Головоломка

10 августа, остров Кранту

Я переводил взгляд с одного лица на другое. Вначале — Хасс, потом — Джорджия. У меня в руке была лопата, а в сердце — решимость.

— Пошли! — сказал я. — Мы должны найти их первыми!

— Ты думаешь, что в долине спрятаны сокровища? — переспросила Джорджия.

— А что это еще может быть? — спросил я. — Там должно быть что-то в этом роде. Смотрите, у моего… нашего отца есть свитки, которые Хасс нашел в пещере в пустыне. Да, я нашел один из них, но это сейчас не важно. Короче, мы нашли их. Папа многие месяцы изучал свитки. Затем он по всему свету скупал предметы с такими же отметинами цвета индиго. И вот, как тебе известно, мы приезжаем на этот остров со свитками, и все делается в атмосфере секретности…

— Тайком, — сказала Джорджия. — Так называл это Шекспир.

— Да как бы он это ни называл! — ответил я, раздраженный тем, что она меня перебила. — В любом случае если мы нашли свитки, когда взрослые не могли это сделать, мы сможем найти и сокровища.

— А что насчет этих странных существ?

— Да это просто прикрытие! — ответил я. — Точно. Пара странных существ в лесу, что в них такого? Странности везде можно найти.

— Какие, носорога? — спросил Хасс.

— Да не носорога, а эту крысоподобную тварь и других! Слушайте, я все обдумал. Рам зарисовал их, потому что он зоолог.

— Ты уже это говорил, — заметила Джорджия.

— Я просто хочу, чтобы ты все поняла. Ты же знаешь, что твой папа — шпион, и его прислали сюда следить за моим.

Меня это все еще немного мучило.

Теперь разозлилась Джорджия:

— Да никто его не посылал! Мои папа и мама планировали это путешествие много лет! А это моя вина. Я сделала веб-сайт о папином проекте, о том, как мы собираемся пересечь Тихий океан в поисках черных кораллов, а кто-то из института Креншо увидел его. Они связались с папой и попросили его…

— Шпионить за моим отцом!

— Ну, да, но они вовсе не посылали его специально. Я ничего не знала о шпионаже. Даже мама ничего не знала! Я слышала, как папа рассказал ей вчера ночью. На лодке все всегда слышно: переборки слишком тонкие. Он сказал, что в институте узнали о манускриптах от профессора Ахмеда.

— Да мы же его знаем! — Я посмотрел на Хасса. — Он был папиным сотрудником из Иордании! И это не манускрипты, а свитки.

— В общем, он сообщил институту Креншо, что ваш папа нашел какие-то манускрипты — или свитки, неважно — и что он арендовал остров в провинции Борнео неподалеку от Саравака. Институт занимается изучением всяких древностей в Штатах, и им захотелось узнать, что же делает ваш папа.

— Он достаточно известен в определенных кругах, — сказал я, чувствуя гордость за своего отца. — В свое время он нашел образцы очень редкого оружия.

— Я об этом не знала, — ответила Джорджия. — Я знаю только, что мой папа согласился и сделал все, что мог. Однажды он что-то обнаружил, и вашему папе пришлось рассказать о своих секретах. Помните, они уходили вместе и после долгого разговора вернулись? О чем они говорили, я не знаю, но, по крайней мере, теперь они разговаривают.

— О сокровищах, — сказал я. — Точно, о сокровищах.

— Меня в твоей гипотезе беспокоит только одна вещь, — сказала Джорджия.

— Какая?

— Вряд ли люди в новозаветные времена проделали бы такой путь, чтобы зарыть сокровища. В этом нет никакого смысла.

— А, я тоже об этом подумал, — сказал я. — Рам говорил, что древние арабские одномачтовые суда напоминали ладьи викингов или китайские джонки. На них они плавали по всему миру и торговали с разными народами. Помните Великий Шелковый путь? Он тянулся от Аравии аж до самого Китая. Я думаю, сюда как раз и приплыло такое арабское судно, полное сокровищ. Конечно, оно не специально приплыло сюда, думаю, они потерпели крушение. Корабль разбился, а команду выбросило на берег. Они смогли спасти золото и ювелирные украшения и закопали их. Потом они построили плот из бамбука, уплыли на большую землю и в конце концов вернулись в Аравию.

