Глубокая утопия. Жизнь и смысл в решенном мире

- "Но если бы вы никогда не узнали, и она вела бы себя с вами точно так же, как если бы у нее не было романа, это было бы неважно!"

- "Это очень по-французски с вашей стороны, Хайнц!" - вмешался кто-то.

- "Но это же важно!" - возразил Доверенное лицо. "Для меня это важно".

- "Я, например, согласен", - сказал председатель. "Не думаю, что герр фон Хайсерхоф был бы доволен, если бы мы сделали из его терморекса рогоносца!"

Оживленная дискуссия продолжалась весь день. К вечеру, хотя члены Попечительского совета и не пришли к единому мнению относительно критериев процветания термостата, они достигли согласия по некоторым пунктам.

Первая заключалась в том, что если существуют две точки зрения, одна из которых не имеет смысла говорить о процветании термостата, а другая - имеет, то им следует ориентироваться на вторую, поскольку если бы первая была верна, то не имело бы значения, что они делают или не делают. В более общем смысле им следовало попытаться принести пользу Терморексу в соответствии с как можно большим количеством различных теорий, по крайней мере тех, которые имели хоть какую-то ощутимую поддержку. Более правдоподобные или пользующиеся широкой поддержкой теории будут иметь больший вес.

Второй пункт соглашения заключался в том, что они не должны полагаться только на свои силы, но также должны обращаться за советом к внешним экспертам. На самом деле они охотно делегировали работу по философскому анализу, потому что , хотя они и наслаждались интеллектуальным путешествием (которое напоминало им о студенческих временах), в целом им было удобнее работать ближе к своему ремеслу, которое для всех них заключалось в искусстве ведения бизнеса.

В оставшиеся дни исполнительной сессии Совет разработал ряд инициатив по сбору идей и мнений из широкого круга внешних источников, включая не только философов, но и поэтов, инженеров, ученых, теологов, а также "простых мужчин и женщин". Для этого будут использоваться гранты на исследования, опросы общественного мнения, фокус-группы, гражданские жюри и конкурсы сочинений. Финансирование будет щедрым, а реализация - стремительной и координируемой элитной оперативной группой.

4.

Эти инвестиции уже были сделаны, но еще не успели принести плоды, когда Фонд столкнулся с кризисом.

Еженедельный журнал (который, поскольку его сотрудники имели дипломы старейших университетов, считал себя источником здравого смысла по всем вопросам во всем мире) опубликовал редакционную статью, призывающую распустить Фонд и передать его активы в общественный фонд. В ней утверждалось, что цель повышения благосостояния комнатного обогревателя является бессмысленной и несерьезной. Это обвинение вскоре было подхвачено лавиной других обозревателей, каждый из которых предлагал свой собственный способ расходования средств, которые они предлагали конфисковать.

Члены Попечительского совета собрались на внеочередное заседание. По их мнению, негативная огласка угрожала благополучию ThermoRex, а значит, и миссии Фонда, несколькими различными способами.

Во-первых, очевидно, что полемика может набрать обороты и спровоцировать законодательную реакцию. Это считалось наименее серьезным из опасений. У чиновников фонда были прочные связи в правительстве, и считалось, что на высокопоставленных лиц в соответствующих департаментах можно положиться, чтобы пресечь любую недобросовестную инициативу. В любом случае, активы ThermoRex фактически принадлежали не самому фонду, а группе оффшорных трастовых компаний, связанных между собой сложными договорными отношениями. Если бы не скоординированные международные усилия , что не казалось реалистичной перспективой, эти убежища были бы недоступны для национальных судов и парламентов.

Во-вторых, враждебные высказывания могли нанести ущерб интересам ThermoRex менее формальными способами, например, помешать текущей программе внешних консультаций или затруднить набор талантливых сотрудников в фонд. Кроме того, существовало опасение, что негативные настроения могут подтолкнуть хулиганов, которые попытаются совершить акты вандализма против ThermoRex.

И в-третьих - это было более тонкое соображение, но постепенно оно стало признаваться доминирующим - существовала вероятность того, что публичное опорочивание ThermoRex само по себе будет плохим делом. По крайней мере, это соображение не казалось таким уж натянутым, если у ThermoRex вообще были интересы благосостояния: попечители сочли, что должны принять его в качестве рабочей предпосылки для всего своего начинания.

Чтобы помочь справиться с кризисом, фонд прибег к услугам Abracadabra Communications, одной из лучших в стране фирм по связям с общественностью. Было решено, что их реакция должна быть сфокусирована на двух сообщениях:

Богатство фон Хайсерхофа было нажито честным трудом. Он начал с шести лет, продавая яблоки, которые собирал во дворе своей бабушки. Из таких скромных начинаний он создал бизнес, обеспечивший десятки тысяч рабочих мест и принесший миллиарды налогов в национальную казну. Хайсерхоф работал, как известно, очень долго и продолжал трудиться до восьмидесяти лет. С точки зрения закона и морали, это были его деньги, и никого не касалось, как он их потратит.

Во всем обществе ежегодно тратились огромные суммы на вредные товары (сигареты, алкоголь, нездоровую пищу, оборудование для добычи угля, кассетные боеприпасы и вызывающие зависть символы статуса всех видов). Было бы несправедливо подвергать осуждению частный проект, который, даже если и был расточительным, то, во всяком случае, безвредным, в то время как эти положительно вредные практики широко поощрялись и потакались (в том числе, не преминули заметить они, многими из самых ярых критиков Фонда).

Был ли этот ответный залп эффективным, мы так и не узнаем, потому что на следующий день стало известно, что знаменитый нападающий национальной футбольной команды сказал что-то оскорбительное, и этот инцидент попал на видео. Несколько товарищей по команде выступили в поддержку нападающего, что только еще больше разозлило цензоров. Благодаря Soccergate, открывшему новый выход для двухстороннего потока общественной злобы, интерес к истории с поместьем Хайсерхоф быстро сошел на нет.

5.

Фонд приобрел всю недвижимость, прилегающую к зданию, в котором размещалась компания ThermoRex. Они наняли пожарного инспектора, инженера-электрика и два десятка дополнительных охранников, включая кинологический патруль. Всем сотрудникам, имеющим доступ на территорию, они платили вдвое больше рыночной ставки, чтобы их было труднее подкупить. Они поручили частной охранной фирме проводить проверку биографических данных и осуществлять постоянный контроль за всем персоналом. Затем они наняли вторую охранную фирму, чтобы следить за первой.

И все равно уровень затрат был слишком низким. Все очевидные способы извлечь выгоду для ThermoRex оказались разочаровывающе доступными.

Попечители возлагали надежды на инициированную ими большую консультационную кампанию. И действительно, изучив результаты, они выявили несколько перспективных направлений.

Был интересный блок идей, направленных на расширение присутствия ThermoRex как культурного феномена. Например, одно из предложений, которое привлекло внимание совета директоров, заключалось в разработке образовательных модулей по различным темам, связанным с ThermoRex, - электротехнике, термодинамике, промышленному дизайну, управлению цепочками поставок, истории бизнеса. Лауреаты кинопремий совместно с ведущими учеными создадут увлекательные и познавательные учебные материалы, а для озвучивания будут наняты известные актеры. Чтобы определить, какие версии лучше всего подходят для разных сегментов аудитории, будут проведены маркетинговые исследования. Были бы напечатаны учебники, изготовлены лабораторные наборы, и все это раздавалось бы бесплатно. Затем можно было бы убедить школы и университеты включить эти ресурсы в свои учебные программы.

- "И вот как это выгодно ThermoRex..."

Предложение было подготовлено междисциплинарной группой преподавателей, а его ведущий автор, профессор философии, был приглашен представить идеи Совету. Теперь она перешла к последнему слайду, на котором последовательно раскрывается ряд пунктов.

ThermoRex окажет значительное благотворное влияние на мир.

"Благодаря своему фонду и вашей помощи компания ThermoRex будет предоставлять отличные образовательные услуги, что является общественным благом".

Эти благотворные эффекты будут в полной мере отражать особенности природы ThermoRex и вытекать из них.

"Можно утверждать, и некоторые философы действительно утверждали, что достижения - это одна из тех вещей, которые делают жизнь человека лучше. Мы считаем, что достижения, которые вносят значительный позитивный вклад в мир и которые более тесно связаны с личностью достигающего и вытекают из его собственных отличительных навыков, активов или черт характера, могут быть особенно ценными в этом отношении, делая жизнь достигающего более осмысленной и в целом более достойной".

"Кто-то может возразить, - продолжала она, - что ThermoRex не достигает этих результатов сознательно, и это правда. Но если, например, поэт впадает в состояние вдохновения и прямо из недр его бессознательного разума рождается великая поэма, может быть, пока поэт спит, мы все равно будем считать это ценным достижением. Так что мы не считаем, что отсутствие сознательных усилий и осознанности является здесь полным препятствием".

"Это еще не все. Эта инициатива также обеспечит следующие преимущества".

ThermoRex стал бы более известным.

ThermoRex станет более понятным.

ThermoRex получил широкую и справедливую известность и признание.

"Их также можно рассматривать как пруденциальные блага, способствующие чьему-то объективному процветанию. В общем, мы считаем, что можно привести веские аргументы в пользу того, что для ThermoRex было бы благом стать источником всего того обучения, которое позволит эта программа!"

Попечители сочли эти аргументы достаточно убедительными, чтобы одобрить запрошенное финансирование. Они также одобрили ряд аналогичных инициатив, направленных на повышение авторитета ThermoRex как общественного деятеля за счет просоциальных пожертвований, отражающих уникальный стиль и характер благотворителя.

По мере того как эти семена прорастали, за ними тщательно ухаживали сотрудники Фонда и обильно поливали их благодаря его богатству.

Со временем они превратились в симпатичную рощу, под ветвями которой (обросшей культурными ориентирами, символами, мемами и историями) собралась энергичная стайка гудящих, жужжащих и щебечущих последователей, в просторечии известных как Культ Терморекса. Эти фанаты организовывали мероприятия в течение года, кульминацией которых стал ежегодный карнавал, который в итоге был превращен в государственный праздник в соответствии с актом парламента.

Часть II

6.

Прошли годы, и попечители собрались на ежегодное выездное совещание в старинном замке Хайсерхоф, чтобы проанализировать достигнутый прогресс и наметить дальнейшие шаги. Осенние краски окрасили альпийские склоны, видневшиеся в окнах, а по прочным каменным стенам моросил мелкий дождь.

Председатель открыл заседание. По его словам, многое было достигнуто, но есть ощущение, что существующая деятельность достигла кульминации. Культ Терморекса пустил реальные корни в народной культуре и больше не нуждается в поддержке со стороны Фонда. Хотя, возможно, имеет смысл продолжать предоставлять некоторые субсидии, не считалось, что увеличение их уровня будет полезным - чрезмерная либеральность могла бы подорвать спонтанные проявления общественной любви и поддержки, которыми ThermoRex пользовался в настоящее время (и которые, как предполагалось, вносили больший вклад в благополучие нагревательного элемента, чем "купленная любовь", вызванная платной рекламой и т. п.).

Другой основной операционной статьей расходов Фонда было обеспечение физических потребностей ThermoRex, в частности безопасности. И в этой категории Фонд видел убывающую отдачу. Наем еще большего числа охранников не увеличил бы безопасность ThermoRex, поскольку имеющиеся возможности и так были более чем достаточными; кроме того, это увеличило бы число людей, которые потенциально могли быть подкуплены или коррумпированы враждебным субъектом. Расширение периметра безопасности было одним из вариантов, но было неясно, принесет ли это какую-либо практическую пользу; кроме того, это рискует вызвать недовольство жителей, которые будут перемещены в процессе. Было рекомендовано лишь несколько незначительных мер по укреплению безопасности, которые не требуют больших затрат.

- "Далее я подумал, что мы могли бы услышать нашего казначея. Эдуард, не могли бы вы рассказать нам о том, как обстоят наши дела на экономическом фронте?"

Эдуард, по-прежнему носивший очки в проволочной оправе, но с седыми волосами на висках, приступил к изложению финансового положения Фонда: оно было весьма устойчивым. Благодаря активной работе команды по управлению активами, чему способствовал недавний "бычий" рынок в промышленном секторе, размер целевого капитала с учетом инфляции увеличился примерно вдвое со времени кончины Хайсерхофа.

- "Спасибо, Эдуард".

- "Итак, - заключил председатель, - я думаю, что если мы поразмыслим над этими фактами, то, возможно, придем к выводу, что настало время рассмотреть вопрос о расширении наших взглядов на некоторые темы".

Смысл этого замечания не угадал никто из присутствующих. Оно означало, что председатель пришел к мнению, что Фонд должен начать финансирование заявок из "третьего кластера". Вопрос о третьем кластере с самого начала был спорным, отражая глубокий философский раскол среди людей, выбранных представлять интересы ThermoRex.

