Журнал "Здоровье" №4 (76) 1961

Гипноз, внушение, самовнушение

Профессор О. А. Хондкариан, врач М. М. Попов

Гипноз, внушение, самовнушение — мы поставили рядом три понятия, свидетельствующие о большей или меньшей возможности воздействия на человека чужой или своей воли.

Результаты этих достаточно сильных воздействий могут быть положительными и отрицательными. Все зависит от того, что и кому внушать. Можно заставить человека верить в свое выздоровление или внушить ему боязнь, неуверенность, пессимизм. Одно дело, когда гипноз применяют врачи для лечения заболеваний, и другое, если его используют невежественные знахари. Иллюстрировать это можно многими примерами.

Гипноз был известен еще в глубокой древности. «Необъяснимый», как казалось, всесильный, он внушал людям мистический страх и служил источником суеверий. Жрецы древней Греции и Рима пользовались им для устрашения и подчинения верующих.

В XVIII веке странствующие индийские факиры демонстрировали «чудеса» в европейских странах. Они могли погружаться в глубокий сон и у них почти исчезали внешние признаки жизни и болевая чувствительность. В таком состоянии факир не реагировал на сильные уколы и даже прижигания каленым железом. Эти поразительные явления заинтересовали врачей и естествоиспытателей.

В конце XVIII столетия австрийский врач Месмер использовал для их объяснения ошибочную теорию «магнитной» природы биологических процессов, созданную швейцарским врачом Парацельсом. Парацельс считал, что магнит, подобно тому как он притягивает к себе железо, способен извлекать из организма болезнь. Уверовав в эту теорию, Месмер начинает лечить своих пациентов прикладыванием магнита. Вскоре Месмер пришел к фантастическому выводу, что таинственная сила «флюид» содержится не только в магните, но и в других предметах и в нем самом. Так возникло его учение об исцеляющем «животном магнетизме».

Чем больше росла популярность Месмера, чем сильнее он повергал в мистический трепет пациентов, тем чудеснее исцелялись некоторые больные. Разумеется, облегчение получали только больные с расстроенной нервной системой, страдавшие параличами, судорогами или болями, возникшими вследствие болезненного самовнушения. Оно побеждалось более сильным внушением Месмера.

Английский хирург Джемс Брэд, скептически относившийся к учению о «животном магнетизме», решил доказать, что все фокусы месмеристов — не что иное, как шарлатанство. Но, начав изучать этот вопрос, Брод, человек проницательный и беспристрастный, сумел, разглядеть сквозь бутафорскую мистику факты, достойные серьезного исследования.

В результате двухлетней работы Брэд написал книгу «Нейрогипнология», положившую начало научному подходу к гипнозу. Он же предложил и название изученному им явлению — «гипноз», что в переводе с греческого значит «сон». Впервые им было высказано предположение, что гипноз — особая форма сна, и впервые врач-хирург воспользовался гипнотическим сном в лечебной практике для обезболивания при операциях.

Постепенно вместе с ростом знаний в результате исследований функций головного мозга учение о гипнозе освобождалось от мистической шелухи и превращалось в область подлинной науки. Наиболее полно раскрыл физиологическую сущность гипноза И. П. Павлов.

Наше поведение представляет собой сложные комбинации рефлексов, главным образом условных (временных связей). Траектории этих связей в коре головного мозга бесконечно разнообразны. Каждое чувство, мысль, движение — это результат динамического взаимодействия возбуждения и торможения, возникающих под влиянием тех или иных изменений во внешней обстановке или во внутренней среде организма.

Физические и химические раздражители внешнего мира — звуки, запахи, прикосновения, зрительные раздражители, многократно повторяясь, приводят к образованию условных рефлексов, становятся постоянными сигналами, сопутствующими тем или иным безусловным раздражителям, и, наконец, способны заменить их, вызвать представление о них. Систему условных раздражителей, воздействующих непосредственно на органы чувств и вызывающих разнообразные изменения высшей нервной деятельности, И. П. Павлов назвал первой сигнальной системой.

