«Болшево». Литературный историко-краеведческий альманах. Вып. 2. М., Товарищество «Писатель», 1992, с. 282. В дальнейшем данное издание обозначено: «Болшево».
Виктория Швейцер. Быт и бытие Марины Цветаевой. Синтаксис, 1988, с. 461.
Личный архив М. Кацевой (Бостон, США).
Петербургский журнал, 1993, № 1–2, с. 177.
«Болшево», с. 284.
«Болшево», с. 255–256.
Мария Белкина. «Скрещение судеб. Попытка Цветаевой, двух последних лет ее жизни. Попытка времени, людей, обстоятельств.» Издание второе, дополненное, М., Рудомино, 1992, с. 29, 30. В дальнейшем данное издание обозначено: Белкина.
«Воспоминания о Марине Цветаевой». М., Сов. писатель, 1992, с. 443. В дальнейшем данное издание обозначено: «Воспоминания».
Письмо к В.Н. Орлову от 28 августа 1974 года. — В кн. «А душа не тонет…» — М., 1995, с. 382.
То есть резиновыми дубинками.
Белкина, с. 404.
Белкина, с. 422.
Дата этой встречи остается неясной. Торгпредом Г. Л. Пятаков был в Париже в 1927 году. На допросах же называют то 1928-й, то 1929 год. Однако газета «Евразия» начала издаваться только в ноябре 1928 года, а в сентябре 1929-го она уже прекратила свое существование — и именно из-за отсутствия средств.
«Письмо Сергея Эфрона Евгению Недзельскому». — Турку, 1994, с. 6.
Звездочкой отмечены места, к которым имеются дополнительные сведения в разделе: «На полях этой книги. Дополнения к главе «Лубянка».
Новый мир, 1988, № 7, с. 181.
См. Приложение I.
«Cahiers du Monde russe et soviйtique», XXXII/2/, avril-juin 1991, p. 285–310.
Pavel Sudoplatov and Anatoli Sudoplatov. The Memories of an Unwanted Witness — a soviet Spymaster. — Boston — New York — Toronto — London, 1994, p. 47.
Марина Цветаева. Письма к Анне Тесковой. С.-Петербург, Внешторгиздат, 1991, с. 87.
«Воспоминания», С. 447–353.
См. Приложение II.
«Воспоминания», с. 449.
И сам факт знакомства с Флорой Лейтес на пароходе, и дата телеграммы, посланной ей из Елабуги, — результат уникальных разысканий М. Белкиной; моя роль в данном случае — лишь в попытке выявить внутреннюю логику событий.
Белкина, с. 320.
Кирилл Хенкин. Охотник вверх ногами. М., Терра — Terra, 1991, с. 49–50.
Белкина, с. 307.
Рассказ А. И. Сизова впервые опубликован в кн.: Лилит Козлова. Вода родниковая. К истокам личности Марины Цветаевой. Ульяновск, 1992, с. 207.
В. В. ‹Швейцер›. Поездка в Елабугу. — Марина Цветаева. Неизданные письма. Париж, 1972, с. 643.
«Болшево», с. 211.
Пересказываю по тексту Л. К. Чуковский. См. «Воспоминания», с. 528.
«Воспоминания», с. 533.
«Воспоминания», с. 536.
«Воспоминания», с. 537.
«Воспоминания», с. 538.
Письмо Цветаевой Пастернаку от 11 февраля 1923 года (в кн.: Марина Цветаева. Сочинения в двух томах. Том 2. М., 1988, с. 481. В дальнейшем данное издание обозначено: Соч. 1988.).
«Воспоминания», с. 543.
Ариадна Эфрон. О Марине Цветаевой. Воспоминания дочери. М., Сов. писатель, 1989, с.455.
РГАЛИ, в.2833 (фонд В.Н. Орлова), ед. хр. 322. Сообщено Р. Б. Вальбе.
Новый мир, 1993, № 3, с. 189, 193.
Белкина, с. 326.
Письмо Г. С. Эфрона С. Д. Гуревичу от 8 января 1943 г. (Русская мысль, Париж, 6.09.91.).
Марина Цветаева. Где отступается любовь… Петрозаводск, Карелия, 1991, с. 217–220.
Марина Цветаева. Письма к Анне Тесковой, с. 115.
