Гремучий Коктейль 3

Глава 4

— Меч — это всего лишь поэтика, Кейн, — напротив меня в позе фехтовальщицы стояла с рапирой готовая к бою Кристина, — Это лишь большой нож, которым наловчились резать друг друга варвары еще во времена Римской империи. Копье куда более смертоносно, но слишком громоздко и тяжело! Рапира и спада взяли от этих двух оружий лучшее. Признай это… перед тем, как я тебе наставлю синяков!

— Ты сегодня необычно активна с утра, — ухмыльнулся я, разминая запястье вращением тренировочного меча, — Хороший сон приснился, жена?

— Разозлить меня хочешь? — непроницаемо черные глаза супруги сощурились, а её стойка стала напоминать готовую освободиться пружину.

— Нет, — качнул головой я, — Но будет нечто другое. Тебе, возможно, даже понравится. Потом, когда-нибудь.

Померяв меня взглядом несколько секунд, девушка, одетая в домашние брюки и рубашку тонкого шелка, решительно кивнула своим мыслям, озвучив вслух:

— Ты меня разозлил.

…и бросилась в неистовую атаку.

Мелкая тощая врушка, подумал я, быстро отступая по паркету в глухой обороне от мелькающей взбешенной змеей рапиры. Бывшей боярыне нужен был повод для такой сумасшедшей атаки, и она его буквально выковыряла из носу, а теперь пытается меня достать как можно большим числом атак затупленного оружия. Не сказать, что у неё не получалось, девушка, будучи в звании подмастерья рапиры, чувствовала себя в тренировочной дуэли настолько уверенно, что не одела никакой защиты, кроме этой своей пижамы, носимой ей, обычно, под халатом.

Удар-отскок, удар-отскок. Девушка прыгает по паркету легко и свободно, а вот у меня так не получается. Зато я хамски отбиваю её тонкое лезвие плоскостью меча, на что активно пытающаяся наставить мне синяков жена то и дело обливает меня презрением. На самом деле — всё это ловушка. Моя ловушка, расставленная загодя, спланированная и безукоризненно воплощающаяся в жизнь. Выживать, пока злобная брюнетка не выдохнется, а затем…

— «Опять!», — недовольно восклицает в моей голове другая брюнетка, тоже не самого доброго нрава, когда я, коварно подгадав момент, срываю одной рукой с пояса гримуар и ловлю меж его страниц тонкий клинок Кристины, намертво зажимая его, а затем слегка поворачивая запястье.

— Эй! — бурно дышащая Кристина, из чьей руки только что вывернули шпагу, пытается её поймать за рукоять, но не успевает. Выпустивший из рук тренировочный меч я вытягиваю в быстром выпаде указательный палец, нажимая его подушечкой на плечо девушки. Этого тычка хватает, чтобы она оказалась на полу.

Именно в этот момент, не позже и не раньше, а точно по расписанию, открывается дверь и в зал входит наша Анна Эбигейловна Розеншварц вместе с Мишленом.

— Кейн! — бывшая Тернова подпрыгивает с пола, как будто её укусили. На её лице смятение, злость и чуть-чуть стыда.

Уворованное оружие я демонстративно уронил на паркет. Эдак, со звоном.

— Прискорбно! — заявил я почти торжественным голосом.

— Что ты…, — договорить жена не успела, на неё пала мрачная зловещая тень её, точнее, уже нашей горничной.

— Слушайте же, княгиня, приказ вашего мужа и повелителя, — без всякой радости, но очень и очень серьезно проговорил я, — С этого самого часа, я вам категорически воспрещаю использовать способности своего даймона для того, чтобы не спать ночами. А вам, уважаемая Анна Эбигейловна, приказываю наблюдать за диетой моей жены по вот этому вот списку! Кроме того, вы, Кристина Игоревна, будете ежеутренне упражняться со мной в беге и других спортивных мероприятиях, что я сочту нужными! На этом всё.

— Да как ты сме…! — вскинулась жена, которая вовсе не считала себя женой. И тут её предали.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство, — зловещий гигант в черном склонилась в низком реверансе, — Всё будет исполнено.

Слова горничной прозвучали зловеще, даже обрекающе, вводя бывшую Тернову в состояние терминального шока. Даже Мишлен, жалостливо мяукнув, принялся утешительно тереться о покрытые черным шелком ноги хозяйки.

