Гильдия наемников. Курьер

7

Вечером, часов в семь, нашу компанию отвезли на вокзал и посадили в поезд. При чем пару героев в купе едва не заносили — они хорошо залились дармовой посольской выпивкой. Если все и дальше так пойдет, эта пара может выйти сухой из воды — будут усиленно похмеляться, да так, что протрезвеют уже в Москве. Ну они взрослые люди, если решили проспать стычки с демонами — это их дело. И их руководства.

Мы с Климом, полюбовались закатом, мирно побеседовали на нейтральные темы, после заказали себе из ресторана ранний ужин, я пасту с морепродуктами, Клим стейк. Поужинали, с бутылкой сухого вина. Клим поделился со мной премудростями его употребления, которые в его "деревенскую" голову вдолбили в школе при МИДе. Заодно он похвастался, что за три года обучения освоил три языка как родные и еще четыре в достаточной степени, чтобы вольно разговаривать. Даются ему языки, многие с грехом пополам один за такое время учат! Говорил, что даже в разведку его звали, но ему отсоветовали, говорили, что это скучно — закинут тебя в страну, где ты и будешь жить жизнью обычного обывателя, изредка аккуратно выполняя задания из центра, так, чтобы не привлекать к себе внимания властей. Другое дело агент МИД, все тебя знают, ты всегда — мишень, всегда на лезвии бритвы.

— Ну и как, жизнь агента себя оправдала? — спросил я его.

— Честно говоря, не совсем. Конечно, интереснее, чем жизнь нелегала в роли буржуа или врача, но тоже никакой романтики! Не сравнить с тем, что прошел ты за одну короткую поездку! — да… мне тоже спокойная жизнь пока претит, но не настолько, чтобы радоваться постоянным покушениям на меня. Особенно последнему, когда на меня вышел демон, к чему я совсем не был готов.

— Не знаю, что тебе и сказать. Обычно перевозка дипломатической почты тоже не связана с большими приключениями.

— Да знаю я! Тем более, что народ говорил, что обычно ты совсем другими делами занят. Обычный курьер с таким бы не справился, вон, до тебя десять парней пытались прорваться — все полегли. А чем дальше планируешь заняться? Если не секрет, конечно?

— Да что прикажут — то и буду делать. Я же тоже не сам себе голова, есть и у меня руководство.

— А где готовят таких как ты?

— А вот это я сказать не могу. Тайна. Военная.

— Ух ты, значит из армейцев! — я пошутить хотел, а он это вон как воспринял! Чувствую, будет добиваться Клим перевода в армию. Не сидится ему спокойно на месте!

— Ладно Клим, поболтали — и будет. Я за прошедшую неделю почти и не спал совсем. Так, подремывал. Организм своего требует. Покойной ночи! — сказал я твердо и не раздеваясь, на всякий случай, только обувь да пиджак сняв, завалился на неразобранную койку. Сосед, выключив общее освещение, почитал на сон какую-то книгу и тоже успокоился.

Хотя я и не сослался на сон, но спать не собирался, снова соскользнул в чуткую дрему. Не дома пока, да и не все попутчики мне по душе. Вдруг среди них ликвидатор притаился? Всякое бывает, может история с местью кому-нибудь в голову придет. Или заказчик решит, что так понадежнее история прикрыта будет. Нет человека — нет проблемы.

Но ночь прошла спокойно, только кто-то в соседнем купе гудел чуть не до утра. До рассвета я поднялся, размял мышцы и связки аккуратно, чтобы не разбудить попутчика, дошел до купе проводника и попросил принести кофейник. Хороший местный чай я распробовал, пора познакомиться, что такое местный кофе. Проводник, с ходу озадачил меня тем, какой именно кофе мне принести. Из всех вариантов, я выбрал по-восточному, с шоколадом. Попросил проводника громко не стучать — сосед спит, не будем его будить. Чернявый проводник сказал: "Якши!" и многозначительно покивал головой, потом спросил, — "Может, лучше засахаренные фрукты? К кофе-по восточному лучше их подать." — я согласился. Если лучше.

Вернувшись к себе, я достал книгу, которую так и не смог вчера открыть — заболтал меня сосед, и начал читать удивительно подробный дневник некого пражского студента. Кстати, да, именно в Праге нас атакует второй демон. Интересно, как Клим заставит выйти на перрон наших героев, если он у них, мягко говоря, авторитетом не пользуется? Ну посмотрим, может его начальство на сей счет проинструктировало особым образом.

Еще минут пять я пил кофе с цукатами. Нужно было для пробы попросить принести и немного шоколада, чтобы сравнить. Кофе напиток своеобразный. Горький, но горечь его неоднозначная, на языке она раскрывается разными оттенками вкуса. На любителя. Я пока не большой любитель, нужно попрактиковаться в высоком искусстве употребления этого напитка. Но бодрит отменно! Видимо на запах заерзал на кровати мой сосед, поднял с подушки заспанную физиономию и тоже потянулся к кофейнику.

— Мне оставил хоть чашечку? — спросил он.

— Почти целый кофейник! — ответил я, — пей на здоровье!

— Пристрастился я к нему на чужбине. Раньше только с молоком мог потреблять или с сахаром, а теперь больше черный. Стал презренным аристократом. Меня в деревне и за своего не примут!

— Ты не болтай, а пей. Остынет или я выдую.

После чего мы пили этот напиток в молчании. Клим — с удовольствием, я несколько настороженно. Мне еще в корпусе привили привычку, горечь незнакомой еды, один из первых признаков, что к ней стоит относиться с осторожностью. Возможно, так организм реагирует на отраву.

Допив кофе мы посидели в тишине, потом Клим вызвал проводника, (вот оказывается для чего этот шнурок!) и заказал завтрак. Я, подумав, решил сходить в ресторан. Теперь уровень угрозы упал, можно посмотреть, как живут люди. Клим, услышав меня отменил заказ и отправился со мной. На всякий случай, уходя, я проверил оружие, благо снотворный пистолет был у меня с собой и поставил сигналку на дверь и окно. И вообще, расслабляться не стоит. Вернусь, снова раскину сигнальную сеть. А! Не выйдет. Кроме меня в вагоне еще семнадцать человек плюс проводник. Да и посторонние могут пройти по вагону в тот-же ресторан. Теперь-то я не дипкурьер, за которым идет охота. Вот так, во всем есть свои плюсы и минусы.

В ресторане опытный в вопросе этикета Клим порекомендовал мне бриттский завтрак, более плотный, чем континентальный. Среди прочей публики я увидел в ресторане и четверку наших героев. Двое разминались пивом, "дурная парочка" — состояние которых мне сразу не понравилось, заказали графинчик водки, разлили по рюмкам, и высыпав в них некий белый порошок тщательно его там размешивала.

— Клим, а что делают эти товарищи? — я кивнул в сторону наших.

— Двое, я их не знаю, просто похмеляются. Еще двое, один из них Стрелок, ну ты о нем наверняка слышал, снайпер от бога и Центроболт. Они балтийский чаек готовят.

— Странную ему кличку придумали. Центральный болт?

— А, вижу, не знаешь этой истории. Он из анархистов, руководитель Центрального комитета Балтфлота. Но по телефону всегда представлялся "Центроболт, слушаю!" только у них не клички, партийные псевдонимы! Клички у собак.

— Вот как? А балтийский чаек, что за штука?

— Спирт с кокаином. После него боли вообще не чувствуешь и можешь не спать по несколько суток.

— А кокаин, что за штука?

— Блин, да откуда ты, если даже этого? Марфет, наркотик такой. Многие старые партийцы подсели на него или на морфий, или опиум курят. Минздоровье хотел запретить это дело, но ему пообещали новую революцию замутить. Сейчас идет разговор что тем, кто подсел на наркоту, ее в аптеке по рецепту выдавать, а остальным ни-ни!

— И этих бойцов к нам в команду определили?

— Но ведь бойцы-же крутые! Каждый десятерых стоит!

— Думаешь? Ну посмотрим. У нас таких лечат, а не в бой на столь опасного противника кидают. Странно это, Клим. Странно. Боюсь я за них. Демон не просто страшная зверушка, которую завалить трудно. Он еще и на мозги действует. Сильно действует. А наркотики психику расшатывает. Ментальный удар — это штука страшная. Можно и в штаны наделать. Главное, не смотря на тяжесть в штанах бой продолжать. Смогут они?

— Эти смогут. Точно!

Мне бы его уверенность. А вот я этих наркоманов списал сразу. Недаром они мне не понравились сразу. Железно — это минус два героя.

После плотного завтрака мы вернулись в купе, где я продолжил чтение книги, в которой студент постепенно превращался в жука. А Клим затребовал свежие газеты. Почувствовав, что книга сводит меня с ума своей алогичностью, я вышел в коридор, развеяться, постоять у поручня. Там стоял наполовину седой мужик в нательной рубахе и галифе и курил. Табак был ароматным и не раздражал. Повернувшись ко мне, он протянул мне руку и представился:

— Сергей!

— Виктор, можно Вик.

— Будешь? — он мне протянул открытый портсигар.

— Да, в общем, я не курю. Но попробовать можно. — некоторые офицеры в корпусе курили, значит находили в этом что-то.

— Ну, если до этого не курил, то просто набирай дым в рот, покатай его там, а потом выпускай. Не вдыхай, папиросы хорошие, и так почувствуешь вкус.

Я поступил, как посоветовал он. Действительно, ничего неприятного. Странный привкус во рту и легкое ощущение нереальности происходящего.

— Значит ты наш эксперт по демонам?

— В некотором роде. Убивать приходилось. Да и пострашнее тварей.

— И как оцениваешь нашу команду?

— Честно?

— Есссно! — странно протянул слово он.

— Половина относится к делу слишком легко. Да больше половины. Значит — будут потери. Далее. Двое — наркоманы. Подчинить таких сильной твари — плевое дело. За спиной таких лучше не держать. Надеюсь, демоны будут не самые сильные. Тогда большинство выживет. Иначе, немногие.

— Немногие — кто?

— Есть варианты. Если очень сильные твари попадуться — то те, кто окажется у меня за спиной. Если попроще, те, кто поумнее. Кто станет слушать приказы.

— А не много на себя берешь? — мужик спросил с подначкой, но серьезно.

— Ну считай сам. Скорострельный пистолет-пулемет. Два пистолета, стреляю с двух рук. Плюс я вижу, куда нужно стрелять. У каждого демона есть слабое место, куда нужно бить. Ну и всякие штучки, которым обычно не доверяют.

— Какие такие штучки?

— Прикуривай. — сказал ему я, запалив огонек на своем указательном пальце.

— Химия? — спросил он, тем не менее закуривая.

— Ничуть. — я потушил огонь, и на пальце стала намерзать корочка льда.

— Ну, положим, я поверил тебе. Что делать в стычке?

— Слушать команды. Стрелять туда, куда я скажу. В нужный момент взять в руки меч и отрубить твари то, что я скажу. Не вестись на обманки, даже если врут глаза, мой голос врать не будет. Я уже сражался с такими тварями, даже недавно убил одну в поезде. Мне нужно выполнить свою задачу, мне даже не нужно самому убивать демона — убить его должен кто-то из вас. Должен стать героем. Я должен только помочь ему в этом.

— Ты сам не хочешь получить этот приз.

— Понимаешь, Сергей. Я не останусь здесь. Из меня плохой герой. Взял и сплыл куда-то. Герои — ваша команда. Даже если в итоге демона добью я, мне с этого никакого проку. Все равно победителем будет кто-то из вас. Понимаешь расклад?

— Вроде, да. Получается. Мне так и намекнули в штабе. Я просто не поверил — недоверчивый я. И тебе до конца сейчас не верю. И следить за тобой буду.

— Да сколько угодно. Мне ни от вашей смерти, не от вашей победы никакого прока. Единственное, если все погибнете, придется самому с ним биться. Но в любом случае, победителем демона будет кто-то из вас. Пусть даже посмертно. Так что, лучше слушать меня, чтобы стать победителем живым.

— Ладно, над этой темой надо подумать. И поговорить с нашими.

— Извини, просто интересно, а какой расклад в вашей группе? Просто очень разные вы. Непонятно. А непонятное всегда нервирует.

— Все просто. Пятеро, со мной — армейцы. Отличились в боях, имеют личные заслуги, сами по себе хорошие бойцы. Но у всех — трения с начальством. Сечешь?

— Отправили самих неуживчивых, на смерть?

— Точно. Пара флотских. Болта не считаю. Он уже давно плотно на коксе. Двое степняков, видел чудиков с луками?

— Видел. В бою с демоном лук совсем не чудачество.

— Они так и сказали. Вроде их предки убивали демонов и лучше лука оружия нет. Не сталкивался с ними, но по слухам бойцы отменные. Стрелок был хорош, но уже совсем сторчался. Кокаин такая штука. Всегда хочет стать единственным в твоей жизни. Остальные — партейцы. Кто из эсеров разных расцветок, меньшевики, большевики, анархисты тоже разные. Про них слышал хорошее, но кто и как не знаю.

— То есть, можно опираться на вас?

— И на флотских. Они в черной форме. Кроме Болта, но ты и сам его разглядел.

— Ясно. Совет. Не рвитесь вперед, в соприкосновение с демоном. Стреляйте в него, пока я не скажу, отсечь ему ногу. Или руку. Я чувствую, что и когда нужно делать. Меньше риска — больше пользы.

— Заметано. Я своим и флотским скажу. Спасибо!

— Спасибо скажешь, когда с трофеями прибудем в Москву.

— Верный подход. В разведку ходил?

— Ну да… а к чему спросил?

— Принцип разведки — расслабляться можешь только тогда, когда лег на койку в своем блиндаже. Даже в своих окопах может прилететь. Мина или снаряд. Расслабляйся только дома.

— Точно, мой принцип. Будешь слушать меня — я сделаю все, чтобы ты приехал в Москву целым. Обещаю.

— Лады, иди уже. Понял.

Я вернулся в купе, где опять спал Клим. Такое ощущение, что это не я не спал неделю, а он. Здоровый молодой организм, не отягощенный лишними хлопотами. Несколько, завидую. Хотя, сам моложе его лет на десять! Но, как мне тогда сказал Манко? "На войне стареешь". А ведь прав старик-орк. Чувствую себя много старше окружающих.

Подумав, тоже прилег на кровать. До Милана осталось Часа полтора, можно еще подремать.

Вместо обычной в такой ситуации легкой дремы я капитально уснул, проснулся только когда поезд стал притормаживать. Поднявшись, понял, что прекрасно отдохнул. Нет усталость и недосып клубились темным туманом в глубине сознания, но сейчас я чувствовал себя прекрасно. И решил прогуляться по перрону. Взял порцию мороженного у молодой торговки, прикупил корзинку с сельтерской. Привычка. Подошел к киоску с прессой. Там голосил паренек: "Новое пари, принимаем ставки! Враги решили отомстить дипломатическому курьеру Советской России Теодориху Михелю! Принимаем ставки, за молодого Тео один к семи! Враги обещают, что он вернется домой только в виде дюжины посылок! Делайте ставки за Тео, это верный способ обогатиться, он уже один раз смог победить врагов! На него натравили демона, которого он убил и преподнес голову мерзости Святейшему Римскому Папе! Римский престол выступил в поддержку Советской России! Папа считает, что советское государство угодно богу! Покупайте свежий номер миланского вестника!"

