Год Единорога

14

— Почему я только вторым зрением могу видеть твою страну по-настоящему, а так вижу только иллюзию? — спросила я у Хейррала немного погодя.

— Потому что ты пришла сюда не через Врата, а через горы, — ответил он, крепче обнимая меня. — Эти горы полны страшных ловушек. То, что ты там прошла и уцелела, просто чудо, подтверждающее твои способности. Расскажи мне, какой дорогой ты шла.

И я рассказала ему все с того момента, как проснулась в покинутом лагере. Дыхание его изменилось и руки нервно сжались, когда он услышал о приезде отряда ализонцев. А когда я рассказала, как мне удалось ускользнуть от них, он рассмеялся и сказал:

— Это и есть настоящее колдовство! Ты просто недооцениваешь, свои способности. Я думаю, что если бы ты решилась, то могла бы вызвать на борьбу весь отряд и все же невредимой ускользнуть от них…

Потом я рассказала ему, как ощупью пробиралась по каменному хаосу, и множество картин реальности, наслаиваясь одна на другую, плясали у меня перед глазами.

Хейррал сказал:

— Это были руины Кар Ре Доган. Когда-то это была мощная колдовская крепость, защищавшая нашу страну от вторжения зла, обитавшего в тех пустынных местах. Но это было очень давно. Ты нашла очень древний путь, которым мой народ не пользуется уже много тысячелетий.

Я продолжила свой рассказ о световом барьере и о том, как смогла с ним справиться, а также о дороге, приведшей меня на площадку стражей.

— Это гробница Королей, — объяснил Хейррал, — царивших здесь в незапамятные времена. Когда наш народ пришел в Арвон, в местных жителях еще оставалась древняя кровь. Мы породнились с ними и переняли у них некоторые обычаи. У них была традиция хоронить своих владык в вертикальных склепах, чтобы они и после смерти могли видеть происходящее в мире, а если их потомок попадал в трудную ситуацию и нуждался в совете, он ночью шел на площадь Гробниц, и во сне к нему сходила древняя мудрость. Кроме того, они стражи и защитники этой страны.

— Я чувствовала, как меня проверяли, пока я шла через площадь, но мне позволили пройти.

— Это потому, что они поняли родство их собственных сил с твоими…

Я быстро дорассказала ему все свои приключения, и мы остановились у ручья, чтобы немного отдохнуть. Наконец-то я смогла вволю напиться! Но, несмотря на это, я чувствовала себя очень ослабевшей, о чем и сказала Хейрралу.

— Они уже знают, что я не выполнил их задание, — сказал он, отводя глаза, — и теперь тянут из тебя жизненные силы, вливая их в другую Джиллан. Еще раз повторяю тебе: время — наш враг. Они не смогли ничем погубить тебя, но в их силах настолько ослабить тебя, что ты не сможешь соединиться с другой Джиллан.

Я посмотрела на свои руки, которые от слабости мелко дрожали.

— Хейррал, — сказала я, меняя тему разговора, — эта страна, по которой мы сейчас едем, действительно пустынна? Здесь нет никого, кого они могли бы заставить напасть на нас?

— Здешние места не так заселены, как равнины за лесом, но все же и тут есть усадьбы, деревни и замки. Если бы ты шла одна, они могли бы натравить на тебя пограничников, таких, как ты встретила в деревне. Но ты едешь со мной, и, значит, никто не будет вмешиваться в личное дело Всадников.

— Хейррал, разве у вас, в Арвоне, нет никаких законов и прав? Почему мы не можем обратиться к верховному властителю и просить защиты по закону?

Хейррал покачал головой.

— Всадники неподвластны законам Арвона, а ты здесь чужестранка. Мы не считаемся гражданами, и к присяге нас не приводят. Новые властители не могут запретить нам находиться здесь, потому что это наше право по рождению и по древним договорам. Но как только Всадники обоснуются здесь и поступят на службу к одному из лордов, они получат права граждан, а сейчас они подчиняются только законам своего отряда, поэтому никто не станет вмешиваться, пока они выступают против одного из своих и привезенной ими же чужестранки.

