Гнев Империи IV

Глава 21

— Писец... — вздохнул я, желая выпить что-нибудь покрепче. Вот вам и веселый вечер с принцессой, который внезапно превратился в трагедию. Хорошая новость — Фёдор остался жив. Серьезно ранен, но жив. Плохая... Да всё остальное. Ситуация выходила скверная, причем не столько для нас, сколько для самого Фёдора.

Во-первых, Хладнокровие не смог ему помочь. На моих глазах Император пытался оказать раненому сыну первую помощь магией исцеления, но у него ничего не вышло. Я видел, как Хладнокровие, простите за тавтологию, потерял хладнокровие, ощутив собственное бессилие.

Вторая же плохая новость заключалась в том, что во дворце не было Истинного, способного исцелять. Разумеется, Рубцов, которого я, к слову, увидел за вечер только сейчас, бросился обзванивать все военные части округа, пытаясь узнать, есть ли в Петрограде хоть кто-нибудь. Уверен, что он найдет мага, но состояние Фёдора было тяжелым, и ещё неизвестно, выживет ли он. Прямо сейчас я наблюдал за тем, как его увозят в больницу на вертолете.

Проводив взглядом летающую машину, я решил проведать Лизавету. Принцесса сидела на диванчике в одной из множества комнат дворца в компании своего телохранителя. Эола при моем появлении бросила обеспокоенный взгляд, а вот сама Лиза словно замкнулась в себе. Прижала ноги к груди и смотрела в одну точку где-то на полу.

— Я вас оставлю, — сказала демоница, похлопав меня по плечу. Я кивнул и занял её место на диване.

Лизавета этого словно и не заметила.

— Ты как? — спросил я.

— А сам как думаешь? — огрызнулась она в ответ.

— Хреново.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Пытаюсь тебя поддержать.

— Не стоило нам сбегать и подниматься на ту крышу, — прошептала она. — Если бы не я...

— С ним всё будет в порядке, Лиза. Извини за грубость, но твой брат мудак и сам нарвался. Не будь он твоим братом и отпрыском Императора, да будет править он вечно, я бы сам ему морду набил.

— И всё же я виновата... Эта сила... Она пугает. Я хотела однажды пройти Ледяное пробуждение, но то, что творится со мной... Это что-то за гранью. Когда у меня только начали проявляться силы, я разговаривала с Истинными, но то, что они рассказывали, сильно отличается от происходящего со мной...

— А что тебе говорит отец?

— Что это нормально. Что это последствия моего исцеления. Что я таким образом получила Ледяное пробуждение.

— И всё?

— Да.

Хлад! Хладнокровие действительно ничего ей не рассказал? Ни про эти силы, ни про то, кем она в итоге станет. Как безответственно с его стороны.

— Зато теперь ты понимаешь, насколько важен самоконтроль. Запомни, Лиза, ключ этой силы — эмоции. Вспомни, как обычно спокоен твой отец, и когда ты сама научишься не поддаваться им, то обретешь полный контроль над силой.

— Тебе легко говорить...

Лизавета на меня даже не смотрела всё это время.

— Да, мне легко говорить, — не стал я спорить.

Моя сила прямо противоположна, чем чище и ярче эмоции, тем сильнее я становлюсь. Заставить себя злиться намного проще, чем сохранять хладнокровие, и тем удивительнее, что существует такое Стремление.

Я замолчал, не зная, что ещё тут сказать. Думаю, Даша нашла бы нужные слова, но вот я понятия не имел, что нужно говорить в таких ситуациях. И, как оказалось, порой даже молчания бывает достаточно.

Лиза просидела ещё пару минут, ничего не говоря, а затем качнулась и легла мне на плечо. А ещё через пару минут разрыдалась. Я гладил по её серебристым волосам, стараясь поглотить её боль. Никогда не пробовал делать это раньше — тянуть эмоции, которые чужды моему нутру. Как оказалось, я действительно это могу, правда сильнее от этого не становлюсь. Я поглотил почти весь страх и боль, что переполняли принцессу, и, кажется, даже немного ощутил то же, что чувствовала она. Дерьмовые эмоции, надо сказать...