Разумеется, это не была целиком моя инициатива, а хитрый план, с которым ко мне пришла Елена Аркадьевна Тернова, мать стоящей передо мной брюнетки. Мать, не желающая видеть дочь в таком же прискорбном физическом состоянии, как и у себя с мужем. Однако, Кристина в семье занимала особое положение, принимая многие важные решения за себя, поэтому и слышать от родителей ничего не хотела. Для неё, хрупкой девушки, добившейся в своем возрасте таких высот и успехов, уговоры семьи о том, что она должна заботиться о своем здоровье, выглядели как предательство самой себя. Всё, чего она достигла — всё это было плодами неустанного труда при помощи даймона.

Но муж — это не просто семья, это её глава. Здесь вам не тут.

— Вы… вы все…, — прошептала себе под нос Кристина, сжимая кулачки.

— Они правы, хозяйка, — густым молодым голосом отозвался со стола лежащий там второй том Короля Терний, — Я присоединяю свой голос к их голосам.

— И ты?! — мрачно сверкнув глазами, девушка развернулась на пятке, а затем стремительно удрала в свою комнату, звучно хлопнув по дороге дверью.

— Я даже не успел сказать, что это мой первый и последний приказ, — озадаченно пробубнил я, почесывая затылок.

— Это очень хорошо, Ваше Сиятельство, — невозмутимо поведала мне горничная, — что не успели. Смею заметить, это было бы…

— Ошибкой?

— Да, чем-то таким, я вас уверяю, — решительно кивнула большая и страшная Анна Эбигейловна, — Сделать вам кофе?

Приготовление горячего напитка стало именно той паузой, после которой горничная могла вполне спокойно зайти к своей хозяйке и, как я себе это представлял, парой-тройкой спокойно высказанных фраз поставить бывшей Терновой мозги на место. Кристина, будучи человеком самоотверженным и молодым, просто не могла смириться с реальностью, в которой последствия от всех приложенных ей усилий уже готовы были ударить по её телу и разуму.

Ну ничего, если что, у нас еще и письмо есть, за подписью всех членов семьи этой мрачной девушки.

Через полчаса мы уже шагали к местной Управе на встречу с нашим будущим куратором и начальником. Кристина шла, самым натуральным образом дуясь на меня, но благодаря нескольким мимическим упражнениям, скрытно продемонстрированным при нашем выходе Анной Эбигейловной, я уже знал, что она не всерьез. Ну… почти.

— Еще какие-нибудь приказы будут, муж мой? — ядовитейшим образом поинтересовалась девушка, принимая мою руку при выходе из местного трамвая.

— Молоко, — подавив в себе желание мученически вздохнуть, сказал я, — Анна Эбигейловна будет подавать тебе молоко утром и вечером.

— Молоко? — удивилась девушка, глядя на меня сверху вниз.

— Да. За вредность.

Книга на её поясе гыгыкнула мужским голосом. На щеках Кристины вспыхнул небольшой румянец.

— «Ты с ней носишься как с хрустальной куклой…», — недовольно пробурчала Фелиция у меня в голове, — «Если получится как с той, огненноволосой, не говори, что я тебя не предупреждала! Ты постоянно ошибаешься в женщинах!»

— «Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, даймон. Я помню свою старую жизнь, ты восемнадцать лет притворялась моей старой доброй подругой, но вот уже прошло столько времени, а ты ни разу не вспомнила Юджина Соларуса, твоего подопечного…»

— «И что это значит?!», — осведомилась внутренняя брюнетка.

— «То, что я не всегда ошибаюсь».

Даймоны, демоны, эйри, да хоть черт на ступе — они не люди. Некоторые из них прекрасно умеют притворяться нами, но прокалываются на таких вот «мелочах». Достаточно заметить пару из них, как перестаешь обращать внимание на милую внешность, декольте и ноги, обнаженные чуть ли не до места, из которого они растут. Нет уж…

Мужчина, ожидавший нас в отдельном кабинете, не производил впечатление опытного бойца с иномировой заразой. Весь его потёртый временем облик буквально кричал о том, что этот сорокалетний мужчина — обычный городской житель из самых небогатых благородных, обреченный ежедневно ходить на работу и давно свыкшийся с этой мыслью. Единственное, что выделяло этого спокойного до меланхолии господина, выжидательно рассматривающего входящих в кабинет нас — это свисающая с его пояса чернокнига. Государственная, четырехцепная.

