Граф

Глава 19

В зале для переговоров поставили длинный стол. Посередине стояло два кресла, для принимающей стороны, герцогини Зеленоземской с супругом. На одной стороне поместили кресло для герцога Сланто, на противоположной, стул для графа Везена, графа дю Гоуи, барона Тихого. Стул из-за того, что граф всё же не герцог, и ему нужно помнить своё место. Вокруг стола сидений не было, а советчики, если таковые потребуются, и постоять могут.

Герцогиня заранее распорядилась о банкете после подписания мировой. Её супруг, хоть и великий герцог, но, между нами говоря, армейщиной от него несёт за версту… Так вот, муж герцогини, пригнал своих дворян из личной охраны вроде для почётного эскорта, но скорее для того, чтобы ближники, приехавших на переговоры, не передрались между собой. На эдакое недоверие кое-кто морщился, но все понимали — солдафон!

Первым за половину часа до полудня прибыл герцог Сланто, всего с дюжиной людей из свиты. Это если не считать кучеров и лакеев при каретах. Больше нельзя — мирные переговоры, без оружия и охраны. Его предложили провести в комнату, где можно было бы отдохнуть, переодеться и привести себя в порядок, но герцог отказался. Он предпочёл сразу встретиться с хозяйкой дома.

Разговор с великогерцогской четой напоминал записку, переписанную из письмовника — вежливые обороты, положенные по протоколу уверения и благодарности, конечно, комплименты и новые уверения в совершеннейшем почтении. Намёки на благодарность в конкретном, а не эфемерном виде, лёгко маскировались в словесных кружевах. Всё же, служба при Иностранных Дел Коллегии позволила обтесать манеры. Герцогиня была в полном восторге от такого обхождения, но обещала самое честное и непредвзятое посредничество между сторонами конфликта.

После таких приветствий трём герцогам пришлось ожидать одного графа. Нет, он не опаздывал… но всё-таки… Герцоги сидят и ждут. В зале десятка два дворян из их свит не знают, чем заняться. Перефразируя какую-то пьеску можно сказать: «Уж полдень близится, а Тихого всё нет». Мог бы и поторопиться!

Но без семи двенадцать слуга доложил:

— Граф неожиданно появился на пороге. Без кареты и без лошади.

— Он волшебник! — кивнул Эдмунд.

Почти сразу вбежал другой лакей и закричал:

— В барона Тихого попали арбалетным болтом! Он сразу развеялся!

— Это как? — не поняла Лаура. — Где он?

Из какого-то угла вдруг вышла тёмная фигура, а на свету оказалась, что это и есть долгожданный граф.

— Я здесь, ваша светлость, — заявил Тихий, — без охраны и оружия. Вы меня звали? И вот я тут, у…

Тут один из свитских Сланто, фланирующих по залу, выхватил зловещего вида клинок и ударил графа в спину. Тот почти сразу растворился, но вновь появился в простенке между окнами и укоризненно продолжил:

— Однако вижу, что меня сюда звали не для разговоров. Четвёртое нападение за несколько минут! Я слишком дорожу своим словом, чтобы отвечать убийцам, но могу скоро закончиться, а потому откланиваюсь.

После этих слов в разных местах зала появились ещё несколько копий графа и как-то сразу, одновременно пропали.

— Какое владение Зеркальным Образом! — восхитился один из присутствующих со стороны Эдмунда волшебников. — Как тонко сотворено!

— Сразу видно архимага, — немного завистливо вступил в разговор другой. — Контроль, количество копий, достоверность облика. Всё на высоте! Это заклинание редко используют из-за некой полупрозрачности двойников, но здесь ничего такого. Высший класс владения чарами!

В это время в зале случилась суматоха. Охрана Эдмунда скрутила напавшего, кого-то ещё поймали уже на выходе из здания. Сам великий герцог выкрикивал приказания в стиле «Поймать и не пущать!», а резко увеличившееся количество его людей им внимали, одновременно перекрывая все выходы. Герцогиня Зеленоземская, которая гарантировала неприкосновенность переговаривающимся сторонам, сейчас плакала от боли в сведённой судорогой правой руке.

Герцог Сланто побледнел, судорожно вцепившись в поручни кресла, когда к нему подошёл разъярённый великий герцог и приказал:

— Убирайтесь из герцогства моей жены! И знайте, сегодня в моём лице вы приобрели искреннего и верного врага. Если бы не слово супруги, вся ваша делегация осталась бы в Зеленоземье навсегда. Впрочем, напавших я имею право задержать и уж точно воспользуюсь им.

