Жизнь после измены

2 ФЕВРАЛЬ Чай с Муссолини

И вот я предпринимаю очередную попытку вскопать огород, но проклятый дождь, который не прекращается уже несколько недель, превратил клумбы в болотца, и мои галоши вязнут в жидкой грязи. Согласно книге, «взрыхлить» означает проковырять грядку вилами, чтобы улучшить дренаж. Пытаюсь. Вилы тоже вязнут в грязи, и я поскальзываюсь и растягиваюсь в этой каше, как какой-нибудь участник шоу Бенни Хилла. Альфи сидит в гигантской луже в саду перед домом, которая на самом деле больше похожа на маленькое озеро. Я лезу туда, чтобы вытащить его, и оказываюсь насквозь мокрой, а он снимает свои галоши и начинает прыгать вокруг. Тогда я сдаюсь и ухожу в дом. Сажусь у камина, стараясь думать об аспарагусе, но в итоге прихожу в панику по поводу проекта дизайна сада для Лолы. Если уж я свои собственные клумбы перекопать не могу, что говорить о дизайне целого сада, по площади равного половине деревни? Кончилось тем, что я сжевала полпакета галет, и мне стало дурно. А потом я проглядела книги по садоводству, которые принесла Молли, но все эти разделы по прививке фруктовых деревьев и опылению только испортили мне настроение еще больше. Я доела галеты и, разумеется, почувствовала себя хуже некуда.

Лола пригласила меня на чашечку кофе, чтобы поговорить о саде, и я отправилась к ней, закинув Альфи в детский сад, но умудрилась прийти в самый «подходящий» момент — во время образцового домашнего скандала с новой нянечкой, Сюзанной, которая только начала работать, но уже нарвалась на перебранку. Чарльз заявил, что ему не нравится, как она гладит белье, и, разумеется, мы вошли в кухню в тот момент, когда Сюзанна объясняла Лоле, что гладить ее белье не входит в обязанности нянечки.

— Вообще-то, я и детское белье не должна гладить. На собеседовании Вы сказали, что наняли домработницу. Я гувернантка высшей квалификации, если хотите знать!

Мы с Чарльзом оба присели на кухонный стол, раскрыв рты от Сюзанниной тирады. Лично я не стала бы спорить с Лолой, даже стой я на ногах куда крепче, да и тогда бы я дважды подумала.

— Да, но миссис Бишоп уехала на несколько дней, а Вам, как я понимаю, нравится выполнять дополнительные обязанности, не так ли? Ведь Ваши многочасовые телефонные разговоры с подружками тоже не входят в перечень Ваших дел, но Вам они, кажется, чертовски нравятся. Теперь, Сюзи, Вы часть нашей семьи, мы все — члены одной команды, и нам придется поровну разделить работу по дому, если Вы понимаете, что я имею в виду. Интересно, вы хотя бы иногда понимаете, что я имею в виду?

Лола сузила глаза, и выражение ее лица стало устрашающим. Такое ощущение, будто наблюдаешь автокатастрофу: вроде бы знаешь, что надо делать, но сделать ничего не успеваешь. Надеюсь, в этой кухне есть пневмоподушка безопасности, потому что, кажется, Сюзанне она может понадобиться.

— Разумеется, понимаю. Я работаю нянечкой уже шесть лет, но последняя семья могла оплатить и домработницу, и кого-нибудь, кто погладит белье. И, кстати, я бы предпочла, чтобы Вы называли меня Сюзанной.

— О, конечно. Может быть, я еще что-нибудь могу для Вас сделать?

— Думаю, да.

Чарльз повернулся ко мне, прошептав одними губами: «Боже» и попытался нырнуть под стол, что заставило меня хихикнуть. Хотя звук, который я издала, скорее напоминал хрюканье смущенной свиньи. Чарльз рассмеялся, и Лола так уставилась на нас обоих, что мы действительно смутились.

— На собеседовании Вы говорили, что я могу пользоваться машиной, но каждый раз, когда я прошу об этом, Вы отвечаете, что сейчас неподходящий момент. Это некрасиво. Мне нужна машина. У меня есть личная жизнь, если хотите знать.

— Да, я знаю. И, уверена, мой счет за телефонные переговоры покажет нам, сколько времени Вы ей посвящаете.

— Я уже говорила, что в основном разговариваю по своему мобильному.

— Да, конечно, но дело в том, Сюзанна, что время, которое Вы тратите на разговоры по своему мобильному, оплачиваю я, чтобы Вы присматривали за моими детьми. Предполагается, что именно в это время Вы должны им помогать, играть с ними в обучающие игры и все такое. И если допустить, что они не станут телефонистами, когда вырастут, то должна признать — Вы практически не прививаете им никаких новых навыков. Кроме расширенного курса «Как обижаться», что они и так умеют слишком хорошо. И вот, когда я прошу Вас о простейшем деле, Вы отказываетесь. Да это просто смешно! Не понимаю, как ваши предыдущие наниматели Вас терпели. Может, они просто стеснялись с Вами поговорить, как следует? Но я, к счастью, стесняться не стану. И вот что мы сделаем. Вы немедленно пойдете и соберете свои вещи, а Чарльз довезет Вас до станции. Думаю, мы можем официально заявить Вам, что Ваш испытательный срок подошел к концу.

— Что?

— Умение общаться не относится к числу Ваших достоинств, не так ли? Я уже имела возможность это заметить. Что ж, я поясню. Вы уволены. И если Вы покинете мой дом немедленно, я буду крайне признательна, потому что у меня сегодня очень много дел. Следует ли мне теперь позвонить на Ваш мобильный, чтобы объяснить еще раз, или Вы уловили основную идею?

Сюзанна разрыдалась и бросилась вон из комнаты.

— Черт побери! У меня большое желание позвонить в это долбаное агентство и высказать им все, что я о них думаю. Придурки. Эта девчонка — сплошное недоразумение. О, Чарльз, дорогой, не заскочишь ли ты в магазин после того, как отвезешь ее на станцию? У нас кончился яблочный сок. Ну не сиди ты сиднем! Если кто-нибудь немедленно не снимет Мейбл с ее стульчика, она начнет разбрасывать вещи, так что возьми ее. И поднимись наверх, посмотри, что там делает эта паршивка. Я заплатила ей вперед за эту неделю, так что не вздумай дать ей еще денег.

Мне показалось, что Чарльз немного удивился, однако взял Мейбл на руки и ушел наверх.

Твердость Лолы одновременно восхищала и пугала меня. Мне кажется, что, не считая всего прочего, на детей не очень-то благотворно влияет постоянная смена нянь. А с другой стороны, я просто представить не могу, что можно быть настолько в себе уверенной. Мне понадобилось полгода, чтобы набраться смелости и сказать продавщице в магазине, что меня зовут не Элисон. А Лола всегда весела и довольна собой.

— Я, кажется, совершенно не вовремя. Могу зайти попозже.

— Конечно, ты вовремя. Говорить с тобой о саде куда приятнее, чем орать на этих чертовых нянек. Что ж ты раньше не зашла?

Пока Лола варила кофе, мы поговорили о закругленных стенах, и я сказала, что подумываю об устройстве укромного садика с деревьями и арками в одном из уголков общего сада. Хотя он, конечно, вряд ли будет столь уж укромным, раз половина деревни займется планированием оформления клумб. Лола пришла в возбуждение и начала рассказывать о каком-то саде, который она видела при одном роскошном отеле — там было множество стен из нержавеющей стали и редкие сорта латука. Чарльз и Сюзанна вышли в середине нашего разговора, в полной тишине, хотя Чарльз бросил на Лолу негодующий взгляд, который она проигнорировала.

— Я сразу поняла, что с этой девчонкой будут проблемы, как только она заявила, что вегетарианка. То есть я не имею ничего против вегетарианцев, но в качестве друзей, а не в качестве прислуги. Мне нужна прислуга, которая не станет брезгливо морщиться, поджаривая бекон к завтраку. А теперь я в полной заднице, потому что мне придется опять звонить в агентства по найму, а они все абсолютно бесполезны. Единственное, что они делают хорошо, так это получают деньги по твоим чекам. Ублюдки! Спасибо, Чарльз пока еще немного справляется — ему, кажется, очень нравится присматривать за детьми. Бог его знает, почему. О, черт, только что вспомнила: ведь эта паршивка должна была организовать вечеринку по случаю дня рождения Эзры. Я надеюсь, ты придешь? Приедет фокусник, будет куча народу с моей работы. Я подумала, что это прекрасная возможность собрать всех у себя, может быть, подать суши, а еще это могла быть первая встреча садоводов.

— Да, это очень мило.

Трудно даже вообразить, что будут делать с суши все эти старики из садоводческого общества, но я и не стала себе этого представлять. Мне было немного жаль Эзру, чей день рождения должен был превратиться в вечеринку с суши. Мне кажется, вряд ли найдется много шестилетних детей, которые обожают сырую рыбу.

— Нечто вроде смеси китайского с тайским. Лимонник и, может быть, какой-нибудь необычный суп. Я, возможно, воспользуюсь услугами моего агентства, чтобы разослать приглашения. Молли тоже обязательно должна прийти, и все наши садоводы, ты случайно не знаешь их имена и адреса? Было бы здорово, если ты принесешь их мне на дискете. Я бы тогда отправила все Софи по электронной почте, и она бы напечатала приглашения.

