Голубое небо над ранчо

Глава 2

Следующим утром Аллен шумно ворвался в контору ранчо. На его мальчишеском лице прорезались резкие линии.

— Негодяи! — прорычал он. — Только что нас бросили Эмерсон, Палмер и Норман.

Гари, говоривший по телефону с хозяином ранчо в штате Оклахома, у которого он намеревался прикупить чистокровных производителей, негромко выругался и жестом призвал Аллена к молчанию.

— Купить я смогу только в следующем месяце, Джед. Если ты пришлешь мне фотографии тех быков, которых можешь предложить, я буду весьма благодарен. Слышал, что твой Геркулес — первоклассный производитель, именно такой меня и интересует. Заранее благодарю.

Гари положил трубку и взглянул на брата. Обычно беззаботный и добродушный, сейчас Аллен метался перед столом Гари, словно боксер, ищущий, кому бы врезать. Темные брови Гари сошлись на переносице.

— Что значит «бросили»? Загон только начался, а эта троица — лучшие наши гуртоправы.

— Правильнее сказать: были нашими лучшими гуртоправами, — расстроенно отозвался Аллен.

— Ты хочешь сказать, что они уже уехали?

Аллен мрачно кивнул в ответ на недоверчивый взгляд брата.

— Вот именно, уехали. Точнее, удрали. Вот так! — Он щелкнул пальцами. — Без всякого предупреждения или объяснения.

— Проклятье! Чушь какая-то! — выругался Гари. — Норман работал у нас уже пять лет, да и Эмерсон с Палмером достаточно долго пробыли с нами, чтобы понять, что лучшего места им не найти. Мы платим больше, чем любое другое ранчо в штате, и нужна серьезная причина, чтобы ковбой покинул такую работу. Хоть что-нибудь они сказали на прощание?

Аллен покачал головой:

— Не-е. Ничего. Сдали лошадей, забрали свои пожитки и уехали, даже не оглянувшись.

И лишили их столь нужных рабочих рук как раз тогда, когда им предстояло сделать так много, когда каждый хозяин ранчо в штате готов был нанять любого ковбоя, который только попадался ему на пути. Гари выругался. Как им закончить клеймение и отгрузку молодняка и заплатить по ссуде, когда им не хватает людей, на которых можно положиться?

— Из-за нехватки трех ковбоев нам должно здорово повезти, чтобы вовремя заплатить по ссуде. Мы должны найти им замену.

Аллен не возражал, но Гари заметил тень сомнения в его глазах. Они оба знали, что все профессиональные ковбои уже расхватаны. Оставались лишь лентяи и смутьяны, способные не столько вкалывать, сколько создавать неприятности. Их ранчо воздерживалось от наема подобных работничков, но сейчас выбора не было.

Чувствуя, как никогда, груз ответственности на своих плечах, Гари устало вздохнул.

— Постарайся найти кого-нибудь получше. Сейчас нам, однако, не до придирок. Я тем временем наведаюсь на северное пастбище. Бобу с его людьми понадобится лишняя пара рук.

— О’кей, — пожал плечами Аллен. — Ты наш босс. Поищу кого-нибудь.

Схватив свою черную шляпу, Гари поспешил на конюшню седлать Зевса — черного как смоль жеребца, вызывавшего зависть у всех ковбоев округи и бывшего его самой большой гордостью и радостью. Он собирался надеть уздечку на своего горячего красавца, как вдруг услышал шум подъехавшей машины и по визгу тормозов определил, что явился Боб. Нахмурившись, Гари поспешил к воротам конюшни, и по одному виду высокой, худой фигуры брата понял, что случилось что-то неприятное. Даже когда у них не было недостатка в рабочей силе, никто не возвращался домой до захода солнца, если только не случалось нечто экстраординарное.

— Что еще произошло? — резко спросил он.

Боб торопливо проговорил:

— Завалилась изгородь на границе с ранчо Майкла Палмерстона. Его стадо с ума сходит по свежей воде и так и сочится сквозь пролом, словно получило приглашение напиться из наших родников. Я уже послал всех занятых на загоне восстанавливать изгородь. Но людей не хватает. Понадобится и твой Зевс.