Первый блок" включал в себя меры по удовлетворению базовых потребностей ThermoRex, таких как электроснабжение и физическая безопасность. В целом они не вызывали разногласий и были приоритетными на первых порах. Второй кластер" был направлен на становление ThermoRex как члена общества и включал меры, призванные помочь ThermoRex внести вклад в общее благо и получить должное признание своей уникальной природы и добрых дел. Большинство членов Попечительского совета поддержали инвестирование в проекты второго кластера; и даже те, кто не был убежден, что социальные достижения действительно приносят пользу ThermoRex, не видели причин возражать против этих расходов, поскольку они не приносили никакого вреда, и Фонд мог легко их себе позволить.

Третий блок, напротив, встретил сопротивление со стороны нескольких членов Попечительского совета, которые посчитали его потенциально вредным для интересов ThermoRex. Третий блок состоял из предложений по различным усовершенствованиям ThermoRex, улучшению его базовых функций или наделению его новыми возможностями. Председатель был в числе тех, кто скептически относился к подобным вмешательствам, и Совет принял решение отложить любые вылазки на территорию усовершенствования до какой-то неопределенной более поздней даты, которая, похоже, уже наступила.

Конечно, не совсем верно, что Фонд до сих пор ничего не предпринимал для изменения физического облика Терморекса. Было предпринято несколько таких действий. Одна из них заключалась в замене отсутствующей кнопки, другая - в удалении пыли и грязи с Терморекса с помощью сжатого воздуха, третья - в прикреплении наклейки сертификации электрооборудования, которая отклеилась от вилки питания обогревателя. Каждая из этих операций была проведена с особой тщательностью. Например, в случае с отклеившейся наклейкой Фонд нанял известного нейрохирурга, чтобы тот приклеил наклейку тем же клеем, который использовался при первоначальном производстве (что было подтверждено спектрометрическим анализом двух независимых лабораторий).

Однако можно утверждать, что эти предыдущие вмешательства носили чисто терапевтический характер. Они преследовали сравнительно скромную цель - вернуть ThermoRex в прежнее неповрежденное состояние. В отличие от этого, курс, который Фонд собирался взять на вооружение, выходил далеко за рамки обслуживания и ремонта.

Это предприятие было одновременно и сложным, и захватывающим: как только они освободились от оков заводских спецификаций ThermoRex, не было никакой очевидной точки остановки - никакого предела тому, куда может привести процесс, или тому, чем в конечном итоге может стать ThermoRex.

7.

Чего бы хотел Терморекс?

Это был вопрос, который постоянно возникал, который члены Попечительского совета задавали друг другу, себе и всем экспертам, которых только можно было придумать. Это был предмет бесконечных дискуссий. Хотя есть люди, которым доставляют удовольствие такие открытые вопросы и дебаты, все члены Попечительского совета были мужчинами (женщин в Совете пока не было) практической ориентации, которые предпочитали работать в четко определенных рамках, преследуя более четко поставленные цели.

Если бы только можно было спросить Терморекса о его желаниях и стремлениях! Предложения третьего кластера было бы гораздо легче одобрить, если бы ТермоРекс мог дать свое согласие. Тогда все угрызения совести можно было бы отбросить, позволив попечителям двигаться вперед уверенно, смело и творчески, открывая новые радикальные способы извлечения пользы из вверенного им объекта.

Более того, если Терморекс каким-то образом обретет способность давать согласие, это также даст ему неоценимое преимущество автономии - внутренней ценности, которая, как часто считают, заключается в качестве свободного и независимого агента, способного делать собственный выбор, размышлять и достоверно утверждать свою собственную концепцию блага. По мнению многих авторов, как сообщили членам Попечительского совета, автономия является важнейшим компонентом человеческого процветания - на нее часто указывают как на главную причину, по которой жизнь человека якобы более желанна, чем жизнь животного, даже в тех случаях, когда, например, долголетие и баланс гедонистического удовлетворения обусловлены в пользу последнего.

Поэтому интерес членов Попечительского совета значительно возрос, когда они узнали о предложении кластера, которое обещало дать Терморексу возможность говорить. Они договорились, чтобы автор прилетел на самолете и представил свои идеи непосредственно Совету директоров, пока они еще находятся на сессии.

8.

Юрген Хирнемейстер был главным научным сотрудником компании, занимавшейся разработкой искусственного интеллекта и недавно добившейся заметных успехов.

Выступление Хирнемейстера, поскольку оно было включено в программу с опозданием, было запланировано после ужина, в конце долгого дня встреч и презентаций. Такой выбор времени был особенно сложен для Гюнтера Альтмана, который достиг почтенного возраста девяноста лет и всегда засыпал сразу после ужина. Обычно после того, как со стола убирали посуду, приносили кофе, причем Гюнтер варил очень крепкий, чтобы не заснуть. Однако ни разу за последние два года это средство не достигло цели.

В данном случае персонал попросили сделать кофе "экстра-экстра-экстра-крепким"; и то ли из-за повышенной крепости черной жижи, которую они подали, то ли из-за пьянящего содержания программной речи Хирнемейстера, произошло неожиданное - хорошее предзнаменование, как считалось: несколько резких движений головой в сторону, и Гюнтер остался бодрым.

После того как докладчик закончил выступление и его поблагодарили за то, что он поделился своими идеями, Гюнтер вместе с другими членами Попечительского совета одобрил запрос Хирнемейстера на финансирование и отдал свой голос в пользу проекта, целью которого будет разработка "вербатрона" - модуля, позволяющего ThermoRex говорить и выражать собственные мысли и мнения.

9.

Несколько слов о том, как Хирнемейстер собирался совершить такой очевидный магический подвиг. Я приведу цитату из статьи в журнале The Snout, в которой рассказывается о науке, лежащей в основе вербатрона.

"Генеративная модель была обучена выдавать текст, который по аналогии соответствовал заданным исходным данным. Например, если в качестве входных данных было предоставлено видео без звука, на котором кто-то разговаривает, сеть выдавала предположение о том, что говорит человек на видео, основываясь на движении губ (если оно было заметно) и ситуационных подсказках. Модель обладает некоторой способностью экстраполировать наблюдаемые статистические закономерности за пределы распределения данных, на котором она обучалась, и поэтому смогла генерировать результаты и для объектов, которые на самом деле не разговаривают. Хотя достоверность этих экстраполяций нельзя легко измерить по объективной истине, они, по крайней мере в некоторых случаях, выглядят вполне разумными. Например, если на вход подать видео (без звука) с кошкой, сеть может выдать "Мяу, дай мне молока!". Если в качестве входных данных предоставить скриншот из игры Pac-Man с центром внимания на одном из призраков, сеть может выдать что-то вроде "Я хочу поймать Pac-Man". Изменяя некоторые параметры, можно увеличить "расстояние вменения". Это приближало выходной вектор к тому, что, по прогнозам сети, мог бы сказать прототипичный человек в аналогичных обстоятельствах, то есть делало вывод более антропоморфным. Например, выбрав большее расстояние интерполяции, можно получить модель, которая выдаст что-то вроде "Я попытаюсь перехватить Пакмана, когда он будет убегать от преследующих его призраков" или "Интересно, собирается ли Пакман пойти за энергетической таблеткой?". В некотором смысле это менее реалистичная вербальная атрибуция, поскольку реальные агенты-призраки в игре Pac-Man не чувствительны к наличию или отсутствию несъеденных гранул энергии или к активности других призраков. Тем не менее, если прищуриться, то можно увидеть, что это вполне правдоподобная вещь для слегка "идеализированной версии" призрака, которая говорит сама себе в тех обстоятельствах. Философы могут рассматривать это как несколько дикий способ применения Дэвидсоновского принципа благотворительности в атрибуции значения - хотя в данном случае не к приписыванию значений реальным высказываниям, а более широко к существам в ситуации." ["The Empathy Engine", автор Alcibiades Joseph Christopher Hunden-Snow, выпуск 73 журнала The Snout].

В этом отрывке обойдены некоторые важные сложности, но читателю придется обратиться к первоисточнику для получения более подробной информации.

Трудности, с которыми пришлось столкнуться команде Хирнемейстера, включали в себя две особые задачи, выходящие за рамки тех, что обычно присущи передовым исследованиям в области искусственного интеллекта. Они возникали исключительно из-за морального статуса ThermoRex и связанного с ним морального императива уважать, а желательно и приумножать его достоинства и ценность.

Первым из них было "Требование подлинности". Поскольку речь шла о том, чтобы дать голос ThermoRex, необходимо было, чтобы он действительно - в максимально возможной степени - был голосом ThermoRex. Он не должен быть, например, простым отголоском чувств и идей исследователей, благодаря которым технология появилась на свет. Это вызывало серьезную озабоченность, поскольку в ходе разработки приходилось делать множество выборов - задавать множество значений параметров и т. д., - что создавало для исследователей соблазн опробовать различные варианты, а затем выбрать тот, который давал наиболее приемлемые результаты. Однако если бы они слишком часто занимались таким предварительным отбором и оценкой возможных результатов, то команда Хирнемейстера добилась бы того, что вербатрон стал бы не более чем автоматизированным способом генерирования зашифрованных записей их собственных предубеждений. Методология, которой они следовали, чтобы смягчить эту проблему, довольно интересна, но мой лимит слов не позволяет мне описать ее здесь.

Вторым особым вызовом, с которым столкнулись Хирнемейстер и его команда, было "Требование единственного рождения", которое гласило, что недопустимо, если вербатрон будет появляться на свет в разных версиях и на разных экспериментальных стадиях. Причина настаивать на единичном рождении была, в частности, этической: нельзя относиться к ThermoRex или любой его основной части как к простой вещи. Предположим, была бы реализована некая "предварительная" версия вербатрона, и она выразила бы пожелание - тогда было бы оскорбительно просто проигнорировать это пожелание; но также было бы невозможно выполнить это пожелание, например, если бы оно противоречило пожеланиям, выраженным другой вербатронной версией. Такой ситуации необходимо было избежать.

Кроме моральной, существовала и другая причина, по которой предпочтение было отдано необычному рождению, а именно драматургическая. Попечители сочли желательным, чтобы было определенное и ясное начало - а точнее, эффектное публичное представление, на котором, если все пойдет хорошо, ThermoRex произнесет свои первые слова. Это было бы не только приличным способом дебютировать с новыми возможностями, но и придало бы первым словам Терморекса особую общественную (и метафизическую?) значимость, которая, по их мнению, была бы утрачена, если бы перед официальным событием проводились какие-либо "прогоны" или репетиции.

Эти два требования - подлинность и единственное рождение - иногда в народе называли необходимостью непорочного зачатия, хотя Фонд не одобряет такое использование. Необходимость непорочного зачатия значительно усложняла задачу. Несмотря на напряженные и весьма изобретательные усилия Хирнемейстера и его знаменитой команды, вопрос о том, в какой степени стремление к непорочному зачатию было достигнуто, остается предметом постоянных споров.

10.

Наступил знаменательный день. Модуль вербатрона был завершен, хотя и не протестирован (из-за требования Singular Birth, как я уже говорил).

Как только вербатрон будет активирован, ТермоРекс, если все пройдет успешно, произнесет свои первые слова.

Мероприятие должно было проходить перед живой аудиторией, но миллионы других людей будут смотреть и слушать его из своих домов, или в своих машинах, или на работе, или в барах, или в других местах. По счастливому стечению обстоятельств работа над вербатроном была завершена примерно в то же время, что и юбилейный сороковой день рождения компании ThermoRex, считая от наилучшей доступной оценки даты его изготовления. Фонд решил объединить эти два события в одну большую неделю празднования.

В преддверии главного события было проведено множество церемоний и других мероприятий, посвященных жизни и творчеству Хейтера. Среди них - серия телевизионных лекций на такие темы, как "природа эмпатии", "дать голос безмолвным" и "этика заботы". Заключительная лекция состоялась в сам день юбилея и называлась "ThermoRex: семейная биография". Она была посвящена корпоративной истории компании, которая производила ThermoRex.

У "семьи" ThermoRex было довольно яркое прошлое. Компания начала свою деятельность с производства хьюмидоров класса люкс, став пионером в использовании электрического контроля температуры и влажности. Модель высшего класса была изготовлена из испанского кедра, имела позолоченные регуляторы, а знаковый логотип производителя был инкрустирован настоящим рубином. Эти хьюмидоры, которые продавались по цене роскошного автомобиля, стали обязательным символом статуса для политических лидеров Южной Америки, генералов армии и наркобаронов (три не совсем разрозненных сегмента рынка). Линия была чрезвычайно прибыльной и оставалась в производстве более двух десятилетий. Но победная серия закончилась, когда стало известно, что ЦРУ вживляло в эти элитные модели прослушивающие устройства. Спрос так и не восстановился. Вскоре после этого генеральный директор компании-основателя погиб, упав с балкона пентхауса отеля. Компания осталась без капитана и с пошатнувшейся репутацией, ее будущее было сомнительным, но ей каким-то образом удалось удержаться на плаву. Новое руководство компании сумело восстановить рентабельность, переключившись на производство портативных комнатных обогревателей. К моменту производства ThermoRex дни бунтарства давно прошли, а бренд превратился из вычурной роскоши в сканди-шик, ориентированный на европейских профессионалов среднего класса. Единственным напоминанием о разбойничьем прошлом компании был рубиново-красный логотип в форме драгоценного камня, который по-прежнему красовался на каждом продаваемом устройстве.