Не знаю, почему она решила, что я достаточно важная персона, чтобы иметь список адресов на дискете. Я бы хотела такой быть.

— Я знаю едва ли половину всех имен, но уверена, что у миссис Померой есть полный список.

— Ах да, конечно! Я скажу Софи, чтобы позвонила ей. Хорошо. Так, это решено. Кстати, она же может и фокусника подыскать. И купить все подарки. А наши поставщики продуктов приготовят угощение. Кошмар, я так устала обо всем этом думать! И мне ведь совершенно нечего надеть!

Мы принялись обсуждать наряды, и, в конце концов, перебазировались наверх, в спальню Лолы, чтобы покопаться в ее гардеробе, который был больше, чем спальня Альфи, и гораздо интереснее, потому что бесчисленные наряды моей новой знакомой были просто восхитительны. Я никогда в жизни не видела столько фирменных лейблов и столько пар роскошных туфель. Да и сама спальня ошеломляла своим великолепием: акры полов светлого дерева, крохотные персидские коврики и невообразимых размеров постель с белым пуховым одеялом, застеленная нежнокремовым пледом, подозрительно похожим на кашемировый. Одному богу известно, сколько может стоить кашемировый плед такого размера. Одно я знаю точно: мама бы упала в обморок, если бы попыталась представить себе такую сумму. А рядом с постелью стояла большая бархатная софа шоколадного цвета с серыми шерстяными подушками. Как в пентхаузе, только дома, где тебя не донимают другие постояльцы.

Ванная комната тоже была сногсшибательная: с нежнокремовой мраморной ванной, куда могло бы поместиться все семейство, и итальянскими прожекторами на потолке. По-моему, их придумал полный придурок. Мне однажды приходилось сталкиваться с такими светильниками по работе, и электрик чуть с ума не сошел. Они коротили каждые две секунды, если только их не устанавливали абсолютно прямо.

В ходе небольшой экскурсии я убедилась, что спальни детей такие же роскошные, как и остальной дом. Комната Мейбл была выдержана в белых тонах, с пастельными вафельными покрывалами и льняным бельем в розовую клетку, которое, честно говоря, показалось мне немного смешным. Комната Эзры была такая же, но в желтых тонах и с кроватью в форме гоночного автомобиля. Детская переполнена всевозможными игрушками, включая гигантскую панду и жирафа едва ли не в натуральную величину. Альфи будет просто визжать от восторга, когда увидит это. Он обожает больших игрушечных зверей.

— Дом великолепен, Лола. Я бывала здесь раньше однажды, но запомнила только груды цветочной бумаги.

Ничего удивительного, что строителям понадобилось полгода, чтобы закончить работу, прежде чем они въехали. И стоило это наверняка целое состояние.

— Да, это было ужасно. Нам пришлось практически все здесь переделывать. И все равно дом немного меньше, чем мы хотели.

Три запасные спальни и, должно быть, комната в мансарде — трудно себе даже вообразить, куда ей больше.

Спустившись, мы обнаружили, что мобильный телефон Лолы звонит и крутится на кухонном столе, подталкиваемый виброрежимом. За секунду до того, как он сполз на пол, Лела схватила его, пробормотав: «Твою мать, это с работы». Оказалось, что у фирмы возникли проблемы, и Лола должна срочно позвонить какому-то Эдриану, который в противном случае будет оскорблен до глубины души и навсегда откажется от сотрудничества.

— Они полные придурки, я же говорила им не заикаться об идее с коробкой! Я же знала, что он этого терпеть не может. И мне же теперь все улаживать. Ну, как обычно. Опять мне приходится откладывать знакомство с планами сада. Хотела бы я знать, как у этой чертовой штуки отключается виброрежим. Он совсем новый, свой старый я уронила в ванну, а эта глупая девчонка потом не смогла его включить. Ты не знаешь, как работают эти штуки?

— Извини, мой совсем допотопный. Ты дай знать, если я могу быть тебе чем-то полезна в плане вечеринки. Вдруг я чем-то смогу помочь?

Только бы она не спросила, где поблизости можно достать суши.

— Спасибо, это так мило с твоей стороны. Буду иметь в виду. Я точно не знаю, кого из детей пригласить, может быть, ты подумаешь над этим? Приличных деревенских детей преимущественно возраста Эзры. Впрочем, много не надо, меня совершенно не прельщает идея нашествия орд вопящих сопляков. Я знаю пару его школьных друзей, но хочу, чтобы местные дети тоже были.

Эзра ходил в местную элитную подготовительную школу, и ему приходилось носить уморительную униформу наподобие одежды викторианских трубочистов или что-то вроде этого, с горчично-желтыми вельветовыми брючками. Я пообещала подумать над кандидатурами «приличных» местных детей и направилась домой, пытаясь представить, что общего у типов из рекламного агентства с деревенскими жителями и как старые садоводы отреагируют на сырую рыбу. Мне снова стало жаль Эзру, чей день рождения превращают в вечеринку с суши. Он бы куда больше обрадовался Бэтмэну или Человеку-пауку. К тому же, мне тоже совершенно нечего надеть, а это значит, придется бегать по магазинам. Попрошу-ка я маму посидеть с Альфи. Ходить с ним по магазинам одежды — это «невыполнимая миссия», только без Тома Круза. Может быть, не так уж и важно, что я надену на эту вечеринку, если мы подарим Эзре хороший подарок, а Альфи не попытается украдкой стащить этого плюшевого жирафа. И если Лола не уволит половину прислуги посреди вечеринки.

Молли зашла на чашечку чая. Она показалась мне более рассеянной, чем обычно. Мы сразу посадили детей смотреть мультфильмы, выдав каждому по пакету чипсов, а сами ретировались на кухню.

— С тобой все в порядке?

— Угу.

— Ты какая-то сама не своя.

— Ну, дело в том… — и она вдруг расплакалась — никакой истерики, просто тихонько плакала. И слава богу. Я понятия не имею, что делать с людьми в истерике, знаю только, что давать им пощечины — дурацкая идея. Молли на самом деле не плакса, так что, похоже, действительно случилось что-то серьезное.

— Дело в том, что я, кажется, беременна, и просто не представляю, как буду справляться с двумя детьми. Знаю, Дэн был бы счастлив, он всегда говорил, что хочет еще одного и все такое, но ведь мучиться-то с ними придется не ему.

— Ты хочешь сказать, что он ничего не знает?

— Нет пока. У меня задержка всего несколько дней.

— Несколько — это сколько?

— Около двух недель. В субботу будет две недели. Я хочу немного подумать, прежде чем говорить ему. Я хочу сказать, что когда он узнает, все станет как-то уж слишком… определенно, что ли. А я к этому не готова.

— Ты сделала тест?

— Нет, не могу решиться. Он у меня с собой, в сумке лежит. Но я все откладываю.

— Ну так сделай его. А я пока заварю еще чаю, вот только вскипячу воду. Ой, извини.

— Ничего, все в порядке. Просто сходи со мной.

Мы поднялись наверх, и Молли заперлась в ванной, а я ждала ее под дверью, довольно сильно нервничая. Она вышла, помахивая тестом. Мы обе уставились на заветную полоску бумаги. В контрольном окошечке почти сразу появилась очень яркая голубая линия.

Я обняла Молли, и она слабо улыбалась, когда мы спускались вниз, но выглядела бледной и усталой.

— Я думаю, что это здорово, Молли! Я правда так думаю.

— Уверена, я с тобой соглашусь, раз уж мне придется привыкнуть к этой мысли. А Дэн — замечательный отец, действительно замечательный.

Хотела бы я, чтобы это не звучало так безнадежно, как будто она пытается убедить себя, что все будет в порядке.

— У тебя просто гормональная перестройка, так что придется немного потерпеть, пока не привыкнешь.

— Наверное, ты права. А что мне делать с этим? — она потрясла в воздухе тестом на беременность.

— Кинь его в мусорное ведро, если хочешь. Хотя тогда нам придется накрыть его чем-нибудь, потому что если его увидит моя мама, с ней случится удар. Ну а хочешь — сохрани его. Я свой хранила несколько недель.

— Нет, не хочу нервничать, что вдруг Дэн его найдет. Ему пока не стоит знать. То есть мне бы следовало сказать все сегодня, но я не уверена, что у меня хватит духу. Может быть, мне понадобится еще несколько дней.

О боже. Мне не нравится, как это звучит.

— Хочешь чаю?

— Нет, спасибо, мне на самом деле пора, я ужасно устала. И я совсем забыла, что ты тоже устала.

Я обняла ее на прощание. Она тоже меня обняла довольно крепко, как будто не хотела уходить, но потом вроде взбодрилась и начала снова говорить о саде и обещать, что на этой неделе занесет еще одну книжку по дороге домой из школы. Она сказала, что позвонит мне позже, но не позвонила. Надеюсь, потому, что говорила с Дэном, или потому, что привыкала к мысли о ребенке, или еще почему-нибудь. Позвоню ей завтра, просто чтобы узнать, как она там. Боже, как же я ей не завидую. То есть, конечно, обнять своего новорожденного ребенка — это чудесно, да и вообще с младенцами иногда здорово повозиться. Но еще лучше знать, что это не ты вынуждена вскакивать ночью к кроватке.

