Граф Рысев 3

Глава 11

Оставив машину во дворе, чтобы сразу показать её Соколову, я уже хотел зайти в дом, но тут на крыльцо выскочил Тихон и подбежал ко мне.

— Ваше сиятельство, к Сергею Ильичу приехал Дмитрий Фёдорович Медведев, они сейчас беседуют в кабинете его сиятельства. А в гостиной барон Соколов вас дожидается. О чём-то серьёзно поговорить хочет. И его сиятельство велел передать, чтобы вы сразу же к ним шли, как только заявитесь. Так куда вы в первую очередь пойдёте, ваше сиятельство?

— Думаю, что распоряжения главы клана куда важнее, чем просьба о встречи барона Соколова, который совсем недавно уехал от нас. Мог и успеть наговориться. А если бы случилось что-то критичное, то все бы уже давно на ушах стояли. — Рассуждал я, останавливаясь на ступенях крыльца. А вот зачем приехал Медведев — это, конечно, загадка, и она меня интересует гораздо больше, чем Соколов.

Зайдя в дом, я сразу же прошёл в кабинет к деду. Медведев сидел на небольшом диванчике, пил кофе, и о чём-то неспешно беседовал с графом.

— Добрый день, — я прошёл в комнату. Дед кивнул мне, одновременно приветствуя меня и разрешая присаживаться. Пустая дань традициям. Потому что я всё равно бы сел, и дед это прекрасно знает. Всё-таки мы очень многое берём от своих тотемов, а рысь, как известно, не поддаётся тренировке.

— Евгений Фёдорович, я уж начал думать, что не дождусь вашего появления. Дела-заботы, скоро свадьба, всё понимаю, — Медведев улыбнулся, а мне от его улыбки захотелось сбежать подальше.

— Как ваше здоровье, Дмитрий Фёдорович? — спросил я, стараясь сделать лицо как можно более возвышенным.

— Отличное, впрочем, как всегда. Собственно, я прибыл сюда по двум вопросам. Один из них я уже обсудил с Сергеем Ильичом. А вот второй касается именно вас, Евгений Фёдорович, точнее, ваших планов на дальнейшее обучение. Вы не передумали переводиться на мой курс?

— Эм-м-м, — я не могу сейчас ответить на этот вопрос. Просто не могу! Это там в форте всё казалось просто, а здесь в Ямске я уже не уверен, что хочу этого. — Вопрос же вроде бы отложен на сентябрь, — добавил я осторожно и покосился на деда, который задумчиво смотрел на меня, стараясь понять, о чём идёт речь. Ах, да, за всеми этими скандальными помолвками и разрывами оных я совсем забыл рассказать ему о предложении Медведева. Ну, ничего, сейчас он точно всё узнает.

— Вообще, так оно и делается, чтобы будущие курсанты всё ещё раз взвесили, оценили и обсудили в кругу семьи. И это правильно. К сентябрю процентов пятнадцать будущих курсантов неизменно отсеивается по вполне естественным причинам. Это, конечно, печально, но зато позволяет сразу убрать с будущей службы совсем уж «лишних» людей. Так было всегда, с того самого времени, как курсы вообще стали существовать. Но не в этом году.

— И чем же этот год отличается от всех остальных? — я откинулся на спинку стула и максимально расслабился, почти развалившись на сиденье.

— Бал, — трагическим голосом произнёс Медведев. — Традиционный Новогодний Императорский бал в этом году решили провести как-то на редкость грандиозно. Настолько, что приглашения уже рассылаются и то, гонцы выслушивают множество претензий на счёт того, что у людей практически не осталось времени, чтобы собраться.

— Сейчас июль, — напомнил я, прежде всего, самому себе.

— Да я знаю, — кивнул Медведев.

— Новый год в конце декабря, — снова уточнил я. — Чёрт возьми, это всего лишь бал. Даже не юбилей, к чему тут готовиться полгода?

— Это вы, Евгений Фёдорович, у дам спросите. Если не опасаетесь по мордасам получить.

— Кстати, насчёт дам. Как я понимаю, этот бал будет одной из форм моего обучения. Мы не так знатны, чтобы попасть на главный бал империи. — Я прищурился. — Моя жена в приглашении числится?