С-ц-у-к-о! Наши фантазии имеют неприятную особенность — воплощаться. Ну зачем мне это? Теперь будут охотится не за мной, а за молодым, исполнительным парнем Тео. И заодно за этой группой из шестнадцати героев и за мной с Климом, заодно. Прощайте, вкусные обеды и завтраки. Здравствуйте пайки. Но на всех у меня не хватит.

Я метнулся к Климу и объяснил ему ситуацию, посоветовал, чтобы наши бойцы озаботились походной едой здесь, пока наши враги не успели ничего предпринять. Сам купил несколько колбас, четыре головки сыра три дюжины сельтерской, договорился с проводником, что местные пацаны будут всю провизию сваливать в тамбуре, у второй двери. Пока. Вареные яйца? Все, вместе с корзинами. Чибата? Тоже всю. Жареные цыплята? Все пригодятся.

Тем временем из вагона начали выбираться наши герои. Армейцы и флотские, под руководством Сергея действовали по моему принципу, благо к нам выстроилась очередь из желающих продать очумевшим русским свои продукты. Похоже мы скупили все продукты, которые есть на этом вокзале. Главное действовать быстро, пока противник только принимает решения — судя по времени выпуску газеты, поляки просто не успели ничего предпринять в Милане, а вот сильно просроченные пироги мне подсунуть попытались. При чем тетка, которая пыталась их нам подсунуть попыталась разоряться, и я пообещал ее накормить ее саму ими. Когда я заставил ее взять пирожок в руку и поднести ко рту она вдруг вспотела и начала говорить, о том, что черт попутал, не хотела она, просто дети больные и муж пьяница. Бог с ней! Мне не наказывать ее нужно, а организовать "поставки" продуктов в наш вагон. Что вполне удалось. На самом деле, то, что мы набрали на перроне в Милане должно хватить нам минимум до Владивостока. Сергей и его армейцы разносили наши покупки по купе. Заодно предупреждая, что лучше теперь питаться сухпаем. Нет! Хотел бы я иметь такой сухпай на Ирме! Копченые колбасы и птица пахли одуряюще аппетитно. В общем, одну опасность от нашей команды героев мы отвели.

— Вик, — обратился ко мне Клим, — ты думаешь все так плохо?

— Как плохо?

— Нас будут травить, и пытаться убить любыми способами?

— Конечно. Если эти бриты организовали новый тотализатор, все будет именно так. И правил нет. Кстати, сообщи нашим, что этой ночью вероятна атака демона.

Клим ушел, оповещать героев об опасности. Я пожевал немного колбасы, запивая сельтерской и приготовился к встрече с демоном.

Все произошло уже обыденно, я почуял призыв и к нашему вагону двинулся потусторонний мрак и холод. Вскочив, достал второй пистолет, затолкал под сбрую магазины к ПП и приказал Климу поднимать героев. Пора им показать, на что они способны. Герои не спешили выходить из своих купе. А тварь приближалась. К тому моменту, когда тварь выбила дверь в вагон из купе выбралось едва десяток. Глупо улыбаясь, они возились с оружием, полагая, что это шутка. Их просто решили проверить. Но появившаяся тварь быстро выбила из замутненных мозгов веселость и наши герои начали палить из своего оружия в сторону твари.

— Бейте в нижнюю часть грудины, там у него слабое место! — крикнул я, но этот сброд стрелял в сторону демона, не заботясь о точности попаданий. Я строчил туда из автомата, перезаряжаясь каждые двадцать секунд, защита его начала проседать.

— Бойцы, правая лапа, он не может ей двигать! Мечом! — но никто не решился действовать. Проклятье! Я продолжая бить в точку сборки демона метнулся вперед и мечом снес ему лапу. После отскочил и продолжил стрелять из автомата.

— Суки, мечом по второй лапе! Давайте! — никакого осмысленного действия за спиной. Даже в меня попали придурки, благо, бронежилет спасает. Снова метнулся вперед и снес его вторую лапу. На нижние можно не обращать. По сути, все. Он пытается регенерировать конечности, но это не так просто. Я обернулся к нашим героям.

— Ну что? Кто снесет демону башку? Кто его добьет, герои? — большинство были в прострации, наверное. Они меня просто не слышали. Более-мене нормальным выглядел Сергей.

— Серега, не тормози, он сейчас не опасен! Быстро срубить ему голову, и все. Все закончится! Сергей вытер вспотевшую ладонь об штанину, сделал два шага вперед и мастерским ударом снес демону голову.

— Все. Он мертв. Можно расходится.

Тут нашим героям, когда давление демонической ауры пропало, стало не по себе, и они нашли объект для атаки. "А ты чего, нам мешал, приказывал что-то! Мы сами не разобрались бы? Это ты нам помешал!"

— Ладно, товарищи, в следующий раз мешать вам не буду. Действуйте сами. Я просто испугался, вдруг он заденет посторонних. Извините, что помешал вам.

С опозданием из своих купе стали выползать прочие герои, недовольные тем, что все произошло так быстро, и им ничего не досталось. Не досталось? Ну так отнесите труп, отсеченные конечности и голову в крайнее купе и потребуйте, чтобы проводник его запер и опечатал. — А сегодняшний герой — Сергей, как там тебя? — Извозчиков. — Вот, Сергей Извозчиков! Именно он убил демона!

После этого я быстро укрылся в нашем купе. Клим уже был там и жевал ножку цыпленка, запивая ее сельтерской.

— Как все это странно было. Я даже не сообразил, куда стрелять, а ты уже кричишь, "Отсеките ему лапу! Отсеките вторую! Он сейчас безопасен, голову ему с плеч!" — скажем, я кричал другое, и кажется, матом, но суть та.

— Клим, понимаешь, демоны такие твари, что регенерируют почти моментально. Их убивать нужно очень быстро, иначе это затянется. Упустил момент — и он уже отрастил себе конечность. Такие дела.

Кстати, мы еще даже не пересекли границы с Австрией, а уже атака, при чем не ночью, еще солнце не до конца скрылось. Тут Клим "заел" свой нервяк и пошел организовывать сбор стрелянных гильз. Уж не знаю, удастся ему привлечь к этому делу "героев" или самому придется.

Я ушел в свою полудрему, Клим, вернувшись не стал меня будить. Разбудили итальянские пограничники, которые смотрели на всех нас горящими глазами — русские снова завалили демона! И при чем здесь, на итальянской земле. У Клима выпросили пяток стрелянных гильз, на амулеты. Думаю, православный святейший престол не обеднеет. После того как они нас покинули, Клим страдальчески сморщился и выдал:

— У нас минус шестеро.

— О как?

— Четверо решили перекусить в ресторане. Отравились, но не серьезно, правда с толчка не слезают. — он нервно и коротко рассмеялся. — Еще двое в полной прострации.

— Наркота?

— Точно.

— Собери оставшихся. Сообщи неприятные известие. Пусть осознают ситуацию. Я постараюсь привести в порядок наших "срулей".

Клим прошелся по купе, собрал всех, способных стоять на ногах. На ногах стояло трое из "героев" не слишком уверенно. Минус ровно 50 % от личного состава, считая меня и Клима. Тео тоже был не трезв, правда в относительном порядке. Я прошел в купе, где двое бойцов маялись животом. Присмотревшись, понял, что столь ювелирное воздействие — излечить их от диареи, мне не по силам. Ну не лекарь, не знаю, что делать в конкретном случае. Просто слегка подкрепил их энергетику, которая была весьма истощена и дал "общеукрепляющий" импульс, подстегнув их регенерацию. Может и поспособствует. После повторил это во втором купе. Взглянул на последнюю пару. Пара наркоманов была в глубоком трансе. Жаль, в сложном случае я планировал послать их первыми "на амбразуру". Эти решили исключить такую перспективу. Как чувствовали. После отловил Тео и сделал внушение. Охотятся за ним, остальные — его окружение. И напиваться именно ему — очень дурная идея. Вроде он внял. Хотя с пьяными ничего наперед не скажешь. У него сейчас искренняя убежденность в одном, через пять минут — в прямо противоположном. Боги, за семьдесят очков — такая головная боль?

Я объявил нашим "героям", что на нас объявили тотальную охоту. И если они хотят дожить до конца путешествия, лучше вести себя разумно. Не ходить в вагон-ресторан, где можно получить вместе с салатом порцию яда. На перрон выходить только по команде Клима.

А хотя, что я волнуюсь? В принципе, мне нужно в первую очередь, выжить самому. Во вторую очередь, Клим. Не люблю, когда убивают тех, кого я считаю своей командой. В-третьих, армейцы Сергея. Ну и Тео. До остальных мне дела нет. Балласт. Так ситуация выглядит полегче.

Австрийцы абсолютно спокойно восприняли разбитый в щепки вход в вагон. Ну демон, ну разбил дверь. Это не наши проблемы. Флегматично поставили печати и удалились. Мне такой подход даже в чем-то нравится. Меньше нервотрепки. Приглушив освещение в купе мы снова разлеглись на своих кроватях. Часа через два будет очередная проверка. Поинтересовался у нашего проводника, так и будем в полуразрушенном вагоне ехать. Тот сказал, что такого быть не может, вагон заменят, скорее все в Мюнхене.

В Мюнхене нас, скорее всего ожидает еще один демон. На перроне. Что и хорошо и плохо. Можем его обстреливать, не опасаясь попасть друг в друга. Плохо, что он может передвигаться свободно, не ограниченный стенами вагона. Ладно, до Мюнхена еще нужно добраться. Нам могут подкинуть сюрпризы и пораньше.

После пограничников я снова "впал в транс", не обращая внимание на попытки Клима обращаться ко мне. Ну не хотелось мне общаться. Устал. Нужно собраться перед новой встречей с демоном.

Спустя полтора часа нас снова посетили австрийцы, потом немцы, а затем уже баварцы. Последние были не столь флегматичны, расспрашивали о ворвавшемся в вагон демоне. Даже поинтересовались, может быть атеизм не оправдавшее себя учение. Я оставил возможность общаться с пограничниками Климу, сам делал вид, что хочу спать, не проснулся и хочу сразу вернуться в горизонтальное положение. Клим понял мою игру и объяснял, что товарищ устал, перенервничал в столкновении с демоном, нужно отдохнуть. Пройдя границу я снова задремал. Ушел в полудрему-полумедитацию.

Почувствовав приближение большого города, а это был Мюнхен, я встрепенулся, встал с кровати и слегка размялся. Здесь нам поменяют вагон, и мы встретимся с демоном. Который вызван магом из моей гильдии. Что несколько утешает — он не должен быть слишком опасным. Но реакция моих подопечных меня беспокоит. Сражаться они совсем не хотят. Кроме армейцев.

Придя в себя, собрал свои вещи (главное — обоймы к оружию!) и предложил Климу организовать доставку продуктов в новый вагон. Он занялся этим, а я спокойно вышел на перрон. Скоро должно все начаться. Поезд расцепили для замены вагона. Я стоял на перроне, ожидая атаки. Наши попутчики перетаскивали продукты и свои вещи в новый вагон, в котором мы отправимся дальше. И тут я почувствовал, что в пространстве снова появился разрыв и сквозь него прорвалось нечто противоестественное.

— Всем, демон идет оттуда, — крикнул я, показывая на некий проход, слева от "парадного" прохода к вагонам. Неосвещенный проход к перрону, для грузовых операций или неизвестно для чего,

— Всем, изготовить оружие! Слушать мои команды! — из восемнадцати "героев" на перроне находилось едва дюжина. Ну да и боги с ними, разберемся. В темном проходе появились фиолетовые блики, после чего оттуда появился демон, бегущий в нашу сторону. Он не стремился атаковать нас — просто хотел убежать, куда угодно из этого неприятного мира, куда его призвали. Но нам нужно было его уничтожить. И самое неприятное было в том, что его защита смыкалась где-то на спине, просто стрелять по нему было практически бесполезно — защита поглотит наши пули.

Я, разбежавшись сделал боковое сальто, перепрыгнул демона, благо он был невысок, и приземлившись, практически сразу открыл огонь из ПП по точке сборки его защиты. Потом мне будет плохо, связки и мышцы расскажут мне, как это не хорошо, делать такие кульбиты не разогревшись. Но оказавшись за спиной демона я смог открыть огонь по его уязвимому месту — точке на затылке, куда сходились линии защиты.

— Стреляйте в него, огонь, стреляйте! — крикнул я "героям". Пусть их огонь и почти бесполезен, но они должны почувствовать, что участвуют в уничтожении демона. Ему не понравился мой огонь, но я двигался, не позволяя ему повернуться ко мне мордой. Так мы с ним сделали поворот на 180 градусов, и я крикнул своим стрелять в затылок твари. Ну и сам продолжал огонь по его уязвимой точке. Почувствовав, что демон на издыхании, крикнул, своим бойцам, что можно его добивать, но никто не решился, пришлось самому отрубить ему правую лапу, а затем и голову.

— Нет, "герои" я не понимаю. Я что должен валить этих тварей, даже когда они безопасны? — герои молчали.

— Бойцы, это не я должен их убивать. Это вы должны делать!

— Ты не выступай слишком! — высказался один из моих подопечных. — Один хрен, убили этих демонов мы. Совет не позволит совершить такое неизвестно кому! Так ведь я говорю, братва? — его товарищи посмотрели на него неодобрительно. Я бы даже сказал, зло.

— Ну что я неправильно говорю? Мы победители! Мы уложили этого демона. А его здесь даже не было! Товарищи, вы понимаете?

Товарищи не понимали. И не очень хотели поддерживать его. На что он был весьма обижен.

— В общем так. Прошлого демона завалил Сергей. При чем сам. Этого убил наш товарищ Тео. Ведь я здесь только ваш помощник. Но в следующий раз мне бы хотелось большей решимости. Убить демона несложно. Когда я командую, он уже беспомощен. И убить его несложно. Ладно, собираем наши вещи, идем в наш новый вагон. Нас ждет еще много неприятностей. Нужно быть готовыми к ним. И… готовыми снести этим неприятностям голову. Если она у них найдется.

Пока я общался с нашими бойцами, Клим потребовал собрать все гильзы на перроне. И перенести все наши вещи в новый вагон. "Герои" согласились со вторым, а первым занялись некие неприметные люди не из нашей команды. Видимо, группа поддержки Клима. Они же и занялись и трупом демона, грубо послав баварских товарищей, которые тоже хотели прикарманить останки. Нечего, хотите заиметь свой труп демона — убивайте его сами.

Войдя в наше новое купе, куда меня пригласил Клим, я решил принять душ, чтобы немного остыть после схватки. Клим, кстати перенес и мои вещи. Освежившись, я занялся чисткой оружия, потом снарядил магазины. Один где-то посеял. Клим сказал, что, если его мусорщики что-то прибрали к рукам — вернут только в Москве. И то по предъявлении мандата с дюжиной печатей. Проще забить, ведь запасные есть? У меня было. Но патроны снова уходили со страшной скоростью. Против демонов хотелось бы что-то более крупнокалиберное, с тяжелой пулей. Пожаловавшись на проблему с патронами Климу, что он неожиданно принял близко к сердцы и спустя минут десять притащил мне уже вскрытый деревянный ящик коробками, куда были уложены требуемые патроны. Весом эдак под десять-двенадцать килограмм.

