Грешные (ЛП)

Глава 13

В этот момент лицо Рена приобрело такое выражение, что стало ясно: плевать он хотел на всех этих Древних. Мне всерьез казалось, что он сейчас сократит то остающееся между нами расстояние, и мы закончим так же, как и парочки на диванах.

Но, несмотря на это, он взял себя в руки, а меня вдруг пронзило острое разочарование. Я постаралась поскорее избавиться от всяких бредовых мыслей. Что за сцену мы сейчас устроили? Мне не нужно этого — чем бы это ни было — с Реном, особенно сейчас.

Сделав глубокий вдох, он наконец—то отвел взгляд и уставился на танцпол. Слегка потрясенная, я смотрела, как Древний по имени Марлон широким шагом поднимается по ступенькам. Как только он достиг второго этажа, к нему тут же подошли мужчина и женщина и встали по обе стороны от стоящего наверху дивана. К ним также присоединились еще два Фейри, серебристая кожа которых светилась из—за ярких вспышек света на втором этаже.

Как только Марлон уселся на диван, один из Фейри — высокий, элегантный блондин — сел рядом с ним и стал что—то сосредоточенно рассказывать.

Инстинкты взяли надо мной верх.

— Мне нужно пробраться наверх.

— Что? — переспросил Рен.

— Он там, наверху, и мы же пришли сюда именно за этим, ведь так? Чтобы разузнать что—то, пока он здесь. Плюс ко всему, он не знает, кто я такая, — вспышки света на танцполе начали менять цвет, переходя из мягкого белого в ярко—синий. — Я иду наверх.

— Айви, — он схватил меня за руку, и я вновь оказалась прижатой к его крепкому телу, — ты что, совсем рехнулась?

Я уставилась на него.

— Нет, я не рехнулась, идиот! Я могу туда подняться.

Его глаза сузились.

— Я даже и не думал о том, что ты этого не сможешь. Это, твою мать, действительно не так уж и сложно: просто берешь и поднимаешься по ступенькам! Но если он хотя бы заподозрит, что ты имеешь какое—то отношение к Ордену, я попросту не успею тебе помочь.

— Мне не нужно, чтобы ты меня спасал, Рен, — я выдернула руку из его хватки. На его лбу выступила вена, и он наклонил ко мне голову.

— Это слишком опасно.

Я с достоинством удерживала его взгляд.

— На нас уже народ пялится, — в этих словах не было ни капли лжи. Несколько танцующих рядом людей не сводили с нас глаз. — Если мы будем продолжать в том же духе, Фейри сами обо всем догадаются. Так что отпусти меня. Я поднимусь туда, а ты отправляйся к бару.

Прошло несколько секунд прежде, чем он коротко кивнул.

— Иди.

— Я не нуждаюсь в твоем разрешении, — фыркнула я.

Рен лишь усмехнулся.

— Детка, я прекрасно знаю, в чем ты нуждаешься, и будь уверена, ты это обязательно получишь.

Мое тело тут же среагировало смесью раздражения и жгучего желания. Я подняла руку и отсалютовала ему средним пальцем.

Он рассмеялся.

Резко развернувшись, я пошла вдоль танцпола, по пути маневрируя между движущимися телами. Я не могла поверить в то, что Рен только что делал со мной, точнее, что я позволила ему делать. У меня не было ни одного вразумительного объяснения тому, что сейчас произошло. Да и сейчас мне нужно было сосредоточиться, на данный момент невнимательность — непозволительная роскошь. Задвинув куда подальше нарастающее раздражение и смущение, я полностью сосредоточилась на своей работе.

Стоявшая возле винтовой лестницы Фейри даже не остановила меня, когда я начала подниматься. Я была почти уверена, что она вот—вот перегородит мне путь и потребует от меня какого—нибудь пароля или кодового слова, но этого так не произошло, ведь им даже в голову прийти не могло, что Орден сможет отыскать это место, а люди не представляли для них никакой угрозы.

