Грешный

Глава 12. Гонка

Рина (Анна)

Сердце колотилось в унисон с оглушительным рёвом машин, и каждая клеточка моего тела наполнялась адреналином. Мысли метались в хаосе, но одно было неоспоримо — этот момент был соткан специально для меня.

— Готова! — ответила я, перебарывая волнение. Карен схватила меня за руку, и мы пробрались через толпу к машине Виктора. Он стоял рядом с чёрным матовым автомобилем, на его лице всё еще мелькало удивление. Видимо, мужчина тоже не ожидал меня тут увидеть. Его глаза оценивающе скользнули по мне, и хоть старалась сохранять спокойствие, внутренний трепет был невыносимым.

— Тебе нужно прийти первой Рина, — сказал Виктор, а я вздрогнула. К счастью, девочки не слышали. Кивнула и, обмениваясь взглядами с Карен, которая стояла в нескольких метрах от старта, поняла, что назад дороги нет. Это была моя возможность выйти из скучной серой жизни и совершить что-то безумное. Шанс вырваться из повседневности и погрузиться в мир скорости и риска.

Мой страх стал топливом, подпитывающим безумное желание. Я села в машину, Виктор закрыл дверь. Рёв мотора в ответ отозвался в моей душе, как предвкушение чего-то грандиозного. Настало время доказать себе, на что я способна.

Когда-то давно отец учил меня гонять на спортивных машинах. Это было нашим секретом от мамы. Один раз в неделю, когда она укладывалась спать, мы с отцом отправлялись на заброшенную трассу за городом. В свете фар, под рёв моторов, я чувствовал себя настоящим гонщиком. Отец передавал мне свои знания и опыт, и я впитывал их как губка.

Теперь, сидя в автомобиле Виктора, я вспомнила те самые мгновения. Ловкость в управлении, чувство единства с машиной — всё это вернулось. Адреналин заполнил каждую клеточку моего тела, как будто отец снова сидел рядом, подбадривая меня.

— Готовься, — крикнул Виктор, и его голос вырвал меня из воспоминаний. Взглянула вперед, на трассу, полную светящихся огней и вызовов. В моем красном обувном захвате поднялась решимость.

Сигнал запустился, и сердце вновь застучало быстрее. Я отпустила тормоза, и машина понеслась вперёд, как стрелка спидометра. С каждым метром я забывала о прошлом, о страхах, о том, что может произойти после. Этот момент принадлежал только мне.

Звук мотора напоминал музыку, от которой невозможно было оторваться. Я была свободна, как никогда прежде, и вдруг поняла: это не просто соревнование. Это — часть меня, моё новое «я», о котором я так долго мечтала.

Скорость захватывала, унося прочь все сомнения и тревоги. Прислушивалась к своему телу, уловила каждый поворот руля, каждую вибрацию. В голове проносились обрывки воспоминаний, но сейчас они казались неважными. Важен был лишь тот ритм, который я создавала вместе с машиной, словно двигаясь в едином танце с асфальтом.

Свет фар впереди мелькал, как огни фейерверков, и с каждым мгновением азарт нарастал. Я обошла противника, и чувство победы натурально наполняло меня. Мой внутренний голос, заглушаемый долгие годы, наконец возродился. «Ты можешь это сделать», — шептал он, подталкивая к новым достижениям.

На последнем круге я заметила ещё одного зрителя своей маленькой шалости. Алистар.

— Он не сможет запугать меня, — резко увеличила скорость, устремляясь вперёд.

Окружающий мир словно потускнел, и остались только я, моя решимость и бензин. Финишная прямая была уже близко, и я приближалась к ней первой.

Я не торопилась выходить из машины, наблюдая за Алистаром через лобовое стекло. Видит Бог, каких усилий мне стоило сдержать себя и не поддаться желанию проехаться по его самодовольной физиономии.

Но долго прятаться мне не удалось — к машине уже мчались девочки с Виктором. Мужчина распахнул дверь, крепко обнял меня, осыпая поздравлениями, как нежным дождем. Его искреннее восхищение и тепло были так неожиданны, что я почувствовала неловкость, словно оказалась в центре внимания, которое явно превышало мои силы.

— Рина, это было великолепно! — его голос, словно гром, разлетелся по улице. Я не успела его остановить. Девочки с любопытством обратили на меня взгляды, а за спиной раздался голос, которого я боялась слышать.

— Рина, значит, — его слова произносились с поразительной спокойностью. Он ни не кричал, ни не орал — его шепот, проникающий в самую душу, мог заглушить всех.