Головоломка

1 сентября, остров Кранту

Этой ночью сверчки устроили шабаш, в палатке раздавался писк мошек, а древесные лягушки пытались перекричать жаб. Но пальма первенства во всем этом шуме принадлежала диким свиньям. Бородатые свиньи собрались вокруг нашего укрепления. Думаю, они все убрались из леса из-за дракона. Но, несмотря на весь этот гвалт, Хассан спал так крепко, будто лежал на пуховой перине в Стране сновидений.

Я проснулся весь в поту. Моя пижамная куртка была заправлена в штаны и вся промокла. Я достаточно тощий мальчишка, а сейчас стал еще худее. Обычно я сплю в такой легкой арабской «пижаме», которая позволяет коже дышать. Но сегодня штаны прилипли к моим ногам, и я чувствовал себя как мокрая мышь.

Выйдя из палатки, я почувствовал легкий ветерок, и мне стало лучше. Ночное небо было усыпано звездами. Их скопления были везде. Я немного послонялся вокруг, разглядывая небо, которое Джорджия называла усыпанным блестками бархатом, а потом понял, что я не один. Папа тоже не спал, он сидел на пне и курил сигарету.

Папа? Курит?!

— Привет, папка! — сказал я, пытаясь не напугать его своим появлением. — Что случилось? Ты ведь обещал маме, помнишь?

Он посмотрел на меня, потом на сигарету в своей руке, потом бросил ее под пень, на котором сидел.

— Вот, — сказал он. — Доволен?

— Мама была бы довольна.

Он склонил голову:

— Ты прав, мне не стоит возвращаться к этой привычке, несмотря на то что сейчас я чертовски сильно волнуюсь.

— Где ты их взял?

— У пирата. Они были у него в кармане, — папа скорчил рожу и высунул язык. — Вообще-то они довольно-таки поганые. Думаю, сделаны из чего-то, что растет на мангровых болотах. На вкус как поросячье дерьмо.

Я засмеялся:

— Так тебе и надо!

Мы молча посидели несколько минут, а потом я спросил его:

— А почем ты волнуешься, пап? Сейчас вроде все в порядке.

— Сейчас — да, но я не перестану волноваться, пока мы не окажемся в безопасности. — Папа обнял меня за плечи. — В любом случае спасибо, что поддерживаешь меня, сынок. Я рад этому. Нам надо убраться с этого острова. Я сосредоточился на этой проблеме. Море поднимается быстро. А риф после цунами обрушается. Хватит одного шторма, одного хорошего толчка в риф — и мы все пойдем на дно.

— Думаю, мне лучше вернуться в кровать.

— Да-да, иди и поспи. И не беспокойся обо мне. Со мной все будет в порядке. Через тридцать минут я все равно собирался сменить Рамбуту. Бедняга стоит на часах с полуночи!

Я вернулся в палатку. Мне удалось немного остыть. Ночной концерт по-прежнему продолжался, но, когда меня не беспокоит ничего, вроде жары, мне обычно удается от него отключиться.

На следующий день я ел на завтрак ямс в компании Джорджии и Хасса.

— Как тебе спалось этой ночью? — спросил я Джорджию. — Я спал просто ужасно.

— Тоже не очень хорошо. Я думала о драконе. Надеюсь, он не тронул моего единорога.

— Я спал просто ужасно, — сказал Хасс. — Плохие сны.

И он откусил большой кусок ямса.

— Да ну, не сочиняй! — возразил я. — Да ты дрых без задних ног!

— Это по-твоему, братец. Я слышал, как ты вставал и ходил к нашему отцу.

— Да. Он… он немножко беспокоится о разных вещах.

— Это хорошо, — кивнул Хасс. — Ты должен поддерживать нашего отца. Ты его сын. Он нуждается в твоей помощи.

— И в твоей тоже.

— Но не настолько сильно, как в твоей, Макс, — добавила Джорджия.

Я решил, что они правы. И был очень рад, что поговорил с отцом.