В отличие от меня.

Мое сердцебиение немного успокоилось, когда я поднялась на второй этаж и стала медленно подбираться к людям, окружавшим Древнего. Все они выглядели как—то странно: остекленевший взгляд, словно они только что курили травку. Они точно были под какими—то чарами, и, возможно, ими даже покормились. Мне так хотелось схватить их всех за шиворот и вытолкать вон, подальше от Фейри, но я не могла этого сделать: это все может очень плохо кончиться.

Проталкиваясь все ближе и ближе к этой группке, я немного притормозила у перил и облокотилась о них, чтобы посмотреть на первый этаж. Я искала взглядом Рена. Он сидел за барной стойкой рядом с парнем—Фейри. Они явно о чем—то беседовали. Я фыркнула и развернулась обратно к собравшейся компании. Опираясь о перила, я стала планировать свой следующий шаг.

Марлон сидел в центре дивана, широко расставив ноги, а его черная рубашка была наполовину расстегнута. Блондинистый Фейри сидел по другую сторону от него и глазел на человеческую женщину, чей красный ноготок пробивал себе путь прямиком к бугорку на его штанах.

— Мы поймали еще одного, — сказал блондин.

Марлон улыбнулся женщине, но в изгибе его идеальных губ напрочь отсутствовала теплота, что заставило меня всерьез забеспокоиться за ее благополучие.

— Отлично. Сколько их требуется в целом, Роман?

— Пять: еще один, и дело сделано.

Глаза Романа заблестели. Он сказал что—то еще, чего я уже не могла расслышать из—за громкой музыки.

Я придвинулась еще ближе, пробираясь боком сквозь толпу и стараясь изо всех сил смешаться с ней. Они говорят о том, сколько членов Ордена уже убили? Похоже на то. Трент был четвертым.

Марлон потянулся к женщине и обхватил ее шею рукой. Он посмотрел ей прямо в глаза и сказал что—то низким голосом, но я никак не могла расслышать, что именно. Тут же, рука женщины молниеносно скользнула между его бедер. Пресвятая Богородица! Я быстро отвернулась.

— Время на исходе — услышала я ответ Марлона. — Мы не можем его подвести, только не сейчас.

Его? Я навострила уши.

— Мы знаем местоположение, — сказал Роман, и его губы искривила ухмылка. У меня все внутри сжалось. Неужели они говорят о месте нахождения Врат? — Я уже говорил тебе. Ублюдок раскололся, на этот раз мы не облажаемся.

— Но мы не единственные, кто располагает этой информацией, — хватка Марлона на шее женщины внезапно усилилась, отчего она жалобно заскулила.

Ответ Романа потонул в громком смехе выпивших людей, что сидели по соседству. Но ужасное утверждение не давало мне покоя. Ублюдок раскололся? Трента пытали. А вдруг наши с Реном догадки верны, и Фейри действительно охотятся на тех, кто может знать о расположении Врат? Знал ли Трент о них, и рассказал ли он об этом Фейри перед тем, как его убили? Господи, хорошего тут мало, особенно если Фейри известно, где находятся Врата.

На ступеньках появилась официантка: она несла поднос с рюмками, однако содержимое трех из них было странного ярко—фиолетового цвета. Белладонна? Мои подозрения подтвердились, когда она отнесла эти три напитка Древнему и двум другим Фейри. Так как официантке нужно было отнести остальное людям, она подняла глаза и огляделась по сторонам. Взгляд ее карих глаз был чист и не затуманен, как у остальных. Она не была под чарами, но, как только она выпрямилась, блондин Фейри тут же схватил ее за талию и потянул к себе.

Потеряв равновесие, девушка уронила свой поднос и плюхнулась ему на колени. На ее красивом лице отчетливо читался страх, когда он схватил ее подбородок и силой развернул лицом к себе. Она с такой силой вцепилась в руку Фейри, что побелели костяшки пальцев.

