ они ничего не делали: я думаю, что

они были слишком напуганы. Это было что-то вроде: ‘прикольно, но мы ничего не будем

делать в ответ’”.

“Однако они сошли с катушек в первую же ночь” – продолжает Джефф. “Снаружи

было несколько фанатов, и один из металликовцев сломал окно, чтобы попасть к фанатам

и поздороваться. К тому времени промоутеры были готовы убить их за причинение

ущерба имуществу, тогда Джем Ховард из «Music For Nations», который присматривал за

ними в турне, привёл их в нашу раздевалку и сказал, что они пока посидят у нас, потому

90

TO LIVE IS TO DIE

что их ищут охранники и всё остальные, и если найдут, то воцарится ад на земле. Они

просто сидели в нашей раздевалке как маленькие кролики, пойманные в лучах света”.

После турне Металлика направились в копенгагенскую студию «Sweet Silence» и

начали запись альбома “Ride The Lightning”. Отдыхая днём в спартанских условиях прямо

в студии и записываясь ночью, группа работала над песнями, которые они оттачивали в

конце 1983 года после возвращения из турне “Kill ‘Em All For One”. Гораздо более

сложный и совершенный, чем любая из песен предыдущего альбома, новый материал

стал результатом извлечения огромной пользы из упражнений гармоническим

композициям, которым обучил Джеймса Клифф.

Как позже отмечает Джеймс: “Без Клиффа мы бы никогда не написали такие

гитарные гармонии, инструменталки или песни с весьма замысловатыми мелодиями и

оркестровками. Мы бы не были там, где находимся сегодня”.

Тот факт, что Ларс, датчанин по происхождению, направил свою группу в свою

родную страну для записи альбома, является всего лишь чистым совпадением.

Барабанщик комментирует этот факт: “Запись в Дании не имеет ничего общего с тем, что

я датчанин!...Для записи “Ride The Lightning” мы нашли лучшую студию, какую только

могли себе позволить в Европе – мы хотели записываться в Европе, что и сделали в

Копенгагене”.

Джеймс добавил, что опыт записи “Kill ‘Em All” был настолько удручающим, что

они решили записывать альбом самостоятельно, с использованием компетентного

звукоинженера для получения хорошего звука. Звук на “Kill ‘Em All” получился довольно

брутальным, говорит он. “Затем, в следующий раз, когда мы пришли в студию для записи

“Ride The Lightning”, мы решили, пошло оно всё к черту, мы сами запишем наш альбом…

Нам был выделен бюджет, в который необходимо было уложиться. Он был достаточно

большим, но не настолько, чтобы мы могли пойти в любую студию по своему желанию и

нанять продюсера, которого хотели. Поэтому мы решили, раз уж мы практически сами

записали последний альбом, тогда давайте найдём лучшую студию и наймём лучшего

звукоинженера”.

Инженером о котором идёт речь, стал Флемминг Расмуссен, основатель студии

«Sweet Silence». У Флемминга сохранились приятные воспоминания о Клиффе. “Клифф

был действительно классным, непринуждённым парнем, искренне дружелюбным и

прикольным. Он единственный в то время носил джинсы-клёш. Они нравились ему, и

ему было плевать, что остальные думали по этому поводу, он сказал лишь, что подождёт

пока они вновь вернутся в моду, как это и произошло сейчас. Все участники группы

поддевали его по этому поводу, и я тоже. Ему было всё равно…Он был увлечён

извлечением разнообразных звуков: ему нравилось просто играть на бас-гитаре и

получать из неё лучшее, а не тупо следовать партиям ударных”.

Хотя к тому моменту Клифф достиг безупречного уровня технических способностей

в своей карьере бас-гитариста, он продолжил упражняться с целью улучшить своё

мастерство от четырёх до шести часов ежедневно, по словам его матери, даже после того,

как стал участником Металлика. Это означало, что Клифф требовал высоких стандартов

от своих одногруппников, ведь он был очень предан своему делу.

Джон Маршалл, роуди Клиффа (или техник, как теперь часто называют роуди)

вспоминает, что на его памяти Клифф лишь однажды вышел из себя. “На самом деле

было несложно работать у него техником. На тех первых концертах, которые они провели

с «Venom» в европейском турне 1984 года, «Venom» проводили чрезвычайно долгие

саундчеки, поэтому нам приходилось устанавливать задник с открытием дверей. Ты

пытаешься настроить оборудование перед толпой зрителей, пытаясь сделать так, чтобы

всё работало, и я не помню, что я сделал не так, но он был сильно чем-то огорчён, он

подошёл и наорал на меня. Но обычно он был в хорошем настроении. Помню, как я

сделал для него педали с небольшой изогнутой лампой на них, так что он мог видеть свои

ножные рычаги на сцене. Он был довольно требовательным в том, как именно должен

91

TO LIVE IS TO DIE

быть настроен звук на сцене, но ведь на то они и великие музыканты, понимаете? Вот как

они делают то, в чём достигают совершенства”.

Джон описывает некоторое оборудование, использовавшееся Клиффом на

концертах. “Обычно он любил извлекать различные звуки: усиленное “квакушкой”

жужжание было его фишкой, ещё у него был усилитель красного цвета, который он

использовал для соло. Позже он увлёкся бас-гитарами Aria, они ему очень нравились. Не

думаю, что он пробовал дюжины различных эффектов и усилителей лишь для того,

чтобы узнать, как они звучат: он определённо нашел звук, который искал, и этот звук

отличался от любых других”.

В список приготовлений Клиффа к концерту также входил собственный мини-

райдер – говорит Джон. “Помню, как однажды Клифф потребовал двенадцать банок пива

на концерт перед началом шоу, со льдом – и они были опустошены к концу концерта, или

по меньшей мере десять или одиннадцать из них точно. Но это не сказалось на нём, как

на музыканте: он мог справиться с этим. Он пил помногу, но я не помню, чтобы когда-

нибудь видел его потерявшим контроль. У него было необычное, забавное чувство юмора

в отношении многих вещей. Обычно он был сильно пьяным с уймой энергии и носился по

сцене как сумасшедший”.

Продолжительное турне лежало перед Металлика, начавшись в марте 1985 года. На

начальном этапе прошли два концерта, 27 марта и 8 апреля в клубе “Marquee”,

находящемся в Лондоне, продолжившись в Голландии, Германии, Бельгии. Затем

последовали концерты по Восточному и Западному побережью Соединённых Штатов, с

коротким перерывом, после которого продолжилась остальная часть турне.

Таким был уровень исполнительской энергии в лагере Металлика в то время, тем

не менее, оказалось, что даже в этот короткий перерыв тяжело сидеть сложа руки.

Поэтому музыканты – в частности, Джеймс и Клифф, искали, чем заняться в это время.

Ответ пришел неожиданно: от друга Джеймса Фреда Коттона. Хотя Фред играл в

серьёзной группе под названием «Piranha», он также в свободное время играл в шуточной

группе, которую назвал соответственно с безвкусным остроумием «Spastik Children»28. Это

была группа, к которой присоединились Джеймс и Клифф после возвращения в

«Особнячок Металлика» в Эль Серрито после записи в Дании.

Коттон рассказывает мне интересную историю. “Вот как образовались «Spastik Chil-

dren». В 1981 я играл в группе с бас-гитаристом и двумя лидер-гитаристками, и после

репетиции приходили мой друг Джеймс “Фланки” МакДэниэл и его друг Рик “Джамбо”

Силерт и мы бухали вместе. Мы носились с оборудованием, я возился со

звукоусилителем, рассказывая анекдоты и бездельничая. Надвигался концерт в «Ruthie’s

Inn», воскресная полуденная вечеринка в честь дня рождения, платили за всё мы с

Джамбо и Фланки. Мы планировали придти пьяными в задницу, и посмотреть, смогут ли

нас остановить, когда мы будем разносить сцену в клочья”.

Рон Куинтана вспоминает «Spastik Children». Смеётся: “Эта была худшая группа на

свете, именно такой и была задумка. Фред Коттон был моим близким другом, он также

был приятелем Джеймса и роуди. Была ещё группа под названием «Pillage Sunday

(Воскресный грабеж)», участники которой дружили с Клиффом: то был Джамбо,

отличный вокалист, Джеймс “Фланки” МакДэниэл, который играл на гитаре в «Spastik

Children»”.

Гарольд Оймоэн подтверждает, что Фред Коттон был одним из лучших друзей

Джеймса, преимущественно собутыльником. “Они шарахались вместе, сея повсюду хаос,

делая много того, чем я обычно не занимался. Проще сказать, что Фред пагубно влиял на

Джеймса, уж он-то первый подтвердит эти слова. Некоторое время они были неразлучны.

Он присутствовал на джеммах «Spastik Children»”.

В середине восьмидесятых годов многие группы были вовлечены в полу-серьёзные

сайд-проекты, самый известный из которых – «Stormtroopers Of Death», основанный

28 От англ. “Глупые дети”

92

TO LIVE IS TO DIE

участниками «Anthrax» и технической командой. Как бы то ни было, «SOD» имели

достаточно успешную самостоятельную карьеру, выпустив несколько классических для

стиля альбомов. «Spastik Children» было не суждено покинуть пределы района Залива,

что в принципе тоже неплохо. До сегодняшнего дня мнения о том, как всё-таки звучала

группа на самом деле, расходятся, хотя многие слышавшие их люди говорят, что они

звучали жёстко, непрофессионально и нарочно атонально.

Брайан Слэгел говорит следующее: “Музыка напоминала панк, но с Южным

акцентом. Но разве это так уж важно?” Гарольд Оймэн: “Музыка напоминала панковский

шум. Самое близкое, с чем можно их сравнить, это группа «The Mentors», которая была

никчёмной группой, певшей о сексе, шлюхах и блядях. Они оказали сильное влияние на

Фреда. Одной из забавнейших их песен была «Bra Section», рассказывающая о ребенке,

укравшем каталог матери «JC Penney» и мастурбирующим над разделом о женском

белье, когда его ловят со спущенными штанами”.

Услышав, что у Фреда Коттона есть шуточная группа, Джеймс Хэтфилд спросил о

возможности присоединения к ней. Фред рассказывает, как это было: “Металлика

вернулись с записи “Ride The Lightning”, и я рассказал ему об этом, а он говорит: ‘Чувак, я

на ударных умею играть!’ Мы провели репетицию, а затем отыграли концерт в “Ruthie’s

Inn””. В ожидании наступления дня концерта Фред и Джеймс слушали музыку. “Джеймс

позвонил мне однажды вечером и спросил, не хотим ли сходить на «Rush»” – продолжает

Фред. “Ну и мы пошли, пошли за кулисы. Джим Мартин и Клифф Бёртон зависали с

Гедди Ли, и все присели поболтать о том, о сём. Гедди был зол, потому что у него лопнуло

несколько струн, а «Rush», старались делать вид, что всё хорошо. Джеймс описывает те

события: ‘Было очень круто, всё хорошо – всякое случается! Тебе не нужно всегда быть

совершенным’. И мы начали говорить об изъянах «Spastik Children». Клифф взглянул на

меня и сказал: ‘Хочу играть!’, а мы ему в ответ, нет, нельзя, у нас нет бас-гитариста и все

тут. А Джеймс и говорит, мол, Клифф может создавать монотонный шум на бас-гитаре,

чувак. Он заслуживает этого! Мы не вставляли ничего при создании песен, мы просто

импровизировали, было больше похоже на комедийное выступление, чем на что-то ещё.

Абсолютно несерьёзное времяпровождение. И мы согласились принять Клиффа, чувак,

получилось довольно здорово”.

Джеймс МакДэниэл хранит приятные воспоминания о Клиффе. “Он был самым

приятным, самым коммуникабельным собеседником, какого только можно встретить,

человек, который бы последнюю рубашку тебе отдал. Очень открытый: никаких

претензий, предвзятого отношения, как говорят, настоящий человек”. Он помнит, как

впервые встретил Клиффа на репетиции «Spastik Children» в оклендской студии. “Фред

говорит: ‘Эй, встретимся там, я знаю парочку парней, которые не откажутся с нами

поджеммовать’. Я сказал, ладно, ну и сижу я там играю риффы для себя, и тут заходят

Клифф и Джеймс! Чувак, я был ошеломлён и чертовски нервничал. Они были очень

спокойны, веселы и ни на кого не давили”.

