Год, когда я стала Изабеллой Андерс

Глава 20

Дерьмо официально случается. Потому что в воскресенье утром, когда я возвращаюсь домой от бабушки, Линн там. И она одна.

— А где папа? — спрашиваю я, входя в кухню, которая все еще разгромлена после вечеринки Ханны, устроенной прошлой ночью.

— Ему нужно было срочно уехать во Флориду по работе, — отвечает она, разбирая почту на стойке, заваленной пивными банками и пластиковыми стаканчиками.

Мои мышцы сжимаются в узлы, когда я вспоминаю, как дерьмово она обошлась со мной в последний раз, когда отец уезжал в командировку.

— И как долго его не будет?

— Неделю или около того. — Она кладет почту и смотрит на меня так, что у меня по спине пробегает холодок. — И мне строго-настрого приказано следить, чтобы ты занималась домашними делами, пока его нет.

— Моя комната и ванная уже чистые, — говорю я, надеясь, что подруги Ханны не разгромили и эти комнаты.

— Это мило, но я говорила о твоих новых, дополнительных обязанностях. — Ее улыбка становится шире, когда взгляд скользит по кухне.

— Но не я заварила эту кашу, — говорю я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, потому что потеря хладнокровия только усугубит ситуацию. — Меня здесь даже не было.

— Но откуда мне знать наверняка? — Она хватается за ручку чемодана и тащит его за собой, направляясь к двери. — Для меня очевидно, что именно ты устроила вечеринку. Ханна слишком порядочная девушка. А теперь поторопись и приведи это место в порядок, чтобы я могла дать тебе список дел.

Я хватаюсь за край прилавка и сдерживаю поток ругательств, рвущийся из горла.

Это будет чертовски длинная неделя.

В течение следующих полутора недель я играю роль Изабеллы Вонючки, убираясь и примерив на себя роль горничной для моей мамы и Ханны. Я думала, что папа уже вернется, но каждый раз, когда я спрашиваю Линн о том, когда он приедет домой, она только пожимает плечами и говорит:

— Как только, так сразу. А теперь за работу.

Пару раз я пытаюсь дозвониться до отца, но мои звонки идут прямо на голосовую почту. Я пробую отправить сообщение и электронную почту, но не получаю ответа. К тому времени, как наступает пятница, проходит уже две недели с тех пор, как я видела своего отца или слышала о нем, и я начинаю серьезно беспокоиться, что, возможно, Линн убила его во время их отсутствия и сбросила его тело в океан.

— Я уверен, что он в порядке, — говорит Кай, когда я выражаю ему свое беспокойство во время третьего урока. — Я знаю, что Линн — та еще стерва, но не думаю, что она может кого-то убить. — Он одаривает меня дразнящей улыбкой, пытаясь поднять настроение. — Это было бы слишком грязно для нее, и она не рискнула бы запачкать кровью свою одежду.

— Надеюсь, ты прав. — Я добавляю затенение к рисунку, над которым работаю, вместо того чтобы выполнять задание по математике.

В последнее время мы с Каем почти не общались, в основном потому, что я была слишком занята уборкой дома и готовкой для Линн и Ханны. То же самое и с Кайлером, но у нас назначено свидание на завтра. А вот смогу ли я выйти из дома, чтобы пойти на него — совершенно другой вопрос.

Что касается Кая и его проблем с родителями, у меня не было возможности расспросить его об этом подробнее, но я не заметила больше никаких отметин на нем или не слышала никаких криков по соседству. Это не значит, что я перестану следить за ним.

А поцелуй… Ну, так или иначе, мы оба негласно договорились никогда больше не упоминать об этом. Хотя иногда я думаю об этом. Так же, как я думаю о Кайлере.

Я очень, очень запутавшаяся девушка.

— Я всегда прав, — шутит Кай, протягивая руку через ряд, чтобы поправить мои волосы карандашом. — Тебе уже следовало бы это знать.

— Кай и Иза, потише, — предупреждает мистер Марелли со своего стола.

Половина класса оборачивается и смотрит на нас. Хотя пристальных взглядов поубавилось, я все еще не завела настоящих друзей. У меня есть несколько учеников, с которыми я общаюсь во время занятий, благодаря Каю и той вечеринке, где он познакомил меня с ними.

