Жрец Лейлы

Глава тридцать вторая. Песня сирены

Я задумчиво пил. И пил уже довольно давно. То, что я выяснил, мне не то, чтобы не нравилось, оно приводило в ужас и заставляло плакать горячими расплавленными слезами глубоко внутри своего сердца. КАК я смогу сказать это Кириллу? Как?!! Я был пьян и трезв одновременно, вино никак не пьянило разум, который отказывался принимать такое действенное лекарство.

Нет, конечно, не стоило так напиваться этой ночью, да и вообще, пока мы тут, Кириллу нужна моя помощь… но я не мог не попробовать… слишком больно, даже если знать, что это не Эмир и все окружающие лишь двойники… или двойники – это мы? Кто настоящий, какой из миров?…

Тяжелая рука ложится мне на плечо, я скидываю глаза с надеждой, неужели можно будет пролить хоть немного крови, которая охладит эту боль?

Но на меня смотрят глаза цвета моря.

– Си…

Рот накрывает ладонь. И он насмешливо улыбается:

– Не стоит бросаться такими словами в этом городе, иначе я могу сказать и твой титул, он напугает здешний народ еще больше, чем то слово, что ты тут чуть было не произнес.

Я медленно киваю.

– Прогуляемся? – он чуть склоняет голову и по губам скользит соблазнительная улыбка.

Я криво усмехаюсь, отводя его ладонь от своих губ:

– От тебя это звучит двусмысленностью.

– Это и есть двусмысленность, красавчик, – его глаза вспыхивают знакомым огнем.

О да, я помню, как сирены приходили на корабль Сигана, и как страсть захлестывала людей от одного их взгляда, горящего вот таким же огнем.

– Ну-ну, – я пытаюсь подняться на ноги, но они налились тяжестью, и меня подхватывают сильные руки.

– Много выпил?

– Недостаточно, – качаю я головой и болезненно кривлюсь. – Совсем недостаточно.

Ко лбу прикладывают кончики прохладных пальцев, все тело пронзает дрожь, как от легкого удара и я с грустью и сожалением осознаю, что организм абсолютно чист от всего выпитого.

– Мне надо с тобой поговорить, – замечает безжалостная сирена. – И в нормальном состоянии.

– Я всегда в ненормальном состоянии, – ухмыляюсь я, отстраняясь от него. – Но я понял твою точку зрения. Пошли, что ли…

Мы вышли из бара, и свежий ночной воздух ударил в лицо. Я глубоко вздохнул.

– Куда?

– Пойдем.

Он привел меня в городской сад, на берег безлюдного маленького озерца.

– Хоть какая-то, но вода, – проворчал капитан Рал, опускаясь на самой кромке у воды.

Я медленно киваю.

– Тяжело, наверное, вдалеке от моря, сирена.

Его взгляд остер, как лезвие хорошо наточенного меча и ответ язвителен:

– Тяжело, наверное, вдалеке от своего мира, жрец Лейлы.

Я киваю:

– Ну что ж, приветственные удары состоялись…

Сирена вздохнул, взглянул на водную темную гладь, в которой отражались звезды и, наконец, произнес:

– Это не Кристиан.

Я опускаюсь рядом с ним:

– Знаю. Я проследил за Крисом. Кто бы мог подумать… Наш Кристиан никогда бы не стал руководить организацией, подобной этой… слишком грязная работа, он предпочитает честный бой. Но здешний Крис… я понимаю, что не нравилось Кириллу. Тайный Сыск. Дознаватель. Вот уж действительно вызывает дрожь ужаса одним своим присутствием…

Морской глаз косит на меня и сирена усмехается:

– Ну, я тоже не мог бы подумать, что принц Лилиан мог бы быть ТАКИМ, – он взмахом руки очерчивает линию передо мной. – Он всегда был СЛИШКОМ правильным. Что там было такого в вашем мире?

Я вздохнул:

– Это важно?

– Ну, вдруг мне удастся переделать этого Лилиана, – усмехается сирена.

Я качаю головой:

– Для меня это был долгий путь. А как ты оказался с Кирианом в паре? Мне тоже трудно представить Риана вот таким вот… У нас он более жесток. Ему не до развлечений, и… – я горько скривил губы. – У него уже есть седые пряди в волосах.