Записи в рабочей тетради М. И. Цветаевой 1940–1941 года.
См. Приложение II.
Белкина, с. 307.
О чем писал Эфрон в статье «О Добровольчестве», опубликованной еще в 1924 году в журнале «Современные записки» (Париж), № 21.
Письма Марины Цветаевой к Ариадне Берг (1934–1939). — YMKA-Press, Paris, 1990.
Медон — пригород Парижа.
Потому что.
В болшевском доме не было телефона.
То есть загадочная (фр.).
Без бумаг — имеется в виду без документов. Цветаева получила советский паспорт только во второй половине августа.
Миля — Эмилия Эммануиловна Литауэр. См. о ней на с. 46–47 настоящей книги.
Видимо, предполагалось разделить перегородкой общую гостиную в болшевском доме.
Речь идет о девочке-подростке, дочери коменданта, приходившей помогать в уборке дома и хозяйственных делах.
То есть 27 августа 1939 года.
Речь идет о Всесоюзной Сельскохозяйственной выставке в Москве.
Н. П. — скорее всего речь идет о Н. Н. Вильям-Вильмонте, литературоведе и переводчике.
Год назад были арестованы дочь Цветаевой (27 августа) и ее муж (10 октября).
«Не хочу пугать» — повторяющийся мотив у Цветаевой. Она верит в «явления» умерших своим близким после смерти.
Н. Н. Асеев.
Жена Асеева Оксана Михаиловна — урожденная Синякова. Две ее сестры также жили тогда в Чистополе.
М. Кацева. Все поправимо — кроме смерти. «Новое Русское Слово», Нью-Йорк, 13–14 сентября 1991 г.
А. И. Солженицын написал об этом в своих мемуарных очерках: «Как вообще дошел Воронков до этого кресла? почему он вообще руководил шестью тысячами советских писателей? был ли он первый классик среди них? Рассказывали мне, что когда-то Фадеев выбрал себе в любовницы одну из секретарш СП, тем самым она уже не могла вести простую техническую работу, и на подхват взяли прислужливого Костю Воронкова. Оттуда он вжился, въелся и поднялся. Но что же он писал? Шутили, что главные его книги — адресные справочники СП». (А. И. Солженицын. «Бодался теленок с дубом». YMCA — Press: Paris, 1975, с. 219.)
Здесь и далее цитаты из письма А. С. Эфрон К. В. Воронкову от 17 апреля 1967 года, копия которого находится в моем архиве. — М. К.
В том варианте данного письма, который теперь известен как «Письмо к Л. П. Берии» (в дальнейшем мы будем называть его ПБ), после этих слов появилась большая вставка:
«(«Почему она не едет в Советскую Россию?») В 1936 г. я всю зиму переводила для французского революционного хора (Chorale Révolutionnaire) русские революционные песни, старые и новые, между ними — Похоронный марш («Вы жертвою пали в борьбе роковой»), а из советских — песню из «Веселых ребят», «Полюшко — широко поле» и многие другие. Мои песни — пелись».
Вставка в ПБ: «Замысел Музея — его замысел, и весь труд по созданию Музея: изысканию средств, собиранию оригинальных коллекций (между ними — одна из лучших в мире коллекций египетской живописи, добытая отцом у коллекционера Мосолова), выбору и заказу слепков и всему музейному оборудованию — труд моего отца, безвозмездный и любовный труд 14-ти последних лет его жизни. Одно из ранних моих воспоминаний: отец с матерью едут на Урал выбирать мрамор для Музея. Помню привезенные ими мраморные образцы. От казенной квартиры, полагавшейся после открытия Музея отцу как директору, он отказался и сделал из нее 4 квартиры для мелких служащих. Хоронила его вся Москва — все бесчисленные его слушатели и слушательницы по Университету, Высшим Женским Курсам и Консерватории, и служащие его обоих Музеев (он 25 лет был директором Румянцевского Музея)».
В ПБ здесь вставлено: «которой грозит пожизненная крепость».
В ПБ здесь добавлено: «а вот что, может быть, не известно: он не только не расстрелял ни одного пленного, а спасал от расстрела всех кого мог, — забирал в свою пулеметную команду».
В ПБ вставка: «В своем журнале первый во всей эмиграции перепечатывает советскую прозу (1924 г.). С этого часа его «полевение» идет неуклонно».