Момент, когда пришёл час дебютного шоу «Spastik Children», МакДаниэл

вспоминает как очень нервозный. “Клифф сказал мне тогда, мол, слушай сюда,

расслабься, мы только собираемся поразвлечься, кому какое дело до того, что думают по

этому поводу люди и как мы будем звучать? Он был очень напряжён, но при этом вел себя

спокойно и непринуждённо. В общем, мы сыграли тот концерт больше для себя, устроив

небольшую вечеринку прямо на сцене”.

“Помню, как смотрел на него и был просто поражен” – говорит МакДэниэл. “Не

слышал ни до, ни после Клиффа, чтобы кто-то играл на бас-гитаре так, как он, звуки,

исходившие от инструмента были просто невероятными. Другие группы и исполнители

питали к нам и нашему чувству юмора стойкое отвращение, но Клифф сказал, что это

именно то, что нужно, мы были антигруппой в полном смысле этого слова”.

93

TO LIVE IS TO DIE

Рон Куинтана недоверчиво качает головой, ударившись в воспоминания. “Джеймс

играл на барабанах, а Клифф, как обычно, играл на бас-гитаре” – говорит он. “Они были

очень пьяны и отвратительны. Джеймс барабанил, и в отличие от «SOD», которые играли

лучше и плотнее, чем «Anthrax», эта группа просто веселилась в своё удовольствие и

пьянствовала. «Spastik Children» были противоположностью Металлика. Клифф дрочил

на бас-гитаре и издавал смешные звуки. Фред был похож на вокалиста «SOD» Билли

Милано. Джеймс с Фредом были лучшими друзьями около года или двух, у них был

собственный язык общения, и они развлекали нас этим языком. Это был хороший способ

выпустить пар”.

Гарольд Оймэн также вспоминает, что группа создавалась ради шутки, однако

потом группа начала выступать с концертами. “Джеймс МакДэниэл играл на гитаре,

Джеймс на ударных, Клифф на басу, Фред пел, это был первый состав группы. Джеймс

МакДэниэл был другом Фреда. На самом деле он не был хорошим гитаристом, но в том-то

всё и дело. Тогда существовала целая группа

музыкантов, которые принимали участие в сайд-

проектах, как, например, Скотт Йен из «Anthrax»

участвовал в «Stormtroopers Of Death», что в какой-то

степени повлияло на формирование «Spastik Chil-

dren». Их первые концерты носили характер

народной молвы, на них было 50, максимум 75

человек. Все названия их песен появились из детского

сленга, это был туалетный юмор: ‘I Like Farts’29, ‘Pul Is

Great’30, ‘Dirtbag Baby’31, ‘Benefit Baby’32, у них даже

была песня под названием ‘Cunt’33” .

29 От англ. “Мне нравится, когда пукают”

30 От англ. “Бабки это круто”

31 От англ. “Неряха”

32 От англ. “Богатенький ребёнок”

33 От англ. “Пизда”

94

TO LIVE IS TO DIE

Как-то Клиффа спросили о «Spastik Childten», на что он ответил: “Это повод, чтобы

немного поджеммовать и побухать. Знаете, «Spastik Children» это просто группа

долбоёбов! На самом деле лучше об этом вообще не говорить. Иначе меня каждый будет

об этом спрашивать, так ведь? Каждый раз, когда даю интервью, я думаю, блин, ну что,

опять? Да забудьте вы об этом! Нам в принципе нет никакого дела до этого. Как бы вам

объяснить, это как нечто, чем можно заняться во вторник ночью, когда нет других дел.

Ничего важного”.

«Spastik Children» сыграли случайный концерт в 1984 году. Они немного

порепетировали, если это так можно назвать, в гараже “Особняка Металлика”.

Вспоминает Фред: “Мы принесли переносной стереомагнитофон и немного поиграли.

Мне пришлось кричать всякую чушь прямо в рекордер, потому что у нас не было

звукоусилителя, так и записывалось большинство песен группы”.

Одной из самых популярных песен группы, так сказать, была ‘The Ballad Of Harald

O’34, сымпровизированная на месте по случаю прихода Гарольда Оймэна на репетицию.

“Прикольная вещь” – хихикает Гарольд. “Они репетировали в сарае, расположенном на

заднем дворе дома Джеймса, играли просто ради удовольствия и с целью выпустить пар,

убить время, когда было скучно просто сидеть дома. Что самое удивительное – как

вообще Металлика могли скучать дома? Трудно это представить. В любом случае, мне

случилось побывать на одной из таких репетиций. Клифф исполнял эту странную,

комичную басовую партию, а Фред говорил ужасные вещи. С этого момента всё стало

расти как снежный ком, и когда пришло время выступления, эта вещь стала одной из

самых известных их вещей. Её часто просили исполнить на бис”.

Фред говорит, что именно Клифф принёс музыку ‘The Ballad Of Harald O’. “Было

действительно прикольно: мы просто импровизировали со всякой ерундой. Мы частенько

дразнили Гарольда, а он не обращал внимания, ему всё было в кайф. Он танцевал под эту

тему”. Однако Гарольд помнит, когда шутки «Spastik Children» перестали быть просто

шутками. Вот что он говорит: “Пол Балофф покинул «Exodus» и начал бронировать шоу

по городу, и после нескольких шоу «Spastik Children» у него в глазах замаячили доллары.

Он выпустил афишу, надпись на которой гласила: ‘С участием членов группы Металлика’,

стиль написания букв напоминал почерк ребенка, который написал это объявление задом

наперед”. Помню, как Джеймс очень разозлился на Пола за это, потому что это уже

перестало быть чем-то крутым, незначительным или личным”.

Между пьянками в “Особняке Металлика”, концертами «Spastik Children» и в

общем убиванием времени в ожидании начала следующего этапа турне, Металлика

устраивала джемы, исполняя новый материал и используя новые возможности для

репетиций вдали от гаража Эль Серрито.

Дуг Тайксайра, друг детства Клиффа, и к тому моменту, сольный музыкант, также

там присутствовал. “У нас была репетиционная комната в промышленном районе

Хэйворда под названием “Rehearsal Spot”35” – говорит Дуг. “Там играли Металлика,

«Death Angel» и «Forbidden», и после смены названия с «Legacy» играли и «Testament».

Было действительно круто, ведь когда выяснилось, что все группы находились в одном

месте, люди стали приезжать, чтобы потусоваться и послушать музыку. Группам

приходилось буквально закрывать двери своих студий, чтобы нормально репетировать.

Металлика появлялись там практически каждый вечер по возвращении с тура. В

последний раз, когда они там были, Ларс подарил мне коробку новых тарелок для

ударных”.

Все чувствовали наступление хороших времён в конце 1984 года. Теперь Металлика

стали профессиональной группой с дискографией и немалым количеством

последователей. Изменения в большом бизнесе виднелись на горизонте, но несколько

месяцев лета члены группы могли повалять дурака и насладиться оставшимися

34 От англ. “Баллада о Гарольде О”

35 От англ. “Репетиционная точка”

95

TO LIVE IS TO DIE

деньками. «Spastik Children» был одним из последних их известных дурачеств до начала

серьёзного музыкального бизнеса. Теперь практически невозможно услышать и понять,

что это была за группа такая, если не брать во внимание несколько клипов на YouTube.

Вот что думает об этом Фред Коттон: “Существует немало бутлегов, я видел их в

глобальной сети. Но сам я ничего не выпускал. Я заключил соглашение не делать этого.

Трудно объяснить, как звучала эта группа. Это было просто какое-то дерьмо, сыгранное

на сцене. На одной из первых плёнок, что у нас была, то дерьмо, которое Клифф играет на

бас-гитаре просто замечательно”.

Вечеринка продолжилась, однако у Металлика не за горами были серьёзные

времена. Как же долго могли продолжаться эти пьянки?

96

TO LIVE IS TO DIE

Глава 7: «Ride The Lightning»

«Kill ‘Em All» стал отличным подтверждением упорного и захватывающего труда,

эталоном первой волны трэш-металла на пике агрессии, но благодаря второму альбому

Металлика “Ride The Lightning”36 первый казался просто ребяческой забавой

несмышлённых детей. “Ride” по сей день остается самой искусной записью в

музыкальном и лирическом плане. Альбом настолько переполняют апокалиптические

упоминания и квази-философские размышления, что его создание музыкантами,

которым на тот момент было около двадцати лет, превосходит все ожидания как сейчас,

так и в день релиза, 27 июля 1984 года.

Более того, основная доля этого успеха - заслуга Клиффа Бёртона. Будучи самым

образованным и без сомнения самым ответственным членом группы, Клифф обучал

главного композитора, Джеймса Хэтфилда, основам музыкальной теории и композиции.

Клифф также убеждал группу расширить свои музыкальные горизонты, слушая записи

«The Misfits» и классическую музыку, ему же принадлежит идея усиления роли бас-

гитары в структуре песен. Все это оставило неизгладимое впечатление на студийной

записи, сделав её более продуманной в техническом отношении и более мощной, гораздо

36 От англ. “Верхом на молнии”

98

TO LIVE IS TO DIE

мрачнее тем, затронутых на “Kill ‘Em All”, в сущности: ‘мы молоды, играем громко, так

давайте напьёмся, потрахаемся и устроим бой’.

Данные слова подтверждаются фактом, что выпустив новую пластинку, Металлика

выпустили свой первый профессиональный продукт всего через три года с момента

своего образования. Компетенция Флемминга Расмуссена полностью себя оправдала, а

песни с использованием многослойных гитар были чётко прописаны, но не черезчур,

местами даже мягко и широко. Бас Клиффа не слишком выдаётся на записи, так, что у

Металлика получился плотный, цельный звук, который звучит современно и поныне,

притом, что велико число вставок и соло, использованных Клиффом, которые звучат

очень отчётливо. Клифф выступил со-композитором шести из восьми песен на “RTL”, но

при этом он не стремился доминировать или переигрывать, исполняя песни на балансе

сдержанности и экспрессии.

Нельзя сказать, что в открывающем треке ‘Fight Fire With Fire’37 слишком много

пространства для сверхскоростной игры на гитаре, тем не менее это одна из самых

быстрых песен с точки зрения скорости звукоизвлечения, когда-либо записанных

Металлика. Ведомая тремоло на запредельной скорости, как в куплете, так и в припеве,

песня убыстряется до чудовищной скорости, сменяясь длинной партией соло в конце,

которое смолкает после грандиозного ядерного взрыва. Это чистая Металлика от начала

до конца, но не ждите замысловатой игре на басу: даже музыкант калибра Клиффа мог

бы создать нечто большее, чем плотную, точную партию в унисон механическому

риффингу Джеймса.

В одноимённом треке альбома для Клиффа всё же нашлось немного места:

изначальное среднетемповое пыхтение баса перерастает в тягучую зловещую атмосферу,

соответствуя лирической части. Джеймс поёт от лица приговоренного к смерти узника в

момент гибели на электрическом стуле, что сопровождается в последующей секции песни

известным нисходящим чередованием аккордов с добавлением гипер-быстрых педалей, а

Кирк Хэмметт в этот момент исполняет одно из самых лучших своих соло. Остальная

часть группы присоединяется к созданию фона мелодического трэш-метал, включая

абсолютно незабываемый рифф, который начинается в 3:56 и требует от Клиффа

тройного перебора с милисекундной точностью.