Сирена внимательно вгляделся в мое лицо и медленно произнес:

– Я бы убил любого, кто смог бы довести до седины моего Риана. Но наша с ним история слишком долгая. А мне все же хотелось бы понять, кто же ты такой, младший братишка. Ты совсем не случайно тогда оказался в той комнате и дал нас с Рианом возможность подслушать ваш разговор.

– Случайностью это было лишь частично, – киваю я. – Кирилл все же не знает, что у нас были слушатели. Иначе бы он не смог плакать. Он не любит, когда кто-то видит его слезы.

– Расскажи мне про "Битву"…

Я вздыхаю:

– Ты поможешь нам?

Он молча пожимает плечами. Что ж от сирены иного ответа дождаться сложновато.

– Кирилл?

Мальчик поднимает голову от книги:

– Леди Лисиара? Что-то случилось?

Она внимательно смотрит на него своими серыми огромными глазами.

– Я просто хотела спросить тебя кое о чем, – она, шурша юбками, приближается, закрыв за собой дверь библиотеки, отрезая остальной мир.

– Да? – внутри Кирилл ощутил не произвольную дрожь.

– Что не так?

– О чем вы?

– Что не так с Лилианом? – она остановилась напротив него, сложив руки впереди на юбке. – Ты смотришь на него с удивлением и жалостью вперемежку, словно он должен быть совсем другим и поступать не так, как поступает сейчас…

– Я… – Кирилл побледнел и судорожно сжал пальцы на переплете книги. – Я не знаю…

– Извини, – она смотрит внимательно и спокойно. – Но, мне кажется, что ты лжешь. Не возражай, – предупреждает она его порыв. – Я знаю, что маги признали тебя настоящим Кириллом, и мне нет смысла не доверять их суждению. Но все же… ты другой. Я не совсем понимаю, но ты даже пахнешь по-другому, ты как будто заблудился и не можешь найти дорогу обратно…

– Если бы я мог, – вырывается против воли, и он испуганно зажимает рот рукой.

– Видишь, – она присаживается напротив него. – Я не знаю, кто ты на самом деле, но я не чую в тебе зла к этой семье.

– Вы – оборотень?! – внезапно понимание озаряет его.

Она медленно и неохотно кивает:

– Истинная лисица. Но никто, кроме Лиани, этого не знает.

– Почему? – вскидывает голову мальчик.

Женщина тяжело вздыхает:

– Значит, я правильно поняла свой внутренний голос. Ты не просто другой, ты словно появился из иного мира.

И Кирилл чувствует, как краснеет, разоблаченный женой двойника своего брата.

Она помолчала:

– Магия уходит из этого мира. Люди захватывают все больше и больше территорий, нам не остается места в этом мире и в том числе в людских сердцах. Даже боги потеряли свою силу, и большинство из них покинули этот мир. Мы не чувствуем их присутствия очень давно. Люди начинают ненавидеть все, что связано с магией и что не похоже на них самих. Оборотни, драконы, даже сирены чувствуют, как уходит сила… ты знаешь, что на Литии осталось всего три дракона?

– Лития… – медленно повторил название мира Кирилл.

– Да, мальчик, – она смотрит тяжело. – Так называется наш мир, где даже духи перестали отвечать нам, истинным обитателям Литии. Жрецы божественных культов сходят с ума, маги становятся рабами правителей и жажды силы, власти. Знаешь. Как я поняла, что ты не такой, что ты не НАШ Кирилл? В тебе есть магия. Она сияет, словно огонек, окутывая тебя настоящим защитным покрывалом. Откуда она, мальчик?

Голос женщины требователен. Но Кирилл молчит, он и так выдал себя и раскрылся перед этим оборотнем. А ведь знает, что доверять кому-либо очень опасно.

– Почему ты доверилась Ли? – спрашивает он.

Лисиара вздыхает, поняв, что не дождется ответа на свой вопрос.

– Потому что в этой семье ещё осталась искры магии. И она есть в сердце Лилиана. Я люблю его, поэтому верю.

– Везет Лиану на оборотней, – усмехается Кирилл.

– Что? – Лисиара удивленно смотрит на него.

Но Кирилл не успевает ответить. Двери библиотеки распахиваются и принца с принцессой окружают вооруженные люди.