Последнюю фразу из ПБ Цветаева убирает.
Данный абзац из ПБ убран. Последующий абзац переписан целиком. Новая его редакция очень информативна: «Но что я достоверно знала и знаю — это о его страстной и неизменной мечте о Советском Союзе и о страстном служении ему. Как он радовался, читая в газетах об очередном советском достижении, от малейшего экономического успеха — как сиял! («Теперь у нас есть то-то… Скоро у нас будет то-то и то-то…») Есть у меня важный свидетель — сын, росший под такие возгласы и с пяти лет другого не слыхавший.
Больной человек (туберкулез, болезнь печени), он уходил с раннего утра и возвращался поздно вечером. Человек — на глазах — горел. Бытовые условия — холод, неустроенность квартиры — для него не существовали. Темы, кроме Советского Союза, не было никакой. Не зная подробности его дел, знаю жизнь его души день за днем, все это совершилось у меня на глазах, — целое перерождение человека».
Далее в ПБ: «Следователь говорил над папкой его дела и знал эти дела лучше, чем я (я знала только о Союзе Возвращения и об Испании). Но что я знала и знаю — это о беззаветности его преданности. Не целиком этот человек, по своей природе, отдаться не мог».
Весь этот абзац в ПБ Цветаевой выпущен. Можно предположить, что «Дело S.», папку с которым показывают Цветаевой на допросе, — готовившееся дело Михаила Штранге, фамилия которого во французской транскрипции — Strangue.
Эта фраза из ПБ Цветаевой исключена.
В ПБ фраза продолжена: «…и коммунизм его объясняли «слепым энтузиазмом». Даже сыщики, производившие у нас обыск, изумленные бедностью нашего жилища и жесткостью его кровати (— «Как, на этой кровати спал г-н Эфрон?») говорили о нем с каким-то почтением, а следователь — так тот просто сказал мне: — «Г-н Эфрон был энтузиаст, но ведь энтузиасты тоже могут ошибаться…»
А ошибаться здесь, в Советском Союзе, он не мог, потому что все` 2 года своего пребывания болел и нигде не бывал.
Последние две фразы в ПБ убраны.
В ПБ далее дописана другая концовка: «Если это донос, т. е. недобросовестно и злонамеренно подобранные материалы — проверьте доносчика. Если же это ошибка — умоляю, исправьте пока не поздно».
«Воспоминания», с. 348.
— Это самый честный, самый благородный, самый человечный человек. — Но его доверие могло быть обмануто. — Мое к нему останется неизменным (фр.).
Дюкоме Жан-Пьер (1902–1961) — французский фотограф. Завербован Н. Позняковым в 1936 году в советскую разведку. Участник оперативной группы, созданной летом 1937 года во Франции для преследования и убийства «невозвращенца» Игнатия Рейсса. Был арестован французской полицией и провел 13 месяцев в тюрьме. Дал обширные показания. Освобожден из тюрьмы в связи с тем, что не были задержаны главные организаторы убийства. Партийная кличка — «Боб».
Сведения ошибочны. Цветаева родилась 26 сентября (по ст. стилю) 1892 года, ее родители И. В. и М. А. Цветаевы.
«Союз возвращения» возник в Париже в 1925 году, но в начале тридцатых был радикально преобразован и оказался в полной идеологической и материальной зависимости от советского полпредства во Франции. В первой половине тридцатых годов секретарем «Союза» был Е. В. Ларин, а с 1937 года (в связи с переходом Ларина на работу в Советский павильон всемирной выставки в Париже) его сменил А. А. Тверитинов. Оба позже вернулись в СССР и были репрессированы.
Ариадна Эфрон родилась 5 сентября (по ст. стилю) 1912 года.
«Работала там» — то есть в редакции журнала «Наш Союз».
Афанасов Николай Ванифатьевич (1902–1941) — русский эмигрант, друг С. Я. Эфрона с 1918 года. Во время гражданской войны — участник Белого движения. В Болгарии работал шахтером и лесорубом. Переселившись во Францию, жил в основном в Гренобле, время от времени работал таксистом, долгие периоды оставался без работы. Завербован в советскую разведку в 1934 году. В свою очередь завербовал Марка Зборовского, ставшего впоследствии личным секретарем сына Л. Д. Троцкого Л. Л. Седова. Вернулся в Советский Союз осенью 1936 года. Жил в Калуге. Поддерживал связи с В. А. Гучковой-Трейл, Э. Э. Литауэр и С. Я. Эфроном. Арестован в начале 1940 года. Расстрелян 28 июля 1941 года в Москве.