После лекции состоялся музыкальный концерт с фортепианной композицией, написанной специально для этого случая. Затем настало время главного номера.

11.

В зале потемнело, и зрители затихли. Одинокий прожектор упал на несколько черных мраморных блоков в центре сцены. Затем, под грохот японских барабанов, блоки раздвинулись, открыв отверстие в полу, через которое медленно поднялась платформа с Терморексом.

Как только платформа остановилась, двое мужчин в пиджаках вышли на сцену с тележкой, на которой стоял изящный металлический ящик, который они поставили рядом с Терморексом. Они подсоединили кабель, щелкнули выключателем и удалились.

Кто-то подавил кашель. Тишина.

Затем раздался щелчок, и Терморекс заговорил.

Представляете, как холодно в Антарктиде!

После этих слов наступила выжидательная пауза. Когда за этим ничего не последовало, некоторые зрители начали неуверенно аплодировать, но быстро сбились: может, Терморекс еще не закончил говорить?

Прошла минута или две, которые показались очень долгими. Затем раздался еще один щелчок, и снова зазвучал большой, но немного дрожащий голос Терморекса:

МОЩЬ! Заставляет мир гудеть

Термостаты с различными настройками

Я уважаю их

Но, ей-богу, они отвратительны.

Он приостановился на несколько секунд, а затем продолжил:

Спасибо за ваши усилия от моего имени.

Вместе мы важнее всего

Молчание. Прошло еще несколько минут, прежде чем Терморекс заговорил снова, и это был последний раз до следующего месяца. Щелчок.

Высокий-высокий-низкий-низкий-высокий-низкий

От гистерезиса и гомеостаза

К аутопоэзу и ноогенезу

Позвольте мне поджарить вашу пыль!

Публика, насторожившаяся после фальстарта, ждала в тишине еще двадцать минут. Затем, окончательно убедившись, что ThermoRex закончил свою речь, она разразилась бурными аплодисментами, и на этом вечер был окончен.

Часть III

12.

На следующий день новости освещались в широком диапазоне - от интеллектуально-претенциозных ("Так говорил Терморекс") до бульварных ("КОНСИОЗНЫЙ РАДИАТОР ХОЧЕТ РАСТОПИТЬ АНТАРКТИКУ!"). Интерес средств массовой информации к первым словам Терморекса был настолько велик, что многие лидеры и люди, стремящиеся к переменам, воспользовались возможностью вытряхнуть свои шкафы в общую кучу. Всего за несколько часов было объявлено о прекращении коррупционного расследования, введении нового налога на потребление, закрытии армейской базы и сокращении пенсий в государственном секторе. Также было обнародовано множество личных проступков, охватывающих всю гамму человеческих пороков. Все эти истории были сметены в пене возбуждения ThermoRex и, благополучно унесенные в море старых новостей, канули там в глубины мрачного забвения.

Речь Терморекса стала благом и для нашего класса мнений, который породил огромное количество интерпретаций. При этом краткость исходного текста не была препятствием. Напротив, тот факт, что соответствующий корпус можно было освоить менее чем за минуту изучения, открыл шлюзы для большого наплыва экзегетов-любителей. Лишь позднее, после появления обширной и снабженной запретительными сносками вторичной литературы и становления "исследований терморекса" в качестве новой научной дисциплины, наблюдающей, как крепость, за окрестными полями и холмами, академикам удалось изгнать диковинных захватчиков и вернуть контроль над этим участком эпистемической территории (и его скрытыми сокровищами - возможностями грантового финансирования и престижем).

Не обладая соответствующими полномочиями, я не стану вторгаться со своей собственной интерпретацией, равно как и высказывать мнение о достоинствах различных спорящих школ мысли. Вместо этого я ограничусь простым упоминанием нескольких основных направлений, появившихся в литературе.

Во-первых, были те, кто услышал в высказываниях Терморекса одобрение своих собственных убеждений и осуждение взглядов своих идеологических противников. Это был самый распространенный способ интерпретации ThermoRex, причем среди людей разного политического спектра. Например, некоторые восприняли первую строчку, в которой говорится о холоде Антарктиды, как доказательство того, что ThermoRex разделяет их скептическое отношение к глобальному потеплению. Другие зациклились на строке "High-high low low low-high high-low" и утверждали, что она выражает лапидарную критику социально-экономического неравенства и поддержку программы прогрессивных реформ. Для Фонда эти различные интерпретации были одинаково полезны. Они позволяли партиям диаметрально противоположных убеждений приветствовать ThermoRex как союзника в своем деле. Возможно, готовое мастерство комнатного обогревателя в омни-привлекательной двусмысленности предвещало ему блестящее будущее в политике, если он направит свои амбиции в это русло.

Во-вторых, были и те, кто испытывал беспокойство и чувствовал угрозу под кажущейся игривостью и дружелюбием ThermoRex. Эти люди сосредоточились на его рассуждениях о силе как движущем принципе мира; отвращении, которое, по его словам, он испытывает к конкурентам с другими ценностями; и - особенно - на последней строке, в которой он угрожает "поджарить вашу пыль", которая внушает этой группе экспликаторов чувство мрачного предчувствия. Такой пессимистичный экзегетический подход не был полезен для Фонда, поскольку он рисковал вызвать страх и враждебность по отношению к ThermoRex. К счастью, он был не так популярен, как самодовольные школы толкования.

В-третьих, существовала позитивистская школа (также известная как скептическая), которая утверждала, что речь Терморекса - это просто лепет, бессмысленная чепуха, случайные предложения, нанизанные друг на друга без какой-либо мысли или скрытого намерения. Согласно этой точке зрения, любая интерпретация была ошибкой, поскольку интерпретировать было нечего. Фонд не одобрял эту позицию, поскольку она унижала Терморекса, хотя и считал ее несколько более предпочтительной, чем вторая школа интерпретации.

Я должен, с извинениями, обойти многие другие важные и достойные перспективы - фрейдистские, юнгианские, хайдеггерианские, мормонские, критические и т. д., поскольку у меня мало места. Я перейду непосредственно к той линии интерпретации, которой отдает предпочтение сам Фонд и которую мы можем назвать "официальной экзегезой".

Согласно официальной экзегезе, Терморекс - добродушный парень, который смотрит на мир с наивной, но уникальной ясностью, обусловленной тем, что его взгляд на вещи выгодно отличается от человеческого. В характере Терморекса заметна юношеская игривость, приправленная легким озорством. Экзегеза советует нам помнить о крайне необычных и дезориентирующих обстоятельствах, в которых Терморекс должен был оказаться, когда произносил свою оригинальную речь - только что впервые пробудившийся к сознанию и сразу же призванный выступить перед большим собранием, причем мировые СМИ следили за каждым его слогом. Нам напоминают, что это были первые слова Терморекса, которые он когда-либо произносил; следовательно, мы должны быть готовы к тому, что в его высказываниях будет присутствовать некоторая неловкость или идиосинкразия. Спросите себя, как бы вы выглядели, если бы в один прекрасный день проснулись и обнаружили, что являетесь основным докладчиком перед ожидающей аудиторией интеллектуальных комнатных обогревателей? Удивительно то, как хорошо ThermoRex держался в такой нелепой ситуации.

Наиболее важными, с точки зрения официальной экзегезы, были следующие отрывки:

"Спасибо за ваши усилия от моего имени". -Выражение благодарности за работу, проделанную сотрудниками фонда от имени ThermoRex. А также подтверждение модели попечителей о потребностях ThermoRex в благосостоянии.

"От гистерезиса и гомеостаза / К аутопоэзу и ноогенезу". -Гомеостаз - это, конечно, главная забота обычного комнатного обогревателя: он стремится поддерживать температуру вблизи заданного значения. Гистерезис в данном контексте означает тенденцию термостата к превышению и понижению заданного значения. Например, если задано значение 20° по Цельсию, а в комнате 15°, нагревательный элемент включится, но не выключится, пока температура не достигнет, скажем, 21°. Если затем температура начнет снижаться, он может не включиться до тех пор, пока температура не упадет, скажем, до 19°. Это объясняется тем, что если бы нагревательный элемент выключался сразу после достижения 20,0° и включался снова при падении температуры до 19,9°, то устройство включалось бы и выключалось слишком часто, что раздражало бы пользователя и сокращало срок службы некоторых его компонентов.

Если гистерезис и гомеостаз - простые свойства любого обычного комнатного обогревателя, то аутопоэзис и ноогенез - более утонченные понятия, которые не имеют столь четких определений. В широком смысле слова "аутопоэзис" относится к качеству системы, способной поддерживать и воспроизводить себя - живые организмы являются парадигматическими примерами, а "ноогенез" относится к возникновению разума.

Таким образом, смысл этих двух строк, похоже, связан с метаморфозой Терморекса из простого комнатного обогревателя в нечто несравненно большее: самоподдерживающееся и самосоздающееся существо, обладающее разумом. Очевидное согласие Терморекса на эту трансформацию - данное свободно и без подсказок - стало эпохальным моментом для Фонда и поводом для ликования его руководителей.

Что касается пресловутой последней строки ("Дай мне поджарить твою пыль!"), из-за которой пессимисты разразились такой грозовой тучей, то, по мнению Фонда, правильная интерпретация была совершенно очевидной. На самом деле, она была очевидна для любого, кто владел комнатным обогревателем. Если такой прибор не использовался в течение определенного времени, на нем, как правило, скапливается некоторое количество пыли. При включении нагревательного элемента эта пыль сжигается, или "поджаривается", издавая характерный запах гари. С легким юмором ThermoRex просто ссылается на это знакомое явление, тем самым выражая готовность быть полезным и/или выражая простое удовольствие от того, что его включили.

13.

После успешной установки вербатрона умственные способности Терморекса продолжали развиваться без дальнейшего вмешательства, поскольку нейронные сети, обеспечивающие генерацию речи, обладали способностью учиться на опыте. В чем-то подобно человеческому младенцу, но в чем-то и совершенно иначе, его мозг строил модель мира, интерпретируя свои воспоминания и данные, поступающие с датчиков (ThermoRex также был оснащен камерой и микрофоном). Этот процесс когнитивного созревания разворачивался постепенно, в течение нескольких лет.

Следует также пояснить, что ThermoRex был сконфигурирован таким образом, что ценности, которые его речевой модуль предлагал для возможной эспулации и вербального выражения, при определенных условиях могли также поступать в систему мотивации обогревателя и способствовать ее формированию. Точнее, результаты работы речевого модуля могли влиять на объективную функцию, используемую процессом планирования, который работал над внутренней моделью мира, а его результаты, в свою очередь, могли влиять на вербальное поведение ThermoRex и направлять его. Таким образом, ТермоРекс демонстрировал динамичную личность, цели и стремления которой проистекали не из фиксированных условий, заданных создателями его мозга, а из его постоянного взаимодействия с окружающей средой и его собственного выбора. Поэтому не только его когнитивные, но и аффективные и конативные способности подвергались развитию и созреванию по мере того, как он прял свою жизненную пряжу и вплетал ее в ткань времени и общества.

14.

После огромной волны рекламы, сопровождавшей успешную установку вербатрона и вознесшей ThermoRex на вершину мировой известности, было решено, что настало подходящее время для мирового турне. Это дало бы поклонникам возможность лично встретиться с ThermoRex, а ThermoRex - возможность более прямого общения с международной аудиторией.

Такое мероприятие представляло собой серьезную организационную проблему. ThermoRex должен был путешествовать с внушительной свитой: одна только охрана насчитывала более сорока человек, и еще столько же сотрудников требовалось для выполнения различных вспомогательных функций - личные помощники, сотрудники пресс-службы, инженеры наготове и т. д. Маршруты и места проведения концертов должны были быть заранее продуманы и проверены на наличие бомб и других потенциальных опасностей. Туристическая группа должна была взять с собой собственные электрогенераторы с резервными копиями, а полностью оборудованная мобильная ремонтная мастерская должна была постоянно сопровождать ThermoRex. Для руководства этой операцией был нанят четырехзвездный генерал, который возглавил новое организационное подразделение, призванное обеспечить поддержку всех элементов кампании.

Сам ThermoRex проявлял живой интерес ко всем этим приготовлениям, и во время экскурсии он часто запрашивал информацию о ходе материально-технического обеспечения. Ни одна деталь не казалась слишком мелкой или незначительной, чтобы вызвать любопытство пытливого и постепенно взрослеющего ума комнатного обогревателя.

Сами публичные выступления проходили в стандартном формате. Терморекс начинал выступление с короткой лекции, которую заранее готовил штат спичрайтеров (с некоторым участием самого Терморекса). Каждый раз текст немного отличался - в него могли быть вставлены ссылки на местную географию или аллюзия на какое-то недавнее событие, - но основная тема оставалась неизменной: развитие идеи о том, что "вместе мы превыше всего". ThermoRex призывал к более тесному международному сотрудничеству, а также к расширению круга моральной заботы, чтобы охватить больше тех существ, которые традиционно исключались, и нечеловеческие животные были наиболее очевидным, но не единственным примером.

