Живи и ошибайся 3

Глава 18

В Несмияновке трудами Лёшки был устроен настоящий перевалочный пункт. Людей организованно забирали на санях и увозили на новое место жительства. К моему возвращению это переселение почти завершилось. Алексей должен был забрать тех, кто работал на химическом производстве. Остальных — по желанию. Брали тех, кто сам приходил, стараясь избежать лишних проблем.

Спустя месяц число добровольцев иссякло. Может, когда потеплеет, пойдут ещё. Но на данный момент новых пришлых в моей деревне уже не было. Всё же с бабами и ребятишками в холодное время года не особо побегаешь от помещиков.

Староста получил наставления от меня и Алексея и заверил, что они будут и дальше помогать бывшим куроедовским холопам. Я же в глазах сельчан добрый барин. Они меня много лет знают. Не обижал (ну, без дела), опекал, всегда слово держал. А что половину мужского населения Несмияновки забрил в солдаты, так то за пьянку. Зато алкашей не осталось. И вообще, теперь это не моя забота, сами теперь будут с государством разбираться по поводу армии.

Хотя предположу, что эти проблемы косвенно и нас коснутся. Не хотелось бы потерять хороших специалистов, если их погонят на службу. Придётся решать вопросы деньгами. И снова потребуется список тех, кого мы считаем незаменимыми. В случае чего, я могу и батюшку задействовать.

Он, кстати, должен уже провести душеспасительную беседу с теми, кто убил Куроедова. Не верится мне, что все бунтовщики там, в поместье, полегли в неравной схватке с охранниками.

Как ни странно, но сам я страха перед крестьянами не испытывал. Если человек не совсем деградировал, то его возмущения по поводу рабской жизни вполне оправданы. Удивительно то, что ранее у соседа крепостные не бунтовали.

Ещё бы гарем Куроедова куда-нибудь пристроить. Они же, по мнению деревенских, все «порченые». Зато возраст не старше двадцати пяти. Вполне годятся для создания семьи. Свой гарем сосед от чужих глаз всегда прятал, но в чёрном теле не держал. Питались девки нормально. Может, не все навыки, присущие крестьянкам, освоили, но шить они точно должны уметь.

Была у меня мысль использовать их как обслуживающий персонал гостиниц. Потом подумал и отказался. Старец Самарский и его «кодла» не одобрят подобного по соседству.

На самом деле я надеялся, что Алексей уже решил этот кадровый вопрос без меня. Как потом оказалось, все получилось даже лучше. Для клиники нужны были не только нянечки, но и прачки, кухонные помощники и просто уборщицы. У нас же при клинике ещё и общежитие. Восемь девок из гарема заняли две комнаты. Довольны они или нет, я не успел узнать. Лёшка начал отчитываться о других «приобретениях»:

— Три земских врача приехали. Один студент недоучившийся. Тоже на медика поступал. Передумал и решил пойти в семинарию. В результате поехал к нам. Иноземцев вернулся. Прихватил из Казани Зинина. Но этот погостит недолго. Он же в университете преподаёт. Взял месяц отпуска, чтобы нас навестить.

— Какой молодец, — не мог не похвалить я.

— Вдвойне, считай, молодец! Он нитроглицерин привёз. С тебя, как обычно, беседа с старцем. И упаковка медицинского препарата по миллиграммам.

— Обязательно поговорю. Батюшка-то где сейчас?

— В имении сидит, что-то там своим последователям диктует.

— Так я и поверил, — хмыкнул в ответ. — Меня небось дожидается, чтобы я ему предсказания на 1843 год дал. А мне ему толком и сказать нечего.

— Ну… там что-то про открытие цикличности солнечных пятен было, — припомнил Лёшка справочный материал.

— Да не нужно это всё церковникам. Лучше идею нитроглицерина подам в виде лекарства и взрывчатки. Как тебе новые врачи? — переключился я на другую тему.

— Трудно сказать, — пожал плечами Лёшка. — Хороших специалистов сейчас нет нигде. Если эти не совсем закостенелые, попробуем переучить, но я больше на студента Васильева рассчитываю.