Газета «Евразия» издавалась в Париже «левыми» евразийцами с ноября 1928 года по сентябрь 1929 года.
Об эпизоде прибытия беженцев Цветаева упоминала в письме к Анне Тесковой: «…прибытие к нам испанского республиканского корабля — беженцев из Сантадера, и день, проведенный с испанцем, ни слова не знавшим по-французски, как я —. по-испански, — в оживленной беседе, в которую вошло решительно все». — Марина Цветаева. Письма к Анне Тесковой. Санкт-Петербург, 1991, с. 135.
Боб — см. примеч. 83.
Смиренский Димитрий Михайлович (1897—?) — он же Марсель Роллэн. Русский эмигрант, участник Белого движения. Во Франции с 1922 г., работал на заводе Рено, член Французской компартии, член парижского «Союза возвращения». Завербован Эфроном в советскую разведку. Входил в оперативную группу, выслеживавшую Седова, а затем в ту, которая преследовала И. Рейсса. Был арестован и год провел в парижской тюрьме. Выпущен за недостатком улик. Вернулся в СССР весной 1939 года. Арестован в 1940 году. Дальнейшая судьба неизвестна.
Штранге Мишель (Михаил Михайлович, 1907–1968) — сын русских эмигрантов, владельцев русского пансиона-санатория в Верхней Савойе. Эфрон и Цветаева с детьми провели здесь лето 1930 и 1936 годов. Эфрон также неоднократно приезжал сюда один в середине тридцатых годов. М. М. Штранге изучал историю и литературу в Сорбонне, сам занимался литературным трудом. Был завербован Эфроном в советскую разведку. По предположению, «координатор» действий оперативной группы, преследовавшей Рейсса. Во время второй мировой войны — участник Французского сопротивления. Член советской военной миссии во Франции в конце войны. Вернулся в СССР в 1947 году. Автор монографий «Русское общество и французская революция 1789–1794 гг.» и «Демократическая интеллигенция России в XVIII веке», изданных в Москве. Его имя многократно с симпатией упоминается Цветаевой в ее письмах к поэту Штейгеру (см. Марина Цветаева. Письма к Анатолию Штейгеру. Калининград, 1994, с. 76, 88–89, 108–109).
Кондратьев Вадим (1903–1939) — в годы гражданской войны сражался в Белой армии, затем эмигрант, работал во Франции шофером такси, часто безработный. Завербован в советскую разведку Н. А. Клепининым в середине тридцатых годов. Участник оперативной группы, преследовавшей Рейсса. Ранее других скрылся из Парижа после убийства Рейсса. Умер от туберкулеза в Москве.
Клепинины — Николай Андреевич (1897–1941) и Антонина Николаевна (1892–1941) — см. о них с. 53–54 настоящей книги.
Позняков Николай Сергеевич (?). Учился вместе с Эфроном в гимназии, во время первой мировой войны сотрудничал в Красном кресте. В годы гражданской войны — в Белом движении. В Париже имел фотоателье. Вместе с К. Б. Родзевичем и В. В. Яновским «работал по связи с троцкистами ПОУМ» в период гражданской войны в Испании, что позволяет предположить какое-то участие и в расправе над руководством ПОУМ в 1936 году. К. Хенкин, знавший Познякова, в своей книге «Охотник вверх ногами» отзывается о нем крайне негативно. По возвращении в Москву (1939 год) вел работу среди бывших республиканских бойцов Испании. Умер в шестидесятых годах на родине, избежав ареста.
Штейнер Рене (Рената, 1908–1986) — швейцарская учительница, завербованная советской разведкой в середине тридцатых годов. Исполняла ряд поручений Эфрона и после ареста дала об этом обширные показания. В частности, именно по заданию Эфрона она вместе со Смиренским принимала участие в слежке за Седовым. Осенью 1937 года (по чьему распоряжению — неясно) взяла на свое имя в прокатной фирме Женевы автомобиль, использованный убийцами Рейсса. Несколько месяцев провела в тюрьме. Освобождена в связи с исчезновением главных организаторов убийства. На допросах настаивала (как Дюкоме и Смиренский) на том, что Эфрон к «акции Рейсса» не имел никакого отношения.