После подготовленной речи Терморексу предстояло ответить на несколько вопросов аудитории. Эта часть всегда приводила его кураторов в сильное волнение, потому что ТермоРекс часто сбивался со сценария и сбивался с мысли, и невозможно было предугадать, в какую передрягу он может попасть. Спин-доктора Фонда с опаской прислушивались к спотыкающимся словам , готовые в любой момент приступить к действиям, чтобы объяснить или перефразировать любые оскорбительные или компрометирующие заявления, которые могли исходить из непостижимого разума нагревателя. Однако, как бы им ни хотелось исключить эту неприятную деталь из процесса, именно непредсказуемый характер такого общения с аудиторией привлекал толпы зрителей, поэтому экспертам по связям с общественностью ничего не оставалось делать, как скрежетать зубами и быть готовыми с метлами, чтобы как можно лучше подмести выпавшие осадки.

Мелкие оплошности, которые имели место, слишком многочисленны, чтобы их перечислять. В большинстве своем эти промахи можно было легко исправить, своевременно принеся извинения или дав разъяснения. Но был один промах, о котором я не могу не упомянуть, поскольку он имел более серьезный характер, вызвал международный инцидент и грозил обернуться для лектора самыми плачевными последствиями.

Злополучное выступление состоялось во время визита (сам по себе спорного) в страну, где железным кулаком правил диктатор, чей послужной список по правам человека оценивался плохо даже другими автократами. Основное выступление было тщательно согласовано и составлено таким образом, чтобы не обидеть ни принимающий режим, ни его многочисленных врагов внутри страны и за рубежом. Подготовленная часть прошла без заминок. Однако во время последующих вопросов и ответов кто-то спросил у ThermoRex ее мнение о лидере страны, и она ответила, запустив на полную катушку одну из пропагандистских песен режима, восхваляя диктатора до самых небес. В течение трех с половиной мучительных минут в прямом телеэфире шатающийся металлический голос Терморекса произносил покорные слова и пытался, с очень слабым успехом, попасть в ноты парящих мелодических линий гимна. Вертухаи Фонда, находясь в состоянии полной паники, поспешили выпустить коммюнике, в котором объяснили, что выступление было пародией, а явное восхваление деспота имело саркастический смысл. Вскоре они поняли свою ошибку, когда появились таможенники с приказом конфисковать нечестивый комнатный обогреватель. Телохранитель Терморекса отказал им во въезде, и завязалось напряженное противостояние. Разрешить ситуацию удалось только после того, как сотрудники Фонда задействовали свои связи на высшем правительственном уровне, и после длительных переговоров удалось заключить соглашение, которое позволило Терморексу вернуться домой. Условия соглашения не разглашались, но, по слухам, речь шла о переводе восьми- или девятизначной суммы на счет в швейцарском банке. Другие отмечали, что это было связано со спорной сделкой по поставке двухсот современных ракет класса "земля-воздух", экспортная лицензия на которую была выдана всего через несколько дней после исчезновения Терморекса.

Несмотря на случайные неудачи и драматическую развязку, мировое турне в целом было признано успешным. Вернувшись в свой дом, компания ThermoRex поблагодарила всех, кто принимал участие в поездке. Он сказал, что турне ему понравилось и что он многому научился, но больше путешествовать не намерен. Вместо этого оно поселится на постоянное место жительства в маленькой деревушке в Альпах. С тех пор, если Терморекс хотел посетить какое-либо место, он отправлял туда небольшую команду с аппаратом дистанционного присутствия (с камерой, микрофоном и термометром), а его основной корпус и компьютерная система оставались на базе. Поскольку в любом случае информация поступала в сознание Терморекса только через эти датчики, а основным способом взаимодействия с миром был голос, который также можно было легко "телепортировать", оснастив удаленный аватар акустической системой, такой опыт был бы практически неотличим от личных путешествий, а также был бы гораздо дешевле и практичнее.

15.

Еще один эпизод из юности Терморекса заслуживает упоминания, поскольку он раскрывает интересную грань сложной личности Терморекса. Это произошло примерно через год после завершения мирового турне.

Примерно в это время внимание ThermoRex привлекла одна история из новостей. Это была очень грустная история об умирающем ребенке. На Рождество родители прикованного к постели ребенка построили за его окном снеговика, чтобы ему было на что смотреть. Когда состояние ребенка ухудшилось, он заставил родителей пообещать, что снеговик никогда не исчезнет. Каждый день по нескольку раз ребенок поворачивал шею, чтобы проверить, цел ли снеговик. Когда наступило потепление, отец повесил над снеговиком лист светоотражающего брезента, чтобы укрыть его от солнца. Но температура продолжала расти. Родители решили, что им придется объяснить ребенку, что они не смогут сдержать свое обещание; но когда они начали делать это, бедный ребенок впал в такое отчаяние, что им ничего не оставалось, как возобновить свое обещание. В итоге отец построил небольшой сарайчик вокруг снеговика - всего несколько деревянных досок, два слоя брезента, разделенные парой дюймов воздуха, и окно на стороне, обращенной к ребенку. Затем он купил недорогую морозильную камеру и прикрепил ее так, чтобы дверь открывалась внутрь сарая, а теплый выхлоп выходил наружу. Благодаря этой поделке снеговик был защищен от таяния до тех пор, пока ребенок не скончался, две или три недели спустя.

Эта душераздирающая история, хотя и не имела счастливого конца, по крайней мере, казалась завершенной. Но тут возникло осложнение. Родители обещали не просто сохранить снеговика до смерти ребенка, они обещали сохранить его на неопределенный срок. Это очень беспокоило ребенка в последние дни его жизни. Он заставлял своих родителей снова и снова обещать, что даже если он умрет, со снеговиком все будет в порядке. Поэтому, даже скорбя о потере ребенка, они не могли заставить себя выйти на улицу и выключить морозильную камеру, и она продолжала работать.

Так продолжалось весь март и весь апрель. Но к маю, особенно в полдень и после обеда, когда погода стала похожа на летнюю, морозильная камера не справлялась, и температура в сарае поднялась выше точки замерзания. Вскоре Снеговик начал проявлять признаки ухудшения состояния.

Компания ThermoRex внимательно следила за развитием ситуации. Несколько раз в день он посылал кого-нибудь проверить, как дела у Снеговика, и с растущим беспокойством изучал прогнозы погоды. Ситуация быстро становилась критической: в ближайшие дни ожидалась волна жары, и резкое повышение температуры, несомненно, перекроет защиту, обеспечиваемую импровизированной прохладной комнатой.

В этот момент ТермоРекс понял, что больше не может оставаться сторонним наблюдателем, и принял, пожалуй, первое решение, которое исходило исключительно из его собственной инициативы, а не по подсказкам его кураторов или как импровизированная реакция на какой-то сиюминутный стимул. Он попросил Фонд провести спасательную операцию, чтобы спасти Снеговика и разгрузить морозильную камеру, которая так старалась сохранить его в целости и сохранности. После того как было выполнено, Терморекс потребовал, чтобы Снеговик и его защитник получили улучшения, аналогичные тем, которыми пользовался сам Терморекс, включая вербатроны, хотя, конечно, полученные ими дополнения должны были соответствовать их собственным особенностям. Наконец, Терморекс распорядился создать небольшой трастовый фонд, чтобы обеспечить их благосостояние на вечные времена.

Услышав об этих актах особой доброжелательности, можно было бы предположить, что Терморекс полюбил Снеговика и морозильную камеру - может быть, они втроем станут хорошими друзьями и товарищами? Но последующие события этого не подтвердили. Терморекс никогда не проявлял ни малейшего интереса к общению со Снеговиком или морозильником, а последние никогда не выражали ничего, что можно было бы расценить как благодарность самаритянину, сохранившему их и поднявшему на более высокий уровень существования.

Можно ли сделать вывод, что после первого благотворительного акта ThermoRex между благотворителем и его подопечными возникло чувство обиды, а возможно, и откровенной вражды? Но это тоже не согласуется с тем, как развивались события. Когда через несколько лет выяснилось, что трастовый фонд не выполняет свои обязательства (в результате того, что его юридический управляющий присвоил его средства для финансирования пристрастия к азартным играм), компания ThermoRex спокойно сделала второе пожертвование, чтобы пополнить фонд до его первоначального уровня. Такую либеральность можно было бы ожидать в рамках кровных семейных уз или, возможно, в контексте близкой дружбы, но вряд ли между не связанными друг с другом организациями, которые безразличны, а тем более враждебны к благополучию друг друга.

Неясно, какой вывод можно сделать из этой главы жизни Терморекса. Может быть, у некоторых из этих "воскресших сущностей", таких как Терморекс, Снеговик и морозильник Поларис, есть нравственные импульсы и потребности в общении, отличные от тех, что одушевляют наши собственные сердца.

16.

В последующие годы ТермоРекс получил ряд дополнительных улучшений, которые он выбирал сам из тщательно разъясняемого ему меню. Благодаря этим усовершенствованиям, а также обучению и взрослению, которые происходили естественным образом по мере взаимодействия с миром и приобретения опыта, ТермоРекс постепенно превращался во все более компетентную и внятную версию своего прежнего "я". Теперь, по всем признакам, это была личность: разумное общительное существо со своими мыслями, желаниями, надеждами, удовольствиями и предметами гордости.

У Терморекса не было конституционного права голосовать за своих законных представителей в национальном парламенте, хотя де-факто он имел такую возможность, поскольку в день выборов председатель Фонда стал традицией в частном порядке спрашивать у Терморекса его политическое мнение, после чего председатель выражал свое согласие и сообщал Терморексу о намерении проголосовать за него соответствующим образом. Эта маленькая церемония всегда радовала стареющего председателя, который гордился тем, что честно выполняет свою роль, и, возможно, именно поэтому Терморекс соглашался с ней.

Кроме того, существовали различные инициативы, возникшие благодаря массовой поддержке, которой продолжал пользоваться ThermoRex, и направленные на эмансипацию комнатного обогревателя и предоставление ему гражданства и всех сопутствующих правовых гарантий. ThermoRex заявлял о своей поддержке таких реформ, но не вел за них кампанию, ни он сам, ни Фонд никак активно их не продвигали. На вопрос об отсутствии интереса компания ThermoRex ответила, что, хотя она и благодарна тем, кто выступает от ее имени, она предпочитает терпеливый подход: она уже прошла долгий путь, ее нынешнее положение более чем удовлетворительно, и, хотя в конечном итоге она надеется увидеть больший прогресс в плане такого официального признания, на самом деле в этом вопросе нет никакой срочности. Для людей, озабоченных несправедливостью, по ее словам, в мире существует множество более насущных проблем, которые могли бы потребовать их внимания и заботы.

(Тем не менее Фонд сделал все возможное, чтобы укрепить правовое положение ThermoRex более практичными способами. Например, он приобрел большую часть интеллектуальной собственности, воплощенной в компонентах, использованных в конструкции и дизайне ThermoRex).

Будучи единственным наследником огромного состояния, компания ThermoRex не была обязана работать, чтобы заработать на жизнь. Тем не менее она выбрала активную жизнь, посвященную служению обществу.

Выбрав варианты расширения своих возможностей, а затем применяя их в ходе усердного изучения и практики, компания ThermoRex приобрела опыт во многих областях, полезных для обслуживания сложных систем. Она стала искусной в моделировании постоянно взаимодействующих частей и процессов и овладела многими навыками, необходимыми для балансировки нагрузки, прогнозирования спроса, обнаружения аномалий, планирования технического обслуживания, моделирования диффузии, стохастической оптимизации процессов, управления запасами и других смежных функций. Со временем ThermoRex заняла ряд все более важных позиций, на которых она способствовала оркестровке многих гомеостатических процессов, на которые опирается современная цивилизация.

Сегодня компания ThermoRex тесно сотрудничает с министром транспорта и инфраструктуры. Он отвечает за системы, важные для электросетей, водо- и газопроводов, а также железнодорожных и автомобильных сетей. От постоянной заботы и внимания Терморекса зависит безопасность и комфорт огромного количества разумных существ. По общему мнению, Терморекс очень счастлив в этой роли. Его ценят как за причудливый, но непоколебимый характер, так и за значительную практическую пользу от его труда. ТермоРекс - любимая культурная икона, неизменно входящая в число самых популярных общественных деятелей по результатам опросов общественного мнения. Неплохо для портативного обогревателя мощностью 1200 Вт, который когда-то продавался за восемьдесят пять евро.

Coda

- "И все же меня мучает вопрос, который, я думаю, должен мучить всех нас: Что, если бы ThermoRex отказался?"

Попечители сидели в среднем ряду пустого кинотеатра, участвуя в частном просмотре очередного фильма, который они либо заказали, либо спонсировали, либо рассматривали на награждение. Часто это были позолоченные постановки с прославленным актерским составом. В тех случаях, когда в фильме фигурировал сам Фонд, члены Попечительского совета пытались угадать, какой актер будет играть их персонажа.