Позже в этот день взрослые выпустили Со Кама из сарая для вяления рыбы, чтобы он подышал свежим воздухом и размял ноги. Папа вернул ему сигареты, и теперь он сидел на том же самом пне, где папа провел прошлую ночь, дымя как паровоз. Теперь Со Кам выглядел лучше. Он был не таким истощенным, как тогда, когда появился в нашем лагере. После того как он покурил, он достал из кармана жестяную дудочку и сунул ее в рот. Он начал наигрывать какую-то мелодию — очень неплохую. Он действительно умел играть. Интересно, где это такие убийцы, как он, обучаются музыке?

Через некоторое время он перестал играть и сунул дудочку в карман рубашки.

— Эй, мальчик! — окликнул он меня. — Ты любишь футбол?

— Футбол?

— Ну да. Ты и другой мальчишка, вы играете в футбол?

Грант подошел поближе, на его согнутой правой руке лежала винтовка:

— Я не хочу, чтобы ты причинил вред этим мальчикам. Лучше держись от них подальше.

— Да как я причиню им вред, просто попинав мячик?! — воскликнул Со Кам.

— А, ты имеешь в виду английский футбол! — сказал Грант. — Я думал, ты говоришь об американском. Но я все равно не знаю…

Но папа сказал, что мы можем поиграть, если хотим. Он видел, как мы заскучали. Я согласился. И Хасс тоже. А еще к нам присоединились Джорджия и ее мама. И Рамбута. У нас получилась действительно хорошая игра. Со Кам носился за мячом, как молния (видимо, он насмотрелся на южноамериканцев), но у него был плохой удар. А вот у Хасса удар был отменным. Хасс посылал мяч словно снаряд с двадцати ярдов. Но никто не умел отбивать мяч головой, как я. Джорджия и Лоррейн очень старались, но у них не очень получалось, не потому, что они были женщинами, а потому, что они раньше никогда не играли в футбол. Грант сказал, что Джорджия отлично играет в баскетбол и что, когда у него будет время, он повесит кольцо на одном из деревьев.

— Тогда мы посмотрим, кто тут ворона, Макс!

— Да я вовсе и не хотел так ее называть! Оно само вырвалось.

— Смотри, а то получишь у меня, если будешь обзываться, Макс Сандерс, — сказала Джорджия.

— О чем вы там треплетесь, ребятишки? — закричал Со Кам, перекидывая мяч со мыска на колено, потом на голову и обратно. — Мы играем в футбол или как?

И мы пошли играть в футбол.

После часа перекидывания мячика раздался крик Рамбуты со смотровой башенки.

— Дракон вон в тех деревьях! Я вижу дракона!

Все бросились к смотровым отверстиям в изгороди, что, если хорошо подумать, было довольно глупо. Дракону было достаточно разок пыхнуть в нашу сторону, и мы бы все ослепли. Но люди часто не думают. Особенно я. Я никогда не успеваю подумать в таких ситуациях. Я как те дураки в пословице, которые бегут топиться в колодце со всеми остальными.

Вначале я ничего не увидел.

— Да где же он? Я ничего не вижу! — воскликнул я.

— Там, — прошептала Джорджия. — В тени деревьев. Под тем манго. Можно различить только его силуэт.

Я посмотрел на то место, куда она показала, и да, там была какая-то расплывчатая темная тень. Как и все остальные скада, он хорошо маскировался. В какую-то секунду его можно видеть, а в следующую он терялся в переплетении теней. Потом я увидел движение хвоста — отвратительного хвоста, который обрывал листья с кустов каждый раз, когда свистел сквозь листву. На конце хвоста был шип.

— Ты сможешь снять его выстрелом, Рамбута? — крикнул папа.

С места, где стоял Рамбута, дракона было видно лучше всего. Он сказал, что может.

Просвистел выстрел, от звука которого мы подпрыгнули вверх метра на три.

— Промазал! — через несколько секунд крикнул папа.

— Я попал! — прокричал в ответ Рамбута.

Папа занял более удобную для стрельбы позицию, и Грант тоже. Они оба начали стрелять. Через пять минут пальбы, шум от которой разнесся по всему лесу, они остановились. Насколько я мог видеть, дракон по-прежнему стоял все там же, будто дразня нас.

— Это волшебство, — прошептал Хасс. — Это магическое животное. Мы не можем его убить. Оно бессмертное.

— А тогда как же случилось, что все драконы вымерли? — спросила Джорджия. — Должен быть способ.

Я согласился с ней.

— Что происходит? — спросила Лоррейн, которой было плохо видно. — Он мертв?