С появлением речи у человека таким же раздражителем становится слово — «сигнал сигналов». Так у человека появляется необходимая для общения вторая сигнальная система. Мышление приобретает логический характер с преобладанием абстрактных представлений над чувственными образами.

Как это понять? Представьте себе, что одному человеку положили в рот ломтик лимона; другому только показали лимон, а третьему лишь рассказали о лимоне и предложили представить, что он его ест. У всех трех начинает выделяться слюна.

У первого слюна выделяется в результате безусловного рефлекса, возникшего под действием сока лимона на чувствительные нервные окончания в языке и замкнувшегося в низших мозговых центрах.

У второго слюна вызывается в результате условного рефлекса, с помощью первой сигнальной системы (раздражитель — зрительный образ лимона). А вот и курьезный случай. Музыкант, уволенный из духового оркестра, решил отомстить своим коллегам. Когда оркестр исполнял торжественный марш, он явился в зрительный зал, подошел к сцене и стал есть лимон. Музыканты буквально «захлебнулись слюной».

У третьего выделение слюны — произойдет с помощью условного рефлекса, осуществляемого второй сигнальной системой, где раздражителем было слово.

Внушающая сила слова особенно велика в гипнотическом состоянии. Что же представляет собой гипноз?

Гипноз напоминает естественный сон, но имеет и свои особенности — повышенную восприимчивость загипнотизированного к внушению. Это возможно потому, что между врачом и пациентом сохраняется словесная связь — так называемый раппорт. Благодаря этому загипнотизированный может отвечать на вопросы, выполнять пожелания врача.

Когда человек засыпает, торможение, возникающее в какой-либо точке коры головного мозга, распространяется на соседние участки, и они постепенно затормаживаются. Однако во сне не всегда развивается глубокое торможение всех отделов коры мозга, могут остаться незаторможенными речевые или двигательные центры. Поэтому нередко спящие люди разговаривают, а некоторые способны ходить во сне (лунатизм), они даже автоматически бессознательно выполняют несложную работу.

Как видим, гипноз представляет собой особую форму частичного сна, при котором в коре мозга бодрствуют отдельные, так называемые «сторожевые пункты». Когда большая часть коры заторможена, снижается способность критической оценки своего поведения и тогда легче воспринимается внушение.

Находясь в глубоком гипнотическом сне, человек не отдает себе отчета, где он находится, не реагирует на внешние раздражения, не отвечает на вопросы присутствующих, но обостренно воспринимает все, что исходит от гипнотизера, слышит его голос, ему одному отвечает. Каждое слово гипнотизера вызывает в сознании усыпленного яркие представления.

Если взрослому в состоянии гипноза внушить, что он ребенок, то соответственно меняются его речь и мимика. Загипнотизированному можно внушить, что он слышит прекрасную музыку или вдыхает тонкий аромат цветов. Ему можно внушить, что в доме вспыхнул пожар или началось наводнение, — и пациент со страхом видит бушующее пламя или грозные потоки воды. С помощью словесного внушения у него возникают ложные восприятия — зрительные галлюцинации.

Более того, гипнотическим внушением воздействуют на такие физиологические функции, которые, казалось бы, совершенно не подвластны нашему сознанию. Достаточно, например, внушить человеку, что он выпил много воды, как у него усиливается выделение мочи. Если внушить чувство голода, кровь меняет свои свойства так же, как это бывает у голодного человека. Особенно нагляден опыт с мнимым ожогом. Человеку в состоянии глубокого гипноза прикладывали к руке монету и говорили, что она раскалена, — и тотчас же кожа краснела, появлялся настоящий ожоговый пузырь. Иногда внушением удается вызвать оцепенение мускулатуры тела.

Еще в прошлом веке гипнотизер Ганзен поражал зрителей демонстрацией «каталептического моста». Он ставил два стула, укладывал человека затылком на один и пятками на другой стул и внушением добивался резкого оцепенения мышц. После этого Ганзен к удовольствию зрителей вставал на этот «живой мост».

