Гипноз и самогипноз. 100 секретов вашего успеха

Лодка

— Мне очень не нравится моя работа, — пожаловалась высокая полная женщина лет 35 другой — худощавой брюнетке примерно того же возраста. — Суета весь день. Пяти минут нет свободных.

— Почему вы её не смените, Вера Григорьевна? — спросила собеседница. — Разве трудно найти что-нибудь другое, более подходящее?

— Не могу, — вздохнула Вера Григорьевна. — От дома близко, характер неплохой — я работаю два дня через два… Да и платят недурно.

— Что же вам тогда не нравится?

— Я же сказала: суета. Целый день звонки, посетители, счета.

— Я же секретарь — помощник бухгалтера. Да еще кадрами приходится заниматься. В нашей фирме изрядная текучка. Каждый день по несколько человек принимаю на работу и увольняю. Поверите: некогда чаю выпить! За два дня я так выматываюсь, что в выходные не восстанавливаюсь. Выхожу на работу усталой.

— А напарница у вас есть?

— Конечно.

— Она тоже выматывается?

— Представьте, нет. Вот кому я завидую! — призналась Григорьевна. — Соня чувствует себя в нашем аду, как рыба в воде. Совершенно не устает! Старше меня на два года, а выглядит девчонкой, не такой клячей заезженной, как я. Она и в ресторан успевает на обед сбегать, и по магазинам прошвырнуться, и губы красить.

— И с делами справляется?

— Вполне! Сдаёт мне их в полном порядке. У нее всё в руках горит… А я — недотепа, — еще раз вздохнула Вера Григорьевна.

— Зачем вы так низко себя оцениваете? — укоризненно покачал головой Гончаров.

Женщины были слушательницами Школы. Они пришли на занятия и перед ними затеяли беседу. Гончаров, проходивший мимо, прислушался и вмешался. Он привык считать себя морально ответственным за каждого, переступившего порог Школы. Любые неблагополучие, боль, острая проблема мгновенно вызывали у него мысленный вопрос «А чем я могу помочь?»

— Такая я уж уродилась, Геннадий Аркадьевич, — ответила Вера Григорьевна.

— Считаете, что у вас хватает недостатков. А у кого их нет?

— У меня больше, чем у других.

— А именно?

— Копаюсь… Раздражаюсь… Могу вспылить… Рассеянна… — призналась Вера Григорьевна.

— Это может быть следствием вашей нелюбви к работе, — сказал Гончаров. — Если бы вы её любили, эти качества исчезли.

— Может быть… Когда я работала на прежнем месте, референтом, меня хвалили. Я имела четко очерченный круг обязанностей. Меня не дергали, никто над душой не стоял, я и работала не спеша. Зато качественно. Это была моя стихия.

— Вернуться на то место вы не можете? — озабоченно спросил Гончаров.

— Фирма лопнула, да и платили там мало. А у меня двое детей, отец-инвалид.

— Муж мало зарабатывает? — поинтересовалась собеседница.

— Он тоже на моей шее сидит.

— Что ж так?

— Он у меня не от мира сего. Вбил в голову, что он — гениальный писатель. Стучит на машинке с утра до вечера, а по ночам за гроши стережет пустой склад. И хоть бы печатали! Один раз только пять строк опубликовали в какой-то листовке. Да, ладно. Пусть тешится. Хорошо, хоть не пьет.

— Вам надо попробовать изменить свое отношение к работе, — задумчиво произнес Гончаров.

— Конечно, — поддержала его брюнетка. — Переступите через себя. Попробуйте найти в ней удовлетворение.

Вера Григорьевна в ответ криво усмехнулась и махнула рукой.

