Год 1944-й. Зарницы победного салюта

Л. А. ШАПА подполковник запаса ПЛАЦДАРМ

Разбрызгивая болото, тяжело урча моторами, двигались по разбитым дорогам тягачи, танки, вездеходы. Пехотинцы шли по обочинам. Хмурое небо, сырой промозглый ветер, дождь… Но солдаты, казалось, не замечали непогоды, не ощущали усталости. Вся эта лавина торопилась к Днестру. Вот он уже совсем близко. Вобравшая ручьи талого снега река предстала перед глазами бойцов широкой и бурной. Над ней густыми хлопьями клубился дым, стелился сизый туман.

— Форсировать реку с ходу, захватить плацдарм на правом берегу! — таков был приказ.

Где-то неподалеку, за Днестром, пролегала государственная граница — война кровавой змеей уползала с нашей земли. Уползала… Но враг еще не разбит. Гитлеровцы яростно цеплялись за каждый выгодный рубеж. А сколько советских людей до сих пор томилось в фашистской неволе. До Берлина оставались сотни и сотни километров.

Может, именно об этом подумалось в те минуты старшему сержанту Ивану Календюку и его товарищам по разведроте. Им предстояло первыми форсировать Днестр. Первыми…

…Иван Календюк хорошо помнил, как их, еще не обстрелянных новичков, построили в неглубоком овраге на опушке леса. Было это в августе сорок второго года на Северо-Западном в районе Осташкове. Где-то поблизости шел бой. Каждый раз, когда по ту сторону леса рвались вражеские снаряды, на деревьях вздрагивали листья.

Усталым, осипшим голосом командир спросил новичков:

— Есть среди вас разведчики?

Никто не ответил.

— Очень нужны разведчики, — уже тише повторил командир.

— Есть!

Календюк вряд ли и сейчас смог бы объяснить, почему вызвался первым.

— Где воевал? — окинув его щуплую фигуру, поинтересовался командир.

Боец не сразу нашелся что ответить. Ведь на фронте он, как и многие его товарищи, впервые.

— Я… я хочу в разведку.

Командир скупо усмехнулся. Видно, ему понравился ответ новичка.

С этого дня и началась фронтовая биография Ивана Календюка. Многое довелось испытать солдату: воевал на Курской дуге, освобождал Правобережную Украину, форсировал большие и малые реки, как говорится, вдосталь хлебнул фронтового лиха. В одно твердо уверовал: нет, не ошибся он в выборе своей военной профессии.

Вот и сегодня разведчикам предстояло идти первыми. Невольно вспоминались слова обращения Военного совета 1-й танковой армии: «Славные танкисты! — говорилось в нем. — Перед вами Днестр. К нему устремился бегущий враг. Он ищет спасения за выгодным рубежом. Мы должны разбить эту его надежду».

Разбить… Старший сержант Календюк ни на минуту не сомневался, верил, что именно так и будет. Тревожило только то, что нелегко придется при форсировании реки. Понтонеры, приданные танковой бригаде, из-за бездорожья где-то отстали. Мосты в районе Залещиков и Ус-течка взорваны врагом. Нужно искать подручные средства: лодки, бревна, доски, пустые бочки — все, что могло держаться на воде.

Хорошо, хоть погода выдалась хмурая. Туман, стелившийся буквально над самой водой, затянул оба берега. Вражеская артиллерия била наугад, и все же один снаряд разорвался у самой кромки суши, где находился командир роты старший лейтенант Баранов. Когда дым рассеялся, по цепи пронеслось тревожное:

— Убит командир роты…

Сердце сжалось от боли. Сколько прошли они вместе трудных дорог, сколько раз смотрели смерти в лицо. И вот теперь…

Резкая, как выстрел, команда прервала мысли старшего сержанта Календюка:

— Вперед!..

Он узнал голос гвардии младшего лейтенанта Устименко, принявшего на себя командование ротой. Это был приказ о начале форсирования Днестра.

— Вперед! — повторил вслед за ним старший сержант Календюк бойцам взвода.

Гитлеровцы не прекращали ураганный огонь. Но уже не существовало силы, которая смогла бы остановить натиск гвардейцев.

Календюк столкнул бревно в речку. Сначала он не почувствовал холода. Но вот ледяная вода острыми колючками впилась в тело, забило дыхание. Трехметровое бревно сносило течением, оно выскальзывало из рук. Календюк навалился грудью на бревно, уцепившись за него мертвой хваткой. Оглянулся… Рядом плыли его товарищи. Чуть правее разрушенного моста переправлялась группа старшего сержанта Александра Синицына. Прямо перед собой он увидел старшего сержанта Василия Кочерова. Календюк понимал, что сейчас именно от них зависела судьба роты, батальона, бригады, судьба всей переправы…

Гитлеровцы по-прежнему вели огонь вслепую. Они и предположить не могли, что в такое ненастье кто-либо решится войти в бурлящую ледяную воду. Но просчитались… Скрытые густым, непроглядным туманом разведчики приближались к противоположному берегу. А когда фашисты всполошились и пулеметные очереди хлестнули по реке, было поздно. Старший сержант Иван Календюк и Василий Кочеров уже находились на противоположном берегу и помогали своим товарищам выбираться из воды.

