Жрон

Омак от автора

Омак, по одной идейке, подсказанной товарищем. В основное произведение не пойдет, но как омак, мне показалась вполне интересной.

Городок Литтл-Хэнглтон

Близ местного кладбища

Я всё-таки выбрался с Ритой проверить могилу Ридлов и место проведения ритуала. Где жили Мраксы, она нашла по архивам, и в ближайший же вечер, а вернее — в первом часу ночи, мы трансгрессировали неподалёку.

— Побудь здесь, — коротко бросил я журналистке, проверяя, как выходит палочка из кобуры на предплечье, а финка — из горизонтально закреплённых на поясе ножен. Постоянная бдительность, как-никак. Чёртов долбаный параноик Грюм таки вбил в меня этот «модус операнди».

Английские кладбища — сами по себе места интересные, а уж где история захоронений уходит в глубину веков — так вообще. От надгробий, совершенно различных по форме и стилю, так и веяло седой древностью. Потемневшие, покрытые мхом, а кое-где и плющом, они привлекали внимание, невольно заставляя умерить шаг и вчитываться в строчки эпитафий.

Страшно не было. И это при том, что как раз в этой-то реальности и в самом деле были зомби, оборотни и вампиры, но, вот парадокс, именно осознание этого и успокаивало, потому что я знал, что это реальные существа из плоти и крови, которых вполне возможно уничтожить.

Неожиданно в глубине кладбища мне почудился какой-то отблеск. Подобравшись, я присел за ближайшим склепом, доставая нож — для случайной встречи накоротке он подходил лучше всего.

Я приближался к тому месту, где мне почудилось какое-то движение, и всё отчётливей различал два разных голоса, переругивающихся между собой. Метавшиеся огоньки скорее всего были Люмосами на концах палочек, либо небольшими фонариками, если это были маглы.

Деревенское кладбище. Я не исключал, что сюда, дабы просто испытать себя, могли забраться два деревенских мальчишки, чтобы потом было чем похвастаться перед приятелями. Не исключал. Вот только сам признавал, что очень уж маловероятен такой вариант. В этом теле и в этом мире мне всегда просто исключительно «везло».

— Да не здесь, а здесь, идиот!

— Да, ваша милость, прямо здесь и поставлю.

— Ну почему из всех самым верным оказался самый тупой?! Левее! Ещё левее! Вот тут, да. И только попробуй потом не туда поставить!

— Мой лорд, всё будет в лучшем виде.

— Попробуй только облажаться, Хвост, и живой ты позавидуешь мертвым.

Когда я, наконец, смог различить, что они говорят, меня пробил холодный пот. Не может быть. Не может. Но эти слова, про Хвоста и лорда… При всём желании, их нельзя было интерпретировать никак иначе, кроме…

Я наконец подобрался к точке, из которой мог видеть, что там творится, не привлекая внимания к себе. Что ж, мои самые худшие подозрения подтверждались — по кладбищу бегал длинный, лысый и безносый мужик в балахоне. Вариантов было только два: или это облучённый радиацией сифилитик, или Волдеморт. Я склонялся ко второму варианту. Опять же, ничто не мешало Волде быть одновременно и облучённым сифилитиком.

— Мой лорд?

Тут я увидел и второго. Действительно, Хвост, а это, без сомнений, был он, напоминал большую жирную крысу.

Волдеморт развернулся, окидывая взглядом своего приспешника.

— Значит так, Хвост, ещё раз по действиям. Поттер хватает кубок — раз. Его портирует сюда, вот в эту точку, — палочка в руках его темнейшества указала на небольшой пятачок свободной земли чуть в стороне.

— Дальше ты… Хвост! Чтоб тебя дементоры поимели! Хватит жрать, когда я говорю!

— Да я только хлебушка корочку, ваша милость, с утра ведь ни маковой росинки, — запричитал Петтигрю.

— Круцио!

Крыс завизжал, катаясь по земле, а я поморщился. Как по мне, просто убить было бы честнее.

Однако долго пытать Волди его не стал и, опустив палочку, едко поинтересовался:

— Ты усвоил урок?

— Усвоил, мой лорд, больше никогда, — коленопреклонный Хвост подполз к хозяину и смачно поцеловал подхваченный грязной рукой подол балахона.

Брезгливо отпихнув того в сторону ногой, Волдеморт ещё раз огляделся и продолжил:

— Дальше ты приложишь Поттера Остолбенеем там или ещё чем, хотя… Это же мальчишка, палочку отберёшь и притащишь вот к этому надгробию, — он ткнул в ближайший серый, крупный и ничем не примечательный памятник.

