Глава — 11 ЧЕЛОВЕК И МАШИНА ПРОТИВ ЧУДОВИЩ

Пятница, 28 мая 1999 года, 5:57 утра, в небе округа Осборн, штат Канзас.


Джерри Тилсону и его эскадрилье не потребовалось много времени, чтобы мигом долететь до цели. Когда взошло солнце и равнины Канзаса оказались залиты пыльным желтым сиянием, с десяток А-10 добрались до своей цели.

Под ними лежало огромное коричневое пространство абсолютно голой земли. Камакурас ободрали, как липку, богатые сельские районы округа Осборн, лишив их всего живого, растительности и даже верхнего пахотного слоя почвы, оставив за собой землю столь же ни на что не пригодную, как пустыня Гоби.

«Все на позиции?», запросил по рации командир эскадрильи в Когте-Один, полковник Майк Тауэрс. Пилоты начали отвечать по порядку, от Когтя-Два — Тилсона — вплоть до Когтя-Двенадцать, совсем еще новенького, по имени Майрон Хили.

Когда отметились все, командир эскадрильи связался с пилотом, являвшимся передовым авианаводчиком (FAC).

Ожидая сигнала к атаке, А-10 продолжали полет над разоренной местностью вольным построением в виде восьмерки. И хотя шедший впереди самолет-наводчик доложил, что видит монстров, камакурас по-прежнему все еще не были видны Тилсону.

Внезапно они услышали, как у них в наушниках затрещал голос передового самолета-наводчика. Он был полон тревоги, даже отчасти паники.

«Молот — Когтю, Молот — Когтю», произнес передовой наводчик. «Примите к сведению, что существа начали двигаться. Повторяю, существа очнулись и движутся!»

Предполагалось, что камакурас должны были быть обездвижены холодом, как утверждали ученые. А сейчас было даже холоднее, чем вчера — однако рой все же пришел в движение.

«Вот вам и конец всем наилучшим образом продуманным планам и прогнозам экспертов», кисло и раздраженно подумал Джерри Тилсон.

Наводчик по рации сообщил об изменении координат бомбардировки. Джерри прилежно вбил новые данные в свой навигационный компьютер, пока шедший впереди наводчик надиктовывал эскадрильи заключительные установочные данные.

«Впереди по курсу здание средней школы Натомы», объявил наводчик. «Подлетаете туда на низкой высоте и высокой скорости. Проходите школу на высоте около ста футов, и увидите впереди свои цели. Удачи».

«Хорошо, выстраиваемся», скомандовал Коготь-Один. «Второй, Третий и Четвертый, на крыло. Поохотимся на саранчу!»

Тилсон последовал за самолетом своего командира, когда тот, опустив нос, ринулся к земле. На высоте ста футов над уровнем моря командир выровнял свой самолет, а Когти Два, Три и Четыре сделали то же самое.

Перед ними сразу же показались руины здания средней школы Натомы. Перед тем, как его самолет пронесся над обломками, Тилсон успел разобрать лишь развалины здания, развороченное футбольное поле и ряды обрушившихся трибун.

И, наконец, он увидел их.

Прямо перед ним, заполнив собой все экраны приборной панели над стеклом, находился рой.

* * *

Хайрем Роупер смотрел сквозь трещину в прочной деревянной двери своего противоторнадового убежища. Он был уверен в том, что только что услышал звук реактивных двигателей, пролетевших над его фермой.

Старик шикнул на свою испуганную жену, сжимавшую в пухлых своих руках дочку своих соседей, девятилетнюю Ронетт Кэрри. Девочка появилась у них на ферме два дня назад, как раз в тот момент, когда Хайрем шел в свой коровник доить скот.

Он обнаружил эту девочку, когда она, не зная куда, брела по проселочной дороге, пролегавшей мимо дома их фермы. Ронетт была вся грязная и чем-то абсолютно потрясена, и, кажется, находилась в состоянии шока. Как они ни пытались, ни Хайрем, ни его жена Ванда не смогли добиться ничего толкового у некогда говорливой девчонки.

Беспокоясь насчет семьи Кэрри, Хайрем оставил ее с женой, прыгнул в свой джип Чероки и направился к дому Кэрри.

Но он так и не сумел туда добраться.

Едва он только вывернул на проселочную дорогу, как на нее выскочило какое-то гигантское насекомое, не обратившее никакого внимания на джип. Обалдевший Хайрем всмотрелся сквозь грязное лобовое стекло и увидел еще с десяток таких же существ, жадно пожирающих фруктовый сад Кэрри, дерево за деревом.