Демонстрация талантов Клиффа начинается с первыми звуками ‘For Whom The Bell

Tolls’38 (по ошибка напечатанную на некоторых тиражах альбома как ‘For Whom The Bells

Toll’39). После звука церковного колокола группа переходит к среднетемповому

маршевому рифу, поверх которого Клифф исполняет искажённую, усиленную

“квакушкой” мелодию, основанную на красочном чередовании нот на верхнем регистре

бас-гитары. На концертах он (и его преемники в Металлика) часто увеличивал

длительность этой басовой партии, добавляя дополнительную долю “квакушки” для

создания ещё более мощного звука, но на оригинальной пластинке он чётко

придерживается основного риффа, исполняя сольную партию на басу поверх основной,

чистой басовой партии, поддерживающей главный гитарный рифф. Для того, чтобы

Клифф смог исполнять обе партии на концертах, он подражал звуку основной партии бас-

гитары во время исполнения соло.

Но на этом дело не заканчивается. Соло, которое, как говорят, он написал, будучи в

«Trauma», завершается, после которого Клифф играет главный рифф четыре раза, и

остальные участники присоединяются к нему. Его басовая партия звучит достаточно

отчётливо на записи, что с годами стало предметом небольшой путаницы, ведь

инструментальные треки по-видимому были немного повышены в частотах во время

записи или микширования, возможно потому, что группа решила немного увеличить

темп песни.

37 От англ. “Клин клином вышибают”

38 От англ. “По ком звонит колокол”

39 От англ. “По ком звонят колокола”

99

TO LIVE IS TO DIE

В ‘For Whom The Bell Tolls’ нет ничего отдалённо трэшевого, эта первая

прямолинейная хэви-метал песня, когда-либо записанная Металлика. Будучи простой,

величественной и представительной, эта песня не злоупотребляет своим

гостеприимством, завершаясь почти через четыре минуты. Клифф с чувством играет

главный старт-стопный рифф в припеве, добавляя искусную вставку молоточка каждый

раз, когда рифф продолжается (к примеру, в 3:44), однако песня для него слишком

напыщенна, чтобы непринужденно использовать вставки, и очевидно, что он это

прекрасно понимает.

Затем Металлика играет свою первую балладу ‘Fade To Black’40, первую из

нескольких похожих друг на друга песен, которые они напишут в последующие годы,

каждая из которых начинается мягко перед тем, как перейти во власть территории хэви.

Свободное пространство для Клиффа в структуре этой песни очевидно, и знак его вкуса

как бас-гитариста в том, что он не набрасывается на песню и не перебарщивает с

басовыми примочками. Вместо этого он очерчивает басовую линию, богатую

40 От англ. “Угасший до черноты”

100

TO LIVE IS TO DIE

утончёнными вставками, которая передает печальный, пессимистичный текст песни,

основанный (по словам Ларса Ульриха) на краже большей части оборудования

Металлика в январе того года. У Джеймса украли усилитель “Marshall”, купленный ему

матерью за пять лет до своей смерти, и хотя группа потратила месяцы на поиск

подходящей модели на замену, их попытки были безуспешны.

Начинаясь минорным вступлением на акустической гитаре и потрясающим

мелодичного соло Кирка, песня сдвигается этой точки в 0:49, когда вступает вся группа.

Следует ещё один акустический кусочек, и при внимательном прослушивании можно

услышать, как Клифф вплетает мелодичную партию под основными аккордами, добавляя

среднерегистровые молоточки наравне с партиями акустической гитары. Его самые

потрясающие вставки в нижнем регистре можно услышать в этой песне несколько раз,

первые в 1:56 и 1:58, когда он играет быстрые арпеджио поверх двух гармоний.

Мелодичный характер и сложность этих кусочков контрастирует с последующими

ровными, нисходящими нотами.

101

TO LIVE IS TO DIE

Песня переходит в классическую хэви-металлическую кульминацию, завершаясь

многослойными гитарными соло. Металлика навлекли на себя некоторый предсказуемый

скептицизм от своих преданных поклонников за включение баллады на альбоме, хотя эти

фанаты кое-чего не учли: с эмоциональной точки зрения эта баллада остается одной из

самых тяжелых композиций, записанных группой.

‘Trapped Under Ice’41 совершенно иного рода вещь, которая возвращает нас к

быстрой скорости ‘Fight Fire With Fire’. На протяжении большей части песни Клифф

придерживается повторения гитарного риффа Джеймса, однако в некоторых частях,

особенно во вступлении, он играет сложную мелодическую басовую партию, едва

слышимую на записи. В высшей степени интересный центральный рифф песни, небо и

земля по сравнению с равноотстающими тремоло ранних песен, к примеру, ‘Whiplash’, в

последующие годы стал фирменным знаком Металлика, с шаблоном ударений в

звукоизвлечении, которые придают ему быстрое, галлопированное ощущение (хотя это

слово навсегда обращено к истории «Iron Maiden», чей фирменный метал принадлежит к

совершенно иному стилю).

Следующая песня ‘Escape’42, получила долю враждебной критики от метал-

легионов за предполагаемое движение в сторону коммерческого металла – и это

обвинение имеет вес. Со своим бонджовиобразным припевом “Прочь от себя, чтобы стать

свободным” и гораздо более легковесным риффом, чем в любой другой песне альбома, за

исключением ‘Fade To Black’, ‘Escape’ несколько неуютно среди других песен.

Однако, с точки зрения баса это была данная свыше возможность для Клиффа

развить свои способности, так как мелодичный метал, сыгранный в среднем темпе,

предоставляет большое пространство для бас-гитары. Вступление, начинающееся с

пыхтящего баса и мелодичного риффа, представляет контрапунктовую мелодию на басу,

после которого песня сводится к стандартному риффу в технике даунстроук. Тем не

менее, никто не проигнорировал припев, что, учитывая комментарий Джона Маршалла

по поводу того, что Клифф помогает Ларсу “избежать большого количества дрянного

рока”, абсолютно расходится с реальностью в отношении оставшихся песен на альбоме.

Однако, как и многие группы, Металлика были и остаются по крайней мере отчасти

демократичной группой, и судя по тому, что нам поведали о Клиффе к настоящему

моменту, мы можем утверждать, что он пропустил эту довольно слабую песню через

обычно безжалостный контроль качества Бёртона, лишь безропотно пожав плечами. Так

или иначе ‘Escape’ сменяется фантастической ‘Creeping Death’43, возможно одной из

самых любимых песен публики на “Ride The Lightning” и одним из самых частых

концертных номеров. Она получила своё название в честь библейской эпидемии в

фильме Сесиль ДеМилле 1956 года «Десять заповедей». Позже Джеймс вспоминает:

“Когда на экране наступил момент, где забирают сына фараона и увеличивается туман,

Клифф говорит: ‘Смотри…ползучая смерть’. А я такой типа: ‘О, нифига, чувак, запиши

это’. Чистая поэзия!”

Эта песня полностью во власти Клиффа. Наполненная нотками мрачной

фантастики, которую он так страстно поглощал – Лавкрафт был его особенным

любимцем, ‘Creeping Death’ рассказывает сказку о бедствиях, которые обрушились на

египтян, с картинами крови, наполнившей Нил, трёхдневной тьме, потоке огня и других

эпических образах.

Песня основана на одном из самых запоминающихся риффов Металлика,

вставленном после вступительной сольной части Джеймса. В 0:28 Клифф исполняет

великолепную партию, в то время, как остальная часть группы исполняет главный рифф.

(Бас-гитарист Майк МакГинан из «Therapy?» описывает этот “дерзкий молоточек с

подтяжкой” в начале песни как “лучший момент наступления боли”.) В двух частях песни

41 От англ. “В ледяной ловушке”

42 От англ. “Побег”

43 От англ. “Ползучая смерть”

102

TO LIVE IS TO DIE

припев “I’m creeping death”44 заканчивается одиночным продолжительным гитарным

аккордом, на фоне которого Клифф исполняет короткую мелодичную партию. Первые из

них звучат с 1:49 по 1:53 и стоят пристального рассмотрения, которые оказываются

непринужденно сыгранными нисходящими трезвучиями.

‘Creeping Death’ одна из самых стилистически бёртоновских песен Металлика,

однако даже она выглядит бледно, исключительно в целях книги, по сравнению с

заключительной песней альбома, ‘The Call Of Ktulu’45. Основанная на мифе Лавкрафта, но

переименованная, чтобы среднестатистический металлист смог произнести её название,

и возможно, с целью избежать проблем с авторскими правами, песня пробуждает ужас

одноименного чудовища, без использования вокальных партий. Оно также удаётся, с

воздушного начала, переходящего в шероховатый ритмический риффовый рисунок, до

разрушительного завершения, в котором использованы всевозможные средства хэви-

метал для передачи фантастических оттенков книги.

Акустическое вступление подчеркнуто слайдом баса Клиффа в 1:02, после которого

вступает напыщенный гитарный рифф. Поразительно, двухминутная часть песни,

начиная с 1:30, в сущности – одно длинное басовое соло, с потрясающими вставками в

‘Anesthesia’ в предыдущем году. И хотя партия Клиффа записана так низко, что придётся

напрячь ухо, чтобы услышать её, или включить песню очень громко, он находится на

абсолютном пике формы, используя чрезвычайный уровень дисторшн и обычную

“квакушку” для того, чтобы поднять свою басовую партию до уровня твёрдых как сталь

гитарных риффов.

Многие будущие известные бас-гитаристы считают ‘The Call Of Ktulu’ основой

своего развития как музыкантов. Один из них – басист «Cannibal Corpse» Алекс Уэбстер:

“Впервые я познакомился с игрой Клиффа на “Ride The Lightning”, первый альбом

Металлики, который я купил. Помню, как слушал ‘The Call Of Ktulu’ и удивлялся тому, как

бас-гитарист создал такие поразительные витиеватые звуки, исполнённые на фоне

гитарных риффов”.

Так или иначе, агрессивная, жёсткая игра Клиффа в этой песне помогает создать

образ Ктулху, лавкрафтовского монстра, описанного, если точно, в коротком рассказе

1928 года ‘The Call Of Cthulu’. Один из лучших рассказов, когда-либо написанных

Лавкрафтом, Ктулху описывается в виде монстра размером с гору, с кальмарообразным

лицом с щупальцами и атмосферой непреодолимого зла. Рассказ продолжается

повествованием о детях-чудовищах под названием “Ктулхи” (“осьминоги Ктулху”)

предположительно живущих в Горах Безумия. Миф был адаптирован в 70-х и 80-х годах

такими культовыми группами, как «Mercyful Fate» и «Blue Oyster Cult», сделав Ктулху

иконой контркультуры. Известная футболка рейгановской эпохи гласит: “Голосуйте за

Ктулху…зачем желать меньшего зла?”

“Ride The Lightning” стал центральным альбомом в жанре трэш-метал. Записанная

Расмуссеном с превосходным звуком и отделением каждого инструмента, эта запись и по

сей день является актуальной, ведь в ней ничто не устарело. Тексты песен Джеймса и соло

Кирка, очевидно два самых важных элемента на записи, содержат в себе достоинство и

быстроту, чем не может похвастаться “Kill ‘Em All” со своим ощущением юношеской

незрелости.

Фанаты Клиффа безусловно хотели, чтобы его игра сильнее выделялась на миксе,

хотя все его партии отлично слышны, и есть легкий намёк, разумеется, на его

восхитительные соло. Но Металлика и Расмуссен очевидно стремились к созданию

общего плотного звука группы для достижения тяжести и яркости. Что и было достигнуто

с превосходной для молодой группы лёгкостью.

Важность балансирования Клиффа между выразительной быстротой и твёрдыми

как сталь основными аккордами невозможно переоценить. На протяжении примерно

44 От англ. “Я ползучая смерть”

45 От англ. “Зов Ктулу”

103

TO LIVE IS TO DIE

десяти лет, скажем от 1984-го до примерно 1994-го, когда группа начала

экспериментировать с другим, и в конце концов неудовлетворяющим подходом,

центральное звучание Металлика лежало целиком и полностью на потрясающей ритм-

гитаре Джеймса Хэтфилда. Возможно, будучи самым совершенным ритм-гитаристом в

любом жанре хэви-метал, именно он заложил машиноподобные риффы, которые

доминировали в средних и полу-средних частотах звука.

Клиффу с его пальцевым стилем игры на четырёхструнном басу «Рикенбакер» в

стандартной настройке, не оставалось другого выхода, кроме как занять похожий ряд

частот, что означает, что Клиффа отчётливо слышно на записях только он играет соло.