Еще и сейчас нередко можно услышать мнение, что гипнотизеру необходима «особая внешность»: бледное лицо, черные глаза и длинные волосы. На самом же деле восприимчивость к гипнозу зависит не от внешности гипнотизера, а от особенностей нервной системы гипнотизируемого, ее способности приходить в гипнотическое состояние. Гипнозом может заниматься любой врач. Порой его с успехом заменяет даже магнитофон с записью словесного внушения.

Гипнотическому состоянию, торможению в коре головного мозга способствуют наряду со словесным внушением монотонные раздражения. Усыпляющее действие однообразных раздражителей известно всем: в одних случаях это колыбельная песня, в других — равномерный рокот прибоя, в третьих — шум дождя, а иногда и… монотонный голос докладчика.

Но как объяснить изменения в составе крови загипнотизированного и функциях его внутренних органов?

Академики Быков и Орбели доказали, что кора головного мозга влияет на работу внутренних органов и обмен веществ в организме. А раздражения, возникающие во внутренних органах и тканях, в свою очередь влияют на деятельность головного мозга. Благодаря этой взаимосвязи и возможно развитие, например, ожога при гипнотическом внушении. Изменения в коже при этом возникают благодаря создавшемуся когда-то безусловному рефлексу. Поэтому мнимый ожог можно вызвать лишь у человека ранее перенесшего настоящий ожог.

Так развеиваются элементы «чудесного» в гипнозе. Какими беспредельными ни казались бы возможности гипнотизера, человеку можно внушить далеко не всякие действия и представления и отнюдь не каждого удается загипнотизировать. Нельзя заставить человека совершить преступление или не свойственный ему безнравственный поступок, заставить рассказать под гипнозом то, что он хочет скрыть.

Теперь поговорим о внушении без гипноза и о самовнушении.

Известны многие примеры, когда заболевание утяжелялось под влиянием самовнушения.

Пожилая женщина прочла брошюру о раке. От природы мнительная, склонная к самовнушению, она после небольшого расстройства решила, что у нее рак. И что же? Вскоре у нее появились «настоящие» симптомы рака желудка, те, о которых она читала в книжке. Только внушение врача помогло ей выздороветь.

Мнительность нередко достигает степени тяжелого невроза. Узнав о симптомах какой-то «страшной» болезни, мнительный человек начинает «прислушиваться» к своим ощущениям, и постепенно вследствие самовнушения у него могут появиться известные ему симптомы болезни.

Акушерам известно, что не так уже редки случаи «мнимой беременности», возникающей у женщин, которые очень хотят или же, наоборот, боятся забеременеть.

Если даже здоровые люди иногда отличаются повышенной внушаемостью, то еще более подвержены самовнушению больные, поглощенные своим недугом. Ощущения, вызванные малейшим заболеванием сердца или печени, так их пугают, приводят к такому смятению чувств, что они начинают рассматривать свой недуг как бы через увеличительное стекло и делают «ужасные» открытия.

Из статистики известно, что легкие, неопасные болезни встречаются в сотни раз чаще, чем тяжелые. И нередко чрезмерно повышенное, мы бы сказали, болезненное сосредоточение внимания на самых незначительных болях в груди способствует развитию у человека невроза, который приходится длительно лечить. Многие неопасные заболевания, такие, как неврозы и другие, сопровождаются непропорционально тяжелыми субъективными болезненными ощущениями. Врач пытается успокоить больного, а он все более уходит в свои переживания, и под влиянием мнительности, самовнушения течение таких болезней может у него утяжелиться. Нередко такой больной считает свою болезнь особенной, загадочной и «самой тяжелой».

Говоря о самовнушении, приведем в качестве примера истерию. Эта по существу неопасная болезнь является «великой обезьяной»; способной копировать любой недуг. У истеричных больных в результате самовнушения развиваются параличи, судороги, потеря чувствительности, слепота, глухота, немота. Одна больная истерией несколько лет ходила на коленях, так как не верила, что ноги ее могут разогнуться. Она выздоровела под влиянием врачебного внушения.