Гари ругался на чем свет стоит. Родники снабжали их ранчо «Два-У» лучшей водой на всем юго-западе Техаса, а соседям не повезло. Засуха полностью опустошила водоемы Палмерстона уже неделю назад. Гари пришел на помощь, отгружая ему воду цистернами, между прочим как и другим хозяевам соседних ранчо, испытывавшим то же бедствие. Но, как видно, воды скоту Палмерстона все же не хватало. Если животные доберутся до скалистых каньонов, в которых протекали ручьи, потребуется немало дней, чтобы выудить их из густых зарослей кедровника. Нельзя было терять ни минуты.

— Прицепи трейлер для лошадей, — бросил он через плечо, поспешив обратно в конюшню. — Я оседлаю Зевса за минуту.

Понадобилось чертовски много времени, чтобы навести порядок после починки изгороди. Коровам и быкам Палмерстона вовсе не понравились попытки отогнать их от свежей воды, которой они так жаждали. Мыча и ревя, животные бросались на любого зазевавшегося всадника, пытавшегося хворостиной, пинками или как-то иначе принудить их уйти с водопоя. Но Зевс отлично слушался руки Гари, увертывался от бросавшихся на него рогатых животных и легко догонял любую коварную корову, пытавшуюся прорваться к источникам.

Лишь к заходу солнца весь скот Палмерстона был возвращен на его пастбище и починена изгородь. Ее мог бы преодолеть теперь только танк. Не в состоянии даже говорить от усталости, Гари и Боб поехали домой по одной из множества проселочных дорог, пересекавших в разных направлениях территорию ранчо и соединявших пастбища на всем видимом пространстве.

Гари был удовлетворен результатами их усилий и испытывал даже нечто вроде облегчения. Они потеряли всего лишь один день и завтра возобновят загон. Но он с горечью думал о том, что только на прошлой неделе проверял изгородь на границе с ранчо Палмерстона и не заметил ни одного пошатнувшегося столба. Как это могло случиться?

Рядом с ним зашевелился Боб, беспокойно поглядывая на небольшой холм, где расположился их дом, как король на троне.

— Черт, похоже, Энн опять взялась за старое!

Занятый своими мыслями, Гари не сразу понял, о чем говорит брат. Потом до него дошло, что дом погружен в темноту. Обычно к этому времени Энн готовила на кухне ужин, и ярко светящиеся окна служили им ориентиром в сгущающихся сумерках. Стоило братьям только въехать во двор, как запах готовящейся еды уже дразнил обоняние. Но сегодня во всем доме не было ни огонька, и Гари не нужно было принюхиваться, чтобы понять, что в доме их отнюдь не ждут с ужином.

У него заходили желваки на скулах. Очевидно, его беседа с Энн прошлым вечером не возымела действия. Его слова вошли ей в одно ухо и вышли в другое.

— Я-то думал, она достаточно сообразительна, чтобы понять, что искушает судьбу, — пробормотал он. — Похоже, я ошибся.

Пообещав себе установить порядок раз и навсегда, он с грохотом ринулся в комнаты, громко зовя Энн, пока Боб отводил Зевса в конюшню. Однако в доме было тихо как в могиле. Аллен еще не вернулся из города, и Энн тоже нигде не было видно. Не было и ее книг и тетрадей на столе в холле, где она беспечно бросала их, — значит, она не возвращалась домой из школы. В иных обстоятельствах Гари забеспокоился бы. Но он вспомнил упрямое выражение ее лица, когда велел ей прекратить дружбу с Кристиной Макговерн. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, где она. Выругавшись, он крутанулся на каблуках и бросился к задней двери.

По ступенькам заднего крыльца как раз поднимался Боб. Остановившись в удивлении, он заглянул в пустую кухню.

— Ты уже проучил ее? Что на ужин?

— Ничего. Ее нет. — Обойдя брата, Гари торопливо спустился по ступенькам.

— Эй! Куда ты собрался?

— Поискать ее. Она, вероятно, у этой Макговерн. Смеется, наверное, при мысли, что вынудила нас самих готовить ужин. — Он ясно представил себе, как докторша самодовольно ухмыляется, думая, что обвела его вокруг пальца. — Пусть смеются. Посмотрим, как они будут смеяться, когда я с ними разберусь.