Засучив рукава, лорд принялся махать палочкой, от усердия высунув змеиный язык. От такого зрелища меня передёрнуло — выглядело, честное слово, крайне омерзительно. А плита начала видоизменяться, пока не приняла форму мрачной статуи с капюшоном и длинной косой в руках.

— Так-то лучше. Засунешь мальчишку сюда и зажмёшь косой, я хочу видеть ужас и отчаяние на его лице, понял меня?

— Да, мой лорд, ужас и отчаяние.

— Я хочу, чтобы он осознал всю безнадёжность ситуации, чтобы страх сковал его, проморозил до самого сердца, чтобы он понимал, что это конец. Мва-ха-ха-ха!

Волдя злодейски расхохотался.

— Хи-хи-хи, — рядом угодливо захихикал крыс, ну тут же осёкся под суровым взглядом Волдеморта.

— И ещё, если Поттер каким-то образом окажется не один, второго сразу убьёшь Авадой. Свидетели нам ни к чему, да и мальчишка пусть сразу осознает, что игры закончились.

— Авадой, — высунув язык от усердия, вывел в блокноте Петтигрю. — Так точно, шеф… Э-э, мой лорд!

— Так, что там дальше? У, крыса чёртова, — снова замахнулся Волдеморт на Хвоста.

Тот прикрылся блокнотиком и запричитал:

— Мой лорд, простите-простите, я всё исправлю.

— Исправит он, — буркнул лорд. — Сразу надо было головой думать. Ладно, не трясись.

Пройдясь, заложив руки за спину, словно полководец, осматривающий поле предстоящей битвы, он оперся одной ногой на упавшую гранитную плиту.

— Потом бросишь в котёл кости, кровь пацана и отрубишь себе кисть на словах про плоть слуги, так эффектнее, да и всё равно она у тебя искусственная.

Хвост покивал, подняв левую руку, и вдруг одним движением отсоединил кисть, подбросил вверх, после чего, ловко поймав, присоединил на место.

— А потом из котла вылезу я, как бы только что рождённый. Ну, там дальше скажу что-нибудь подходящее моменту и через метку вызову сюда остальных. Пусть полюбуются, как я прикончу щенка. О, я даже устрою дуэль по всем правилам. Верну ему его палочку, я же, в конце концов, лорд. А потом жестоко убью!

— Убьёте, милорд! — крыс истово закивал.

— Тебя не спрашивал, — грубо замахнулся Волдеморт, но бить не стал.

Я вздрогнул, когда голос змеемордого вдруг стал мечтательным. Жуть-то какая, я едва уговорил себя остаться на месте, а не нестись сломя голову отсюда.

— А когда убью, то встану ногой на его труп, и вы услышите моё стихотворение. Гениальное произведение, эпитафия моему врагу и ода моей силе. Ты же знаешь, Хвост, что твой лорд в редкие минуты покоя пишет стихи. Поэзия — вот что отличает истинных аристократов от неумытого грязнокрового быдла. Вот, послушай.

Волдеморт простёр руку вперёд и, гордо приподняв подбородок, начал декламировать:

Убью тебя я, Поттер,

Зарежу, расчленю,

Над трупом я твоим,

Ох, знатно поглумлюсь.

Пусть знают все, что мне,

Не ровня ты — щенок,

Втопчу тебя я в грязь

На страх моим врагам.

Чтоб старый педераст,

Белобородый Альбус,

Знал, что за ним приду

И жёстко поимею!

— Браво! Гениально, гениально! — Петтигрю яростно захлопал в ладоши, влюблёнными глазами смотря на хозяина.

Да уж, как по мне — вирши не дотягивали даже до уровня детского сада. Я пошевелился, затёкшим телом стараясь выбрать положение поудобней, но тут вдруг под моей ладонью край каменной плиты раскрошился, и камешки с ужасающим (как мне тогда показалось) грохотом рассыпались по основанию надгробия.

— Авада Кедавра! — зелёная вспышка пронзила памятник, улетая дальше по прямой, но меня там уже не было — я, стараясь не оставлять явных следов, ужом отползал прочь.

— Хвост, проверь!

Петтигрю осторожно, выставив вперёд палочку, начал обходить то место, где я находился всё это время, вот только я же успел убраться подальше и, пользуясь складками местности, пригнувшись и стараясь не производить шума, как можно быстрее пробирался к ждущей меня Скитер. Надо было сваливать, и быстро, два таких противника мне совершенно не по зубам.

— Никого, милорд, — различил я голос Хвоста. Невольно выдохнув, утёр со лба выступивший пот. Из крыса, скорее всего, следопыт никакой, будем надеяться, что следов моего присутствия они не обнаружат. И стоило ещё раз пересмотреть план будущих действий — увиденное вносило серьёзные коррективы.