— Нет, — Медведев покачал головой. — Как вы сами только что сказали, Евгений Фёдорович, этот бал будет прежде всего вашим заданием. Все курсанты вашего курса получат на него отдельные приглашения, даже, если их семьи будут приглашены. С другой стороны, я не могу с уверенностью утверждать, что его величеству не придет в голову идея пригласить девушек, проходящих курс обучения в военном училище. Это экзотика будет почище праздно болтающихся в поисках вдохновения художников.

— То есть, может так получиться, что я поеду на бал один, — я посмотрел на деда. Тот в этот момент разглядывал свой родовой перстень. Почувствовав мой взгляд, он поднял голову.

— Я не могу тебе советовать, Женя. Ты должен сам для себя решить, что для тебя более важно: стать праздно болтающимся художником, как метко заметил Дмитрий Фёдорович. Или же служить своей империи в таком необычном качестве под началом Дмитрия Фёдоровича. Я так понимаю, выпускники этих курсов штучный товар и будут подчиняться непосредственно вам, — он повернулся к Медведеву и тот кивнул в знак согласия. — Один Новый год Маша вполне сможет провести без тебя. С другой стороны, это ваш первый Новый год… Я облегчу твой выбор, который может определиться этим обстоятельством. Барон Соколов примчался в том числе с такой же проблемой — Маша получила это приглашение и теперь стоит перед проблемой выбора. Я могу сейчас пойти в гостиную и сказать Юре, что Маша может не метаться и спокойно начинать обучение. Это будет даже забавно — прибыть на бал по раздельности и начать ухаживать, возможно даже крайне дерзко за собственной женой.

Сказав это, дед вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь, оставляя меня с Медведевым наедине. Мы молчали почти минуту, когда он, наконец, нарушил обрушившуюся на кабинет тишину.

— Что скажите, Евгений Фёдорович? — и он вытащил из внутреннего кармана пиджака довольно объёмный конверт. — Здесь ваше приглашение на бал и билеты на дирижабль до Москвы.

— Кто будет преподавать мне магию? — спросил я глухо. На самом деле я приспособлюсь к любому преподавателю, хотя уже привык к Архарову и его довольно самобытной манере. Он всё-таки не зря именно в Академии Изящных Искусств преподаёт, сам недалеко в каком-то плане от художника ушёл.

— Если это всё, что вас волнует, Евгений Фёдорович, то Архаров пришёл ко мне во время моего последнего визита в Академию на удивление трезвым и просил оставить ваши индивидуальные занятия. Я решил пойти ему навстречу. Это не профильный предмет, а с обучением именно магии Архаров прекрасно справляется. Так же, я решил не мешать вашим занятиям с Дроздовым.

— Вы и о них знаете, — протянул я.

— Работа у меня такая, — Медведев усмехнулся. — Так что вы мне ответите, Евгений Фёдорович?

— Вы сейчас мне очень сильно напоминаете какого-то сластолюбца, который протягивает конфетку привлекшей его внимание нимфетке. Хочешь конфетку, деточка? Но сначала, пойдём с дяденькой, — медленно проговорил я, не сводя взгляда с конверта. Если я его сейчас возьму, то назад дороги уже не будет.

— Какие у вас странные ассоциации, — хмыкнул Медведев. Вот только глаза у него оставались колючими, его взгляд словно стружку с меня снимал медленно и со вкусом.

— Я художник, у меня образное воображение, — ответил я машинально.

— Художники весьма сложные сотрудники, но самые ценные. — Медведев бросил конверт на столик, стоящий между нами. — Я могу сказать, что за столько лет совсем немного, но научился понимать вашу братию. До того момента, пока вам очередная муза куда-нибудь не залетит, естественно. И от этого, к сожалению, не избавиться. В процессе понимания перестраивалось обучение. Из него практически полностью ушла муштра. Всё равно бесполезно требовать от вас беспрекословного выполнения приказов. Это мне приходится подстраиваться под вас, господа художники.

— И что, овчинка стоит выделки?

— О, да, — кивнул Медведев. — Результаты удивительные и совершенно непредсказуемые, надо сказать. И даже на этом балу у каждого из вас будет своё особое задание.

— Я, пожалуй, соглашусь. — Протянув руку, забрал конверт. — Считайте, что конфетка сработала.

