2000 №4

МЫ ХОТЕЛИ УВЕЛИЧИТЬ ПРОИЗВОДСТВО ДОБРОТЫ!

В. Н. Сойфер, доктор биологических и физико-математических наук, председатель правления ISSEP. На протяжении более чем девяти лет г-н Сорос предоставлял огромные средства для поддержки науки и образования в России. Сначала акция осуществлялась через Международный научный фонд, который распределил на территории стран бывшего Советского Союза 125 миллионов долларов, из которых 78 % пошло на науку, ученых и научные учреждения в Российской Федерации. Затем был создан наш фонд, наша программа, и в рамках этой программы на протяжении шести лет было распределено 96 миллионов долларов. Помимо нашей программы существовали и еще существуют другие соросовские инициативы. Всего Джордж Сорос вынул и отдал 1 миллиард долларов из своего личного кармана на науку и образование.

И вот по прошествии этих лет стоят вопросы: оправдано или не оправдано, гуманно или не гуманно, этично или не этично оказание помощи такого рода? Не есть ли это вползание со своими долларами в чужую душу? Вопросы возникали и возникают в умах самых разных людей на разных уровнях. Споры велись в научных и министерских кругах, в Государственной Думе, в прессе.

Практика благотворительности возникла в мире, естественно, не в связи с акцией Сороса, и Россия — одна из тех стран, где идеи благотворительности глубоко и издревле укоренены. И все-таки в XXI век мы входим с тревожным ощущением, что, может быть, делали что-то не то, что жить нужно было как-то иначе…

Я не думаю, что наша программа будет существовать долго. Тем не менее мне представляется важным понять, адекватно ли требованиям жизни в России то, что мы делали, каковы не только нравственные, но и юридические вопросы, полезен ли опыт программы образования для других благотворительных фондов и организаций?

Мы давали индивидуальные гранты. Сначала профессорам, аспирантам, студентам и учителям, потом, по предложению академика А. А. Богданова, была добавлена категория доцентов, поскольку они несут очень большую нагрузку как преподаватели. Плюс к этому мы проводили общие мероприятия — конференции для учителей по всей стране, на которых выступали профессора и доценты с лекциями о последних достижениях науки. Так была поставлена задача: ни в коем случае ни о себе, любимом, ни о своем институте, ни о давних временах, а о последних достижениях науки, потому что в России начал ощущаться информационный голод, и это в той стране, где были миллионные тиражи журнала «Наука и жизнь», который фактически входил в каждую интеллигентную семью. Наступили трудные времена, и в каждую семью он входить уже не может. То же самое случилось с журналами «Химия и жизнь», «Знание — сила» и т. п.

Мы проводили соросовские олимпиады школьников, которые принципиально отличались от официальных олимпиад. В них не было ничего такого, что направлено на желание поймать школьника на ошибке, кого-то натаскать и дать ему возможность выиграть. Наша задача была проста: основываясь на курсе среднешкольных знаний, построить задачу так, чтобы каждому ученику было интересно играть в эту игру и показать себя себе, а не другим.

Мы начали издавать «Соросовский образовательный журнал», который вызвал большой интерес среди учителей и стал важной частью образования в России.

Наши гранты получили 1461 профессор и 1423 доцента. Эти 2884 человека опубликовали 1100 монографий и учили 300 000 студентов страны (мы знаем их поименно и можем представить списки, если понадобится). Под руководством этих профессоров и доцентов не менее 30 000 человек выполняли за эти годы научную работу. Если говорить о студентах и аспирантах, то оказывается, что молодежь даже перегоняет своих учителей: они опубликовали 8 500 статей, сделали 11 300 докладов на российских и международных конференциях, участвовали в выполнении работ по 6 500 исследовательским грантам. Эти люди учились в 256 вузах страны… (Позволим себе больше не приводить красноречивых цифр из выступления В. Н. Сойфера, отослав читателя к прошлогодней публикации журнала «Инвестиции без риска», см. «Наука и жизнь» № 2, 1999 г., ведь важен порядок цифр, а еще важнее то, что за ними стоит. — Прим. ред.)

Ю. А. Владимиров, академик РАМН. Программа полезна тем, что она физически поддержала профессоров, доцентов, аспирантов, учителей. Они могли работать, не отвлекаясь на другие заработки и приработки. Кроме того, мы получали деньги за свою высокую профессиональную квалификацию, именно это произвело на общество благоприятное и сильное впечатление, ведь имела место мощная поддержка людей, относящих себя к интеллектуальному слою. И, наконец, программа ISSEP принесла безусловную пользу образованию благодаря организации конференций для учителей и «Соросовскому образовательному журналу». Эти три момента не вызывают у меня никаких сомнений.

