Годзилла 2000

Глава — 5 ЗАСЕДАНИЯ

Среда, 19 мая 1999 года, 20:55, Штаб проекта «Валькирия», База ВВС США «Неллис», штат Невада.

Услышав стук в дверь, Кип оторвал взгляд от учебников, графиков, схем и диаграмм, разбросанных по всему его столу.

«Войдите», встревоженно сказал он.

Дверь распахнулась, и ему улыбнулась одетая совсем не по-военному, в обычную одежду Тиа Симура, беззаботная и не на службе.

«Ты идешь в зал?», спросила она. «Там еще одна пресс-конференция об астероидах. Там все будут».

«Точно не знаю…», замялся Кип. «Я еще не закончил».

Тиа зашла в его комнату и закрыла дверь. Она нарушала правила, находясь вместе с другим студентом в одной, его комнате, но, как и Лори, Тиа любила игнорировать правила.

Она села и уставилась на Кипа.

«Ну чего?», спросил он.

«Понимаешь, нельзя же вот так постоянно скрываться в своей комнате».

Кип закрыл книгу и посмотрел на нее. «Почему?»

«Послушай меня», ответила Тиа. «Каждый может облажаться. Ты не один такой. Посмотри на Лори, на Тоби, посмотри на меня!»

«Но уже седьмой раз, во время семи тренировок? Это стало уже новым рекордом», огрызнулся Кип. «Никто не делал еще так много ошибок, оставаясь в программе так долго. Да и Крупп именно так сам и сказал!»

«Крупп тут не начальник», возразила Тиа. «Здесь комнадует Таггарт…»

«Знаю, я его подвел, разочаровал совсем», прервал ее Кип. «Он сильно рисковал, приняв меня на службу. Ты знаешь, что доктор Маркхэм была против включения меня в программу? Сказала, что детство у меня было слишком неустойчивым».

«Не беспокойся относительно доктора Маркхэм. Эта мозгокрутка[1] в тот или иной момент влезет или уже влезла в головы всех нас, и она умеет быть иногда довольно жесткой».

Кип вздохнул. «А может, доктор Маркхэм и права. Может быть, я не подхожу для этого проекта».

«И что это значит?»

Кип уклонился от взгляда Тиа. «Не уверен, что мы поступаем правильно…»

Тиа озадаченно на него посмотрела.

«Понимаешь, я не могу… не могу заставить себя думать о Годзилле как о противнике, как о враге. Всякий раз, когда я его вижу, в тренажере, в фильмах и на наших занятиях, я вижу животное. В состоянии замешательства. Страдающее от боли. Но просто животное. И вот поэтому я просто замираю… цепенею…» Кип поднял, наконец, глаза, встретившись взглядом с Тиа. «Годзилла — не вселенское зло», прошептал он. «И я не могу заставить себя поверить, что он им является».

«Но это же смешно!», воскликнула Тиа. «Ты же видел фильмы о Токио. И знаешь, сколько разрушений принес с собой Годзилла! Тысячи людей уже погибли, и миллионы еще могут погибнуть в будущем, если Годзилла снова появится».

«Знаю», ответил Кип, несколько слишком активно защищаясь. «Но когда я его вижу, какой-то внутренний голос говорит мне, что мы делаем что-то неправильное.

Я не могу заставить себя нажать на курок. Даже на тренажерах».

Кип затих. Тиа изумленно на него уставилась.

«Так вот в чем проблема», сказала она.

Кип кивнул, и Тиа пожала плечами. «Тогда уходи», сказала она просто.

Кип встал и прошелся по комнате. Он выглянул в окно, остановив взгляд на звездах, сиявших сверху на бесплодную пустыню штата Невада. Наступила напряженная тишина.

Наконец, он заговорил: «Мне не хочется отсюда уезжать. Я нашел здесь свой второй дом».

Тиа вздохнула. «Тогда не забывай, что то, что мы делаем — это очень важно. Ученые спасут мир от астероидов. А наша задача — спасти его от Годзиллы, или любого другого монстра, который выползет из щелей. Мы сражаемся за правое дело, Кип».

Кип кивнул: «Я это понимаю, но…»

«Выкинь из головы всякие сомнения», настаивала Тиа. «Ты нужен Проекту, а Проект нужен тебе».

Кип кивнул, но ничего не сказал. У него по-прежнему сохранялись глубинные сомнения относительно его миссии, но он решил больше не делиться ими. Ни с кем.

Тиа вскочила на ноги. «Пошли, Кип», сказала она, взяв его за руку. «Послушаем, что скажут на пресс-конференции».

«Земля — это слишком хрупкая корзина, чтобы складывать в нее все яйца человечества одновременно», объявил д-р Джейкоб Бермейстер собравшимся перед ним журналистам и миллионам тех, кто смотрел конференцию по телевизору.

Вокруг трибуны, с которой говорил астроном, столпились журналисты. Они сгрудились, словно сардины, в битком набитом зале Космического центра имени Кеннеди.

«Рой Рейеса-Мишры растянулся на большом расстоянии от околоземной орбиты до участка в космосе, отстоящего от нас на миллионы миль», продолжал доктор Бермейстер, показывая на карту Солнечной системы с астероидным облаком, выделенным красным цветом. «Однако реальную угрозу для жизни человечества представляют собой только три крупных астероида в центре этой группы. Остальные же обеспечат нас лишь красочным шоу, когда они сгорят в нашей атмосфере, не более того».