— Да ты просто сочинил всю эту историю!

— Конечно, сочинил! — ответил я. — Не знаю, как все произошло на самом деле, но, думаю, случилось что-то вроде этого.

Хассан встал.

— Ну, давайте пойдем и посмотрим, копал ли кто-нибудь в долине, — сказал он.

Джорджия пожала плечами:

— Ну ладно, я пойду. Хотя что-то мне подсказывает, что там ничего нет.

Мы взяли с собой бутылки с водой. Я шел первым, вначале — через тропический лес, потом — через мангровые болота. На болотах нужно быть осторожными, потому что в них могут оказаться плывуны. Лучше всего передвигаться по травяным холмам, если, конечно, у тебя хорошее чувство равновесия. В конце концов мы дошли до края долины, окруженного зазубренными вулканическими скалами, и спустились в густую растительность, где были водоемы с пресной водой.

Я слегка нервничал, потому что, хотя я много наговорил насчет того, что сокровища должны находиться здесь, я совсем не был в этом уверен. Теперь, когда мы были в долине, гипотеза показалась мне несколько шаткой. А что, если мы не найдем никаких следов раскопок? Эти двое просто-напросто обсмеют меня! А это не очень весело быть мишенью для насмешек, когда на острове всего трое детей. Некуда спрятаться от колкостей. Нельзя просто уйти и завести себе нового друга. Вокруг просто больше никого нет. К тому времени, когда мы вошли в покрытую мхом долину, я уже отчаялся найти какой-нибудь знак.

Я внимательно оглядывал долину, стараясь найти места, где земля была вскопана. Теперь я окончательно убедился в том, что папа искал здесь что-то, представляющее очень большую ценность. Если бы я мог найти это для него, тогда он был бы доволен мной. А мне очень хотелось получить его одобрение. Мне казалось, что я уже давно был для него просто помехой. Я хотел, чтобы он оценил меня, как другие отцы ценят своих детей. Мне нужно было, чтобы он обращал на меня внимание. А я все время был для него невидимкой, кроме тех случаев, когда я делал что-нибудь не так. Он разговаривал со мной только тогда, когда хотел мне что-нибудь запретить. Зато когда мы нашли в пустыне ключевой свиток, он проговорил со мной половину ночи. Я сделал это один раз, значит, смогу сделать снова с помощью Хасса и Джорджии.

Чем глубже мы заходили в долину, тем гуще становилась растительность. Я уже чуть не взвывал от отчаяния: нигде не было никаких следов того, что кто-то копал землю. Джорджия ушла вперед. Скоро она начнет жаловаться, что мы ищем то, чего и вовсе нет. Мое сердце просто ушло в пятки. Вскоре мне предстоит стать мишенью для их насмешек.

Потом вдруг Джорджия остановилась как вкопанная.

— Что там? — спросил Хассан.

Она поднесла палец к губам.

— Тихо! Смотрите!

Я посмотрел туда, куда она показывала. К моему удивлению, там была лошадь, которая пила воду.

Лошадь? Ну и что в ней такого? Это всего лишь лошадь.

Мы стояли около одного из самых больших озер с ржавой водой. Лошадь подняла голову от кромки воды. И мы увидели, что это не лошадь. Во лбу зверя торчал удивительный спиральный рог. А потом я увидел, насколько он красивее обычной лошади. Какое изумительно прекрасное животное! Его шкура блестела, как не может блестеть шкура ни у одной лошади или зебры. Когда животное повернуло голову, мы увидели его глаза, полные таинственной глубины. В них таились далекие земли, где стояли прекрасные замки и жили великаны. А рог! Безукоризненный и безупречный. Идеальный. Цвета слоновой кости, а на конце — кроваво-красный. У меня просто перехватило дыхание, когда я увидел, как грациозно двигается это существо.

Я чувствовал, что меня бросало в жар, но в то же время трясло. Думаю, от шока. Ведь, в конце концов, это было сказочное существо. У меня голова шла кругом, когда я пытался найти слова, чтобы описать это невероятное зрелище. Но единорог был не единственным необычным существом, которое пришло на водопой. Здесь были и другие. Но я видел только смутные очертания. Мой мозг пытался справиться с невероятным. Как это все могло быть? Это какой-то фокус? Проекция или голограмма? Нет, все они казались настоящими. Мы даже чувствовали их запах. На боках единорога сидели мухи. Он отгонял их хвостом. Эти существа были настоящими.

