Голый шпион. Русская версия. Воспоминания агента ГРУ

Рассказ тридцать восьмой

Скандал начался в лондонском Сохо, в Клубе полуночников. Там произошла стычка между двумя темнокожими любовниками Кристины Килер. Ее новый ухажер из Вест-Индии Джон Эджекомб затеял драку с бывшим поклонником девушки Алоисом Гордоном по прозвищу Лаки — Счастливчик. Джонни ножом рассек Счастливчику лицо. В больнице ему наложили семнадцать швов. После кровавой драки в баре возникла паника. Чтобы не быть схваченной полицией, Кристина сбежала с места происшествия на такси.

Потом она позвонила Стивену Уарду по телефону и сказала, что ей необходимо на время уехать из Лондона, что она позвонит ему, когда будет в безопасности.

Кристина познакомилась с молодым негром из Ямайки Джонни Эджекомбом в 1961 году на вечеринке в Клубе полуночников. Джонни был неплохим музыкантом и нередко выступал в различных ночных клубах. К декабрю шестьдесят второго их любовная интрижка неожиданно превратилась в серьезную проблему. Кристина пыталась избавиться от назойливого ухажера, но тот был страстно влюблен в нее и не мог бросить девушку, которая свела его с ума. Он преследовал ее повсюду.

— Я очень упорный парень, — объяснял позднее мотивы своего поведения Джонни. — Если девчонка шла танцевать со мной в ночном клубе, то ей уже было от меня не отвертеться. Я предложил Кристине переехать ко мне на квартиру в Шеффилд Террас.

Но в ту пору девушке было не до новых любовных приключений. Хватало проблем и со старыми. Ее прежний поклонник Лаки Гордон, нигде не давал ей прохода.

— Она была им до смерти напугана, — рассказывал Джонни Эджекомб. — От волнения все ногти на ее пальцах были изгрызены до основания. Я понял, что девчонка в беде, ее преследовали. Это были гангстеры, парни из банды Лаки Гордона. За 25 фунтов Кристина купила себе небольшой пистолет «Вэджер 32» и отдала его мне, чтобы я ее мог защитить. А сама вдруг исчезла, сбежала от меня. Я ничего не мог понять. Мне всего лишь хотелось вернуть ее.

14 декабря 1962 года наступил момент истины. Джонни позвонил Кристине по телефону на квартиру доктора Уарда. Стив был на работе, а Кристина проводила время с подружкой Мэнди Райс-Дэвис. Назревала ссора.

— Не звони мне больше! — решительно потребовала Кристина и бросила трубку телефона.

Джонни не желал ничего слушать. Горячая южная кровь ударила в голову. Ему нужна была Кристина. Во что бы то ни стало. Сейчас, немедленно!

Он сунул в карман купленный ею пистолет, взял такси и отправился к дому на Уимпол Мьюз.

В час дня в кабинете доктора Уарда на Девоншир стрит раздался телефонный звонок. Звонила не на шутку напутанная происходившим Мэнди.

— Джонни ломится к нам в дом, — дрожащим от волнения голосом кричала она в телефонную трубку. — Он сейчас стреляет по входной двери. Что нам делать?!

Уард немедленно вызвал полицию. Килер не стала выходить из дома к ревнивому любовнику. Джонни не мог прорваться к ней, так как входная дверь была наглухо заперта. Разрядив в дверь всю обойму из «Вэджера», он поспешил скрыться с места преступления. Лондонская полиция, впрочем, в тот же день нашла и арестовала его. Кристину и Мэнди пригласили в полицейский участок для дачи свидетельских показаний.

Тем временем вездесущие газетчики уже слетелись на место происшествия к дому номер семнадцать на Уимпол Мьюз, чтобы собрать материалы о случившейся перестрелке. Лондон — не Нью-Йорк. Стрельба на улицах здесь случается нечасто. Интерес к загадочному инциденту был нешуточный.