Куроедовских крестьян, кроме гарема, в Александровке не было. Их уже разместили и пристроили на работу. Выпускать красители мы пока не готовы. Дед продолжает сырьё завозить. Да и некоторые преобразования на нашем будущем химическом производстве нужно устроить. Ещё месяц-полтора потребуется для восстановления техпроцесса. Как раз к лету, когда потянутся покупатели, начнем выдавать свои пигменты. Надеюсь, что дед утрясёт все вопросы до середины весны. У нас очередная постройка парохода и круиз по Волге и Каме. В этом году будет новый капитан из числа тех парней, которые учились на локомобилях.

Лёшка на эту тему сильно переживал. С другой стороны, у деда тоже ведь не было опыта хождения на пароходах. А починить мелкую неисправность наши парни смогут. В крайнем случае Мирона Черепанова пошлём с ними в рейс. Какой-то работы для него нет, а для подстраховки как механик подойдёт идеально.

Со всеми перечисленными Алексеем личностями я познакомился. Оценил визуально. Какие они специалисты, предстояло узнать позднее и на практике. Разве что доктор естественных наук Николай Николаевич Зинин сразу произвёл впечатление умного человека. Тут, безусловно, сказался тот фактор, что и я, и Алексей могли поддержать беседу практически на любую тему, которую Зинин озвучивал. И не только по поводу нитроглицерина. Он, оказывается, кроме химии, минералогией и всякими полезными ископаемыми занимался.

Глубоко вникать в эту тему я не стал не потому, что неинтересно, а из-за других проблем и забот.

Клиника мебелью была оснащена примерно на треть. Хорошо, что дед привлёк двух… э… не знаю, как и назвать этих мужчин. Образованные, но без места службы на данный момент. Рекомендации имели, их на должности кладовщиков устроили. Пока без семей. Перевезут к лету.

Нам также срочно требовался кассир, чтобы принимать оплату за услуги, но такого быстро не найти. Тут бы какого приказчика толкового, но обязательно с рекомендацией. Придётся отца Нестора напрягать. У меня опыта найма подобных людей нет. Даже управляющий и секретарь от Титова «в наследство» остались. Кстати, старший сын Дмитрия Николаевича пошел вначале по купеческому делу. Спички и сахар у меня брал, а после мы дружно решили поставить его считать мои финансы. Вроде главбуха.

Так-то купцы сами всегда своё считают, а у меня деньги из разных источников. За теми, что перед царём нужно отчитываться, особый присмотр нужен. Хотя я сильно сомневался, что приедет какой-то чиновник требовать с отца Нестора отчёт, но лучше перебдеть, чем получить проблемы.

Жаль, что Куроедовского секретаря прибили. Толковый дядька был. У соседа вообще народ в профессиональном плане был на зависть. Я так воспитывать своих не мог, да и не хотел. У нас для вразумления старец имеется с проповедями. Молодое поколение деревенских не сравнить с теми, кого я получил от помещика Титова. И в этом полностью уже моя заслуга.

Насчёт закостенелости взглядов и инерции мышления я стал в очередной раз размышлять, когда с теми земскими врачами познакомился. Работу они искали, но нам совершенно не подходили. Гонору много, а знаний мизер.

— Лёш, не переучишь ты их, — возмущался я. — Они о гигиене никогда не слышали. Этот, как его… Лосев. Свой сопливый нос подтёр и этими руками за инструмент хватается.

— Я и сам уже думаю устроить вначале аттестацию. Жаль, что Иноземцев людей с места сорвал. У них жёны, дети и куда теперь?

— Будешь за каждым приглядывать? — скептически задал я вопрос.

— В хирургию не пущу. Но простуду простую могут лечить.

— Эти налечат… — проворчал я, не став заострять внимание на том, что в нашей клинике с простой простудой вряд ли будут пациенты.

Кстати, те двое побитых палками куроедовских мужиков не померли. Пока там же при больнице, но уже шуршат по хозяйству. Воду носят, полы моют. Владимир, внук Данненбергов, тоже лежит в клинике. За него и камердинера родители плату вносят. Мальчишка немного стал скучать, но ему устроили досуг из крестьянских детей. Барчук немного удивился, что крестьяне читать умеют, но сам с удовольствием слушал сказки и приключенческие книжки.