Хейррал достал из седельной сумки еду, и мы перекусили. Это подкрепило меня, и тело, казалось, налилось новой силой. Теперь я уже с трудом могла поверить, что Всадники отбирают у меня жизненные силы для другой Джиллан.

— А нет ли у тебя здесь каких-нибудь родственников, Хейррал? — спросила я. — Ты же не всегда был Всадником. У тебя были же и мать, и родной дом, а может быть, и братья с сестрами?

Он снял свой шлем и, опустившись на колени возле ручья, умывал лицо.

— Родственники? Да, у меня есть родные, которые живы до сих пор. Но так же, как и ты не принадлежишь к народу Дейла, а просто нашла среди них пристанище, так и я не принадлежу по-настоящему к своему народу. Моя мать происходила из дома Кар До Пран — Красные Плащи. Она поддалась любовным чарам одного из Всадников-Оборотней и последовала за ним через горы. Ее отцу заплатили большие деньги, чтобы он согласился вернуть ее в родной дом, хотя она, говорят, уезжала туда неохотно. Когда у нее родился ребенок, его приняли в ее клан. Но однажды, когда я был еще младенцем, разозлился на что-то, и мое тело изменилось. Тогда все поняли, что я принадлежу к Всадникам-Оборотням, и отправили меня к Серым Башням, резиденции моего народа. Но и здесь меня не считали своим, ведь я был всего лишь полукровкой. Со временем мой отец стал таким же чужим мне, как и родня из клана матери. Так что мне нечего ждать помощи от моих родственников.

— Но твоя мать…

Он пожал плечами.

— Я знаю только ее имя — леди Элдрис. А мой отец… — он поднялся и, отвернувшись от меня, посмотрел на дорогу. — Мой отец — один из наших врагов. Он так и не простил мне, что я, его сын, всего лишь жалкий полукровка.

— Хейррал… — я подошла к нему и взяла его за руку, но он словно и не заметил этого, свистом подозвал своего коня и только потом обернулся ко мне, сказав:

— Пора ехать.

Мы вернулись на дорогу и долго ехали в молчании.

— Разве нам обязательно догонять Всадников? — прервала я молчание. — Может, есть еще какая-то возможность?

— Я кое-что придумал, — ответил он, — но это пока только в наметках.

Я не стала просить объяснений.

Уже под вечер мы приехали на развилку дорог, точь-в-точь такую же, как и прошлой ночью, только здесь на вершине холма была одна колонна. Хейррал натянул повод и остановил коня. Он осторожно опустил меня на землю и сказал:

— Заберись наверх и никуда от колонны не отходи, пока я не вернусь. Здесь ты будешь в безопасности.

Я схватила его за руку.

— Куда ты собрался ехать?

— Я должен найти то, что может нам сегодня помочь. Помни, у подножья колонны ты в полной безопасности. Только тот, у кого чистая душа и добрые помыслы, может подойти к колонне.

Я послушалась его и вскарабкалась на площадку на вершине холма. На меня вдруг нашла такая слабость, что даже голова закружилась, и я без сил опустилась на землю у подножья колонны. Хейррал съехал с дороги и теперь ехал по равнине напрямик. Временами он слезал с лошади и, как мне показалось, осматривал корни самых высоких и мощных деревьев. Лес здесь уже кончался, и деревья росли редко. Хейррал медленно ехал от дерева к дереву. Наконец он остановился около одного из них, спешился и стал ковырять землю своим мечом. Похоже, он рубил корни и набрал их целый пучок. Потом он подъехал к холму и бросил свою добычу у подножья. Это, действительно, оказался пучок корней. Еще трижды под разными деревьями он набирал корней и привозил их к холму, пока не набралась основательная охапка. Тогда он отпустил лошадь и принялся укладывать корни правильным конусом. После этого он поднялся ко мне наверх и поставил на землю свою седельную сумку с продуктами и флягу со свежей водой.

— Что ты собираешься делать с этой кучей? — спросила я, но, не получив ответа, решила настаивать. — Объясни, что ты хочешь делать, Хейррал? Это что, какая-то колдовская защита?