— Тысяча патронов. Если понадобиться еще — еще притащу. Мы много загрузили!

— Да пока хватит.

Раскрыв коробку, я присвистнул. Внутри были патроны, с весьма интересной пулей, тупоголовой, с выемкой внутри, медная рубашка в передней части делилась шестью разрезами, залитыми свинцом.

— Серьезно вы приготовились. Экспансивные пули. Против демонов, может неплохо работать. Если бить куда нужно. А бронебойные есть?

— Как без того?

— Тогда "героев" стоит перевооружить ими. Есть у меня ощущение, что это не последний демон, с которым мы столкнулись. А против демона, если не знаешь куда конкретно бить, лучше стрелять бронебойными. Есть вероятность пробить естественную защиту, даже если не знаешь, куда стрелять.

— Ну, тогда я пойду. Займусь перевооружением нашего воинства.

После этого Клим меня покинул, а быстро перезарядив опустевшие обоймы, выключил свет в купе и прилег. До границы с Чехией больше четырех часов, можно полежать в полудреме. Заодно слегка восстановлю свое тело после нагрузок, все-таки нагрузки с места в карьер — не слишком хорошо даже для моего организма. Клим вернулся спустя полтора часа, я успокоил его, что он меня не разбудил. Он сообщил мне, что часть нашей группы решила оставить пистолеты и револьверы в качестве резервного оружия, самим перевооружиться пистолет-пулеметами, как и я. Разумное решение. Стрелять с двух рук — это хорошо, очень, но нужно уметь и нужно довести перезарядку до автоматизма. Чего нет даже у меня. Поэтому совет оружейника наемников оказался для меня не слишком полезен.

В общем, в середине ночи мы попрощались с Баварской республикой и въехали в Чехию. При чем, преодоление границы заняло у нас почти три часа, что меня сразу насторожило. Попрощавшись с чешскими пограничниками, мы отъехали от границы на тридцать-сорок километров и снова стали замедлятся.

— Клим, это неспроста. Крикни народу, голос у тебя подходящий, быть в готовности отразить атаку. Не чувствую я пока демонов, но внимание на нас концентрируется, кожей чувствую! Пусть народ готовится, будет заварушка, железно будет.

Клим выскочил в коридор и начал кулаком молотить по дверям купе крича — "Атас, народ, щаз нас белые на зуб брать будут!" Народ зашевелился, отходя от дремы — всерьез никто не успел уснуть, границу только проехали. Вот только непонятно, откуда атаковать будут, с переднего или заднего входа в вагон? Неожиданно я услышал, перестук откуда-то сзади дум-дум-дум-дум. И сразу за этим шлепки пуль по дереву и звон рикошетов.

— Шоша это стреляет, два или три! Я их помню хорошо, дрянь пулемет, но нам один хрен!

— Откуда стреляют, можешь определить, — спросил я, успев как-то без участия мозга упасть на пол купе и изготовить к стрельбе свое оружие. Тут очередь, очень медленная в разогнанном адреналином восприятии прошлась по нашему купе, прошив его стенку и после разбив окно. С той стороны вагона огонь ведут.

— С той стороны! Три пулемета, нет уже два. Один… нет не перезарядка, перекос у него! Говорю, ж — дрянь пулемет! Был бы Максим, нас здесь уже всех причесали!

— А кричать чего? По нам из гаубицы не стреляют. Думаю, как пулеметы отстреляются — пойдет атака с двух сторон вагона.

— Согласный я! Точно будет.

— Ну так я правую сторону беру на себя, ты левую. Главное, если наши из купе вдруг выскочат, ты их не подстрели.

Пулеметный огонь прекратился быстро. Несколько раз возникало ощущение, что все, сейчас они закончат обстреливать наш вагон, но видимо просто перезаряжались. Когда я понял, что все, высунулся в дверь, никого, кувыркнулся и приготовился к огню. Первым делам выстрелами "погасил" свет. Сзади ковырялся Клим. Блин, я опасно подставляю свою задницу этому увальню. Но тут уж поздно переигрывать, придется применять магию, сосредоточившись я создал в задней полусфере щит, воздух плюс гравитация. Незаметно, но попробуй его пробить! И в этот момент с моей стороны полезла штурмовая группа. Сначала они попытались выбить дверь, но оказалось, что она открывается наружу. Тогда кто-то начал ее открывать, и я, плюнув на свое желание не убивать без нужды, выпустил короткую очередь по двери, ведущей в вагон. Экспансивные пули не очень хороши для пробития преград, но врагу хватило, и за дверью кто-то грузно упал на пол. Прекрасно, там замешкались, видимо оттаскивая раненого в тыл, после чего просто открыли огонь сквозь дверь. Нет, немного нужно потратится и на передний щит, пусть просто слегка отклоняет пули в сторону. Хотя пока мне это не понадобилось, враг вел огонь или просто перед собой — значит надо мной, или почти себе под ноги. Но дверь это добило. И ударом ноги очередной штурмовик выбил ее внутрь вагона.

Сам нарвался. Всадил ему пару пуль между каской и защитой корпуса. Возможно, это очень больно, но рассказать об этом боевик никому не сможет, так ка это однозначно смертельно. Особенно экспансивными пулями, которые заодно отбросили его назад, на своих сообщников, в результате чего они выпустили пару очередей в потолок. А я несколько коротких отправил в эту мешанину, туда, где мне виделась подходящая цель. Добив магазин, быстро перезарядился. Сзади тоже разгоралась стрельба.

Бойцы которые пытались штурмовали вагон с моей стороны отступили в тамбур, где можно получить передышку и придумать новую тактику. Решили прощупать меня иначе, бросив в мою сторону пару-тройку гранат. Пришлось упасть на пол, прикрывшись щитом и руками голову — лишнего в таком случае не бывает. Между взрывами и купе передо мной выскочил мужик в кальсонах и с каким-то воплем начал прошивать все перед собой длинной очередью. Под конец он стрелял, полагаю, уже мертвым — ему достались почти все осколки, которые предназначались мне. Это бесит, но я не звал его выскакивать из купе! Идиот, вот и труп союзника на моей совести, хорошо не от моего оружия!

После этого я вскочил и бросился вперед, тут как раз справа и слева появилось двое боевиков, которым я снова вогнал пули в стыки доспехов. Ну каких там доспехов! Так примитивная защита от огнестрельного оружия. Израсходовав еще один магазин. Так нельзя! Нельзя злится! Он сам был виноват.

Дальше, в проходе следующего вагона я чувствовал еще несколько врагов. Им хуже. Наклонившись к трупам штурмовиков, я подобрал несколько гранат. А вот выкусите того-же, друзья! Одну за другой разными траекториями четыре наступательных я отправил туда, в следующий вагон. Надеюсь, стены, двери и небольшая пробивная способность гранат защитит обычных пассажиров. Пять разрывов (кто-то, похоже, гостинец готовил и мне) и пригнувшись я посмотрел, что ждет нас там. С моей стороны угроза пока отсутствовала. Противников не было.

Сзади продолжались выстрелы. И даже взрывы гранат. Я предположил, что там дело обстоит не столь хорошо, как у меня. Нужно разобраться. Развернувшись, исправил ошибку Глеба, разбив лампочки, освещавшие вагон. После начал помогать ему огнем, стреляя по вспышкам — пламегасителей здесь пока не придумали.

С штурмовиками мы разобрались быстро, наши потери от огня штурмовиков — трое бойцов, невовремя и неграмотно выскочивших из своих купе. Климу пулей обожгло висок, сантиметр влево — и конец. Повезло. Кстати, нужно проверить, что творится в купе, там тоже могут быть пострадавшие от пулеметного огня. Клим занялся обходом, а я решил посмотреть, чем вооружены противники. Тоже пистолет-пулеметы, но громоздкие, по компоновке больше похожие на штурмовые винтовки. Но под пистолетный патрон. Несколько гранат, запасные магазины в подсумке, бронежилет и каска. Дополнительное оружие — очень интересный пистолет, под тот-же патрон. Нужно все это собрать, вдруг пригодится?

— Ну и кто это был? — спросил я подошедшего Клима.

— Да кто угодно. Вплоть до итальянцев или датчан, — он стянул с одного из штурмовиков шлем, и поднял маску, — Хотя первое — скорее. — под маской было загорелое лицо и черные волосы.

— А как с потерями?

— Пятеро, вместе с этими, — Клим кивнул на погибшего в коридоре бойца. — Ранено еще четверо.

— А Тео?

— Отделался царапиной. Пуля скользнула по ребрам. Кровищи много, но жить будет.

— Ладно, займись всем этим, — я показал на развороченный коридор, — а я займусь ранеными.

После чего шил, вынимал пули и осколки стекла, вводил противошоковое, обезболивающее и антибиотики. "Герои", мать их, только сейчас, понеся серьезные потери, сообразили, что послали их не на прогулку, а на серьезное задание. Демоны, конечно, страшно, но не слишком реально для них, особенно когда их убивает товарищ или сторонний специалист. Но когда льется реальная кровь, и рядом стонет раненный или выносят труп из купе — это отрезвляет.

Кстати, проводника нашего тоже убили. Он только успел сказать Климу: "Сон. Кисмет". Эти сволочи уже во второй раз разнесли наш вагон, хотя вру, первый раз был наш вызывающий, но не важно. Обстреляли нас из пулеметов. Что дальше? Пушка? Или мина? Бриты, которые устроили этот тотализатор должны вмешаться или нет?

Баварские пограничники, увидев вагон, размолоченный пулеметным огнем, были на редкость молчаливы. Особенно когда мы им сдали одиннадцать трупов штурмовой группы и предъявили пять тел наших. Чехи, тоже не старались задерживаться в нашем вагоне, где несмотря на дополнительную вентиляцию, устроенную пулеметным огнем, ощутимо пахло сгоревшим порохом, и еще более — пролитой кровью. Я бы сказал, что чешские пограничники были неожиданно бледны и очень покладисты. Не знаю, что с ними такое приключилось?

Закончив с необходимыми делами, я ушел в свое развороченное купе и прилег на прошитую парой пулеметных пуль кровать. Меня такие неудобства, конечно, возмущали до глубины души, если забыть о том, что мне приходилось ночевать в болоте. И в других не очень приятных местах. Клим не стал меня будить и осторожно улегся на свою, тоже простреленную кровать. Лежа на кровати смотре в небо. Там быстро двигались клочки облаков, белые на фоне темно-синего неба. Толи двигались они, а может и мы в своем поезде. Не знаю и не интересно. Неприятно терять бойцов. С другой стороны, они мне даже не подчиняются. Странное дело, устав и правила не дадут ответ на такой вопрос. Хотя нет! Все просто, не надо сопли распускать, нужно их подчинить себе! А мне это нужно? Ладно, завтра определюсь.

Утром прибыли в Прагу, где нам снова предложили сменить вагон. Мы пассажиры первого класса и не должны испытывать неудобств. А перестрелка и пулеметы — не неудобства? Но ладно, собрали свои вещи и перешли в другой вагон. На этот раз последний в поезде. Вагонное ведомство решило, что мы слишком опасные соседи для других пассажиров. Разумно. Только непонятно, что они сделают против, артобстрела? Хотя, о чем я? Это вообще не их забота.

Но Прага принесла нам и приятный сюрприз. Бритты решили, что убийство проводника — это дисквалификация. Таким образом из зачета выбыло сразу шесть команд. Остальным сделали предупреждение — лишних жертв в состязании быть не должно. Надеюсь, это сработает.

В общем, после Праги я снова ушел в транс. Попросив моего попутчика не беспокоить по пустякам. Хотелось восстановиться, предыдущий бой высосал из меня слишком много энергии. А нам придется пройти несколько часов по самому сложному отрезку пути — по Польше. Где нас не просто очень не любят — нас ненавидят. И они способны на любые гадости.

В середине дня мы попрощались с чехами и поздоровались с поляками. Клим, полиглот говорил с таможенниками Ржечи Посполитой по-итальянски, совсем не желая понимать другие европейские языки. Я думал поговорить с таможенниками на латыни, но решил, что это только затянет процедуру и использовал немецкий. Когда таможенник предложил мне перейти на русский, я развел руками и сообщил, что не понимаю, о чем они говорят. Мы поиздевались, знатно поиздевались над ними. Мне было интересно, а Клим испытывал удовольствие, сравнимое… нет, не знаю, с чем сравнить. Большое удовольствие. Издеваться над ними ему очень нравилось.

Его нелюбовь к полякам частично передалась и мне. Поиздевались мы над ними знатно.

Тем временем, мы постепенно возвращались из лета в зиму. За окном начали появляться островки нерастаявшего снега, деревья потеряли листву, исчезла трава на пригорках. Местами, вдоль железнодорожной насыпи стояла вода, из которой торчали голые деревья. Я, пользуясь случаем, расспрашивал Клима о жизни, что изменилось в быту народа после революции. С его слов, жизнь в городах изменилась сильно, а до деревни изменения еще не дошли. Кроме самого важного — земля и отмена платежей за земельные наделы. Что, пожалуй, самое важное. Раньше, бывало, деревенским девкам приходилось уезжать в город, пытаясь устроиться в обслугу или на фабрики. А некоторые целенаправленно ехали за легкой жизнью, рассчитывая попасть в бордель или на худой конец, в уличные проститутки. Сейчас такого практически не осталось — власть с проституцией борется. Хотя и не слишком успешно. Кто захочет — продажную любовь всегда найдет, а если есть спрос, всегда найдется и предложение. Ведь бабы дуры — молодость проходит быстро, а кому нужна потасканная шлюха? Кроме того, раньше им билеты выправляли и заставляли проверяться на дурные болезни. А сейчас, почитай каждая вторая больна.

В городах рабочим с жильем помогли, у всех хоть своя комната, но есть, не то, что раньше, в казармах жили. Строительство развернулось. Строят очень много, жилье, школы. И в деревнях тоже школы появились, даже взрослых грамоте учат, правительство с безграмотностью борется. Хочет к концу десятилетия искоренить безграмотность. Хотя лично Клим, не слишком верит в успех, особенно в южных губерниях, где народ очень темный. Там большинство даже русского не знает, где при таком раскладе с безграмотностью бороться? Был проект создать национальной письменности, но его не поддержали — требовались большие деньги, а их и на более насущные проблемы не хватает. Захотят сами создавать — флаг им в руки.

Еще интересный момент, кино поперло, как на дрожжах. Любимое развлечение народа. Даже по деревням передвижки ездят. Выгодное дело! Один из климовых брательников купил передвижку, ездит по деревням, фильмы показывает. Хорошую деньгу зашибает! А сам и при культуре, да и от своих не отрывается, не то, что сам Клим. Но тут ничего не поделаешь, нужны трудовому народу свои, из народа дипломаты. Все на старых спецов не свалишь. Да и не всем из них доверять можно. Хотя и сам Клим на жалованье не жалуется. С церковью интересно все получилось, сначала перегибы были, но потом договорились. Теперь церковь, хоть и потеряла земли в центральных губерниях, но получила на окраинах, их осваивает. И земли церковные на двадцать пять лет от налогов освободили. Теперь она, в целом, за новую власть.