Боб встревожился, увидев, как сверкнули глаза брата, и, пробормотав ругательство, поспешил за ним.

— Ну-ну, Гари, успокойся, — торопливо проговорил он. — Пусть Энн ведет себя иногда как избалованный ребенок, но все же она хорошая девочка. Она еще почти ребенок, а дети иногда делают глупости.

— Особенно когда те, кого они уважают, подстрекают их к непослушанию, — парировал Гари и распахнул дверцу пикапа. — Пора уже обеим леди узнать, что за бунт приходится платить.

— Черт, Гари, постой, подумай минутку! Эта Макговерн будет не в восторге, если ты ворвешься к ней в таком настроении. Что, если она обратится к полиции? Это будет как раз в ее стиле…

— Пусть обращается, — фыркнул Гари, завел двигатель и включил передачу. — Я сам с удовольствием сдам ее туда за подстрекательство малолетних.

Бобу захотелось встряхнуть его как следует.

— Прежде подумай спокойно!

Но Гари отнюдь не был настроен на хладнокровное размышление. Он не намеревался раздумывать и колебаться даже секунду. На этот раз Кристина Макговерн зашла слишком далеко. Он предупредил ее, чтобы она перестала вмешиваться в дела его семьи. Теперь пусть отвечает за последствия. Сжав челюсти, он отпустил педаль сцепления, и грузовичок резко рванул с места.

Усадьба Макговернов, когда он к ней приблизился, выглядела так, как должен был выглядеть его собственный дом, — ее окна светились теплом и уютом. Раздражение Гари усилилось до такой степени, что у него свело желудок. Джипа Энн нигде не было видно, но это его не удивило. Вероятно, она спрятала его в гараже в надежде, что он решит, будто ее нет здесь. Она плохо его знает.

Поднявшись по ступенькам, он пересек крыльцо тремя широкими шагами, нажал кнопку звонка и долго не отпускал ее. Звук походил на разгневанное жужжание пчелы и вполне соответствовал его настроению.

Дверь неожиданно распахнулась, и перед ним предстала раздраженная Кристина Макговерн.

— Какого… — При виде его нахмуренного лица она запнулась и воскликнула: — Бог мой, это вы! Что вам еще нужно?

— Мою сестру, — проворчал он. Не дожидаясь приглашения, Гари шире распахнул дверь и вошел в дом. — Где она?

— Откуда мне знать? Я не видела ее… Подождите! — Гари обошел ее прежде, чем она поняла его намерение, и был уже посредине холла. Оскорбленная до глубины души его бесцеремонностью, она ринулась вслед за ним, пытаясь нагнать его. — Постойте! Что вы делаете? Убирайтесь отсюда!

Обращая на нее не больше внимания, чем разъяренный бык на комара, Гари резко распахнул дверь прачечной и уставился на развешанное свежевыстиранное тонкое белье. Кружева, тончайший батист. При виде нежных облачков нижнего белья, тонкого, как шепот в темноте, он вдруг дал волю своему воображению и представил эти кусочки ткани, похожие на пушинки, на соблазнительных формах леди, сердито взиравшей на него. У него вдруг екнуло сердце, внезапно разгорячившаяся кровь ошеломила и одновременно разъярила его. Но во взгляде, который он бросил на Крис Макговерн, светилась усмешка.

— Я и раньше много раз видел женское нижнее белье, доктор. Так что ничего нового в этом для меня нет.

Проклиная румянец, разливающийся по ее щекам, она сжала зубы и постаралась внушить себе, что этот мужлан не сумеет вывести ее из себя. Пусть он явно ищет ссоры, но это еще не значит, что она должна подыгрывать ему. Ей нужно только оставаться спокойной.