М. Я. Пратусевич, четырежды соросовский учитель. Я хотел бы отметить еще два момента. Во-первых, образовалось сообщество соросовских учителей — это 16 000 школьных преподавателей по четырем естественно-научным предметам. Принципиально новое научное сообщество, и оно уже никуда не денется. Во-вторых, сама система отбора соросовских учителей, когда оценку давали ученики, успешно сдавшие экзамены в вуз, есть нечто уникальное, она представляет собой реальную альтернативу чиновничьему отбору. Единственным ее недостатком можно считать трудоемкость процедуры: опрашивается огромное число молодых людей для того, чтобы получить качественный отбор, но в этом и весь смысл. И, наконец, программа помогла сохранить чувство собственного достоинства людям, которые занимаются фундаментальными науками. В последнее время стала ощущаться тенденция: вы уже свое дело сделали, наступило постиндустриальное информационное общество, ваши физика с математикой никому не нужны! Безумно скатывается вниз естественно-научная квалификация общества. Того, что было стыдно не знать двадцать лет назад, теперь никто не знает. В этом смысле соросовская образовательная программа поддержала наше учительское самоуважение и самосознание.

Г. Н. Фурсей, вице-президент Лиги защиты культуры, соросовский профессор. Очень жаль, что программа кончается. Она сохранила людей в нашей стране. Программа была организована так, чтобы мы работали именно здесь. Но она не только сохранила привычную нам среду общения, но и помогла установить контакт с учителями, раньше такого союза не было: соросовские профессора — соросовские учителя. Чтение лекций для учителей стало нашей обязанностью и было всегда отлично организовано. Мне кажется, что проблема сохранения людского потенциала в нашей стране оборачивается проблемой сохранения одаренных детей, научных школ. На примере алгоритма программы ISSEP нам нужно сделать все возможное в России, чтобы поддержать сохранение носителей знаний и культуры в нашей стране. Все остальное второстепенно.

Е. М. Лукша, учитель 92-й гимназии г. Санкт-Петербурга. В нашей гимназии семь соросовских учителей, кроме того, грант выдан и самой гимназии. С его помощью мы смогли закупить оргтехнику, получить доступ в Интернет. У нас район, где сосредоточено большинство предприятий военно-промышленного комплекса города, то есть техническая интеллигенция, и других спонсоров, кроме Сороса, у нас нет. Мы очень хотим говорить об этой программе в настоящем времени.

А. В. Омельченко, соросовский студент и соросовский аспирант. У нас традиционно почему-то считается, что оказанная помощь — первый и последний шаг. Дали тебе деньги, ты их получил — хорошо это или плохо, но на этом все и кончается. Я хочу сказать, что помощь программы ISSEP не есть только те деньги, которые нам дали, и не только те конференции для учителей, которые повсеместно проведены, и не только те запланированные журналы, которые изданы. Это есть некая инициация процесса, ответственность за него лежит на нас. Приведу такой пример. При общении хорошего студента и хорошего преподавателя может возникнуть ситуация, когда студент «не дотягивает», но будет хорошо, если оценку он получит чуть выше той, которую в данный момент заслужил. В этом случае студент уходит с ощущением долга, а долги нужно отдавать. Такая именно история произошла с моим учителем: он сдавал академику экзамен, результатом которого через 35 лет стали его собственные научные исследования по тому вопросу, который он недосдал. Подобная ситуация случилась и с нами, соросовскими студентами и соросовскими аспирантами. Нас поддерживали, и мы должны были чем-то ответить. Поэтому мы стали издавать «Вестник молодых ученых». Этот журнал можно считать младшим братом «Соросовского образовательного журнала», в котором, как известно, печатаются только профессора и доценты, мы же публикуем работы студентов, аспирантов и соросовских учителей. Свои статьи присылают нам даже школьники! На нас подписываются в Мурманске, Магадане, Новосибирске, Томске, Самаре… Нашу инициативу оценили и поддержали многие ученые, ректоры нескольких университетов, министерство по науке и технологиям, ректор МГУ В. А. Садовничий стал председателем редакционного совета. А сейчас, когда журнал состоялся, мы получили поддержку программы ISSEP. Поэтому я считаю, помощь Сороса — это импульс для ответных действий.

А. А. Богданов, академик РАН. Вопрос стоит так: нравственно ли получать иностранную помощь в сфере науки и образования? Нравственно, потому что дело, которым мы занимаемся, называется «учить детей»!

А. Д. Ноздрачев, соросовский профессор. Назначение соросовской образовательной программы, в моем понимании, не только поддерживать нашу науку и образование, но и заставить чиновничий аппарат повернуться к нам лицом. Это момент, на который, как правило, не обращают внимания. Но в Питере, по крайней мере сейчас и по крайней мере в рамках тех возможностей, которыми располагает администрация города и области, это произошло. Спасибо. А что до иностранцев, так наука — дело интернациональное. Создавая академию 275 лет назад, Петр I пригласил иностранцев, в воспитание которых были вложены деньги, и они поставили нам науку. Это исторический факт.