Тут к нам постучался Сергей, с одним из морячков, из нормальных, кстати один из наркоманов получил свое, отбегался, второму я вытащил из бедра пулю — повезло, ни крупных сосудов, не кость не задела. А то такие ранения иногда за пару минут убивают, если артерию заденут. У военных тоже один раненный, но не серьезно, можно сказать, царапина, руку зацепило, я его даже шить не стал — просто перебинтовал.

Армейцы пришли посоветоваться, что делать дальше, каких неприятностей ожидать. Все мы пришли к выводу, что такой мощный штурм, вряд ли повториться. Но в каждом купе стоит дежурить посменно. Один отдыхает, другой готов к любым неприятностям. Оставшиеся в строю герои поступают в распоряжение армейцев. Тем более, что у них теперь перевес — из случайных людей в строю осталось только один Тео. Раненные не в счет. Даже странно, предположим, что армейцы прекрасно знали, что нужно делать, если пулеметная очередь застала тебя на отрытом месте. Но хоть одна, случайная пуля должна была кого-нибудь достать? А вот нет. Повезло или все-таки удача любит подготовленных?

Из возможных вариантов атаки мы предположили химическое оружие, от которого защиты у нас нет — кроме запасливого меня, противогазы атаковавших меня бойцов я прибрал! На что Клим сказал, что принесут, не я один такой предусмотрительный. Обычную атаку мы отразим железно. Оружия и боеприпасов у нас даже с избытком. Противники и климовы подчиненные снабдили. В строю остались тертые люди, умеющие воевать и не теряющие голову в бою. Что еще?

Демоны. Только это могут бросить против нашей команды с некоторой надеждой на успех. Но и с ними мы уже встречались.

— Может быть смертник с адской машинкой, — задумчиво проговорил мореман.

— Не выйдет, — так, не говорить же им, что я это почувствую. — Поставим посты перед входами в вагон. Тогда нести дежурство в купе в постоянном режиме не выйдет…

— Караулов на входах хватит! — авторитетно заявил один из армейцев.

— Соглашусь с вами, я, все-таки специалист по операциям другого толка, — выдал я, намекая на одиночные действия в тылу врага. Чем была, в принципе моя поездка в Рим под личиной Тео.

— В общем, готовимся к атаке демонов. Что посоветуешь? — обратился ко мне Сергей.

— Все просто. Мечи под рукой. Патроны заменить на бронебойные. Если попадется опять с точкой сборки на спине — бронебойные самое то. Хотя нет, можно в основном оружии, в автоматах — бронебойные, а в пистолетах — экспансивные. На все случаи жизни. И еще, приближение демона я чую, предупредите бойцов, что по моей команде нужно оттягиваться назад, вглубь вагона. В рукопашной с этими тварями лучше не сходится.

— Договорились. Только тебя, если ты у нас на демонов натаскан, в караулы ставить не имеет смысла. Не проспишь?

— Такое сложно проспать. Из комы встанешь!

— Ну лады, мы пойдем народ строить.

На этом наш совет завершился. Я, сославшись на усталость прилег. Хотя утро только начиналось. Все равно я не спал — просто находился в уже привычном состоянии полусна. Клим немного повозился, потом его вызвали на пост. Лежа на кровати, даже лениво старался продумывать, что мы могли упустить. В принципе, могла быть магическая атака. Если есть призыватели, почему бы и не быть магам другой направленности? Но эту опасность я тоже оставлю за собой. И почую атаку, и меры смогу предпринять. Что из технических средств мы могли пропустить? В принципе, могли отцепить вагон от поезда, снять проводника и после сделать с нами все что угодно. Об этом стоит поговорить. Я встрепенулся и сел.

— Клим, мы кое о чем не подумали! — он уже вернулся с поста.

— И о чем?

— Наш вагон последний в поезде. Они могут просто разомкнуть сцепку, и отдельный вагон атаковать, не считаясь с потерями. Обычными бойцами, вооруженными обычным оружием, без угрозы жизни проводника!

— Думаешь, самый умный, да? — неожиданно обиделся напарник. — Мои люди не имеют права участвовать в операции, но контролировать сцепку могут. И уже контролируют!

— Извини, я действительно решил, что самый-самый! — попытался успокоить я его, — Не говорили об этом, вот и решил, что стоит заострить внимание на этой угрозе.

— Ясно. Спи дальше — это направление прикрыто. Главное — демона не прошляпь.

— Извини еще раз. И не думал сомневаться в твоей компетентности. Может перекусим? Скоро вечер, там Варшава. Могут быть проблемы, как в Мюнхене.

— Давай. — он, вроде, оттаял. Вот и не знаешь, чем можешь человека обидеть!

Мы достали сыр, колбасу, чибатту и пару бутылок газированной воды. Еды приобрели даже многовато, если учесть убыль бойцов. Молча пожевали все это, думая каждый о своем.

— Слушай, — обратился Клим, — слишком долго ничего не происходит. Тебя это не беспокоит?

— Нервирует. Лучше так сказать. Но что мы можем сделать? Поторопить наших врагов? Будем ждать. Такова наша доля — ждать пакостей от врага или готовить ему. Ты мне долго говорил о том, как ты работаешь в МИД-е, в чем работа твоя заключена. Извини, скажу снова банальность — но ты солдат. И солдат на фронте. Вечном фронте. Обычные солдаты, окончив войну возвращаются в лагеря, казармы, демобилизуются. А твоя война навсегда. До смерти. Не знаю, как у вас, но у нас дипломаты умирают на своем посту. Потому что не могут уйти, с каждым годом их опыт растет, и как этот участок работы оставить желторотикам? МИД — это навсегда. У нас, солдат есть передышки, у вас — война навсегда. Правда, нас чаще убивают.

Клим поморщился. Не понравились ему мои слова. Но что поделать, это правда. Он не поверил. Его проблемы. Я не собираюсь его учить жизни. Чтобы не заскучать решил пройтись по нашим раненным. Посмотреть, оценить состояние. В коридоре встретил нашего нового проводника, седого старика, который поинтересовался, не желаю ли я чего? Вежливо его поблагодарил, но нет, не желаю. Наркоман чувствовал себя прекрасно, и пребывал в блаженстве. Рана не кровила и по ощущениям, не планировала воспаляться. Даже странно. Остальные тоже чувствовали себя неплохо, даже один из бойцов с проникающим ранением в брюшную полость. Хуже стало только моряку, из числа самых вменяемых, на ранение которого я не обратил особого внимания — всего-то царапина на руке! Судя по всему, зря. Эта его царапина воспалилась. Пришлось вернуться в свое купе, достать из баула свои медикаменты и инструменты, сделать укол анальгетика, почистить рану и дать ему антибиотик. Все-таки, я не целитель. И все это брал исключительно на всякий случай, для себя. После медицинских процедур напрягся и наложил формулу исцеления — целительство у меня шло туго. Может и потому, что я не слишком часто им пользовался. Проникнувшись этой мыслью, я продолжил воздействовать на пациента магией, пока не почувствовал, что срочно нужно перекусить. Это явный признак, что я неплохо выложился, но резерв еще есть. Сливать свой резерв в этом путешествии я не хотел — с демонами шутки плохи, до сих пор мы не сталкивались даже с банальными "пехотинцами" — все были рабами. Не имеющими разума зверушками, предназначенными для выполнения поставленной задачи. К примеру, завалить укрепления врага своими трупами. А под управлением "пехотинца" от дюжины до пяти дюжин таких рабов. При чем и сам "пехотинец" — ограниченно разумная тварь, с разумом клинического идиота.

Вернувшись в купе, я обнаружил своего соседа спящим, и даже похрапывающим. Посмотрев на часы, выяснил, что до Варшавы еще часа два-три. Перекусил и улегся в одежде на кровать. Странно, за окном уже темно, скоро Варшава, мы проехали половину страны — и ничего. Ожидание атаки стало даже как-то утомлять. Стоит, после этой операции попросить небольшого отпуска вернуться на Фрактальный лес, который в последнее время стал его домом. Узнать новости, посмотреть, как там малыши, пообщаться с Синим, Черепом и Сиро. Сиро-асавом. Может есть какие-нибудь новости от семьи. Или с Ирма. Боги, я с вспоминаю эту планету и свои приключения там, как нечто давно ушедшее, добрые, старые времена. Когда я просто бегал и "бошки рубил". Психика — странная штука. А если вспомнить те ощущения, когда над головой висели линкоры, вели орбитальные бомбардировки, мы сражались без какой-либо надежды на победу? Ведь здесь, по любому, лучше? А что тогда меня так гнетет?

Ах вот, ты зараза! Я посмотрел на Клима, он скрипел зубами и дергался во сне. Проклятье, на нас просто воздействуют, обычное ментальное воздействие — если здесь есть призыватели, почему бы не быть ментальным магам? Вскочив с койки, я вышел в коридор и стал стучаться в каюты, объясняя выходящим оттуда людям, что на нас оказывают воздействие, чтобы снизить нашу волю к победе, заставить сдаться, не вступая в бой. Нужно сжать зубы, проявить волю, проявить свои сильные качества бойца, несгибаемость, веру в идеалы… И прочую туфту, в которую здесь так верят. Когда спросили, как можно воздействовать на человека так, я ответил, что это все особые колебания, звуковые волны, не слышимые ухом, но действующие на психику. И электричество.

Электричество народ окончательно убедило. Он понял, что все научно, нет реальных поводов для уныния, нужно противостоять.

С народом, понятно, он на какое-то время защищен, а что делать дальше? Ведь если враг надавит посильнее, может и совсем люди расклеятся. Вплоть до самоубийства. Придется что-то делать. Можно попытаться побороться с менталистом в магическом пространстве, но я пока еще слишком неумелый и неопытный маг. Да и вообще, воину не пристало заниматься этим, если можно просто пойти и убить врага? Хотя нет, лишние убийства — не наш стиль. Я взял пистолет со снотворным, потом — еще одну обойму, в которой осталось еще пять зарядов — целые обоймы я уже истратил. И накинув на себя легкий скрыт пошел в сторону, откуда действовал менталист.

Идти пришлось через два вагона, поле подавления придавливало все сильнее, при чем маг был неумелым, его воздействие было неизбирательным, чем ближе к его гнезду, тем больше людей было погружено в истерику или депрессию. Громко плакали и кричали немногие здесь дети, В одном из купе человек, не обращая на открытую дверь, пытался приладить петлю к верхней койке — вагон был ниже классом нашего. Пришлось вырубить его ударом в челюсть. В другом женщина рыдала и царапала ногтями свое лицо. На нее я потратил один из снотворных зарядов. Но задерживаться я не стал, если я займусь помощью этим людям, может пострадать много больше. Нужно уничтожить источник воздействия.

Его я нашел в третьем вагоне, у дверей купе стояло двое человек в форме, которые не реагировали на ментальное воздействие, уж не знаю почему — амулетная защита, собственная устойчивость или фармакология. Им пришлось по милосердному снотворному заряду. А вот самого менталиста я решил не щадить. То, что я видел в других вагона, не дает мне права проявлять милосердие. Я так полагаю. Отодвинув дверь купе, я увидел человека в балахоне, который смотрел с сосуд с водой и вокруг него дымились курительницы с какими-то составами. По большей мере растительными. Да и плевать. Я подошел к этому существу и свернул ему шею. Быстрое и, надеюсь, правильное решение проблемы.

И тут вокруг воцарилась тишина. Нет, лязгал поезд, перестук колес, прочие "технические" шумы, но пропало воздействие на психику. И пропали человеческие голоса, которые что-то кричали, умоляли, плакали. Я ткнулся в соседнее купе — там все спали. В другом — тоже. И тут я почувствовал, что сдвинулось пространство, что потянуло холодом, инфернальным холодом.

Ах вот как вы все придумали, суки! Я отвлекаюсь на менталиста, а призыватель вызывает демона на почти беспомощных после ментального удара бойцов. Хороший ход, и вы явно что-то знаете обо мне. Но далеко не все. Приняв частичную трансформу, я рванул в свой вагон. Вы думали, что дверь вагона разнести в щепки может только демон инферно? Нет, демон Хаоса с этим справляется не хуже. Я ветром промчался в свой вагон, обогнав миг реализации демона в этом мире буквально на секунды. Ворвавшись в свое купе, схватил портупею с пистолетами и свой ПП.

Первую очередь я выдал из пистолет пулемета, после чего бросил его — обоймы я к нему прихватить просто не успевал. Далее обстрелял его экспансивными пулями из своих пистолетов, расстреляв магазины сунулся снова в купе, ну не научился я перезаряжаться в процессе! И схватил там меч. Придётся действовать по старинке — развернувшись рубанул по морде твари, которая сунулась в купе, после послал левой рукой гравитационное лезвие в лапу, которой демон хотел расширить вход в купе. Особого вреда оно не нанесло, но прыти убавило — демон подался назад, в коридор. Вогнать в оружие огненный заряд, неструктурированный, просто зажигалка, и ударить его по второй лапе! Тварь отступает, Удар в нижнюю часть тела, в брюхо, прошел, по клинку пошла дымящаяся кровь, снова атака в голову.

Описывать эту схватку я не смогу, слишком много адреналина, слишком мало осмысления, слишком много действий. При чем, часто нелепых и лихорадочных, в принципе, эта тварь мне вполне по зубам, просто все происходит очень неожиданно. Та самая ситуация, когда неожиданность решает все. Здесь не решила, успел я собраться и по описанной в учебнике тактике завалить тварь, но рубить голову не стал. Под конец слышал, как меня начали поддерживать огнем другие бойцы, но при этом кто-то умудрился задеть в руку и меня. Поскольку я не одевал свой пиджак, а тем более плащ, руку защищала только тонкая ткань рубашки.

— Эй, кто прихватил меч, рубите скорее голову, у меня сил не хватит — какая-то сука руку прострелила! — крикнул я.

Армейцы вытолкнули то ли вперед одного из своих, то ли просто расступились и вышедший вперед, вдруг, со знанием дела, приподнял голову демона за единственный рог, торчавший чуть выше лба и хорошо поставленным ударом, отделил ее от тела. Как барана прирезал! И поднял ее над головой! А ведь она тяжелая, зараза. Силен вояка.

— Ну ты Ваха, профи, как всю жизнь демонов режешь! — возбужденно выкрикнул кто-то.

— Настоящий джигит, должен уметь всяких врагов резать! А тут тварь какая-то!

— Все хорошо, вот только патриарх вряд ли обрадуется, Ваха-то у нас мусульманин, в Аллаха верит.

— Ой, много ты о вере знаешь! Мы, если хочешь, Иссу, Исуса вашего, очень почитаем. Но с муллами славой придется поделиться, — хитро улыбнулся победитель демона.

Тут, отодвинув меня в сторону, вышел Клим и посмотрев на демона, на разбитый огнем интерьер вагона, выругался.