Как бы то ни было, его бас добавляет мощности и широты риффам Джеймса, показывая,

что он прекрасно понимает, где можно улучшить песню и когда использовать вставки, и

именно это осознание определяет важность его игры на “Ride”.

Немногие альбомы, по крайней мере, в металлической музыке, содержат подобный

размах бас-гитарной игры, начиная от примитивных тремоло ‘Fight Fire With Fire’ до

спиральных мелодий ‘The Call Of Ktulu’, которые находятся на противоположных концах

альбома. Между тем, невероятно простая лидирующая партия Клиффа в ‘For Whom The

Bell Tolls’ раскрывая его понимание экономичности, вместе с тем подчеркивая мастерство

звука, который он сделал своим уникальным – искажённый гул, усиленный в ключевых

моментах “квакушкой”.

В 1984 году не существовало подобного Клиффу бас-гитариста, и едва ли есть

похожие и сегодня, даже притом, что сейчас существует огромное число

супермастеровитых бас-гитаристов, которые могут сымитировать его звук и соло с

разумной точностью. Неплохо для волосатого травокура из Кастро Уэлли, а?

С выпуском “Ride The Lightning” мир внезапно рухнул к ногам Металлика. “Это

было нечто” – говорит друг группы, Гарольд Оймэн. “Было похоже на смерч, всё

произошло так быстро. Когда они провели турне “Kill ‘Em All For One” вместе с «Raven»,

ход вещей менялся медленно, и когда у них украли всё оборудование в Нью-Йорке, для

них это был серьёзный удар, ведь в то время у них не было много денег. И сразу после

выпуска “Ride The Lightning” у Клиффа произошёл большой прорыв. Всё так быстро

закрутилось. Они поехали в турне по Европе, и безусловно Европа была больше в теме

происходящего, чем люди из Соединённых Штатов”.

Альбом начал продаваться с сумасшедшей скоростью по всей Европе, благодаря

усилиям Мартина Хукера из лейбла «Music For Nations» и другим дистрибьюторам. Уже в

ноябре 1984 Металлика отправились в большое турне под названием “Bang That Head

That Doesn’t Bang”, выступив во Франции, Бельгии, Италии, Швейцарии и Германии

только в первые пять недель. Тогда группа отыграла одни из самых мощных своих шоу.

Как мы уже убедились, новый материал был эффектной смесью из всеразрушающего

трэша и мелодичного хэви-метал, тем самым представляя убойный сетлист для

Европейской публики, известной более изысканными вкусами по сравнению с

Американской.

Тур, ставший смесью экстремального разврата и юношеского сумасбродства,

проходил гладко до положения на волосок от гибели на границе между тем, что тогда

называлось Западной Германией и Голландией, пятого декабря. Как сообщает журнал

«Metal Hammer» несколько лет спустя (в выпуске от 26 июня 1989, когда Металлика стали

глобальным явлением) группа прибыла на таможню с небольшим превышением

беспошлинного товара на борту автобуса, следуя на концерт в “Stadthalle” в Кёльн.

Журнал пишет следующее: “Вооружённые до зубов таможенники с автоматами на

шеях и овчарками, обученными на поиск незаконных веществ, ворвались в салон для

пассажиров. Собаки обнюхивали всё вокруг, пока охрана проверяла паспорта каждого

пассажира. Клифф Бёртон спал на верхней полке автобуса и был немного удивлён

обилию происходившего шума. События приближались к развязке, в конце концов, ему

стало тяжело спать, когда вокруг было так шумно. Тогда он поднялся и посмотрел сверху

104

TO LIVE IS TO DIE

на уродливую собаку-ищейку, которая уставилась на него, и медленно приближалась всё

ближе и ближе”.

Заметка продолжается: “У Клиффа при себе был небольшой кусочек гашиша, два

или три грамма лучшего афганского гашиша. ‘Что делать? Проглотить? Возможно, это

самая лучшая идея’. Собака следовала за пулемётом, который держал охранник. Они

подошли к Клиффу, который продолжал жевать всухомятку, пытаясь проглотить

последний кусочек гашиша. ‘Ваш паспорт, пожалуйста’”.

К счастью для Клиффа и остальной части группы, с которой бы таможенная

полиция не стала церемониться, найди они тайничок с наркотиками, собака-ищейка не

учуяла запах травы, исходивший от встревоженного басиста. “Пёс подозрительно

обнюхивал всё вокруг, но не был точно уверен в том, что учуял, и наконец потерял к бас-

гитаристу всякий интерес. ‘Спасибо, приятного путешествия’. Автобус покатил дальше.

Клифф, лежавший на своей спальной койке, с течением времени начал чувствовать себя

всё хуже и хуже”.

Можно представить, как чувствовал себя Клифф той ночью: бледный как смерть,

едущий ночью за тысячи миль от дома, с безжалостно подтрунивающими над ними

одногруппниками. «Metal Hammer» продолжает историю: “Почти через 90 минут он

находился в таком наркотическом опьянении, как никогда в своей жизни, в то время, как

гашиш медленно, но верно завладевал его телом. На следующий день у группы был

выходной, и Клифф до сих пор был невменяемым. Группе казалось, что всё это

действительно смешно и они прикалывались над Клиффом. На самом деле всё это не так

много значило, в конце концов, на следующий день не было запланировано концерта”.

Прибыв в Амстердам, по-видимому, лучшее место для погружения в некоторую

психоактивную обстановку, Клифф к своему неудовольствию обнаружил, что он всё ещё

находится под действием наркотика. “Концерт был запланирован на следующий день, а

Клифф по-прежнему находился в наркотическом опьянении из-за своего неожиданного

приёма каннабиса” – сообщает журнал. “Группе это больше не казалось смешным,

особенно учитывая, что тем вечером у Клиффа были проблемы на сцене, с самим собой, с

окружавшими его людьми и трудностью стоять прямо. Он начал потихоньку приходить в

себя на третий день, и турне продолжилось по расписанию. Никаких проблем? Ну, с

Металлика всегда случались неприятные вещи, кто знает, может быть, мы услышим о

подобных историях в следующий раз”.

Отбросим небольшие инциденты вроде этого в сторону и скажем, что 1984 год был

годом, когда Металлика поднялись от уровня гаражных металлистов до лидеров самой

увлекательной новой музыки, которая возникала в те годы. Для своих почитателей трэш-

метал был и остается по сей день эстетически совершенной, гладкой и обтекаемой

формой звуковой агрессии, лишённой посторонней пышности. Жёсткая интенсивность и

скорость первого и второго альбомов Металлика установили стандарт качества для

десятков тысяч метал-фэнов, привлечённых острой, мелодичной красотой и тотальным

разрушением, лежавших в основе их живых выступлений.

Отчасти быстрый подъём Металлика на мировой уровень произошёл благодаря

гигантскому шагу вперёд в конце года вследствие ухода от небольшого независимого

лейбла «Megaforce» и его фактического менеджера Джонни Зи Зазула. По завершению

последних концертов 1984 года, в Голландии, вновь в Германии, Дании, Швеции,

Финляндии и завершающего предновогоднего концерта в клубе “Lyceum” в Лондоне,

Джонни получил приглашение на переговоры от «Q-Prime», управляющей компании,

возглавляемой Питером Меншем и Клиффом Бёрнштейном.

Менш и Бёрнштейн были сражены уровнем музыкального мастерства “Ride The

Lightning” и впечатлены влиянием, которое произвели Металлика на американскую и

европейскую метал-сцены, притом, что были подписаны на крохотный лейбл. Они оба

решили заключить соглашение с Джонни. Как позже сообщил Джонни веб-сайту “For

Whom Metallica Tolls”: “Было очень тяжело отказываться от группы…но по правде говоря

105

TO LIVE IS TO DIE

это был лучший переход, из тех, что они могли сделать в тот момент. Я всегда был уверен,

что Металлика это лучшая группа в мире. Я принимал участие в их делах до конца. Как

показала жизнь, мне с Маршей предстояло ещё не раз добиться успеха после ухода

Металлика, что ещё раз доказывает, что мы были готовы к трудностям, но, эй, такова

жизнь”.

Одной из первых вещей, сделанных «Q-Prime» после подписания контракта с

Металлика, было создание их профессионального имиджа. До того момента одним из

самых часто используемых пресс-снимков Металлика была фотография с задней обложки

“Kill ‘Em All”, которая представляет группу скорее как молодых, грязных и немытых

парней, чем титанов металлической музыки, которыми они стремились стать. На этой

фотографии Клифф, в частности, похож на буйного подростка, произносящего нечто

похожее на рычание. Если группа собиралась достичь настоящего развития, им был

необходим обновлённый образ, и немедленно.

Фотограф Росс Халфин вспоминает, как начались его взаимоотношения с

Металлика. “Я снимал «Queensryche»” – говорит он, “и их менеджер Питер Менш заходит

и говорит: ‘Хватит валять дурака, съезди и сделай снимки моей новой группы’. Я неохотно

взялся за это дело, потому что я видел фотографии Ларса, и все они выглядели весьма…не

знаю…любительскими, без какой-либо идеи как их снимать лучше всего. Меня попросили

попытаться достать несколько фотографий Клиффа без этих джинс-клёш. Он отказался, у

него их просто не было. Первый раз я встретился с ними во время работы над статьёй в

журнале «Kerrang!», затем я вернулся и снова сделал снимки с ними”.

Россу, который известен как человек, не переносящий на дух дураков, Клифф

понравился. Клифф был тем человеком, который говорил то, что думал и не пытался

быть тем, кем не являлся. “С Клиффом легко работалось” – продолжает Росс. “У него

было хорошее чувство юмора и он был довольно тщеславен в своём особенном стиле. У

меня есть теория, что каждый человек тщеславен и каждому нравится, когда их

фотографируют, и если это не так, то лишь потому, что они не знают, как будут выглядеть

на снимке. Клиффа очень волновало то, как он будет изображён, гораздо больше, чем

остальных участников группы. В каком-то смысле они полагались на его мнение. Я бы не

сказал, что он руководил группой, вероятно это уже чересчур, но если он не одобрял что-

либо, то этого не происходило. Он был охлаждающим фактором, здравомыслием группы:

если он это одобрял, значит всё нормально. Джеймс поначалу держался в тени. На самом

деле он довольно застенчивый человек”.

Росс отмечает динамику внутри группы: “в первые дни Ларс и Джеймс всегда

размещались в одной комнате, а Кирк и Клифф в другой”, и я немного узнал Клиффа за

те годы. “Он говорил обо всём на свете, помню, как однажды он выразил своё

недовольство, когда протянул мне бутылку своего пива, и я не успел схватить её за

горлышко. Он сказал: ‘Ненавижу, когда люди так делают’. Клифф был довольно открыт

для идей, он не был каким-то тираном. Мы фотографировались в «Alpine Valley» в

Чикаго, и я спросил его, не может ли он немного тише трясти головой? Потому что все

снимки у меня получались размытыми. Он рассмеялся. Насколько я был убеждён, это его

чрезвычайно раздражало”.

Клифф уверенно отшучивался от бесконечных приколов своих одногруппников,

особенно по поводу своих брюк-клёш. Росс: “Мы все издевались над ним, но он абсолютно

никак на это не реагировал. Его это не задевало, у него было очень хорошее чувство

юмора”. Клифф проявлял стойкость спортсмена, когда над ним проводились более

изощрённые приколы. Росс вспоминает одну из шуток, которая напрягла нервы Клиффа

до предела. “Они играли в «Hollywood Palldium» с «Armored Saint», а я в это время снимал

«Black Sabbath», и они мне сказали, чтобы я шутки ради сообщил Клиффу, что Гизер

Батлер будет в зале. Он на самом деле дрожал, и все подумали, что он находится в

состоянии, близком к истерике. Он так хотел встретиться с Гизером, но по правде говоря,

я не думаю, что ему это когда-либо удалось”.