Кай закатывает глаза, но снова утыкается лицом в стол и начинает писать ответы на листе задания. Я снова работаю над своим эскизом, рисуя свою супергеройскую версию.

— Тебе нужен помощник, — шепчет Кай, наклоняясь на стуле, чтобы посмотреть на мою работу.

— Обычно у меня есть один, — шепчу я в ответ, рисуя угловую линию. — Но я думала, что пойду на это задание одна.

— Ни в коем случае. Я хочу присоединиться. — Он делает надутые губы, ресницы трепещут. — Да ладно тебе. Сделай меня своим помощником.

Ухмыляясь, я прижимаю карандаш к бумаге и уступаю его просьбе.

Он улыбается, откидываясь на спинку стула и закидывая руки за голову.

— Видишь? Это действительно работает на тебе.

Моя улыбка растет, когда я заканчиваю рисунок, а затем поднимаю его, чтобы он увидел.

— Почему у меня такая большая голова? — удивляется он, поднося кончик карандаша к губе.

— Она и должна быть большой, — объясняю я, — чтобы соответствовать твоему имени супергероя.

— Это какому интересно?

— Эгомен.

— Иза, давай, — скулит он. — Я знаю, что ты можешь придумать и получше.

— Эгомен кажется вполне подходящим.

— Хорошо, но если я Эгоист, то ты Тщеславная Девушка, а наш криптонит — это зеркала, потому что мы слишком долго смотрим в них.

Я тихонько хихикаю.

— Я не тщеславна.

— И у меня нет раздутого эго, — настаивает он. — Но эй, ты же сама хотела сыграть в эту игру.

— Игру, в которой я должна выиграть. — Я закатываю глаза к потолку.

Он повторяет мой трюк.

— В твоих мечтах.

— Иза и Кай, это ваше последнее предупреждение, — настаивает мистер Марелли, хмуро глядя на нас.

Мы оба замолкаем, пока Кай не говорит:

— Но что он может сделать? Его угроза кажется такой зловещей, но он не закончил ее.

Я давлюсь смехом, и Кай ухмыляется. К несчастью для нас, мистер Марелли не считает это таким уж смешным и заставляет Кая пересесть за парту в передней части класса. Я провожу остаток урока, работая над заданием и страшась обеда, так как все еще провожу его, сидя в одиночестве в кафетерии.

Когда раздается звонок, я медленно убираю свои вещи, чтобы убить время.

— Что ты делаешь в обед? — спрашивает Кай, идя по проходу к моему столу.

— То, что и всегда делаю. — я перекидываю рюкзак через плечо. — Иду в кафетерий и обедаю.

— Фу, ты ешь в кафетерии? — Он корчит рожу типа «Меня сейчас стошнит».

— Это единственное место, где можно поесть, потому что у меня нет машины.

— У меня сегодня тоже нет машины. Мне пришлось одолжить ее Кайлеру, потому что он работает в магазине, — Он хмурится, как будто только что осознал это.

— Ты всегда можешь поесть со мной, — предлагаю я. — В кафетерии.

Выражение его лица искажается от отвращения.

— Я ни за что не стану есть эту еду. — Он смотрит на часы, потом на дверь. — Да ладно тебе. У меня есть идея.

Я следую за ним в оживленный коридор, где он находит девушку по имени Марла, которая, по-моему, младше нас и у которой есть машина. Используя трепет ресниц, он мило уговаривает ее подвезти нас до Саннивейл Бургер Драйв-Ин, хотя она, кажется, не слишком взволнована тем, что я иду в комплекте.

Большую часть пути я провожу на заднем сиденье, слушая, как она смеется над всем, что говорит Кай, даже над тем, что совсем не смешно. Когда мы добираемся до закусочной, Кай благодарит ее за то, что подвезла, потом выскакивает и открывает мне дверь.

— Тебя подождать? Подвезти обратно в школу? — спрашивает она, наклоняясь и улыбаясь ему, ее грудь чуть ли не выскакивает из топа.

— Вообще-то мы собираемся прогуляться после того, как поедим. — Кай закрывает дверь за мной.

Надежда в ее глазах исчезает, и мне становится ее жаль.