— Вот гады, уже третий вагон менять придется! А что нам в Варшаве подкинут в новом вагоне пшеками специально для нас приготовленном?

— Нет, в Варшаве меняться нельзя, это ты точно заметил. Красоту мы попортили, но жить можно, до Минска доберемся, а то и до Москвы. Так народ? — подал голос Сергей, его поддержали.

— Ладно, я за мусорщиками своими пойду. А вы… есть кто перевязать сможет, а то у нашего заместителя Тео, руку прострелили враги?

Сергей вызвался сам выполнить санитарскую работу. Мне распороли рубаху и забинтовали простреленное предплечье.

— Как сам? Может налить или укол себе какой сделаешь?

— Да нет, это не ранение, царапина. Я в курсантской юности более серьезные на ногах переносил. До Москвы подзаживет.

— Блин, вот скажи мне, Вик, если можешь, где такие курсанты водятся, которых при обучении едва не калечат? Которые в одиночку демона валят, когда остальные в соплях и слезах лежат? Может мне своего мелкого в такое училище отдать?

— Ну сам-же понимаешь, что ничего сказать я не смогу. Поговори со Степаном Викеньтевичем, он меня курирует. А сам я молчать должен.

— Ну да. С ним поговоришь — на Чукотку поедешь. Только смотри, Ваха к славе ревнивый, горец, сам должен понимать. Если разговор будет — он демона завалил, и без вопросов.

— А что, разве не он? И очень грамотно, я бы даже сказал, профессионально. Твой коллега теперь.

— Ну да, ну да. Только я понимаю, что сначала ты демона до полусмерти довел, а уж потом я шашкой махнул. У Вахи, в голове совсем другой сценарий. Ты помогал, а он, славный джигит с демоном справился.

— Понимаешь, Сергей. Мне эти демоны — ну совсем не нужны. И даже если я начну рассказывать, что завалил их я, мне ничего это не даст. Тем более, что как приедем в Москву, я свое задание закрою и вряд ли скоро объявлюсь здесь. Работа у меня такая, вдалеке от центров. Кстати, раз уж ты мой санитар, помоги рубаху одеть. Нужно пройтись по нашим раненным. Этот демон не только физический урон наносить мог, он еще и на душу действовал. Сам должен чувствовать был.

— Так это он так на нас подействовал? Хотя, о чем я, точно его враждебное влияние! Вот ведь эти суки, империалистические и шавки их. Лимитрофы! Всякое дерьмо придумывают!

— Да тут не сами придумывают. От куда-то знания черпают. Так что пойдем, посмотрим, что там с ними.

Результат обхода не вдохновил. Наркоман преставился, скрюченные пальцы прорвали одеяло и выпустили вату из матраса, чувствуется, умирал он страшно. Засохшая пена из рта и раскрытые глаза, с красным белком от лопнувших капилляров. Сергей выдрал одеяло из застывших в посмертном окоченении рук одеяло, и накрыл им лицо. Да уж, на это лишний раз смотреть не стоит. К сожалению, был и еще один труп, боец, получивший полостную рану, не смотря на благоприятный прогноз, тоже умер. Видимо, не хватило организму стойкости противостоять атаке менталиста и борьбе с ранением. Другие раненные, хоть и находились в тяжелом состоянии, но были живы. И я даже не знал, что может им помочь. Просто прочитал про себя формулу исцеления. При чем, в одном случае, я сразу почувствовал, как ухнула вниз моя энергия, видимо исцеление подействовало — вот только по пациенту этого не было видно. Во втором случае после исцеления я не почувствовал ничего, как стишок прочитал ко дню рождения сестры.

Тео, не смотря на простоту его ранения, тоже находился в состоянии тяжелого сна, снилось ему что-то очень плохое. Тоже не помогу — просто не знаю как. Очень меня интересовало состояние армейца, у которого воспалилась рана, опасался я за него, но все, на удивление было хорошо. Он даже не был в забытьи, лежал и читал какую-то брошюру. Рука у него почти не болела, и температура была нормальной.

— Сергей, обрати внимание на этого человека. Не знаю ваших чинов, — я оставил паузу, Сергей хмыкнул, что мне сразу показало, что мой собеседник в больших чинах, — так вот, если будет возможность, забери этого человека к себе. Он будет очень сложным, но очень ценным подчиненным. И никогда не предаст, если с ним всегда обращаться честно.

— А с чего ты решил? — армеец впился в меня своими серыми глазами.

— Я знаю такие воздействия и какие поражения они наносят. Это человек из стали. Из самой лучшей стали.

— Парень. Я не знаю почему, но тебе верю. Но ты уверен? Он один из самых больших сумасбродов в армии, он ни во что не ставит начальство и творит такое! Если бы не заслуги, давно бы сидел или детям рассказывал о "героических временах".

— Просто никто не смог завоевать его уважения и доверия. Начальство попадалось хреновое.

— Ну-у, подумаю.

Тем временем мы прибыли в Варшаву. Не на вокзал, а катили по пригородам, потом по городу. Ну а потом, как и должно прибыли на вокзал. Вышел в коридор и отогнув штору наблюдал за жизнью вокзала. Почувствовав пристальное внимание к нашему вагону. Определил, куда посадили снайпера. Странно, неужели они полагают, что мы снова попадемся на одну ловушку? Хотя, если против нас играют разные команды, можно предположить, что они предпринимают аналогичные шаги. Спустя минут сорок, в течение которых я ожидал, что должно что-то произойти, поезд наконец двинулся. Нет, Варшава нас ничем не удивила. И это к лучшему.

В час ночи нас подняли польские пограничники. Посветили в глаза яркими фонарями, не смотря на включенный к купе свет. Задали вопросы, глупые вопросы, которые по статусу не должны были задавать. В целом в их действиях чувствовалась какая-то безнадежность. Им хотелось найти хоть что-то, но все, что было у нас не возбранял наш дипломатический статус. Неприятность. Что поделать. Придется нас пропустить.

Им пришлось нас покинуть, и мы стали дожидаться уже своих (блин, они уже стали для меня своими!) погранцов. Поезд проехал несколько километров, его стали переобувать под российскую колею и к нам заглянули — буквально заглянули пограничники Советской России. После этого забегали люди, вынося из вагона убитых и раненных, врачи в белых халатах проверили состояние оставшихся бойцов. Пытались посмотреть и мое ранение, но я уже его зарастил и свой доспех растянул так, чтобы он закрывал все, что прикрыто одеждой. Так что пришлось попросить их не донимать меня. Видимо, им рекомендовали меня не доставать, так что они сразу отстали. Клим общался с разными людьми хорошо, что, покинув наше купе. В общем вокруг нашей команды быстро возникла суета, и быстро завершилась. Клим, вернувшись в купе сообщил, что всех наших раненных забрали, на их место были заселены отличники службы белорусского военного округа.

— Клим, ты полагаешь, что это разумно?

— А почему нет?

— Ну наши бойцы уже привыкли к демонам. Приноровились. А новички? Будут лишние потери.

— Выступят вторым эшелоном. Зато суммарный залп будет более весомым. Им приказано, не лезть вперед, стрелять по команде. Думаю, все будет нормально.

— А мечи у них есть?

— Не мечи, то к чему привычны, шашки-сабли.

— И то хорошо. Но я не уверен, что решение правильное.

— Извини, Вик, это решение принимало наше командование. Нам остается только подчиниться.

— Как скажешь, как скажешь.

Поговорили. Может он и прав. Не так много нас осталось, может и стоит прибавить огневой мощи. А может, все это уже пустое — спокойно доберемся до Москвы, и забудем эту поездку. Я — точно забуду. Сразу по приезду в портал и "прощай немытая Россия" (не мог я, автор, не использовать этот мем здесь).

Поговорив, мы улеглись в одежде на свои койки, ночь, читать — привлекать лишнее внимание. Да и отдохнуть стоит. Климу поспать, мне — подремать. Не готов я отрубаться, пока не вернусь домой. Так в полудреме дождался утра, солнце выглянуло из-за туч, и вообще — погода прекрасная. Только на душе какой-то камень лежит. Вот не верится мне, что нас так просто отпустят. Должны еще попытаться взять на зубок, и серьезно это сделать. Не знаю, интуиция это или просто начал перестраховываться. Но часов в восемь, попросил Клима выстроить наших новых "героев", захотелось посмотреть на них. И, как не странно, они произвели на меня лучшее впечатление, чем "первая партия". Дисциплинированные. Аккуратные — отношение к форме о многом говорит. Собранные. С такими приятно работать. Посмотрев на них, я сказал — "Очень хорошо", но Клим толкнул меня и сказал, что нужно сказать что-нибудь воодушевляющее или разъяснить им задачу. Просто так покинуть построение — плохой подход. Люди начнут в себе сомневаться. Пришлось им объяснить, с кем мы скорее всего будем сражаться, что наш противник умеет "давить" на мозги, заставляя делать ошибки, в лучшем случае, а то и вообще бежать, намочив одежду. В общем, держитесь и слушайте команд. И все будет пучком. А наш МИДовец понимает службу!

После чего мы с Климом снова уединились в своем купе, грызя твердую итальянскую колбасу и сыр. Пайки, которые нам подкинули на границе, не отличались приятным вкусом. На крайний случай пригодятся, но лучше до этого не доводить.

Тем временем за окном началась метель, бросая пригоршни снега в окно купе. Кроме снежной круговерти ничего видно не было. Я посидел, разглядывая эту картину, даже наслаждаясь ей — красивое и безопасное буйство стихии. До Минска оставалось примерно полтора часа. Честно — хотелось, чтобы все это поскорее завершилось. Не зная, что делать, еще раз проверил оружие, зная последующее, можно предположить, что я чувствовал, какую гадость нам устроили на минском вокзале. Но положа руку на сердце — ничего я не чувствовал. Просто надоело все. Хотелось вернуться на Фрэган, а потом, отпросившись у нового начальства, завалиться домой. Посмотреть, что там происходит, а происходят у них, наверняка интересные вещи. В общем, надоело мне все.

Въезжая в Минск, я почувствовал нарастание тревоги. Вот это уже качественное предчувствие. Подняв Клима, я сообщил ему, что на вокзале нас ждет очень серьезная заварушка. Нужно готовиться всем. И в том числе его "серым ребятам" — мусорщикам. Всем хватит работы. Чем ближе, тем более нарастало это ощущение, что нас подловили и наших возможностей справиться с этим не хватит.

— Клим, смотри, там, на вывеске, где буква "К" — снайпер! Еще двое, в тех окнах, на втором этаже вокзала, где конкретно, понять не могу. Нет, третий, на колокольне, видишь церковь, в глубине площади. Но почему они решили, что мы полезем наружу, под их пули?

— Не важно, Вик, сейчас разберемся с этими стрелками, — Клим убежал, раздавать команды. Похоже, в нашем пополнении были снайперы, которые могут разобраться с этой угрозой. Или среди его "мусорщиков". Не думая о том, что я делаю я одел на себя сбрую с оружием и запасными магазинами.

И тут снова потянуло холодом. На вокзальной площади раздались крики, крики истошные — там происходило нечто страшное. Да почему нечто — демоны, любят наш страх, нашу плоть, наши души.

Я стоял у окна в коридоре, отгибая ткань занавески. Обернувшись к людям, что выскочили из своих купе, солдатам, бойцам, я сказал:

— Там демоны. И их много. Это пехотинец с рабами, минимум дюжина. И только мы знаем, как их убивать. Но там-же и снайперы, которые должны убить нас всех. У нас есть выбор. Или мы отсиживаемся в вагоне, слушаем, как демоны убивают там людей. Или мы выходим, сражаемся с ними и все… все гибнем там. Снайперы не дадут нам даже спасти людей, которых демоны убивают там. Мы тупо выйдем, и погибнем. Я все сказал. Что скажете вы?

— Ты не сказал, что сам делать будешь! — сказал, кажется, Сергей.

— Я иду.

— Ну так и мы идем.

— Ну так идем. — Сука, я не хотел умирать вот так, на дурацкой планете, за дурацкие принципы! А-а!

И мы ломанулись из вагона. Я не был совсем отмороженным сорвиголовой, и выстроил над нами щит, который не мог отражать пули снайперских винтовок, но хотя бы отклонял их. На перроне мы увидели демона-пехотинца с полутора дюжинами рабов. Это конец, даже не считая снайперов, число которых вдруг убавилось, их кто-то отстреливал. По моему щиту щелкнула только одна пуля, уйдя вверх. Климовы бойцы смогли убрать хотя бы эту проблему.

Я, сняв защиту, — пехотинцы не владеют атакующей магией, начал кромсать командира лезвиями ветра, гравитационными резаками, на другое просто не хватало концентрации, стреляя ему в точку сборки из пистолет-пулемета. Поняв, что забыл дать команду, крикнул стрелять в рабов. Наши бойцы начали просаживать их защиту, поливая демонов своим оружием. А вот с пехотинцем такое не пройдет, они почти иммунны к физической атаке, кроме прямой атаки мечом или подобным оружием. Сунув свой автомат под сбрую, я продолжил его бить магическими атаками, постепенно обходя его, собираясь зайти ему за спину.

Сделав это, прыгнул ему на загривок, и начал мечом кромсать его шею. Тут больше подошел бы короткий клинок, но и так можно работать. Добравшись до позвоночника, начал его ломать, кромсая кости, руша все, до чего мог дотянуться. Вскоре (да не фига не вскоре, я возился с этим несколько часов, по моим ощущениям!) я смог проломить его позвоночник и тварь свалилась на асфальт перрона. Одним меньше, командиром меньше!

Отвлекшись от своего демона, я обратил внимание на остальных бойцов. Они смогли уничтожить пару рабов, но с остальными ничего не получалось. Двое бойцов валялась на перроне, зажимая свои ранения. Подняв автомат, я отвлек внимание огнем одного из рабов от нашего бойца, бросившись ко мне, он нарвался на удар мечом. Его я прикончил быстро, несколько рискованно — но тут уж ничего не поделаешь, демонов еще много. А бойцов мало.

Наша группа билась с демонами, постепенно теряя свои преимущества, мы не могли их уничтожить, нам просто не хватало огневой мощи. Мы явно проигрывали. Но тут, раздался сухой залп. Залп обычного пехотного взвода. Я почувствовал, что сегодня, возможно мы останемся живы. Наших врагов спокойно, без спешки, методично из обычных винтовок расстреливал взвод железнодорожной охраны, а от вокзала во главе с командиром бежало на позицию не меньше роты бойцов, обычная пехота, в серых шинелях, обмотках и даже с вещмешками. Командир, обозначив рубеж взмахом руки, прокричал своим бойцам команду, видимо стрелять по готовности, и пехотинцы открыли огонь. Эффект был похуже, чем от стрельбы залпами, но тяжелые винтовочные пули с высокой энергией прекрасно просаживали защиту демонов. Не скажу, что последние начали метаться, у рабов на подобное мозгов не хватало, но некоторая неуверенность в их действиях появилась. Тем более, что еще и командира завалили. Остерегаясь лезть в ближний бой — там можно легко попасть под дружественный огонь, да и смысла больше нет, снова достал свой ПП открыл огонь, сжигая магазин за магазином, стараясь при этом стрелять по точке сборки защиты демона. Бойцам, пришедшим в себя после того, как они уже попрощались с жизнью, приказал, стрелять по "моему" демону, стрелять ему в голову. Просадив совместно его защиту, показал на другого, "огонь в низ туловища", сам запустив несколько лезвий, отрубил голову подранку. Нечего давать ему время на восстановление. После этого самому стрелять уже не приходилось — пришлось сосредоточиться на магических атаках.