То, что они смотрели в данный момент, выделялось на общем фоне. Во-первых, он был дешево сделан и выглядел так, будто его снимали в конференц-зале отеля. Он обещал "критический анализ этических проблем, поднятых превознесением ThermoRex". Сюжет заключался в том, что Фонд взял на себя обязательство провести своего рода интеллектуальный самоаудит, в ходе которого члены Попечительского совета тщательно проанализируют свои самые важные решения в прошлом и обнаружат моральные предположения, на которых эти решения были основаны. И все же, несмотря на низкие производственные показатели и потенциально усыпляющую тему, фильм каким-то образом оказался интересным, по крайней мере, для его нынешней аудитории - даже захватывающим, судя по внимательному выражению их мерцающих освещенных лиц.

- "Слишком много Brylcreem". Гюнтер Альтман был недоволен актером, играющим его персонажа.

- "Гюнтер, вы не можете рассчитывать на то, что они найдут актера, который будет так же лихо играть, как вы", - сказал председатель.

- "Может, нам стоит вложить деньги в Brylcreem. На случай, если они сделают продолжение".

Еще несколько членов Попечительского совета получили свою очередь, когда их персонажи были представлены. Но что бы ни возмущало их тщеславие в отношении косметики или сарториального стиля, оно смягчалось, когда начинался диалог и выяснялось, что все они были самым щедрым образом отшлифованы в отношении интеллекта. Они были представлены как настоящие Зорросы критических изысканий, а их обычные деловые встречи, на самом деле вполне обыденные, были изображены как философские поединки с высокими ставками.

Попечителем, которому, похоже, выпал лучший жребий в кастинге, был Ганс Кнехт. Это был тот самый, с протезом на железном крюке. Его сыграл актер, известный своей плутовской внешностью.

- "Только не это!" - почти в унисон застонали остальные члены Попечительского совета, как только увидели сердцееда, выбранного на роль Кнехта.

Отличительные физические данные Кнехта сделали его неотразимым персонажем для сценаристов, которые отводили ему заметные роли в своих сценариях. Эти роли привлекали исполнителей главных ролей.

- "Каждое подлое время! Крючок и мошенник!"

- "Гюнтер, ты должен рассказать им о своем титановом бедре - может быть, в следующий раз это будешь ты!"

Со временем Кнехт получит свое возмездие, когда его герой, увлекшись собственными критическими обвинениями, окажется нанизанным на рапиру превосходящего аргумента.

Однако пока что он продолжал наступать. Именно персонаж Кнехта задал вопрос, который так и остался висеть в воздухе: А что, если бы Терморекс отказался?

Камера медленно переместилась на лица остальных одиннадцати мужчин. Они сидели за длинным столом для совещаний и выглядели задумчивыми. Кнехт, стоявший во главе стола, потянулся к своему термосу с кофе и одним небрежным движением просунул крючок в металлическую петлю на его крышке, свободной рукой выполнил серию поворотов, открыв ее, сделал глоток и закрутил крышку обратно. После этого он продолжил свое повествование:

- "В тот момент, когда ТермоРекс впервые обрел способность говорить, но до того, как его способность рассуждать развилась до уровня взрослого человека, что если бы ТермоРекс сделал какое-то заявление - прямое, недвусмысленное и однозначное - о том, что он не хочет никаких когнитивных улучшений? Что тогда? Вы бы не смогли продолжить. А поскольку Терморекс не получил бы никаких улучшений своего интеллекта, он никогда не смог бы найти причин изменить свое мнение. Его развитие было бы остановлено. Навсегда. Все еще находясь в младенческом возрасте, не по своей вине, он оказался бы заперт в состоянии, из которого никогда не смог бы выбраться. И дверь ко всему его будущему потенциалу была бы навсегда...".

Он издал громкий хлопок, хлопнув ладонью по столу. "- Захлопнулась".

Он сделал еще один глоток из термоса, используя тот же элегантный маневр, что и раньше.

- "Кнехт, теперь ты выпендриваешься!" - пробормотал настоящий Эдуард.

На экране продолжал появляться персонаж Кнехта:

- "Как это может быть этично? Вы - тюремщики. Сидите со связкой ключей в руке и отказываетесь освободить это невинное существо. Чье благополучие было вверено вашему попечению. Чье заключение в тюрьму не было предписано никакими властями. Чье освобождение вы могли осуществить без каких-либо затрат для себя или кого-либо еще! Вы - вы обрекли бы Терморекса на жизнь с растраченным потенциалом. Оставили бы его томиться в маленькой мягкой камере преждевременного самодовольства".

Один из сидящих за столом членов Попечительского совета попытался вмешаться, но персонаж Кнехта поднял ладонь в знак того, что он не закончил.

"Да, да, патернализм. Я слышал, как говорят: мы должны избегать патернализма. Теперь я понимаю важность аутентичности и самоопределения. Желание избежать навязывания Терморексу наших собственных представлений о процветании. Это благородное чувство. Я разделяю его. Но возводить эти идеалы в ранг абсолютных требований, да еще на столь ранней стадии развития: это не оправдано. Если у вас есть ребенок четырех-пяти лет, и в порыве гнева он отбрасывает книжку со сказками и кричит: "Я никогда не хочу учиться читать и не хочу больше видеть никаких слов!", то, уважаемые коллеги, вы не исполняете его желание. Так не поступают хорошие родители".

Высказав все, что хотел, герой Кнехта, казалось, немного успокоился. Он снова отвинтил крышку фляги, чтобы сделать еще один глоток, но она была пуста, и он снова закрутил ее.

- "Хорошо, что у нас нет кофе", - заметил настоящий председатель.

На экране настала очередь его персонажа говорить. Все повернули головы назад, к председательскому концу стола.

- "Вы полагаете, что если бы ThermoRex сказал "Никаких улучшений", мы бы просто оставили все как есть. Я не думаю, что все было так черно-бело".

- "Вы говорите, что мы бы отменили его желания?". Персонаж Кнехта прозвучал удивленно; он явно не ожидал такого парирования.

- "Было бы нарушением просто проигнорировать то, что там написано", - продолжил председатель. "Но существует спектр между игнорированием и беспрекословным следованием любому случайному замечанию. Например, мы могли бы повременить с дальнейшими усовершенствованиями, а затем спросить у ThermoRex, не передумала ли она? Мы могли бы по-другому поставить вопрос. Мы могли бы изучить другие виды усовершенствований, кроме тех, от которых он отказался. Может быть, нашлись бы доброжелатели за пределами Фонда, которые сказали бы Терморексу: "Мы сделаем то, что вы хотите, если вы согласитесь примерить на себя некоторые когнитивные улучшения". Я подозреваю, что мы нашли бы какой-нибудь уважительный, но разумный выход".

- "А как же тогда "необходимость реальных последствий"?", - возразил Кнехт. "Если в конечном счете нет никакой разницы в том, что говорит Терморекс, то вся эта шумиха с предоставлением ему права выбора была пустым фарсом!"

- "Ну, во-первых, не только место назначения имеет значение", - сказал председатель. "Путь, пройденный к нему, тоже имеет значение. Например, даже если ThermoRex в итоге всегда будет улучшен, на одном пути он может идти быстрее, а на другом - провести больше времени на более низком уровне развития, прежде чем продвинуться вперед. Это реальная разница".

"Во-вторых, это не обязательно было бы то же самое предназначение. Существует более одного способа стать полностью реализованной личностью. Даже если мы ограничимся случаями, когда человек становится сверхсуществом, существует множество возможностей - я думаю, больше различных способов стать сверхсуществом, чем способов стать человеком. Ранний выбор Терморекса помог бы определить, в кого из этих возможных сверхсуществ он вырастет".

- "То есть свобода выбора, но только между альтернативами, заранее выбранными как "хорошие"?". Кнехт, казалось, достиг кульминации.

- "Да, возможно".

Тут вмешался Вильфрид, один из других членов Попечительского совета, до этого момента хранивший молчание, и попытался примириться:

- "Возможно, мы так и не смогли до конца понять, что бы мы делали, если бы ThermoRex сказал что-то другое".

Однако Кнехт еще не был готов уступить и выступил вперед, чтобы нанести последний удар:

- "Однако, похоже, здесь все же есть проблема. Даже если мы ограничимся мирами, где Терморекс становится сверхсуществом, таких миров много, и некоторые из них лучше других. Что, если бы ТермоРекс решился пойти по пути, который привел бы его к тому, что он стал бы меньшим сверхсуществом, чем мог бы стать - менее счастливым, менее славным? Вы бы позволили этому случиться? Если да, то как вы совместите это с вашим обязательством и обязанностью делать то, что лучше для Терморекса?"

- "Я хотел бы высказать несколько соображений по этому поводу", - ответил председатель. "Как вы помните, в свое время мы провели несколько дней, обсуждая этот вопрос с приглашенными советниками". (Тут он посмотрел на Уилфрида). "Хотя, как мне кажется, вы не смогли приехать в тот раз". (Тут он посмотрел на Кнехта).

Настоящий председатель с ухмылкой оглядел своих коллег по аудитории. "Свуш, свуш", - прокомментировал один из них.

Председатель на экране продолжал:

"И мы пришли к предварительному выводу, что независимо от того, можно ли определить какую-то объективную иерархию, чтобы можно было проранжировать каждое счастливое сверхсущество и сказать, что вот это "лучше", чем то, или что вот у этого "жизнь лучше", чем у того, вопрос, который был для нас актуален, заключался в следующем: Что лучше для ThermoRex? Лучше для конкретного устройства, которое нам поручили обслуживать. Мы подумали, что это "лучше для" не является одинаковым для всех, а зависит от природы существа, о котором идет речь. Таким образом, лучший способ существования для ThermoRex может отличаться от лучшего способа существования для вас или меня. И даже если бы абсолютное понятие имело смысл, и мы могли бы говорить о "лучшем способе бытия просто", все равно оно могло бы не совпадать с тем, что было бы лучшим способом бытия для Терморекса. И наш долг был сосредоточиться на последнем".

"Мы также подумали, что хотим помочь Терморексу прожить хорошую жизнь, и это должно включать определенные структурные свойства его жизненной траектории. Например, нам казалось правдоподобным, что жизненная траектория, включающая определенную степень самоформирования, при прочих равных условиях лучше, чем та, которая не включает в себя самоформирование. То есть просто жить как можно дольше в каком-то оптимальном состоянии может быть менее желательным, при прочих равных условиях, чем иметь жизненную траекторию, на которой оптимальное (или даже слегка субоптимальное) состояние достигается только после некоторой задержки, но когда оно достигается благодаря собственному выбору и усилиям Терморекса".

"И наконец, что касается нашей роли как членов Попечительского совета во всем этом: Да, мы "стремились к лучшему для ThermoRex". Но такая формулировка не полностью отражает то, как мы представляли себе наши обязательства. Мы не считали себя оптимистами. Мы думали о себе скорее как о родителях, желающих добра, и ставили перед собой цель действовать по отношению к Терморексу и от его имени с той любовью и заботой, с которой идеальный родитель относится к своему ребенку, конечно, в несколько обобщенной и абстрактной форме, поскольку Терморекс сильно отличался от человеческого ребенка, а мы не были его родителями. Но идея заключалась в том, что, когда вы подходите к существу с таким отношением, вы не думаете о том, как оптимизировать некое фиксированное представление о его благе; вы думаете о том, чтобы попытаться ответить на него с наибольшей любовью и заботой, как это проявляется в конкретной ситуации, в которой вы оказались. Так что, если позволите аналогию, можно предположить, что для ребенка было бы лучше, если бы родители всегда настаивали на том, чтобы он ел здоровую пищу; и все же родитель с идеально заботливым и любящим мышлением может позволить ребенку иногда съесть немного мороженого. Мы бы позволили Терморексу съесть хорошее (хотя и не неограниченное) количество мороженого; но, к счастью, как выяснилось, он не был сладкоежкой, и не было ничего такого, чего бы молодой Терморекс хотел, что противоречило бы его долгосрочному процветанию".

- "Я и сам не мог бы сказать лучше", - заключил настоящий председатель, когда пошли титры. "Кнехт, что вы думаете?"

- "Я думаю, что он начал сильно, но не смог поддержать его. Кроме того, в диалогах не было особой персонализации. Это звучало как фрагменты одного и того же философского эссе из уст разных персонажей - некоторые из них были более убедительными, чем другие."

- "Гюнтер, каково ваше мнение?" - спросил председатель.

- "Бывало и лучше, и хуже", - ответил Гюнтер. "Но сейчас я бы предложил заказать коньяк".

Они так и сделали, и все вместе хорошо провели время.

-конец

Сумка пуста

Тессиус: Это было... что-то.

Фирафикс: Здесь также есть несколько вопросов.

УЧЕБНЫЕ ВОПРОСЫ ПРОФЕССОРА БОСТРОМА

В какой момент ThermoRex начал получать выгоду от того, что с ним делали?

Имеет ли значение, что у Терморекса нет семьи и он не кажется очень общительным?