Телевидение вело прямой репортаж с места событий. Кристина и Мэнди попали в выпуски последних новостей. В бульварной прессе вечером того же дня появились первые заметки о перестрелке на Уимпол Мьюз. Репортеры «желтой прессы» пытались во что бы то ни стало разобраться в неясных пока для них причинах покушения молодого негра на жизнь белой девушки.

Доктор Уард посоветовал Кристине и Мэнди хотя бы на время поменять адрес.

— Вам нужно отсидеться в тихом месте, — убеждал он их, — пока страсти не улягутся.

Девушки, до смерти перепуганные стрельбой и неожиданным интересом к их персонам, безропотно согласились с предложением Стивена Уарда и немедленно переехали жить на квартиру к своей знакомой на Грейт Камберленд Плейс. Тихой жизни на новом месте у них, впрочем, не получилось.

Неутомимые газетчики с помощью «неподкупной» полиции начали постепенно, но уверенно раскручивать историю с загадочными выстрелами. Протоколы допросов в полицейском участке, не бесплатно, конечно, были показаны наиболее настойчивым репортерам. В них было достаточно информации, чтобы начать потенциально скандальное расследование и заработать не нем деньги. Журналисты начали охоту за девушками с Уимпол Мьюз.

Весьма скоро одна из подружек Кристины Килер выдала дотошным репортерам место ее нахождения. По этому адресу через своих знакомых Кристина стала получать приглашения на деловые встречи. Они были организованы газетчиками. Не прошло и нескольких дней, как поступили первые деловые предложения о сотрудничестве — сначала от «Санди пикториал», а затем и от «Ньюс оф зе уорлд». Это были в те годы самые популярные лондонские еженедельники, издававшиеся миллионными тиражами.

— Расскажите нам вашу историю, всего несколько слов, — уговаривали девушку падкие до сенсаций журналисты, — и тысяча фунтов у вас в кармане.

Поначалу Кристина Килер не поддавалась. Ее пугали возможные последствия собственных откровений. Газетчикам пришлось уговаривать девушку целый месяц. За это время предлагаемая за интервью цена выросла вдвое. Оказавшись в тот момент на мели, без достаточных денег, мисс Килер, наконец, согласилась продать свою историю «желтой прессе».

И вот 22 января 1963 года еженедельник «Санди пикториал» опубликовал, наконец, сенсационные откровения никому дотоле неизвестной девчонки Кристины Килер. Героиня повествования с помощью редакторов еженедельника красочно и в деталях рассказала о своих отношениях с министром обороны Джоном Профьюмо и мной.

— Если бы Евгений Иванов скрытно поместил магнитофон и кинокамеру в мою спальню, — излагала Кристина Килер свои суждения в «Санди пикториал», — то военный министр оказался бы жертвой самого страшного шантажа — шантажа со стороны шпиона. Джон Профьюмо располагает таким знанием военных секретов западного мира, что стал бы самым ценным агентом для русских, которого они когда бы то ни было имели.

Бомба взорвалась. И взрывная волна скандала начала свой разрушительный путь. Поползли многочисленные слухи. Начали распространяться сплетни.

— Кристина Килер — любовница высших государственных чинов Великобритании, призванных хранить наши военные секреты, — звучало в эфире британских радио и телепрограмм. — Она, возможно, работала на русских.

Но Кристине этого шума было мало. Она продолжала выкачивать деньги из «желтой прессы», продавая свои истории и получая взамен не только гонорар, но и растущую популярность. С подачи газетчиков Килер медленно, но верно становилась знаменитостью, причем не только британской. История ее любовных приключений начала свой путь по страницам мировой печати.

Давая затем показания в полицейском участке по делу о перестрелке на Уимпол Мьюз, Кристина Килер безапелляционно заявила, что главным действующим лицом случившегося является никто иной, как доктор Стивен Уард.

— Это он поставлял девчонок вроде меня джентльменам из высшего общества, — заявила она полицейским, чтобы рассчитаться с Уардом, пытавшемся запретить ее публикацию в газете.