– Что происходит?! – вскакивает на ноги Лисиара. Молчаливый человек в капюшоне, закрывающем лицо, поднимает руку, и её отшвыривает к стене.

– Моя дорогая лисичка, не надо лишних движений. Иначе тебе причинят боль.

Кирилл вскидывает голову, слыша этот голос и бледнеет на глазах. Его охватывает оцепенение.

– Не может быть, – шепчут против воли онемевшие губы.

– Похоже, что ты таки вспомнил наш с тобой милый разговор перед тем, как тебя сморило сном смерти, – тихий зловещий смех. – Мой дорогой сын.

У мальчика закружилась голова, и его психика не выдержала очередного потрясения, в этот раз он погрузился в настоящий обморок. Только угасающее сознание успело вспышкой в наступающую темноту послать отчаянный зов:

+ Лиан! Брат! +

Принц Кириан резко сел в постели, широко распахивая глаза. А в голове звенит отчаянный мальчишечий крик, полный невыносимой душевной боли:

+ Лиан! Брат! +

И женский плачь.

Принц Кристиан замирает на полушаге в тайном переходе, хватаясь за голову.

В королевском кабинете вскидываются от бумаг и встречаются взглядами, засидевшиеся допоздна отец и сын.

– Лисиара и Кирилл! – хрипло выдыхает принц Лилиан.

Регил до боли сжимает пальцы в кулаки и трещит в руке хрупкое перо, ломаясь и осыпаясь на стол.

– Началось.

У озера вскакивает на ноги жрец Лейлы и вместе с ним поднимается сирена.

+ Кирилл! Держись! + Ответ, полный силы и ярости против всех. + Я иду. +

Рал смотрит на двойника наследного принца и его охватывает чистый восторг. Сирена много прожил в этом мире, наверное, он был одним из тех, кто застал уход богов с Литии. И сейчас он видел частичку божественной силы в человеке, который стоял напротив него. Черная подводка подчеркивает глубину сапфиров, которые заменяют ему глаза. В это мгновение, он совсем не был похож на принца Лилиана.

Нечеловеческий взгляд избранника свой богини взглянул на сирену:

– Ты поможешь мне? – почти завораживающий шепот.

– От таких предложений не отказываются, – усмехнулся Ралирин из народа сирен. До этого момента короткие волосы капитана волной хлынули ему на плечи и спину, теряя свой темный цвет, становясь призрачно-голубоватыми. Зрачок провалился куда-то в бездну глаза, а радужка растеклась морской глубиной. Сирена, древняя и могущественная смотрела на жреца Лейлы.

– Сколько же тебе лет? – восхищенный вздох.

– Я уже давно не считал, – снисходительно пожимает плечами тот. – Но я помню, как уходили боги, и как один из них заключил лучших из лучших представителей нашего рода в гроты, наложив сложные заклинания, которые могут разрушать только некоторые из людей. И пока я хочу быть свободным, я связан с Рианом. Он не простит мне, если я не помогу…

– Дело ясное, что дело темное, – пробормотал его собеседник себе под нос. – Но нам не до этого. Надо выяснить, что там случилось…

Сирена улыбается.

– Ты знаешь, кто убил брата Кириана, чье место занял твой брат?

И Лилиан кивает головой, болезненно морщась от воспоминаний.

Горстка людей на поляне, тихая песня, восславляющая имя богини Ночи и Охоты, изгнанной из пределов Мирейи. Я стоял за деревьями, и сердце щемило от боли. В этом мире она уже не откликается на их молитвы, и её жрецы поняли это достаточно давно. Они просто чтили её память. Кристиан стоял в центре и его голос поющего поднимался к заходящему солнцу. Никогда бы не подумал, что у него такой красивый голос. А потом он замолчал и опустил голову, исподлобья взглянув на окружающих.

– Я выполнил то, что все просили. Сегодня я пел в последний раз.

– Мир теряет в вашем лице великого менестреля, – отозвался грустный голос одного из жрецов Лейлы. – Жаль, что вы отказываетесь от нашей поддержки.