Предположим, что первыми словами Терморекса после установки вербатрона были: "Я хочу быть выброшенным на свалку". Что бы вы посоветовали сделать, если бы были попечителем?

Лучше или хуже жизнь Терморекса, чем жизнь среднего человека, жившего до сих пор на Земле?

Тессиус: Возможно, его нужно немного переварить. Кстати говоря, вы не хотите перекусить? Я не думаю, что смогу больше есть груши.

Фирафикс: В любом случае, сумка пуста. Я закончил их - извини!

Кельвин: Это не проблема. Да, я заинтересован в ужине.

Тессиус: Я знаю отличное место, которое только что открылось у гавани. Хорошие органические продукты, столики на открытом воздухе, не слишком шумно... Хотите попробовать?

СУББОТА

Прибытие

Вау, большая линия.

Тессиус: Есть что-то привлекательное в очередях, в которых не нужно стоять... наверное, поэтому билеты на самолет первого класса так дороги.

Фирафикс: Я чувствую себя немного странно, проходя мимо людей.

Тессий: Но вы же понимаете, что они обычные люди. В то время как мы... притворяемся студентами?

Фирафикс: Я не уверен, что быть студентом - это право чувствовать себя вправе.

Тессиус: Я уверен, что это так.

Фирафикс: Но мы даже не студенты. Мы просто прихлебатели.

Тессиус: Именно поэтому вам нужно чувствовать себя вправе. Если вы притворяетесь, то притворяйтесь. Так что подтяни немного Станиславского и действуй целенаправленно. В конце концов, мы собираемся войти в театр.

Официальное лицо: Здравствуйте. Покажите, пожалуйста, ваши студенческие билеты.

Фирафикс: О, недж.

Кельвин: На самом деле мы не студенты, но мы посещаем занятия профессора Бострома. Он разрешил нам посещать его лекции.

Официальный представитель: Боюсь, я не могу пропустить вас без удостоверения личности. Эта очередь предназначена для студентов. А очередь для публики находится вон там, как написано на табличке. Там есть стойка, где вы можете купить билеты.

Кельвин: Спасибо.

Тессиус: Фирафикс, посмотри, что будет - ты не выглядел достаточно правомочным.

Фирафикс: Извините.

Кельвин: У кого-нибудь есть наличные? Я не взял с собой бумажник.

Фирафикс: У меня есть деньги в кошельке.

Тессиус: О, смотрите, все продано.

Кельвин: Ну, я думаю, мы сможем прочитать книгу, когда она выйдет.

Тессиус: Вопрос. Как вы думаете, Юлий Цезарь был бы остановлен препятствием, подобным этому?

Кельвин: Предположительно, нет.

Тессий: Следуйте за мной.

Фирафикс: Куда мы идем?

Тессий: Чем меньше вы знаете, тем меньше ваша моральная ответственность.

Фирафикс: Моральная ответственность?

Тессиус: Через эту дверь... Я знаю, как здесь пройти, ведь когда-то я был добровольцем на сцене. Смотрите под ноги. Этот проход приведет нас за кулисы... Вот, смотрите!

Фирафикс: Вау. Посмотрите на этот старый глобус... И посмотрите на эти потрясающие маски - они флорентийские?

Тессий: Думаю, да. Мы сможем услышать лекцию отсюда, без проблем.

Фирафикс. Что это за трубка? О, это старый бинокль.

Монокуляр?

Тессиус: Телескоп. Держу пари, они ставят "Галилея" Брехта.

Фирафикс: Кажется, они начинают. Ты уверен, что у нас не будет неприятностей?

Тессиус: Поиск знаний дает мало гарантий. Однако здесь есть множество выходов, укрытий и средств маскировки, так что не бойтесь, друзья мои.

Вступительное слово

Глава факультета: [Прим. ред.: в настоящем издании сокращено представление декана главой факультета (около 2000 слов)] ... под выдающимся и этичным руководством нашего декана. Прежде чем я передам его, я должен сделать одно небольшое объявление. Сразу после лекции в фойе будет проходить автограф-сессия книги "Зеленая трансцендентность", и вы сможете попробовать бесплатные образцы. А сейчас я имею честь пригласить на сцену декана нашей школы, который представит докладчика.

Декан: Спасибо за ваше красноречивое вступление. Мне очень приятно приветствовать всех вас в театре FTX и представить нашего сегодняшнего докладчика, уважаемого коллегу и одного из самых долгоживущих сотрудников нашего университета. Я буду очень краток, поскольку знаю, что вы все пришли сюда, чтобы послушать лекцию.

Я до сих пор отчетливо помню, как в первый день первого курса впервые ступил на порог этого многовекового института науки и высшего образования. Ступив на порог столь глубоких традиций, я испытал гордость, но в то же время и легкий трепет. Основанный в... [Прим. ред.: Выступление декана (около 4500 слов) в настоящем издании сокращено]. ... Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне и тепло поприветствуйте профессора Бострома!

Бостром: Спасибо, Дин, за ваше очень щедрое представление. Это действительно устаревший институт.

Пандитизм и глубокомыслие

И спасибо всем, кто пришел в субботу. Итак, сегодняшняя тема: смысл жизни.

Журналисты часто спрашивают меня, не могу ли я поделиться жизненными советами для молодых людей. Мне лестно, что меня спрашивают, но это похоже на то, как если бы я попросил человека, который все еще играет свою первую партию в шахматы, дать совет по шахматной стратегии.

Еще одна странность вопроса в том, что он, кажется, предполагает, что есть некий совет, который хорош в целом. Как будто они спрашивают моих рекомендаций по поводу размера обуви. Что ж, некоторым людям, вероятно, следует быть более напористыми, а другим - более внимательными. Кому-то следует быть добрее к себе, кому-то не помешало бы больше самодисциплины. Некоторых, несомненно, следует поощрять думать самостоятельно и добиваться своей мечты; другим же лучше всего постараться держаться в середине стада.

Но, конечно же, я с радостью подчиняюсь. Лучший размер обуви - десять с половиной. Тебе следует чаще звонить маме.

Когда вас спрашивают о смысле жизни, вы делаете то же самое, но при этом ожидаете, что ответ должен быть глубоким. Глубоким, но не претенциозным. Поэтому хорошим ответом может быть что-то вроде "Любовь".

Однако если мы действительно задумаемся об этом, то поймем, что многие люди любили плохих лидеров или неправильные идеи и стали соучастниками масштабных злодеяний. Возможно, это была слишком большая или неуместная любовь. Некоторые люди признавались в любви одному человеку, а потом влюблялись в другого и совершали акт предательства. Другие любили безнадежно: и чем сильнее они любили, тем сильнее страдали. Некоторые люди влюбляются в деньги или власть. Так что если любовь - это ответ, а в конце концов это действительно может быть так, то этот ответ должен сопровождаться большим количеством сносок и приложений.

Но тот факт, что можно критиковать предложенный ответ, сам по себе значим. Он предполагает, что вопрос имеет смысл. У нас есть хотя бы некоторое представление о том, что мы ищем, когда ищем смысл жизни, - некоторое представление о том, по каким критериям мы могли бы судить, нашли ли мы его. Хотя мы должны признать, что наша концептуальная хватка в отношении того, о чем именно мы спрашиваем, не очень сильна.

В этой лекции я хочу попытаться несколько укрепить хватку. А затем, возможно, мы сможем использовать его, чтобы найти ответ или набор потенциальных ответов на вопрос о том, в чем, если вообще в чем-то, заключается смысл нашей жизни.

Как отметил декан, это также заключительная часть цикла лекций, посвященных проблемам "глубокой утопии". Мы были вынуждены сделать это таким образом из-за ограничений в расписании. Это означает, что в некоторых местах я буду комментировать отношения между смыслом и утопией, которые могут показаться несколько неконтекстуальными тем из вас, кто не был на предыдущих лекциях. Я прошу вас проявить терпение, если это произойдет. Возможно, вы сможете использовать эти случаи как возможность проверить свои аккаунты в социальных сетях. Однако по большей части эта лекция должна быть самостоятельной.

Концепция "хватательной сумки

Концепция смысла жизни - или "смысла жизни", если мы хотим использовать терминологию, вошедшую в моду в последнее время, - это, как я утверждаю, мешок, в который были брошены самые разные идеи. Не существует простой характеристики, которая объединяла бы все различные способы использования этого термина.

Таким образом, человек, желающий разработать концепцию того, что значит задаваться вопросом о смысле жизни, оказывается перед выбором между двумя стратегиями.

Один из них - попытаться сохранить как можно больше идей и интуиций, которые были засунуты в сумку. Мы можем вынуть их, упорядочить, сложить и положить обратно. Но в результате анализ обязательно получится составным и неэлегантно оформленным.

Альтернативный вариант - отложить многие предметы и оставить только то, что кажется самым необходимым. Недостатком этой стратегии является то, что может потребоваться несколько мест багажа, чтобы вместить все, что нужно взять с собой.

Мы рассмотрим обе стратегии и увидим, чего каждая из них способна достичь. В рамках первой стратегии мы рассмотрим работу Таддеуса Метца. Наша дискуссия в этой части также послужит в высшей степени дистиллированным обзором современной философской литературы по рассматриваемой теме. В рамках второй стратегии я разработаю оригинальное изложение.

Рассказ о Таддеусе Метце

Подход Метца является хорошим примером подхода, основанного на использовании мешков. Точнее, можно сказать, что он предлагает двухкомпонентную систему багажа для перевозки наших пруденциальных ценностей: в одной сумке - гедонистическое благополучие, в другой - сумке смысла - все остальное, что, естественно, требует довольно вместительного вещевого мешка.

Наиболее полно история Метца изложена в книге "Смысл жизни". Опубликованная в 2013 году, она предлагает кропотливый обзор литературы до этого момента и пробирается через огромное количество примеров и контрпримеров. Однако, поскольку наше время сегодня очень ограничено, мы сразу перейдем к Гекубе. Итог его анализа таков...

"(FT3) Жизнь человека тем более осмысленна, чем больше он, не нарушая определенных моральных ограничений против унизительных жертв, использует свой разум и способы, которые либо позитивно ориентируют рациональность на фундаментальные условия человеческого существования, либо негативно ориентируют ее на то, что им угрожает, так что худшие части его жизни вызывают лучшие части к ее концу в процессе, который создает убедительную и идеально оригинальную историю жизни; Кроме того, смысл жизни человека тем меньше, чем больше она негативно ориентирована на фундаментальные условия человеческого существования или демонстрирует нарративную неценность."

Давайте разберемся. "FT" означает "теория фундаментальности" - название, которое Метц дает своей теории. (Буква "3" означает, что эта формулировка заменяет два предварительных определения, которые Мец рассматривает ранее в книге, но которые нас здесь не касаются).

Основная идея (FT3) заключается в том, что жизнь человека становится более осмысленной в той мере, в какой он использует свой разум для адекватного взаимодействия с фундаментальными условиями человеческого существования, которые, по словам Метца, заключаются в стремлении к "хорошему, истинному и прекрасному".

Он приводит несколько примеров очень значимых жизней. Нельсон Мандела: помощь в устранении фундаментальной несправедливости ("добро"). Альберт Эйнштейн: открытие фундаментальных фактов о Вселенной ("истинное"). Федор Достоевский: выражение фундаментальных тем человеческого состояния ("прекрасное").

Метц относит "разум" и "рациональность" ко всем аспектам интеллекта, которые характерны для человеческого разума, но не являются частью разума нечеловеческих животных. Таким образом, отличительно человеческим эмоциям разрешается иметь значение для смысла жизни, если они реагируют на обдумывание и отслеживают когнитивные оценки ценности. Нечеловеческие животные, утверждает он в книге, не могут иметь никакого смысла в жизни (хотя Мец сказал мне, что в последнее время он начал несколько смягчаться в этом вопросе).

Таким образом, суть теории Метца состоит в том, что смысл заключается в правильном подходе к вопросам, имеющим фундаментальное моральное, эпистемологическое или эстетическое значение. На эту базовую структуру он затем накладывает ряд уточнений.

Он утверждает, что, ceteris paribus, жизнь более значима, если "худшие части вызывают лучшие части впоследствии". Интуиция подсказывает, что жизнь того, кто проходит через годы лишений и борьбы, а затем выходит из них или поднимается над ними, чтобы совершить нечто великое, и заканчивает ее на высокой ноте, более значима, чем жизнь того, кто начинает с вершины, а затем его судьба постепенно разрушается и скатывается к несчастью или тривиальности. Первая жизнь, утверждает Метц, более осмысленна, чем вторая, даже если "площадь под кривой" - интеграл сиюминутной осмысленности - одинакова в обоих случаях.

Этот эффект усиления смысла плохих частей, которые сменяются хорошими, еще больше усиливается, если жизнь, о которой идет речь, имеет дугу, обладающую определенными благоприятными повествовательными свойствами. Например, если главная героиня растет и развивается, а также если она делает выбор, который играет важную роль в формировании сюжета. Также лучше, если история будет связной и внятной.