Стараясь побороть панику, Хайрем поспешил обратно домой. Когда он туда приехал, уже отрубилось электричество. Он попытался позвонить по телефону, но все линии тоже оказались отключены. А затем он услышал громовой топот этих тварей, приближавшихся теперь уже к его собственной ферме.

Хайрем затолкал жену и маленькую Ронетт в их подземное антиторнадовое убежище и запер за собой дверь. В нем внутри имелось довольно много еды и воды и заправленная керосином лампа Коулмана. Имелось также радио, но батарейки к нему, к сожалению, сдохли.

Хайрем, Ванда и Ронетт прятались в этом убежище уже почти двое суток. Маленькая Ронетт не произнесла ни слова с тех пор, как ее нашли. Хайрем мог себе представить, свидетелем чего, вероятно, оказалась девочка, и ему оставалось лишь пожалеть несчастного ребенка.

Пока они прятались, твари пожирали окрестную местность. Хайрем слышал, как они передвигались где-то рядом, но не осмелился открыть дверь убежища.

А затем, буквально несколько минут назад, пожилой фермер услышал, как над головами у них пролетели реактивные самолеты, со стороны Натомы. «Наконец-то появились военные», подумал он. Но Хайрем понимал, что ни он, ни его жена, ни Ронетт вовсе не были пока еще в безопасности. Пока что им удалось уцелеть от лап гигантских насекомых. Теперь же им предстоит пережить то, что запланировали военные.

* * *

«Выходим на цель!» объявил полковник Майк Тауэрс.

Джерри Тилсон увидел, как командир его эскадрильи спикировал к отвратительному скопищу извивающихся и копошащихся насекомых. Утреннее солнце сверкало и отражалось в блестящих черных, коричневых и зеленых панцирях этих тварей. Их многосекторные глаза зло и холодно блестели. Их было так много, что казалось, будто движется и колышется сама земля.

«Разве может внизу остаться после них хоть что-то живое?», задал себе вопрос Джерри Тилсон.

Внезапно он исполнился какой-то жуткой ненавистью, которую он никогда прежде не испытывал, даже во время «Бури в пустыне», когда он столкнулся с человеческим противником — людьми, которые самым жестоким образом лишили жизни многих его соратников.

Тилсон понял, что камакурас являлись противником какого-то совсем иного рода. Ему хотелось истребить этих безжалостных существ, прежде чем они истребят его. Эти чудовища убили тысячи его соотечественников, мирно спавших в своих постелях или занимавшихся своими повседневными делами.

Тилсон крепко сжал руками в перчатках ручку управления, направив свой А-10 в самый центр стаи. Глазами он впился в самолет командира эскадрильи, летевший перед ним.

Тилсон увидел, как Коготь-Один выпустил свои бомбы и поднялся вверх. Мощная взрывчатка разорвалась над ордой тварей. Взрывная волна сотрясла А-10 Тилсона, в тот момент, когда он, пролетев сквозь дым и огонь, сбросил свои бомбы на другую группу ползающих монстров. По обе стороны от него свои боеприпасами сбросили Коготь-Три и Коготь-Четыре и тоже взмыли вверх.

«Ну как?», спросил Майк Тауэрс из Когтя-Один.

«Отлично!», ответил Коготь-Четыре. «Часть саранчи убита, другая горит».

Тилсон почувствовал ликование, однако не время было еще праздновать победу.

«О'кей», объявил полковник Тауэрс. «Идем на новый заход. На этот раз используем ракеты. Когти Пять, Шесть, Семь и Восемь следуют за нами с очередной порцией бомб».

Тилсон позабыл все страхи и опасения, которые он чувствовал этим утром. Он словно превратился в холодную, расчетливую машину убийства — в солдата-профессионала.

Ему хотелось одного: вновь вступить в бой, причинив еще больше вреда этим тварям.

Четыре А-10, сделав круг, возвратились назад, вновь собравшись над разрушенной школой. А затем они повторили свой атакующий маневр, на этот раз применив ракеты класса «воздух-поверхность» «Мэврик».

«Атакуем!», воскликнул Тауэрс, когда его А-10 ринулся в огонь, все еще горевший после первого их захода.

Когда Тилсон пронесся сквозь клубящийся дым, он увидел обгоревшие и истерзанные останки нескольких десятков насекомых. Некоторые из них были разорваны на куски, другие лежали на спине, словно тараканы, мучившиеся от отравления «Рейдом». Он почувствовал прилив радости, обнаружив, что способен уничтожать своих чудовищных противоестественных врагов. Он ощутил нечто вроде предвкушения, бросившись вниз, к своим врагам, во второй раз.