29 января вышла вторая статья в «Санди пикториал» с рассказом о докторе Стивене Уарде, его высокопоставленных клиентах из высшего общества и девушках по вызову, которыми он снабжал сильных мира сего. Потрясенная публика постепенно начинала вникать в разворачивавшуюся историю.

Лондонская полиция еще больше разжигала и без того стремительно нараставший скандал. Она начала уголовное расследование против доктора Уарда. Стива обвиняли в сутенерстве и содержании борделя.

Тем временем, после двух публикаций в ведущем лондонском еженедельнике Кристиной Килер заинтересовалось руководство издательства «Санди пикториал». Ей предложили написать книгу о событиях, в которые она оказалась вовлечена.

Узнав об этом, Джон Профьюмо через своих адвокатов попытался договориться с Кристиной не публиковать эту книгу. Переговоры проходили неподготовленно, в дикой спешке. После недолгих торгов стороны сошлись, наконец, на том, что круглой суммы в пять тысяч фунтов стерлингов будет достаточно, чтобы убедить мисс Килер не выпускать книгу и немедленно уехать из Англии в Соединенные Штаты Америки.

5 февраля адвокат Кристины отправился получать обещанные стороной Профьюмо деньги, но ему было выдано лишь 450 фунтов на мелкие расходы. Судя по всему, военный министр в последний момент пожадничал. «Скупой платит дважды» — гласит известная поговорка. Скоро Профьюмо убедится в ее справедливости на собственном горьком опыте.

После неудачной попытки вымогательства денег у военного министра Кристина Килер приступила к подготовке своей книги совместно с редакторами из «Санди пикториал». Ей обещали весьма значительный по тем временам гонорар в двадцать тысяч фунтов стерлингов. Бешеные деньги вскружили ей голову.

Тем временем, в марте шестьдесят третьего первые громкие раскаты начавшегося скандала докатились до Вестминстера. Публикации в «желтой прессе» о связях одного из депутатов британского парламента с девушкой для развлечений и русским шпионом вызвали бурю негодования в стенах Вестминстерского дворца. Особенно, в стане лейбористов. Последовал официальный запрос с их стороны правительству Гарольда Макмиллана. После изложения распространяемых прессой сведений в запросе был поставлен вполне конкретный вопрос: «Верно ли, что достопочтенный военный министр участвовал в сборищах, происходивших в замке Кливден, и свел там близкое знакомство с девицей весьма сомнительной репутации?»

Официальный ответ депутата от партии тори Джона Профьюмо пришел незамедлительно. Достопочтенный министр с негодованием отверг сам факт близких отношений с Кристиной Килер. «Моя жена и я, — говорилось в заявлении военного министра, — познакомились с мисс Килер на вечеринке в Кливдене в июле 1961 года. Среди других приглашенных на ней были доктор Стивен Уард и господин Иванов, атташе русского посольства. В течение 1961 года я еще с полдюжины раз встречался с мисс Килер, когда навещал доктора Уарда у него на квартире, чтобы повидаться с ним и другими друзьями. С мисс Килер у меня были чисто дружеские отношения».

Авторитет депутата Джона Профьюмо и престиж должности военного министра Великобритании были достаточно высоки, чтобы усомниться в правдивости его официального разъяснения парламенту. В тот же день Профьюмо был принят премьер-министром Гарольдом Макмилланом. Кроме того, поддержку тайному советнику ее величества оказал и Дом Виндзоров. Королева-мать также поспешила принять у себя военного министра, выказав тем самым ему свое несомненное доверие и неизменное уважение.

Угроза самых худших последствий скандала, казалось, была предотвращена. Но это была лишь иллюзия. Маневр министра с лжесвидетельством в парламенте не предотвратил, а лишь отсрочил ненадолго его падение.

Министр внутренних дел Генри Брук знал из секретных докладов спецслужб, что Джон Профьюмо лжет. Опасаясь, что крупный политический скандал поставит под угрозу сами устои британского общества, он разработал план действий, за реализацией которого обратился к руководству лондонской полиции. Главная цель — Стивен Уард.