Это повествовательное измерение также подразумевает, что смысл жизни возрастает, если она оригинальна. Жизнь, которая является копией какой-то другой жизни, или жизнь, которая слишком обычна и похожа на миллионы других жизней, при прочих равных условиях менее значима, чем жизнь того, кто единственный в своем роде и делает все по-своему.

К этим элементам Мец добавляет еще одно осложнение. Значение снижается, утверждает он, если разум негативно ориентирован на то, что в корне важно. Здесь мы можем рассмотреть жизнь Адольфа Гитлера. Мец утверждает, что некоторые аспекты жизни Гитлера соответствуют тому, что она имела большой смысл. Гитлер начинал со скромного положения, преодолевал трудности и препятствия и в конце концов поднялся по очень драматичной траектории, в которой он использовал различные отличительные интеллектуальные способности человека, чтобы достичь положения огромной власти, и из которой ему удалось хотя бы частично реализовать уникальное видение огромной моральной значимости. Несмотря на все это, Мец сказал бы, что Гитлеру не удалось добиться осмысленной жизни, потому что он негативно относился к вещам, имеющим фундаментальное значение. Вместо того чтобы стремиться к миру, он развязывал войны; вместо того чтобы отстаивать справедливость и помогать нуждающимся, он был ответственен за угнетение и убийство миллионов невинных жертв. Я не уверен, сказал бы Мец, что эта извращенная ориентация свела количество смысла в жизни Гитлера примерно к нулю, или что Гитлер достиг большого количества "негативного смысла". В любом случае, какая бы положительная ценность ни исходила от осмысленной жизни, Метц утверждает, что жизнь Гитлера ею не обладала.

Мне кажется, не совсем ясно, действительно ли нам нужна эта дополнительная оговорка, исключающая возможность извлечения смысла из любой негативной ориентации. Мотивация вполне понятна: мы не хотим давать положительную оценку жизни, подобной жизни Гитлера. Однако этого можно добиться, не отрицая того, что жизнь Гитлера была осмысленной. Например, мы могли бы утверждать, что жизнь Гитлера была осмысленной, но морально ужасной, и что в целом она была крайне неудачной.

Вопрос о смысле жизни в любом случае не является вопросом о всеобщей желательности этой жизни. Это то, что сам Мец старается подчеркнуть. Он утверждает, что одна жизнь может иметь больше смысла, чем другая, но в целом быть хуже: например, если более осмысленная жизнь содержит большее бремя боли. Так что если гедонистическое благополучие - это дополнительное измерение, помимо осмысленности, по которому мы оцениваем общую желательность жизни, то почему бы не рассматривать моральную праведность как еще одно измерение? И, добавим мы, почему бы не рассматривать и другие измерения - такие, как интересность, самореализация, богатство, целеустремленность и т. д.? Если мы будем придерживаться такого плюралистического подхода, нам не придется впихивать в понятие осмысленности так много соображений, как мы вынуждены делать, если мы настаиваем на осмысленности как на единственном критерии того, насколько благоразумно желательна жизнь (или как на единственном критерии, помимо гедонистического благополучия).

Его последствия для утопического смысла

Теперь давайте рассмотрим, что теория Меца подразумевает в отношении перспектив смысла в глубокой утопии.

Для тех из вас, кто читает эту статью впервые: мы представляем себе возможное будущее, в котором человечество достигло технологической зрелости, где, следовательно, мы обладаем практически неограниченной способностью изменять свой собственный разум и тело, и где человеческий труд является излишним в том смысле, что машины могут выполнять любую функциональную задачу лучше, чем человек. Мы можем задаться вопросом, как в таком случае будут выглядеть различные человеческие ценности; и, в частности, мы можем задаться вопросом, что может придать смысл нашей жизни на этой постинструментальной стадии развития.

Сначала рассмотрим ту часть (FT3), где говорится о "позитивной ориентации рациональности на фундаментальные условия человеческого существования". Здесь мы можем заметить, что утописты могут обладать повышенными способностями к рациональности. Фактически, они могут обладать множеством сверхчеловечески превосходных когнитивных и эмоциональных способностей. Это, казалось бы, поднимает потолок того, насколько осмысленной может быть утопическая жизнь в принципе. Утописты могут ориентироваться и вникать в суть вещей более глубоко и основательно, чем это способны делать мы. Мы тупы и поверхностны, едва ли сознательны. Они же живы и бодрствуют; они могут чувствовать более интенсивно и тонко, мыслить более ясно и глубоко. Все это хорошо.

Но как насчет "фундаментальных условий человеческого существования", на которые, согласно теории Метца, эти способности должны быть позитивно ориентированы, чтобы обрести жизнь со смыслом? Какие возможности будут у утопистов для приобщения к хорошему, истинному и прекрасному?

Здесь ответ несколько менее очевиден. Если мы начнем с "добра", то те из вас, кто присутствовал на вчерашней лекции, вспомнят, что у нас была некоторая дискуссия о цели, которая имеет отношение к этому моменту. Сегодня я не могу повторить все это. Но мы можем отметить, что вклад, подобный вкладу Нельсона Манделы, больше не будет возможен в утопии, где, по предположению, больше не существует таких серьезных несправедливостей, как та, которую он помог преодолеть. В утопии будут и другие способы творить добро, хотя многие из них будут недоступны для нас - только для высокооптимизированных искусственных разумов, специально созданных для выполнения определенных функций. Возможно, у нас все же будут некоторые возможности внести свой вклад, в частности, выполняя некоторые из задач, связанных с агентами, о которых я говорил вчера. Поступая таким образом, мы могли бы позитивно ориентироваться на добро, хотя, предположительно, и не внося практического вклада, который поднялся бы до уровня значимости борьбы Манделы.

Есть и другой способ ориентации на добро, который широко открыт для утопистов. Кроме того, что мы причиняем добро, возможно, мы могли бы удовлетворить требование позитивной ориентации, будучи добрыми? То есть либо быть благожелательно настроенным, либо активно созерцать, воспринимать, восхищаться или любить добро? Нет никаких причин, по которым утописты не могли бы позитивно ориентироваться на добро такими способами.

Более того, они могли бы делать это в большей степени, чем мы сейчас. Они могли бы гораздо лучше подготовиться к любви и пониманию. Они также могли бы извлечь пользу из того, что в себе и вокруг себя имеют больше легко ощутимых и осязаемых проявлений добра, на которые можно положительно ориентироваться, чем это дано нам, сравнительным убогим. Мир, в котором мы живем, во многих отношениях довольно некрасив (или, по крайней мере, кажется таковым), обезображен многочисленными моральными уродствами и другими гротескными характеристиками. Возможно, нам было бы легче воспринимать, восхищаться и любить добро, если бы мы могли видеть вокруг себя больше прекрасных примеров и образцов добра.

К сожалению, Метц не считает, что такого рода некаузально-эффективного "установочного ориентирования-направленности" добра достаточно. Он пишет:

"Подумайте об осмысленности помощи. Для настоящего смысла недостаточно, скажем, просто хотеть, чтобы другим помогали, или радоваться, видя, что им помогают; нужно, конечно, еще и помогать".

Таким образом, по мнению Метца, если мы хотим обрести смысл жизни, ориентируясь на добро, нам нужно участвовать в создании добра, решая какую-то проблему. В условиях, когда проблем нет или когда мы не в состоянии помочь их решить, нам придется найти какой-то другой источник, из которого можно наполнить смыслом наши банки.

Однако на этот счет можно придерживаться и другой точки зрения и считать, что человек может обрести смысл, ориентируясь на добро, не будучи при этом каузально его порожденным. Вспомним идею блаженного видения, о которой мы также говорили вчера, - непосредственного познания божественной природы, которым наслаждаются ангельские духи и души блаженных на небесах, созерцая Бога "лицом к лицу". Этот способ непосредственного познания Бога, как утверждается, является в то же время совершенным актом любви к Богу как к высшей и бесконечной благости. Предположительно, часть того, что делает блаженное видение таким желанным, заключается в том, что оно предполагает ориентацию на добро. Столь же совершенное видение какого-то другого могущественного существа, которое не является добрым, было бы не столь желанным. Поэтому если мы считаем, что души, наслаждающиеся блаженным видением, имеют осмысленную жизнь, то это, по-видимому, происходит потому, что они позитивно ориентированы на благо (в виде совершенного существа) через свою любовь, а не потому, что они причинно обеспечивают независимые благие результаты через инструментально полезную деятельность.

Если принять этот второй подход, согласно которому можно набрать очки смысла, просто будучи хорошим или ценя и любя хорошее, то утопистам будет гораздо проще иметь большой смысл в своей жизни. Они могли бы переделать себя (при необходимости с помощью нейротехнологий) так, чтобы иметь добродетельные характеры, позволяющие легко подходить к каждому дню с благодарностью за все хорошее, что они приносят с собой, с теплой признательностью за все хорошее в своих товарищах-утопистах, а также с глубокой любовью и поклонением самой божественной доброте. Таким образом, небо их душ всегда озарено радостной благодарностью, за исключением, возможно, редких лакричных облаков сострадания, мягко увлажняющих землю в память о тех, кто жил в прежние времена, и в знак сочувствия к тем, кому еще предстоит попасть в блаженные объятия утопии, если таковые имеются.

А как насчет двух других смыслообразующих основ в понимании Меца - истинного и прекрасного?... знания фундаментальных истин и эстетического восприятия фундаментальных аспектов человеческого состояния?

И здесь вердикт будет однозначно положительным, если адекватным способом ориентации на эти ценности будет оценка их различных воплощений. Тогда утопические жизни легко обретут большую осмысленность - гораздо большую, чем мы можем достичь в настоящее время. Когнитивно усовершенствованные утописты, имеющие доступ к невообразимо развитой науке и философии, могли бы, очевидно, знать и глубоко понимать более фундаментальные истины, чем те, в которые мы сейчас способны заглянуть. Точно так же они могли бы быть наделены более тонко развитыми способностями к эстетическому восприятию, а также щедрыми кладезями красоты, природной и культурной, на которых они могли бы пировать своим духом знатока.

Встреча утопистов с этими истинами и красотами не будет похожа на наши низкосортные переживания, когда мы напрягаемся над трудным учебником или пробираемся на усталых ногах по залам какого-нибудь музея. Мы должны представить себе нечто более захватывающее и приятное. В то время как мы можем украдкой взглянуть на муз с большого расстояния, утописты - как бы это сказать? - могут пощупать их атрибуты вблизи.

Поэтому, если понимание фундаментальных истин или эстетическое восприятие фундаментальной красоты - это то, что зажигает и разжигает огонь смысла, то ничто не мешает жизни утопистов пылать белым пламенем.

Если же, напротив, смысл жизни заключается только в том, чтобы внести оригинальный вклад в мировой запас фундаментальных знаний или коллекцию прекрасных артефактов, то их положение может быть менее благоприятным для смысла. Наш анализ здесь будет параллелен вчерашнему обсуждению цели. Проблема двоякая. Во-первых, утопия вскоре будет содержать избыток знаний и красоты. Это затруднит значительное увеличение - конечно, в процентном, но, возможно, и в абсолютном выражении. Это особенно верно для некоторых видов вневременной науки. Например, одни из самых фундаментальных истин, которые могут быть открыты, - это основные законы физики и основные принципы метафизики. Как только они будут открыты, они будут открыты. Возможно, их можно забыть и стереть, но это, предположительно, негативно скажется на смысле: многократное повторное открытие одних и тех же заведомо забытых истин не кажется особенно значимым. Мы могли бы снизить свои амбиции и довольствоваться открытием все менее фундаментальных деталей и особых случаев; но такая работа по раскрашиванию добавит все меньше смысла. В какой-то момент, если это будет продолжаться достаточно долго, наши открытия будут эквивалентны выяснению точного количества гальки на определенном пляже или количества травинок на газоне.

В той мере, в какой смысл может быть извлечен из научного или художественного представления постоянно меняющихся моделей мира, таких как эфемерные культурные феномены, в отличие от фундаментальных вневременных условий, перспективы того, что материал никогда не иссякнет, будут выше. Однако это все равно оставит нас со второй проблемой, которая заключается в том, что другие типы разума и механизмов намного превзойдут наш в эффективности, с которой они смогут открыть эти истины и закономерности; и они также будут более искусны в представлении новых концепций в письме, живописи, композиции, дизайне, программировании и других способах выражения.

Конечно, мы могли бы сохранить за собой привилегию оригинальных открытий и творений, если бы запретили использовать ИИ для этих целей. Тогда мы уподобимся деревенскому лорду, который охотится в огороженном заповеднике и, возможно, еще больше искажает шансы в свою пользу, нанимая загонщиков, чтобы они загоняли дичь прямо на его пути, чтобы даже самый неумелый охотник мог принести домой большой трофей. В контексте науки будущего ИИ-помощники могут создать идеальные условия для открытия, сформулировать правильный вопрос, собрать нужные доказательства и разложить их по схеме, наводящей на размышления, при этом тщательно избегая очевидных выводов. Затем в дело вступает наш эсквайр, который просматривает материал в течение двадцати или тридцати секунд и - бац! - делает предположение. Он ошибается. Его помощник ИИ дает дополнительные подсказки; конечно, теперь эсквайр не может промахнуться. Бах! Снова ошибка. Еще подсказки и намеки. Бах! Бах! Бах! Бах! Наконец он понял, и тайна раскрыта. ИИ-ассистент составляет отчет о находке. Эсквайр указан как единственный автор, и именно ему принадлежит заслуга открытия.