Однако, к своему удивлению, Крис обнаружила, что для сохранения спокойствия ей не хватает выдержки. По непонятным ей причинам этот человек обладал несомненной способностью выводить ее из себя, и она ничего не могла ей противопоставить. Он вызывал у нее раздражение, но она никак не могла понять почему. Гари был не первым женоненавистником, с которым она сталкивалась в жизни. Они не так уж редки. Высокомерные типы, с наслаждением бросающие сальные намеки, повода для которых им никто не дает. Она научилась справляться с ними с помощью холодного, непоколебимого профессионализма. Так чем отличается от них Гари? Да ничем! Тем не менее только пребывание с ним в одной комнате неотразимо действовало на ее нервы.

Проскользнув мимо него, Крис твердо затворила дверь прачечной и пристально посмотрела в глаза нахалу.

— Мне плевать, даже если вы изучили каждую пару бюстгальтеров и трусов по всему штату. Вы не смеете врываться сюда, словно все здесь принадлежит вам. Я уже сказала, что Энн здесь нет. Пожалуйста, уходите.

— И не подумаю, леди. — Обогнув ее, он торопливо обошел все нижние помещения дома, но везде было пусто. — Вчера вы, кажется, согласились перестать вмешиваться в жизнь моей семьи, но это оказалось всего лишь болтовней, не так ли? У вас и в мыслях не было прекратить лезть в чужие дела.

— Я?.. Да я…

Он остановился у подножия лестницы, ведущей наверх, резко повернулся к Крис, оказавшись с ней практически нос к носу, и требовательно спросил:

— Тогда где Энн? Почему она не пришла домой из школы? Почему не приготовила ужин, как обычно?

Напуганная его напористостью и пронзительным взглядом голубых глаз, Крис оцепенела, чувствуя, как собственное сердцебиение оглушающе звучит в ее ушах. Инстинкт кричал ей — отступи от Гари подальше, пока ты еще в состоянии сделать это! Но он стоял так близко, что она ощущала теплую влажность его дыхания на своей коже, чувствовала его запах — запах настоящего мужчины, пользующегося лосьоном «Деним», который поддразнивал ее, обволакивал, щекотал ноздри, туманя ей голову до такой степени, что она не могла собраться с мыслями. Что этот мужик выделывал с ней?

В ее мозгу зазвучали сигналы тревоги, и она с трудом проглотила ком в горле.

— Я не знаю. Может, ей пришлось задержаться в школе?

Изгиб его губ подсказал ей, что он думает об этом слабом объяснении.

— Посмотрите на улицу. Уже темно. Даже в те дни, когда у нее кружок, к этому времени она всегда бывает дома. Признайтесь, — тихо, но угрожающе потребовал он, — вы посоветовали ей и дальше устраивать «забастовки», ведь так? «Воздействуй на них через желудок, перестань готовить». Это вы ей сказали, а?

— Нет!

— А теперь, когда Энн так и поступила, она боится явиться домой и отвечать за свои проделки, — продолжал Гари, поскольку Крис не отвечала. — И во всем виноваты вы, леди!

«Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок».

Память насмехается над ней. Слова совета, который она дала Энн накануне, как бы повисли в воздухе, словно она повторила их вслух. Крис побледнела. Она же посоветовала Энн порадовать братьев их любимым десертом, а не перестать готовить. Энн могла неправильно понять ее или, хуже того, решить, что большего успеха она добьется, если поступит вопреки древней мудрости. Могло такое случиться? Энн была расстроена, сердита, искала способ нанести братьям ответный удар…

И нашла его… Чувствуя себя виноватой, Крис неохотно признала:

— Энн могла понять по-своему то, что я сказала, но я не подсказывала ей ничего подобного. Я пыталась помочь ей…

Ее большие зеленые глаза были так полны искреннего раскаяния, что даже святому трудно было бы устоять. Однако Гари давно уже усвоил урок — не поддаваться на уловки женщины… любой женщины. Особенно такой опасной, как Крис Макговерн, способной из оскорбленной женщины, защищающей свой очаг, превратиться в мгновение ока в хрупкую, якобы несправедливо обиженную невинность. Однако ключевым словом здесь, напомнил себе Гари, является «якобы». Женщина, причинившая им столько неприятностей за то короткое время, что она живет с ними по соседству, просто не может быть такой невинной, какой представляется.

Настроив себя таким образом, Гари посмотрел с неприязнью на Крис.