— Успокоилась? — спросил я, когда девушка перестала плакать.

— Да, извини... Мне правда легче, — Лизавета даже попыталась улыбнуться.

— Я рад. Слушай...

Но в этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел какой-то строгий мужчина с имперским значком на вороте военного мундира. Гвардия. Такие же значки я видел у Риты и её товарищей. Пригляделся к цифре выгравированной на нем.

«Третий»

Охренеть, да это один из высшего руководства пожаловал.

— Граф Старцев, Император, да будет править он вечно, желает вас видеть. Немедленно.

— Да-да...— вздохнул я. Надеюсь, он в итоге не скажет, что это я во всем виноват.

Спустя пять минут я стоял перед императорскими покоями. Передо мной отворили дверь, но внутрь вошел лишь я один.

— Есть кто дома? — не удержался я от глупого вопроса, заметив, что внутри как-то тихо.

Императорские покои были примерно такими какими, я себе их и представлял. Несколько комнат, утопающих в роскоши, но при этом не чувствовалась её избыточность. Всё было плюс-минус на своих местах, минимум лишнего, никаких вычурных статуй и картин.

Император обнаружился в соседней комнате, лежащим на кушетке с отсутствующим видом.

— Прежде чем ты что-то мне скажешь, я тут... — но я осекся, потому что Хладнокровие внезапно перевернулся на бок и выплюнул на пол аленькую лужицу крови. Выглядел он очень плохо. Он и на самом приеме выглядел больным, но всё ещё ощущался «стержень» что ли, величие, а сейчас хоть в гроб клади. — Хлад. Ты в порядке?..

Император не без труда сел, запрокинул голову и наверное полминуты смотрел в потолок, и мне даже показалось, что он вообще отключился. Но нет, он моргнул, глубоко вздохнул и, вернув голову в нормальное положение, хмуро на меня посмотрел.

— Не вижу смысла отвечать на твой вопрос. Достаточно того, что ты видишь меня в таком состоянии.

— Действительно.

— Садись, — он махнул рукой на стул неподалеку. Жутко захотелось подерзить в духе «мне и стоя хорошо», но это было бы ребячеством, учитывая его состояние. Так что я сел. А уже через несколько секунд поднялся, подошел к Императору и протянул руку.

— Что ты задумал?

— Просто пожми её.

Я понятия не имел, выйдет ли, но почему бы не попробовать?

КОНТРАКТ ЗАКЛЮЧЕН!

Прогрохотало истинное тело, и ему вторил второй голос, принадлежащий истинному Хладнокровию. Император тут же вздрогнул, а его кожа перестала быть бледной как мел.

— Спасибо, — сказал он, явно чувствуя себя гораздо лучше.

— Сам понимаешь, временный эффект, — пожал я плечами. Контракт был простым: я поделюсь с ним божественной энергией, а он отменит ультиматум. Учитывая, что с нынешним прогрессом потери сил он не доживет до этого самого ультиматума, Хладнокровие ничего не терял. — Но по крайней мере это даст тебе немного дополнительного времени.

— Это все что мне сейчас нужно. Время... — устало вздохнул Хладнокровие, но голос при этом звучал гораздо тверже и живее, чем до контракта.

— Почему ты не сказал Лизе, что с ней происходит? — спросил я, теперь уже присаживаясь на тот самый стул. — Она заслуживает право знать.

— Поверишь, если скажу, что боюсь? — он печально усмехнулся. — Человеческое существование накладывает слишком много следов, ты это и сам со временем поймешь. Мне страшно сказать дочери, кем я являюсь. ЧЕМ я являюсь. Страшно сказать, что если бы не передача управляющего конструкта, то я бы, скорее всего, занял тело Фёдора.

— Раньше тебя это не останавливало.