Принц пожимает плечами:

– Я не заинтересован в религиях. И не заинтересован в песнях. Меня привлекает звон оружия. И как только я достигну положенного возраста, я собираюсь сдать норматив на как минимум полковника. Так что… я хочу знать все, что вы знаете о загадочной истории с Кириллом… вы обещали это в обмен на песни. Я выполнил условия договора. А насчет поддержки… мне нужны работники, мои подчиненные… вы же слишком непредсказуемы.

Жрец вздыхает:

– Хорошо, Ваше Высочество. Но знайте, вы всегда будете желанны в наших рядах. У нас не только творцы и любовники, вы бы стали отличным убийцей.

– Это бессмысленный разговор, – отрезает принц. – Итак?..

– Последователи Лейлы не причем, – начинает жрец. – Нам не нужна жизнь принца Кирилла. Даже в самых извращенных фантазиях, мы предпочли бы вонзить клинок в сердце жертвы своими руками, только такие жертвы принимает наша богиня. А здесь отравление… когда вы пришли к нам с вопросами, я позволил себе подключить источники информации немного иного характера… и вот, что я могу сказать. Все проделано в соответствии с родственным ритуалом богу Рою. Кто-то очень сильно хотел силу божества, чтобы что-то получить… и использовал юного принца.

– Хотите сказать, что это кто-то из семьи? – бледнеет Кристиан.

– Ваше Высочество, – тихо чеканит жрец, не позволяя сочувствию прорваться. – Вы знали это самого начала. И догадывались о личности преступника. Просто не хотели верить…

И Крис опускает голову, его яркие зеленые глаза потухли, словно от сильной боли.

– Знаю, – глухо звучит его ответ. – Знаю… в нашей семье только один человек из страны, в которой поклонению Рою – официальная религия государства…

И я замираю, словно получив удар кинжала в сердце. Не может этого быть, губы беззвучно шевелятся в мольбе богам. Но в этом мире боги не слышат. Тут можно рассчитывать только на себя и свои силы.

И так страшно, что нет мочи. Страшно. Я еще долго смотрел на оставшуюся одинокой фигуру Кристиана на поляне. Его плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Здесь, как и в нашем мире, королеву любили и верили ей… слишком сильно верили… А потом и он ушел, принявший какое-то решение для себя самого…

– Ты ведь знал с самого начала, да? – я смотрю на сирену, которая так удачно умеет притворяться человеком.

Он кивает и поясняет:

– От неё всегда пахло кровью. Ты знаешь, зачем Кириан путешествовал и забрался в запретный грот, где мы с ним и встретились? Она уже пыталась убить… и сочла его достаточно легкой добычей. Но мальчик умеет убегать и ускользать, и вернулся под моей защитой.

– Почему она до сих пор не выдала тебя? – я смотрю в морские переливы его глаз.

– Мы заключили временное соглашение, – клыкастая и такая соблазнительная улыбка. – Но теперь она решила взять жизнь необычного мальчика… У того, которого она уже убила такой ауры не было. Маги списали это изменение на шок, но я вижу правду. И лисичку она тронула зря. Твой двойник тоже догадывается. Хоть и выглядит благородным глупцом.

– А Регил? – вырывается против воли.

Сирена качает головой:

– Он не верит… не хочет верить. Слишком уж любит эту женщину, свою королеву. Но когда придет время, поверит и не будет колебаться.

Я лишь киваю. У меня не осталось сомнений и вопросов.

– Как все-таки различаются жизни, если их повернуть другой стороной, – я усмехаюсь яркой луне и звездам. – Но что делать с её ребенком. Который еще не рожден?

– А вот это не твоя забота, пришелец из другого мира, – внезапно отметает сирена. – Его я и лисичка возьмём на себя. Так что придержи свою жажду смерти и крови при себе, жрец Лейлы.

– Думаешь, я смогу убить собственную мать? – тяжело смотрю, чувствуя тянущее чувство внутри.

Морские глаза всматриваются вглубь моих, и несколько недоуменное:

– Действительно, не сможешь. Какие странные запреты на твоей личности и ауре.

– Пойдем, сирена Ралирин. Тебе же не терпится спеть свою Песню. Я прав?

– Абсолютно, – усмехается он.

Король Регил и его наследник резко останавливаются, когда из-за поворота коридора, выходит принц Кристиан.

– Крис? – глядя в серьезные глаза сына. – Ты тоже это слышал.