— Приберегите свою игру для того, кто сможет оценить ее. Где Энн?

— Не знаю. Я не видела ее. Не видела! — крикнула она, когда он стал подниматься по лестнице на второй этаж.

Но все напрасно. Следуя за ним по пятам, Крис видела, как он проверил все три спальни и ванную комнату, и запылала от ярости. Ни разу в жизни не встречала такого наглеца! Он же практически назвал ее лгуньей в ее собственном доме!

— Я сказала вам, что Энн здесь нет, — колко бросила Крис, когда Гари вышел из последней спальни, не найдя ни души. — Она могла заехать по дороге домой к какой-нибудь подруге и потеряла счет времени. Но не верьте мне на слово. Обыщите чердак. И гараж. Не забудьте также о шкафах. Она и там могла спрятаться…

На ее сарказм Гари ответил ледяным взглядом.

— На вашем месте, леди, я бы последил за своими выражениями. Именно вы заварили эту кашу.

— Я? Да я всего лишь старалась подружиться с вашей сестрой, у которой — если вы еще не заметили этого — нет рядом ни одной женщины, к кому она могла бы обратиться за советом,

— У нее есть семья, с которой она может посоветоваться. Больше ей никто не нужен.

— Вот как? И когда же в последний раз вы или ваши братья выслушали ее? Когда приняли всерьез высказанное ею мнение? Она практически оказалась в положении служанки, на переживания которой вы и внимания не обращаете.

Слова Крис задели в нем какую-то чувствительную струну. Господи Боже, неужели они действительно так вели себя? Не прислушивались к ее мнению, все еще считая ее ребенком? Она должна была бы сказать…

Но она и говорила, напоминала ему собственная совесть. А он не слушал ее. Поэтому она кинулась за поддержкой к чужому человеку.

— Незачем ей было обращаться с семейными делами к постороннему, — холодно бросил он, — а вам не следовало вмешиваться. Вы поощряли ее непокорность…

— Я только рекомендовала ей поступать так, чтобы заставить вас наконец прислушаться к ней, — возбужденно прервала Крис. — И я не виновата, что вы такие упрямые!

— Упрямые? — Он даже поперхнулся. — Леди, я вам не верю. — Приняв неожиданное решение, он схватил ее за руку. — Поехали.

Жар от его прикосновения пробежал по ее руке как электрический разряд. Испуганная, Крис ощутила, как тепло разливается по ее телу, и почувствовала сильное желание убежать. Но прежде, чем она смогла шевельнуться, его стальные пальцы с силой сжали ее кисть и он потянул ее к входной двери.

Объятая тревогой, она попыталась упереться ногами в пол и высвободиться, но он оказался слишком сильным. Он тащил ее за собой с такой легкостью, словно она была беспомощной тряпичной куклой, и это привело ее в ярость.

— Подождите! Что вы делаете? Черт побери, отпустите меня!

— Ни за что, — мрачно проворчал Гари и ладонью распахнул дверь из проволочной сетки. — Вы слишком часто суете свой маленький нос в то, что вас совершенно не касается, так что теперь должны заплатить за это. Пока мы с братьями будем искать Энн, вы вполне сможете приготовить нам ужин. После всех тех неприятностей, которые вы нам доставили, это самое малое, что вы можете для нас сделать.

Он спятил, подумала Крис, семеня за ним мелкими шажками.

— Это же несерьезно! — воскликнула она.

Подтащив ее к грузовичку со стороны водителя и распахнув дверцу, Гари засунул ее в узкое пространство между дверцей и кабиной и посмотрел на нее холодными, как арктический лед, глазами:

— Разве по моему виду можно сказать, что я шучу?

Крис хотела было сказать ему, что ей наплевать, шутит он или нет, и что она никуда не собирается ехать с ним. Только вот он буквально зажал ее в этом ограниченном пространстве! Поэтому она только взглянула на суровые, словно высеченные из гранита, черты его лица и похоронила всякую надежду вырваться. Она узнала яростный взгляд расстроенного мужчины, которого просто приперли к стене. Гари Уилсон находился сейчас именно в таком состоянии. Она не боялась его, но только дурочка попыталась бы образумить человека, который в данный момент явно был вне досягаемости логики и разума. Не говоря ни слова, Крис забралась в кабину.