— Как они очутились здесь? — спросил я, как только смог заговорить. — Кто их сюда завез?

— Похоже, твой отец, — хриплым голосом ответила Джорджия.

— Он сделал их? — спросил Хасс. — Наш отец делал этих существ в сарае?

Полный бред. Но в чем здесь вообще был смысл? Мистические животные из плоти и крови пьют воду из водоемов в тропическом лесу.

— Он не биолог-генетик, — язвительно сказал я, — он археолог.

Тем не менее эта мысль произвела на меня впечатление:

— Могу поклясться, это как-то связано со свитками!

Но дальше этого предположения я никуда не продвинулся. Мне просто отказало воображение.

— Ничего удивительного, что они не разрешали нам ходить сюда, — сказала Джорджия. — А та гигантская крыса, что мы видели в тропическом лесу! Она тоже из них. По крайней мере, должна быть. И тот зверь, которого видели вы с моим папой, Макс!

— Рисунки Рама! — крикнул я.

Увы, получилось чересчур громко.

От крика существа около водоема вздрогнули и начали поднимать головы. Несколько минут они смотрели туда, где мы сидели, затаив дыхание. Вскоре они снова успокоились. Они не были дикими животными. Они были тем, чем были. Возможно, нам вовсе не стоило прятаться, но мне, как и Джорджии, и Хассу, вовсе не хотелось это проверять. Это совершенно неизведанная область, в которой отсутствовали эксперты. Мы должны были забыть все, что знаем об обычных животных, и начать заново. Мы так же необычны для этих сверхъестественных существ, как и они для нас.

Может, мы могли бы подружиться?

— А что насчет сокровищ? — прошептал я, пытаясь еще раз продвинуть свою идею. — Как вы думаете, они тоже тут?

— Да нет никаких сокровищ, — презрительно сказала Джорджия. — Вот зачем твой папа ходил в долину — чтобы фотографировать единорога.

— Только посмотрите сюда! — прошептал Хасс.

Мы проследили взглядом за его пальцем. Еще одно сказочное животное пришло на водопой и лежало в тени колючего куста. Огромный золотой лев. Но пока мы смотрели на него, он неожиданно расправил пару орлиных крыльев на боках. Он расправил крылья так, будто хотел их просушить. Когда я присмотрелся, то заметил, что это не просто обычный лев, царь зверей и джунглей. У этого льва было тело козла и хвост рептилии. С одной стороны, он так же красив, как и единорог, но с другой — просто ужасен. Я не знал, что мне делать: то ли хлопать в ладоши, то ли бежать, спасая свою жизнь. Это сказочное животное с когтями и зубами могло разорвать человека в клочья.

Мы тихо присели все трое, чтобы хорошо видеть поляну. Конечно, мы испугались — по крайней мере я и, могу поклясться, остальные тоже, но мы были не в силах оторваться от этого зрелища. У нас сердца уходили в пятки, но в то же время мы знали, что это волшебный момент, который мы никогда не забудем. Нас было не оттащить от этого места даже под страхом смерти. Все наше существование на этой планете сейчас сошлось на том, что мы видели, и мы не могли уйти отсюда только из-за того, что испугались. Мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Я проклинал себя за то, что взял лопату, а не камеру. Если б она была у меня с собой, я бы сразу очутился на седьмом небе.

Как мы могли быть не очарованы тем, что увидели? Повсюду были сказочные существа. Они лежали, паслись, пили, бродили между деревьями. Многих я не мог узнать, но я точно видел грифона, какое-то существо, похожее на лисицу, змееподобную тварь с крыльями, сенмурва, которого я как-то видел в комиксах, а по поводу еще нескольких животных я хотя бы мог строить предположения. Здесь было по одному экземпляру каждого вида, и, кажется, они нисколько не беспокоили друг друга. Крылатый лев, которого Джорджия назвала ламасу из Древней Ассирии (она видела его изображение в музее), поймал в кустах птицу. Он съел птицу, прожевав ее целиком: клюв, когти и перья. Из этого мы сделали вывод, что мифологические животные не являются вегетарианцами. Или, по крайней мере, не все из них едят траву. Некоторые-то как раз и были травоядными. По крайней мере единорог.