— Всего пять человек на данный момент в клинике, — отчитался Алексей. — Слух о том, что мы сложные переломы лечим, быстро разошёлся. Буду Васильева натаскивать на это направление.

— Наверное, так и нужно, — согласился я. — Не на всё сразу кидаться, а постепенно внедрять и обучать персонал.

— Иноземцев мечтает свой опыт передавать просвещённым людям, — скривился Лёшка. — Статьи каждую неделю строчит и отправляет почтой.

— Пусть пишет. Тебе что, завидно?

— У меня и без статей забот полный рот. Именно! Ещё и зубы удаляю, если ты не забыл.

— Ну давай начнём перечислять, у кого загруженности больше, — подначил я друга. — Нам вообще в этом году повезло. Почти никто не приехал зимой. Старец даже не в Перовке, а сидит у меня дома и проповеди в церкви не читает.

— Устал он, уже не молод. Он нам и так много помогал.

С этим я спорить не стал и уточнил, что там по переселенцам.

— Приставы навестят обязательно. Не думай, что сойдёт с рук. Будем взятки давать и отстаивать тех, кого приютили.

Представителей правопорядка я ждал со дня на день. Вопросов о смерти Куроедова слишком много. Мне удалось вовремя сбежать, пока чиновники не сообразили притормозить. Наверняка хотели покопаться в материальных ценностях Куроедова до того, как наследник заявится. Ничего, не обеднеет. Крупные предметы наподобие бильярда или столиков для карточных игр не украдут. Столовое серебро я всё задокументировал. Не должны приставы позариться, побоятся.

На самом деле я ожидал, что соседи отреагируют более активно. Пусть не на похороны, но в поместье могли бы приехать. Слухи-то быстро разошлись. К нашему удивлению, никто из ближайших помещиков не приехал. Предположу, что здесь нам на руку сыграли всё те же слухи о бунтующих крестьянах. Это я был участником событий и реально видел сколько тех бунтовщиков. А у страха глаза велики. Наверняка сочинили небылицы в духе тех сплетен, что раньше Куроедов развозил.

Как человек, он был личностью противоречивой. И сказать, что не приносил пользу — это погрешить против истины. В нашем захолустье с таким соседом не заскучаешь. Жаль немного, что так глупо умер, кто нас будет теперь развлекать. Порой рутина ежедневных дел становится утомительной. Только я так подумал, как ко мне прибежал охранник с докладом.

— Георгий Павлович! Там вас господа спрашивают, — вызвал меня Устин к гостям.

Быстро приставы опомнились. Я надеялся, что времени у нас будет чуть больше.

Вообще-то, когда вышел к тем «господам», не сразу понял, при чём тут военные? А приглядевшись, сообразил, что этих троих знаю в лицо. Дальше странности начали множиться.

— Срочно, секретно, — заявил один из егерей, что присматривали за отцом Нестором.

Уж не знаю, зачем им было эту секретность разводить, если подобного рода новость не удержать?

Старца Самарского украли!

Я не сразу им поверил. Раз пять переспросил и уточнил. Как?! Как можно украсть человека, когда у него охранников двадцать человек?! И это не считая Фёдора, священников и тех дворовых, что были у меня в доме.

С Лёшкой на пару мы послушали в очередной раз детективную историю с исчезновением старца. Там даже версия о вознесении святого на небо рассматривалась. Причём в течение нескольких часов и на полном серьёзе.

Графиня Новосильцева сразу уверовала в его вознесение. Молодец Лиза, оказалась более приземлённой особой. Она на пару с управляющим устроила расследование и допросила свидетелей. В результате нашли того, кто видел подозрительных людей, и пришли к выводу, что отец Нестор был увезен, а не вознёсся, как положено святым, на небо.

Меня больше волновала защита моих домочадцев, жены и детей. Это что, при всём обилии охраны дома проходной двор?

Чуть позже нам с Лёшкой поведали предысторию исчезновения старца. Масленица же!

Не то чтобы этот праздник сильно приветствовался у церковников, но особо и не запрещали. Последние несколько лет мои крепостные жили сытно и вполне могли позволить перед Великим постом устроить праздничную и обжорную неделю. Кстати, именно отец Нестор в проповедях подробно рассказывал, как и чего нужно кушать. Вполне разумно всё и обоснованно. Не будем брать в пример крестьян, те мясо редко едят, но у помещиков не один вид мяса на столе ежедневно, если это не пост.