У меня на работе ужасный завал, и Джанет стала просто невыносима, потому что Мэлком уехал на какую-то конференцию. У них с Мэлкомом совместный бизнес, и она за ним замужем, так она просто одержима своей половинкой. Ее послушать, так он величайший творческий гений современности, что на самом деле не так. Кажется, Джанет совершенно не воодушевило, когда муж заявил, что хочет нанять на работу молодую умненькую девушку из Лондона, особенно когда этой умненькой молодой девушкой оказалась я. Она меня невзлюбила с первого дня. Сначала я думала, что делаю что-то не так, и очень переживала по этому поводу, пока в конце первой рабочей недели меня не пожалела Бренда, наш секретарь, которая работает здесь уже много лет. Бренда рассказала, что Джанет ненавидят все сотрудники — она ужасно придирчива к новичкам, особенно к женщинам, потому что считает, что все они не прочь пококетничать с Мэлкомом. Это меня немного успокоило. Хотя, конечно, ужасно раздражает, когда женщины вроде Джанет уверены, что ты просто не могла не положить глаз на их мужа. Я имею в виду, что только отчаяние или наркотическое опьянение может толкнуть женщину на то, чтобы положить глаз на Мэлкома.

Теперь же мне придется работать больше, чем обычно: мой амбароненавистник со своей женой оказались начисто лишены вкуса. Всякий раз, как мне вроде бы удается направить их в сторону решения, от которого люди, по крайней мере, не будут падать в обморок, едва переступив порог дома, они ухитрялись отыскать что-нибудь «миленькое», что никак не вписывалось в стиль. В последний раз они нашли кафель для кухни, который по цвету и рисунку в виде беспорядочно разбросанных пятен напоминал блевотину. И еще гигантскую гидромассажную ванну из голубого пластика с пробкой в виде золотого дельфина, в которую они «просто влюбились». Иногда я начинаю думать, что зря напрягаюсь, пытаясь выдержать стиль.

Молли принесла книжку, которую обещала, и мы в течение получаса предпринимали попытки поднять друг другу настроение, пока дети играли и смотрели видик. Она все рассказала Дэну, он счастлив, и она, кажется, тоже начинает привыкать к этой мысли. Слава богу.

— А твоя мама не обнаружила мой тест?

— Да вроде нет.

Следующим вечером, когда я пришла с работы, мама стояла в дверях, скрестив руки на груди, и была мрачнее тучи. Она спросила меня, не хочу ли я ей что-нибудь сказать. Совсем как в те времена, когда мы с Джимом были маленькие и воровали печенье, а что не успевали съесть, прятали под ковер. Я подумала, что она увидела штраф за парковку в неположенном месте, который мне выписали несколько недель назад, и сказала, что не понимаю, из-за чего такой шум. Мама чуть не лопнула от негодования. Оказалось, она нашла-таки тест Молли на беременность, заявив, что он выпал, когда она что-то выбрасывала в мусорное ведро. Но я готова поклясться, что мама как следует в нем порылась, ища, нет ли там чего-нибудь интересного. Потому что она всегда выговаривает мне за то, что я готовлю для Альфи чипсы в духовке вместо того, чтобы почистить картошку и приготовить ее во фритюре как полагается. Однако мама уже позвонила своей подруге Филлис, которая работает горничной в гостинице, и выяснила, что синяя полоска означает беременность. И она потребовала ответа. Кончилось тем, что я предложила ей позвонить Молли, если она мне не верит.

— Ну что, Дэн до сих пор вне себя от радости?

— Кажется, первоначальное воодушевление немного спало.

Бедная. Когда она приехала, я сразу заметила, что ее это уже достало.

— То есть, я хочу сказать, он доволен, действительно доволен. Но вчера он уже заговорил о деньгах — о том, сколько будет стоить содержание еще одного ребенка, и как нам закончить ремонт спальни, и все эти разговоры меня изрядно рассердили, так что в конце концов мы поругались. Потом, конечно, помирились, он сказал, что не имел в виду ничего такого, что он не передумал и действительно хочет еще одного ребенка, просто надо бы закончить ремонт. А еще меня постоянно тошнит.

И она захрустела имбирным печеньем.

— И мне уже тесны все мои вещи, представляешь? Смотри, — она задрала куртку, демонстрируя мне свои расстегнутые джинсы. — У тебя был большой живот, когда ты носила Альфи?

— Как у слона. Таксисты постоянно брали с меня слово, что я не начну рожать, прежде чем позволяли мне сесть в машину.

— С меня тоже. Все думали, что Лили родится просто огромной.

— Для этого и существует кесарево сечение, можешь мне поверить. Не нужно сидеть на резиновых кольцах с петлями в твоем шасси, как сказала бы моя бабушка. Много морфия в первые два дня — и полный порядок.

— Лили я рожала в воде, это было замечательно. Ну, по большей части. Я еще много занималась йогой, и, мне кажется, это помогло. Надо разузнать насчет занятий.

— Я тоже хотела рожать в воде, но в моем роддоме не было бассейна. Думаю, у них были какие-нибудь уколы или что-нибудь в этом роде. Хотя, в любом случае, Патрик не пошел бы ни на какие занятия.

На самом деле, даже если бы в роддоме был бассейн, я не уверена, что решилась бы проделать что-то подобное. Знаю, все говорят, что надо быть ближе к природе и для детей лучше появляться на свет как можно более естественным способом, но мне гораздо больше нравится рожать через кесарево сечение. А убеждать людей, что рожать лучше всего, сидя на корточках в хлеву с чашечкой крапивного чая — это всего лишь еще один способ заставить всех, кто рожает с обезболивающим, чувствовать себя ущербными.

— На этот раз я хотела бы рожать дома. Мне кажется, так я буду чувствовать себя увереннее. Но Дэна такая идея не прельщает. Он считает, что лучше находиться в больнице, мало ли что может произойти. И, мне кажется, он прав.

— Ну, ведь ты будешь рожать второй раз, так что опыт уже есть. Подумать только, тебе предстоит впервые прижать ребенка к сердцу, впервые улыбнуться ему… А как мило младенцы цепляются, когда ты берешь их на руки, и обвивают тебя своими маленькими ножками.

— Ты легко кормила грудью? Мне казалось, это просто, но я так и не научилась этому как следует. Лили была такая непоседливая, мне никак не удавалось засунуть сосок ей в рот. У тебя было то же самое, да?

Мы обе рассмеялись.

— Мне почему-то кажется, что да. Хотя Альфи такой обжора, что кажется, тебе было чуть-чуть легче. Ты бы хотела родить еще одного?

— Теоретически — да, пожалуй. Но мама никогда мне не простит, если я не выйду замуж. Двое детей без мужа — это будет выглядеть так, будто я специально это делаю. А мне нравится, что вот я, вот Альфи, и я не уверена, что готова рискнуть еще раз. В любом случае, пока непохоже, я завалена предложениями завести отношения, если, конечно, не считать случайных рабочих из ремонтной бригады. Но они вряд ли намереваются совместно воспитывать общих детей. И я даже не уверена, что мне сейчас нужен мужчина. По крайней мере, не в качестве постоянного партнера.

— Я иногда задумываюсь об этом, и порой мне кажется, что я бы тоже жила одна, если бы не встретила Дэна. В школе у меня есть коллега, Фиона, которая живет с ужасным занудой. Я не имею в виду, что он плохой человек — просто скучный, несколько неряшливый, к тому же постоянно ее критикует и выставляет полным ничтожеством. Но она хочет иметь детей, поэтому вышла за него замуж. По-моему, это так печально.

— Понимаю. Ты считаешь, что я бы тоже так поступила, если бы кто-нибудь сделал предложение?

— Ты — никогда. Ты слишком благоразумна. И у тебя нормальная мама, тебе не нужно делать этого ради Альфи.

— Верно. У меня было немало парней, но когда дело доходило до вопросов совместной жизни, я оказывалась чересчур разборчивой. Не хватало мне еще одного придурка вроде Патрика.

— Дэн хороший отец.

— Просто замечательный.

— Да, верно, хотя мне иногда хочется, чтобы у нас с ним было как-то более романтично, что ли.

— Но у вас же все хорошо. Я имею в виду, что отношения не могут быть волнительными постоянно, разве нет?

— Да, но хотелось бы хоть иногда. Я знаю, он любит меня. Не пойми меня неправильно, я тоже его люблю. Просто иногда мне кажется, что одной было бы легче. Не надо было бы беспокоиться о том, что он подумает или все ли с ним в порядке. Иногда я могу думать только о себе и о Лили. Меня просто не хватает еще на одного человека. А он дуется. Знаю, ему это тяжело, а когда появится ребенок, будет еще тяжелее, но я просто чувствую, что размываюсь, становлюсь все тоньше и тоньше. Кстати, я говорила тебе, что директор предложил мне стать одним из его заместителей?

— Молли, это здорово!

— Ну да. И я действительно хочу этого. Но как совместить школу, Лили, Дэна, а теперь еще одного? Боюсь, я не придумаю. Мне кажется, будто я исчезаю. Это штамп, я знаю, но это так, я действительно иногда ощущаю себя человеком-невидимкой. Я как карусельная лошадка — встаю, иду на работу, возвращаюсь домой, играю с Лили, засыпаю, потом снова встаю, иду на работу, и так до бесконечности. А школа — это такая неподъемная работа, если бы ты только знала. Детям нужен человек, который будет с ними всей душой и всеми помыслами, а не такая замотанная кляча. Я не хочу стать одним из тех учителей, которые считают, что у них должен быть сокращенный рабочий день, когда начинаются каникулы. Таких у нас и без меня полно.