106

TO LIVE IS TO DIE

При помощи Росса Халфина, предоставляющего фотографии группы и новой

команды менеджмента, готовых бороться за своих подопечных до конца, Металлика

только требовалась более крепкая деловая основа, и это случилось, когда они совершили

новую сделку с «Elektra», мощным филиалом гигантской компании «Warner Bros».

Кирк Хэмметт вспоминает, как это произошло. “Мы сменили менеджмент, и наш

новый менеджмент выразил мнение, что нам следует иметь за плечами крупную

звукозаписывающую компанию…так распространилась информация о том, что

Металлика собираются заключить крупную сделку со звукозаписывающей компанией, у

нас было где-то три или четыре компании, которые хотели подписать с нами контракт.

Мы оценили каждую из них в отдельности, и пришли к выводу, что «Elektra» была

лучшим вариантом из рассмотренных. У «Elektra» была репутация компании,

предоставляющей абсолютную свободу подписанным группам. У них в прошлом были

подписаны такие группы, как «The Doors», «The Velvet Underground», «The Stooges»… это

был довольно либеральный лейбл. У них была репутация компании, поддерживающей

новаторские веяния, которые в то время считались весьма экспериментальными”.

Джеймс Хэтфилд добавляет: “Тогда существовало много групп, подписанных на

предприимчивые крупные лейблы. Все крупные лейблы говорили что-то вроде, о, метал

это что-то новое: давайте вкладывать в него деньги прямо сейчас. Они до сих пор

придерживаются этой позиции. На «Elektra» в то время находились только «Motley Crue»

и «Dokken», а у других лейблов было гораздо больше групп. И мы подумали, значит с

«Elektra» мы будем третьими в списке так называемых метал-групп, по меньшей мере мы

сможем получить хоть какую-то поддержку, вместо того, чтобы подписываться на

«Atlantic», на который были подписаны десять метал-групп и нам бы приходилось где-то

ошиваться, ожидая нашей пачки денег, и когда очередь доходила до нас, нам бы говорили

‘Вот тебе пара баксов, иди, купи себе гамбургер’ или что-то в этом роде. На том лейбле не

было массы метал-групп, поэтому мы решили, что если мы подпишем с ними договор, то

получим хоть какую-то поддержку”.

Отношения между Металлика и их новыми деловыми партнерами оставались

теплыми, и «Q-Prime» потакала их юношеским прихотям. Росс Халфин вспоминает, как

группа “покрывала Питера Менша шоколадным сиропом, когда он собирался ехать из

Миннеаполиса в Чикаго”. И «Elektra» предоставила им столько пространства для

творчества, сколько им требовалось.

Как бы то ни было, с этим гигантским шагом вперёд пришло осознание, что

Металлика больше никогда не будет такой, как прежде. Как только наступил 1985 год, и

мысли участников группы были только о записи альбома, которому было суждено стать

впоследствии эпохальным, музыканты также заметили, что теперь они не смогут легко

ездить туда, куда им хочется, особенно в их любимый район Залива. «Spastik Children» всё

ещё изредка выступали, хотя слушатели, старавшиеся попасть на эти концерты, довольно

разительно отличали их от других подобных “солянок”, и к удивлению фанатов они даже

отыграли необычный “безымянный” концерт.

Рон Куинтана поддерживал зарождавшуюся метал-сцену западного побережья со

своими друзьями-металлистами Брайаном Лью, Гарольдом Оймэном и Риком Бёрчем. Он

помнит концерт, который Металлика отыграли под весьма бесполезным псевдонимом.

“Одним из самых известных таких концертов прошёл в августе 1984 года” – вспоминает

он. “Это было безумие. Они играли его под именем “Kill ‘Em All’”.

Клиффу в частности не понравилась смена статуса Металлика, который ей

присвоили без их ведома. Вспоминает его отец, Рэй: “Он никогда не вёл себя как большая

шишка, ничего подобного. Фактически, ему не нравились все, у кого было подобное

отношение”. Джеймс также пожаловался на перемены. “На некоторых из наших

концертов, которые мы играем, к нам подходят люди и говорят, эй, проведи меня за

кулисы, и всё в таком духе. ‘Извини, чувак, я ничем не могу тебе помочь, там и так уже

битком’. И они начинают говорить, о, он теперь рок-звезда…Чувак, это никак не связано с

107

TO LIVE IS TO DIE

рок-звездой…это просто…ты просто понимаешь спустя некоторое время, кто теперь твои

друзья”.

Кирк добавляет: “Многие люди этого не понимают. Для всех, с кем мы когда-то

разговаривали, не хватит места…’Эй, чувак, зацени. Я знаю этого парня из Металлика. Я

могу получить для себя выгоду. Так как я его знаю, я могу попасть в список гостей,

попасть за кулисы и потусоваться с ним’. Всё, что они на самом деле делают, так это

пытаются использовать тебя в своих целях, и когда ты это замечаешь и говоришь: ‘Ни за

что, чувак, ты просто ищешь для себя выгоду’, они начинают отвечать в предсказуемом

ключе. ‘Вау, он рок-звезда, у него теперь нет свободного времени. Он теперь слишком

большая шишка для своих друзей, он не признает своих друзей’. Если бы они

действительно знали тебя, они бы не несли такую чушь, они бы поняли, что происходит

на самом деле”.

Джеймс подводит итог сказанному: “Все эти люди говорят нам: ‘Вау, мы вас больше

не любим, потому что вы не андерграундная группа, поэтому вы ребята автоматически

стали дерьмом, потому что вы популярны, подписаны на крупный лейбл и у вас водятся

денежки’. Что является чушью, потому что мы занимались бы тем же, если бы до сих пор

зависали с «Megaforce». Записывали бы те же песни и тусовались с теми же людьми. Они

вероятно полагают, что было бы круто, если бы мы до сих пор тусовались с ними”.

Как это произошло? Металлика были первоначально гаражной группой. Прошло

два года перед тем, как они стали записывать демо на кассетном плеере, поставленном

перед музыкальными инструментами. Теперь к ним относились как королевским особам,

со всем незаслуженным обожанием и незаслуженной завистью, которое этому сопуствует.

Клиффа сейчас нет с нами, чтобы рассказать, каково было чувствовать это, однако

учитывая то, что мы узнали о нём от близких ему людей, он скорее всего возненавидел бы

всё это. Было ли это тем, над достижением чего он так упорно трудился?

108

TO LIVE IS TO DIE

Глав 8:

-

1985

Для Металлика суть 1985 года состояла в том, чтобы усилить то, чего они достигли.

Теперь трэш-метал сцена стала коммерческой силой, и хотя Джеймс Хэтфилд, Кирк

Хэмметт, Клифф Бёртон и Ларс Ульрих вне всякого сомнения являлись самыми

успешными её представителями, другие группы также кормились с их стола. «Slayer»

приехали из Лос Анджелеса на несколько месяцев позже Металлика и не теряли времени

понапрасну, делая ставку на тех же самых фанатов, выступая с «Venom». Кроме того на

пути к успеху в ‘85 году были «Exodus», «Dark Angel», «Death Angel», «Anthrax», «Pos-

sessed» и, что особенно следует отметить, новая группа Дейва Мастейна - «Megadeth».

Трэш больше не являлся нишей, которую занимали лишь Металлика, поэтому им

требовалось оставаится в дороге, чтобы удержать свою силу.

К счастью для Металлика ни у одной другой трэш-металлической группы не было

ни такого мощного менеджмента, ни такой поддержки звукозаписывающей компании.

Их конкурентам пришлось бы немало потрудиться, если они хотели догнать Металлика. В

1985 году не было другой металлической группы с таким же портфолио, таким же

обширным концертным расписанием, или такой же огромной международной

поддержкой. Эти факты подкрепляются выступлением Металлика на фестивале

110

TO LIVE IS TO DIE

«Monsters Of Rock» того же года в “Castle Donington”, где они стали первой экстремальной

металлической группой, которая выступала на этой площадке.

Первый концерт Металлика в наступившем году состоялся в "Skyway Club” 10

января в Скотии, штат Нью-Йорк. Затем они двинулись в Коннектикут, Пенсильванию и

Мэриленд, затем пересекли границу и сыграли в Монреале, Оттаве и Торонто, потом

вернулись в Нью-Йорк, путешествуя по стране в Огайо, обожаемую Клиффом и Ларсом

Индиану, Мичиган, Висконсин, Миннесоту, Иллинойс, Айову, Миссури, Канзас,

Оклахому, сыграли несколько концертов на территории рока в Техасе, а после этого в

середине марта в Нью-Мексико, Колорадо, Аризоне, Калифорнии, Вашингтоне,

Ванкувере и Орегоне. После чего у группы осталось три месяца на отдых, во время

которых продолжили работу над новым материалом.

Едва вернувшись домой, Металлика продолжили то, что считалось нормальной

жизнью на металлической сцене района Залива. В июле Клифф начал встречаться с

Корин Линн, фанаткой металла, которая переехала в Саннивейл из Ванкувера

несколькими годами ранее.

Корин ранее никогда не говорила о времени, проведённом с Клиффом, однако она

с радостью согласилась поделиться со мной воспоминаниями о нём для этой книги. К

счастью для нас она не отказалась, потому что именно она может рассказать об

особенностях его характера так, как никто другой не смог бы.

Как и Клифф, Корин была фанаткой металлической музыки. “Я считала, что «Iron

Maiden» бесподобная группа” – говорит она, “а еще «Tygers Of Pan Tang». Я тусовалась со

своим другом Брайаном Лью и встречалась со всеми этими клёвыми людьми, типа Рона

Куинтана из «Record Vault». Это было удивительное время, действительно открытая среда

общения. Весёлое было время”.

Она вспоминает, как познакомилась с Клиффом. “«Iron Maiden» играли 3 июля в

Сан-Хосе в турне “World Slavery”46, и каким-то образом, может быть через мою работу или

через друзей – у меня появилось несколько пропускных билетов, которые я планировала

продать перед концертом. Я дошла до «Civic Center», и там стоял парень в синих джинсах-

клёш. Я помню его одежду, потому что все остальные носили джинсы 80-х годов в

обтяжку. У него были длинные красно-коричневые волосы и он пил пиво”.

“Разговор завязался не сразу” – говорит Корин. “Я спросила его, идёт ли он на

концерт, и он ответил, что да, поэтому я спросила его, есть ли у него билеты. Он сказал

нет. ‘А, ну тогда не хочешь купить парочку?’ Нет! Вот так он отвечал на вопросы, хотя и не

в грубой манере: его ответы были интригующими”.

“Я подумала, так, значит, у тебя нет билетов и тебе не нужны билеты, но при этом

ты идёшь на концерт? Он не был чересчур общителен, поэтому я сказала, ладно,

увидимся позже. Впоследствии я увидела его за сценой, и подумала, ага, теперь понятно.

Я не разговаривала с ним, а смотрела на него и улыбалась. У меня была встреча с парой

людей, одним из них был Майк “Яз” Ястремски, безумный и энергичный парень, с

которым мы обменялись телефонными номерами”.

Факт того, что Корин в шутку называла Ястремски “Спаз” в тот вечер создал

небольшие затруднения в понимании. “Почти неделю спустя мне позвонил парень и

сказал, мол привет, можно услышать Корин? И я ответила: ‘У аппарата’, потому что в то

время работала секретарём. Он сказал: 'Мы встретились на концерте «Iron Maiden»', и я

ответила: ‘А, Спаз’. А он такой: ‘Не понял?’ Я говорю: ‘Разве тебя не Спаз зовут? Разве ты

не тот парень, которому я дала свой номер?’ А он говорит: ‘Нет, он мой друг’. Ну и я такая,

‘ну, а ты кто?’ Так у нас с Клиффом состоялся разговор, и его голос звучал так спокойно и

приятно, совершенно не так, как у металлиста, а действительно здраво. Он спросил меня,

не хочу ли я погулять с ним и я спросила, куда бы он хотел пойти. Я рассказала ему, что не

вожу машину и живу в Саннивейл. И он сказал: ‘Хорошо, я к тебе приеду’”.