Сланто принёс формальные заверения, что он ничего не знал. Что если покушение устроил кто-то из его подчинённых, хотя это не доказано и едва ли могло вообще быть, то исключительно по собственной инициативе, без ведома и уж точно без приказа. Эти слова казались жалкими даже самому герцогу, а потому он не стал задерживаться с отбытием.

По поводу использованного заклинания присутствующие чародеи не смогли прийти к единому мнению, что это было — Зеркальный Образ или Ввод в Заблуждение. Но очень хвалили мастерство творителя.

Герцогине стало плохо после того, как она поняла, что её правую руку парализовало до локтя. Срочно собранный консилиум согласился со словами священника:

— Божественное Проклятие. Не особо сильное, ваша светлость, средненькое. Сделать ничего нельзя. Убирать опасно — на снимающего перекинется. Но может само пройти, дней через девять… или сорок… После станет ясно — навсегда оно или нет?

— Стах меня должен простить!

— Ваша светлость, — удивился церковник, — причём здесь брат Тихий? Оно конечно! Он теург, лицо духовное. Но к Божественному Проклятию отношения не имеет. Не по его власти это. Вообще, только Боги так наказуют, не мы, жалкие смертные. Тысячу раз прошу прощения, но вы же подписывали письмо, где гарантировали безопасность на переговорах?

— Да, — сквозь слёзы подтвердила Лаура, — но я…

— Вот за то, ваша светлость, и кара.

— А почему Сланто боги не прокляли?!

— А он, ваша светлость, вам чего-то обещал? Если ничего такого, так и наказывать Богам его не за что.

— Мы, жалкие смертные, сами накажем, — заявил Эдмунд, участливо обнимая жену, и весомо добавил. — Лично займусь. Сланто у меня небо в овчинку ещё увидит! Надо только Стаха попросить, уступить нам очередь. А то не успеем.

К ночи стало понятно, «а то не успеем» — пророческое заявление. Обиженный Тихий, прямо с мирных переговоров, направился в Сланто. Его магического скакуна видели около парка герцогского дворца. Кто-то уверяет, что сам наблюдал, как архимаг творил заклинание. Врёт или нет никто точно не скажет. Однако весь город любовался четырьмя столпами пламени, ударившими с небес, и слышал о пожаре в руинах ранее красивейшего замка. Пошли слухи о других сгоревших домах в имениях участников неудачного налёта. Сам герцог не успел добраться до дома, а потому не пострадал. Вся его семья тоже отсиживалась в столице.

Утром поступило известие, что государыня сильно разгневалась и приказала с рассвета объявить перемирие, а всем участникам событий ждать вызова во Дворец. Правильное решение, только немного запоздалое — половина значимых объектов герцогства выгорели за одну ночь.

Две женщины склонились над столом, пересчитывая монеты из небольшой шкатулки.

— Вот нравится мне граф! Ровно сто дукатов! Не видит он меньшего числа!

— Так-то оно так, но знаешь, чем мне граф импонирует? Ни письма нет, ни записки. Даже намёком в наши дела не лезет. Ему важен результат, а мы сами должны думать, как его достичь.

— Да уж! Не то, что тот барон, который за свою дурынду десять дукатов от души оторвал и в нас кинул. С подробным описанием, о чём дОлжно написать в статье и по сколько строк отвести на каждый пункт его хотелок.

— Так я и написала — не придерёшься, а что дамы на толстуху стали смотреть с улыбкой, так он ведь сам того желал. Я от злости никому статью не перепоручила, лично левой задней лапой накарябала.

— Да… Ты у нас совсем не добренькая тётечка. Тебя лучше не задевать.

— Это я-то недобренькая?! Да, я самая!.. Да, по сравнению!.. Ладно! Пропустим… Когда граф сказал, что «Тихий Ужас» его работа, честно говоря, мне захотелось похвалить его за меткое словцо. А вот сейчас понимаю, что он ни капельки не шутил.

— Угу. Он одного волшебника в живых оставил. Тот за пару минут поседел. Хотя его граф не ранил, не тронул, даже с ним не говорил. Это как бы намекает.

— Я считаю, что магистр и отпущен для поддержания репутации. Так убили и убили, кто знает, что там вообще произошло. Другое дело, когда свидетель поделился своими воспоминаниями. Впрочем, это не наша тема.

— О чём дальше писать будем? Тебе ещё кого из редакции в помощь дать? Или продолжишь одна?

— По-хорошему, делиться придётся. Пора и в других газетах что-то правильное выдать.