Но как только Коготь-Один выпустил свои ракеты «Мэврик» по бронированным спинам нескольких тварей, произошло нечто неожиданное.

Когда первый А-10 пронесся над одним из огромных камакуров, который был в полтора раза длиннее остальных, эта тварь раскрыла заднюю часть своего вытянутого панциря. Из тела этого существа выскочили огромные крылья и развернулись, словно веер. Тилсон увидел, как огромное насекомое стало хлопать своими массивными крыльями, пока они не задвигались с такой огромностью скоростью, что стали почти невидимыми, как лопасти вертолета.

«Они могут летать!», закричал Тилсон. «Коготь-Один, будьте осторожны. Камакурас могут летать!» Пока Тилсон это говорил, монстр быстро поднялся в воздух, оказавшись под самолетом его командира.

Тилсон в ужасе увидел, как один камакурас полетел прямо к А-10 Майка Тауэрса. Полковник Тауэрс попытался изменить курс своего самолета, уклонившись в сторону, но было уже поздно. А-10 Когтя-Один врезался прямо в голову этой твари.

Самолет и голова насекомого сразу же взорвались. Топливо разрушенного самолета вылилось на тело твари и мгновенно воспламенилось.

У пилота не оказалось времени катапультироваться. Полковник Майк Тауэрс погиб.

Мертвый камакурас упал на землю, горя, как фейерверк. Он раздавил двух других камакурас до полусмерти, рухнув на них.

У Тилсона не было времени оплакивать своего командира и друга. Теперь проблемы появились у него самого. Крылья стало распускать всё полчище, и они начали взлетать. Их темные тела стали перекрывать солнце. Они стали биться крыльями о самолеты, которые оказались окруженными, словно пойманными в ловушку, посреди роя.

Тилсон вертел рычагом управления из стороны в сторону, стараясь уворачиваться от машущих вокруг и ударяющихся в него крыльев, пытавшихся нащупать его клешней и щелкающих челюстей, когда бесчисленный сонм этих тварей вдруг оторвался от земли и поднялся в воздух, окружив его со всех сторон.

«Я подбит! Я подбит!», закричал чей-то испуганный голос.

Тилсон узнал голос Педерсона. Он летел на Когте-Три. По-прежнему изо всех сил крутя рычаг, Тилсон рискнул бросить взгляд в его сторону. Он увидел, что А-10 Педерсона развалился на куски, после того как его корпус был проломлен множеством ударов гигантских крыльев. Перед самым моментом развала самолета Педерсон катапультировался.

Тилсон увидел, как раскрылся парашют. Затем его А-10 промчался мимо, и Тилсон потерял из виду подбитого летчика.

«О, нет! Нет!», закричал Свенсон, пилот Когтя-Четыре. «Гниды сожрали его… саранча сожрала Педерсона!»

Тилсон не стал обращать внимание на невыносимые крики другого пилота. Лишь так и лишь этим он мог сохранить управление своим самолетом — и он хотел нанести как можно больший урон этому рою.

Прямо перед ним в воздухе оказался огромный камакурас. Его многосекторные глаза заполнили весь дисплей Тилсона. Пилот быстро зарядил пушку «Эвенджер» и нажал на спусковой крючок.

Тилсоновский А-10 задрожал, когда более тысячи бронебойных снарядов с обедненным ураном распороли твари глаз. Как созревший прыщ, этот глаз лопнул, извергая в воздух фонтаном черный гной. Часть черной маслянистой слизи забрызгала Тилсону лобовое стекло, ограничив ему на некоторое время обзор, пока воздух, несшийся ему навстречу, не сдул ее с кабины.

Накренившись влево, Тилсон увидел, как из своих пушек открыл огонь Коготь-Четыре, и в воздухе взорвалось два насекомых. Затем перед ним появился еще один камакурас, и Тилсон тоже открыл огонь. Монстр взорвался, разрезанный пополам смертоносными снарядами «Эвенджера».

Тилсон пролетел сквозь облако спекшейся крови. От фюзеляжа отскакивали куски плоти. Тилсон взмолился, чтобы его газотурбинные двигатели не всосали внутренностей этой твари. Он не хотел, чтобы они заглохли на такой малой высоте. Если это произойдет, ему ничего не останется делать, кроме как катапультироваться — а Тилсону не хотелось погибать, как Педерсон. Он предпочитал остаться на вершине пищевой цепочки.

В наушниках Тилсон слышал взволнованные и возбужденные крики пилотов второй цепочки. Они тоже боролись за свою жизнь.

«Один у меня на хвосте!», закричал Коготь-Четыре. Тилсон посмотрел вбок и заметил другой А-10. Его преследовала огромная тварь, жвалами вгрызавшаяся в уже поврежденный хвост боевой машины.