— Вот и славно, — Медведев поднялся и направился к двери. — Попрощайтесь от моего имени с дедушкой, Евгений Фёдорович. — У меня каждая минута на счету, знаете ли.

— Обязательно, — я улыбнулся.

— Да, тут случилось странное дело, один из ваших дальних соседей — Куницын, пропал, представляете? Его, кажется отчислили из вашей Академии.

— Да что вы говорите вот прямо так взял и пропал? — я приложил руки к груди. — Какой кошмар.

— Да, неприятная ситуация. Как думаете, что могло произойти?

— Первое, что приходит мне на ум, это прорыв. Куницын никогда не слушал то, что ему говорят преподаватели. Может быть, он не послушал умных людей, не взял с собой сопровождение и как результат… — я развёл руками.

— Вполне возможно, — Медведев кивнул. — Даже очень может быть, вы правы, Евгений Фёдорович. Я никак не привыкну к вашим постоянным прорывам.

— Это суровая земля, — ответил я максимально серьёзно. — Рысевым графский титул дали не за красивые глаза.

— Да-да, действительно, — и Медведев вышел из кабинета. Всё-таки особист — он и в Африке особистом останется. В той самой, где Чайкина крокодил сожрал.

Я посидел, помедитировал на конверт, потом решительно встал, забрал его со стола, и пошёл в гостиную, чтобы узнать, зачем приехал Соколов, кроме того, чтобы посоветоваться насчёт приглашения.

Деда в гостиной не оказалось. Я нашёл в ней одного барона, который полулежал на диване. Увидев меня, он попытался выпрямиться, но я махнул рукой, останавливая его.

— Будет вам, мы же почти что родственники. Лучше поведайте, что у вас стряслось, что вы сорвались в путь, едва только достигнув дома? — на этот раз садиться я не стал, а подошёл к окну, заложив руки за спину. Дед обнаружился во дворе. Он осматривал новую машину, с явным интересом, и внимательно выслушивал объяснения Николая, который стоял рядом с ним. Не понял, а где Сусликов с Чижиковым? Он что за ними не заехал что ли?

— Про приглашение на бал девушек из училища вы уже в курсе, — барон всё-таки выпрямился. — Сергей Ильич мне десять минут назад сообщил, что вы, Евгений, получили аналогичное, но не сказал по какому случаю.

— От Академии, — машинально ответил я, продолжая наблюдать за дедом. — Граф пошёл к вам, чтобы уточнить детали, потому что наши с Машей приглашения не подразумевают присутствия супругов. А так, пусть даже по отдельным приглашениям, но мы встретим наш первый Новый год вместе.

— Я так и понял, — кивнул Соколов. — А теперь, давайте поговорим о том, что привело меня сюда помимо приглашения. Ваша слава отъявленного повесы, Евгений, гремит по всей Сибири.

— Ну, так уж и по всей, — я покосился на него. — Не обращайте внимания, это в прошлом. Я, можно сказать, остепенился. Знаете, как доблестные пираты, которые продают награбленное и открывают трактиры, чтобы провести так остаток жизни…

— Женя, я не говорю про то, что было. Я говорю о том, что происходит сейчас, — перебил меня Соколов. — Слухи про некий весёлый дом, в который вы зачастили с просто завидной регулярностью, скоро докатятся до нашей глубинки. И я не могу себе представить Машину реакцию. Я не знаю, как вы, Женя, к ней относитесь, но она к вам точно неравнодушна. И это известие причинит ей боль. Тем более сейчас, когда вовсю идут приготовления к свадьбе.

— Что? — вот тут я резко развернулся. Про такой аспект я как-то не подумал. — О чём вы вообще говорите?

— Женя, я всё понимаю, — Соколов замялся, а потом продолжил. — Думаю, что нам пора разговаривать по-родственному. Так многие вещи будут выглядеть гораздо убедительней.

— Хорошо, — я тупо кивнул головой, плохо понимая, что он имеет ввиду.

— Женя, я тоже был когда-то молод. И знаю, как это, когда кровь бурлит в теле и устремляется отнюдь не к голове. И то, что ты не заводишь постоянную любовницу и не берёшь на обеспечение какую-нибудь актрисульку делает тебе честь, по правде говоря. Но, будь всё-таки аккуратнее. Осмотрительнее. Как все порядочные мужчины выбирай ночь потемнее, чтобы потешить плоть. Не нужно так демонстративно захаживать к продажным девкам прямо днём у всех на глазах.

