Эмбер с умилением смотрела, как исчезает все, что им привезли на завтрак.
— Мы вчера не поужинали, — с извиняющимся видом проговорила Алекс, нацеливаясь теперь и на круассан матери.
— Э, нет! Он мой, — Эмбер цапанула его с тарелки и победно надкусила.
Они обе рассмеялись. И Эмбер почувствовала дикий голод. Давно такого она не чувствовала. Как будто ей когда-то отключили рецепторы наслаждения жизнью, оставив только вкус победы.
— Хорошо как, — вздохнула она, — жаль, кофе нельзя.
— А этот? — Алекс, любившая только молоко, кивнула на чашечку.
— Это суррогат, заменитель без кофеина. С целым комплексом витаминов, — поморщилась Эмбер.
— Тогда он полезен…
— О, да! — женщина решительно отодвинула чашку и пояснила, заметив недоуменный взгляд дочери. — Если невозможно пить кофе, то лучше отказаться вообще.
— Ой, мамааааа.
Алекс лукаво сверкнула на нее глазами. И Эмбер почувствовала, что чего-то она о мире, в котором живет, не знает, в отличии от нахальной девчонке, что схватила-таки круассан. Ее круассан! О чем она и заявила. Неблагодарное дитя подало плечами:
— В большой семье, мамочка, нечего клювом щелкать!
— Але-е-е-екс. Где ты такую гадость берешь? А поведение? Тебя же хорошо учили.
— Только портили, мамочка.
По счастью, хорошее настроение дочери ничем пробить было нельзя. Эмбер с улыбкой наблюдала за ней, отмечая, как ее дочь выросла, а заодно оттягивая неприятный звонок, который необходимо было совершить. В конце концов Эш был ее другом. И имел право все узнать не из газет. Понимая, что вечно избегать неприятных вещей не удасться, Эмбер вздохнула.
— Мне надо позвонить. Где мой галафон? — последнее предназначалась больничной системе.
— Все вещи больных хранятся отдельно, — проинформировали ее. — Технические гаджеты выдаются только по разрешению лечащего врача.
— Тогда позовите врача!
— Обход запланирован на одиннадцать часов.
Понимая, что спорить с системой бесполезно, Эмбер закатила глаза.
— Возьми мой, — предложила дочь, протягивая гаджет.
Но Эмбер покачала головой:
— Извини, но если там вдруг стоит прослушка…
— Ясно. Очередной приступ паранойи…
При слове приступ комната вспыхнула алым, а сирена пронзительно завыла. Эмбер и Алекс, не сговариваясь, зажали уши ладонями. В эту же минуту панель отъехала в сторону и в палату вбежала женщина в зеленом костюме врача. Ее сопровождал охранник. Новый. По всей видимости, вчерашнего заменили рано утром.
Сирена отключилась.
— Что происходит? — женщина недовольно глянула на Эмбер поверх прямоугольных очков. — Почему срочный вызов?
— Прозвучало кодовой слово, — пояснил все тот же механический голос. — Сработала система оповещения.
Врач тяжело вздохнула:
— Опять? Когда, наконец, техники ее наладят? Впрочем, это — риторический вопрос. — Она снова обратилась к Эмбер. — У девочки все в порядке?
— Думаю да. А почему вы спрашиваете?
— Я — врач, мне положенно удостовериться в состоянии пациента.
За спиной кашлянул охранник:
— Простите, но ваш пациент — госпожа Дарра.
— Простите?
— В больнице нахожусь я, — спокойно пояснила Эмбер. — Дочь осталась со мной, поскольку…
— Таково было желание его величества, — пробасил охранник.
— О! — безразличие в глазах врача сменилось вежливым интересом и (Эмбер нахмурилась) подобострастием. — Наш госпиталь всегда рад представителям правящей династии и их приближенным.
— Я ни то и ни другое, — перебила ее Эмбер. — И еще я хотела бы получить свой галафон. Немедленно.
Врач замялась, а потом подошла к кровати и, прислонив руку к сканнеру, развернула вирт-экран с историей болезни. Брови взметнулись вверх. Вздохнув, женщина обернулась к пациентке:
— Простите, госпожа…
— Дарра.
— Госпожа Дарра, но в вашем состоянии…
— В моем состоянии вредно волноваться, а я начну, если не сделаю очень важный звонок.
Алекс покосилась на мать, прекрасно зная этот тон, не предвещавший ничего хорошего для оппонента.
— Но… — попыталась возразить врач.
— Лучше дайте ей то, что она просит, — громким шепотом подсказала девочка. — Иначе она действительно начнет волноваться, а потом подаст иск и затаскает вас по судам.
Врач вздохнула:
— Я не имею права…
— Вы помните номер абонента? — вмешался охранник.
— Конечно, — кивнула Эмбер.
— Тогда почему бы вам не воспользоваться галафоном вашей дочери?
Эмбер выжидающе взглянула на врача. Та вздохнула:
— В любом случае, мне пора. Рекомендую дождаться обхода и не тревожиться понапрасну.
Она вышла.
— В галафоне может стоять система прослушки… или слежки, — нехотя пояснила Эмбер.
Охранник мотнул головой:
— Исключено. Перед тем, как гарантов привезли во дворец, их полностью проверили. В том числе и на системы слежения. Звоните спокойно. Если надо пополнить счет…
— Думаю, я смогу вынести бремя расходов, — улыбнулась Эмбер. — Скажите, а где можно поговорить без свидетелей?
— Пойдемте.
— Вы можете просто объяснить мне дорогу, — запротестовала Эмбер, но охранник упрямо мотнул головой:
— У меня приказ не выпускать вас из виду.