Д. А. Гранин, писатель. И все-таки многие говорят плохие слова в адрес чиновников и тех людей, которые подозрительно относятся к Фонду Сороса. Но надо понять, что дело не в том, чтобы убрать этих чиновников и пригласить новых. Мы в России отвыкли от милосердия и от благотворительности. Нас отучили, приучив к тому, что милосердие — мелкобуржуазное понятие, а благотворительность — вообще плохо, потому что у нас государство занимается тем, что обеспечивает всех и всем, чем нужно. Заслуга, о которой не говорят, заслуга Фонда Сороса, Международной соросовской программы образования состоит в том, что в течение шести лет у нас пропагандировалось понятие благотворительности — бескорыстной, беспричинной и непонятной. Но ведь это и упрек всем нам потому, что в России есть свои миллиардеры, которые никак не реагируют на пример Сороса. И мы не испытываем чувства стыда за Россию. А это стыдно! Благотворительная деятельность, если вдуматься, придает смысл нашей жизни, эта та счастливая возможность, которая хоть как-то оправдывает человеческую жизнь.

Говорит Даниил Александрович Гранин.

С. А. Басов, директор отделения Фонда Сороса в Санкт-Петербурге. Когда я слышу слова благодарности в адрес программы, то думаю о наработанном программой механизме распределения выделяемой помощи. Ведь соросовские профессора, доценты, студенты, учителя ни о какой помощи не просили. Программа создала очень четкий и реально работающий механизм, с помощью которого вы пришли в эту программу как лучшие в своих научных дисциплинах и независимо отобранные. Поэтому благодарить нужно вас за ваши достижения. Мне кажется, следует подумать о том, как механизм отбора, который создан в программе ISSEP, передать нашим органам управления наукой и образованием. Что касается истории, то ведь в Российской империи не было мощной законодательной базы в сфере благотворительности, но были социальные институты, когда прежде всего царствующая фамилия уделяла этому огромное внимание. Взгляд одного социального слоя на другой рождал социальные механизмы благотворительности.

В. Н. Сойфер. С самого начала я говорил Джорджу Соросу, что концом образовательной программы в области точных наук будет то, что мы объединим людей, мы их познакомим, подружим и они проникнутся чувством необходимости друг в друге. Что-то вроде ассоциации соросовских лауреатов. И вы это здесь продемонстрировали.

Я не понимаю людей, которые с оттенком недовольства и даже презрения говорят об отборе элиты. Я считал и считаю, что, если общество уважает себя, оно должно уважать и свою элиту, должно ее знать и выделять. Это непреложная характеристика каждой уважающей себя нации. Вы, сидящие в этом зале, — элита. Вас выбрало общество.

Мне кажется важным, что несколько сторон нашей благотворительной деятельности было направлено на то, чтобы поддержать учителей. У каждого учителя средней школы 30–40 учеников, у них, по идее, — 60–80 родителей, порядка 120–140 тетей и дядей, есть еще другие родственники. Если Сорос и стал знаменитым в России, то это случилось именно благодаря нашей программе, а не чему-то еще.

По-моему, наша программа выиграла в том, что провозгласила принцип не зависимого от комитетов отбора. До сих пор это как нож по сердцу высокого уровня чиновникам, они не могут этого воспринять. Очень важным было и то, что работа программы основывалась на массовости чисел — не на знаниях одного— трех. Для того чтобы выбрать соросовского учителя, его должны были одновременно назвать десять человек. Кстати, сам Сорос с этим не согласен, считая, что надо экспертов слушать. «Кого? Студентов? Да они назовут первую пришедшую в голову фамилию. Студент — это же безответственный человек!» — и он говорил это искренне.

Д. А. Гранин. На меня прозвучавшее здесь единодушие оценок произвело большое впечатление. Беда нашего общества состоит в том, что мы перестали вообще доверять кому-либо. Нам некого любить. Вот ушел Сахаров, ушел Лихачев. Это потеря не просто крупных ученых, это — потеря любви. Я думаю, что когда ваша организация проводила отбор учителей и ученых, то она открывала людей, которые достойны любви, признательности и уважения.

В. Н. Сойфер. Самим фактом избрания являлась любовь. Ученик писал, что его любимая учительница — такая-то. Это акт признания в любви.

Д. А. Гранин. Этим самым как бы увеличивалось производство добра в нашей жизни. Ведь у нас есть кого любить и признавать, хотя бы в своем детстве и юношестве.

Записала Н. ДОМРИНА.