Я медленно провёл рукой по лицу. Затем посмотрел в окно. Дед всё ещё рассматривал машину.

— Идём, — позвал я Соколова. Мне нравился этот мужик. Абсолютно неконфликтный. Лично я бы по морде дал без разговоров. Потом, возможно, выяснил бы подробности. А этот — нет. Вразумить молодого идиота пытается. — Я как раз хотел письмо отправлять, чтобы ты приехал без Маши. Вот, заодно и посмотришь, что я хочу попросить сделать.

Соколов глянул удивлённо, но не спрашивал подробностей, а пошёл за мной. Мы вышли во двор, и я направился прямиком к деду, который выслушивал на этот раз объяснения, почему здесь две педали, вместо привычных трёх.

— Какая красота, — восхитился Соколов и провёл пальцем по фигурке сокола, потом вопросительно посмотрел на меня.

— Эту красоту я купил специально для Маши, как свадебный подарок. — Ответил я. — Вы поможете доставить её в ваше поместье и спрятать в самой дальней конюшне, чтобы Маша о нём до дня свадьбы не узнала?

— Думаю, что это возможно. — Кивнул Соколов. — Мы сюда вышли, чтобы посмотреть на эту жуткую прелесть?

— Эм, я бы не стал так называть эту машину. — Наконец, осторожно произнёс я. Потом повернулся к деду. — Ты знал, что барон приехал, чтобы обвинить меня во всём блядстве Сибири?

— Что? — дед рассеянно посмотрел на меня. Он, казалось, только что заметил моё появление. — Что ты сказал?

— Я говорю, что хочу показать Юрию Васильевичу «Райских Птиц», а заодно наш полигон. Всё равно планирую с Машей туда почти в свадебное путешествие отправиться. Нужно до начала обучения её уровень подтянуть. Да потренировать её, чтобы она смену уровня не так болезненно, как в прошлый раз воспринимала. А то, Юрий Васильевич уверен, что я только и делаю, что по шлюхам бегаю. Вот такой вот ему в зятья озабоченный козёл достался.

— Его можно понять, — дед усмехнулся. — Полагаю, если Юрий Васильевич даст слово, подкреплённое чем-нибудь более весомым, чем простое обещание, то вполне можно устроить ему экскурсию. А вот с Машенькой — это ты удачно придумал. Но, ты же будешь предельно осторожен?

— Разумеется. Да и Фыре не помешает прогуляться. А то она скоро в дверь пролазить не сможет. — Заметил я.

— Тогда, завтра утром сходим, а пока подготовим машину к отправлению. — И дед потёр руки. — Ну что, Юрий Васильевич, сходим завтра на увлекательную охоту, вспомним молодость, удаль молодецкую. Мы же с тобой ого-го парни были. Женя, подстрахуешь нас.

— Э-э-э, — я уставился на деда, а потом перевёл взгляд на Соколова, который, кажется начал что-то понимать, потому что в его взгляде появилась глубокая задумчивость пополам с предвкушением. — Нет, ну нормально так. Вариант охотники с собакой. Кот подружейный, мать вашу!

И пока они начали бурно обсуждать машину, я подошёл к Николаю.

— Где Сусликов с Чижиковым? Ты их не забыл случайно где-нибудь по дороге к дому? — рявкнул я. Похоже, водителю сегодня не повезло. Ему предстояло огребать за всех, не только за себя.

— Они отказались возвращаться, — Коля слегка сконфузился. — Просили извиниться за них перед вами, ваше сиятельство. Говорят, что у курсанта Чижикова так сильно разболелась покалеченная нога, что совершенно невозможно ему до машины дойти. А капитан, как старший офицер и друг просто не может его оставить в таком сложном положении без дружеской поддержки.

— Так, похоже, мой мальчишник того… накрылся медным тазом, — философски произнёс я. — Это карма, которая за что-то мне мстит, я уверен в этом.

Посмотрев на увлекшихся деда с бароном, еле сдержался, чтобы не сплюнуть, и удалился с гордо поднятой башкой, чтобы в одиночестве изучить содержимое конверта, который мне передал Медведев.