— Ты замечательный учитель, Молл, и сама это знаешь. Школе очень повезло, что ты там работаешь.

— Ну, не все время. Иногда я просто плыву по течению, а это не очень-то хорошо. И, мне кажется, Дэн хочет, чтобы я бросила работу или хотела бы ее бросить, если ты понимаешь, что я имею в виду. Думаю, он был бы куда счастливее, если бы я больше времени проводила дома, пекла хлеб, подавала ему ужин… Иногда я думаю, он ревнует меня к моим ученикам, потому что им достается так много моего внимания. И это тоже заставляет меня чувствовать себя виноватой. Ведь если бы я была хорошей матерью, я бы хотела уйти с работы, разве нет? А я не хочу. Действительно не хочу. Я была бы не против уйти на полставки, как ты. Но я не хочу совсем уходить с работы, даже если бы мы могли себе это позволить.

— Я бы тоже не ушла. Я бы с ума сошла без работы.

— Школа — единственное место, где я чувствую себя в своей стихии. По крайней мере, иногда. Только там я действительно делаю что-то стоящее, потому что мне кажется, что я недостаточно хорошая мать.

— Но в этом-то все и дело, разве нет? У меня с Альфи то же самое. Все, что он делает правильно — это его заслуга и его победа, а все его ошибки — целиком моя вина. И с этим ничего не поделать.

— Знаю. Просто иногда это чертовски угнетает.

Из гостиной послышался грохот. Альфи прыгал на кровати практически все время, пока по видику шел «Винни-Пух». Он воображал себя Тигрой, но последний прыжок ему не удался. Мы подняли невообразимую суету и наконец-то доказали ему, что его голова не раскололась, но завтра нужно показать шишку бабушке. Это его успокоило, потому что он очень любил демонстрировать свои шишки и царапины, а меня это всегда заставляло чувствовать себя небрежной матерью. Хотя моя мама клянется, что Джим большую часть детства ходил облепленный пластырями, и ей приходилось постоянно покупать несметное количество зеленки, пока ему не исполнилось, по меньшей мере, двенадцать.

— Нам пора, Лили, пойдем, надо идти домой. Уже почти время принимать ванну. У нас будет замечательная ванна с пеной, правда?

— Нет. Я хочу побыть тут. Нет.

Лили принялась громко вопить и швыряться диванными подушками, и Альфи с удовольствием к ней присоединился. Наконец нам удалось справиться с малышами при помощи пары пакетиков шоколадного драже, и пока я помогала Молли отнести Лили в машину, Альфи успел побегать по лужам в домашних тапочках.

Лили почти вдыхала свое драже.

— Перестань, а то конфетка попадет тебе в нос, и ты задохнешься.

Мы вернулись в дом, и пока я чистила тапки Альфи, он играл в Питера Пэна в последний раз перед сном. Я понимаю, что Молли имела в виду, говоря о том, как это трудно никогда не ощущать, что поступаешь правильно. И что она имела в виду, говоря о работе, я тоже понимаю. Иногда я с нетерпением жду начала недели, потому что на работе я чувствую себя хотя бы немного специалистом в своей области. И в каком-то смысле мне гораздо легче жить, беспокоясь только о себе и Альфи. То есть, наверное, было бы здорово жить с мужем, но в то же время возникло бы столько дополнительных проблем. Что бы ты ни делала, все равно кажешься себе виноватой, и бедняжке Молл, похоже, сейчас особенно трудно. А ведь она обычно так оптимистична и имеет свой определенный взгляд на вещи. Наверное, дело в том гормональном коктейле, в котором ты плещешься в первые месяцы беременности.

Альфи, кажется, наконец, устал скакать, но засыпать не торопился, так что я опять теряла время. Он отказался лежать, пока я читаю ему сказку на ночь, и продолжал кувыркаться, научившись совсем недавно этому в детском саду. Наконец мое терпение лопнуло, и я раскричалась, а сын разревелся. Кончилось тем, что я легла рядом и обняла его, а проснулась через час от того, что у меня затекла левая нога, и огонь в камине погас. Ладно, пора уже немного расслабиться — хоть телевизор посмотреть. Завтра мне на работу, в кухне гора немытой посуды… Надо еще не забыть побрызгать «Деттоксом», прежде чем приедет мама.

Про «Деттокс» я, разумеется, забыла, и мама спросила меня, что я такое невообразимое сделала с тапками Альфи. Как будто я нарочно извозила их в самой грязной луже, какую только смогла найти поблизости. Когда я уходила, она пыталась убедить Альфи съесть на завтрак пшеничные хлопья и суетилась вокруг синяка у него на голове, который был уже едва заметен, но все равно заставлял меня чувствовать себя виноватой.

На работу я опоздала, потому что застряла в пробке за каким-то ублюдком на тракторе. Джанет стояла в дверях и выразительно посмотрела на часы, когда я пришла.

— Мистер и миссис Прентис уже битый час ждут тебя в комнате для встреч. Где тебя черти носят?

— Извини, попала в пробку. Я войду, ты не возражаешь?

И я направилась прямо в комнату для встреч, не давая ей возможности ответить. Так что, когда она вошла, я как раз начала обсуждать планы с клиентами.

— Я всего лишь хотела убедиться, что все довольны. Эллис у нас новый сотрудник, однако мы ей всецело доверяем. Если вам что-нибудь понадобится, меня можно найти за дверью.

Мистер и миссис Прентис выглядели смущенными, а я была в ярости. Джанет печально известна тем, что вваливается на чужие встречи и срывает их. Я уже выучила, что надо говорить в таких случаях.

— Спасибо, Джанет, думаю, у нас все в порядке, хотя, может быть, ты принесешь мне чашечку кофе?

Мистер и миссис Прентис сказали, что и они бы тоже выпили еще кофе, а затем вновь обратились к теме своего амбара. Джанет выглядела разгневанной, но вынуждена была выйти и приготовить нам кофе, а я наградила ее улыбкой, которая, хотелось бы надеяться, выглядела ободряющей. Хотя, подозреваю, могла получиться и торжествующей, потому что я была очень довольна собой. Бренда принесла кофейник и подмигнула мне, разливая кофе по чашкам.

Как только встреча закончилась, Джанет приперла меня к стенке.

— Им понравились планы?

— Очень понравились.

Она что-то не выглядела довольной.

— Ладно. На самом деле, я хотела поговорить с тобой о твоем рабочем столе. Он производит крайне неприятное впечатление, хотелось бы, чтобы ты, Элис, навела на нем порядок. В конечном итоге порядок на рабочем месте экономит много времени. И было бы хорошо, если бы ты купила молока, возвращаясь с обеда. Бренда будет очень занята, а мы не ожидали, что твоим клиентам понадобится столько молока в кофе.

Когда Джанет отошла, я высунула язык ей вслед. Бренда рассмеялась. А я начала прибирать на столе.

Было бы здорово, если бы Джанет была хоть чуточку более понимающей, ведь она тоже работающая мать, но, к сожалению, ведет себя совершенно противоположным образом. Когда Джон на прошлой неделе в обеденное время отправился навестить своего двухлетнего ребенка в яслях, она смотрела на него так, будто он вышел в финал соревнования на звание лучшего отца. Однако когда мне в один из дней на прошлой неделе надо было уйти с работы на десять минут раньше, так как мама могла опоздать — она ходила к зубному — Джанет подняла ужасный шум, заявив, что хотела со мной поговорить, но теперь придется отложить это на завтра. Я весь вечер репетировала, как ответить на ее претензии. А она, оказывается, просто хотела сказать мне, что я случайно взяла ее любимую кофейную кружку с цветочками, и попросить, чтобы я больше ее не трогала. Такое впечатление, что Джанет полагает, будто женщину с детьми можно воспринимать всерьез в одном-единственном случае — если она ведет себя так, словно у нее их нет. Неудивительно, что у самой Джанет такие ужасные дети. Бренда говорит, что когда они в последний раз были в офисе, то вели себя настолько отвратительно, что все только и мечтали, чтобы они свалились с пожарной лестницы. Не будь Джанет, работа была бы мне куда больше в радость. Хоть я, конечно, и не в восторге от того, что приходится заниматься таким количеством подсобных помещений. Правда, по крайней мере, это дает мне возможность выплачивать по закладной. Но иногда я мечтаю высказать ей все, что думаю об этом.

В пятницу вечером приехал Джим, которому почему-то стукнуло в голову провести здесь выходные. Иногда мне тоже хочется вот так сорваться куда-нибудь, не упаковывая бесчисленные сумки с едой и одеждой, чтобы к тому моменту, как все готово к отбытию, не расхотелось отменить поездку. Но когда ты мать, это не представляется возможным, даже если у тебя такой ребенок, который будет тихо сидеть на заднем сиденье и часами развлекать себя куклой, сделанной из перчатки, и пакетом фруктовых леденцов. Альфи как раз полная противоположность такому типу детей, если они вообще существуют. Конфеты он съест за пять секунд, а куклы ему не интересны, даже если у них есть игрушечное оружие. Хотя ему и понравились Панч и Джуди, которых мы видели в прошлом году на побережье, но только потому, что Панч все время колотил всех палкой. А по дороге домой Альфи изо всех сил колотил своим новым пластмассовым солдатиком по спинке моего сиденья и что-то громко бубнил. В конце концов мне пришлось остановить машину и убрать солдатика в багажник.