Тот резко кивает:

– Настала пора посмотреть правде в лицо, отец. Идемте. Я знаю, куда их должны привести.

– Откуда?! – вскидывается Лилиан.

Принц грустно как-то усмехается:

– У меня свои источники. Поторопимся. Я подозреваю, что твою жену будут убивать в первую очередь.

– Почему? – он уже знал ответ, но все равно задал этот вопрос.

– Потому что для жрецов Роя нет лучшей жертвы, чем оборотень, тем более истинный, – звонкий ответ.

Братья и отец разворачиваются и Регил тяжело вздыхает:

– Похоже, мы все в это впутаны.

– Она наша мать, – пожимает плечами Кириан.

– Успеем ли? – тихо замечает, разом как-то постаревший король.

– Рал уже движется в ту сторону, – тихо и сочувствующе отвечает принц. – С ним человек, который может помочь.

– Что ж… поторопимся, – помолчав, предлагает Кристиан. – Вся семья в сборе.

И получает синхронные кивки согласия. Они все готовы были встретиться с тем, что отрицали все эти годы. Но сейчас королева Тамира переступила незримую черту, которую не стоило пересекать.

– Вернуть свою магию, вернуть своего бога, – улыбается королева Кириллу.

Мальчик беззвучно плачет, прикованный тонкой прочной цепью к алтарю, на котором распятая и одурманенная лежит леди Лисиара.

– Двойная жертва, – королева ласково проводит по обнаженной груди девушки рукой. – Оборотень истинный и родственная кровь, убитая однажды. О вас двоих говорится в нашем пророчестве. Оно утеряно, но отрывки сохранились. И теперь мы можем возродить надежду в наших сердцах. Мирейя станет тем королевством, с которого начнется процветание.

Кирилл молчит, слушая эту женщину, как две капли воды похожую на его мать и на сердце постепенно становится легче, когда мысль о том, что настоящая Тамира Катани на самом деле покоится в фамильном склепе на Эмире, утверждается в его сознании, как незыблемый факт. Вокруг круг людей, одетых в черное с красным. Стены залы обвешены картинами, гобеленами и… оружием. Взгляд приковывает лук, висящий на противоположной стене, а под ним перекрещенные две стрелы, одна сломанная, вторая… словно дразнится. Если бы добраться до них. Если бы…

+ Ли…+

+ Кирилл?…+ очень неуверенный отзыв. + Это ты?… Как? +

+ Кто ты? + Кирилл насторожен.

+ Лилиан. Твой старший брат, + уже уверенный ответ, но…

+ Ты не тот, + категорично отзывается мальчик и снова зовет, минуя двойника брата. + Лилиан Катани! +

И знакомые интонации в ответ:

+ Не кричи так, малыш, мы уже идем. Я близко. +

+ Что я должен сделать? Она сейчас убьет Лисиару…+

Двойной вздох в ответ, но в одном ужас, а в другом напряжение. И один ответ:

+ Держись. Ты связан? +

+ Прикован. Но… одной тонкой цепью. +

+ Сможешь попробовать порвать цепь? +

+ Попытаюсь. +

+ Пытаться нельзя, малыш. Надо сделать. Как тогда, помнишь? Когда наемники пытались искалечить Криса? Услышишь Песню, закрывай сознание. Со мной сирена. +

+ Хорошо + облегчение накатывает волной. Его брат как всегда невероятен. Он нашел сирену в этой забытой богами и магическими существами Мирейи.

+ Кто ты? + напряжение на краю сознания. + Кто ты?! +

+ Уймись, принц, + тихий ответ брата. + Спасем твою женушку и Киру, тогда все свои вопросы задавать будешь. А сейчас поспеши в храм и не мешай. Вы вообще ничего не должны были услышать. Скажите спасибо таланту Кирилла. +

Сирена одобрительно хмыкает, подслушивая мысленный диалог.

– Похоже, вся королевская семья соберется сегодня в одном месте и вскроет все гнойные и тайные нарывы, что накопились за годы молчания и невнимания друг другу.

– Сначала мне здесь даже понравилось, – проворчал я. – А теперь чем дальше, тем сильнее хочется домой.

Рал извлекает из ножен длинный узкий меч. Я тихо и непроизвольно ахнул, увидев ауру меча:

– Откуда у тебя это?