Находясь уже внутри кабины, она начала закипать от гнева. Пусть он только немного успокоится, и она выдаст ему по первое число.

Сверкающее огнями и господствующее над пустынным ландшафтом округи поместье Уилсонов оказалось именно таким, каким Крис и представляла его себе. Здание в викторианском стиле, с высокими окнами и широкими верандами на обоих этажах, с таким количеством комнат, что это делало его похожим на небольшой отель, выглядело все же уютным, как и подобает любимому домашнему очагу. В другое время Крис осмотрела бы каждый закоулок этого дома, но сейчас ей было не до этого. Отказываясь нарушить молчание, которое она хранила с того момента, как забралась в кабину грузовичка, Крис оцепенело последовала за ним в огромную старомодную кухню в задней части дома.

Лютое выражение его лица несколько смягчилось сейчас, когда она оказалась там, где, по его мнению, должна была быть. Крис мало что могла сделать для изменения своего положения, и ей вовсе не улыбалось возвращаться в темноте домой целую милю, если бы она вздумала взбунтоваться. Гари показал ей, где находятся кладовая, где — кастрюли и сковородки, как и все остальное, что могло ей понадобиться.

— Приготовьте что захотите, — властно бросил он. — Главное — побольше. Мы с Бобом вернемся, как только найдем Энн, а Аллен появится с минуты на минуту. Он, вероятно, поел в городе, но это не помешает ему проглотить еще один ужин, прежде чем отправиться баиньки.

Он повернулся, чтобы уйти, нахально полагая, что она только и ждет момента выполнить его приказ. Ее темно-зеленые глаза полыхали огнем.

— Вы можете быть господином и хозяином на своей земле, мистер Уилсон, но никто из моих умерших родственников не поручал вам опекать меня. Кроме того, я не потерплю приказов ни от вас, ни от кого-либо еще. Если вы собираетесь поесть сегодня вечером, принимайтесь за готовку сами.

Ее острые, как наточенный нож, слова застали его врасплох, когда он не успел сделать и трех шагов. Увидев, как он замер на месте, она решила стоять на своем до последнего.

— Или вы готовите, или вам долго придется идти пешком домой в кромешной тьме, — прорычал Гари.

Вот тут-то он ошибался. Крис считала, что у нее мягкий, добродушно-веселый характер, но ей ненавистны были ультиматумы. Слишком живы были воспоминания о матери, которая без конца принимала ультиматумы от очередного мужчины в ее жизни, предпочитая подчиняться более сильной воле, нежели рискнуть и вызвать неудовольствие своего сожителя. А в жизни матери, с тех пор как умер отец Крис, когда ей было только пять лет, и до ее собственной смерти два года назад, было немало мужчин. И перед каждым из них мать пасовала.

Сама мысль о том, что какой-то мужчина пытается помыкать ею, словно она пустоголовая марионетка, возмущала ее до исступления. Высоко вздернув подбородок, Крис бросила:

— Прекрасно! Сегодня чудесная ночь для прогулки.

Пожалуй, она так и поступит, скептически подумал Гари. Предпочтет отправиться в долгую и опасную прогулку в темноте, нежели согласится приготовить ужин для него и его братьев. Выругавшись про себя, Гари решительно преградил ей дорогу.

— Проклятье, женщина, вы не можете…

— Я могу делать все, что пожелаю, мистер Уилсон…

— Перестаньте называть меня «мистер Уилсон»!

Собственный гневный вопль удивил его самого не меньше, чем Крис. Они оба замерли. Их разделял лишь один шаг. Гари раздраженно уставился на нее, пытаясь заглянуть в ее глаза. У него вдруг пересохло в горле. Его возмутила реакция собственного тела на присутствие этой дамочки. Они даже не коснулись друг друга, а у него возникло такое ощущение, будто она ударила его в солнечное сплетение и весь воздух вышел из его легких. Проклятье, что вообще с ним происходит?

— Эй! Что за шум, а драки нет? Я-то подумал, что вы нашли Энн.