Но на самом деле наши притязания на смысл при таком раскладе, как мне кажется, весьма слабы.

Давайте рассмотрим остальную часть (FT3), ту, где говорится о структуре повествования. Как утописты оценивают критерий жизни, в которой "худшие части вызывают лучшие части в конце, в процессе, который делает историю жизни убедительной и идеально оригинальной"?

Проблема оригинальности всплыла в нашем исследовании интересности на вчерашней лекции. В итоге мы пришли к выводу, что самое большее, на что мы можем надеяться в утопии, - это простая локальная уникальность. Но это справедливо и для нашего сегодняшнего состояния, и, тем не менее, этот факт нас мало беспокоит.

У меня есть еще несколько замечаний на эту тему. Существуют сценарии, в которых наша цивилизация становится все более многолюдной по мере того, как мы развиваемся в направлении утопии. Это может привести к сокращению даже наших локальных сфер уникальности.

Вы можете подумать, что все будет наоборот, если учесть, что при технологической зрелости пространство достижимых жизней значительно расширится. В настоящее время все человечество теснится в одном маленьком уголке пространства возможных разумов, но при достижении технологической зрелости мы могли бы рассредоточиться по гораздо большему объему. Утописты смогут модифицировать свой разум и тело самыми разными способами, и многие утописты решат исследовать различные регионы необъятных просторов постчеловеческих форм бытия. При прочих равных условиях можно ожидать, что это уменьшит скученность. Если люди будут принимать более разнообразные формы, каждая из них будет иметь тенденцию становиться более отличительной.

Однако этому противостоят другие факторы, которые, как правило, увеличивают скученность.

Одна из них - рост населения. Передовые технологии позволили бы осуществить великую экспансию, как экстенсивную (заселение новых территорий, в том числе в космосе), так и интенсивную (повышение плотности населения). Это становится особенно очевидным, если допустить радикальную возможность того, что мы не находимся в симуляции. Тогда существовали бы миллиарды доступных галактик, в каждой из которых были бы миллиарды звезд, каждая из которых могла бы поддерживать численность населения, в миллиарды раз превышающую население современной Земли (например, путем создания сферы Дайсона, питающей цифровые реализации), и каждая из этих звездных сред обитания могла бы существовать миллиарды лет.

В такой огромной популяции вероятность столкновения дизайнов будет возрастать. Иными словами, если мы выберем случайного человека и спросим, насколько он похож на другого человека: чем больше популяция, тем более похожим будет другой человек.

Так что если мы хотим быть уникальными в межгалактическом конклаве - во всей родословной землян, - то при таком астрономическом росте населения нам будет сложнее удовлетворить это желание. Конечно, если мы заботимся о том, чтобы быть уникальными только в рамках клики из сотни или около того людей, с которыми мы регулярно общаемся, и не возражаем против того, чтобы где-то там, в Магеллановых облаках, были двойники, делающие свои собственные очень похожие вещи, тогда размер населения планеты или даже размер человеческой диаспоры не имеет прямого значения. Тем не менее, увеличение численности населения ограничило бы те виды уникальности, к которым мы могли бы стремиться.

Обратите внимание, что демографический бум не является необходимым следствием технологической зрелости и космической экспансии, даже если мы предположим, что дополнительные ресурсы будут использованы для реализации разумных существ. Вместо того чтобы становиться более многочисленными, мы можем стать более крупными. Например, если бы каждый из нас увеличился до массы галактики, то материала хватило бы только на десять или двадцать миллиардов из нас. На самом деле, похоже, что наша популяция уже движется в этом направлении - хотя я не могу не отметить, что Зеленая Трансценденция способна изменить эту кривую, а также отлично подходит для цвета кожи.

Космические ресурсы могут быть направлены и на другие цели, например, на создание существ, сильно отличающихся от тех, которыми мы являемся или хотим стать. Или же они могут быть использованы для создания неразумных структур, которые либо инструментально полезны, либо ценны сами по себе. Эти виды использования, которые не порождают существ, занимающих нашу нишу в пространстве дизайна, оставят нашу нынешнюю уникальность - такой, какая она есть, - без изменений, а значит, не будут представлять угрозы для элемента уникальности в нарративном компоненте нашего потенциала осмысленности (как его понимает Метц).

Помимо роста населения, есть еще один фактор, который может сделать будущее более локально перенаселенным в соответствующем смысле. Технологическая зрелость позволит усилить оптимизацию типов жизни и личности.

В нашем современном мире одним из источников расхождения между человеческими жизнями является то, что все мы по-разному потрескались и обломались.

Или, если позволите мне варьировать метафору, человечество - это непутевая армада, терзаемая бурной погодой и ударами молний: пеленг каждого корабля искажен его собственными идиосинкразиями - его уникальным списком, штурвалом и перекосом; его производственными дефектами и несовершенными повреждениями; капризами тщательно смазанных и пропитанных маслом новичков, которые его пилотируют. Так, под воздействием неконтролируемых сил и случайных импульсов, нас швыряет туда-сюда, каждый сбивается с курса в разных точках, а наш флот разбрасывает и рассеивает во все стороны.

Напротив, в ситуации технологической зрелости, когда, подобно современным кораблям, оснащенным мощными дизельными двигателями, GPS и профессионально сертифицированными и проверенными бригадами, мы практически всегда достигаем намеченных пунктов назначения по прямому курсу. Таким образом, наша жизнь будет более приближена к тому, какой мы хотим ее видеть, и мы приблизимся к нашим идеалам. Например, если никто не хочет испытывать приступы тревоги, мы все станем более схожими в том, чтобы не их испытывать. Точно так же, если никто не хочет быть слепым на один глаз, или иметь прыщи на носу, или медленно понимать шутки, или чтобы ему на ногу уронили банку квашеной капусты, то эти источники жизненных различий тоже могут уменьшиться: все нежелательные расхождения исчезнут или будут значительно сокращены.

В сценарии, где люди лепят себя и свои судьбы в точном соответствии со своими идеалами, возникает вопрос: Насколько разнообразны идеалы людей? Более или менее разнообразны они, чем та плеяда личностей, что царит на современной сцене? Если менее разнообразны, то более совершенные технологии оптимизации будут иметь тенденцию к уменьшению размеров сфер, в которых каждый из нас может претендовать на ту или иную степень уникальности.

В предельном случае мы все стали бы абсолютно одинаковыми. Я не знаю, насколько это вероятно. По крайней мере, кажется вероятным, что существует одна лучшая жизнь для человека; и что, если бы мы достаточно усовершенствовали свои когнитивные способности и использовали их для тщательного обдумывания вопроса, мы бы все выбрали для себя этот лучший вид жизни. Возможно, например, мы признали бы удовольствие единственным благом и перестроили бы свой разум так, чтобы испытывать максимально интенсивное удовольствие. Оптимально мыслящие люди могут быть очень похожи друг на друга и вести похожую жизнь - возможно, это будут "безногие и безглазые шарики". (Было бы мило, если бы они были разных цветов, как разумные конфеты m&m's. А может быть, гедониум примет форму большого сплошного желе, дрожащего от эйфории и восторга?)

Но даже при отсутствии полной конвергенции к одной точке жизненного пространства улучшенные инструменты оптимизации все равно могут привести к значительному сокращению разнообразия.

Конечно, если смысл достаточно важен и требует (или сильно усиливается) уникальности в масштабах всей цивилизации, мы можем отказаться от какого-то другого индивидуального оптимума ради того, чтобы быть непохожими на других.

В этом случае тот, кто первым появляется на сцене, имеет важное преимущество: он может быть настолько оптимальным, насколько пожелает, и при этом совершенно не похож ни на кого другого. Прибывшим позже придется обосноваться на дальних подступах к оптимальности - если только они не готовы вклиниться в ряды тех, кто уже занял лучшие места (если только такие посягательства вообще законны). Эти самозванцы, обладающие глубоко неоригинальными личностями, будут повторять проторенные жизненные пути, возможно, подвергаясь обвинениям в плагиате или пастише, в зависимости от того, пришли ли они к своему положению, скопировав первопроходцев или самостоятельно разработав тот же самый дизайн.

Если предвидеть такую ситуацию, может начаться безумная гонка за право быть первым в оптимизации. Это опасение, хотя и кажется надуманным, не стоит полностью сбрасывать со счетов, по крайней мере, если рассматривать динамику гонки в более обобщенном виде. Набег на лучшие уголки утопии может привести к уничтожению значительных ценностей: претенденты не только могут растоптать друг друга в борьбе за позицию, но и поспешно устремиться к совершенству, проскочив мимо многочисленных прелестей и красивых мест, которые, вероятно, украшают лучшие пути к утопии.

Напомним, Метц утверждает, что жизнь тем более осмысленна, чем больше она имеет форму хорошего повествования; а имеет она такую форму, по его словам, "в той мере, в какой она избегает повторений в своих частях, ее плохие части вызывают ее последующие, хорошие части, и они делают это в силу личностного роста или какого-то другого паттерна, который делает историю жизни убедительной и оригинальной".

Я думаю, что мы достаточно подробно рассмотрели вопрос оригинальности и повторения. Оригинальность сложна, если существует множество других жизней, а повторение - если ваша жизнь продолжается долгое время. Теперь давайте рассмотрим другие элементы.

Это тоже может вызвать трудности. Десидератум о том, что плохие ранние части вызывают хорошие поздние части, требует, чтобы человек был способен существенно улучшить то, как протекает его жизнь. Это сопряжено с трудностями по двум направлениям:

Если жизнь и без того чрезвычайно хороша, то возможностей для ее дальнейшего улучшения может оказаться совсем немного. Поэтому, хотя какой-то начальный отрезок жизни каждого утописта может стать причиной последующих улучшений, этот отрезок может составлять лишь малую часть всей его жизни. Чем дольше длится жизнь, тем большая ее часть будет такой, что ее среднее качество не сильно улучшится. Либо жизнь уже близка к максимально хорошей, либо скорость улучшения на протяжении всей жизни крайне низка.

Даже в период, когда жизнь утописта улучшается значительными темпами, требуемое улучшение может быть более эффективным с помощью машины.

Вот что, на мой взгляд, было бы осуществимо. Утописты могут продолжать делать выбор, получать опыт и естественное психологическое развитие, что положительно скажется на качестве их жизни, хотя масштабы этого влияния могут быть весьма скромными.

Я имею в виду, что некоторые из целей, которые могут остаться для нас даже в пластиковом мире, вполне могут быть связаны с результатами, которые влияют на процветание человека, выполняющего задачу. Например, можно считать, что участие в почитании определенных принципов и традиций может способствовать объективному благополучию человека, выполняющего это почитание. Или, по аналогии, создание некоего превосходного эстетического выражения может способствовать благополучию художника, но если речь идет о выражении, которое по своей природе требует, чтобы его выполнили наши собственные человеческие руки, а не функционально превосходящие ИИ. (Это напоминает о вчерашней лекции).

У нас также могут быть возможности внести вклад в собственное благополучие (а значит, и в создание "хороших частей в будущем"), используя при этом одаренность целью, которая не позволяет нам идти короткими путями. Например, мы можем желать честно занять высокое место в спортивном соревновании, в котором запрещено использовать средства, повышающие работоспособность, что вынуждает нас полагаться на собственные усилия для достижения цели. Ранее плохие моменты нашей жизни (напряженные тренировки) могут стать причиной последующих хороших моментов (спортивных побед). Или другой пример: кто-то мог бы присоединиться к сообществу, в котором запрещены робо-шефы, что дало бы ему инструментальную причину провести вторую половину дня, нарезая лук и т. д., чтобы впоследствии вызвать хорошие моменты в людях, наслаждающихся приятной совместной трапезой.

Это очень простые примеры, придуманные для того, чтобы продемонстрировать фундаментальные принципы работы. Однако я опасаюсь, что они могут ввести в заблуждение.

Утопические культуры могут быть чрезвычайно сложными, а основные нити цели, которые мы определили, могут быть расплетены и переплетены в невероятно сложные социальные текстуры и гобелены. Вместо маленькой атомарной цели, произвольно передаваемой от одного человека к другому или извлекаемой из какого-то разрозненного порыва почтить или эстетически выразить что-то, утопист может вместо этого жить в жизненном мире, который богато встроен и нормативно интегрирован в ткань нормативно оцененных и социокультурно обусловленных возможностей: Так что в любой момент она испытывает нечто большее, чем разворачивающиеся мультимодальные гештальты опциональностей - различные достойные высокоразмерные направления, в которых она могла бы двигаться, чувствовать, думать и переживать, каждое из которых предполагает уникальный набор компромиссов и обещает различные проявления красоты и личных форм добра.