Император ожег меня злым взглядом, но я уловил лишь едва заметный аромат злости. Хладнокровие скорее источал усталость.

— Не читай мне нотации, Гнев. Ты в этом мире всего лишь год, в то время как я уже много столетий.

— И всё же тебе нужно поговорить с дочерью. Она не понимает, что это за сила, и как ей управлять. Я дал ей пару советов по тому, как учился я сам, но вряд ли этого достаточно. В конечном счете меня питает только мой собственный гнев и злость окружающих, в то время как твой источник сил — вся страна.

Он кивнул, но едва ли это значило, что Хладнокровие воспользуется советом. Печально... Судя по виду, ему действительно осталось не так уж много времени, но едва ли меня это радовало.

Император поднялся с кушетки, прошел к тумбе, на которой стоял графин и стакан, плеснул себе воды, после чего извлек из ящика маленькую пилюлю странного вида. Я бы такое в рот класть не стал, но у правителя было другое мнение, и он проглотил её целиком, запив водой.

— Так зачем ты хотел меня видеть?

— Идем, — махнул он рукой и пошел к выходу из собственных покоев. Мы вышли в коридор, прошли метров двадцать, после чего завернули в комнату для совещаний, где уже присутствовало несколько человек. Один, судя по погонам, был генералом-фельдмаршалом, второй — уже знакомый мне Третий, из Гвардии. Да уж... народ серьезный.

При появлении Императора они тут же отдали ему честь, он сам же, даже не посмотрев на людей, махнул мне рукой, подзывая к столу. Тут была огромная карта Империи и прилегающих территорий со множеством фигурок которые, видимо, обозначали расположение войск, причем как наших, так и вражеских.

— Ты искал возможность показать, что ты мне полезен, и вон она. Мне нужна твоя помощь, — Хладнокровие не стал ходить вокруг да около, сразу перейдя к сути. Император кивнул, и к разговору тот час подключился генерал-фельдмаршал.

— Османы стянули крупные силы сюда, сюда и сюда.

Мне указали на три позиции неподалеку от границы, причем каждая из них находилась на приличном расстоянии от других.

— И, как мы полагаем,они готовят для нас крупный и сокрушительный удар. Либо это атака с трех разных позиций в попытке прорваться хоть где-то, либо... — генерал переглянулся с Императором.

— Либо? — переспросил я.

— Либо все это будет один удар, по одной позиции.

— Две других — отвлекающий маневр.

— Не совсем, — покачал головой генерал. — Мы полагаем, что они подготовили сразу три инфернальных семени, и когда придет время, используют их для переправки войск в одну точку.

— И какую, вы не знаете?

— Почему, знаем, — тут заговорил Гвардеец, и генерал, недовольно поджав губы, согласно закивал.

— Вот сюда, — генерал указал на точку, что находится неподалеку от знаменитой донской крепости, что во время прошлой войны смогла удержать штурм.

— Почему? — спросил я.

— Там Хаггот, вернее его аватар, — сказал Хладнокровие. Ему было тяжело говорить и стоять, так что он присел на стул у стены, наблюдая за разговором со стороны. — Так что логично, что это будет то самое место. К тому же, это в его стиле.

— Ага... — протянул я, всё ещё не слишком понимая, что от меня хотят.

— Мы уже укрепляем оборону там, но не успеваем. И вряд ли успеем, если они действительно совершат такой маневр. Чтобы его отбить, нам придется стянуть силы с большей части фронтовой линии, а это в свою очередь приведет к ослаблению позиций в других местах.

— Получается, что ваши силы равны, но он может стянуть войска быстро в одну точку, а вы нет.

— Примерно.

— И если вы стянете силы к донской крепости от двух других позиций, а он не станет там нападать, предпочтя рассеянный удар, то вы легко отобьете один, а на двух других вражеские войска не встретят сопротивления.

— Ну без сопротивления не обойдется. Мы всё заминируем и сделаем всё, чтобы им было максимально трудно продвигаться.

— Но продвигаться они будут?