Джим снова в бегах, он только что расстался с одной из своих бесчисленных подружек, и она теперь преследует его.

— Может, мне переехать сюда? Купить маленький симпатичный домик… Мне всегда нравилась сельская жизнь.

— Не смей. По крайней мере, не в нашу деревню. Мне совершенно не улыбается сдерживать атаки полчищ женщин, решивших выследить и схватить тебя.

— Ну, полчища — это ты загнула. Стелла уехала на две недели на какую-то конференцию, а Эмми я вообще тысячу лет не видел. Меня сводит с ума моя работа. Стив все время находит новых клиентов. Всю прошлую неделю я проторчал в этом долбаном Бирмингеме.

— Ах, ты мой бедненький.

— А у тебя что? Не появился какой-нибудь фермер, рыскающий вокруг твоего дома и мечтающий заняться после наступления темноты чем-нибудь, не касающимся овец?

— Нет, да мне и не нужно. Все, на что меня хватает по вечерам — это играть в пальчиковые куклы и читать вслух сказки.

Альфи, который давно мечтал поиграть в машинки с дядей Джимом, принялся распевать песенку из мультфильма про строителя Боба.

— Какой он у тебя проворный. А что ты делаешь с пальчиковыми куклами? У меня как раз есть при себе одна.

— Ты просто больной, Джим.

— Да, но Альфи меня любит. Иди сюда, Альф, покажи своей мамочке язык. Вот так, плохая, плохая мама.

Альфи высунул язык так далеко, что, казалось, он у него сейчас отвалится.

— Спасибо, Джим, это просто замечательно. Почему бы тебе в следующий раз не научить его материться? Тогда мама точно приедет к тебе в офис и оторвет голову.

— Ты не посмеешь. Стиву это может понравиться. Ладно, Альф, не высовывай больше язык, а то у дяди Джима будут огромные неприятности. Как у тебя насчет поесть? Я голоден, как черт.

Мы поужинали, и Джим сказал, что искупает Альфи.

— Я бы на твоем месте остерегалась щипков, он очень любит щипаться, едва ты зазеваешься.

— О, замечательно. Несколько хороших щипков — как раз то, что мне сейчас нужно. А его нужно поить или еще что-нибудь?

— Я принесу наверх стакан молока и прослежу, чтобы ты одел его в нужную пижаму.

В прошлый раз, когда Джим укладывал Альфи спать, он умудрился засунуть его в старую пижаму, которая была мала ему на три размера.

— Ты теперь всегда будешь мне это припоминать, да?

— Да.

Я села у камина, и это было просто замечательно. Хотя ощущение романтики от живого огня теперь уже начало стираться, когда я знаю, сколько приходится бегать туда-сюда с грудами дров и корзинами угля.

Джим спустился в гостиную совершенно разбитый.

— Слава богу, вроде, все. Этого маленького чертенка нужно укладывать часами. Всякий раз, как я думал, что он заснул, он вскакивал и начинал болтать.

— Знаю. Это ужасно раздражает, не правда ли?

— Еще бы. Он мне тысячу раз поведал про своего любимого Питера Пэна. Представляешь, он до сих пор думает, что умеет летать.

— Знаю. Я спрятала его зеленую шляпу и брюки, это сводило меня с ума. Но он продолжает прыгать с лестницы. Осталось еще немного вина, хочешь? Или кофе?

Мы поговорили о работе, я рассказала ему о растениях для нового сада.

— И как ты собираешься это сделать?

— Понятия не имею. Лола подписала меня на это дело. Она такая командирша, а Молли меня не отстояла, она сама поглощена этой идеей. Мне предстоит встретиться с кучей придурков из садоводческого общества, которые собирались заниматься растениями. Они создали подкомитет по травам и еще один по овощам. Мистер Ченнинг утверждает, что все готовы приступить к работе в любой момент, так что мне придется поторапливаться с этими проклятыми проектами. Меня начинает тошнить всякий раз, как я думаю об этом. Кстати, о тошноте: Молли беременна.

— Черт, это же здорово! Я за нее так рад.

В мире мужчин все так просто. Молли живет с Дэном, у нее уже есть один ребенок, так что она просто не может не радоваться еще одному. Элементарно.

— А они знают, что ты совершенно не разбираешься в садоводстве?

— Ну да, я же тебе только что объяснила: растениями занимается садоводческое общество, а мне нужно только придумать стены и прочую мишуру. Хочешь, я покажу тебе, что я уже разработала?

— Дождаться не могу. Боже, ты действительно начинаешь интересоваться всей этой деревенской ерундой! Следующим этапом будет стрельба из ружья.

— Не искушай меня.

— А кто такая эта Лола?

— Моя новая соседка. Я тебе рассказывала. В воскресенье ты с ними познакомишься на дне рождения Эзры. Черт, мне же нечего надеть. Пойдешь со мной завтра по магазинам?

— Ни за что. Я уже говорил тебе в прошлый раз, что терпеть не могу ходить по магазинам с женщинами. Когда дело касается покупок, мы, мужчины, перестаем вас понимать.

— Ты что, думаешь, что я буду что-то выбирать дольше пяти минут?

— Мы с Альфом посидим дома, футбол посмотрим, а ты можешь идти и вести себя как сумасшедшая, примеряя кучу прикидов 46 размера. Все равно ведь не купишь ничего, кроме лишней пары черных брюк. Договорились?

Иногда он может быть очень милым, мой старший братец.

— Предполагалось, что Патрик заберет Альфи на день. То есть, Патрик и Синди заберут. Если вдруг объявятся.

— О боже. Тысячу лет о нем не слышал. Ну, так еще лучше. Ты пойдешь по магазинам, а я встречу Морка и Минди.

— Или мы выйдем днем, и ты поможешь мне выбрать обновку. К тому же, Альфи нужна пара новых маечек.

— Ты безнадежна. Ты знаешь об этом? Просто безнадежна. Тебе представилась редкая возможность провести субботу в обществе подруг, выбирая косметику и туфли, а ты вместо этого собираешься покупать Альфи маечки. У меня возникла прекрасная идея: в следующий раз привезу с собой Стеллу, она может ходить по магазинам хоть для всей Англии. Знаешь, однажды я посчитал, сколько разных оттенков розового лака для ногтей она купила. Никогда не догадаешься.

— Шесть.

— Шесть? Ты совершенно отстала. Четырнадцать! Я не шучу. Четырнадцать пузырьков разных оттенков и разных фирм, но все розовые. Для меня остается тайной, зачем одному человеку нужно столько лака для ногтей.

— А сколько у тебя пар тренировочных штанов?

— Ну-у, это совсем другое дело. Я же тебе говорил, для каждого дела своя пара. И я, по крайней мере, не решаю по четыре часа, какую из них надеть.

— Заткнись.

— Очаровательно! Когда у тебя кончаются аргументы, ты просто говоришь «Заткнись». Это так по-женски.

— Заткнись, или я найду один из своих пузырьков розового лака и накрашу тебе ногти, пока ты спишь.

Однажды я над ним так поиздевалась, когда ему было что-то около шестнадцати, а мне четырнадцать. И я не соглашалась дать ему жидкость для снятия лака, пока он не пообещал взять меня с собой на школьную дискотеку и упросить своего друга Гэри Дэвиса потанцевать с моей подругой Карен.

— Замечательно. Я приду на роскошную вечеринку твоей подруги с ногтями, накрашенными розовым лаком, и ты можешь представить меня всей деревне как своего братца-гея Джимми. Готов поклясться, твоя садоводческая мафия будет в восторге.

Патрик объявился, когда мы заканчивали ланч. На нем был новый черный костюм, который, казалось, был ему велик на несколько размеров. Он сказал, что утром встречался с клиентом, а Синди осталась дома, потому что сегодня вечером у них предстоит званый ужин. Так что она делает лилии из салфеток или еще что-нибудь в этом роде.

— Я ужасно занят, так что мне нужно будет вернуть Альфи домой довольно рано, около четырех часов, потому что Синди нужна помощь, чтобы все подготовить. К нам придут некоторые очень важные люди.

Всегда у него так. С ним как ни договаривайся, он либо приедет на час позже, либо должен уехать раньше. Но если я попытаюсь возражать, это будет звучать жалко, прямо противоположно тому, что я чувствую на самом деле. К счастью, у Джима нет такой проблемы.

— Честно говоря, Пэт, нам это не очень-то удобно. Мы планируем набег на магазины, у Элис очень важное свидание, и мы отправляемся на поиски убийственной экипировки. Так что тебе не удастся рано уехать, потому что до шести мы не вернемся. Все ясно, дружок? Уверен, Синди поймет.

Патрик ненавидит, когда к нему обращаются «Пэт», и «дружок» ему тоже не по вкусу. Именно поэтому Джим его так и называет. В свое время он взял манеру ставить видеоклип «Почтальонка Пэт» всякий раз, как Патрик приходил, или насвистывал мелодию песни. Он и сейчас это делает, в смысле насвистывает мотив «Почтальонки Пэт», и отправляется варить кофе. Патрик выглядит разъяренным.

— Кофе, Пэт? Или ты торопишься?

Джим уже откровенно провоцирует Патрика, и мне, надо признать, это нравится.

— Нет, спасибо, мы лучше пойдем. Давай, Альфи, где твое пальто?