46 От англ. “Мировое рабство”

111

TO LIVE IS TO DIE

Выбрав день, Клифф и Корин договорились встретиться, и Клифф поехал к её дому

на своём старом Фольксваген Битл. Тем не менее, первая встреча прошла не так, как было

запланировано. “Первое свидание? О, господи” – смеётся Корин. Она повредила спину и

приняла немного кодеина. Это было впервые, когда она принимала болеутоляющее

средство. “Мы пошли в какой-то дешёвый ресторанчик, наподобие японского тики-бара,

примыкавшего к гостинице. Просто ужасное безлюдное место. Я съела несколько

огурчиков, но всё закончилось тем, что я пошла в ванную комнату и меня стошнило, ведь

я приняла кодеин, а потом алкоголь, я не знала, что так делать не следует. Но он был так

мил. Он рассказал мне, чем зарабатывает на жизнь, и я сказала, ‘а, понятно’, я слышала о

Металлика, и видела однажды, как они играют, но я действительно мало о них помнила.

У меня не было ни одного их альбома. Моим друзьям из Ванкувера они очень нравились,

но мне казалось, что они играют слишком тяжёлую музыку”.

Тем не менее, они понравились друг другу, хотя Корин сообщает двадцать лет

спустя, что Клифф несколько отличался от её обычного выбора парня. “Мои первые

впечатления о Клиффе были: что это?” – говорит она. “Он был похож на хиппи 70-х

годов, совсем не тот тип парня, который мог бы вскружить мне голову. На самом деле он

мне не слишком нравился до того момента, как открыл рот и заговорил, и тогда я

подумала, ух ты, он такой необычный, такой умный и при этом забавный. Он знал себя

так хорошо, и это довольно соблазнительно, потому что он был таким самоуверенным. Он

не был позёром, ничего такого типа ‘смотри, что я делаю’. Ничего подобного. У нас было

много общего – литература, кинематограф, философия, искусство. Он обожал искусство,

и мне нравилась история искусств, так я познакомила его с Иеронимусом Боском и

другими представителями средневекового искусства, которое мне нравилось. Мы ходили

вместе по замечательным букинистическим магазинам. Я купила ему “Diary of a Drug

Fiend”47 Алистера Кроули, но какой-то урод из другой группы украл эту книгу”.

Корин рассказывает, что друзья Клиффа “немного пугали” её. Например, когда

она увидела Джима Мартина и Дейва Донато, её первой мыслью было, что они выглядят

так сурово. “Потому что я не знала, что они действительно классные люди. Вы видели

когда-нибудь «Deliverance»48? Именно такая и была первая ассоциация, которая пришла

мне в голову. Я задумалась, смогу ли я чувствовать себя комфортно в их компании, но

оказалось, что смогу, абсолютно. Он приезжал в Саннивейл, чтобы забрать меня, затем

мы ехали пообедать и выпить. Первое время мы проводили на территории Саннивейл,

однако, позже мы начали ездить в район Залива на концерты и поразвлечься. Бывало, я

видела его после репетиций, однажды я была у них дома в Эль Серрито – жуткая дыра.

Просто бардак! Но Клифф на самом деле был опрятен и чистоплотен, хотя выглядел как

неряха. Не поймите меня неверно – он швырялся вещами, но при этом содержал себя в

чистоте. Он очень трепетно относился к вопросу чистоплотности.

47 От англ. “Дневник наркомана”

48 Американский триллер 1972 года

112

TO LIVE IS TO DIE

Заграничные поездки Металлика вскоре разделили новую парочку, хотя и

ненадолго. 17 августа группа вылетела в Великобританию на фестиваль «Monsters Of

Rock». Состав выступающих групп, всегда несколько эклектичный в те смутные времена,

был определённо странным в 1985 году, хэдлайнером которого выступили «ZZ Top», одна

из самых неметаллических групп, когда-либо выступавших на этом фестивале. Их

сопровождала ещё одна решительно нериффовая команда «Marillion». В качестве

жёсткого ответа этим легковесным группам заблаговременно были ангажированы три

лос-анджелесские группы: во-первых «Ratt», за которыми следовали Металлика, и

завершалось всё это выступлением «Bon Jovi». Шоу открывала группа «Magnum» после

диджейской подборки от приверженца рок-радио Томми Вэнса.

Металлика несомненно не чувствовали себя как дома, втиснутые между нелепыми

пуделиными группами «Ratt» и «Jovi», по-прежнему находившимся в лаковом периоде, и

тогда Джеймс зарычал на 70,000 толпу: “Если вы пришли сюда посмотреть на спандекс,

долбаный макияж для глаз и всё это дерьмо…слова вроде ‘о, крошка’ в каждой, блядь,

песне…то мы не та группа. Мы приехали сюда снести вам башню в ближайшие пятьдесят

минут. Вы, с нами, чёрт возьми, или нет?”

Град пластиковых бутылок обрушился на сцену на протяжении остальной части

выступления. Клифф позже смеётся: “Донингтон был днём мишеней и снарядов…

заполняющих сцену в течение всего дня, придурки, бросающие бутылки…они делали так

потому, что им нравилось это делать. Тем не менее, думаю, мы им понравились”. Тем не

менее, в тот день Металлика приобрели несколько тысяч поклонников. Учитывая, что у

них практически не было опыта выступлений на крупных площадках, поразительно, что

они по-прежнему контролировали толпу.

Час от часу не легче. После возвращения в Америку и сравняв толпу с землёй на

домашнем шоу 24 августа в “Ruthie’s Inn” в Сан-Франциско, группе предстояло отыграть

огромный стадионный концерт на родной территории. Этот концерт в рамках фестиваля

“Day on the Green” в Окленде, проводился 31 августа и запечатлелся в легенде Металлика

в качестве важной вехи в истории группы. Кроме того, это событие многое говорит о

113

TO LIVE IS TO DIE

личности Клиффа Бёртона, чей отказ в том, чтобы принять участие в празднествах после

концерта показывает, как он отличался от своих согруппников.

Как и со всем, что касается Клиффа, лучшая точка обзора представлена его

приятелями на земле, людьми, которые видели сами, как разворачивается зрелище из

мошпита, у барной стойки или в репетиционной комнате. В данном случае слово

предоставляется вокалисту «Spastik Children» Фреду Коттону и бессменному металлисту

из района Залива, Гарольду Оймэну. Оба мужчины соглашаются во мнении, насколько

важен был этот концерт для Металлика, и как сильно группа выделялась на этом

событии, несмотря на своё невысокое место в программе, после открывающих групп

вроде «Victory» и «Yngwie J. Malmsteen’s Rising Force», и перед «Y&T», «Ratt» (снова они!)

и хедлайнерами «The Scorpions».

Фред: “”Day On The Green” 1985 года был первым большим стадионным

выступлением Металлика, и оно было просто фантастическим. Это как пинок под

задницу. Они были готовы к записи своей третьей пластинки, и были так великолепны,

что просто уделали всех остальных!”. Гарольд добавляет: “Металлика принимали участие

в самом крупном концерте в родном городе, перед 60,000 людей!”.

Чувство ожидания буквально ощущалось в воздухе, не только потому, что

Металлика выступали на самом крупном на тот момент концерте в родном городе перед

яростной толпой, но также потому, что они находились в своей карьере на ступени

“сделай или умри”. Этот факт был по достоинству оценён толпой зрителей, видевших, как

их герои два года назад начинали с клубов и теперь поднялись на уровень, после которого

они могли стать мировой силой. Для того, чтобы это случилось, Клифф и остальная часть

группы должны была продемонстрировать, как они могут заводить огромную толпу, и

хотя аудитория Донингтона на своём примере в этом уже была убеждена, Америку ещё

предстояло покорить. (Что необычно, на следующий день после концерта, хэдлайнером

которого выступали «Scorpions», фестиваль “Day On The Green” продолжился в поп-

направлении с участием «Wham!» и других подростковых групп, полная

противоположность событиям предыдущего дня).

После того, как Металлика закончили играть, Фред и Гарольд продолжили

праздновать мощное выступление и восторженный приём публики, по установленной

традиции упившись в хлам. Вспоминает Фред: “Металлика играли третьими по счёту,

сразу после выступления Ингви, и мы все нажрались за кулисами во время их

выступления. Мы не ходили смотреть на выступления других групп, мы просто пришли

повеселиться за кулисы после выступления Металлика.

Вскоре закулисное празднование перешло на главную площадку” - говорит Фред.

Джеймс и я были несколько не в себе. После того, как они покинули сцену, я попросил

Джеймса взять лёгкие закуски из гастронома и пойти за кулисы, где находилось

несколько рядов мест, расположенных рядом с поклонниками, откуда можно было

бросаться едой. Так мы взяли несколько апельсинов и попробовали попасть ими в кого-

нибудь.

“Я пытался убедить Клиффа пойти с нами, но ему это было абсолютно неинтересно.

Мы практически не могли вернуться обратно, потому что охранник не верил, что Джеймс

играет в одной из выступавших групп. Все остальные выглядели как «Kiss» с длинными

волосами, спандексом и прочей ерундой, а Джеймс носил порванные джинсы Леви”.

Обратим внимание на важную деталь, которая заключается в том, что Клифф не

принял участия в этом безобидном дурачестве. Оставаясь человеком в трезвом уме, даже

после ящика пива или нескольких косячков, он отказался от подобных вещей.

Как мы знаем, он мог бы с лёгкостью предаться этому занятию вместе с ними,

однако он обычно предпочитал быть несколько сдержанным и трезво смотреть на вещи.

Каким бы человеком он мог стать, если бы смог дожить до достижения периода

полноценной зрелости, если в возрасте 23 лет он вёл себя с подобной сдержанностью?

114

TO LIVE IS TO DIE

Побоище усилилось. Гарольд достиг совершенно нереального градуса опьянения к

тому моменту, когда Джеймс и Фред прокладывали себе путь в направлении раздевалки.

Как он говорит сейчас: “Позже мне сообщили, что я волочил по земле свою сумку, в ней

разбилось несколько бутылок пива, поэтому позади меня тянулась пивная полоса. Мы

просто вдребезги разнесли раздевалку. Мы бросали авокадо в вентиляторы

кондиционеров. Это было полным сумасшествием”. Когда группа вернулась за кулисы,

Гарольд умолял их оставить автографы чёрным маркером на белых шортах, которые он

носил. Протягивая Джеймсу маркер, он наклонился, будучи слишком пьян, чтобы

осознать, что надписи, ими сделанные, были приглашением к издевательствам бòльшего

масштаба.

Фред смеётся, вспоминая этот случай. “Гарольд был пьян в стельку, и кричал:

‘Подпишите мне шорты!’, он ведь носил эти белые шорты. Он хотел, чтобы все

расписались на них черным фломастером, потом он наклонился, и Джеймс написал на

одной из ягодиц: ‘Трахни меня, я болен СПИДом’, затем взял маркер я и нарисовал

сфинктер на его заднице и член на ноге. И всё в таком духе, а он даже не подозревал об

этом”.Вечеринка продолжилась в “Особнячке Металлика” - вспоминает Гарольд. “Я

подъехал к дому Джеймса и Ларса, расположенному на 3132 Карлсон Авеню в Эль

Серрито после их концерта для участия в автопати. Я был пьян, как последнее говно”. Он

встретил Хавьера Рассела, журналиста «Kerrang!» и сына кинорежиссёра Кена Рассела,

Малькольма Доума, ещё одного представителя «Kerrang!», одного из лучших репортёров

в музыке хэви-метал тех времён. “Малькольма почитали как Бога” – говорит Гарольд, “и я

с ними познакомился. Эти парни были для нас как рок-звёзды”.

На смену опьянению пришёл разыгравшийся аппетит, и гуляки решили посетить

один из “Nation’s”, популярный магазинчик гамбургеров. Фред и Джеймс пошли

первыми, как вспоминает Фред. “После концертного выступления мы все вернулись в дом

Металлика, а потом мы с Джеймсом собрались в “Nation’s”, чтобы купить чего-нибудь

поесть. Ну, значит едем мы туда и стоим в очереди. В то время был известен Ричард

Рамирез или как его ещё называли серийный убийца “Ночной Охотник”, а мы просто

стояли и ждали своей очереди – и тут заходит Гарольд”.