– Риан подарил, – ласково улыбается сирена. – Сказал, что нашел его специально для меня. Пришли…

Он указывает острием на вставшее перед нами простое, почти невидимое в темноте здание.

– Пой.

И Ралирин запел. И мы ворвались в здание, словно ураган, снося со своего пути людей, падающих, очарованных песней сирены, очень сильной сирены. Я чувствовал, что где-то за спиной появились четверо, которые умудрились довольно быстро найти место жертвоприношения. Мы явно облегчили им оставшийся путь.

Они нагнали нас в тот момент, когда я распахнул двери в главную залу.

Песня резко оборвалась.

На алтаре, распятая, лежала обнаженная рыжая девушка. Её затуманенные глаза блуждали по лезвию кинжала, который занесла над ней хрупкая рука королевы.

А взгляд королевы не отрывался от Кирилла, замершего у стены. Обрывок тонкой цепи болтался на ноге мальчика, а в руках… в руках он держал лук с натянутой тетивой и стрела лежала, готовая вонзиться в плоть. С такого расстояния не промахиваются. Особенно Кирилл. И во мне нотой поднимается воспоминание, когда я видел брата стоящего вот так же в темноте коридора, натянувшего мой собственный лук.

– У тебя всего одна стрела, – голос королевы звучал в зале, словно, ни были один на один с Кириллом. Впрочем, так, наверное, и было. – Ты смог порвать цепь и натянуть лук только потому, что ты в шоке. Но ты никогда не учился из него стрелять.

– Ты плохо меня знаешь, – процедил Кирилл сквозь слезы, заливающие его лицо.

– Тамира, – тихий стон со стороны, я чуть поворачиваю голову, что бы увидеть искаженное горем лицо Регила. – Что ты делаешь?

– Возвожу нашу страну к величию, достойному божественного покровительства, любимый муж, – мягко отзывается королева, оборачиваясь, и её глаза расширяются.

– Что?

Мягкий свист стрелы и королева вскрикивает, хватаясь за раненное плечо. Но её глаза не отрываются от моего лица, а потом перебегают на лицо, стоящего рядом со мной.

– Сын мой… как… ты предал меня?… ты служишь проклятой богини, когда я хотела посвятить тебя в жрецы Роя?…

Я качаю головой:

– После убийства Лисиары? Ты безумна, мама.

И замираю, потому что второй Лилиан… мы произнесли фразу точь-в-точь, одновременно.

Он тоже смотрит на меня и протягивает руку:

– Кто ты?

– Спите… – тихий-тихий приказ.

И в это момент я понимаю, что сирена ни на секунду не замолкал, продолжая плести мелодию, запутывая в неё присутствующих, как в паутину. Крис, Регил и Лилиан опускаются на пол, закрыв глаза. Лисиара на алтаре и королева, зажимающая плечо – все засыпают, повинуясь приказу.

– Я слегка подкорректирую им память, – чуть ли не мурлычет сирена. – Только я и Кириан будем помнить все до единого мгновения.

Я поворачиваюсь, что бы взглянуть в глаза Кириана, и он серьезно кивает мне.

– Вы все сделали правильно. Спасибо вам, – в это момент он как никогда похож на привычного, знакомого мне Кириана.

– Ли! – худощавое тело врезается в меня, и я обнимаю младшего брата. – Ли!

– Все закончилось, – тихо отзываюсь я. – Все закончилось, Кир.

– Да, – сирена улыбается. – Вам пора уходить.

– Что? – я вскидываю голову, и в лицо летит красный песок, подхваченный порывом ветра.

Рал смотрит на место, где только что стояли обнявшиеся братья и качает головой. Все-таки боги не совсем оставили этот мир. У Литии еще есть шанс.

– Ну что, любимый? – он улыбается Кириану и тот пятится от этой улыбки, настороженный. – У нас много работы, тебе не кажется? И учти, я собираюсь стереть из памяти всех только ту часть, что касается двойника принца Лилиана и подкорректировать явления Кирилла, выставив его мстительным, но добрым духом. А все остальное оставлю. Так что тебе придется признать мое существование в открытую, перед своей семьей, как и Лилиану жену-оборотня.

Тот тихо и обреченно стонет сквозь зубы.