Гремучий Коктейль 5

Глава 12

— Правила очень просты. Вы исполняете мои указания, везете меня туда, куда я укажу. Делаете, что я скажу. Не задаете вопросов, только отвечаете на них. Не начинаете со мной или моим даймоном разговор. Не обманываете, не юлите, не торгуетесь. Условия окончательные и обсуждению не подлежат. Всё понятно? Кивните, если все поняли.

С этого набора указаний и началось моё путешествие по Гарамону. Неторопливое, можно сказать, урывками, зато полностью мне подконтрольное. Молчаливые и угрюмые сопровождающие понятия не имели о целях этой экскурсии, что меня более чем устраивало. Появляется время для работы над бумагами, берешь с собой пару папок с документами, перемещаешься на Гарамон, и там, на барже, спокойно работаешь, пока деревянная хреновина плывёт по реке в нужном направлении. Спишь тоже на ней. Навредить мне гоблины не могут, хоть и очень хотят, взять в плен — тоже. Нет, технически могут, безусловно, но пережив один гнев своего мира, вызывать второй категорически не желают.

Гарамон устроил несколько катаклизмов, что стоило сотен тысяч жизней чересчур хитрожопой расе. Более того, вслед за природными бедствиями на окультуренные земли высыпали почуявшие возможность поживиться дикари, уничтожившие несколько беззащитных поселений. Зеленокожие умники получили такого пинка, что до сих пор находились в шоке, подсчитывая потери.

Жалко мне их было?

Ничуть.

Разумная раса, руководствующаяся агрессивными инстинктами, но при этом способная на чудеса дипломатии — это реальная угроза моему новому миру, угроза, о которой знаю пока только я. Но, с другой стороны, иметь целую планету и брать с неё лишь бруски кавара да несколько зеленых баб для друзей — это как-то совсем дико. Будь я императором там, например русским, тогда да, а так нет, надо что-то думать.

Думать также приходилось и на Сердечнике.

— Знаешь, Кейн, мои боссы пришли к выводу, что иметь с тобой дело — полезно, — вальяжно развалившийся на стуле Петр Васильевич Красовский улыбался, правда, скорее напряженно, чем радостно, — И выгодно, и полезно. Присаживайтесь, любезный мой друг, у нас есть проблема. Общая проблема. А вот это, кстати, её представитель, Сбыслав Гнедзжек.

Качественно избитый худощавый мужик с козлиной бородкой глянул на меня вспухшими щелками вместо глаз, а затем что-то жалостливо промычал сквозь кляп.

— Без ожогов? — осведомился я, присаживаясь на стул в кабинете самого знаменитого отморозка города, — Со всеми конечностями? И это — проблема?

— Не будь к нему так строг, друг мой. Да, он похож на засратого бродягу, более того, я тебя могу уверить в том, что он является именно засратым бродягой. Без мозгов, чести, совести, родины, денег… ну, буквально всего. Почти всего. Видите ли, ваше сиятельство, у этого куска человеческого мусора есть две вещи, которых нет у большинства засратых бродяг, — нервно дёрнул щекой мой собеседник, — А именно чернокнига и… очень много друзей. С чернокнигами.

Сбыслава взяли с четырьмя напарниками, когда он пытался пробраться… в квартиру Фурио Медичи. С собой у горячих эстонско-польских парней были дубинки, обшитые мягкой толстой кожей, веревки, тряпки и некий недешевый состав, отлично вырубающий людей своими испарениями. Его они первым делом использовали на консьерже, а потом, уже примерившись выломать не такую уж и могучую дверь в квартиру одинокого барона, слегка смутились наставленных на них стволов от парней Синдиката. Стволы были автоматические, гранаты были круглые и страшные, так что неудачливые взломщики, даже имея каждый по тощенькому двух- и трехцепному гримуару, сильно оконфузились и оперативно сдались.

— Так вот, мой дорогой друг, барон этим господам оказался нужен и важен вовсе не для выкупа, а как опытный инструктор ревнителей. Будущие ученики, в тревожно большом количестве, хочу заметить, с нетерпением ожидают своего учителя в одном из самых больших поместий Гатчины. Их там порядка двух сотен человек. Молодых и бедных дворян, ищущих себя в этой новой жизни. Национальность легко определяется по имени, как и то, откуда они взялись.