Гарольд вломился в дверь, не зная, что Джеймс и Фред уже были там и ждали его

появления. Он по-прежнему не знал, что задняя сторона его белых шорт была покрыта

непристойными сообщениями и рисунками – поясняет Фред. “Сидит значит на лавочке

старый темнокожий мужик, а Гарольд стоит прямо перед ним, и я смотрю, как этот

мужик читает то, что написано у Гарольда на ногах. Он начинает хохотать от смеха и

падает на землю, заходясь вовсю. Это привлекло внимание Гарольда, и все остальные

начали оглядваться на низ его шорт и звать его Ночным Охотником”.

Гарольд не понимал того, что происходит, пока в дело не вмешался блюститель

порядка. “Вместо автографов, которые, как я думал, они написали на моих шортах” –

говорит он, “они нарисовали огромные члены и большое волосатое анальное отверстие со

словами: ‘Трахни меня, я болен СПИДом’. На обратной стороне моих ног

несмывающимся маркером они нарисовали члены и большие волосатые яйца. И тут

подходит коп, хлопает меня по плечу и говорит: ‘Я не одобряю твою одежду с

порнографическими рисунками’”.

“Там находился коп и ел свой ланч” – смеётся Фред, “он подходит к Гарольду и

выводит его наружу, и мы все вышли, чтобы спасти его, мы сказали копу, что мы это

сделали с ним. Он уже собирался выписать Гарольду штраф, но когда мы ему все

объяснили, он сказал: ‘Тебе придется оставить свою порнографическую одежду дома’”.

“Джеймс сообщил мне об этом позже” – говорит Гарольд. “Он зашел в бургерную и

увидел, как коп устраивает мне трёпку, и пошёл мне на помощь, он сказал, что я их

пьяный друг, над которым они пошутили. Коп был удовлетворён объяснением, и я пошел

домой”.

115

TO LIVE IS TO DIE

Как бы то ни было, трудности для Гарольда ещё не закончились. Узнав о том, что

его шорты были слишком изобразительными для публичного представления, он пошёл

домой, принял душ и переоделся. Тем не менее, он ещё не знал, что Джеймс и Фред

украсили заднюю сторону его ног дополнительным граффити с помощью несмываемых

чернил. “Следующий день был очень жарким” – говорит Гарольд, “середина лета,

поэтому я принял душ и отправился в банк обналичить свою зарплату. Стою я в очереди,

и вдруг слышу за собой хихиканье. Я поворачиваюсь и вижу, что люди над чем-то

смеются. Я смотрю ниже и вижу большие члены и волосатые яйца, нарисованные на моих

ногах. Я и понятия не имел, что они всё ещё там”.

Фред: “Я провёл ночь в доме у Джеймса, на следующий день пришёл Гарольд в

новых шортах. Он был так зол, а мы такие, что, черт возьми, с тобой? А он такой: ‘Чувак, я

поехал в банк и не знал про всё это дерьмо, нарисованное на собственной ноге!’” Это было

очень смешно. Однако он быстро пришёл в себя. Мы часто занимались чем-то

подобным”.

Гарольд подводит итог: “Джеймс думал, что это одна из самых забавных вещей на

свете. Он потом забрал себе эти шорты и повесил на входе в “Особнячок Металлика” в

следующем году. Те времена было совершенно бесбашенными. То место было почти

клубом”.

Но не тем клубом, к которому когда-либо принадлежал Клифф, или по меньшей

мере не так, как развлекались Джеймс, Ларс, Фред, Гарольд и другие металлисты из

района Залива. По словам всех людей, у которых я взял интервью для этой книги, Клифф

был человеком, который обожал свою музыку и своё свободное время, но он не был

человеком, который часто открыто тусовался со всеми.

Более сдержанный, чем остальные члены Металлика и проводящий больше

времени в интеллектуальной сфере, Клифф привнёс в группу нечто такое, чего с его

смертью ей стало недоставать: образованный, высокоинтеллектуальный взгляд на мир,

наполнивший его музыку так же, как и его посведневную жизнь. Можно ли подобное

сказать о ком-либо ещё из хэви-метал 80-х годов?

Тем временем, что касается Металлика, конец 1985 года был целиком и полностью

посвящён записи, не считая нескольких выступлений. Клифф прочно занял место в

центре группы, чью роль трудно определить на первый взгляд, но как только вы поймёте

межличностную динамику отношений в группе, всё встанет на свои места. Это не та роль,

которую многие люди бы желали играть.

Захватывающий дух взрыв креатива наполнил Металлика на данном этапе их

длительной истории. Ларс и Джеймс теперь стали профессиональными композиторами,

подвергнувшись влиянию эффективной, если не сказать, изматывающей стратегии в

написании песен, которую пропагандировали Клифф и Кирк.

“Мы можем находиться в противоположных концах студии” – говорит Джеймс

много лет спустя, после реабилитации и терапии, расширившей его лексикон для

выражения подобных чувств, “я говорю одно, и Ларс на другом конце студии говорит

противоположное. Это происходит ненамеренно, как бы я этого ни желал. Потом мы

объединяем наши усилия. Но именно так всегда и работали Металлика. Это напоминает

перетягивание каната, непрекращающуюся битву, которая завершается лишь тогда, когда

каждый из нас сможет с этим жить дальше”.

“Это металли-час” – объясняет Кирк. “Мы мастера по части тянуть резину. Обычно

мы используем 80% времени для записи 10% альбома, а оставшиеся 20% времени на

оставшиеся 90% записи. Мы трудимся до седьмого пота в начале записи, и большая часть

из того, что мы делаем, связана с установлением схемы, которая будет работать на нас. И

порой создание этого стимула очень тяжело”.

“Давайте не будем обманываться” – сообщил Ларс спустя много времени. “Я и

Джеймс командовали парадом. Мы с Джеймсом записывали пластинки. Именно мной и

Джеймсом написаны все песни”. Кирк: “Было очевидно, что это группа принадлежит

116

TO LIVE IS TO DIE

Ларсу и Джеймсу. Однако все важные решения в нашей карьере мы принимали сообща.

Но когда бы я ни толкал свою идею, мне приходилось играть роль дипломата. Мне

приходилось продавать им свою идею”.

Джеймс подытожил концепцию амбивалентных отношений, основанных на

творчестве посредством конфликта, когда его спросили о концерте в Лос-Анджелесе 1982

года. “У нас было первое выступление в карьере, мы пошли за кулисы и договорились, что

будем играть вот эту песню, а Ларс начал играть что-то другое, песню, которую мы не

репетировали много месяцев. Я не знал слов песни, и все дико лажали на протяжении

всей песни, и когда он встал из-за своей ударной установки, я просто очень сильно ударил

его кулаком в живот, сказав: ‘Не делай, блядь, так больше!’…я использовал свою

физическую силу против него всего несколько раз, чаще всего он понимает меня”.

Изнурительный, как бесконечная борьба между Ларсом и Джеймсом за власть в

группе, этот метод сработал. Данный конфликт дал почву по меньшей мере четырём

альбомам бескомпромиссной мощи и техничности (или большего числа в зависимости от

точки зрения). Ни один участник группы не был признанным лидером Металлика:

Джеймс был фронтменом и композитором, но, вне всякого сомнения, Ларс имел не

меньше веса. Именно Ларс, в конце концов обеспечил первую запись группы – песню на

первой грампластинке Брайана Слэгела 1982 года «Metal Massacre» - только Ларс вёл

переговоры с Джонни Зи в «Megaforce», кроме того выполняя большинство обязанностей,

связанных с общением с прессой. Остальная часть группы понимала, что владение

Клиффа музыкальной теорией было в разы более продвинутым, чем их, и часто

полагались на его мнение в отношении написания песен.

Тогда ничего этого не обсуждалось открыто. Хотя иерархия в группе была очевидно

такой, что на вершине находились Ларс и Джеймс, затем следовал Клифф, затем Кирк,

эти позиции менялись время от времени, когда компетенция каждого члена группы

считалась самой важной. Клифф, в частности, был из абсолютно иного музыкального

происхождения, чем другие парни: в отличие от любых бас-гитаристов до него и после, он

писал гитарные партии и убеждал Джеймса и Ларса их использовать.

“Клифф обычно таскал с собой акустическую гитару, настроенную в до-диез” –

вспоминает Джеймс. “Мы не знали, где он её достал и за каким хреном она ему нужна, но

он частенько наигрывал на ней странные мелодии, благодаря которым мы втянулись в

атмосферу ‘Ktulu’. Он написал многое из нашей музыки, используя эту гитару”.

Мрачный звук этой низко настроенной гитары сопутствовал известному интересу

Клиффа к оккультным вещам, подразумевая, что некоторые определяли его как икону

контркультуры, он казался им хиппи, для которого правила являлись всего лишь

контролем разума и чьим врагом всегда был Человек и его демоны. Тем не менее, эта

версия слишком уж проста, чтобы быть правдой.

Клифф был твёрдым бизнесменом, когда этого требовали обстоятельства, и

следовал своим принципам с огромным упорством, как вспоминает Кирк: “Он был более

твёрд в своих мнениях и идеях, чем мы. У него было своё исключительное мнение на всё…

Определённо, он шёл впереди своего времени”. Джеймс добавляет: “Он был диким,

хиппи-образным, принимающим кислоту и носящим клёш парнем. В нём жил бизнес, и с

этим нельзя было поспорить. Хотел бы я иметь то уважение, которым пользовался он. Мы

ежедневно подтрунивали над его джинсами-клёш. Ему было плевать. ‘Я ношу, что считаю

нужным. Пошли на хер’. Он обожал музыку. Он был очень образованным и очень

твёрдым во взглядах. Он многому научил меня в отношении к миру”.

Фраза “хотел бы я иметь то уважение, которым пользовался он” является ключевой.

Люди относились к Клиффу с большим уважением. Если в этой середине его карьеры в

Металлика мы захотим нарисовать образ того, каким он был на самом деле, не считая

классических представлений о сотрясании головой и брюках клёш, меньшее, что мы

можем сделать - определить его как мастера на все руки, музыканта, чьё ярко выраженное

чутье о том, что правильно и что неправильно, было связано с его очень образованным

117

TO LIVE IS TO DIE

разумом, фундаментальной кротостью и жаждой экспериментов в различных областях,

среди которых музыка всего-навсего было самой очевидной из всех.

Отец Ларса, Торбен Ульрих, гораздо более ответственный за огромную часть успеха

Металлика, чем многие люди себе представляют, отзывался о Клиффе в своей обычной

мудрой манере: “Не только как личность, но также и как музыкант, и возможно именно

рок-музыкант, думаю, Клифф был абсолютно уникален, его очень трудно заменить,

практически невозможно…Казалось, что в нём всегда была какая-то сторона, которая не

была полностью раскрыта, и вполне могло быть так, что группа пошла совершенно иным

направлением от первоначально задуманного… Было что-то такое в генах и

происхождении Клиффа, что предполагало возможное развитие не такого мощного

проявления его характера”.

Как показывает последний альбом Клиффа в составе Металлика, его способность к

включению “менее мощных” элементов в их музыке использовалась задолго до его

гибели. Тем не менее, превалирующая сущность музыки состояла в мелодичном хэви-

метал, охватывая целый ряд от брутального звука, достигшего мрачной экстремальности

дэт-метал (‘Fight Fire With Fire’) до легковесных акустических баллад (‘Fade To Black’). Не

стоит забывать, что, несмотря на прекрасную глубокомысленную сторону Клиффа, он по-

прежнему был 23-летним металлистом, который любил выпить и побуянить – и,

учитывая, что остальные члены Металлика были младше и менее образованы, чем он,

музыка, исполняемая ими, была громкой, экстравертной и жёсткой.

Бесспорным примером тому послужили шоу, которые Металлика отыграли в 1985,

одним из которых был “Loreley Metal Hammer Fest”, прошедший в Германии 11 сентября.