— Лучше нам уйти, — прошептал я. — Пока они не увидели нас.

А может, они уже нас видели и просто не обратили на нас внимания? Но мы все равно тихо прокрались в лес и направились обратно в лагерь. Мы все еще были поражены этим зрелищем. Сверхъестественные животные, обладающие огромной властью над умами и душами людей. Как все эти сказочные существа оказались здесь? Папа не мог привезти их. Я видел, как распаковывали наши ящики, и там не было вообще никаких животных, не говоря уж о сказочных существах. Тем не менее на острове целая долина была полна самыми необычными животными, каких только когда-нибудь встречал человек. Я просто должен взять хоть какую-нибудь камеру и снять их.

От изумления и удивления у меня кружилась голова. Были ли эти существа здесь, когда мы только приехали на остров? Я решил, что нет. Они возникли как по волшебству. Свитки! Я снова подумал о них. Волшебства не бывает, скажете вы? Тогда что же? Какое отношение свитки имеют к живым существам? Я не мог этого понять. Здесь и в самом деле была какая-то тайна, как и в том, почему Грант так перепугался. Впрочем, с Грантом все понятно. Он не был человеком с богатым воображением. Мне он нравился. Он очень мне нравился, в основном потому, что ему нравился я и он обращался со мной как со взрослым. Но нельзя не признать, что он не из тех, чей ум возносится в сферы непознанного.

— Мы расскажем отцу? — прошептал Хасс, когда мы подошли к лагерю поближе. — Расскажем, что видели всех этих зверей?

— Нет, — ответила Джорджия. — Давайте лучше не будем говорить.

— Джорджия права, — пробормотал я, забросив лопату за хижину, чтобы убрать ее позже. — Лучше пусть это останется между нами. Пусть сами нам расскажут, когда сочтут нужным…

Тем не менее когда мы обогнули сломанную часть ограды, перед нашими глазами предстало зрелище, от которого у меня отвисла челюсть. Папа, Рам и Грант, вооруженные до зубов, явно собирались выступить в поход. Папино лицо потемнело, как туча, когда он увидел меня. Остальные взрослые тоже выглядели довольно разозленными, даже Грант. Лоррейн, стоявшая позади мужчин, издала что-то вроде вскрика радости и облегчения, смешанных с гневом. Они тут же набросились на нас и велели сказать, где мы были.

— А мы уже организовали поисковую партию! — рявкнул папа. — Мы думали, что вы потерялись — или еще хуже!

— Мы видели этих существ, — сказал я прямо, без всяких уверток. — Этих необычных животных.

— Макс! — воскликнула Джорджия укоризненным тоном.

— Ну, мне пришлось, — сказал я, поворачиваясь к ней.

Мои слова вызвали ожидаемый эффект. Взрослые словно замерли на месте.

— Вы ходили в долину? — спросила Лоррейн.

— Да, — ответила Джорджия. — И мы видели их.

— Вы видели Мать зверей? — спросил папа. На этот раз он ничего не отрицал.

— Нет, — ответил я. И озадаченно спросил: — А кто это?

— Это существо, которое порождает все эти мифологические существа. Хотя в последнее время ее никто из нас не видел. Как-нибудь я расскажу вам о ней, но, наверное, не скоро. На сегодня для вас уже хватит потрясений. Я предлагаю вам пойти и выпить чего-нибудь горячего…

Но мой папа плохо знает детей. Мы легче принимаем такие вещи, чем взрослые. Мы проще перевариваем потрясения, чем они. То, что для взрослых представляется невероятным, для детей это просто расширение горизонтов. Наши глаза будут такими же круглыми. Рты откроются так же широко. Но головы подобны необитаемым землям, которые должны заполниться лесами и городами. Там полно места и для самых невообразимых фактов и фантазий. Когда я лег спать этой ночью, то просто дал волю своим мыслям. Я купался в невообразимом. Я без сопротивления растворился в нем, и оно наполнило меня чудом.

О, какие сны мне снились с тех пор, как я увидел единорога!