— Рутина возникает там, где дух засыпает, — продолжал Гончаров. — Дух человека по своей природе динамичен. Он всегда в движении, порыве, поиске, в отличие от неповоротливой плоти. Но нередко он замедляет свой стремительный бег и тогда рождаются безразличие, равнодушие, скука, тоска, отчаяние. Появляются массы людей, которым ничего не нужно, на всё наплевать. Их сегодняшний день точный слепок со вчерашнего, а завтрашний будет таким же, как нынешний. Они живут, сами не зная зачем, не вызывая интереса у окружающих и не принося никому ни вреда, ни пользы. Их забывают сразу после смерти, а иногда и до нее.

— А я тоже такая, — побледнев, прошептала Вера Григорьевна.

— Нет, — сказал Гончаров. — Я нарисовал образ, которого следует остерегаться. Надо быть бдительным, дабы он не проник незаметно в кровь и плоть и не стал вторым «я». Зло, к сожалению, активно, а добро — пассивно.

Он посмотрел на настенные часы и предложил женщинам и остальным слушателям пройти к нему в кабинет. По дороге кто-то поинтересовался:

— Геннадий Аркадьевич, почему у вас нет наручных часов?

— Мне бесполезно их иметь, — последовал ответ. — Из-за моей высокой энергетики самые надежные часы быстро выходят из строя или начинают неправильно идти. Так же ведут себя часы и в моём кабинете.

Большую часть лекции Гончаров рассказывал о сущности и методах гипнотического внушения. Всем было очень интересно, и слушали его, затаив дыхание. Незадолго до перерыва Гончаров объявил, что сейчас будет проводить сеанс аутогенной тренировки.

Вера Григорьевна напряглась. Она уже дважды в них участвовала и испытала потрясающие ощущения. После окончания занятий дала себе слово перед сном слушать аудиозапись сеанса по плееру.

Сеансы были похожи и непохожи друг на друга. Скорее, они даже больше отличались, ибо Гончаров в каждый из них вносил нечто новое, неуловимое и всякий раз захватывающее. Это выражалось не только в смысле слов и тоне, которым они произносились, но и энергии, их сопровождавшей.

На этот раз Вера Григорьевна ждала для себя нечто особенно необычное и не ошиблась в ожиданиях. Каждое слово Гончарова падало ей глубоко в душу и оставалось там, как её частичка.

Займите для себя удобное положение… Расслабьтесь… Желательно положить руки на бёдра так, чтобы они не соприкасались… — как и на предыдущих занятиях предложил Гончаров.

Вера Григорьевна выполнила команду, хотя расслаблять мышцы полностью она еще не научилась. Какое-то напряжение оставалось в её большом полноватом теле и доставляло неудобство. Как бы прочитав её мысли, Гончаров посоветовал:

— Желательно, чтобы руки были не напряжены, чтобы они просто лежали на бедрах. Плечи, шея, голова также должны быть свободными от мышечных усилий, а голова слегка наклонена вперед.

Закройте, пожалуйста, глаза. Расслабьтесь… Давайте забудем обо всём и на десять-пятнадцать минут настроимся на занятие.

Сами себе сказали: «Я… (вдох)… расслабляюсь… (выдох) и успокаиваюсь. Постепенно расслабляются все мышцы моего тела. Я спокоен. Я совершенно спокоен, У меня приятное чувство отдыха покоя и дремоты…»

Вера Григорьевна успокоилась сразу. С сердца свалился тяжелый груз неприятностей, тяготивший её в последнее время. Наступил отдых, который она не могла получить в выходные дни и даже во сне. Гончаров продолжал:

— Внимание на руках. Мои руки… (вдох) расслабляются… Постепенно расслабляются мышцы рук… Руки расслабились… Полностью расслабились мышцы рук… Пальцы расслаблены… Хорошо расслабились пальцы… Кисти расслабились… Предплечья расслабились. Очень хорошо расслабились предплечья…

Постепенно расслабляются подошвы ног. Пальцы ног расслаблены… Голени расслаблены… Бёдра…

Все мышцы моего тела расслаблены. Расслабились мышцы спины, живота, груди… Хорошо расслабились мышцы шеи… Очень хорошо расслабились мышцы шеи. Хорошо расслабились мышцы лица, губы, щёки, брови, веки.