А еще взгляд его блеклых, но очень цепких глаз.

— Ваши сиятельства, — он отвесил небрежный, на грани приличий, поклон, — Ежов Алексей Дмитриевич, ревнитель петербужский и особый поручик отдела Дознания того же города. Честь имею.

После того, как мы представились, Ежов некоторое время помолчал, жуя свои сухие тонкие губы и играя желваками, а затем с запинкой предложил «общаться без чинов, ибо дело такого не терпит». На что мы, конечно, согласились. Еще бы.

— Не думал я, что жизнь сведет меня с супружеской парой, — продолжил Алексей Дмитриевич, — но мало ли каких чудес не бывает. Итак, курсанты, что я о вас знаю…, поправьте, если ошибусь? Итак, первый курс академии, полные отличники, можно сказать, лучшие из лучших. Тем не менее, всего первый курс. Ратного опыта с чернокнигами слёзы… кстати, именно поэтому назначили меня. Не обольщайтесь, я не великий мастер сам, скорее наоборот, поэтому боевку вы будете подтягивать сами, в академии. Барон Медичи обещал этому способствовать. Как — не ко мне. О полевой практике тоже можете не думать, заниматься мы будем отнюдь не разъездами по полям и лесам. Да…

— При всем уважении, но чем тогда мы будем заниматься под вашим началом? — процедила Кристина, явно пребывающая не в восторге.

— Это вам преподают на третьем курсе, — начал объяснять наш новый начальник, — У ревнителей существует некоторые… специализации. Лишь малый процент обучившихся попадает на них, но, тем не менее, они есть. Делятся они следующим порядком: на боевые, на разведчиков-одиночек, и… на городских. На следователей.

— Городские ревнители? — спросил я со скепсисом.

— Именно так, князь, — серьезно кивнул мне Ежов, — Бытует мнение, что «городской» в первую очередь означает инвалида-ветерана, которому платит город за бдение, но это не совсем верно. Мы, городские ревнители, работаем в тесной связке с Управой. Мы, как и все остальные, ищем порталы и закрываем их. Только вот особенность нашей, а теперь уже и вашей деятельности заключается в самой специфике порталов, которые мы разыскиваем. Особенные порталы, ваши сиятельства. Те, которые были обнаружены, а затем и использованы для своей выгоды людьми. Сокрыты ими. Ваши таланты, господа, смею заметить, великолепно подходят для подобной работы. По крайней мере, начало весьма многообещающее.

— Таланты? — хмуро и веско переспросила Кристина.

— Именно, княгиня, — кивнул ей седой ревнитель, — Проклятия, сосредоточенные в томе Короля Терний, лучше всего работают на людях, а у вашего супруга, насколько мне известно, весьма большой талант душегуба. Вы оба, простите меня за прямоту, просто идеально подходите для этой работы. После обучения, естественно.

— И чему вы будете нас учить в таком случае? — вскинула голову моя жена.

— Самому важному, княгиня. Выживать, — отрезал наш будущий наставник, — Не в болотах и лесах, там любой егерь справится. В городе, ваша светлость, в городе. Здесь опасностей куда больше, чем может показаться на первый взгляд, особенно для тех, кто ищет нечто, что стараются скрыть.

— Я бы предпочла служить обычным ревнителем! — глаза Кристины метнули черные молнии.

— Это решительно невозможно, Кристина Игоревна, — мягко, но непреклонно ответил ей ревнитель, — и, прежде чем я услышу какие-либо возражения, позвольте сразу зайти с козырей. Во-первых, и основных, это прямой указ Его Императорского Величества. Во-вторых, что немаловажно, несмотря на всю вашу гениальность и способность к обучению, пробелы в вашем образовании как ревнителей необходимо закрыть, а для этого нужно посещать академию. Пусть и в свободном стиле. В-третьих, что не менее, а на мой взгляд, более важно, вы, князь и княгиня Дайхард, обладаете куда большими умственными способностями чем рядовой ревнитель с обычной книгой…

— А, в-четвертых, — подал голос я, поворачиваясь к жене, — перед князьями открывается куда больше дверей, чем перед любым другим ревнителем. Мы обречены на эту должность.