— Хорошо, хорошо, если тебе когда-нибудь снова понадобится прокатиться, просто дай мне знать. — С этими словами она свирепо смотрит на меня, прежде чем нажать на рычаг переключения передач и выехать на проезжую часть.

— Кажется, я тебе помешала, — говорю я Каю, когда мы направляемся к входной двери. — Ты видел, каким ненавидящим взглядом она на меня посмотрела?

Кай притворяется слепым.

— Я ничего не заметил.

— Ты лжец. — Я щиплю его за бок.

Он смеется, открывает дверь и пропускает меня вперед.

— Ты такая жестокая.

— Просто признайся, — говорю я, подходя к стойке. — Ты просто использовал ее.

— Я прямо сказал ей, что нас нужно подвезти. — Он изучает меню над кассой. — Она все это время знала, что я собираюсь пообедать с тобой. Она позволила себя использовать.

Я решаю оставить это, потому что умираю от желания спросить что-нибудь еще.

— Почему ты решил пообедать со мной? Раньше такого не случалось.

— Обычно у меня есть дела за обедом. — Он не сводит глаз с меню. — Но так как сегодня у меня нет машины, это дело отложено до завтра.

— Какого рода дела?

— Просто дела.

С тех пор как я прочитала сообщение от Ти, я очень беспокоилась о нем. Я все ждала, когда он появится в школе с синяками или сломанными костями, но пока он выглядит нормально. Тем не менее, мне интересно, что именно он задолжал этому парню Ти, что привело к таким угрозам.

— Но ты ведь в порядке, правда?

— Я всегда в порядке, — говорит он, не глядя на меня.

Кажется, я ему не верю.

Пообедав, мы выходим из закусочной и идем по тротуару, но не в сторону нашей школы.

— Куда мы идем? — спрашиваю я и отпиваю через соломинку свой коктейль.

Он подмигивает мне и кладет в рот жареную картошку.

— Это сюрприз.

Я надвигаю на глаза солнцезащитные очки-авиаторы, чтобы заслониться от слепящего солнечного света.

— Но мы ведь не опоздаем на урок, правда?

— Мы можем опоздать на несколько минут. — Он тоже надевает темные очки. — Но я обещаю, что оно того стоит.

Он ускоряет шаг, и я догоняю его, когда он поворачивает направо и оказывается в парке. В тот момент, когда он бежит к небольшой поляне, я знаю, куда он идет, и это заставляет меня улыбаться.

Я бегу за ним, когда он приближается к нашему дереву, спрятанному рядом с шаткими старыми качелями. Когда мы подходим к нему, Кай ныряет внутрь, и я следую за ним. Но так как мы стали выше, чем были раньше, то попасть туда нам обоим становится сложной задачей. В итоге мы сидим бок о бок, высунув ноги наружу.

— Я скучаю по этому месту, — заявляю я, снимая обертку с гамбургера. — Здесь так тихо и спокойно.

— Вообще-то я удивлен, что они еще не срубили дерево, — говорит он, вытаскивая свой бургер из пакета. — Они уже срубили целую тонну.

Я убираю соленые огурцы и откусываю от гамбургера.

— Может быть, дерево все еще здесь, потому что они знают, что оно волшебное.

Кай посмеивается надо мной, жуя свою еду.

— Может быть, но я сомневаюсь.

— Никогда не знаешь наверняка — Я краду у него картошку и кладу в рот. — Оно может быть волшебным.

Его лицо напрягается.

— Я больше не верю в магию, поэтому не могу с тобой согласиться.

Резкость в его тоне заставляет мое беспокойство о его благополучии возрасти примерно на пятьдесят тысяч пунктов.

— Кай, я знаю, ты не хочешь говорить об этом — ты ясно дал это понять, — но просто пообещай мне, что все будет хорошо. Что угроза, о которой этот парень Ти упоминал, на самом деле не произойдет.

Он смотрит вдаль, жуя свою еду.

— Со мной все будет в порядке.

— Обещаешь?

Он смотрит на меня горящими глазами.

— Иза, тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я сам могу о себе позаботиться.

— Я знаю, что мне не следует так волноваться, — говорю я немного взволнованно. — Но ничего не могу поделать.