Она прекрасно знала, кто они такие.

Он схватил лицо официантки и жадно накрыл ее губы своими. Это было похоже на поцелуй — собственно, это он и был — но поцелуй Фейри ядовит. Именно так они питаются смертными и делают их зависимыми.

Руки официантки соскользнули с Фейри и безвольно повисли по бокам. Я уже сделала было шаг вперед, но остановилась прежде, чем успела наделать глупостей. Невероятно сложно было просто стоять и наблюдать, как чертов Фейри медленно тянет из девушки жизнь. Какая—то маленькая частичка меня погибла, почернела и очерствела, пока я наблюдала за ее голой рукой; за тем, как темные вены под ее бледной кожей стали бледно—голубого цвета, прежде чем ее отпустили. Она поднялась на ноги и, покачиваясь, потянулась за своим подносом. Взгляд этих карих глаз больше не был таким как прежде.

Мои руки сжались в кулаки, но тут какое—то движение привлекло мое внимание. Фейри — тот, что брюнет — неожиданно подкрался ко мне. Выражение его хищного лица сильно напомнило мне льва, преследующего газель. Мое сердце пропустило удар, но я продолжала строить из себя наивную дурочку, когда он встал позади меня и прильнул ко мне, как какой—то извращенец.

— Маленькая, — глубокий, интеллигентный голос прозвучал прямо у моего уха, — у тебя потерянный вид.

Накрутив локон волос на палец, я изобразила — ну, как я надеялась — наивно—безобидную улыбку.

— Я просто искала туалет. Ты случайно не знаешь, где он находится? — я еще и хихикнула для пущего эффекта.

Этот брюнет был сногсшибателен: контраст его серебристой кожи и темных волос, несомненно, привлекал внимание. Он подошел ближе и потерся своим бедром о мое, и я приказала себе стоять смирно и никак не реагировать, даже когда он обхватил мое запястье своими холодными пальцами и убрал мою руку от волос.

— Ну, это явно не туалет.

Ничего себе! Да ты просто Шерлок!

— Я уже поняла.

Он склонил голову в сторону, как змея.

— Как тебя зовут?

Не дождавшись ответа, он обхватил второй рукой мой подбородок и грубо дернул вверх. Резкая боль пронзила мою шею. Он уставился на меня своими нереально яркими голубыми глазами.

— Как. Тебя. Зовут?

— Анна, — соврала я, не разрывая нашего зрительного контакта.

Он отпустил мое запястье и тут же положил руку на талию. Он ни разу не моргнул, и я поняла, что он пытается загипнотизировать меня. Я заставила себя расслабиться, опустила руки по бокам, чтобы они безвольно повисли. Хотя, если признаться честно, больше всего сейчас я хотела выколоть его глаза и засунуть ему же в глотку. Он прижался ко мне всем своим телом и уставился на меня своим проницательным взглядом.

— Анна? Какое глупое, жалкое имя, — он склонил голову, и его дыхание охладило мою щеку. Был хороший шанс врезать ему по лицу. — Идеальное для глупой и жалкой людишки.

Мое сердце пропустило еще один удар, когда я ощутила его дыхание неподалеку от своих губ. Никакие заклинания или четырехлистники не могли уберечь людей от кормления. Если он приблизится еще чуть—чуть, то сможет полакомиться мной. И я чувствовала, что именно это он и собирается сделать. Я стала лихорадочно соображать, что же мне делать. Я не могла позволить этому случиться. Если он мной покормится, тогда я, как и официантка, буду находиться в прострации, и это будет длиться еще несколько минут, а может даже часов. И, если мне повезет, все пройдет без последствий. Ну, или же он может выпить меня всю. Я не могла этого допустить, но если он заметит, что на меня не действуют его чары, то поймет, кем я являюсь.