— Скорее, скорей, братцы…

Под ногами у разведчиков — крутой, обрывистый, откосный берег. Неподалеку темнеют вражеские окопы. Оттуда неистово бьют пулеметы. Необходимо как можно быстрей обезвредить, уничтожить огневые точки противника. Прижимаясь к земле, Иван Календюк и Василий Кочеров устремляются вперед. Одна за другой летят гранаты. И вдруг на какую-то минуту наступает тишина. Мокрые, продрогшие до костей, разведчики бурей врываются в траншеи врага. Фашисты дрогнули и начали отходить. Тем временем старший сержант Кочеров с несколькими бойцами ворвались на огневые позиции артиллеристов. Разогнав прислугу и развернув орудие на сто восемьдесят градусов, он открыл огонь по отступавшему противнику.

Успешно действовала группа старшего сержанта Александра Синицына. Под прикрытием разрушенного моста им удалось незаметно достигнуть противоположного берега и атаковать противника. Уничтожив 27 гитлеровцев и взяв трех в плен, они закрепились на высоте южнее села Звенячин.

Туда же, к старшему сержанту Синицыну, прибыл и командир роты гвардии младший лейтенант Устименко. Об этом человеке среди разведчиков ходили легенды.

…До войны он служил на Черноморском флоте. И хотя родился и вырос на Полтавщине в глухом степном селе, где не было поблизости даже речки, самозабвенно любил море. Сложения он был богатырского да и силой обладал необыкновенной. Недаром разведчики с любовью назвали его «морская душа». Те, кто находился рядом с ним во время переправы через Днестр, рассказывали, что Устименко спас от неминуемой гибели около пятнадцати человек. Разведчики не потеряли во время переправы ни одного бойца.

Отважно действовал младший лейтенант Устименко и на правом берегу. Собрав роту в единый кулак, он отбил у противника господствующую над местностью высоту в районе монастыря Крещатик, что способствовало успешной переправе всей бригады. Отсюда как на ладони был виден Днестр. Смелыми и решительными действиями разведчики сеяли панику в рядах противника, создавая тем самым благоприятные условия для форсирования реки главными силами.

К середине дня на правом берегу к разведчикам присоединились бойцы 3-го мотострелкового батальона капитана С. Д. Осина, батарея 45-миллиметровых орудий под командованием старшего лейтенанта К. И. Ильченко и другие подразделения 20-й гвардейской механизированной бригады.

Задача, поставленная командиром, была выполнена. Плацдарм на Днестре отвоеван.

За успешные действия при форсировании реки Днестр и проявленные при этом мужество и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 апреля 1944 года гвардейцам младшему лейтенанту С. Я. Устименко, старшим сержантам А. П. Синицыну, И. X. Календюку и В. Г. Кочерову присвоено звание Героя Советского Союза.

Как сложилась дальнейшая судьба разведчиков?

Нам удалось разыскать одного из славной четверки героев — старшего лейтенанта запаса Ивана Харитоновича Календюка, проживающего ныне в поселке Александровка на Кировоградщине.

Вот что он пишет: «Бои на Днестре запомнились мне на всю жизнь. Горжусь, что довелось воевать вместе с такими мужественными и смелыми людьми, какими были мои боевые побратимы Герои Советского Союза Степан Яковлевич Устименко, Александр Павлович Синицын, Василий Григорьевич Кочеров. Жаль, что ни один из них не дожил до светлого Дня Победы.

… В июле 1944 года мы вели трудные бои в Польше в Ярославском повите. Герой Советского Союза Александр Синицын был тогда уже младшим лейтенантом, командиром взвода. Помню, возле поселка Воля Буковская гитлеровцы устроили засаду, чтобы внезапно напасть на нашу колонну. Во время этой жестокой схватки с врагом мы потеряли Александра. Ровно через четыре дня пал смертью храбрых, освобождая братскую польскую землю, старший сержант Василий Григорьевич Кочеров… В апреле 1945-го при форсировании Шпрее погиб Герой Советского Союза гвардии лейтенант Степан Яковлевич Устименко.

Разные это были люди, и родились они в разных уголках нашей страны: Устименко — на Полтавщине, Синицын — москвич, Кочеров — уроженец Пензенской области, но всем сердцем они любили нашу родную землю и отдали самое дорогое и прекрасное — свою жизнь».

Что можно добавить к словам ветерана?

Что имена его боевых побратимов останутся в памяти людей. Что по их светлой и гордой жизни мы будем сверять наши сердца.