— Почему? — удивляется он, все еще не сводя с меня напряженного взгляда.

Я с трудом сглатываю. Я еще не поблагодарила его за то, что он сказал всем, что слухи Ханны были ложными, и мне кажется, что сейчас самое подходящее время.

— Кай, я хочу поблагодарить тебя.

— Да? За что? — Кажется, он действительно отвлекся.

— За то, что сказал всем правду, что я не провела лето в психиатрической лечебнице.

— Ты узнала об этом?

Я киваю.

— Я хотела поблагодарить тебя, но хотела убедиться, что это произойдет, когда мы останемся одни, чтобы я могла сказать, как много это значит для меня. Никто никогда не делал для меня ничего подобного.

— В этом нет ничего сложного.

Я не уверена, говорит ли он со мной или сам с собой, но он, кажется, чрезвычайно очарован моими губами.

Срань господня, он опять меня поцелует?

Срань господня, неужели я хочу, чтобы он снова меня поцеловал?

И мы оба трезвые?

Трезвость — не оправдание. Трезвость означает, что мы оба этого хотим.

Прежде чем я успеваю решить, что мне делать, качели снаружи издают скребущий ухо скрип, и мы с Каем вздрагиваем.

— Боже, кажется, у меня только что лопнула барабанная перепонка, — Он прижимает палец к уху и двигает челюстью взад-вперед.

Я освобождаю задержанный вдох, облегченно вздохнув, что шум нарушил напряженный момент. Честно говоря, я не знаю, что бы я сделала, если бы Кай поцеловал меня, когда мы были трезвыми. Часть меня жаждет почувствовать вкус его мягких губ и взрыв, который я ощущала при этом внутри, в то время как другая часть меня не может не думать о Кайлере. А это значит, что я не должна целовать Кая.

Мне нужно понять, чего я хочу.

— Нам, наверное, пора идти, — говорит Кай, — если мы хотим вернуться вовремя.

— Да, наверное, стоит. — Я вылезаю из дерева, прихватив с собой мусор.

Дорога обратно в школу проходит в тишине. Я хочу нарушить молчание, потому что оно сводит меня с ума и заставляет немного грустить — у нас с Каем никогда не бывает неловкого молчания. Но я не знаю, что ему сказать, так как мне немного непонятно, почему он кажется таким сдержанным. Это из-за поцелуя? Или что-то еще?

— Итак, завтра я иду на вечеринку, — говорит он мне, когда мы поворачиваем и идем по дорожке, ведущей к входным дверям школы. — Я подумал, что если ты хочешь, то можешь пойти со мной.

— Это звучит весело, и я действительно хотела бы пойти. — И это действительно так. Мне жаль, что я не могу пойти с ним. — Но… но я уже обещала Кайлеру, что приду на его игру.

— О, ну ладно. — Кай выглядит таким же озадаченным, как и я.

Я тереблю свободную нитку на подоле платья, и между нами снова возникает неловкое молчание. Я ненавижу это. Я хочу вернуться к нашим игривым разговорам.

— Может быть, если все закончится рано, я смогу встретиться с тобой, — говорю я.

— Да, может быть, — Его лоб морщится, когда он открывает дверь. — Ты поедешь с ним? Или встретишься с ним там?

— Он сказал, что я могу поехать с ним… А что?

Он пожимает плечами, придерживая для меня дверь.

— Просто интересно, свидание это или нет. — Он присоединяется ко мне в коридоре, отпуская дверь. — Похоже на свидание, если он за тобой заедет. — Он замолкает, достает телефон, смотрит на экран и кусает нижнюю губу. — Мне нужно идти. Увидимся позже, хорошо? — С этими словами он шагает по коридору.

Я смотрю ему вслед, пока он не исчезает за углом, а затем направляюсь к своему шкафчику, мой разум плавает в море смятения, где ничто не имеет смысла, даже я сама, что, к сожалению, становится моим девизом по жизни.

Я так усердно работала, чтобы заново найти себя, пока была в поездке, но я начинаю понимать, что преображение было исключительно внешним. Хотя внешне я кажусь собранной, я все так же опустошена и потеряна, как и тогда, когда уезжала.

И может быть, даже больше.