Генри Брук принял решение перевести стрелки часов на доктора Уарда. Полиции был поручен сбор, а точнее говоря, фабрикация «доказательств вины» остеопата. Кроме того, угрозой тюремного заключения министр внутренних дел надеялся заставить самого доктора Уарда замолчать. А материалами обвинения — дискредитировать его и отвести интерес публики от Профьюмо.

Полиция начала негласное расследование и организовала круглосуточное наблюдение за Уардом и его квартирой. В срочном порядке были подготовлены материалы обвинения против него, обвинения в сутенерстве.

Казалось, план Брука может сработать, но министр внутренних дел не принял в расчет Кристину Килер. Она наняла себе телохранителя и начала диктовать на пленку новые пассажи ее истории любви с Джеком Профьюмо.

Тогда премьер-министр Гарольд Макмиллан поручил лорду Дилорну провести анализ все более беспокоившей его ситуации вокруг Джона Профьюмо. 31 мая лорд сообщил военному министру о решении премьера и назначил ему встречу через неделю.

Профьюмо, тем временем, отправился с женой на отдых в Венецию. Через два дня его настигла срочная телеграмма от лорда Дилорна с просьбой срочно вернуться в Лондон. Причиной тому была шокирующая для всех новость. Ложь министра в парламенте оказалась разоблаченной. В распоряжение оппозиции попали неопровержимые доказательства связи Профьюмо с Кристиной Килер — их личная переписка, а также заявления свидетелей.

5 июня Джон Профьюмо сложил с себя полномочия министра. Он направил Гарольду Макмиллану прошение об отставке. «Дорогой премьер-министр, — говорилось в письме, — я утверждал, что у меня не было компрометирующих меня связей. К сожалению, должен признать, что это была неправда…»

Военный министр с позором ушел в отставку. Он был потрясен. На блистательной и многообещающей карьере Профьюмо был поставлен жирный крест. Валери Хобсон, несмотря на известие об измене мужа, поддержала его в трудную минуту.

Через три дня, 8 июня 1963 года, лондонская полиция арестовывала доктора Уарда по обвинению в сутенерстве и отправила в тюрьму. Газеты начали печатать отрывки из готовой к печати книги Кристины Килер.

22 июня доктор Уард встретился со своими обвинителями на так называемом «процессе века» в здании Лондонского уголовного суда Оулд Бейли. Он сидел на скамье подсудимых, и с ним обращались, как с обычным уголовником.

По указанию министра внутренних дел Генри Брука лондонская полиция провела работу со 140 свидетелями обвинения. В ряде случаев нужные показания выбивались под угрозами и давлением. В конце концов «доказательства» были добыты. Доктору Уарду вменялись обвинения в сутенерстве, жизни на аморальные доходы, в содержании борделя и проведении незаконных абортов. Некоторые из представленных следствием сфабрикованных свидетельств позорно провалились на судебном процессе.

— Старший инспектор Герберт и сержант Бэрроу угрожали отобрать у меня ребенка и поместить его в приют, если я не дам показаний против Стивена Уарда, — не побоялась заявить на суде одна из свидетельниц обвинения Ронна Рикардо.

Были и другие отказы «обработанных» свидетелей от своих показаний. Но обвинение упорно стояло на своем. Прокурор сэр Гриффитс-Джоунс потребовал максимальной меры наказания для обвиняемого — 35 лет тюрьмы.

Назревала расправа.

Суд присяжных пытался придать процессу над Уардом некое подобие достоинства. Судья Маршалл скрупулезно следил за тем, чтобы все условности английского судопроизводства были соблюдены. Но сути дела это не меняло.

Доктор Уард обратился к друзьям за помощью. Но никто не хотел его даже знать. Лорд Астор публично отвернулся от него, остальные последовали его примеру, не желая иметь дело с подследственным. Кристина Килер и другие дали в суде убийственные показания, обвиняя Стивена Уарда во всех возможных грехах. Судебный процесс превратился в позорный спектакль.