Внутри нас исчезло всякое напряжение. Расслабились мышцы рук, ног, корпуса… Мы сейчас пройдемся по всему телу и спросим его: «Нет ли где-нибудь какого-то напряжения?»

Веру Григорьевну беспокоили вывихнутая в детстве левая рука и недавно ушибленная правая ключица. Именно там концентрировалось всё напряжение её тела. Но когда она направила внимание на локоть и ключицу, эти очаги растворились. Теперь всё тело было расслабленным и её охватило приятное ощущение легкости и невесомости.

Представим себе, что мы лежим в позе «шавасана» на чистой, мягкой, белой постели, — услышала она сквозь дремоту голос Гончарова. — Расслабившись, мы лежим на спине. Наши руки вытянуты вдоль тела, ноги расставлены на ширину плеч. Эта поза может показаться кое-кому и неудобной, но она важна и ею необходимо овладеть.

Мы закрыли глаза. Чувствуем, как наши веки тяжелеют… Мы уходим в состояние прострации, легкого полусна-полудремы.

Появляется тяжесть в руках. Тяжесть усиливается… Руки ею наливаются, как будто они сделаны из свинца… Тяжесть усиливается, руки тяжелеют всё больше и больше. Руки отяжелели.

Ноги тоже отяжелели. Моё тело отяжелело, как будто я прошла сорок километров… Оно расслабилось, растворилось, и мы погружаемся в ощущение самого себя.

Нам стало хорошо, легко и свободно. Наконец-то я могу десять минут посидеть и ни о чём не думать. Посидеть просто так, расслабиться и посвятить это время себе и размышлениям о смысле жизни…

«Это как раз для меня», — сквозь дремоту подумала Вера Григорьевна.

Появляется покалывание в кончиках пальцев рук, — сказал Гончаров. — Появляется тепло в ладонях… Мои руки стали теплыми. Я опустила руки в теплую воду, и тепло сконцентрировалось в центре ладоней… Делаем вдох и выдох направляем к центру ладоней… Как бы производим выдох через центр ладоней.

Руки теплеют… Теплеют кисти, предплечья… Кровь хорошо циркулирует и нагревает наши руки… Мы ощущаем, что кровь хорошо пульсирует…

Хорошо расслабились подошвы ног. У нас возникает ощущение, будто мы опустили ноги в теплую воду… Они отогреваются и теплеют… Тепло ощущается и в бедрах, и в животе… Даже если оно не ощущается, мы всё равно знаем, что живот теплый.

Тепло появляется и в районе солнечного сплетения… Ярко представим, что там находится раскаленный уголь и от него исходят красные лучи… Они несут тепло, которое постепенно заполняет весь живот…

Тепло поднимается вверх и ощущается за грудиной… Живот остается мягким и теплым.

Тепло укореняется в груди и области сердца… Это приятное, легкое и нежное тепло… Оно мягко струится и нам становится легко, хорошо и свободно… Дыхание тоже становится легким, свободным, чистым… Слюна кажется сладкой…

Нам хорошо… Это блаженное состояние… Отдых… Покой. Сон… Как будто мы опустили свое тело в теплую воду… Мы принимаем теплую ванну… Может быть, кто-то принимал мацестинские процедуры… В больших, просторных ваннах…

Вера Григорьевна по гинекологическому заболеванию была в Старой Мацесте три года назад. Она вспомнила ванны, в которых лежала в теплой, пахнущей сероводородом воде… Ей даже почудился запах, характерный для этого курорта.

— Мы как бы растворились в ванне… — продолжал Гончаров. Нам стало хорошо, легко и свободно… Тело как бы исчезло.

Мы входим в море… Мы стали водой… Мы превратились в волны и накатываемся на берег… Нам стало хорошо, легко и свободно.