— Последнее, что может быть нужно Синдикату в этом городе, — хмыкнул я, — Ну и мне заодно, раз я принимаю барона в гостях.

— Не думаю, что эти доходяги сунулись бы к тебе, князь, — медленно покачал головой Красовский, — Но мы все видим, к чему идёт эта история. Точнее, к кому.

— К тому, кто приютил этих несчастных пташек. Кормит их, поит, ищет инструкторов. Воспитывает собственную армию.

— Имение Крутова, деньги Оргазовых, шлюх и выпивку привозят люди Томилина, а из тени заправляет этим всем… — ласково протянул Петр Васильевич.

— Её императорское величество, — закончил я.

Плагиатчица несчастная.

Бедный молодой дворянин — это хороший и нужный ресурс, только вот использовать его могут лишь богатые и знатные. Те, у кого хватит денег содержать такого молодца, да влияния, чтобы утихомирить его гонор. Пользователи гримуаров, даже такие низкосортные как беглые дворяне из бывшей Польши, а еще и Эстонии с Литвой, это всё-таки аристократы. Люди со здоровой и симметричной энергетической системой в потрохах, те, кто могут использовать магию.

Но есть одно маленькое «но», которое прекрасно понимаю что я, что Петр Васильевич — амбиции орды в две сотни рыл не покроет даже императрица. Нужно что-то или кто-то, за счет кого эти молодые шакалы будут набивать себе карманы. Хотя бы в будущем. Война кормит сама себя.

— Всё верно, ваше сиятельство, — шутовски раскланивается Красовский, держа одну руку на голове пленного, — Вы смотрите ни на кого иного, как на будущего правоохранителя славного города Санкт-Петербурга! Нового оперативного агента, не дать, не взять! Особо важного, с особыми полномочиями! У вас есть к нему вопросы?

— Вопросов не имею, — задумчиво качаю я головой.

Пока поляка душит вызванный Красовским уборщик, а сам гостеприимный хозяин возится с картой города, я напряженно думаю. Создать правоохранительные органы из благородных, да еще и из таких, это прямой вызов как Синдикату, так и местным правилам. В нюансы тут сходу взлезть трудно, но вот именно у императрицы подобный финт ушами может проканать… особенно на фоне того, что выживаемость ревнителей должна будет резко подскочить! Благодаря мне!

Черт! Отличное решение для излишков благородных, но не в тех руках!

Так вот зачем она припёрлась!

— Петр Васильевич, у меня появились вопросы!

— Ваше сиятельство, — тут же манерно надул губы бандит, — Я не желаю, чтобы вы поднимали мертвецов у меня дома!

— Да нет же, к вам. У нас на самом деле общие проблемы.

Из пятерых придурков вытрясли все возможные подробности, в том числе и про их жизнь в гостях у русских. Огромное поместье с прилегающими к нему парковыми зонами было превращено в лагерь подготовки, которым руководили лучшие инструктора полиции Санкт-Петербурга. Всего там проживало одновременно чуть менее полутысячи человек, причем каждый день пребывали новые «кандидаты». И, конечно…

— Далеко не все они довольны происходящим, друг мой Кейн! — лицо Красовского озаряла довольно гнусная усмешка, — Эти проходимцы далеко не все довольны, что из них делают полицаев. Да, им обещают сладкую жизнь и жирные взятки, но за службу, за работу. И дрессируют на эту службу как сидоровых коз!

— Деваться им некуда, но работать ублюдки не хотят, так?

— Именно! — осклабился отморозок, — Их там держат в ежовых рукавицах и с полными штанами обещаний! Если мы поработаем над тем, чтобы внести в эту систему побольше разлада, то всё может получиться! Ведь подумайте, это они сейчас всего лишь гонористые идиоты! А через год? А в ваших доспехах⁈

— Надо сжечь им всю малину, Петр Васильевич! — мне пришла в голову идея, от которой рот сам сложился в злую как жизнь ухмылку, — Спалить весь лагерь и всё поместье! Никто не сможет просто взять и достать из кармана новый лагерь подготовки!

— У вас что, Дайхард, есть ручной дракон⁈ — с некоторым удивлением посмотрел на меня человек, которого я почти уже мог назвать своим другом, — Вы представляете о каких площадях идёт речь⁈

— Представляю, — продолжая улыбаться, кивнул я, — И у меня есть дракон.