— Надо кого-нибудь принести в жертву, — сказал Стивен Уард приятелю, выходя из Оулд Бейли после очередного заседания суда. — Когда система хочет крови, она ее получает.

На следующий день, 30 июля 1963 года, Уарда нашли на квартире его приятеля Ноэля Ховарда Джоунса в доме на Мэллорд стрит в лондонском районе Челси. Он едва дышал. На тумбочке лежала пустая коробка снотворных таблеток. Его отвезли в больницу Святого Стефана, где, не приходя в сознание, через 72 часа доктор Стивен Уард скончался. Официальный вердикт — самоубийство.

Скоротечное полицейское расследование было проведено специальной судебной комиссией. Судьям было представлено заключение патологоанатома доктора Дональда Тире, который по результатам проведенного им вскрытия констатировал смерть от отравления барбитуратами, то есть снотворными таблетками.

В качестве доказательства ненасильственной смерти судьям было представлено посмертное письмо Стивена Уарда Другу, найденное в его квартире. В письме говорилось: «Дорогой Ноэль, извини, что мне пришлось это сделать в твоем доме! Но я больше не могу терпеть весь этот ужас в суде и вне его. Это не только страх. Я просто не хочу, чтобы они глумились надо мною. Лучше покончить с жизнью. Между прочим, это не так уж и сложно. И не требует особого мужества. Как это, должно быть, разочарует моих стервятников…»

По мнению членов комиссии, доказательства ненасильственной смерти Уарда были вполне убедительны. Графологическая или какая-либо иная экспертиза не назначались. Не проводилось и никакого дополнительного расследования. Всем было ясно: доктор Стивен Уард покончил жизнь самоубийством.

После объявления о смерти Стивена Уарда в Лондоне сразу же поползли слухи об участии Секретной службы ее величества в трагическом конце знаменитого остеопата. Майкл Бентин знал доктора Уарда в течение многих лет. Бывший офицер британской разведки, он сохранил связи со своими коллегами по работе и после войны.

— Мой друг в МИ-6 сказал мне по секрету, — заявил мистер Бентин, — что Уарду «помогли» уйти.

В 1987 году с откровениями о «самоубийстве» доктора Уарда выступил бывший сотрудник британских спецслужб, чье имя было сохранено в тайне.

— В ту ночь со Стивом находился сотрудник МИ-5, которого я хорошо знаю, — заявил этот источник. — Он мне и рассказал, что произошло с доктором Уардом. Его убили по приказу секретной службы. Агент МИ-5 накачал Уарда снотворным и оставил на столике рядом с кроватью заготовленную заранее предсмертную записку.

Позднее всплыло и имя убийцы Уарда — Стенли Риттер. Риттер был польским эмигрантом и работал на британскую контрразведку. Однако нити расследования, приведшие к Стенли Риттеру, неожиданно оборвались. Как только сведения о нем стали известны журналистам, бывшего сотрудника Секретной службы ее величества не стало — инсульт.

Упомянутый выше источник из британских спецслужб, указавший на Риттера, так прокомментировал причины, побудившие МИ-5 ликвидировать Стивена Уарда.

— Доктор Уард представлял собой угрозу для правительства Макмиллана, британской королевской семьи и английской разведки. У него были порноснимки, способные скомпромети* ровать членов правительства и королевского дома.

Как стало известно, кое-какие фотографии из коллекции Уарда были изъяты полицией после обыска у него на квартире. Отдельные снимки были получены от его друга Варвика Чарльтона. Но большей части фото коллекции доктора Уарда ни полиции, ни секретной службе обнаружить не удалось. Суд в Оулд Бейли продолжался без него. Обвинительный приговор был вынесен уже мертвому Стивену Уарду.