Конечно, при этом я нещадно палился — любой любопытный человек, наблюдающий за нашим сражением, должен был удивиться — с чего это вдруг демоны один за другим теряют свои головы, при том, что никто к ним и не подходит. Но это уже не слишком меня волновало. Мы с трудом и чудом, избежали смерти. И чудо это называется правильным планированием. Кто-то очень неглупый смог предположить, что нам могут дать серьезный и решительный бой здесь, смог предположить, что нас могут ожидать снайперы, придав нам бойцов, способных бороться с этой угрозой. Мало того, он подстраховался и имел под рукой достаточно бойцов, чтобы поддержать нас в этом бою. Нужно проставиться этому умному начальнику. Я сам бы лучше не сделал. А ведь он, этот планировщик, даже не знал всех вводных, с возможностью встретиться с демона узнал меньше недели назад. Однозначно, гений. Без лукавства, я, пожалуй, не смог бы так. Человек уровня моего учителя, Сиро-асава.

Тем временем стрельба так вовремя пришедших нам на выручку солдат стала стихать — видимо они расстреляли свой боезапас. Но на ногах осталось всего четверо не израненных — измочаленных демонов. Достав снова свой пистолет-пулемет, я крикнул:

— Серега, давай, нужны герои на добивание!

— Счаз, Бес, бьешь крайнего, Наф-наф — второго берешь. Корч- третьего. Ну а последнего сам приголублю. Пошли!

Бойцы справились быстро. Страх перед демонами у них уже давно прошел, а этих, набитых свинцом, даже ребенок прирезал бы. После чего я прошелся по месту нашей битвы, проверяя, насколько качественно мы разобрались с врагами. Как не странно, "пехотинец" еще подавал признаки жизни, пытаясь восстановить перебитый хребет. Пришлось звать "помощь".

— Серега, беги сюда. Нужно командира добить. Без тебя никак! — бойцы загоготали. Сергей, ухмыляясь, подошел ближе, посмотрел на то, как ткани демона шевелясь, пытаются восстановиться. Перекрестился, и двумя ударами окончательно отделил голову демона от его тела.

— И что, сам не мог дело довести до конца? — спросил он.

— Ты не понимаешь. Родине нужны герои. Настоящие. Все бойцы, которые дожили — герои. При чем, настоящие. Кто не смог — те сдулись или померли. А меня здесь вообще нет. Я занимаюсь совсем другими делами. Мне нельзя героем стать — моей работе это во вред. Так нужно.

— Ага. Объясни только вот что. А как ты им головы рубил, даже не прикасаясь к мечу? Да и стоя от них в двадцати метрах?

— Это пока секрет. Сюрприз для врагов Советской России. Но об этом говорить нельзя, а лучше пока вообще забыть об этом.

— Прям таки военная тайна?

— Именно так. А пока пойдем с командирами, что нас спасли поговорим, спасибо им скажем.

Мы с Сергеем слегка приведя себя в порядок, подошли к командирам, которые, не распуская своих бойцов, собрались вместе, перекурить и поговорить о том, что им пришлось пережить. Как бы не всякий командир Красной армии сталкивался с такой целью, как настоящие демоны. Увидев, с кем я иду, они побросали свои папиросы, представились, откозырявшись. Явно было, этот человек имел авторитет в армии, его уважали и не просто так, за чин или звание, серьезно. Я остался в стороне, а Сергей завел разговор о своем, об общих знакомых, и т. д и т. п. Поговорив он пожал всем руки, поблагодарил — при чем искренне, а это чувствуется, за помощь и, практически, спасение. Пообещал не забыть это.

— А забыть и не получится! — сзади раздался знакомый голос Клима. — Товарищи командиры едут с нами в Москву, вместе со своими бойцами. Решение Совета, так уж получилось, что у нас герои не только особо отличившиеся, но и простые бойцы! К поезду скоро прицепят дополнительные вагоны, куда смогут погрузится красноармецы. Конечно, поедут они не в таких условиях, как наша команда, но зато в Москву, где всех нас ждут награды, как от Верховного Совета, так и от Патриарха.

Товарищи командиры оживились, но было видно, что они не просто так оказались здесь и сейчас — видимо такие команды поддержки ожидали нас по всему пути следования по Советской России. Для врагов этого государства, судя по словам Степана Викентьевича, с некоторыми проблемами в управлении (мягко говоря) уничтожить нашего Тео и команду поддержки на его территории приобретает особый смысл. Вот пока по Европе следовали демоноборцы — все было в порядке, хотя и не без потерь, а как только попали в Россию — демоны задавили их. Что говорит о многом. К примеру, о том, что власть в этой Советской России вовсе не угодна Богу. В общем, со смыслами можно поиграть. Что и требуется.

Постояв на вокзале, подышав свежим воздухом я снова отправился к себе в купе. Менять нам вагон не стали — решили, что его конечно попортили, но это не касается базовых потребностей: в нем тепло, есть где прилечь, есть базовые удобства. И вообще, не теплушки. Так что доедем до Москвы.

В борьбе с дорожной скукой я сначала почистил свое оружие, которое очень неплохо послужило мне в этой поездке, переснарядил магазины. У меня с собой не было точильного камня, а и мечу тоже потребен уход, обратился к Климу, тот организовал мне брусок, доставленный из вагона-ресторана. Кстати, оказавшись на своей земле Клим одобрил питание в нем, чем наши спутники не замедлили воспользоваться, а я, пока они наслаждались горячей пищей, проведал наших раненных. В силу не слишком серьезных ранений, их решили не снимать с поезда. Это мне на вокзале показалось, что они валяются на брусчатке сломанными куклами, судорожно зажимая свои раны. На самом деле один отделался переломом руки и пары ребер, второму демон нанес поверхностную рану груди. Ну и руку задел. Крови много — угрозы для жизни нет. Слава богам, хитиновое лезвие, которым тварь нанесла эти раны не было отравлено, что иногда случается. В общем, я решил, что мне нужно надавить на целительство, на целительную магию. Учась в корпусе, я вообще не думал об этом — у нас всегда были под рукой целители. А в этих мирах? Нет, не варварских, но очень отличных от Родины, это всегда будет цениться. Тем боле, что целитель свой организм может "латать" много быстрее, не полагаясь на одну естественную регенерацию, свойственную хаоситам. В общем я сидел с нашими раненными, простерев руки над ними, и мучал себя, читая про себя ментальные формулы исцеления. Довел себя до изнеможения, но смог заставить свой не слишком покорный магический дар подчиниться и подстегнуть регенерацию раненных бойцов. Хорошо хоть догадался предварительно погрузить их в сон — как бы они рассказывали другим о том, что я сидел над ними и шептал что-то про себя, раскинув руки над ними. Здесь люди не избалованные, в основном с технологией дружат, им магия в диковинку.

А мне тренироваться нужно. Вообще, может быть по прибытию на Фрэган, стоит попроситься на практику в лазарет. Нужна практика. Магия требует тренировок, если постоянно заниматься исцелением оно и лучше получаться будет, и меньше сил потребует. И более сложные формулы можно использовать будет. Как-то так. Все конечно, как всегда, много сложнее, но без труда и множества повторений ничего путного никогда и ни в чем не выходило. Проверено опытом поколений!

Подлечив наших бойцов, я вернулся в купе, собирался помедитировать, немного восстановиться, но пришел Клим и потащил меня в ресторан. Подумав, я решил, что тоже могу позволить себе перекусить горячим. С моего последнего посещения, и вроде, единственного, он ничуть не изменился. Столики с накрахмаленными скатертями, миловидные официантки, серебро и хрусталь. Приятно вновь вернуться в цивилизацию, но все блюда, которые нам подавали я все равно старался проверить, как и подававших мне их девушек. Это не решит проблему отравления, но уменьшит вероятность. И то хлеб. А также масло, икра и другие вкусности. Но все было чисто, я не чувствовал никаких подвохов. Даже странно как-то. Этот мир был для меня одним сплошным неприятным сюрпризом. За каждым поворотом скрывалась опасность. И, говоря откровенно, если бы не мое происхождение из Дворов Хаоса, я точно не выжил бы. После этого мне точно нужен отдых. Хотя бы на пару недель. И нужно точно отправиться к своим. Посмотреть, что происходит там. И в лазарет, заниматься целительством. И может поговорить на эту тему с Черепом. Он способен сильно спрямить мою дорогу к постижению требуемых аспектов магии. Так и поступлю.

Клим тактично не беспокоил меня, пока я размышлял и решал, чем займусь далее. Видел, что мысли мои далеко. Но увидев, что я снова "вернулся", задал резонный вопрос:

— И что ты планируешь делать дальше?

— Заниматься своей работой. А что еще?

— Может попросишь перевода к нам? — я представил себе такую картину, и улыбнулся. — Нет, Клим, это нереально. Извини. В общем, никак.

— Жаль. Такие люди бы пригодились нам.

— Увы, это проблема. Нас слишком долго учат и готовят. Ну никак нельзя такие средства спустить на, извини, ваши дела. Сам понимаешь, не спроста я знаю как демонов убивать. Приходится заниматься и такими делами, — блин, я просто мистифицировал своего собеседника. Ну что поделать — не мог-же я ему сказать, что я из другого мира, просто наемник, у которого есть способности, которых нет у жителей этого мира. Или они не развиты.

— Жаль. Очень жаль! Я бы еще поработал с тобой.

— Возможно, очень возможно, что мы еще поработаем вместе. Все зависит от Степана Викентьевича.

— Знаешь, откровенно говоря, недолюбливаю я этого эсера. То он дружит с большевиками, то голосует против них. Скользкий тип.

— Знаешь, ему тоже тяжело приходится, — ему тяжело? С чего я это взял? Просто выгораживаю контакт в этом мире. — У него есть проблемы, которые приходится решать, не слишком афишируемые проблемы.

— А. Ну, ясно. Тоже всякие странности, типа демонов. А ты знаешь, что у нас демоны не появлялись, ну так, чтобы публично, лет полтораста? А тут вдруг полезли, как крысы…

— Клим, — блин, я провожу сеанс психотерапии что ли? — Ну не ваш Викентьевич в этом виноват. И ему и мне было бы проще, если бы эта гадость из Инферно не вылезала.

— Понимаю.

Мы посидели, цедя столовое вино. Заказали пару бутылок.

— Ладно, пошли в купе, что ли?

— Пошли. Что-то я устал — хотя весь день впереди. В общем, нужно подремать.

— Ты устал? Нет, это я устал, как старая шлюха в поиске клиента!

— В общем, нам с тобой стоит поспать. А то снова случиться такая беда, как в Минске. Нет, не хочу такого! Я думал, все, конец, положат нас там всех!

— Блин, ты думаешь в, Совете дураки? Нет, они все предусмотрели. Эти солдаты — они ведь не просто так на вокзале появились.

— Да, Клим, ваши руководители — умницы и вообще. Но я, извини за грубость, обосрался. Думал, что всем нам конец.

— А вот видишь! Наши секут фишку! Но скажи, честно, ты считал, что все, всех нас убьют — и шел туда, на площадь?

— А как по-другому? Ты сам подумай!

— Едрена феня! Ты на самом деле умирать шел?

— Ну да. Другого выхода не было.

— Знаешь… многие тебя не поймут.

— Да и хрен с ними. Понимаешь, для меня с самого начала эта миссия была… сверхрискованной. Мне с самого начала говорили, что я вероятнее всего ее не переживу.

— И почему ты взялся?

— Сам не могу понять. Серьезно. Какой-то выверт психики. А может война на меня так повлияла. Не знаю. — хотя кривлю душой немного, даже при самом хреновом раскладе лично у меня был немалый шанс остаться в живых. Если бы всех остальных положили, оторвался бы от демонов. Или накинул боевую шкуру — в ней со мной тот-же пехотинец с парой десятков рабов справиться вряд ли сможет. Да и с большим количеством, все-таки в отличии от них у меня есть такая полезная штука как разум. И магия.

— Ладно, спать.

Мы добрались до купе и завалились. Что бы нас немного разгрузить, на входе в вагон поставили карауд из солдат, что нам помогли (да что уж там — спасли нас) в Минске. Я подумал, а черт с ним, если что — проснусь, разве что поставил сторожок на тех бойцов, что стояли в карауле. И на крышу вагона сигналку кинул. И на окно, на всякий случай. А после завалился спать. Нужно мне это, сколько можно не спать? Просыпался, когда караул в вагоне меняли.

В итоге продрых до самого вечера, до Смоленска. Там, прибыв на вокзал, оценил обстановку — угроз не обнаружил, поэтому вышел погулять, подышать воздухом. Погода была, на мой взгляд неплохой, где-то минус пятнадцать, бодрящий морозец, на перроне пахло угольным дымком, нравится мне этот запах почему-то. Погулял минут десять-пятнадцать, скрипя подошвами по утоптанному снегу на платформе, перекинулся парой фраз с бойцами, которые вылезли покурить на свежем воздухе. Подумал о том, что курение, очень опасная привычка в моем ремесле, но есть плюс — помогает быстрее сходится с людьми. Подошел к компании, поделился своим куревом или попросил огонька, и ты уже как бы свой. Есть тема для разговора. Нужно подумать об этом. И, кстати, прихватить здесь местного табака, может на подарки пойдет. И вообще подумать, чего я хочу отсюда прихватить — денег местных много, можно развернуться. Ну, во-первых, книги. Хорошо напечатанные альбомы с местными видами, высокая литература, что-нибудь по искусству. Для библиотеки и для души. Что еще? Драгоценности? Только если ручной работы, хороших мастеров. Интересно, тут уже практикуют фабричное изготовление всякой ювелирки, или пока нет?

А что еще? Даже и не знаю. Нужно будет у Клима спросить. Вдруг подскажет.

Нагулявшись, вернулся в купе, завалился на кровать. Спать не хотелось, просто лежал на кровати, строил планы, чем займусь после возвращения на Фрэган. Точно два пункта плана — лазарет, нужно поработать над целительством и отпуск. Нужно посетить моих новых родственников и учителей-личей. Узнать, как у них дела. Думаю, у наемников с этим должно быть просто, вряд ли кто имеет на меня особые планы.

Кстати, можно отсюда притащить местные растительные сборы, чистые препараты, вдруг алхимикам удастся сбыть? И точно, произведения искусства. Только с этим проблема, нужно самому разбираться, у каждого свой вкус. Вот на последнем можно легко все свои местные деньги легко спустить. Искусство — оно всегда стоит дорого. Вот только это дело требует времени, а у меня его будет немного. Ладно, приедем в Москву — посмотрим. Война еще не закончилась.