Подобные, кстати сказать, крайние и очень редкие случаи самовнушения напоминают гипноз: при них, как и при гипнотическом сне, возникают очаги торможения в отдельных областях коры головного мозга. Вследствие этого нарушаются функции тех или иных органов: зрение, речь, способность ходить. Все это можно устранить обычным внушением или внушением под гипнозом. Вот почему исцелял некоторых истеричек Месмер.

И не только он. В средние века низкая культура и тяжелые условия жизни способствовали массовому распространению суеверий, порождали массовую заболеваемость истерией. Нервные расстройства, вызванные самовнушением и внушением, разрастались в «психические эпидемии». Появлялись кликуши и «одержимые», вообразившие, что в них вселился бес, «святые», доводившие себя до религиозного экстаза. Все эти люди были нервнобольными, впадавшими от самовнушения и взаимного внушения в состоящие, подобное гипнотическому.

Сила внушения, самовнушения и взаимного внушения помогала шаманам, «святым» и знахарям облегчать в иных случаях страдания больных.

Этой же силой внушения, действенной при некоторых заболеваниях, пользуются и гомеопаты. Если больному помог врач из общей лечебной сети, это никого не удивляет. Он обязан был помочь, вылечить. Зато каждый случай облегчения или утешения, полученного у гомеопата, передается из уст в уста с прикрасами и создает ему желаемую рекламу. То же можно сказать и о сенсационных «новшествах», рекламируемых некоторыми частнопрактикующими врачами.

«Не все во внушении, но внушение во всем», — говорил французский профессор Вернгейм. Справедливость этих слов подтверждается всюду: стоит в обществе зевнуть одному, как начинают зевать многие; если один из учеников в классе заболел хореей, то у невольно подражающих ему одноклассников могут начаться подергивания мышц рук и лица. Такое явление, основанное на взаимном внушении, называют «психической заразой».

Велика роль внушения в лечении некоторых заболеваний. В большинстве симптомы истерии обусловливаются внушением и самовнушением. Внушением, только более сильным и целенаправленным, врач может устранить истерическую потерю голоса, слуха, зрения, а также функциональные параличи. Лечебное внушение в гипнотическом состоянии применяется при заболеваниях, связанных с нервными потрясениями, волнениями.

Сравнительно легко поддаются гипнозу алкоголики. В гипнотическом состоянии им внушают отвращение к вину, вырабатывают рвотный рефлекс на алкоголь. Хорошие результаты гипноз и внушение приносят некоторым больным с кожным зудом нервного происхождения и другими заболеваниями кожи. Во многих случаях внушением удается устранить головные боли, упорную рвоту, отрыжку и икоту невротического характера, бессонницу, ночное недержание мочи. Все больше проникает метод внушения в практику обезболивания родов. Каждая беседа с врачом несет элементы все того же психического внушения, то есть лечения словом.

Однако совершенно бесспорно, что гипноз и внушение — не единственное средство лечения заболеваний, о которых мы только что говорили, а используются наряду с другими лечебными методами.

Необычайно велика роль положительного внушения. Мужественные люди, сильные духом, борются и часто побеждают свой недуг. Воля к преодолению болезни и оптимизм приближают выздоровление тяжелобольных.

Велика сила слова: оно действует на психику человека, а через нее и на весь организм. Об этом надо помнить всем— и больным, и здоровым, постоянно воспитывать в себе умение владеть словом, обращаться с ним бережно, не ранить им окружающих, а ободрять их, окрылять, помогать преодолевать трудности.

Любят спорт и физкультуру в колхозе «Победа» Яльчикского района Чувашии! С интересом слушает старейший колхозник К. С. Степанов рассказ Альгерия Иноходова о велосипедных гонках, в которых участвовал он как член сборной команды республики

_{Фото М. Савина}