— Нет, — тихо ответил папа. — Вовсе нет.

— Пули проходят сквозь него, — добавил Грант. — По-моему, они вообще ему не повредили. Эй, ребята, смотрите, он уходит! Все, ушел. Растворился в джунглях, черт его побери! Так как же нам его убить? Рамбута, вы не знаете?

Рамбута спустился с башенки.

— Я знаю только сказки, которые слышал в детстве.

— И?

— Пулей его не убьешь. Она пройдет сквозь него. Плоть дракона не такая плотная, как у людей. Под шкурой, которую можно назвать панцирем или скорлупой, плоть мягкая, как у краба или черепахи.

— Но, — возразил папа, — у него должно быть сердце.

— Да, у него есть сердце, но оно такое же, как вся его плоть. Пуля может пройти сквозь него, а дырка от нее тут же затянется. Из того, что я помню, его можно убить только копьем или мечом, если оставить оружие в теле, чтобы рана не могла закрыться. Тогда он истечет кровью.

— Копье, меч или пика, — задумчиво произнес папа. — В этом есть смысл. Святой Георгий и дракон. И все эти старинные изображения людей, убивающих драконов. Там всегда есть воин с колющим оружием.

Некоторое время стояла тишина. Думаю, все, как и я, обдумывали практическую сторону этого вопроса — каким образом поразить дракона колющим оружием? Мое воображение рисовало ужасные картины. Это было свирепое существо. Большое. Мощное. Думаю, никто из нас, в том числе и папа, не находил никакого удовольствия в мысли о том, что придется выйти против этой зверюги с каким-то копьем. Драка врукопашную? Ну уж нет. Ни за что. По крайней мере, не я.

— Может быть, сойдет стрела? — спросила Джорджия.

— Если бы у нас был достаточно мощный лук, — сказал Рамбута, — но его у нас нет. И тут нет подходящих деревьев, из которых можно было бы сделать лук. У местных деревьев слишком твердая древесина без всякой эластичности. Как насчет вашей яхты, мистер Портер? Там найдется что-нибудь, что могло бы послужить луком? Может, какая-нибудь стальная пружина? Или толстый кусок пластика?

— На яхте, ну… — послышался щелчок, когда створка ворот от ветра хлопнула о бамбуковую изгородь.

Грант обернулся.

Да и мы все тоже.

Ворота были открыты настежь.

— Эй, а где Со Кам?! — закричал Хасс.

Мы смотрели во все глаза.

Его нигде не было.

Со Кам явно сбежал.

Мы все бросились к морю. Теперь уже не было никакого пляжа. Море подобралось к самому тропическому лесу. Оно поглотило еще по крайней мере двадцать метров земли. Со Кам уже уплывал на яхте. Он украл палатку и использовал ее вместо паруса. Умный Со Кам.

— Почему мы об этом не подумали?! — воскликнула Лоррейн.

— Мы подумали, моя дорогая, — ответил ее муж, — но отвергли эту идею. Этот материал продержится не больше одного дня. Потом ветер разорвет его в клочья. Он слишком тонкий.

Со Кам махал нам и ухмылялся.

— Но он успеет доплыть до того острова, где они останавливаются, — сказал Рамбута. — Под парусом до него плыть не больше одного дня. Нам бы это ничем не помогло, мы бы просто сменили один остров на другой. Но там находится его джонка.

— По крайней мере, он на это надеется, — проворчал Грант. — Может, они развели пары и уплыли? В любом случае, думаю, я смогу достать его отсюда…

Он поднял винтовку к плечу. Со Кам тут же нырнул за рубку. Оттуда высунулся кулак, которым он нам погрозил.

Грант снова опустил винтовку.

— Я не могу этого сделать. Не могу хладнокровно убить человека.

— Да я и не думал, что кто-то из нас сможет это сделать, — вздохнул папа.

— Он может вернуться, — сказала Лоррейн. — Вместе со всей своей командой.

— Тогда нам нужно убраться отсюда до этого, — сказал папа. — Настало время построить плот и сделать что-то вроде паруса из того, что под рукой. Я знаю, что мы об этом уже говорили, но теперь это уже насущная необходимость. — Он показал на соленую воду, которая заливала подлесок. — Это остров быстро уходит под воду.