Это он так намекает мне, чтобы я поторопилась и собрала Альфи, но я сегодня не собираюсь этого делать. Не вижу причин, почему Патрик сам не может хоть раз надеть на сына пальто и ботинки.

— Его пальто на вешалке около двери, и ботинки тоже должны быть там. Да, а его плавательные принадлежности в сумке. Или вы не планируете сегодня идти в бассейн?

— Да, думаю, мы могли бы туда сходить.

На самом деле, Патрик всегда водит Альфи в бассейн. Он совершенно беспомощен, когда дело касается досуга ребенка. Я специально выяснила программу выходного дня в местном развлекательном центре, который, по всей видимости, был создан как раз в расчете на пап, приходящих по выходным. Плавательный бассейн с надувными игрушками, надувной замок для прыжков, развивающие игры в спортзале и множество игровых комнат, где можно оставить ребенка на полчаса и сидеть читать газету. Кувыркающаяся мелюзга, горка, гимнастические снаряды и все в таком роде. Я иногда сама вожу Альфи туда, хотя эта горка заставляет меня бояться за него. А еще там есть кафе, где можно выпить чаю.

Джим вернулся со своей чашкой кофе и принялся пытать Патрика насчет его новой машины.

— Замечательный мотор, дружок, он, должно быть, облегчил твой карман на пару-другую шиллингов. А мне казалось, Элис говорила, что у тебя сейчас совсем глухо с деньгами.

Патрик поморщился, пытаясь обуть Альфи.

— Не знаю, как определить ее цвет. Может быть, черная, но слегка поблекшая?

— Классические цвета никогда не меняются.

— Да неужели? Рад за тебя. Приятно встретить человека, который знает, как себя побаловать. Большинство парней у меня на работе — ну, из тех, у кого есть дети, — гораздо благоразумнее, они покупают подержанные машины или вообще копят деньги, чтобы платить за школу. Это трагично.

Джим подмигнул мне и опять отправился на кухню. Патрик побелел от ярости.

— Пока, Элис, — и он, наконец, отправился выгуливать Альфи, который был так возбужден по поводу предстоящего похода в бассейн, что даже не обернулся. Это было и хорошо, и одновременно обидно. Часть меня хотела, чтобы он отказался идти с Патриком и сказал, что лучше он не пойдет в бассейн с человеком, который взял манеру постоянно издеваться над его матерью. Хотя такое поведение, надо признать, было бы странным для трехлетнего мальчика. Но, с другой стороны, я считаю, что ему необходимо поддерживать отношения с отцом, и это не мешает мне расстраиваться.

— Не понимаю, почему ты не вытрясешь из него побольше денег. Действительно не понимаю. Ублюдок. За эту машину он, разумеется, выложил астрономическую сумму.

— Знаю. Но я уже говорила тебе, мне не нужны его деньги. Я знаю, что он за человек. Если бы он платил приличную сумму, то не чувствовал бы себя обязанным, и Альфи вообще бы его не видел. Или наоборот, начал бы требовать Альфи на все выходные и придумывать еще что-нибудь — в общем, изгалялся бы за свои деньги, как мог.

— А разве это было бы плохо? Я имею в виду, разве тебе не хочется иногда иметь свободные выходные?

— Хочется. Я не могу справиться со всеми выходными без Патрика. Пока не могу. Может быть, когда Альфи будет постарше. Если захочет. Он еще слишком маленький. Я, наверное, чего-то не понимаю, но мне плакать хочется от перспективы, что Альфи будут забирать на выходные.

— Ладно, не начинай все усложнять. В любом случае, мне кажется, шансы, что Морк и Минди захотят, чтобы наш Альф наводил бардак в их гнездышке все выходные, стремятся к нулю.

— Верно.

— Но я все равно считаю, что ты должна выжимать из него каждый пенни.

— Знаю. Но я не хочу. Кроме всего прочего, я не хочу зависеть от него. Терпеть этого не могу.

— Это справедливо. Ладно, маленькая мисс Независимость, давай собирайся, если мы еще хотим попасть в магазин. В любом случае, предупреждаю тебя: пять магазинов для меня — предел.

— А что это ты выдумал про важное свидание? Я всего лишь иду на день рождения ребенка, ты ведь знаешь.

— Я-то знаю. А вот ему об этом знать необязательно. Ублюдок.

Когда мы пришли, день рождения Эзры был в полном разгаре. Альфи вцепился в свой подарок, когда Лола открыла входную дверь. На ней было красивое платье темно-зеленого шелка, которое необъяснимым образом дополняли ажурные чулки и красные замшевые туфли на высоком каблуке. Я знаю, что ажурные чулки — это стильно, но мне почему-то кажется, что в этих краях их в последний раз видели на балу священников и проституток, да и то только на мужчинах. Я была в своем лучшем черном брючном костюме, который обычно ношу на встречи с клиентами — он немного скучный, зато сидит изумительно — и в новой белой блузке, купленной вчера после того, как я перемерила столько нарядов, что у меня закружилась голова. Оставалось надеяться, что по ошибке никто не примет меня за официантку.

— Привет, добро пожаловать, о, вы с подарком, как мило!

Альфи крепко прижал подарок к груди и заявил, что это Эзре. Он, казалось, очень беспокоился, что Лола может забрать его себе. Но потом появился Эзра, схватил подарок и побежал в дом, на бегу срывая упаковочную бумагу.

— Эзра, дорогой, вернись и скажи Альфи спасибо.

— Нет.

— Он на ногах с пяти утра — все ждал, когда приедет фокусник. Это был просто ад.

В доме было невероятно шумно. Множество народу толпилось группками тут и там, потягивая шампанское и нимало не беспокоясь о том, что их дети опустошают все подряд. Джим взял Альфи и пошел прогуляться вокруг, хотя на самом деле всего лишь присматривался к женщинам. Он считает, что хоть рядом с ним Альфи, но рейтинг его привлекательности просто зашкаливает. Мне бы так.

Сотрудники Лолы, кажется, все были в одежде от кутюр, а один или два даже в солнечных очках от кутюр. Большинство деревенских нашли убежище в столовой и подозрительно поглядывали на подносы с суши, которые разносили две молоденькие девушки в длинных белых фартуках поверх коротких черных платьиц. Поставщик провизии с прической «конский хвост» был занят на кухне, и когда я зашла туда, чтобы попросить немного сока для Альфи, он поинтересовался, как ему поставить свой котелок с выпуклым дном на газовую плиту. Казалось, чай для детей приводит его в ужас, а праздничный торт в виде огромного синего динозавра заставляет испытывать почти обиду.

Фокусник Барри, также известный как Волшебник Валдо, действительно был здесь, и начал с того, что сделал фигурки животных из воздушных шариков, что было неплохо. Затем несколько шариков громко лопнули, что было даже еще лучше. Но потом исчезнувший кролик появился вновь благодаря излишнему энтузиазму со стороны Эзры — он сбежал из шляпы и принялся скакать по комнате, преследуемый громко кричащими детьми. Барри сказал нам с Молли, что подумывает о покупке пистолета, потому что этот кролик убегает приблизительно раз в неделю, и пристрелить его в финале будет, как ему кажется, неплохой идеей. Думаю, он прав.

Наконец Чарльз ухитрился собрать гостей вместе, сказав, что подали мороженое, и вся толпа устремилась в столовую. Лола выпроводила оттуда всех деревенских, пока дети пили там чай, а сейчас развлекала гостей в одной из гостиных и выглядела Очень Злой. Думаю, она ожидала, что вся лондонская публика будет в восторге от ее новых друзей-селян, тогда как все разделились на группки и не разговаривали друг с другом. Лола сказала, что пыталась знакомить людей, но получилось как-то неудачно.

— Представляешь, они просто стоят, как статуи, и не предпринимают даже малейших усилий. Это выглядит ужасно. Знаешь, я начинаю думать, что этот сад, наверное, не такая уж хорошая идея. Если я захочу, чтобы здесь повсюду бродили угрюмые личности, то могу нанять еще несколько нянек. А вон тот старик все время рассказывает, как его дядя был в плену у японцев. Как будто это кому-то интересно.

— Я думаю, он пытается таким образом перейти к суши, дорогая, — улыбнулся Чарльз.

— Ну да, конечно. Если ему не нравится суши, он может просто катиться к чертям домой, вот и все. Я думаю, мы как-нибудь не умрем без его общества. Нет, Чарльз, это совсем не смешно. Элис, ведь должны же здесь быть интересные люди? Вся эта банда старых пердунов не может же быть сливками деревенского общества! Скажи мне, где найти этих очаровательных людей, которые почему-то не попали в список приглашенных? Местных художников, артистов или кого-нибудь вроде этого.

— М-м… не знаю. То есть я не со всеми знакома, но с большинством, и это большинство присутствует здесь.

— Боже! Ну, тогда мне все ясно. Я-то думала, что будет так интересно разбить сад, но они все неимоверно скучны. Ты так не считаешь, Элис?

Господи! Поверить не могу, что она хочет отказаться от сада! О боже. То есть отчасти я даже рада, потому что это избавляет меня от садово-дизайнерской повинности. Но мне кажется, отказаться будет довольно трудно только потому, что люди на ее вечеринке не кажутся веселыми и беззаботными.

Чарльз в гневе. На самом деле, его взгляд становится стальным, когда он выходит из себя.