«Тем не менее», предупреждал Бермейстер, «удар, нанесенный любым из трех этих крупных астероидов, может означать для нас конец жизни, в нашем понимании и как мы себе это представляем. Именно поэтому в данный момент начата Операция „Земля прежде всего“».

«Доктор Бермейстер!», выкрикнул один репортер, громче всех остальных. «Каковы шансы на успех?»

Засверкали вспышки, и операторы продолжили сражение друг с другом за лучшую позицию перед полудюжиной ученых, сидевших на сцене, пока доктор Бермейстер обдумывал свой ответ.

«При помощи и при содействии всех стран-членов Организации Объединенных Наций мы разработали определенный план. США, Канада, Россия, Япония, Франция и Великобритания уже приступили к работе, необходимой для реализации этого плана…»

«Но каковы же шансы на успех?», грубо прервал его журналист.

«У него неплохие шансы на успех», заявил доктор Бермейстер.

«Вы можете привести нам математическую вероятность успеха?», спросил другой журналист.

«Нет», отрезал Бермейстер. «Я не Джимми Грек[2]». По помещению прокатились смешки.

«Это правда, что в Операции „Земля прежде всего“ будет задействовано ядерное оружие?», с явной враждебностью спросила телеведущая французского канала.

«План подразумевает применение ядерного оружия, да», заявил Бермейстер. Прежде чем он смог продолжить, в зале разразился хаос, отовсюду сразу же и одновременно посыпались сотни вопросов.

В конечном итоге со своего кресла поднялся доктор Чандра Мишра. Журналисты притихли, ожидая выступления соавтора открытия астероидного потока.

«Дамы и господа», произнес почтенный индийский ученый, «наука не может ничего гарантировать. Мы проверили и заново перепроверили все расчеты и воспользовались всеми доступными нам источниками и возможностями на этой планете, а также нашими космическими спутниками. Насколько позволяют нам сказать выводы, к которым мы пришли, эти астероиды можно превратить в пар ядерными боеголовками, доставленными точно, в нужное место и в необходимой последовательности, пока они еще находятся достаточно далеко от нас. Для выполнения этой задачи при реализации Операции „Земля прежде всего“ мы воспользуемся российской космической станцией „Мир“ как орбитальной базой для проведения этой операции. На орбиту ядерные боеголовки выведет Шаттл „Атлантис“…»

С места поднялся молодой журналист. «Но разве это не опасно выводить в космос ядерное оружие? И разве нет международных законов, принятых против этого?»

Этот вызов принял доктор Рейес. Он выступил в защиту своего коллеги и собственно плана. «Организация Объединенных Наций согласилась приостановить действие законов против применения ядерного оружия в космосе на время данного кризиса».

«Но, доктор Рейес, доктор Мишра», спросил другой журналист, «нет ли опасности, что бомбы лишь раздробят астероид на несколько более мелких частей — кусков, которые все же будут способны представлять серьезную опасность для жизни на Земле?»

Д-р Мишра кивнул. «Такая возможность существует», согласился он. «Но очень небольшая. Мы тщательно проверили плотность каждого из трех астероидов и пришли к выводу, что они могут быть почти полностью уничтожены ядерными боеголовками».

«Таким образом, мелкие куски не будут представлять опасности?», спросил Ник Гордон, молодой научный корреспондент «Независимой Новостной Сети».

Д-р Мишра покачал головой. «Нет, мистер Гордон», ответил он, узнав Гордона по его научным репортажам последних лет, получившим награды. «Подлинная опасность заключается в ничего неделании».

«Да», согласился доктор Рейес. «В конце концов, сотни более мелких астероидов — они называются метеорами или падающими звездами — падают на нашу планету практически ежедневно. Большинство из них сгорает в атмосфере, а некоторые даже достигают поверхности планеты. Но по сравнению с угрозой, которую несут человечеству астероиды, гораздо более мелкие метеоры не представляют практически никакой опасности…»

Несколько часов спустя самый кончик хвоста астероидного потока Рейеса-Мишры захватил орбиту Земли. В атмосферу начали входить маленькие космические камешки.

Ночное небо над Средним Западом США и над Канадой на тысячи миль озарилось метеоритным дождем. Миллионы североамериканцев, собравшихся на склонах холмов и крышах, смогли понаблюдать за небесным шоу ярких, разноцветных и блестящих огней.

В точном соответствии с предсказаниями ученых, подавляющее большинство метеоритов, упавших в ту ночь космического ливня, сгорело в атмосфере Земли. Метеоритный дождь продолжался три часа, а затем прекратился.

Всего несколько космических камешков размером с кулак все же действительно сумели прорваться до поверхности Земли. Один глубоко вошел в почву зернового поля в Канзасе, и настолько сильно ударился в землю, что сумел даже сбить с веток 50-летних яблонь Освальда Пистера десяток зеленых плодов, росших аж в двух милях от поля.

Фермер Пистер и не заметил того, что влетело с неба на его землю. Не заметил этого и никто другой из небольшого сельского городка Натома в штате Канзас.

Но они вскоре это заметят.

И вообще-то довольно скоро глаза всего мира будут прикованы к этому сонному американскому городку — или, точнее, к тому, что от него останется.