Дерьмо.

Я стала медленно опускать правую руку к бедру. Я точно не собиралась позволять этому типу покормиться мной, и если мне придется применить силу, чтобы освободиться, что ж...

И вдруг раздался оглушительный вой, который перекрыл даже шум музыки. Фейри отпустил меня и отошел назад, морщась от этого звука. Он уставился на потолок:

— Что за черт? — прорычал он, прикрывая уши руками.

В меня стали врезаться люди, вскакивающие со своих мест. Внезапно включили освещение, и весь клуб озарился резким светом, как будто крыша куда—то пропала и выглянуло солнце

Пожарная сигнализация продолжала завывать, и когда Фейри отвернулся, я воспользовалась моментом и сбежала. Я поспешила к ступенькам и стала спускаться, проталкиваясь среди людей, движущихся очень медленно из—за воздействия чар и кормления Фейри, хотя, может, они были просто слишком пьяны.

Возле лестницы меня уже поджидал Рен. Не сказав ни слова, он схватил меня за руку, и мы присоединились к толпе, что в панике покидала клуб. Нас бросало из стороны в сторону, и я была уверена, что, не держись мы за руки, точно потеряли бы друг друга. Нас зажимала толпа, а запах пота и выпивки, окружающий нас, сбивал с ног.

Позади нас раздавались крики, и я почувствовала, как по моей спине пробежалось стадо мурашек. Паника нарастала и становилась почти осязаемой. Кто—то врезался в мою спину, толкнув меня вперед. Я поскользнулась на каблуках, но успела восстановить равновесие, прежде чем упала. Кинув взгляд в сторону Рена, я увидела, что его челюсти плотно сжаты, а взгляд устремлен вперед. Спустя целую вечность, мы, наконец, попали на улицу, на свежий ночной воздух. Мы, в отличие от тех, кто бродил по тротуару перед клубом, сбиваясь в мелкие группки, сразу же поспешили на парковку, игнорируя вой сирены.

Прежде, чем заговорить, я подождала, пока мы перейдем дорогу:

— Это ведь ты включил пожарную сигнализацию?

— А кто еще? Нужно было вытащить твою задницу из клуба, — ответил он, не глядя на меня.

— У меня все было под контролем.

Он фыркнул.

— С моей точки обзора все выглядело иначе. Мне показалось, что этот Фейри принял тебя за печенюшки "Поп—тартс".

Во мне загудело раздражение, в основном потому, что он был прав, а еще потому, что я поняла, что все еще держу его за руку. Что, черт возьми, с этим делать? Я вырвала пальцы из его ладони и подавила желание сбить ухмылку с его губ.

— Они знают, где находятся Врата.

Это привлекло его внимание. Он глянул на меня, пока мы продолжали идти вперед.

— С чего ты взяла?

Когда я поделилась с ним той крохотной информацией, что мне удалось подслушать, он тихо выругался:

— Если они знают, где Врата, а мы нет, то мы по уши влипли.

— Да что вы, мистер Пессимистичный Пессимист, — пробормотала я, щурясь от света фар полицейской машины, проезжавшей мимо. — И что нам остается? Запасаться канистрами с водой и консервированными бобами?

Он бросил на меня косой взгляд.

— Ладно, давай предположим, что все убитые были хранителями Врат. Тогда это будет означать только одно: мы теряем людей, а те члены Ордена, которые заменят их, будут недостаточно опытны и подготовлены, когда — заметь, не "если", а когда, — Фейри начнут свою атаку. Если же они откроют Врата...

Мы вошли в тускло освещенный гараж.

— Это понятно, но почему мы просто не можем прийти к Дэвиду? Я хочу сказать, что у нас есть достаточно доказательств. Вместе мы сможем его убедить. Он лидер организации. Он должен знать, где Врата.

Мгновение Рен не отвечал.

— Что, если Дэвид один из тех предателей?