— Не будь смешной, Лола. Мы уже дали согласие. Мы не можем просто взять и передумать только потому, что несколько человек оказались чересчур застенчивыми. Не все, знаешь ли, умеют общаться так хорошо, как ты.

— Застенчивыми?! Они не застенчивые, Чарльз, они просто не хотят даже попытаться!

— Все равно мы не можем отказаться. Уже поздно, мы обещали предоставить землю под сад.

— Не жди, что я буду это улаживать, когда затея провалится. Эти люди с места не сдвинутся.

— Спасибо за поддержку, дорогая.

Лола бросилась вон. Чарльз улыбнулся мне извиняющейся улыбкой.

— Мне очень жаль. Энтузиазм Лолы имеет обыкновение вспыхивать и угасать, но я уверен, она не хотела грубо отозваться о твоем дизайне.

— О, конечно, нет. Думаю, она уловила суть. У меня нет ни малейшей идеи насчет сада.

— Уверен, он будет великолепен.

— Хотела бы я быть так же уверена.

Приехали родители Лолы, и Великий Композитор вскоре удобно устроился в углу в компании парочки модных личностей, отделившихся от танцующей публики, и принялся обсуждать с ними тональную музыку. Мать Лолы подарила Эзре множество компакт-дисков с классическими записями, потому что «никогда не рано начинать изучать музыкальную литературу». Затем она прилипла к своему мужу, который выглядел озабоченным. Меня представили родителям Чарльза — Джеральду и Лавинии, — которые, кажется, смутно представляли себе обязанности бабушки и дедушки. Лавиния пила шерри и вела длинную беседу с дамой, разводящей кокер-спаниелей, а Джеральд немного задремал в кресле. Но они, по крайней мере, принесли прекрасный подарок — красивую лошадь-качалку, которая, кажется, понравилась Эзре, в основном потому, что Мейбл уже успела с нее упасть. Лавиния непрерывно покрикивала на Чарльза. Неудивительно, что ему удается уживаться с Лейлой: столько лет под пятой командирши-мамаши были, должно быть, хорошей школой.

День прошел, как в тумане — пирожные и вопли. Слава богу, было сухо, и дети смогли поиграть в саду. Хотя Бруно, довольно крепкий пятилетний мальчик, умудрился влезть в кусты за гаражом, и его пришлось с воплями доставать оттуда. Это, кажется, совершенно не выбило из колеи его отца, сотрудника Лолы, но вот его мама Мими испугалась — вдруг у ребенка может развиться клаустрофобия, и позвонила по мобильному телефону своему гомеопату, чтобы назначить срочный прием. Бруно совершенно оправился от происшествия, когда Лола дала ему большой «Марс», который он почти целиком засунул в рот, пока его мама объясняла, что ее сын не любит шоколад и предпочитает курагу. Мы с Молли обменялись насмешливыми взглядами: Бруно был одним из тех детей, которые скорее укусят тебя за руку, чем позволят накормить себя курагой. Эзра гордо вышагивал по саду и рассказывал всем, что ему теперь шесть лет, он уже большой мальчик, не то, что его глупая сестра Мейбл, которая в это время увлеченно играла с Лили. Они обе наслаждались жизнью, кружась в своих нарядных розовых платьицах, и Лили учила Мейбл, как надо танцевать балет. Альфи и его новый друг Джордж играли в собак, и постепенно Лили и Мейбл присоединились к ним. Мейбл, очевидно, была самая младшая в компании, но было видно, что она своего не упустит. Она отказывалась выполнять команду «сидеть», зато ей очень нравилось ползать вокруг на четвереньках. Словом, малыши были на вершине блаженства, когда к ним попытался присоединиться Эзра.

— Я старший, и я буду за все отвечать.

Джорджу это не понравилось.

— Я большая собака, — заявил он. — Ты можешь побыть овцой.

О боже! И почему мне кажется, что маленький виновник торжества не захочет быть овцой в свой день рождения?

— Ты не можешь быть большой собакой, ведь ты маленький. Такой же, как Мейбл. Мейбл-мебель, мебель-бебель!

Мейбл все это не понравилось, и она запустила в братца палкой. Альфи, казалось, был готов повторить ее подвиг, и я напряглась, готовая вмешаться, прежде чем кто-нибудь пострадает. Но в этот момент Лили взяла все в свои руки, заявив, что Эзра — Бяка, и никто не должен с ним играть. Она специалист в делах такого рода, ей нравится командовать своими одногодками в детском саду, но там она делает это так хорошо, что им все равно. Альфи и Джордж были все еще не прочь запустить палкой, но мгновенно успокоились, когда Лили заявила, что теперь они с Мейбл будут кошками, а Альфи и Джордж должны их догонять. И они принялись с визгом носиться вокруг бедного «большого мальчика» Эзры, который выглядел весьма жалко. Молли попыталась выручить его, попросив показать нам его замечательную новую лошадку-качалку, и он нехотя согласился, но тут подошла Лола и представила нас одному из своих сотрудников, которого, по-моему звали Трей, хотя, может быть, и Трой. Он выглядел очень самодовольно и сразу принялся рассказывать нам о своей недавней поездке в Перу.

Молли удалось отвертеться, но я застряла с этим Треем надолго, пока Дэн не пришел выручать меня, после того как я бросила на него пару умоляющих взглядов.

— Извини, Элис, Джим говорит, что ему нужна твоя помощь с Альфи.

Мы ретировались в другую часть сада.

— Он действительно это сказал?

— Нет. Он прекрасно проводит время — уже со всеми женщинами перезнакомился. Ты не видела Молл?

— Нет. Думаю, она в доме. О, кстати, поздравляю с грядущим прибавлением семейства.

— Спасибо. Мы надеемся, ребенок будет хорошо спать. Лили ужасно спала. И до сих пор ужасно спит, честно говоря. Она сегодня вскочила в полшестого и принялась выделывать свои балетные па. Молл тебе не рассказывала? Дженис записала ее в группу детского балета, один день в неделю. Они там прыгают в маленьких юбочках, кружатся и всякое такое… Лили действительно мило выглядит, но ведь не на рассвете же. В конце концов мне пришлось встать, Молли ведь сейчас нужен сон.

— Думаю, со вторым у вас будет меньше проблем.

На самом деле, я совершенно так не считаю. Если верить моей маме, Джим превосходно спал, а я не хотела засыпать вовсе. Но мне хочется их подбодрить.

— Пока все идет хорошо, я не забиваю себе голову. Ты уже, наверное, не помнишь, сколько нервов потратила, я имею в виду, до того, как родила. Через пару недель у нас первое УЗИ, и я подумываю, не взять ли с собой Лили. Пусть начинает привыкать к мысли, что у нее будет братик или сестренка. Молл думает, что Лили будет неинтересна вся эта суета, но мне кажется, ей понравится.

Я знала, что на самом деле Молли боится, вдруг что-нибудь пойдет не так, а если еще Лили будет рядом, это будет просто ужасно. Но она не хочет ничего говорить Дэну, иначе тогда он тоже начнет дергаться. Молли звонила мне прошлой ночью и попросила сказать мужу, что лучше им съездить вдвоем.

— Может быть, следующий снимок будет лучше — тот, где ребенок уже немного больше? Трудно, знаешь ли, разглядеть что-нибудь на таком сроке, ты не согласен?

— Верно. Я думаю, Молл немного беспокоится, что могут быть какие-нибудь проблемы. Она была уверена, что с Лили что-то будет не так, пока дочка не появилась на свет. Она, конечно, ничего мне не говорит, но я знаю.

— Я тоже дергалась, когда носила Альфи. Это нормально, все волнуются.

— Просто мне хочется, чтобы она немного отдохнула. Молл все время что-нибудь делает для школы, ты же знаешь. Вчера она пришла очень поздно, да еще принесла кучу каких-то карточек в пластмассовой коробке. Она постоянно берет работу на выходные.

— Знаю. Но ведь Молл скоро уйдет на полставки, разве нет?

— Да, мы собирались уехать на несколько дней, но на меня как раз свалился крупный заказ. Да, я хотел тебе сказать, что ты можешь на меня полностью рассчитывать, я имею в виду работы по саду. Молл мне все об этом рассказала.

— Спасибо, Дэн, это замечательно.

Направляясь обратно в дом, чтобы выпить чаю, мы обсуждали планы сада. Было солнечно, но на улице все еще сильно подмораживало. Он такой чудесный, Дэн, и, кажется, действительно счастлив, что у него появится еще один малыш. И хотя Молли решила, будто ему хочется мальчика, на самом деле он бы предпочел еще одну девочку — так будет лучше для Лили.

Молли оказалась втянута в длинный и трудный разговор об истории ее дома с одним стариком, который, кажется, живет в нашей деревне уже около трехсот лет. А Джим фланировал по дому, флиртуя напропалую и прекрасно проводя время. Особенно ему нравилась роскошная блондинка по имени Ники, которая работала вместе с Лейлой и являлась обладательницей фантастических ножек. Он сказал, что Лола положила на него глаз, но он старается ее избегать, потому что уже успел наслушаться сплетен — по-видимому, большинство коллег по работе, особенно самых молодых, ее ненавидели. Если верить Ники, Лола уволила свою секретаршу и бухгалтера одновременно, и все потому, что в тот день она в обеденный перерыв ходила по магазинам, искала брюки — и не нашла ни одних, которые бы ее полностью устраивали. Я вышла обратно в сад с чашкой чая, чтобы проверить, как там Альфи, но главным образом — чтобы избежать еще одного сеанса общения с Треем, который вознамерился прочесть мне лекцию по стилю Баухаус, как только узнал, что я архитектор. Чарльз тоже вышел, дабы убедиться, что никто из детей не свалился в пруд.