В кухонной двери замер в нерешительности Боб. Его лицо выражало почти комическое изумление, пока он переводил взгляд с Крис на Гари и обратно. Даже дурачок почувствовал бы напряженность, которая потрескивала в воздухе, как статическое электричество, а уж Боб не считал себя дурачком, особенно в том, что касается женщин.

Наградив Крис улыбкой, полной озорства, Боб сказал:

— Не обращайте на меня внимания. Если желаете наорать на Гари, так не дрейфьте, выдайте ему! Не так уж часто мне приходится видеть, как какая-нибудь женщина задает ему перцу. Я — Боб. Мы ведь не знакомы?

Проклиная про себя брата за неожиданное вторжение, Гари не дал Крис возможности ответить.

— Нет, вы незнакомы, — бросил он. — Это Кристина Макговерн. Я привез ее сюда, чтобы она приготовила для нас ужин, раз уж она виновата в дурацких выходках Энн.

Тон брата предупредил Боба, что происходит нечто необычное. Его карие глаза с удивлением уставились на Крис:

— Вы поощряли «забастовки» Энн, а потом вызвались приготовить нам еду?

— Не совсем так, — ответила она. — Вовсе я не вызывалась, а, наоборот, хотела вернуться домой. Ваш брат похитил меня!

Боб едва сдержался от хохота. Кого она пытается обмануть? Чтобы Гари похитил женщину? Ради чего он пошел бы на это, если ему достаточно только поманить пальцем, чтобы заполучить практически любую леди, которую он пожелает?

Боб ухмыльнулся:

— Ты теряешь сноровку, старший брат? — Но, увидев выражение лица Гари, тут же заткнулся. Господи, да он покраснел! Боб помрачнел. — Никто не хочет объяснить мне, что, черт побери, здесь происходит?

Гари нахмурил брови и бросил на Крис враждебный взгляд,

— Ничего особенного, — проронил он. — Доктор Макговерн преувеличивает…

Крис открыла было рот, чтобы огрызнуться и заявить, что вовсе она не преувеличивает, но ее лишили этого шанса. Неожиданно тишину ночи разорвали несколько пронзительных гудков клаксона. Прорезав ночную темноту светом фар, к дому на большой скорости подъехал пикап и с визгом остановился рядом с грузовичком Гари.

— Какого чер?..

— Это я, Аллен. Что-то случилось!

Забыв о Крис, братья почти одновременно выскочили за дверь. В этот момент Аллен прокричал:

— Помогите мне кто-нибудь! Со мной Энн. Она заболела.

Крис моментально забыла о своей враждебности к Гари и распахнула дверь, чтобы пропустить Аллена и Гари, которые на руках внесли в дом белую как мел Энн.

— Я нашел ее в джипе на обочине дороги, — пояснил Аллен. — Ей стало плохо по дороге из школы домой. Стоит ей пошевелиться, как ее тошнит. Она проторчала там несколько часов — слишком ослабела, чтобы вести машину. Надеялась только на то, что кто-нибудь проедет мимо и поможет ей добраться до дома. Я наткнулся на нее, возвращаясь из города…

— Боже мой!

Пораженная нарисованной Алленом картиной, Крис взяла на себя инициативу так естественно, словно она и не оставляла медицинскую практику. Вбежав в комнату Энн, она откинула покрывало на старомодной деревянной кровати.

— Осторожнее, — подсказала она, когда братья опускали Энн на постель, подскочила поближе и сняла с нее туфли. Заметив в двери Боба, худое лицо которого прорезали морщины озабоченности, Крис быстро проговорила: — Мне понадобится мой медицинский саквояж. Он в моем доме, в шкафу для пальто. Не привезете ли вы его сюда?

Он кивнул и поспешил к выходу, едва дослушав ее и бросив через плечо:

— Я быстро.

Гари, стоявший с другой стороны кровати, негромко спросил:

— Вам нужно что-нибудь еще?

— Ее ночную рубашку, — моментально ответила Крис. — Я помогу ей переодеться. Потом надо будет влить в нее побольше жидкости. За эти несколько часов ее организм мог обезводиться.