Скандал шестьдесят третьего года дискредитировал правительство Гарольда Макмиллана. Чтобы отвести от себя очевидные обвинения, премьер-министр объявил о начале официального расследования всех обстоятельств дела Профьюмо. Оно было поручено лорду Томасу Деннингу, верховному третейскому судье страны. Правящая верхушка характеризовала его как человека строгих моральных устоев, преисполненного принципов неподкупности и объективности. В народе же по поводу работы комиссии лорда Деннинга говорили так: «Лорд лорду глаз не выколет».

Выводы комиссии лорда Деннинга были легко предсказуемы. Виновным во всех смертных грехах оказался лишь доктор Уард, совративший, в числе многих, и военного министра, достопочтенного Джона Профьюмо.

Но никакая комиссия не в состоянии была одурачить население всей страны. Разразившийся политический скандал окончательно дискредитировал консервативное правительство Гарольда Макмиллана. Премьер-министр был вынужден объявить об ухудшении состояния здоровья и досрочно сложил с себя полномочия. В конце концов, ему было уже семьдесят три.

Он прожил, однако, еще долгих 22 года, скончавшись в 1986-м в возрасте 95 лет. Его «жизнь после смерти», как сам Гарольд Макмиллан назвал годы, последовавшие за отставкой, прошла весьма достойно и размеренно, без всплесков и потрясений. Бывший премьер-министр устал от суеты своей бурной политической карьеры и хотел лишь покоя. Тщеславием он не страдал, поэтому отказался от предложенного ему Елизаветой II почетного графского титула и Ордена Подвязки, согласившись лишь принять в 1975 году одну единственную награду — Орден за Заслуги.

«Жизнь после смерти» опального министра Джона Профьюмо оказалась не менее продолжительной. После «скандала века», увековечившего его имя, потомок итальянских баронов с головой ушел в благотворительность, то ли замаливая тем самым свои грехи, то ли следуя родовому девизу своих предков, гласящему: «Достоинство и Работа».

Сразу же после вынужденной отставки он стал безвозмездно, по три дня в неделю трудиться в социальном центре при Таунби холл, что в восточном Лондоне, помогая бездомным и нищим, наркоманам и алкоголикам. Изо дня в день, из года в год он разносил подносы с едой и мыл посуду.

В 1975 году королевский Дом Виндзоров, все также благоволивший к Профьюмо, удостоил его высокой государственной награды за общественно полезные дела. Отставной военный министр стал Командором Ордена Британской империи, получив эту награду из рук королевы.

В 1982 году «ударник благотворительного, труда», опальный министр Джон Профьюмо продал за шесть миллионов фунтов стерлингов свою долю в принадлежавшем ему страховом обществе «ПровидентЛайф» какой-то швейцарской компании и окончательно отошел от страхового бизнеса.

Его очаровательная супруга бывшая кинозвезда Валери Хобсон, поддержавшая мужа в тяжелые времена, когда скандал утих, присоединилась к увлечению мужа благотворительной деятельностью. Она стала активисткой британского общества помощи больным лепрой. Более того, Валери Хобсон оказалась инициатором популярной в стране кампании «Ринг Апил» («Сдай кольцо») по сбору драгоценностей среди богатых и знатных людей Великобритании в фонд помощи людям, страдающим проказой.

Дело опального военного министра изменило ход истории. После вынужденной отставки Гарольда Макмиллана новые парламентские выборы в 1964 году выиграли лейбористы и их новый лидер — Гарольд Вильсон. А это был не менее крутой поворот в политической жизни страны, чем тот, что произошел в жизни самого Профьюмо. Началась новая эра в истории Великобритании.

Стремительное восхождение мистера Вильсона сначала на пост лидера лейбористской партии, а затем и руководителя страны некоторые известные историки годы спустя связали с «рукой Москвы». Обвинения эти появились не сразу, а лишь ближе к концу двенадцатилетнего срока пребывания лейбористов и их лидера у власти. И испортили немало крови как лейбористам, так и их премьеру.