Я ахнула, остановившись возле цементной перекладины.

— Ты это серьезно?

Он обернулся ко мне, и его лицо помрачнело.

— Мы не знаем этого, Айви. Предателем может быть кто угодно.

— И даже я, — сказала я с вызовом.

— По какой—то причине они подстрелили тебя, так что я не думаю, что такое сделали бы с тем, кто помогает им. По крайней мере, не сейчас, — сухо заметил он. — К тому же ты ... ты не стала бы этого делать.

Яс удивлением посмотрела на него.

— И не спрашивай, откуда я знаю об этом. Я просто чертовски хорошо разбираюсь в людях, — продолжил он, и мои брови поползли вверх. — Ты не в их числе, и я больше не доверяю никому из членов Ордена, за исключением, возможно, Джерома.

— Так значит, Джерому ты доверяешь? Расскажи мне, чем же он заслужил такую честь, — я была оскорблена за других членов Ордена.

— Он слишком язвительный для того, чтобы быть под контролем Фейри, — аргументировал он, и да, в чем—то он все—таки был прав. — Никому больше я не доверяю. Чего и тебе советую.

Я скрестила руки на груди.

— Уверена, они отвечают тебе взаимностью.

— Я похож на человека, которого это волнует? Тем не менее, это не меняет того факта, почему я здесь и что должен делать, — отвернувшись в сторону, он прошелся пальцами по своим волосам. — Но сегодняшний вечер не был полным провалом.

— Это так. Благодаря мне.

Он опустил руку и посмотрел на меня почти с нежностью.

— Ты это серьезно?

Я широко улыбнулась.

— Да—да. Я неповторима. Просто несравненна. Признай это. Я узнала все подробности, пока ты разглагольствовал с Фейри у бара.

Он прищурился.

— Нам известно, что они выборочно нападают на членов Ордена и, скорее всего, знают, где Врата. Они работают сообща. Это гораздо больше, чем то, что мы знали вчера.

Рен повернулся ко мне.

— Хочешь знать, что я готов признать?

Я тут же навострила уши.

— Я вся внимание.

— Хорошо, сознаюсь. Ты чертовски приятная на ощупь. Я понял это, когда моя рука находилась прямо между этими прекрасными ножками.

Ух ты. Такого я точно не ожидала. У меня глаза на лоб полезли, и я покраснела.

— Понятия не имею, о чем ты.

Он рассмеялся.

— Чушь.

— И никакая это не чушь! — я развела руками. Да, я злилась из—за случившегося. Но в основном злилась только на саму себя. — И что же случилось в клубе? Что, по—твоему, это было?

Рен подошел ближе и прошептал:

— По—моему, это была ты, буквально в пяти секундах от лучшего оргазма в твоей жизни.

О Господи, он действительно это сказал.

— Т—ты, — промямлила я. И что, блин, я должна ответить на такое? — Я просто играла свою роль. Я притворялась, — наконец, выпалила я.

Он был всего в нескольких сантиметрах от меня, и, когда он засмеялся, мне захотелось дать ему с ноги в живот.

— Притворялась? Ты даже своим органам приказала "играть свою роль"?

— Ты долбаный попугай?

— Ох, Айви, детка... — он усмехнулся себе под нос. — Ты знала, что из тебя никудышная лгунья?

Мои руки сжались в кулаки.

— Я вовсе не лгу.

— Ага. Ладно. Тогда как ты объяснишь то, что твои трусики были такими мокрыми, что хоть выжимай?

Мои глаза расширились. Меня охватило чувство унижения, но он не остановился на этом. Его губы продолжали двигаться:

— Держу пари, что твой вкус все еще на моих пальцах. Но ведь ты притворялась? Выходит, что сладкий вкус между твоими бедрами — непревзойдённый актерский талант.

Дальше слушать я не стала.