— Ты «Сплетнице» фитиль размером с золотой самовар вставила, они всей редакцией от злости чуть желчью не подавились. Кинь им чего-нибудь, а я с их редактором договорюсь. Тогда много дукатов он и не попросит.

— Только требуй, чтобы этот материал Птичке дали. Она хоть и из простушек, но перо у неё бойкое, а голова ясная.

— Думаешь, стоит к нам переманить? Колонку для купчих вполне сможет потянуть.

— Вот мы и проверим в деле. Если справится, то Птичка может в перелётные записаться, улетит из «Сплетницы» к червячкам пожирнее. Значит, для них тема такая: Герцог Сланто по злобе душевной приказал сжечь дом барона. Тот от обиды ответил, но из-за верноподданнических чувств не в столице, а родном герцогстве обидчика.

— Это тема! И мы её отдадим другим?! Зачем?! Нам самим…

— Себе мы оставим герцогские разборки, без особых подробностей, помянем, что герцог Сланто обманом заставил великую герцогиню Лауру подписать гарантии безопасности участников мирных переговоров. Сам коварно напал на главу делегации противоположной стороны. В результате, гарант переговоров, великая герцогиня, получила Божественное Проклятие средней тяжести. Коротко!

— Да, соглашусь. Герцогу нужно прозвище придумать пообидней. Чай, даму подставил под Гнев Богов. Читателям, а особенно читательницам, такое интересно. И по салонам будет о чём поболтать. Злоуст? Гнилоуст? Нет… Это подошло, если бы он своё слово нарушил. Но тема хороша! Как раз для колонки вестей из высшего света.

— Злодел? Подумаем, немного времени есть. Кому-нибудь ещё можно слить про коварное, неспровоцированное нападение с целью захвата ранее проданных земель.

— Так герцог ещё и скупердяй?

— Главное напечатать, а читатели пусть сами решают. А мы ещё другое подчеркнём — некий простолюдин обещался все модные магазины зельями заполонить. Так вот, он не смог рассчитать свои силы, из-за открывающихся перспектив потерял голову и потом умер. Голову не нашли. Труп сожгли без неё.

— О, боги! А голову-то зачем граф забрал?

— Я кое-кому этот вопрос уже задавала. Мне ответили, что самые сильные волшебники могут подниматься высшей нежитью. Так что тут обычная страховка против неупокоенных. Без головы те точно не оживают. Наверное, её уничтожили заклинанием или отдельно бросили в погребальный костёр. Но согласись, как красиво будет глядеться в заметке мой пассаж про зелья!

— Это да. И надо бы подчеркнуть, что простолюдин решил что-то требовать у дворянина, надеясь на поддержку герцога… хм… может быть Злокозненного? Как тебе прозвище?

— Скупердяй? Чернодел? Хочется чего-то хлёсткого и неординарного. Хорошо бы ещё, как-нибудь невзначай, помянуть царевну. Тщательно скрываемые девичьи слёзки из-за волнения по поводу жениха? И радость от известия о победе? Но не прямо, а через лёгкие намёки. Читательницы сами додумают всё остальное.

— Прогулка по саду. Сорванный с клумбы цветок. Отрываемые лепестки в стиле гадания «любит — не любит». Подбежавшая горничная, что-то шепчет на ушко. Радостный вскрик, улыбка и быстрые шаги по направлению к дому. Как тебе такое эссе?

— Может быть, может быть… Хотя подумаю. Тут всё слишком на виду.

— Тогда визит в Жёлтый дворец дочки графа Заозёрского. Они с царевной беседуют об алхимической косметике, а тут новость о победе барона Тихого над злокозненным герцогом… Стоп! Зловред! Новое и свежее слово! А? Как считаешь? Раньше такого не слышала.

Шарлотта Лоренция сидела за письменным столом и черкала пером по листу бумаги. Не писала, именно черкала — какие-то квадратики, чёрточки, стрелочки, редко числа, но с принятым значком серебра. Слов, инициалов или просто букв не было, зато хватало аккуратно зачёркнутых, заштрихованных или залитых чернильными кляксами мест.

Завершив своё творение, девушка полюбовалась на него, удовлетворённо вздохнула, скомкала, бросила на металлический поднос, рядом с раскрытым романчиком и… спалила записку простеньким заклинанием. Да ещё перемешала пепел в однородную массу.

Затем позвала в кабинет дуэнью и спросила:

— Капа, а что у папы здесь есть свои люди?

— Почти никого, всё же Хаор далековато от Большого Леса. Но что тебе конкретно нужно?

— Так… Чего-то вдруг подумалось. А тётушку не хочется беспокоить лишними хлопотами. Ведь она меряет все дела лишь полезностью к собственным целям.