Аллен тут же вызвался посмотреть в холодильнике, есть ли у них соки, а Гари достал скромную ночную рубашку из дубового комода в углу, молча вернулся к кровати и протянул ее Крис. Ему не пришлось ставить под сомнение ее искусство врача, ибо он обратил внимание на то, как заботливо и умело двигались ее руки. С нежностью, которой он никак не мог ожидать после происшедших между ними стычек, Крис откинула со лба Энн короткие каштановые локоны и приложила к нему ладонь, пытаясь определить, есть ли у девочки температура. Прежде чем Крис взглянула на него, он уже знал, что она скажет. Энн вся горела. Неся ее наверх, он почувствовал исходящий от сестры, как от электрической грелки, жар. Это страшно напугало его — ведь Энн почти никогда не болела.

— Она поправится?

Его голос прозвучал хрипло, его голубые глаза затуманились от беспокойства и ощущения вины, которые испытывала и Крис. Одна мысль об Энн, брошенной на обочине, страдающей от заставшей ее врасплох болезни, разрывала сердце Крис. Пока они с Гари ругались, Энн нуждалась в их помощи, а они даже не подозревали об этом. Если бы Аллен случайно не наткнулся на нее по дороге домой, неизвестно, сколько времени прошло бы прежде, чем ее нашли.

— В данный момент, я уверена, у нее такое ощущение, будто она умирает, — сказала Крис, слабо улыбнувшись. — Но не думаю, что у нее что-нибудь серьезное. Вероятно, она подхватила вирус. Если повезет, жар спадет в ближайшие сутки.

Гари вздохнул с облегчением и испытал необычную благодарность к доктору Макговерн. Менее часа назад эта женщина вызывала у него такую ярость, что он мог думать только о том, как заставить ее заплатить за все те неприятности, которые она доставила ему. А сейчас, дай она хоть малейший намек на поощрение, Гари немедленно заключил бы ее в свои объятия. Он явно не в себе!

Метнувшись к двери, он коротко бросил:

— Посмотрю, что там задержало Аллена с соками. Крикните, если понадобится что-нибудь еще.

Крис и моргнуть не успела, как он исчез, оставив после себя напряженную тишину. Но у нее не было времени на раздумья. Энн пошевелилась, беспокойно задвигалась под простыней. Склонившись к ней, Крис коснулась ее плеча и спросила:

— Ты можешь сесть, милая? Я помогу тебе переодеться в ночную рубашку. Желудку твоему это не поможет, но тебе станет немного легче.

Энн застонала и не без труда села. К тому времени, когда они вдвоем с трудом освободились от ее джинсов и футболки, она вдруг стала белой как полотно.

— О Боже!..

Отбросив покрывало, Энн пулей бросилась в ванную комнату, которая соединяла ее спальню с комнатой для гостей.

— Осторожнее, милая. — Крис придерживала ее голову, пока не прошел приступ рвоты. — Скоро тебе станет легче.

— Вряд ли, — откликнулась девушка, совершенно изможденная. — Я чувствую себя ужасно! Думаю, что уже никогда не смогу есть.

Помогая ей дойти до постели, Крис подавила улыбку и промокнула полотенцем влажное от пота лицо Энн.

— Я напомню тебе об этом через пару дней, когда ты будешь умирать от желания проглотить большой гамбургер с жареной картошкой.

Сидя на краю постели, Крис увидела, как Энн закрыла глаза и вроде бы стала засыпать. Но стоило ей пошевельнуться, как Энн схватила ее за руку:

— Куда ты? Ты же не бросишь меня?

Даже при неярком свете Крис заметила панику в глазах Энн. Чувство вины, охватившее Крис, когда она услышала, что Энн провела несколько часов одна и совсем больная посреди пустыни, стало еще сильнее. Совсем еще ребенок. Вместо же матери, которая позаботилась бы о ней и нянчилась бы с ней, у нее только суровые братья, выглядевшие совершенно не к месту в комнате больной. Как можно оставить ее?

— Не волнуйся, никуда я не денусь, — ободряюще сказала Крис, похлопав ее по руке. — Только спущусь вниз и тут же вернусь с соком и аспирином. Постарайся немного расслабиться.