«Я им займусь», ответил Тилсон. Он оттянул рычаг назад и вышел в высокую изогнутую петлю, едва не врезавшись в меньшего размерами камакураса, летевшего над ним. Он опустился прямо за тараканом, гнавшимся за Когтем-Четыре.

Тилсон прицелился и выстрелил. Длинная очередь разрывных снарядов размолотила крылья монстра в клочья. Камакурас рухнул вниз и разбился на куски о землю.

«Спасибо, Коготь-Два». Протрещал в шлеме Тилсона голос пилота.

«Есть повреждения?», спросил Тилсон. Возникла пауза, прежде чем пилот Когтя-Четыре ответил.

«Плохо реагируют рычаги управления», сообщил он по рации. «Серьезно повреждены задние стабилизаторы».

«Пора отсюда выбираться», ответил Тилсон. «У меня кончились боеприпасы, и больше мы ничего не сможем уже сделать».

Перед тем как развернуться и сделать еще один вираж, Тилсон увидел, как рой атаковала вторая волна А-10. С каждой новой сброшенной бомбой и выпущенной ракетой гибли все новые камакурас-убийцы.

«Но этого не достаточно», с горечью думал Тилсон. «Совсем недостаточно».

А затем он и единственный уцелевший из первой волны направили свои помятые и измазанные самолеты обратно в аэропорт Хейс на дозаправку и перевооружение.

«А потом я вернусь», поклялся Тилсон.

* * *

На берегу речки Биг-Крик ждала приказа открыть огонь цепь М1А1 Абрамс — основных боевых танков армии США. Рой двигался к ним, и хотя намечались новые воздушные бомбардировки, рой почти наверняка достигнет реки примерно уже через пятнадцать минут.

Теперь лишь танки были способны их остановить и сдержать фронт. Если они не смогут это сделать, то оставшаяся часть Канзаса, а может быть, и вся Америка, будут обречены на гибель.

* * *

А в тысячах километров отсюда на японском исследовательском судне «Конго-Мару» взревели тревожные сирены.

Оставаясь в пижаме, доктор Эмико Такадо выбежала из каюты и помчалась на мостик. Она быстро осмотрела приборы. Она похолодела оттого, что увидела, даже в таком жарком климате южного Тихого океана.

«Что случилось?», спросил ее сонный механик, как только вошел на мостик. Не отрывая глаз от экрана радиолокатора, доктор Такадо ответила:

«Годзилла. Он теперь полностью проснулся и начал двигаться».

Экипаж исследовательского судна немедленно начал действовать, заняв свои места.

Эмико чувствовала себя так, словно ее застали врасплох. Ее данные утверждали, что Годзилла в конечном итоге когда-нибудь проснется, но не так скоро. И не так быстро.

«Мы должны как можно дальше уйти от Годзиллы…», начала она, но была прервана эхолокаторщиком.

«Доктор Такадо!», закричал он, когда на экране у него внезапно появилось какое-то изображение. «Годзилла поднимается на поверхность — он прямо под нами!»

«Подайте сигнал SOS…». Однако приказ доктора Такадо вновь был прерван из-за того, что в «Конго-Мару» что-то врезалось.

Беспомощную доктора Такадо бросило через весь мостик. В снопах электрических искр взорвалась панель управления перед эхолокаторщиком.

А затем и весь корабль был чем-то поднят из воды.

Страшный грохот и рев ударили по ушам экипажа и разнеслись по всему судну. Затем корабль снова пошатнулся, и погас свет. На этот раз доктор Такадо полетела на пол.

Весь корабль потряс второй рев. Доктор Такадо поднялась с пола. Она боязливо выглянула в разбившиеся стекла окон.

Тихоокеанская ночь была освещена голубыми электрическими вспышками. Вода светилась, словно в огне.

«Годзилла приближается», подумала доктор Такадо, и на нее опустилось жуткое и мрачное спокойствие. «Это карма».

А затем исследовательский корабль взорвался, когда воспламенились топливные баки. Экипаж и механики сгорели в ужасающе высокой температуре.

Последним был огромный взрыв, разорвавший судно на две объятые пламенем части, которые быстро затонули в темном океане, как камни.

На короткое время на поверхности воды показался ряд неровных, разных по размеру и форме спинных шипов, а затем он снова опустился под воду, когда Годзилла уплыл.

Уничтожение «Конго-Мару» произошло так быстро — и было настолько полным, — что не было передано ни одного, даже самого краткого сообщения с предупреждением об опасности.

Загрузка...