— Я уже напряглась. И всё же, чего ты хочешь?

— Какого-нибудь дворянина, не нашего, а из местных завсегдатаев клубов и салонов. Небогатого, а даже лучше с умеренными долгами. Хорошо бы, чтобы он поигрывал в картишки. Обязательно волокиту, он должен уметь и любить волочиться за хорошенькими женщинами. Совсем прекрасно было бы найти красавца, но обязательно холостого или вдовца. Повесу, кутилу, однако желающего остепениться, хотя бы временно. И не слишком щепетильного к источнику доходов.

— Так… Предположим, через своих людей папа такого найдёт. Что дальше?

— Дальше можно облагодетельствовать человека. Дать ему денег, чтобы купил себе поместье.

— Не подарить поместье, а чтобы купил. Но где на него возьмутся средства? Как объяснит их появление приятелям?

— Выиграет в карты. Я слышала, иногда огромные деньги люди выигрывают, а тут лишь на скромное поместье.

— Предположим. И где же он его купит? А заодно, у кого?

— Как где? Капа! Где в ближайших окрестностях есть недорогие поместья на продажу? В Айзенерде, конечно. Выиграл дворянин толику денег, решил остепениться, осесть на землю…

— Айзенерд? Значит Лаура. Понимаю. Это ты после разговора с дочкой графа Заозёрского? То-то я думаю, чего она такого нашептала, что ты мне не рассказываешь.

— Ничего особенного. Мы просто поболтали о наших подружках. Лаура, когда ещё была принцессой, обещала представить Стаху её младшую сестрёнку. Но при встрече вдруг передумала и стала корчить из себя собаку на сене. И вообще, перед замужеством всех приятельниц забросила, после свадьбы даже никого не пригласила на положенную вечеринку. Надо же хоть рассказать что и как — девочкам ведь интересно. Про них вспоминает, только когда самой что-то требуется.

— А умная девица Заозёрская решила разом отплатить за прошлые обиды, пояснить, чего от неё хотела Лаура, и помочь отомстить за покушение на Стаха?

— В общем, да. Намекнула на слабое место подружки.

— Ясно. Тогда давай вернёмся к покупке имения. На приём к великой герцогине приходит её земляк, прямо из Зеленоземья, и просит поместье. Даже денег предлагает.

— Про земляка я не подумала.

— Не обязательно земляк, можно рекомендательное письмо от земляка.

— И непременно подарок. Лаура любит драгоценные безделушки.

— Письмо, подарок и проситель, не отрываясь, смотрит на красивую женщину пылкими, влюблёнными глазами. Боюсь тебя спрашивать, из какой книжки ты это вычитала. Поместье недалеко от столицы герцогства, повод для случайных встреч найдётся. Я понимаю…

— С нами её любовник никак не связан, да мы и ничего такого от него не просим.

— Так нам от него ничего особо и не нужно. У великой герцогини появляются важные дела, и она не слишком часто вспоминает о твоём женихе.

— А на самый крайний случай могут пойти слухи…

— И первым их услышит Эдмунд. Он будет крайне уязвлён и примет меры, чтобы дворяне герцогства не считали его близоруким рогоносцем.

— Но у нового помещика должен быть слуга или какой-нибудь конюх…

— Для контроля и своевременной информации о делах своего господина.

— Это же не так дорого будет стоить? Главный расход — поместье, затем изредка мелкие драгоценные вещицы, помесячная плата дворянину и отдельно его слуге.

— Потратим гроши, а получим такой рычаг влияния! Папе понравится, что его маленькая Шарли не зря прочитала кучу романов.

— Но кому-то надо найти…

— Найти, уговорить и подкупить нечистоплотного гуляку? Для такого человек имеется.

— Только не нужно, чтобы нас поминали. А то дойдёт до тёти или королевы. Любая обидится, что я через её голову начала заниматься делами.

— Конечно, мы никоим образом не должны им показывать, что играем свою игру. Пусть каждая считает, что ты склоняешься на её сторону. Быть может, пока не до конца, но уже почти совсем.

— Они хотят пользоваться мною в своих целях. Тогда почему мы с мужем не можем делать так же?

— С мужем? Не с женихом?

— Капа! Не придирайся! Он уже скоро станет моим супругом.

— Тогда скажи Стаху, что у тебя появилась новая подружка, и ты хочешь её показать.

— Скажу. Только Заозёрская и двух других девочек хотела представить. Мне же местные подружки на свадьбу нужны. И вообще…

— Вот ты и договорись о них с Марианой.