— Будут. В таком случае мы попробуем ударить им в тыл, перекрыв снабжение, но не хотелось бы вести военные действия на нашей территории.

— Ладно-ладно, я понял. Что ты хочешь от меня? — вопрос был задан Хладнокровию.

— Чтобы ты убил аватар Хаггота. Ты уже сделал это один раз.

— С чего ты взял, что это был я?..

— А кто ещё был на это способен? Не отрицай, это очевидно.

— Тц... Ладно-ладно... — я поднял руки над головой. — Сдаюсь, вы меня поймали. Но всё-равно, ты не считаешь, что просить меня о таком как-то слишком? В той схватке с Хагготом мне просто повезло. Он был слишком самоуверен, да и дрались мы не на его территории. В конце-концов, он один из гребаных Князей Инферно и гораздо древнее, чем мы с тобой.

— А к кому ещё мне обратиться. Ситуация безвыходная. Либо мы попытаемся нанести превентивный удар и не дать им осуществить задуманное, либо понесем серьезные потери. Ты ведешь дела с эльфами, у них есть весьма полезные технологии, которых нет у нас. Думаю, с их вооружением ты во главе небольшого отряда легко проникнешь к ним в тыл и нанесешь удар. Убьешь Хаготта или хотя бы уничтожишь инфернальное семя. Тогда это разрушит их план.

Как же в этот момент мне захотелось послать нахрен Хладнокровие с его проблемами.

— Я бы не просил тебя о таком, будь иной выход. Я бы сам всё сделал, как делал это прежде... Но я просто не могу. А Лизавета не готова, ей не хватит сил.

— И остается старина Гнев, да? — не удержался я от язвительного тона. — Если сдохнет, то и пусть. Одной проблемой меньше.

— Что ты хочешь?

— Что я хочу? Для начала, полное восстановление моего родового имени. Титулов, владений. Ты вернешь всё, что я потерял, а также публично объявишь о восстановлении репутации Старцевых. Все упоминания о «покушении» будут стерты из хроник.

— Ты забываешься, — вмешался гвардеец, но Император жестом заставил его не вмешиваться.

— Значит, вот что ты хочешь? Вернуть то, что было у Старцевых до твоего появления?

— Именно.

— Это твой Контракт?

Я промолчал, но думаю, это очевидно.

— Хорошо. Будь по твоему. Если ты сделаешь, что я прошу, если разберешься с проблемой, то я дарую тебе титул великого князя. Про статус императорского охранителя я ничего не могу обещать, этот вопрос нужно обдумать, но в остальном я исполню твою просьбу. Этого достаточно?

— Почти. Реликты.

— Что с ними?

— Верни им права. Пусть они будут гражданами с такими же правами, как и у остальных.

— Нет, этого не будет. Они оттягивают на себя силы.

— Я понимаю, но для тебя правда это важно сейчас? Ты и остальные отняли их земли, устроили геноцид. Неужели они не заслужили хоть какой-то компенсации за это?

— С чего вдруг ты так о них заботишься?

— С того, что я реликт. Что моя сестра реликт. Моя мать была морской девой, дочерью морского царя. У меня хватает друзей реликтов, которые любят эту страну так же, как и простые люди. А может даже больше. Я хочу, чтобы они чувствовали себя в безопасности, гражданами своей страны, которая не позволит пустить себя на органы каким-то тварям. Понимаешь?

— А если я откажусь?

— Тогда я уйду, и сам разбирайся с последствиями.

Хладнокровие смерил меня взглядом, и я ощутил, как от него волнами расходится сила. Есть ли у меня шансы против него, даже раненого и ослабленного? Вряд ли, но и он в попытке убить меня потратит слишком много сил.

— Хорошо, — в конце-концов сказал он. — Сделай это, и я исполню твою просьбу. Но имей в виду, тогда нам придется столкнуться с недовольством священников.

— Отлично! С тварями мы разберемся в свое время, не волнуйся. А пока мне бы хотелось услышать детали.