Так вот, резко начинать поститься не совсем правильно и полезно для организма. Потому рекомендуется полускоромная неделя с сыром, молоком и уменьшением числа мясных блюд.

И если в этой теме с церковью я был полностью согласен, то насчёт народных гуляний ограничений для своих крестьян не ставил. Конечно, как в городах, «стенка на стенку» мои мужики не бились, но снежные городки устраивали. Также обязательно катались на санях, пели песни и гуляли. И чучело масленицы, конечно же сжигали.

Поприсутствовав пару раз на этих массовых празднествах, я решил, что там и без меня отлично справляются. Разорительно это немного для моего кошелька, но не критично. Я же и масло, и молоко для угощения выставлял. После перераспределил обязанности, освободив себя от вникания в детали.

Водку и крепкое спиртное мои крестьяне не покупали и не употребляли. А блины и сласти можно и покушать. Главное, чтобы у людей в памяти оставались подобные праздники. Тот же Куроедов своих крестьян не баловал подобными мероприятиями. Честно говоря, священники дружно бурчали что-то про язычество. Мол, ездить на санях по кругу, символизируя оборот солнца, это совсем не христианский обычай. Но как отменить, если крестьяне верят, что это даст урожайный год? На фоне частых засух только на катания в санях вся надежда. Шучу конечно.

Предрассудков сейчас очень много. Про бабу с пустым ведром я и упоминать не буду. Там других хватает, и как раз таки с языческими корнями.

В общем, празднование Масленицы я не запрещал, хотя сам не участвовал. Зато старец Самарский вынужден был присутствовать. Как он там христианство и язычество объединял, я не вникал. Главное, чтобы все были сытыми и довольными.

По словам егерей, незадолго до Масленицы в Перовку приехал небольшой обоз. Помолиться, причаститься, послушать проповедь. Всё как обычно. И положенный карантин эти люди отсидели, что сразу меня навело на мысль о продуманном действии. Явно не в первый раз у нас и правила знали.

За день до Масленицы эти деятели устроили продажу медовухи и пряников. По принципу «раз не запрещено, то разрешено» начали спаивать народ. Главное, цены у них были настолько умеренными, что многие соблазнились. Плюс чай и сбитень горячие. Вполне такая «праздничная» программа.

С утра в день Масленицы эти же незнакомцы ходили в шутовских нарядах и масках на радость ребятишкам. В результате всей этой круговерти и веселья пропал старец Самарский. Не иначе под маской его и вывели за пределы Перовки.

— А Фёдор что? — поинтересовался я главным телохранителем батюшки.

— По голове его приложили. Повезло, что вовремя за амбаром нашли, не успел околеть до смерти. В бане его попарили, лежит сейчас в больничке.

Подробности происшествия эти курьеры или не знали, или не стали рассказывать. Дальше уже мои заботы и проблемы.

— Гера, собираемся и медикаменты берём, — по-деловому подошёл Лёшка. — Я в аптеке взял валерьяны. У нас как раз нитроглицерин есть. Вдруг того же Фёдора придётся отпаивать сердечными лекарствами?

— Нужно в Александровке рекомендации оставить. Пусть внимательно смотрят по сторонам.

— Это вряд ли, — покачал Алексей головой. — Может, и пошли похитители по льду на санях, но выше Александровки или ниже. Мы вообще не знаем направления. Зимой их в два раза больше, чем летом.

— У семи нянек дитя без пригляда, — озвучил я поговорку, намекая на обилие телохранителей, не уследивших за отцом Нестором.

— Напились скорее всего, — предположил Алексей. — Медовуха коварный напиток. Могли в неё водочки подлить, чтобы с ног валило.

— Продуманно действовали, — согласился я. — Цену невысокую поставили, народ во время праздника бдительность потерял, ещё и маски с шутовскими костюмами.

— Батюшку скорее всего в костюм нарядили, да и вывезли за пределы Перовки.

— Наиболее достоверная версия, почему его потеряли, — не стал я спорить. — Нужно самим разбираться и организовывать поиски.