— Кажется, вечеринка набирает силу.

— Да, Лола действительно изумительно организовывает мероприятия. И это хорошо, потому что умение общаться не относится к моим сильным сторонам. Я не очень-то разносторонний человек — мне кажется, Лола бы так это назвала. Думаю, это наследственное. Моя мама всегда говорила, что отец абсолютно безнадежен. Его даже собаки не слушаются. А стоит ей повести бровью, как они бросаются к своим корзинкам.

— Может быть, она как-нибудь зайдет ко мне и попробует свое фирменное движение бровью на Альфи?

Альфи продолжал бегать кругами вместе с Джорджем. Они все еще играли в собак, но вроде бы никому не мешали, так что я решила оставить их в покое. Лили и Мейбл вернулись к балетным упражнениям, периодически притворяясь спящими, чтобы Альфи и Джордж за ними погонялись. Эзра так и ходил как неприкаянный, скорчив презрительную гримасу, по-видимому, отчаявшись быть принятым в игру. Бедняжка. Наконец он вернулся в дом. Я всегда считала, что празднование дня рождения — это тяжкий труд для маленького виновника торжества.

Пришел мистер Ченнинг, и мы вместе с каким-то Фрэнком и Эльзи Томас начали обсуждать планы нового сада. Прежде всего, меня забросали информацией о видах почв и трав, о чем я раньше едва ли могла слышать. Мистер Ченнинг сказал, что он любит укроп, а Фрэнк очень рекомендовал шалфей. Потом все пришли в излишнее возбуждение и принялись обсуждать сады, обнесенные стенами, а также возможность вырастить хорошие персики с южной стороны.

— Если ты увлекаешься фруктовыми деревьями, тебе надо поговорить с Грэхемом Полтни. Он обычно приходит на собрания, но этой зимой у него начались проблемы с легкими. Я видела его жену в магазине третьего дня, и она сказала, что муж пошел на поправку, но выздоровеет еще нескоро. Он так кашляет, что и мертвого разбудит.

Прежде чем Эльзи слишком увлеклась рассказами о легких мистера Полтни, Чарльз вернул дискуссию в нужное русло.

— Это так хорошо, что вы все нам помогаете.

Миссис Томас, которой, по меньшей мере, уже восемьдесят, бросила на Чарльза игривый взгляд.

— Я же говорила, что они будут рады. В наши годы так важно, когда тебя замечают и принимают в расчет. Я на днях говорила старому Фрэнку, что иногда чувствуешь себя так, будто становишься невидимым, когда приходишь получать пенсию, да, Фрэнк?

Старый Фрэнк, который выглядел лет на двадцать моложе Эльзи, кивнул.

— Или взять ту девчонку в магазине. Представляете, она намедни спросила меня, не нужно ли помочь донести покупки до дома. Тот день, когда я не смогу отнести продукты для собственного ужина, надеюсь, придет еще не скоро. А когда он все же наступит, я не собираюсь никого обременять доставкой продуктов на дом, смею вас уверить. Я куплю такую же тележку на колесах, как у миссис Норрис.

Никто, кажется, уже не понимал, о чем она говорит, пока Фрэнк, наконец, не пояснил:

— А, ты имеешь в виду ее электрическую коляску?

Эльзи бросила на Фрэнка испепеляющий взгляд.

— Да, именно об этом я и говорю. Меня это почти убило, ну, в магазине. Глупая девчонка совершенно не отдает себе отчет в том, что говорит. И почему ее до сих пор не уволят, не понимаю? Но она всегда там с этим своим врачом. Она оскорбила меня, я не шучу, поверьте. Но я сдерживаюсь. Не хочу поднимать суету. И у меня нет никаких помощников по дому — это только трата времени и денег, если хотите знать. Перероют все твои вещи и вынесут все из твоего буфета. Благодарю покорно!

И именно в этот момент появился Альфи и потребовал еще торта. Слава богу, он догадался сказать «пожалуйста» и улыбнулся миссис Томас своей особой просящей улыбкой. Та расчувствовалась и сказала, что он напоминает ей ее внука, и что она сама не отказалась бы от маленького кусочка торта, так что мы всей компанией вернулись в дом. Лола готовила на кухне соус для макарон и, как я поняла, пригласила всех своих лондонских друзей остаться на ужин. Подразумевалось, что местным жителям уже пора расходиться по домам. Фрэнк предложил подвезти Эльзи домой, и для большинства деревенских это было сигналом, что пора уходить. Я пригласила Молли и Дэна к себе на ужин и отправилась искать Лолу, чтобы попрощаться с ней.

— Останься на ужин, я как раз готовлю свой фирменный соус. Он великолепен.

— Не сомневаюсь. Но Альфи уже очень устал, и лучше нам вернуться домой, пока он не начал засыпать на ходу. Но спасибо за приглашение, мне очень приятно.

— Ну ладно, как тебе угодно. Чарльз, дай Элис с собой немного торта. И пакетик с подарками, они лежат там, в холле.

Оказалось, что пакетики с подарками приготовлены для всех, и на каждом написано имя гостя. Мой был полон мармеладных фигурок и малюсеньких пузырьков с пеной для ванн, а еще там была пара бутылочек серебристого лака для ногтей. Молли достались шоколадные конфеты, лак для ногтей цвета синий металлик, которым, насколько я знаю, она в жизни не воспользуется. Надо не забыть попросить ее обменять этот лак на несколько мармеладных фигурок. Альфи и Лили получили свистульки и конфеты, а Джим и Дэн — шоколадные футбольные мячи и гоночные машинки. Кто бы ни придумывал эти маленькие подарки, он проделал великолепную работу. Мы попытались убедить Альфи и Лили подождать с конфетами до дома, но они посмотрели на нас как на ненормальных и принялись свистеть в свои свистульки. А Эзра и Мейбл раскричались, потому что для них не было пакетиков с подарками, и в воздухе повисло напряжение. Лола попыталась объяснить, что пакетики для тех, кто уходит, тогда Эзра надел пальто и сказал, что уходит с нами и тоже хочет пакетик. Все еще находясь под впечатлением от осознания того, что у меня теперь есть серебряный лак и неплохие шансы добавить к своей коллекции еще и лак «синий металлик», я сказала, что дети могут пойти с нами и немного посидеть у нас, если хотят, потому что Эзра, похоже, был в отчаянии. Конечно, я не думала на самом деле приглашать их. Никто в здравом уме не согласится добровольно позвать к себе шестилетнего мальчика по окончании празднования его дня рождения, а тем более, если речь идет об Эзре. Но Лола просияла.

— Они могли бы просто немного прогуляться с вами по улице. Что вы об этом думаете? Чарльз! Почему бы тебе не проводить их? Подышишь свежим воздухом, а заодно попытаешься успокоить Эзру.

Мы зашагали вниз по улице, запруженной БМВ и огромными джипами. Дети вдруг начали ссориться, и Лили побросала свои конфеты. Дэн запел песенку про старого Макдоналда, чтобы она не разревелась, и весьма похоже проблеял овцой — Лили очень понравилось. Альфи и Мейбл подхватили песенку, и даже Эзра присоединился к ним. Джим бросил на меня умоляющий взгляд, но я настояла, чтобы он тоже запел — оказалось, что он, к собственному ужасу, весьма неплохо кричит по-обезьяньи.

Мы вошли в дом, и Дэн включил видик, пока я открывала вино, а Джим разжигал огонь. Потом я стала готовить пиццу, а Молли принялась на ходу придумывать сказку, в которой все дети были главными героями, и они слушали, затаив дыхание. Дэн подхватил нить повествования и продолжил рассказ, а Чарльз встал на четвереньки, изображая льва. Эзра взобрался ему на спину и принялся лупить пятками по бокам. Меня освободили от обязанностей сказочника, потому что я терла сыр и пыталась угадать, кто из детей может лечь на пол и развопиться, обнаружив оливки в своем куске пиццы.

Чарльз сказал, что уже пора домой, но было видно, что он не хочет уходить. Не думаю, что ему очень уж улыбалось провести вечер в компании расфуфыренных друзей Лолы. Я предложила им остаться на ужин, но Эзра уже порядком устал. К тому же, он успел пару раз стукнуть Мейбл, а она облила его соком с ног до головы и выглядела крайне воинственно, готовая в любую минуту возобновить свои атаки. Уверена, что они непременно подерутся по дороге домой и будут с позором отправлены по своим комнатам.

Пицца удалась. Джим и Дэн заговорили о футболе, а мы с Молли болтали о тряпках и детях до тех пор, пока не поняли, что пора прекращать, а то мы начнем обмениваться рецептами бисквитных тортов. Лили заснула прямо на руках Дэна, когда тот относил ее в машину, Альфи дремал перед телевизором. Он даже не ворчал, когда Джим отнес его наверх и уложил спать. А все эти разговоры о садах и растениях на вечеринке напомнили мне, что пора бы уже подумать и о проектах. Я заснула с мыслями о концентрических стенах и подводке воды, и мне приснилась огромная стена, которая обрушилась, а из-под нее забил гигантский фонтан, затопивший весь сад, причем вода в фонтане почему-то была ярко-розовой. О боже…