В общем я повалялся без дела, лениво гоняя мысли, потом проснулся Клим, предложил попить чаю, сейчас уже можно, проводник не решится сейчас нас травить. Я поделился проблемой с Климом, нужно чего-нибудь прикупить в подарок. Он сразу выдал, бабам отрезы тканей, главное разных. Ну можно сережки — колечки. Мужикам, естественно табака, подушистее. И полезные в хозяйстве вещи. Он привез в прошлый раз механическую молотилку — мужики с ней неделю возились, как разобрались, сказали, вещь полезная, толк будет. Опять же инструмент хороший, он всегда нужен. Или швейную машинку — очень полезная штука!

Нет, похоже Клим мою проблему не решит. Другой у него опыт. Вот ведь забавно — деньги есть, а на что их потратить, ума не приложу. Подумаю об этом завтра. Достав одну из книг, которые смог приобрести ранее, попытался вникнуть в хитросплетения местных взаимоотношений. Автор, Потрясающий копьем, описал войну, которую вела его страна с франками. Похороны блистательного короля, который вел войска к победе. Но он умер, и злая ведьма наслала порчу на доблестное войско бриттов. Злые духи, которые служат ей, творят всякие безобразия, мешают армии бриттов, но в итоге изменяют ей и это кончается тем, что ведьму сжигают на костре. Но даже это не спасает армию от поражения, приближенные короля, после его смерти начинают междоусобицу, ведь они посвящены разным цветам, одни Белому цветку, другие — Красному. Вообще, эта драма более приличествует эльфам, которые способны воевать тысячелетия ради оттенка цветка на рассвете, но оказалось, что и люди на этой планете способны на такое! В общем, странное повествование о том, как люди потерпели поражение, а потом долго убивали, друг друга защищая разные цветы. Как там говорил Чача, пох, это странная история. Я не вполне понимаю это. Видимо, нужно почитать исторические труды, чтобы понять такую странную историю. Нет, ну воевать из-за оттенка цветов? Эльфы способны на такое. Хотя, судя по семейным архивам, во мне тоже течет их кровь, но такой повод для войны мне абсолютно непонятен.

Тем не менее эта книга помогла скоротать мне время до прибытия в Москву. На вокзале вьюжило. Ветер гнал снег, струйки снега по земле, а выше была сплошная снежная пелена. Я почему-то ожидал, что нас встретит Степан Викентьевич, однако нас встречали совсем другие люди. Нашу команду погрузили в авто — каждого в свой автомобиль, а солдат в грузовики и повезли в Кремль. Снежная карусель практически полностью скрывала панорамы города, так что я никаких новых впечатлений не получил. Да черт с ними, мне хотелось побыстрее покинуть этот мир. Нет, нужно потратить свои местные деньги, но если мне скажут, что стоит сейчас вернуться домой — не откажусь. Однако, привезя меня в Кремль, сопровождающие предложили отдохнуть в комнате. Со мной хотели поговорить некие люди.

Снова развалившись на кровати, я просканировал свое пристанище. Стены метра два, если не больше, все перекрытия не меньше — крепость, очень неплохая крепость. Даже артиллерией такую сложно раздолбать. Разве что ядерной, антивеществом или кварковой бомбой. Да и то, снесет верхние этажи. А до низа не достанет. Хорошее укрепление.

Спустя пару часов ко мне пришел боец позвал меня на разговор с начальством. Ну с начальством — так с начальством. Я спокойно пошел за ним, мы опустились на нижний этаж, где он показал мне дверь, куда нужно идти, а сам остался снаружи. Внутри меня встретил некий человек в армейской форме без знаков различия, который предложил присесть и ответить на несколько вопросов. Ну почему не ответить? Мне сейчас хотелось покинуть это измерение как можно скорее. Хочу домой.

— Здарвствуйте. Вас зовут Вик Дан Хали?

— Да именно так меня зовут.

— Ваш возраст, сколько вам лет?

— Восемнадцать, а к чему эти вопросы?

— Подождите, все узнаете. Должен предупредить Вас, что наш разговор записывается, и все, что выяснится в результате допроса может быть использовано против Вас. — боги, у нас здесь допрос!

— Если это допрос, хочу поинтересоваться, с чем связано это действие? Я не совершал ничего вредящего вашему государству!

— То есть вы признаете, что совершали…

— Я не действовал во вред вашей стране. Наоборот. Был нанят для миссии, которая была необходимой Советской России, но местный персонал не мог ее пройти. Не стоит заниматься крючкотворством — просто объясните, в чем меня подозреваете и так далее.

— Ну если Вы так хотите. Мы полагаем, что вы в составе преступной группы с Гражданином Беловым С. В. во первых, участвовали в растрате государственных ресурсов. Во-вторых, используя государственные…

— В общем, я понял. Вы полагаете, что я занимался этими, делами?

— Да. М намерены вас судить и наказать по всей строгости закона! Но если вы дадите признательные показания…

— Вам никогда не говорили, что мы способны быстро эвакуироваться при неблагоприятных ситуациях?

— Что вы имеете в виду?

— Что ваш допрос и ваши вопросы мне… не очень интересны. Да смотрите сами. — я простым ментальным посылом усыпил этого идиота.

Затем — солдата, который охранял дверь. Вернувшись под скрытом в свою комнату, прихватил свои вещи, которые не собирался оставлять здесь. Оставил разве что лишние патроны — мне они не к чему, а таскать лишнюю тяжесть я не хочу. В принципе, я мог нажать кнопку эвакуации на браслете и оказать рядом с порталом в соседнем мире, но не хотел оставлять свои вещи, особенно оружие. Увы, патриарху оно не достанется. Довольно с него будет стрелянных гильз и расчлененных демонов. Жаль этого Белова С. В., насколько я понимаю, Степана Викеньтьевича. Но это его проблемы, разбираться с ними я не намерен. Мне за это не платят.

После этого я спокойно покинул свою комнату, здание и сам Кремль. Посмотрев на широкую пустынную площадь, на которой разгулялась метель, из прохожих была едва пара дюжин человек, считая меня и двинулся в сторону ближайших строений. Будет крайне некстати, если кто-нибудь решит, чего этот подозрительный человек куда-то идет, не отметив свой пропуск на выходе из Кремля? А не стоит ли его приголубить очередью из пулемета, но это уже паранойя. Слева от меня виднелось сквозь снежную пелену веселое, красное здание с ярко украшенными маковками. Как-то я его не заметил, или не обратил внимания не когда выезжал из Кремля, ни когда въезжал в него этим утром. Странно, должен был обратить внимание на такую красоту. Что-то меня сподвигло подойти к нему, ведь явно какое-то культовое сооружение!

Подошел, полюбовался еще на здание, потом решительно вошел внутрь. Там тоже не было многолюдно, но ко мне сразу направился человек в черном облачении с бородой. Видимо его удивило то, что я оказался в храме вооруженный мечом. Не подходила такая фигура по времени и месту, сильно выбивалась из общей массы.

— Желаете чего-нибудь, — пробасил он. Как ни странно, без вопросительной интонации в голосе.

— А знаете, действительно, желаю, — ответил я и стянув перевязь с мечом, протянул все это жрецу. — Вот, предайте это вашему патриарху. Он поймет, что к чему. И, пожалуй, еще вот это оружие, я достал из баула свой пистолет-пулемет.

— Странные у вас, сын мой, пожелания при посещении дома божьего. — удивился жрец.

— Ну вот какие есть…

— А помолиться, свечку поставить или службу заказать?

— Знаете, полагаю, это стоит. Я правда впервые в храме вашей веры, но недавно много моих товарищей погибло. За Родину, но и ради веры вашей. Сможете совершить необходимый посмертный обряд? К сожалению, не знаю их имен, они вместе со мной возвращались из Рима…

— Ах вот оно что! Ну так сразу сказать нужно было, мо-олодой человек! — растеряв велеречивость с укоризной произнес жрец. — А я-то гадаю, что за городской сумасшедший в церкву зашел и меч мне протягивает "для Патриарха", — передразнил он меня. Я смутился.

— Понимаете, у меня вышла непонятка с моими заказчиками, пришлось их усыпить, а тут ваш храм подвернулся, вот я подумал, стоит передать.

— Хорошо подумал! Верно! Господь это оценит. — снова вошел в образ жрец.

— Ну тогда я пойду?

— А службу заказывать будете, какую, по какому чину?

— Вы меня совсем запутали. Я здесь почти проездом, выполнил заказ и обратно, этих тонкостей не знаю. — я достал из бумажника две купюры по 20 фунтов и спросил, — Этого хватит? А то местных у меня нет.

— Хватит. — сказал жрец и положил деньги в металлический ящик, прикрепленный справа от дверей.

Я развернулся и вышел из храма. Вот дернула нелегкая лезть? Меч, хоть и неплохой. А, не жалко. Пусть остается. Если со светскими властями попрощался нехорошо, так хоть с религиозной разошелся правильно. Как мне кажется. После чего быстрым шагом отправился в сторону улицы, которая виднелась сквозь кружево снежинок, и неожиданно понял, что правильно иду — увидел вывеску "Верхние торговые ряды". Оценив размеры, я понял, что зашел, куда нужно. Здесь найду все, что нужно.

Зайдя внутрь, я понял, что снова попал в храм. Только этот храм был посвящен торговле. Наверняка и здесь есть бог торговли, я еще не видел мира, где бы в пантеоне не присутствовал некий плутоватый покровитель этого, одного из старейших ремесел! Повернувшись к человеку, который с важным видом стоял у дверей в явно не военной бардовой форме, спросил его, где тут есть ювелирные лавки. Тот спросил меня о том, что меня интересует, я ответил, что в первую очередь камни. Природные драгоценные камни. Посмотрев на меня несколько странно, он предложил пройти на второй этаж в салон "Болин".

Там я несколько потерялся, но был быстро принят местным служителем, который в первую очередь, поинтересовался, что я желаю приобрести. Я объяснил, что меня интересуют в первую очередь, произведения искусства, о не фабричное производство. Хотя и так видел, что здесь торговали совсем не фабричной штамповкой. В ответ на вопрос на какую сумму я рассчитываю, пришлось объяснять, что у меня почти четыреста тысяч фунтов, но именно в фунтах. И я полагаю потратить большую часть этих денег именно здесь. Человек резко засуетился, предложил мне присесть предложил чего-нибудь выпить, пока он позовет владельца. Миловидная девушка принесла мне заказанный чай, и я остался дожидаться владельца. Тот, худощавый пожилой мужчина с аккуратной бородкой, вскоре вышел ко мне и предложил пройти в кабинет.

— Сумма, о которой вы говорите, у вас с собой, или вы планируете платить с чековой книжки? — спросил меня владелец магазина.

— Да, с собой. Я здесь проездом, и скоро уезжаю. С банками просто не имел возможности завести дело.

— Это хорошо. Знаете, время сейчас нехорошее, с чеками на такую сумму не хотелось бы иметь дело — пришлось бы посылать в банк, примут ли ваш чек. А так… есть еще проблема. К сожалению, по Москве ходят поддельные не только червонцы, но и франки, марки, фунты, доллары. Придется пригласить специалиста, для проверки.

— Никаких проблем.

— Чудесно! А есть конкретные пожелания?

— Знаете. Дело в том, что мне просто хочется перевести деньги в удобный эквивалент, который станет в неблагоприятном случае способом пережить неудачное время, а в благоприятном — пополнит семейную коллекцию. То есть никаких конкретных пожеланий у меня нет, просто хотелось бы посмотреть, что вы сможете мне предложить и выбрать, по своему вкусу несколько украшений. Но знаете. Мне неловко, но то, что я успел разглядеть в зале — не совсем то, что я ищу. Это добротные украшения, массивные, на них пошли крупные камни и много металла. Но это не совсем то, что я ищу. Это конечно, штучная работа, но стиль…

— Я вас понимаю, молодой человек! Увы, время диктует вкусы и покупателей. Сегодня время, когда покупателей интересует вот такие работы. Массивно, вычурно ярко! Нувориши, что поделаешь. Быстро разбогатели, боятся быстро все потерять — в наши времена это очень легко, вот и стараются урвать все. Если коллекционный коньяк — то стаканами, до упаду. Еды — самой дорогой и до рвоты. Если украшения — самые большие, чтоб сосед завидовал. А наш ювелирный дом традиционно работает именно с дорогим сегментом, ну вы наверняка знаете, что и для кого мы делали! — старик поднял вверх указательный палец и посмотрел на меня. Я, конечно, ничего не понял, хотя почему ничего? Революция, высшие классы общества потеряли свой статус и богатства… Работали ювелиры на высший свет, может даже на правящую семью. А теперь приходится обслуживать совсем другую публику. Которая смогла наловить в мутной воде некое количество золотых рыбок.

В кабинет постучались, хозяин сказал: "Войдите!" и внутрь зашел еще один старик, седой и плотный, посмотрел на нас цепким взглядом черных глаз, таких, где зрачок теряется в радужке. После чего спросил:

— Звал, Ха-анс?

— Да, Эдвард. Молодой человек в небольшом затруднении. Хочет приобрести у меня милые сердцу безделицы, но не имеет местной валюты.

— Ну-у, это не проблема. Сколько молодой человек хотел бы обменять?

— Эдвард, это редкость по нынешним временам. Но молодой человек готов тебя обрадовать. И серьезно.

— Меня, тру-удно удивить.

— Говорит, что есть четыреста тысяч, около четырехсот тысяч фунтов!

— О-у! Серьезно, сумма действительно радует. Но ты же понимаешь, Ханни, прямо вот так я не смогу их обменять?

— А мы и не будем это делать. Просто ты проверишь купюры, я запру их в свой сейф, и позже мы разберемся между собой. Гут?

— Гут. А не…

— Нет бойся, Людвиг на него глянул — молодой человек необычен, но не из тех, что приносит проблемы.

— Ладно, позволите ваши деньги, господин? — это уже было обращено ко мне. Я распаковал свой баул и начал выкладывать пачки на стол. Их было ровно семьдесят шесть, после чего достал остальные деньги, доллары и франки двух разновидностей, французские и швейцарские. Старик посмотрел на все это, хмыкнул, достал из внутреннего кармана лупу, вставил в глаз, выборочно и тщательно проверил несколько купюр из разных пачек. После сказал про себя "Гут, хорошо!" и начал пересчитывать деньги, рассматривая их при этом через свою лупу.

Мне владелец магазина предложил выпить, я не стал отказываться, тем более что коньяк он очень хвалил. Немного можно. С деньгами старик управился приблизительно за полчаса.

— Хорошие фунты стерлинга, надежнее — только золото. — сказал он, оторвавшись. — Триста восемьдесят тысяч. "А эти тоже считать и проверять?" — спросил, показывая на остальные банкноты?

— Молодой человек? — обратился ко мне, насколько я понял, ювелира звали Ханс.

— Да, если не сложно.

Эдвард… как его назвать? Валютчик? Или нет, меняла, управился быстрее.

— Еще семь тысяч четыреста пятьдесят девять, если считать в фунтах по курсу. Ну я могу откланяться, Ханни? — тот быстро записал результат себе в записную книжку, и попросил менялу пока задержаться.