А теперь мы снова ляжем в позу «шавасана» и расслабимся. Наши веки отяжелели и закрыли глаза… Мы удобно лежим, и нам ничто не мешает… Мы лежим совершенно неподвижно… Мы готовимся к очень важному упражнению.

Еще лучше расслабьтесь и отключитесь от всего на свете. Нам очень хорошо, легко и свободно…

Теперь представьте что перед вами появилась большая река с медленным и величавым течением… В движении воды чувствуется огромная сила…

Появляется большая лодка… Мы ложимся на дно её… Расслабляемся… Чувствуем, как лодка покачивается на волнах… Чуть-чуть… А внутри нас будто что-то переливается — слева-направо…

Справа-налево… Мы качаемся вместе с лодкой… И внутри нас что-то качается…

Лодка вращается… Ее выносит на середину реки… Она плывет по течению, и волны слегка раскачивают её… Если этого нет, постарайтесь сами раскачать лодку… Чуть-чуть… Чуть-чуть…

Так, впервые в жизни, мы почувствуем движение духа по телу. Сам он не раскачивается внутри нас, поэтому мы как бы раскачиваем лодку… Чуть-чуть…

Мы расслабились и от всего отключились… Нас охватило приятное чувство отдыха и дремоты… Нам легко и свободно… Мы вышли из лодки и превратились в реку… Мы течем… Струимся… Плывём…

На нашем пути возникают водовороты… Иногда замедляется течение… Нонам всё равно хорошо… Возникает ощущение, что течение несет нас к чему-то очень хорошему, блаженству.

Мы приближаемся к морю… Мы войдем в него… Мы станем морскими волнами… Мы растворились в море и отождествились с ним.

Волнами мы накатываемся на берег.

А теперь с расстояния двести метров мы далеко видим белую птицу. Пока как точку… Чайка ли это? Журавль? Или какая-то другая белая птица?

Приблизьтесь к ней на половину расстояния… Постарайтесь увидеть её более крупным планом… Окажитесь рядом с ней…

Воплотитесь в птицу и взмахните крыльями.

У нас появилось ощущение полёта… Мы стали восходящими потоками воздуха… Мы ощущаем себя пёрышком… Мы стали легкими и нас подхватывают потоки воздуха…

Нам стало хорошо, легко и свободно… Хорошо расслабились руки… Появилось ощущение тепла… Оно всё усиливается и усиливается… Тёплым стало всё тело… Оно оказалось внутри теплой ауры.

На расстоянии двух сантиметров от поверхности нашего тела видим голубоватое сияние… Ямы укрылись сейчас внутри своей теплой ауры. Мы будем спать хорошо и спокойно.

Наш сон спокоен.

Вера Григорьевна потеряла ощущение реальности. Раскачивание лодки, т. е. её духа, вызвало блаженство, которого она никогда не испытывала. У нее не было слов для его описания. Самые счастливые мгновения её тридцатипятилетней жизни не шли ни в какое сравнение с этим божественным состоянием!

— А теперь проведем сеанс целительства, — сказал Гончаров. — Ни о чём не надо думать. Ничего не надо делать.

Сосредоточим внимание на кончиках пальцев ног, затем на подошвах. Сейчас мы просто пройдемся по своему телу. Никакой задачи мы перед собой не ставим.

Сконцентрируемся на косточках пальцев. Они начинают медленно двигаться. Внимание переходит на подошвы. Затем — на пятки. По ногам от пяток внимание поднимается к коленям. Мы ощущаем кости и мышцы ног. Внимание сосредотачивается на коленях, и мы знаем, что они холодные, более холодные, чем остальные части тела, за исключением открытых рук, лица и шеи.

Внимание концентрируется в бедрах, в области таза, в нижней части живота, нижней чакре…

Наше внимание находится в нижней части живота. Пусть оно там побудет некоторое время…

А теперь пусть поднимется чуть повыше. У мужчин пусть остановится в области предстательной железы, у женщин — в области матки.