Убийство Рейсса произошло 4 сентября 1937 года, похищение генерала Н.К. Миллера — 22 сентября того же года.
Шильдбах (урожденная Нейгебауэр) Гертруда (1894—?) — давняя приятельница Рейсса-Порецкого, немецкая коммунистка, сотрудница спецслужб, работавшая в Италии. Согласилась помочь оперативной группе, выслеживавшей Рейсса. Находилась в автомобиле во время убийства. По данным П. Хубера и Д. Кунци, жила затем в СССР, в 1938 году была арестована и сослана в Казахстан.
Росси Франсуа (он же Р.-Ж. Аббиат), он же Правдин Виктор (1905—?) — на момент участия в «лозаннской акции» гражданин Монако. Работал на НКВД с 1929 года. Вошел в оперативную группу, преследовавшую Рейсса. Он и другой подданный Монако Шарль Мартинья (1900—?) с самого начала полицейского расследования были определены как непосредственные убийцы Рейсса. Во время второй мировой войны — корреспондент ТАСС в Нью-Йорке. Жил в Индии, Великобритании, Мексике, США. Зять Б. Э. Афанасьева, которого П. Судоплатов называет в своих мемуарах как еще одного достоверного участника убийства Рейсса. (Возможно, что Б.Э. Афанасьев и Шарль Мартинья — одно лицо.)
Версия отъезда Эфрона в Испанию устойчиво поддерживалась в семье Цветаевой — Эфрона и была, несомненно, придумана в советских спецслужбах. Именно они организовали переброску Кондратьева, Эфрона, Клепининых и других своих сотрудников из Франции в СССР осенью 1937 года.
Хенкин Кирилл Викторович (р. 1916) — из России вывезен родителями в 1923 году. Участник гражданской войны в Испании. Завербован в советские спецслужбы. Вернулся на родину в 1941 году. Служил в одном из управлений НКВД, затем на московском радиовещании для заграницы, позже — в редакции журнала «Проблемы мира и социализма». Покинул СССР в начале 70-х годов. Работал на радиостанции «Свобода». Автор нескольких книг, написанных на автобиографическом материале.
Лева — Лев Борисович Савинков (1912–1987) — сын Б. В. Савинкова, известного деятеля партии эсеров и писателя. Жил во Франции. Сражался в Испании на стороне республиканской армии. Завербован Эфроном в 1937 году. Дружил с Ариадной Эфрон. Уже уехав в СССР, А. С. Эфрон еще некоторое время с ним переписывалась.
Чистоганов Анатолий (1910—194?) — русский эмигрант, участник Белого движения. Член «Союза возвращения на родину». Завербован в советские спецслужбы. Участвовал в слежке за сыном Троцкого Седовым.
Дата явно перепутана. Г. С. Эфрон уехал из Москвы в Ташкент 15 октября 1941 года.
Здесь и далее в тексте статья «Пушкин и Пугачев» цитируется по изданию: Марина Цветаева. Сочинения в двух томах. Т. 2. М., 1980, с. 368–396. В дальнейшем данное издание обозначено: Соч. 1980.
Марина Цветаева. Неизданные письма. Париж, 1972, с. 281.
Поэма «Молодец» здесь и далее цитируется по изданию: Марина Цветаева. Молодец. Прага, 1924.
Соч. 1988. Т. 2, с. 428.
Там же, с. 377.
Дружба народов, 1987, № 8, с. 265.
Народные русские сказки А. Н. Афанасьева. В трех томах. Т. 3. М., 1986, с. 70.
Марина Цветаева. Избранные стихотворения и поэмы. Л., Библиотека поэта (Большая серия). 1990, с. 174.
Соч. 1980. Т. 2, с. 464.
Соч. 1988. Т. 2, с. 386, 389.
Наваждение (фр.).
Одержимость (фр.).
Соч. 1988. Т. 2, с. 397.
Там же, с. 390.
Андрей Белый. Петербург. Л., 1981, с. 516.
Соч. 1988. Т. 2, с. 381.