Я сделала шаг вперед и замахнулась. И совсем не для пощечины. Я собиралась хорошенько врезать ему кулаком. Но, к моему огорчению, он оказался быстрее меня, перехватив мою руку до того, как кулак познакомился с его физиономией.

— Это совсем не вежливо. Не вижу причины для того, чтобы быть такой грубиянкой и лгуньей.

Моя ярость не знала границ.

— О Боже! Да ты просто высокомерный, эгоистичный сукин...

— Ты не играла и не притворялась, — его голос стал глубоким, и он больше не дразнился. — Ты сама направляла мою руку, Айви, и в этом нет ничего плохого. А вот то, что ты притворяешься, будто между нами ничего не было, действительно нехорошо. Полное дерьмо, если честно. Ты же завелась с пол—оборота от моего прикосновения.

— Я...

Я оперлась о перекладину и прежде, чем успела сделать еще хоть вдох, Рен прижался ко мне всем телом. Его голова была низко опущена, а лицо было напротив моего.

— И не повторяй, что ты притворялась. Мы ведь оба знаем правду. Я хочу тебя. И думаю, что показал это предельно ясно.

— Да уж, яснее не бывает, — я отклонилась назад, раздражаясь по тысяче и одной причине.

Его губы дрогнули.

— Да что с тобой? — одна из его рук опустилась на мое бедро. Он нежно сжал его, немного покачав головой. — Ты все еще любишь его?

На меня словно ведро ледяной воды вылили.

— Что?

— Ты все еще любишь парня, которого потеряла? — спросил он. — В этом дело?

Я не могла поверить в то, что он осмелился даже спросить об этом, да что там, даже упомянуть Шона, когда мы стояли так близко. Это казалось таким неправильным, будто мы плюем на память о нем, но слова все же слетели с моего языка:

— Часть... часть меня всегда будет любить его.

— Так это значит, сейчас ты уже не влюблена в него?

Я опустила взгляд. Я не могла произнести это вслух. Потеря Шона опустошила меня, а моя роль в его смерти почти подвела меня к краю пропасти, но я больше не цеплялась за него. Уже не так, и я не стану лгать, прикрываясь этим, как причиной.

— Тогда я не понимаю.

— Почему ты вообще хочешь меня? — мой голос дрогнул. — Ты ведь едва знаешь меня.

Мгновение он пристально смотрел на меня со скептическим выражением на лице.

— Я знаю, что никто не может поручиться за завтрашний день. Никто не может обещать, что мы переживем следующий день или еще одну неделю. Когда желаешь чего—то, следуешь за этим. Мне не нужно знать историю твоей жизни, чтобы хотеть тебя. И не перекручивай. Я вижу, как ты продумываешь это, вижу это в твоих чудесных голубых глазах. Я хочу узнать твою историю. Я хочу узнать тебя. Я хочу... а, черт с ним.

Рен нежно положил руку на мою щеку, наклонил мою голову назад и прежде, чем мое сердце пропустило хоть один удар, поцеловал меня

И это был далеко не медленный и соблазнительный поцелуй.

Он завоевывал мои губы так, будто претендовал на все мое тело, на мою душу, на каждую частичку меня. Он немного склонил свою голову, и его рот был так требователен; его губы двигались поверх моих, его язык прошелся по моим губам, желая разомкнуть их, и я... я открыла их ему навстречу. Мой рот приоткрылся, и он издал звук, глубокий животный стон, который послал язычки пламени по моей коже. Поцелуй углубился, и его язык сплелся с моим, скользнул по небу. Он забрал меня всю без остатка, он наслаждался мной, завоевывал меня.

Когда он поднял голову, то дышал глубоко, глядя мне в глаза. Я тонула в водовороте его зеленых глаз, пока он проводил большим пальцем по моей нижней губе.

— Меня... меня еще никогда так не целовали, — благоговейно прошептала я, и от восторга мои губы немного дрожали.

— Ох, черт, Айви, — простонал он, а затем его губы снова накрыли мои.