Группа, и Джеймс в частности, создали феноменально динамичное шоу, которое взяло

публику за глотку, даже притом, что времена высокобюджетной пиротехники и других

эффектов ещё не наступили.

«Venom» также выступали на “Loreley”, гитарист Джефф Дарм вспоминает

выступление Металлика: “Это был первый раз на моей памяти, когда Металлика

выступали на крупном фестивале. Мы выступали на нём хэдлайнерами, а они чуть ниже

статусом. Помню, как стоял за сценой, и слушал, как они играют ‘Seek And Destroy’, и все

зрители подпевают. И потом Джеймс орёт: “Что за хуйня!” И все просто начинают

сходить с ума. У Джеймса было хорошее взаимопонимание с аудиторией: они

принадлежали ему, особенно той ночью. Могу с уверенностью сказать, что именно в тот

момент Металлика стали править нами – именно на том европейском концерте они

определённо добились успеха”.

«Venom», которые годами доминировали на экстремальной металлической сцене,

находились в тот момент на склоне карьеры, отдав своё место передовому движению

трэш-метал в лице Металлика, а затем и «Slayer». Трибуны на их концертных

выступлениях были полпусты, особенно в “Loreley”, и это действительно так, но кроме

того причина была в весьма важных альбомах, таких как тот, который записывали Клифф

и его одногруппники в тот же месяц.

Хотя Металлика вновь играла концерты и записывалась в студии «Sweet Silence», в

Дании, жизнь в то время стала несколько легче, благодаря бюджету, выделенному им

компанией «Elektra». Сессии с Флеммингом Расмуссеном в роли главного звукоинженера,

как и раньше, сопровождались большими внеплановыми пьянками. Вспоминает Кирк:

“Мы выходили из студии и играли в покер по восемь часов без перерыва, после суточного

бодрствования. Мы нашли открытый ресторанчик морской еды, ели сырые устрицы и

пили пиво, кричали на местных, когда были пьяны… вот лишь некоторые мои

воспоминания о Клиффе”.

Ларс: “После того, как попробуешь датское пиво, становится слишком легко

повеселиться в Копенгагене. Мы с Джеймсом ходили бухать. В конце ноября, в начале

декабря, у них было что-то вроде рождественского пива, настоящая отговорка для тех, кто

хочет утопить свои рождественские горести. Это пиво в два раза сильнее обычного пива.

118

TO LIVE IS TO DIE

Каждый раз, когда мы ходили и пили это рождественское пиво, Джеймс пытался

заговорить на датском языке – он нажирался до потери пульса. Всё это было ради забавы.

Во время записи последнего альбома все мы жили в одной комнате размером с

небольшой офис, и нам приходилось ездить на автобусах взад и вперёд к студии, и

питались мы отвратительно. В то время мы не могли позволить себе жить в гораздо более

удобном отеле, иметь машину и ездить по городу, все эти средства могли бы облегчить

пребывание для всех членов группы. Потому что когда ты живёшь в тяжёлых условиях,

ты начинаешь больше скучать по дому”.

Росс Халфин вновь сделал снимки группы в течение сессий записи нового альбома.

Он вспоминает, как фотографировал их в студии «Sweet Silence» в момент, когда они

записывались. “Я заставил их тащить своё оборудование около полумили по

заснеженному полю, пока не оказалось, что в заборе были ворота, нам нужно было всего

пройти пять шагов! Хотя они не разозлились на меня из-за этого. Им очень понравились

сделанные фотографии: они умели всё, включая Клиффа, так что это главная причина, по

которой стоит посмотреть эти снимки”.

Ларс недавно объяснил: “Не помню, чтобы я когда-либо допускал много мыслей о

будущем. Я всегда интересовался настоящим. В тех местах Дании, откуда я родом, вся эта

американская ерунда о достижениях не имеет большого смысла. В Америке тебя очень

рано начинают обучать, так что тебе приходится делать успехи в чём-либо. Я никогда

этого не придерживался. Мы всегда чувствовали себя комфортно в настоящем, в нашем

маленьком мирке, видя всё вокруг в ином свете”.

“Было некое невыразимое и довольно невинное, даже вульгарное чувство, что рано

или поздно люди откроют для себя то, чем мы занимаемся” – продолжает Ларс. “Не то

чтобы мы облегчили им работу. Но когда мы писали наши песни… мы знали, что рано

или поздно люди начнут понимать их. Всё это происходило в Сан-Франциско, Нью-

Йорке, Чикаго. Но в Уичито-Фолс – ничего. И мы быстро осознали, что единственный

верный путь для нас – постоянные осады гастролями. Не то, что когда сейчас группы

говорят, мол, о, поедем и сыграем 40 концертов – я больше не могу этого терпеть. Мне

нужно возвращаться домой. Мы проводили эти двухгодичные туры и продолжали

плеваться музыкой в лица людей”.

На запись третьего альбома ушло почти три месяца, затем Металлика наконец

отправилась домой для выступления на нескольких концертах под конец года, которые

пошли в Калифорнии. Решение записать свой третий альбом в Дании оказалось верным –

размышляет Ларс, сообщая, что их первоначальный план состоял в том, чтобы записать

пластинку на родной земле или в её окрестностях. “В тот момент с тремя американцами в

группе была произнесена фраза типа: ‘Давайте запишем следующий альбом на родине!’

Мы не хотели записываться в Сан-Франциско, потому что всегда рядом с тобой

тусующиеся друзья, поэтому мы подумали, что Лос-Анджелес будет неплохим местом для

записи альбома. Однако мы с со-продюсером Флеммингом Расмуссеном провели неделю,

осматривая Лос-Анджелесские студии, и ни одна из них и близко не соответствовала

«Sweet» в Копенгагене. Большинство лосанджелесских студий казались нам достаточно

корпоративными, деловыми, повсюду сновали секретари, приезжали малоизвестные

группы для записи синглов. А мы ведь собирались пробыть в студии достаточно

длительное время, поэтому нам требовалось место, где бы мы чувствовали себя удобно.

Поэтому мы сказали: ‘Назад в Данию!’”

Слухи начали распространяться через группу и их коллег, что новый альбом будет

содержать нечто довольно особенное от Клиффа. “Есть вещи, которые удивили меня и

также удивят многих, кто их услышит” – предсказал Ларс, “особенно инструментальная

композиция ‘Orion’. Однажды Клифф принёс фрагмент, очень отличающийся от всего,

что мы записывали ранее. Как по мне, по звучанию этот фрагмент напоминал шведскую

народную песню…Нам очень понравилось слушать и играть эту композицию, так что мы

сочинили целую песню вокруг этой центральной части”.

119

TO LIVE IS TO DIE

Фанаты захватывающей игры Клиффа на альбомах “Kill ‘Em All” и “Ride The Light-

ning” были заинтригованы. От Клиффа, ставшего самым уважаемым бас-гитаристом-

виртуозом на новой экстремальной металлической сцене, ожидали его лучшего

исполнения – зрелой игры вкупе с новым уровнем качества, достигнутым всей группой в

целом. Это восхищение разделяли его друзья в Металлика, которые пребывали в

благоговейном трепете от его фантастического владения инструментом.

Ларс восхищался позднее: “Он был такой необычный во всём, нам было очень

тяжело соответствовать ему музыкально. Он был очень открыт к разнообразной и

офигенной музыке…В отношении некоторых вещей он был довольно противоречив: он

всегда думал о мелодии и всё такое в этом роде… В нём бурлили потоки

противоположных энергий”.

На данном этапе биографии Клиффа Бёртона было бы слишком просто прибегнуть

к избитым клише и сказать, что он находился в расцвете сил или что-то в этом духе. Тем

не менее, невзирая на стандарты, история Клиффа является именно этим случаем.

Клифф вступил в 1986 год, год, который станет его последним годом в музыке

трэш-метал или какой-либо иной, на новом уровне. Его мастерство, техника игры,

способности в написании текстов песен и аранжировок, деловое чутьё были полностью

развиты. Кроме прочего у него завязались серьёзные отношения с новой девушкой,

Корин Линн. Эти двое стали неразлучной парочкой, и Корин одобряли многие друзья

Металлика.

Рон Куинтана: “Корин была красива. У меня сносило от неё голову: все были без

ума от Корин”. Росс Халфин добавляет: “Клифф был единственным человеком с

девушкой Корин, с которой я фотографировал его и которая мне очень нравилась. Она

была девушкой с испанской внешностью, с которой он гулял, брал в турне с группой –

один из последних раз, когда я видел его в Америке. И впервые я видел одного из них с

постоянной девушкой. У него были серьёзные планы на её счёт, он не был обычным

парнем: он был симпатичным”. В то время, как Гарольд Оймэн считает: “Скорее всего,

они бы поженились, они были так близки к этому. Она была моим хорошим другом”.

Возвращаясь к группе, отметим, что создавалось ощущение, что 1986 год станет

революционным для Металлика, учитывая ожидания, которые окутывали группу с

самого начала года. И на самом деле, так и оказалось, хотя и совсем не так, как кто-нибудь

из них бы этого пожелал.

120

TO LIVE IS TO DIE

Глава 9: Январь – Март 1986

Похоже были все предпосылки, что 1986 год достиг уровня развития, чтобы стать

ключевым годом для трэш-метал. На подходе были новые альбомы от движения

Большой Четвёрки, как некоторые журналисты остроумно окрестили Металлика,

«Megadeth», «Anthrax» и «Slayer». Наряду с этими монстрами рока, вторая лига трэша –

«Testament», «Kreator», «Sepultura», «Exodus», «Dark Angel», «Death Angel», «Overkill»,

«Onslaught» и многие другие уже или отметились выпуском новых релизов или были в

процессе их создания. Всё это способствовало развитию метал-сцены международного

масштаба.

Интересно отметить это, несмотря на откровенно ошеломляющие способности

многих трэш-метал музыкантов, и Клифф Бертон является исключительно выдающимся

их примером, большинство этих групп были списаны многоими критиками со счетов.

Лишь после 1986 года, благодаря альбомам вышеупомянутых музыкантов, некоторым

рок-литераторам старшего поколения, выросшим на «Black Sabbath», «Deep Purple» и

«Rainbow», пришлось признать, что трэш-метал группы действительно могут предложить

слушателям что-то стоящее.

В 1991 году само собой Металлика отмели все давние сомнения, став самой

продаваемой хэви-метал группой всех времён. Но пять лет до этого они и их коллеги на

122

TO LIVE IS TO DIE

зарождавшейся экстремальной металлической сцене по-прежнему испытывали

значительное сопротивление со стороны журналистов. “Трэш-метал? Помойный метал49”

– презрительно усмехались репортеры, объясняя, что любую группу, которая играла так

быстро, как Металлика, нельзя воспринимать всерьёз”.

Единственным способом преодолеть эти препятствия это представить скептикам

музыку высокого качества, чем и занималась “Большая Четверка Трэш-Метал” и другие

группы, которые их поддерживали. К началу 1986 года стали ходить слухи, что третий

альбом Металлика станет чем-то особенным, что подтверждалось и участниками группы.

Родители Клиффа тем временем были счастливы, что было выполнено соглашение

между ними о том, чтобы зарабатывать на музыке или уйти из нее. К тому моменту

Металлика уже получали достойный доход от постоянных гастролей, и хотя их ни в коей

мере нельзя было назвать богатыми, они всё же не перебивались с хлеба на воду.

Отец Клиффа, Рэй сообщил позже: “Я чувствовал, что он экстраординарный

молодой человек, и тот факт, что он был моим сыном, радовал меня ещё больше. Он

поставил перед собой задачи и определил для себя, как достичь этих целей, и добился

своего. Он чувствовал, что с Металлика у него будет возможность добиться успеха. Он

утверждал, что ‘В любой момент мы можем упасть в грязь лицом, но настаиваем на том,

чтобы делать то, хотим делать’. Он говорил ‘Мы’, а не ‘Я’. Всегда именно ‘Мы’. Он всегда

принимал во внимание точки зрения остальных трёх членов группы. Я чувствовал, что