Потом внимание перемещается по кишечнику, печени, почкам, селезёнке… Поднимается к лёгким… Входит в сердце… Оно бьется ровно, ритмично, уверенно.

Внимание переходит в голову, останавливается в глазах. Перед ними возникает фиолетово-синий свет…

Наше внимание на глазах. Это очень для них полезно. Возникает ощущение, что мы вот-вот будем видеть не глазами, а им — нашим вниманием.

Наши глаза становятся необыкновенно чистыми, очень красивыми, приобретают умное выражение. Через пару минут мы их откроем и они будут светиться нашим вниманием. Наши глаза станут красивыми, умными, лучистыми, спокойными, чарующими…

Мы приобретем способность видеть вещи умом. Мы будем видеть и духовными очами, и физическими глазами.

Мы хорошо отдохнули, набрались сил… Сегодня вечером, перед сном, мы повторим это занятие.

Мы чувствуем, как наливаемся энергией. Мы ею зарядились и восстановились, мышцы окрепли, нервная система стала стабильной, уравновешенной и крепкой…

Как только я скажу «три», мы сделаем глубокий вдох, руки в кулаки, откроем глаза, потянемся и почувствуем себя молодыми, здоровыми и красивыми.

Мы до краев наполнимся жизненной силой…

— Что с тобой случилось? — изумленно спросил муж Веру Григорьевну, когда она вернулась домой.

— Почему спрашиваешь? — в свою очередь удивилась Вера Григорьевна.

— Ты так изменилась… Помолодела, что ли? Может, влюбилась?

Вера Григорьевна подошла к большому зеркалу в прихожей. На нее смотрела цветущая, жизнерадостная женщина с сияющими, лучистыми глазами.

Она себе очень понравилась. Такой себя она не помнила давно.

Вера Григорьевна не стала вдаваться в объяснения. Напевая, приготовила поздний ужин и проводила мужа на дежурство. Затем занялась хозяйством. В руках у нее всё горело.

Перед сном еще она раз провела сеанс аутогенной тренировки по записи на плеере. С плеером же и уснула.

Она проснулась в четыре утра прекрасно выспавшейся. Валяться в постели не стала. Стараясь не будить домочадцев, занялась накопившимися за последние дни домашними делами. Встретила мужа, накормила его и детей, ветерком полетела в офис.

День в фирме выдался не из легких, но Вера Григорьевна его не заметила. Так же, на крыльях белой птицы из сеанса о лодке, она вернулась домой. Не устала она и после второго рабочего дня. А в выходной впервые за многие годы выбралась с сыновьями в зоопарк. Там же и пообедали в кафе. Затем пошли по магазинам.

И всё время в Вере Григорьевне что-то переливалось, придавая ей энергии и заставляя забыть об усталости. «Уж не дух ли это?» — думала Вера Григорьевна.

Она окончила курсы, получила диплом народного целителя, но менять профессию не стала. По-прежнему работала в своей фирме секретарем-помощником бухгалтера. Уходить из нее не собиралась. Ежедневные занятия аутотренингом помогали ей держать себя в отличной форме.

Более того, вокруг нее образовалась аура везения в делах и на хороших людей. В ауру попал муж. Его повестями и романами вдруг заинтересовалось солидное издательство. Их напечатали и хорошо заплатили, подписали договор на новые произведения.

Муж настоял, чтобы Вера Григорьевна оставила работу и посвятила себя семье, которую он теперь способен содержать.

Вера Григорьевна на это согласилась. Тем более, что её фирма уверенно шла ко дну.

Домашние заботы вскоре её засосали. Почему-то стало не хватать времени на аутогенную тренировку. Заниматься она стала через день, потом два раза в неделю… Затем вообще забросила тренировки.

Через год Вера Григорьевна превратилась в рыхлую сырую женщину, неопрятно одетую и выглядевшую старше своих лет, с потухшими, усталыми глазами.