— Молодой человек, вы твердо решили все эти деньги оставить в моем салоне?

— Знаете, не совсем. Я хотел бы приобрести еще некоторые книги. Десяток-полтора альбомов с архитектурой и видами разных местностей, России, Польши, Германии и Италии. И некоторое количество книг классической и современной серьезной литературы. Может быть еще несколько трактатов по военному делу и философии. Но так, чтобы я не надорвался, все это перетаскивая к вокзалу. В остальном — все, местные деньги мне уже не нужны.

— О мне нравится ваш вкус. Не хватает только несколько альбомов, посвященных искусству. Живопись, скульптура, знаменитые ювелирные украшения?

— Да, вы правы, забыл.

— Тогда сделаем так. Вы оставите в моей скромной лавке все ненужные более вам деньги, мы попытаемся подобрать вам нужные работы нашего ювелирного дома, книги по вашим пожеланиям и хороший обед будет презентом от меня. И, Эдвард, если желаешь, часть валюты, но полагаю не фунты, можно использовать сейчас?

— Да, Ханни, это разумно. Запиши на мой счет, я поработаю, а вечером сочтемся, договорились?

— Конечно, Эдвард!

Меняла ушел. Ювелир пригласил в кабинет девушку и на верхнегерманском объяснил ей, какие книги нужно принести молодому человеку из лавок Ивлева, Скобеева и Рейнфа. Спросил у меня только по поводу языков, на которых я читаю. Я сказал, что в принципе большинство европейских, скорее всего смогу разобрать. А с восточными, пожалуй, не стоит. Пытался недавно читать книгу на японском, но не уверен, что все правильно понял. Да и мышление их довольно своеобразно. В общем, не стоит.

После этого хозяин заказал нам обед в свой кабинет. Поскольку я не высказал предпочтений, ювелир заказал "торжественный" от Хлащева. Перекусив, что послали нам боги, а они сегодня были щедры и послали нам вкусного, и много, мы стали разбираться с тем, что может мне предложить ювелир за мои заработанные и выигранные "потом и кровью" фунты. В качестве основного "блюда" он мне предложил мне классический ювелирный гарнитур, состоявший из диадемы, колье, сережек, браслета и трех колец, которые отличались по размеру, "но хороший ювелир сможет их подогнать", а в целом их можно носить и в разных сочетаниях. Сделан он был из небольших бриллиантов и изумрудов. И действительно, был очень хорош. Его, как пояснил ювелир, он делал для крошки Евы-Беатрис, но с ней случилась беда, она чем-то заболела, и врачи не смогли спасти ее. А потом война, революция, снова война. И вот гарнитур остался украшать коллекцию дома и радовать взор ценителей, у которых сейчас, увы, нет средств на такую покупку. Все это великолепие тянуло на двести восемьдесят-двести девяносто тысяч.

После чего я подумав, прикупил наборы попроще для своих сестер, в подарок, и набор для маленькой принцессы — единственной девочки в моем роду, Оми, подобранной мною на Ирме. Остаток денег мастер предложил мне взять простыми, но элегантными наборами украшений, которые не стыдно подарить любой даме. Если она, конечно, не королевских кровей. И несколько мужских перстней, грубоватых, но вполне во вкусе солдат и провинциальных дворян.

Нет, я и сам провинциальный дворянин, младшей ветви не слишком древнего рода. Но вот корпус… Нас ведь учили не только быстро и правильно делать дырки во врагах и укорачивать их на голову, но и достойно представлять Корону, если это необходимо. Привили некоторый вкус.

Все украшения были аккуратно убраны в соответствующие коробочки, после упакованы в мой баул. К тому времени мне принесли заказанные книги, и даже саквояж, в который они с трудом вместились. Теперь я был нагружен как вол, за спиной, на лямке — баул, в левой руке саквояж со нужными всякими мелочами, прихваченными мною еще на Фрэгане, в правой — с книгами. Ювелир предложил мне на прощание выпить с ним еще по рюмке коньяка. Я согласился.

— Знаете, молодой человек, я кажется, догадываюсь, кто вы и откуда. — я слегка напрягся. — В высших кругах ходили слухи, что в случае проблем, есть возможность нанять очень серьезных людей, людей неизвестно откуда, которые могут справится с любой проблемой. Но стоит это дорого. И наши деньги им не нужны. Видимо, последний император не подумал об этом. Или пожадничал. А то, все сейчас было бы иначе. Я угадал?

— В целом, да. Но о подробностях, прошу, не спрашивайте.

— Понятно-понятно. Но если что, можете рекомендовать своим честного и неплохого ювелира Ханса Болина. Который, возможно, переберется в Швецию, а то здешний климат становится все более неприятным для здоровья?

— Конечно, это мне совсем не сложно.

— Ну тогда я напоследок сделаю вам подарок. Ведь эти фунты мне очень пригодятся, реши я переправиться куда. Вот перстень, не такой грубой работы, как те. — Перстень, действительно, казался практически ажурным — сочетание трех оттенков золота делало его воздушным несмотря на то, что он крепко охватывал палец и сидел, как влитой. Камень удивил меня, фиолетовый, с шестиугольной явно различимой, звездой в глубине, кабошон. Мне такие не доводилось видеть.

— Звездчатый сапфир. Не слишком редкий камень. А хотя вру, редкий. Сделал кольцо мой отец. Подарил его мне. Говорил, что в трудный момент, поможет мне. Пожалуй, этот трудный момент настал. Молодой человек. Мне кажется, этот мир идет к новой войне. Баварцы хотят распространить революцию на всю планету, у нас в Совете каждый день — новый наполеон. Дуче, в Риме тоже бьет в барабаны войны. В Германии появился некий Гитлер, который говорит, что евреи виноваты во всем. В Британии лорды рассуждают, что Европу нужно погрузить в еще больший хаос, что бы на этой земле выросло новое поколение, разумное и послушное воле бриттов. Меня пугает это все. Я стар и по возможности хотел бы перебраться туда, где спокойно. Можно заниматься камнем и металлом, воздухом и светом — чем должен заниматься ювелир. Постараетесь мне помочь?

Старика было жалко. Он не был нищим просителем благ, он хотел уйти от невзгод, которые просто уничтожат все, чем он жил. Не помочь ему было можно, но гнусно. И не потому, что он сделал мне подарок. Он не просто торговец, он творец, и бросать его здесь мне совсем не хотелось.

— Знаете, вам удалось… не знаю, как это описать. Достучаться до моей души. Я постараюсь вам помочь. Вернее, я смогу вам помочь. Думаю, вам нужно подготовится к переезду, я пошлю к вам младшего члена своего рода, он поможет вам с перемещением ко мне. Думаю, что вы не захотите уходить один, соберите все и всех. Начинайте прямо сейчас. Я, найду вам неплохое место, а потом, вы уже сами сможете выбрать для себя более удачный вариант.

— Я очень надеюсь на вас, молодой человек!

— Я не подведу. — действительно, что мне стоит перевезти его на Ирм, или на Фрактальный лес? Ничего. Его подарок с лихвой перекроет расходы. В общем, сделаю.

— Но извините, не станете возражать, если я перемещусь прямо отсюда?

— Это не опасно? — забеспокоился старик.

— Нет, что вы! Я просто исчезну.

— Ну валяйте. — я нажал на камень в браслете и переместился к вратам соседнего мира.

До портал пришлось идти с двумя саквояжами и баулом, пять километров по жаре. После зимы, в моей одежде это было не слишком приятно, однако безопасность — в случае непредвиденных осложнений лучше эвакуироваться в условно безопасную точку. В плане обеспечения безопасности наемники знали толк. Добравшись до портала, я нанял смирную лошадку, которая сможет донести мою поклажу до Фрэгана.

Неожиданно ко мне подошел один и бойцов Транспортной Гильдии и поинтересовался моим именем. Естественно, я его сообщил. Жди, сказал мне ветеран и удалился. И чего мне ждать, интересно? Надеюсь, не новых опасностей?

Вскоре ко мне подошел, как это не странно, мой попутчик, Клим. Улыбаясь, но при этом тревожно оглядываясь по сторонам, он поспешил обнять меня, скорее, как единственное знакомое существо в это странном другом мире.

— Блин, Вик, я чуть не обосрался, пока ждал тебя здесь! Ты где пропадал?

— Э… вообще, меня пытались арестовать, и судить, сам не знаю за что. Так что я не пропадал, а скрывался от вашего правосудия!

— Да все фигня, на тебя просто хотели надавить, что бы ты дал показания против Степана Викентьевича. Ну а как ты пропал, пошли с повинной, типа ошибка вышла, виноваты. А тебя уже нет. Вот, меня послали, сюда. Я уже пару часов здесь сам не свой. У вас тут все так странно, так! Даже демоны есть, но они не нападают, наоборот охраняют.

— Это не демоны. Просто другие расы. Не совсем люди. Или совсем нелюди. Но разумные и нападать не будут.

— В общем слушай, что у нас случилось. Сначала ты пропал. Твой следователь чуть не обделал свои штаны, пошел к начальству, к Авксеньтеву. Так мол, пропал свидетель. Наш Ник Митрич, понял, что дело плохо, следователя в кутузку за превышение полномочий, а сам к Викентьевичу на разговор. А тут от Патриарха отцы пришли, с гневным посланием. Дескать человек демонов борол, а его в кутузку хотят определить. Ну человек тот в бега, но долг свой понял правильно, оружие церкви отдал. А Патриарх у нас сейчас сила — у него агитаторов побольше, чем у эсэров будет В общем, переполох, но наш ЭсВэ сразу понял, куда ты ушел, и меня сюда послал. Христом богом молить, чтобы ты вернулся и не серчал.

— Все сказал?

— Все.

— А сам ка думаешь, можно мне возвращаться?

— Думаю — легко! Митрич теперь в опале. Все на него косятся, порвут его чувствую скоро. Слишком пост жирный — министр внутренних дел. Даже жаль его.

— А что так?

— Ну мужик серьезный. С бандитизмом разбирается круто. Что не так — не стесняется к стенке прислонить.

— А может, мне все же не стоит возвращаться? Ну подумай, паны дерутся, кому достается?

— Вик, вот понимаю тебя — но и ты меня пойми. Сказали без тебя не возвращаться. В ноги тебе броситься, молить-умолять, но вернуть тебя. Неужто ты до такого позора своего товарища доведешь?

— Ладно, Клим. Придется с тобой идти. Подожди меня. — я отошел к зданию портала, там за пару золотых перезарядил свой браслет — не настолько я верю своим нанимателям. И определил в камеру хранения свой груз. После чего вернулся в только что покинутый мною мир.

Рядом с порталом стоял Степан Викентьевич, и он явно был рад меня видеть.

— Ну что такое, Вик, один идиот пытался на тебя надавить, даже не зная, кто ты есть на самом деле — а ты сразу в бега?

— Не в бега, просто ушел от неприятного разговора.

— Это понятно. Но и ты пойми — нас система пока не устаканилась, каждый пытается другого съесть. А тут ты, неизвестно откуда, неизвестно кто. Хотя, хорошо, что не стал шашкой махать — трупы нам, сам понимаешь, не нужны. Николай Дмитриевич и так понял, что зарвался. Особенно когда ему Патриарх вставил. Со святошами ты очень хорошо поступил! Красиво! Я бы сам не додумался.

— Степан Викентьевич, а меня-то зачем обратно позвали? Я, вроде, свой долг выполнил, все сделал.

— Не все. Вернее, не так, сделал ты все, но нужно бы с Патриархом бы пообщаться.

— А точно нужно? Очень не хочется.

— Ты понимаешь, какая интересная вещь… Вроде, можешь и так к себе отправиться, но ведь есть возможность и дополнительные призы получить. А ты, вроде как наемник, тебе это интересно должно быть. — блин, гладко стелет. Как бы спать не пришлось на жестком.

— А стоит оно того, понимаешь, устал от вашего мира? Особенно последний эпизод меня расстроил.

— Это был последний такой эпизод. Если хочешь, вызову того следователя и заставлю у тебя прощения просить! Хоть на коленях!

— Да что Вы, нет! Просто не понимаю, зачем я там нужен.

— Ответ простой. Патриарх поговорить с тобой хочет. О чем, не знаю.

— Ясно. — возвращаться никак не хочется. Интересно, о чем со мной хотят поговорить. Но, нет. Пусть говорит с другими. Не хочу. — Степан Викентьевич, вот и любопытно мне, но устал я от вашего мира. И, пожалуй, я откажусь.

— Ну твое дело. Мое дело предложить — твое дело отказаться. Жаль, но, может ты и прав. Не стоит возвращаться. Плохая примета. Давай!

— Всего доброго!

Мы разошлись в разные стороны. Он собрался к себе домой, а я дальше.

На Фрэган я прибыл поздней осенью. Меня встретил дождь, мокрые опавшие листья под ногами, лужи. Но здесь было относительно безопасно. Дойдя до Нибеле, мокрый и уставший, попросил ужин и бутылку вина. Устал, промок и хотелось согреться. Завалившись в свой номер, дождался ужина, перекусил, согрелся вином и уснул.

Утром погода была получше. Дождя не было, ярко-желтые листья деревьев, а кое где и красные, до багрянца. Вот это красота, не пожухлая зелень, снега и голые деревья, которые я видел в "Советской России". Позавтракав, начал приводить в порядок свое имущество. Чистил пистолеты, пытался привести в порядок снотворное оружие. К нему я истратил практически все обоймы. Тут ко мне постучался мой наставник.

— Ну как прогулялся?

— Нормально, так, погулял хорошо. К сожалению, в этот раз без трупов не обошлось.

— Это ладно, отзыв о твоих действиях пришел самый позитивный. И деньжат подкинули, я свою долю уже снял, — наставник протянул мне пачку ассигнаций.

— Это радует. Похоже я наконец со своим наемничеством в ноль выхожу!

— Ты просто шикуешь. Номер снял в хорошем заведении, оружие предпочитаешь, что получше, а не то, что подешевле. Наставника выбрал опять-же… ну не самого дешевого.

— Так ведь голова одна! Приходится вкладываться, что бы не оторвали.

— Подход правильный, одобряю. Новый заказ возьмешь?

— А что предлагают?

— Одного человека провезти по радиоактивным пустошам, где много мутировавшей флоры и фауны от одного убежища к другому. Не то, что сложный заказ, но всякое бывает в таких местах. Осколки старых технологий, мутанты с необычными возможностями. Платят хорошо, шесть тысяч золотых и три сотни очков опыта.

— Знаете, уважаемый наставник. Нет, пожалуй. И даже не потому, что мне заказ не нравится — вполне мой профиль. Но устал я, эмоционально устал. Чуть не сорвался на последнем заказе. Можно на месяц уйти на отдых?

— Можно. И нужно — слишком резво мы с тобой взялись. Но учти, очков десять — пятнадцать тебе за это порежут. Правило такое, чтобы рекруты пахали, а не копили очки годами. Перерыв — штраф.

— А, думаю, уж это я точно переживу. А отдохнуть нужно.

После этого разговора мы с наставником, как у нас повелось, сходили перекусить, поболтали о разном, после чего я отправился на Фрактальный лес пообщаться со своими.