У меня дракона не было. Он был у Синдиката, но так уж случилось, что жил этот дракон в данный момент у меня дома, так что я ни грамма не усовестился, толкая Красовскому идею, что с меня дракон, с него операция, а счастливы будем оба. Правда, когда он уже на все согласился и узнал, что я имею в виду Арию фон Аркендорф, то долго матерился на двух языках и призывал меня прекратить княжить и уйти в игорный дом разводилой.

Ранее Аркендорфы были швейцарскими наемниками. Огненный гримуар их рода содержал не только боевые заклинания, но еще и имел кое-что для чистого террора. Заклинание огненных призрачных птиц, которое так удобно использовать на деревнях и замках для обустройства массовых пожаров. Тут тебе и освещение, и обогрев, и селянок ловить интереснее. Сама девушка тоже как-то раз применила это заклинание… на поместье Терновых, но потом я позаботился о том, чтобы живых свидетелей пожара сильно поубавилось. Что это значит?

Что мы можем им воспользоваться, а в последствии никто не придёт, узнав заклинание по внешним признакам. То же самое, что и с полем голых баб Азова.

В этот момент разражается звоном мой разговорник, чтобы сообщить встревоженным голосом Анны Эбигейловны, что на мою жену только что совершили покушение.

Пространство, время и место для меня расползаются ветхой тканью. Часть сознания контролирует поведение, подмечая, что мы с Красовским рвем через город на одном из мана-мобилей Синдиката, но для меня проходит лишь какая-то рваная и битая ногами секунда, прежде чем я вижу жену. Злая, встревоженная и встрепанная, она стоит около кушетки, на которой валяется Мао Хан. Анна Эбигейловна, склонившись над моим молодым слугой, лежащим лицом вниз, извлекает из его плеча малокалиберную пулю. Живот китайца уже перевязан слегка кровящими бинтами. Кучки взволнованных китаянок были почти равномерно распределены по первому этажу особняка.

Сама жена была невредима, если не считать двух наполовину сожженных кос с правой стороны её головы, пары ссадин и слегка трясущихся рук.

Картина самого покушения была прозаична донельзя. Приехал фургон, ежедневная доставка свежих продуктов для школы, Кристина послала девушек разгружать. У тех начались какие-то затруднения с водилой, подбежавший Мао Хан ситуацию не исправил, а так, как Анна Эбигейловна была занята Алисой, княгиня решила разобраться во всем сама.

Огонь по ней открыли из припаркованного неподалеку мана-мобиля. Пули и магия, одновременно.

— Станис и Мао Хан приняли на себя первый удар, мои волосы второй, — рассказывала моя жена, с сожалением разглядывая остатки кос, — Стреляли и палили магией очень косо, почти все досталось фургону, который улепетнул почти сразу. Эти тоже не стали задерживаться…

Кристина была железобетонно уверена, что покушавшиеся паниковали. Она видела их руки с оружием и гримуарами, высунувшиеся из мобиля, но высунувшиеся под очень неудобным углом. Они так боялись быть замеченными, что палили практически вслепую.

Дилетанты.

Кстати, об этом.

— А где охрана, милая? — пожал я жену слегка покрепче, — Где они?

— Кейн, — слегка, лишь на микрон, смутилась бывшая Тернова, понижая голос, — Охрану… пришлось удалить.

— Что?

— Девушки, муж мой. Они… чересчур податливы. Не знаю, что с ними делают в Китае, но мы не можем нанять охрану из мужчин. Их испортят. Мы обещали этим девочкам работу и нормальных мужей.

Я скрипнул зубами, слушая, как она рассказывает, что Мао Хан с четырьмя из девушек занимается как раз доспехами. Однако, любые мужчины в пансионате кроме того же Мао Хана — исключено.

Когда миры и культуры так похожи, то начинаешь думать, что различий практически нет. Разум ленив, он легко отдается во власть стереотипов. Однако, в этой Руси люди, особенно простолюдины, еще недостаточно цивилизовались, чтобы шарахаться от красивых женщин по той или иной причине. Большинство доставшихся мне китаянок девственницы, такими они и должны остаться, ну а любой ветеран из охранников с удовольствием поломает планы что мне, что им. С точки зрения обычного петербуржца у меня тут чуть ли не бордель. Элитный, набитый молодым мясом для сношений, так грешно же будет не попробовать!