Он уверенно провел ее по безликому коридору в конференц-зал. Достаточно большой, с круглым столом и окном во всю стену.
— Располагайтесь.
Охранник вышел, закрыв за собой панель.
Эмбер достала галафон и набрала номер. Видеосвязь включать не стала — Эшли не следовало видеть ее такой.
Гудок, второй, третий. Она уже хотела нажать отбой, когда услышала в динамике до боли знакомый голос:
— Слушаю!
— Эш… — выдохнула женщина.
— Эмбер?
Голос собеседника стал еще суше. Он явно злился, нет, как он сам говорил “гневался” на ту, которая подвела его. Это придало сил.
— Да, это я.
— Ты звонишь с имперского номера.
— Разумеется. Я еще на Альвионе.
— В больнице. Да, я знаю. Когда тебя выписывают?
— Понятия не имею.
— Ладно, узнаешь — позвони. Я все организую.
— Эш..
— Так, надо будет отправить за тобой флаер и бригаду реанимации. Предупредить репортеров: тот факт, что ты едва не умерла, можно использовать.
— Нет! — тихо, но твердо произнесла она.
— Прости? Эм, ты в своем уме?
— В полном.
Она подошла к окну и уставилась на деревья, которые росли вокруг здания. Так странно видеть столько зелени в окне. Не небо, которое рядом, а остальной мир далеко внизу копошится муравейником, а зелень. Крупно — людей, потому что только лишь четвертый этаж. Как они, альвионцы, вообще помещаются у себя с такой малоэтажной застройкой?
— Эмбер. Эмбер, что происходит? — собеседник потребовал ответа.
— Я остаюсь на Альвионе.
Она устало прикрыла глаза. Вот и все. Обратного пути уже не было.
— Ты с ума сошла?!
— Нет.
— Уезжай оттуда. Немедленно, — голос стал резче.
— Не могу.
— Эмбер, послушай, мы найдем способ вытащить твою дочь. Может быть, не вполне законный, но…
— Нет, — вот она и сказала это слово единственному другу. — Нет, Эшли.
— Эмбер!
Она вдруг поняла, что он все повторяет и повторяет вопросы, пытается убедить, донести что-то…
— Нет. Решение окончательное.
— Ты понимаешь, что это значит? Ты предаешь меня… нас…
Он почти кричал. О том, как она всех подставила. Сколько раз он прикрывал ее, даже сейчас…
— Значит, теперь тебе будет легче.
— Эмбер, ты понимаешь, что это — крах твоей карьеры? Тебя не простят. Я не прощу.
— Я понимаю.
Слезы все-таки навернулись на глаза. Она смахнула их тыльной стороной ладони и твердо продолжила:
— Спасибо тебе, Эшли. Спасибо… за все.
— Эм…
Она нажала отбой. Галафон зазвенел. Раз, другой. Эмбер отключила звук, но гаджет все недовольно вибрировал в руке. Эмбер положила его в карман пижамы и прижалась лбом к стеклу, наблюдая невидящим взглядом за людьми внизу. Скоро ей придется стать одной из них. Ходить по кривым улочкам среди невысоких домов, привыкнуть к управлению флаером с незнакомой приборной панелью, новым правилам… А еще жить во дворце…
Голова раскалывалась. Решив, что обо всем она подумает после выписки, Эмбер решительно отстранилась от стекла, подхватила резко замолчавший галафон, заблокировала номер Эшли и вышла.
— Все в порядке? — охранник обеспокоенно взглянул на нее. — Может, позвать врача?
Она только отрицательно покачала головой.
— Спасибо, не стоит.
— Вы уверены?
— Я уже не в чем не уверена. Пойдемте.
Эмбер направилась в палату. Дочь кинула на нее вопросительный взгляд, но промолчала, понимая, что мать не в настроении.
— Спасибо, — Эмбер протянула галафон Алекс. И добавила: — Запиши тот номер, который я заблокировала. Это Эшли говард. Если что — тебе он поможет.
— А тебе? — зеленые глаза уставились на нее, и Эмбер вдруг поняла, как чувствуют ее оппоненты.
Она улыбнулась и погладила девочку по голове, приминая растрепанные розовые волосы:
— А мне — нет.
— Мама… — растерянно выдохнула девочка. — Это… Это из-за меня?
— Отчасти, — Эмбер не стала лукавить. — Но на самом деле, мне тоже хотелось изменить что-то…
Она присела на край кровати и осторожно обняла дочь. Бережно прижала к себе, словно боялась спугнуть.
— Хотелось? — Алекс недоверчиво покосилась на маму.
— Да, взрослым тоже иногда хочется уехать, сбежать от привычного мира, попробовать что-нибудь новое…
— Но вы не делаете этого, — в голосе дочери слышалось обвинение.
— У нас, взрослых, всегда слишком много обязательств.
— Понятно.
Алекс посидела совсем немного, а потом отстранилась и снова уткнулась в галафон. Эмбер хмыкнула и легла на кровать.
Врач появился ровно в одиннадцать. Он внимательно осмотрел Эмбер, осведомился о ее самочувствии и предложить выписаться.
— Полагаю, это — желание императора? — поинтересовалась Эмбер.
— Не думаю, что здоровье в сфере компетенции его величества, — оскорбился врач. — Я просто знаю таких, как вы.
— Как я?
— Вы — трудоголик. Безделье вас погубит. Впрочем, работа тоже… — он усмехнулся. — Поэтому я распоряжусь, чтобы приготовили документы. И извещу его величество.
— В этом нет необходимости, — запротестовала Эмбер.
— Простите, но у меня приказ.
Кивнув на прощание, врач вышел.