Кристина, сжав губы в тонкую полоску, смотрела в яркие зеленые глаза того, кого без всякой охоты и под принуждением свыше назвала мужем. В душе у неё зрела черная буря. Вовсе не на парня… то есть мужа, рассматривающего её даже с некоторым сочувствием, нет. Это была отчаянная злость лисы, попавшей в давно забытый охотником капкан.

Всю свою жизнь, все поколения, Терновы упрямо боролись за свою честную службу. Стали посмешищем, служили себе в убыток, обрели славу чудаков и безумцев. Но теперь их загнали в угол. Открыто — княжеством в дар, скрытно — угрозами и приказами. И всё по её, Кристине, вине.

Один раз, всего один раз ей стоило… даже не прогнуться, а просто прислушаться к гневной просьбе Алексея Бердичева, начальника охраны принца. Но нет, как же. Обратить зло Короля Терний против невинных? Да, именно невинных, покушение же сорвалось! Ладно бы боевое заклятие, но то, что от неё требовали?!

Стоящий напротив них с заложенными за спину руками Ежов был совершенно прав. Как и Кейн, которого матушка хитростью и уговорами заставила вынудить подчиниться её, Кристину. Все правы. Совсем все, даже Его Величество.

— Одно условие, Алексей Дмитриевич, — вырвал её из горьких раздумий уверенный голос Кейна, — Я буду выполнять те из ваших поручений, для которых моя жена будет… не готова. Только так и никак иначе.

— А в себе, ваша светлость…, — тон ветерана-ревнителя внезапно стал очень язвительным, — вы так уверены? Что готовы, не сходя с места, прямо на всё?

— Я не вижу ни одной причины считать существ, защищающих порталы в городах, людьми, — тоном молодого человека можно было выморозить целый океан, — Следовательно, никакие законы чести к ним не применимы.

Кристина затаила дыхание. Он продолжает её защищать. Заботиться. Оберегать. Для дела, конечно же, только для дела, она уже неплохо успела изучить своего мужа, но сейчас была поражена тем, как этот иностранец, пусть и говорящий на русском языке едва ли не чище, чем она, удерживает в своей голове интересы её семьи. Он ничего им не должен, наоборот, Кейна буквально бросили им, Терновым, вместе с этим княжеством. Но он невозмутимо продолжает… жить.

И принимать решения.

— Что же, это подходящий взгляд на нашу работу, ваша светлость, — в тоне их будущего наставника промелькнуло нечто теплое, — Я, признаться, боялся, что придётся вас убеждать в чем-то подобном. Очень рад.

— Если так, то можно перейти к сути о том, что нас ожидает под вашим руководством? — тут же деловито продолжил её… муж.

Муж. Странное слово. Стоящий возле неё молодой человек никоим образом не вызывал у бывшей Терновой (да какой бывшей!) чувств, которые должен был бы вызывать… ну хоть кто-то? Знакомый, сосед, человек, которому она доверяет, но не более. Они не друзья, верно? Верно. Напарники? Нет, её напарник Станис. Друг? Мишлен.

Так кто же он?

— Извольте, — вновь выдернул в реальность её сухой голос Ежова, — Планов у нас громадье, ваши светлости. Учиться вы будете, так сказать, наживую, потому что отвлекаться от работы мне невместно. Следователей, как понимаете, не штампуют, а сейчас завал. Перед нами, господа, сейчас стоят ровно две задачи. Первая сложная, но обыденная — недавно в Санкт-Петербурге произошло нечто, что можно назвать очень маленьким Каскадом. Нашей задачей будет проверить город, попытаться разыскать порталы, которые не были найдены. Масштабная, но крайне рутинная деятельность, идеально подходящая для нашей с вами ситуации. Второе же… это скорее задание от Тайного Приказа.

— Мы теперь выполняем указы от всех, кому заблагорассудится их изречь? — яд в голосе Кейна заставил старого служаку удивленно вскинуть брови.

— Нет, господин Кейн, но мы очень и очень плотно работаем с Приказом, часто протягивая ему руку помощи. Следователи буквально являются его частью. Именно он дает нам средства, информацию, людей и иные ресурсы. Если потребуется. Но, в данном случае, это не личная задача мне или вам. Под ружье подняты все служилые люди города и окрестностей. У нас завелся оборотень. Чудовищный оборотень.