С другой стороны, действительно, «бегемот» мог заменить взвод солдат. Более того, их в холле стояло целых два, полностью снаряженных для боя. Только вот кто, мать вашу, будет прыгать в «бегемота», чтобы разобраться с поставкой продуктов⁈

— Хрена лысого, — цежу я, — Найму людей, чтобы за оградой стояли. Без права переговариваться.

— Кейн, не поможет!

— Старых наберу! — рявкнул я, — У тебя тут даже преподавателей нет!

— Они приходящие! Других еще не нашла!

— Княгиня, выходящая разобраться с извозчиком! Уму непостижимо!

— Как есть!

— А где Пиата⁈ Она где была во время всего этого⁈

Эйна, как оказалось, проводила занятие обществознания, рассказывая классу о своем опыте в этом мире. Для китаянок такой подход и точка зрения были очень близки, сама Кристина радовалась, что заполнила на время хоть одну позицию в занятиях, но… да. Наша большая блондинка ничего не слышала. Вся заваруха заняла жалкие секунды. Теперь Пиата где-то там, на улице, пытается найти хоть какие-то следы.

Обычное тривиальное стечение обстоятельств. Если у людей, сидевших в засаде, было хоть сколько-то опыта, то княгиня Дайхард уже была бы мертва. Это нам с уверенностью сообщает настоящий профессионал, Петр Васильевич Красовский. Он стоит у двери, курит наружу и улыбается теплому солнышку.

Анна Эбигейловна вмешивается в разговор, сообщая, что пули извлекла, а теперь нашему Мао Хану требуется госпитализация, чем мы и начинаем заниматься, постепенно успокаиваясь. Красовский, докурив, изрекает пожелание присоединиться к некоему князю, если князь найдет виновников покушения на жену, потому что он, Красовский, испытывает если не сомнения, то искренний интерес к тому, что князь будет проделывать с этими самыми виновниками. Мол, рожа у меня многообещающая. Отвечаю согласием и прощаюсь с этим господином.

Приходится еще побороться с собой, чтобы немедленно не упаковать супругу в «черную осень», стоящую у неё в кабинете. Логика твердит одно, чувства — совершенно другое. Такие мы мужики, готовы соваться льву в пасть даже без необходимости, но стоит только кому-то чихнуть в сторону подзащитных…

— Ты же не успела их проклясть, да? — с надеждой спрашиваю вертящуюся у зеркала супругу.

— Я ничего не успела, — кривится в свое отражение брюнетка, — Станис принял на себя первые пули, а когда проекция даймона получает повреждения…

— Манипулировать гримуаром почти невозможно, — вздыхаю я.

— Почти ничего… — задумчиво говорит Кристина, — Кейн, я запомнила руки. Одна мужская и две женских, с заднего сиденья. Женские были очень изящными. Молодыми.

— Может, еще что-то? Заклинания? Чем они атаковали?

Бывшая Тернова не сахарная, должна была что-то подметить.

— Обычной ерундой, первые и вторые цепи, Кейн, — грустно говорит брюнетка, делая себе очень короткую прическу, — Ты знаешь специфику, вспышки огня, холода, силы. Только самый первый удар, который принял на себя Станис, был опаснее… но я ничего о нем не могу сказать. Не видела из-за даймона. Спрошу его, когда очнется.

— Чем дольше тебя слушаю, тем больше мне кажется, что это нападение было… незапланированным. Как будто они торчали возле нашего пансионата за чем-то иным, — задумываюсь я.

— Может, похищение? — задумывается и Кристина, — Не меня, а, скажем, Пиаты?

— Или просто кого-нибудь из наших, — киваю я, — Надо найти того, кто привозил вам продукты.

— Давай этим займемся, — кивает моя жена, удовлетворившись тем, как выглядит её голова.

— Мы займемся всем и сразу, — отрезаю я, — Пусть будет внешняя охрана хоть из импотентов с дробовиками, меня не волнует! Но княгини в этом доме на улицу больше не выбегают!

Мир и согласие в семье Дайхард подскакивают до высоких показателей, женщины обняты и расцелованы, нервы успокаиваются, а заботливо украшенное блюдо мести уже помещено в холодильную камеру.

— Кстати, — поднимает голову от моей груди княгиня, — До того, как это все началось, мне позвонили из секретариата Дмитрия Пространственника. Маг приглашает тебя на разговор.

— Когда?

— Завтра вечером, в музей.