На этот раз он исследовал меня неторопливо, как будто только намечая контуры моих губ, и я... я поцеловала его в ответ.

Рука на моем бедре напряглась, когда я провела языком по его губе, и он тихо застонал. Его рука заскользила по моему бедру, забираясь под подол моей юбки. Умелые пальцы плавно двигались по моему колу, и неистовое тепло разрасталось, унося все мысли. Я не понимала, почему мне наплевать на все вокруг. Его руки сомкнулись на моих ягодицах. Он приподнял меня, и я встала на цыпочки, его бедро прижалось к моему, отчего я ощутила его напротив своей чувствительной точки. Меня накрыла волна удовольствия и наслаждения, пронзаясь в меня острыми ощущениями. Мои руки сомкнулись вокруг его шеи и этот поцелуй... Боже Милостивый, он перешел на совершенно новый уровень, и то, что я сказала ранее, было правдой. Никто не целовал меня с такой опрометчивой страстью.

Его рука орудовала под моей юбкой, массируя плоть, маня зайти дальше, и я откликнулась. Моя спина выгнулась, и наши бедра прижались теснее друг к другу. Он говорил мне что—то между поцелуями. Я не могу быть полностью уверена, но я определенно ощутила, как дрожь пробрала его сильное тело. Я растворилась в нем, отдаваясь во власть чувствам, которые он вызывал во мне.

Прерывая поцелуй, он прислонил свой лоб к моему, но его рука все еще увивалась вокруг моих ягодиц. Его голос был хриплым:

— Я постараюсь быть хорошим парнем.

Клокочущий смех вырвался из моей груди.

— Думаю... ничего у тебя не получится.

— Ох, если бы я не сдерживался, то уже давно спустил бы эти крохотные трусики... — он провел рукой по низу моего живота, и мне стало тяжело дышать, — вниз до самых щиколоток, и вошел бы так глубоко в тебя на этом самом месте, прямо у этой чертовой бетонной стены.

Я задрожала. Часть меня была совершенно не против этой идеи. Да что там, я всеми руками и ногами была "за".

— Но мое воспитание не позволяет мне поступить так, — добавил он чуть тише.

Я была удивлена его ответом, но тут он снова меня поцеловал, но на этот раз как—то по—другому. Наши губы встретились один раз, потом другой, поцелуй такой бесконечно нежный и такой же разрушительный, как те глубокие и горячие. Мое тело тут же покрылось мурашками. Рен целовал меня нежно, двигаясь по контуру моих губ, и мне казалось, что он поглощает меня своими губами, пробуждает меня. Это все, о чем я могла думать на тот момент. Приятное и в тоже время запретное ощущение распространилось от моей шеи к груди, а затем опустилось ниже.

Внезапно возле нас прозвучал смех, исходящий от гаражного входа, напоминая нам о том, что мы были не одни. С последним затяжным поцелуем, он отстранился от моих губ, погладил мою щеку и убрал руку. Поставив меня на ноги, он поправил юбку моего платья. После чего обхватил мои щеки обеими руками.

— Давай не будем торопить события, но и отступать уже не будем. Хорошо? — у него был такой приятный голос, и, Господи, как же мне хотелось уступить ему. — Давай просто посмотрим, куда это нас приведет. Это все, что у нас есть. Это все, что мы можем пообещать друг другу.

Уставившись в темные глаза цвета зеленой листвы, я увидела в их отражении себя, кивающую ему. Я не могла в это поверить. Уголок его губ поднялся вверх, и он поцеловал меня в лоб, а потом в кончик носа.

— Давай убираться отсюда.

Я двигалась словно в тумане, как те одурманенные люди в клубе, которыми только что покормились. И пока я шла за Реном к его машине, я никак не могла понять, кто же для меня опаснее: Рен или Фейри, потому что оба знали, как подчинить меня своей власти.