Первыми войну Гарольду Вильсону объявили американцы, а точнее — Центральное разведывательное управление США. Вскоре ЦРУ поддержала и британская контрразведка МИ-5. Премьер-министр Великобритании был публично объявлен «агентом Кремля», завербованным советской разведкой.

Вспомнили, между прочим, что он еще в 1946 году, будучи министром торговли Великобритании в лейбористском правительстве Клемента Эттли, продал Советскому Союзу сверхзвуковые истребители, которых в СССР тогда не было. И стал вследствие этого любимчиком «дяди Джо» — Иосифа Сталина.

Припомнили также время учебы Гарольда Вильсона в Оксфорде, где тот явно симпатизировал коммунистам. Взяли на карандаш и его частые деловые поездки в Москву в пятидесятые годы. Его постоянные контакты с кремлевским руководством.

Кстати пришлась и история о размолвке между Никитой Хрущевым и лидерами лейбористской партии Великобритании Хью Гейтскеллом и Джорджем Брауном. Она произошла в апреле 56-го во время официального визита Хрущева и Булганина в Англию на приеме в честь советской делегации. Никита Сергеевич тогда отказался пожать руку обоим лидерам лейбористов, публично обозвав их ренегатами и предателями английского рабочего класса. Зато охотно общался с Гарольдом Вильсоном.

Русские намеренно расчищали путь наверх своему любимчику, — утверждали «ловцы шпионов» по обе стороны океана. — Кремль расправился с Гейтскеллом, чтобы лидером партии стал Вильсон. В январе 1963 года после посещения советского посольства в Лондоне, где его угощали пирожными, старина Хью действительно заболел и скоропостижно умер от заражения каким-то малоизвестным вирусом. Затем неожиданно подал в отставку его заместитель по партии Джордж Браун. Не менее стремительно впоследствии разразился пресловутый скандал с делом военного министра Профьюмо, сваливший с трона и Гарольда Макмиллана, и весь кабинет тори.

В итоге дорога для ставленника Сталина и Хрущева, как полагали аналитики из ЦРУ и МИ-5, была расчищена. Вильсон стал сначала лидером лейбористской партии, а затем и всей страны. Круг замкнулся. Операция Кремля по продвижению своего агента влияния на пост премьер-министра Великобритании была успешно завершена. В течение долгих лет этот вывод не уставали повторять видные представители английского и американского разведывательных сообществ, а с их подачи и авторы многочисленных материалов о пресловутой «руке Москвы» в средствах массовой информации.

Подобные выводы и суждения хороши лишь тогда, когда их подкрепляют соответствующие документы. Но секретные архивы спецслужб не спешат раскрывать свои тайны.

Долгое время среди ревнителей порядка в старой доброй Англии и сторонников британских тори бытовало мнение, что ни Профьюмо, ни Уард, ни Килер, ни я вовсе не виноваты в обрушившемся на страну скандале. Все, мол, могло бы сойти нам с рук, если бы не Д жонни Эджикомб, устроивший стрельбу у дома доктора Уарда на Уимпол Мьюз. Именно этот накурившийся марихуаной и сексуально озабоченный молодой негр из Ямайки, как утверждали многие, разжег огонь политического пожара, раздутый затем «желтой прессой» и снесший власть консерваторов.

Со временем эту версию сменила другая, не менее экзотическая. По ней дело Профьюмо стало следствием тривиальной мести, направленной отчаянным ревнивцем-мужем против виновника всех его бед — Стивена Уарда.

Не будь этой «вендетты», не было бы и скандала. Кристина Килер со временем стала бы женой какого-нибудь аристократа. Джон Профьюмо рано или поздно возглавил бы правительство Великобритании. Стивен Уард оказался бы любимым героем британских «таблоидов». А я, возможно, прослужил бы в Лондоне еще не один год, поработал бы и в других столицах мира и, в конце концов, заслуженно получил бы адмиральскую звезду на свои погоны.

Вполне возможно. Если бы не тот муж-ревнивец, никакого скандала могло бы и не быть. Ведь суд над Стивеном Уардом был целью всей его жизни.